Текст книги "Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 1. Защитные психологические механизмы и их генезис"

А. Фрустрация ожиданий. – Недовольство людей вызывает не столько абсолютный уровень лишений (бедность сама по себе), сколько два других фактора: а) фрустрация ожиданий и б) относительная депривация.

Фрустрация ожиданий состоит в том, что если индивид или группа ждут наступления определенного уровня благополучия (удовлетворения потребностей), но получают заметно меньше, они фрустрируются. Ожидания не сбылись и это фрустрирует. Именно поэтому во многих странах можно заметить на первый взгляд парадоксальный факт: уровень материального благополучия людей растет, но они недовольны и даже бунтуют, т. е. реагируют на это агрессивно. Причина данного явления во многих случаях кроется именно в неисполнении ожиданий, их фрустрации. Такую ситуацию люди оценивают как несправедливую, а там, где налицо воспринимаемая несправедливость, там фрустрация неминуема.

Именно так объясняют американские специалисты то недовольство и те бунты, которые имели место в некоторых штатах и городах США в 60-е годы на фоне общего роста благополучия. Чем выше ожидания и чем меньше они сбываются, тем интенсивнее фрустрация и агрессивная реакция на нее. «Когда происходит «революция растущих ожиданий», как это случилось в… Детройте, фрустрация может усиливаться, даже если условия жизни улучшаются»[21]21
  Майерс Д. Социальная психология, с. 493.


[Закрыть]. Депривация, т. е. лишенность чего-либо важного и желанного, всегда вызывает фрустрацию, но последняя усиливается тогда, когда у человека появляется надежда иметь эту желательную ценность (деньги, статус, материальные ценности, объект любви и т. д.), но она не сбывается. Эта истина уже нашла свое прочное место в теории фрустрации и защитных механизмов. Отмечается также, что повышение уровня образования людей приводит к тому, что они начинают лучше представлять себе суть настоящего благополучия и стремятся к нему. И когда наступает разрыв между желаемым и возможным, такие люди переживают еще более сильную фрустрацию, чем те, кто менее образован. «Поэтому даже если уменьшается депривация, фрустрация и политическая агрессия могут возрастать. Реальность не поспевает за растущими ожиданиями»[22]22
  Майерс Д., указ. соч., с. 494.


[Закрыть].

Б. Социальное сравнение и относительная депривация. – При чтении предыдущего раздела настоящего параграфа о фрустрации ожиданий человека читатель должен был почувствовать, что в наших объяснениях отсутствует какой-то важный элемент. И он был бы прав. Ведь нет необходимости в специальных исследованиях для понимания того, что человек все время сравнивает свою личность и свои достижения с личностью и достижениями других людей.

Социальные психологи называют данный процесс социальным сравнением и выделяют две его разновидности (варианта): а) восходящее социальное сравнение имеет место тогда, когда мы сравниваем свои достижения с достижениями тех, у кого более высокие социально-экономический и политический статусы, чем наши; б) нисходящее социальное сравнение означает, что мы сравниваем себя с теми, кто по названным статусам стоят ниже нас. Можно выделить, конечно, и третью разновидность – социальное сравнение с теми, кто обладает такими же социально-экономическим и политическим статусами, как и мы. Назовем данный вариант горизонтальным социальным сравнением. Во всех этих терминах слово «социальное» означает, что мы себя или свою референтную группу сравниваем с социальными объектами – с индивидами, группами людей и их достижениями.

Наконец, социальное сравнение может иметь расовый и этнический аспекты. Мы можем сравнивать себя с представителями своего этноса или других этносов и наций, у которых достигнуты различные уровни благополучия.

Относительная депривация переживается человеком в том случае, когда он сравнивает свои достижения с достижениями тех, кто пошел вперед по своему социально-экономическому статусу (по уровню доходов, зарплаты, собственности и т. п.). Это уже настоящая фрустрация, которая вызывает недовольство, гнев и агрессивность, а также целый ряд психозащитных процессов. Когда у рабочих или служащих одной отрасли хозяйства повышают зарплату, другие могут, сравнивая свою зарплату с зарплатой этой группы граждан, переживать депривацию и недовольство. Те же, у кого зарплату повысили, переживают чувство благополучия. Термин «относительная депривация» был предложен социологом Робертом Мертоном и его коллегами с целью описания состояния тех военнослужащих, которые переживают фрустрацию, когда сравнивают свое продвижение по служебной лестнице с продвижением представителей других родов войск и со своими сослуживцами. Во время и после Второй мировой войны проведенные в армии США широкие социологические исследования выявили ряд не очень понятных (puzzling) явлений. Оказалось, что хотя в авиационных частях офицеры чаще получают новые звания, они сильнее фрустрированы, чем те, кто служит в военной полиции, где звания присваиваются реже. Притязания летчиков превышают их реальные достижения по статусу. Получается, что если в определенной области службы имеются большие возможности продвижения по службе, то у служащих этой области преобладает мнение, будто эти возможности плохие; а там, где возможности продвижения минимальные (как в армейской полиции), мнения об этих возможностях более благоприятные; это действительный парадокс. Кроме того, лучше образованные военные были настроены менее оптимистично относительно возможностях своего продвижения по служебной лестнице, чем малообразованные. Наконец, военнослужащие – негры, служащие в южных штатах США, считали свою жизнь более достойной, чем несущие гражданскую службу негры южных штатов[23]23
  См.: Merton R. K. and A. S. Kitt. Contributions to the theory of reference group behavior. – In: R.K. Merton and P.F.Lazarsfeld (Eds.. Continuities in social research: Studies in the scope and method of the American solder. Glencoe (Ill.): Free Press, 1950.


[Закрыть].

В своем исследовании убийств и самоубийств Генри и Шорт обнаружили следующее: а) в периоды экономического спада наблюдается рост числа самоубийств среди людей с высоким социально-экономическим статусом; б) в периоды экономического расцвета растет число убийств, особенно в среде лиц с низким социально-экономическим статусом; в) в периоды экономического спада линчевание негров со стороны белых из низов растет[24]24
  См.: Henri A.F. and Short J.F. Suicide and Homicide: Some economic, sociological, and psychological aspects of aggression. New York: Free Press of Glencoe, 1954.


[Закрыть].

Эти явления можно понять только в том случае, если известно, с кем люди сравнивали себя, свои достижения и неудачи. Если учесть, что люди позитивно или негативно сравнивают себя с различными референтными группами, а референтные группы не обязательно являются группами участия (membership groups) для субъекта социального сравнения, то вышеописанные факты становятся более понятными.

Сравнивая себя с референтными группами и их членами, люди часто переживают состояние относительной депривации. Негр – военнослужащий, сравнивая себя с гражданскими неграми, чувствует себя в более благоприятных условиях; его жизнь в армии дает ему больше свободы и чувства собственного достоинства. Человек с более высоким уровнем образования ждет продвижения по службе, и в глазах своих друзей (референтных групп вообще) считает себя неудачником, в то время как менее образованный таких ожиданий не имеет и, следовательно, имеет меньше оснований считать себя неудачником. Служащий ВВС, где продвижения более часты, офицер, не получая продвижения, переживает острую фрустрацию (психо-логика такого состояния выражается, например, в словах: «все идут вперед, кроме меня»). Но если продвижений вообще мало, то и фрустрации не такие интенсивные, как в том случае, когда одни добиваются успеха, а другие – нет.

Отсюда видно, что для понимания роли относительной депривации как типичного и часто встречающегося фрустратора следует иметь в виду значение референтных групп как таких инстанций, с которыми человек сопоставляет свои взгляды, ценности и достижения. Референтная группа не обязательно должна быть группой участия для субъекта социального сравнения. Сравнение с референтной группой может быт как положительным, так и отрицательным[25]25
  Понятие референтных групп введено в социальную психологию Г. Хайменом. См.: Hymen H. H. The Psychology of Status. – «Archives of Psychology», 1942, 38, No. 269.


[Закрыть]. Только с учетом роли референтных групп и относительной депривации можно понять множество социально-психологических явлений, в том числе касающихся проблем фрустрации и психологической самозащиты.

Мы считаем, что следует досконально исследовать все связанные с вертикальной мобильностью фрустрации по иерархии статусов в отдельных организациях и в обществе в целом. Следует при этом иметь в виду, что социальное сравнение и переживание относительной депривации приводят к ряду других, тесно связанных с фрустрацией, явлений – к появлению зависти, лжи, карьеризму и т. п.

Если абсолютная депривация вызывает чувство лишенности чего-то важного, относительная депривация вдобавок означает чувство обойденности: я лишен чего-то важного, а другие – нет! Этому способствуют телепередачи, в которых изображается жизнь преуспевающих людей. Ряд американских исследований показывает, что социальное сравнение с телегероями способствует повышению уровня преступности, в первую очередь среди молодежи. Успешное воровство смягчает чувство относительной депривации.

Депривация, вызываемая в результате восходящего социального сравнения, сочетается с завистью, которая, как мы покажем в соответствующей главе, являясь комплексом психологических составляющих, содержит сильный агрессивный блок.

Многие социальные движения имели в своей основе относительную депривацию. Не может быть устойчивым то общество, в котором налицо сильная поляризация богатых и бедных. В таких условиях в обществе оказывается много фрустрированных людей, готовых на радикальные социальные действия. В этом социально-психологическом смысле современные общества многих стран нельзя считать устойчивыми. Только расширение среднего класса поможет преодолеть подобное кризисное состояние.

В. Уровень адаптации и относительная депривация. – Когда люди достигают определенного уровня благополучия, они к нему адаптируются и привыкают. Радость и чувство удовлетворенности, которые переживаются при достижении такого уровня, постепенно исчезают. Хорошая квартира, автомобиль, достаточно высокая зарплата и другие блага становятся привычными и уже не вызывают восторга или другие положительные реакции. Более того, привычное состояние, к которому человек адаптирован, может вызвать скуку и даже фрустрацию. Новые реакции вызывает только изменение достигнутых условий, данного уровня адаптации. Если в настоящее время у нас меньше успехов, чем было в прошлом, мы испытываем неудовлетворенность, депривацию, фрустрацию. Когда же мы добиваемся бо́льших успехов по сравнению с прежними нашими успехами, мы переживаем удовлетворение и чувство гордости.

Это означает, что человек осуществляет социальное сравнение не только с другими людьми, но и с самим собой. Когда он обнаруживает, что свои сегодняшние успехи уступают прежнему уровню, к которому он был адаптирован, он переживает фрустрацию. Обычно выход на пенсию, особенно после того, как человек занимал высокие и доходные должности, вызывает именно «само-сравнение» и депривацию только что описанного типа.

Когда же человек добивается все новых и более крупных успехов, то, бросая взгляд на свое прошлое, может оценить свое былое состояние как депривацию. Он может удивляться, как это он мог привыкнуть к такому положению вещей и быть довольным. Если человек видит перед собой, в воображаемом будущем, лучшие перспективы, то сегодняшнее его благополучное положение может восприниматься им как депривационное: он может переживать фрустрацию.

Человек может мечтать о миллионном состоянии и вообразить, что, имея его, станет счастливым. Когда эта цель достигается, он, конечно, переживает чувство удовлетворения и даже счастья, но вскоре привыкает к новому своему состоянию и его положительные эмоции исчезают. Для того, чтобы опять пережить счастье, ему нужны новые, более крупные успехи.

Каждое новое достижение обычно приводит к повышению уровня притязаний личности, к выдвижению более крупных и труднодостижимых целей, недоступность которых будет фрустрировать его. Фактически каждый успех или неудача перестраивают структуру мотивационной иерархии личности.

Для иллюстрации этих процессов психологи обратили внимание на переживания тех, кто выигрывал крупные суммы денег по лотерее. Такой успех вызывает эйфорию, переживание счастья, причем такого интенсивного, по сравнению с которым обычные удовольствия потускнеют. И что же получается в итоге? То, что материальные потребности таких людей теперь лучше удовлетворяются, но они перестают получать удовольствие от обычных занятий: чтения, принятия пищи и т. п. Интенсивное чувство счастья, связанное с крупным успехом, приводит к серьезным психологическим потерям. Былое менее интенсивное счастье ретроспективно переживается как депривация. Это разновидность относительной депривации: сегодняшнее свое положение человек воспринимает как худшее по сравнению с прошлым своим положением.

Г. С кем мы сравниваем себя? – Поскольку существует несколько разновидностей социального сравнения, возникает вопрос: с кем сравнивают себя люди для оценивания уровня своих достижений?

Из вышеизложенного должно было быть ясно, что люди сравнивают себя с референтными и эталонными индивидами и группами. Женщины сравнивают себя с мужчинами. Мужчины – с теми из мужчин, которые, по их мнению, добились бо́льших успехов, чем сами. Это эталоны для сравнения и самооценки. Переживут ли люди депривацию и будут ли они фрустрированы, зависит от того, какие из возможных эталонов они выбирают для сравнения. От этого зависит также то, какие действия последуют после фрустрирующего воздействия социального сравнения: агрессия или нечто иное, бегство или нападение и т. д.

Можно привести исторические примеры для иллюстрации этих положений. Так, немцы ГДР жили значительно лучше, чем граждане некоторых европейских стран, но значительно хуже своих соплеменников из ФРГ. И они сравнивали свой образ жизни и достижения именно с успехами немцев из ФРГ, их выбирали в качестве эталонной группы, и поэтому были фрустрированы. (Это явление мы бы назвали специфической социально-психологической глупостью: человек поступает так, чтобы переживать фрустрацию!). Их депривация была так сильна, что они фактически восстали против коммунистического режима. Логика их была такова: «Если другие немцы могут жить так хорошо, почему мы тоже не можем? Чем мы хуже их?». Такова одна из психо-логических фигур социального (в данном случае также внутриэтнического) сравнения. Выбирая другую эталонную группу с более скромными достижениями, субъекты социального сравнения переживают менее интенсивную фрустрацию.

Когда мы рассматриваем процесс социального сравнения на уровне индивида, мы видим, что очень часто референтной группой сравнения в первую очередь является для него группа участия, например своя профессиональная группа. Собственную карьеру человек сравнивает скорее с карьерой своих коллег, а не с карьерой представителей других профессиональных групп.

Если восходящее социальное сравнение всегда фрустрирует человека, поскольку ясно показывает ему свою относительную депривацию, несколько иную функцию выполняет нисходящее социальное сравнение. Оно позволяет видеть и осознать, что другим труднее, что свои дела находятся не в таком уж плохом состоянии, и нет причин для отчаяния. Человек продолжает осознать, что претерпел и продолжает терпеть лишения, но у других депривации намного тяжелее, поэтому у него нет основания сильно жаловаться.

Предстоит, конечно, исследовать варианты нисходящего социального сравнения и попытаться выяснить, к каким последствиям каждый из них приводит. Мы предлагаем выделить, по крайней мере, два подтипа нисходящего социального сравнения (соответствующие подтипы имеет также восходящее социальное сравнение), а именно: а) воображаемое и б) реальное. Реальное нисходящее социальное сравнение, как очевидно из названия, имеет место тогда, когда человек сравнивает свои достижения и лишения с достижениями другого реального человека – современника или даже людей предыдущих эпох, лишь бы они были реальными людьми.

Воображаемое же социальное сравнение осуществляется тогда, когда человек воображает и понимает, что есть такие люди, которые переживают больше лишений, чем он сам.

Именно эта разновидность нисходящего социального сравнения, пусть подспудно, лежит в основе того метода ослабления чувства депривации и фрустрации, который предложен психологами Дженифер Крокер и Лайза Галло[26]26
  См. об этом: Майерс Д. Социальная психология, с. 498–499.


[Закрыть]. Они предложили испытуемым пять раз дополнять следующее незаконченное предложение: «Я рад, что я не…». После выполнения задания они сообщили психологам, что чувствуют себя менее подавленно и больше обычного удовлетворены жизнью. В то же время те, кто дописывал предложения: «Я бы хотел быть…», после опыта чувствовали себя менее удовлетворенными жизнью[27]27
  Там же.


[Закрыть].

Итак, люди, пережившие большое горе, сравнивая себя с теми, кому еще хуже, утешаются. Возникает проблема: нет ли здесь элемента садизма? В этом вопросе, как нетрудно понять, содержится также гипотеза, которую следует проверить путем анализа конкретных случаев. Когда человеку трудно и он узнает, что с другим человеком случилось несчастье, он, во-первых, немного утешается от своего горя и, во-вторых, очень быстро утешается от горя другого. (Кстати, психологию утешения специалистам еще предстоит создать).

Таким образом, люди фрустрируются уже тогда, когда восхождение по «лестнице» статусов становится замедленным или приостанавливается, в то время как они в отношении такого продвижения имели высокий уровень притязаний и большие ожидания.

Однако люди переживают более интенсивную фрустрацию в том случае, когда их социальное движение (мобильность) имеет обратное направление: от высоких статусов совершается переход на более низкие статусы. Человек, который никогда не занимал высоких социальных статусов, таких переживаний не может иметь. С учетом этих обстоятельств уже можно понять данные, полученные Генри и Шортом, которые обнаружили связь между уровнем самоубийств (как ответов на воздействие фрустраторов) и социально-экономическими фрустраторами. Когда наступает экономический спад, больше всего потерь терпят те, кто больше имел того, чего в таких ситуациях люди лишаются. Люди с высоким социально-экономическим статусом в период процветания имели контроль над своей жизнедеятельностью, но в период депрессии за свою неудачу обвиняют самих себя. Они становятся интрапунитивными и могут иметь суицидальные мысли. Поэтому в периоды экономического спада среди людей с высоким статусом бывает больше самоубийц, чем среди бедняков. Им невыносимо трудно стоять в очередях на бирже труда рядом со своими вчерашними подчиненными.

На другом конце шкалы статусов мы видим людей с низким статусом. Эти люди во времена экономического спада остро чувствуют свое бедственное поведение, воспринимают себя жертвами и во всем обвиняют других. Они экстрапунитивны, их агрессивность направлена на внешний мир, поэтому среди них есть люди, которые совершают убийство.

У этих двух социальных типов природа объяснения и оправдания своей личности и своего положения диаметрально различны. У одного преобладает внутреннее обвинение, у другого – внешнее. Самоубийцами становятся те, кто, обвиняя себя в собственных неудачах, приходят к выводу о своей неполноценности и бессмысленности своего дальнейшего существования.

Одним из выражений экстрапунитивной агрессивности людей с низким статусом является то, что в ситуации подобной фрустрации они с готовностью преследуют представителей расовых и этнических меньшинств. В такие исторические периоды экономический статус представителей доминирующего этноса приближается к статусу представителей расовых и этнических меньшинств, что для них оскорбительно и вызывает дополнительную фрустрацию. К этой динамике присоединяется также работа механизма поиска «козлов отпущения».

С обсужденными выше вопросами тесно связано явление «относительной выгоды» (relative gain or relative benefit)[28]28
  См.: Sampson E. E., Social Psychology and Contemporary Society. New York, 1971, p. 143.


[Закрыть]. Следует ожидать, что если относительная депривация порождает фрустрацию, недовольство, зависть и другие отрицательные чувства, то относительный выигрыш должен привести к переживанию чувства вины. Попросту говоря, если все находятся в бедственном положении, и только у меня дела идут хорошо, то я могу пережить чувство вины, как будто я виноват, что другим плохо.

В этом смысле сравнение с референтной группой и обнаружение относительной выгоды для себя может стать для человека явлением, вызывающим амбивалентное отношение: 1) с одной стороны – гордость от самоутверждения, переживание своей полноценности; 2) с другой же стороны – фрустрацию, выражением которой является чувство вины перед членами эталонной группы.

Мы считаем, что этот специфический вид фрустрации бывает интенсивнее в том случае, когда у индивида имеется положительная идентификация с эталонной (референтной) группой. В таких условиях отказ от своих личных преимуществ может стать важным адаптивным поступком, особенно когда в составе амбивалентной установки к своему выгодному положению у человека преобладает второй «элемент» – фрустрация и чувство вины. Но если преобладает первый элемент – гордость за свое выгодное, особое положение, тогда отказ от односторонней выгоды может порождать новую фрустрацию. Правда, такой отказ (в виде небольшого сознательного лишения) часто используются людьми ради обеспечения других, перспективных преимуществ, например для повышения своего престижа в глазах членов эталонной группы (т. е. инструментально). В этом случае фрустрация исключается или переживается в мягкой форме. Многое зависит от того, добровольно или же под давлением группы человек идет на такие уступки. В каждом из этих случаев, после осуществления акта уступки, дальнейшая психическая адаптация идет по линии преимущественно внешнего или преимущественно внутреннего оправдания.

Факт переживания людьми чувства вины при осознании своих односторонних преимуществ (относительной выгоды) связан также с проблемой альтруизма. Если человек оказывает помощь другим, отказывается от своих преимуществ ради того, чтобы избавиться от мучительного чувства вины, тогда это уже нельзя считать подлинным альтруизмом. Позитивное чувство альтруизма должно быть свободно от эгоистической мотивации. Следует, однако, предположить, что альтруистические поступки имеют сложную мотивацию: как подлинную установку на оказание помощи другим, так и желание освобождения от собственных внутренних конфликтов и достижения самоутверждения. Эта дуальная мотивация и даже мультимотивация заметна, например, в политике доминирующих наций по отношению к национальным меньшинствам.

Ситуации относительной депривации и относительной выгоды, с позиций общей теории баланса, являются неустойчивыми. Поэтому, как уже осознано в психологии, они порождают такие силы, которые вызывают изменения[29]29
  См.: Sampson E.E., op. cit., p. 143.


[Закрыть].

Говоря в терминах теории социально-психологической адаптации, можно сказать, что люди, осознающие, что в сравнении со своими референтными группами находятся в состоянии относительной депривации или относительной выгоды, оказываются в проблемной ситуации, требующей разрешения и адаптации. Отсюда – стремление изменить сложившееся положение вещей, создать более уравновешенные ситуации. По-существу, проблемная ситуация имеет множество разновидностей. Состояния когнитивного неравновесия – это целая широкая категория проблемных ситуаций.