Текст книги "Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 1. Защитные психологические механизмы и их генезис"

Данное явление давно замечено писателями и другими наблюдательными людьми: опасность, связанная со стремлением к определенному объекту, усиливает искушение. А под искушением мы понимаем в данном случае то, что понимается в разговорном языке: это желание чего-то запретного. Можно привести сколько угодно примеров искушения. Приведем два-три из них.

1) Если женщина привлекает мужчину, но к ней опасно приблизиться (имеет мужа или другого защитника и т. п.), то ее привлекательность усиливается.

2) Есть и более общее явление: когда человек стремится к какой-то цели, но на пути к ней возникает опасность (не просто трудность, но именно опасность), то привлекательность цели усиливается.

Теперь мы предлагаем следующую гипотезу: отмеченное только что различие между трудностью и опасностью следует иметь в виду и в теории фрустрации и психологической самозащиты; мы утверждаем, что трудность и опасность вызывают у личности различные виды фрустрации и защитных процессов.

Глава 3. Стресс-фрустраторы

Основная идея, которую мы намерены конкретизировать в настоящей главе, заключается в том, что некоторые факторы среды и внутрипсихической сферы являются комплексными стресс-фрустраторами, а не просто чистыми стрессорами или чистыми фрустраторами. Эти факторы вызывают у личности сложное, комплексное состояние фрустрации и стресса. Рассмотрим некоторые из стресс-фрустраторов и последствия их воздействия на человека.

В теориях стресса и агрессии ряд авторов указывает на то, что многие стимулы, вызывающие агрессивное поведение, не являются фрустраторами. Это лишь неприятные раздражители, под воздействием которых у животных вызываются агрессивные реакции. Такой точки зрения придерживается, например, Леонард Берковиц, который критикует теорию фрустрации-агрессии за ограниченность.

Но, во-первых, слово «аверзивный» вряд ли является научным термином. Во-вторых, все те раздражители, которые Берковиц и другие психологи называют «аверзивными», по существу, являются стрессорами, или, чаще всего, стресс-фрустраторами, поскольку, как мы считаем, одновременно фрустрируют человека и вызывают у него состояние психофизиологического напряжения, т. е. стресс.

В числе таких «аверзивных» стимулов авторы упоминают болевые раздражители, жару, оскорбление, несбывшееся ожидание и многие другие повседневные неприятности. Почему мы их называем стресс-фрустраторами? По следующим причинам: 1) они, безусловно, вызывают стресс, что очевидно; 2) они одновременно фрустрируют человека, поскольку не позволяют ему осуществлять целенаправленную деятельность. Если даже эти неприятные стимулы неспецифичны, т. е. не нацелены специально на блокаду определенной целенаправленной деятельности человека, они все же полностью или частично препятствуют реализации человеком намеченных целей. Так, если студент готовится к экзамену, но у него начались сильные зубные боли, то вполне очевидно, что он переживает как стресс, так и фрустрацию: боль мешает ему готовиться к экзамену. Точно так же шум и другие раздражители могут блокировать целенаправленную деятельность человека.

Что нам дает такое переосмысление тех стимулов, которые Берковиц и другие называют «аверзивными»? Мы полагаем – очень многое. Оно позволяет во многих случаях воздействия на людей подобных неприятностей использовать весь разработанный в теориях стресса и фрустрации концептуальный аппарат и раскрыть закономерности, и не только давать им объяснения, но и предвидеть их последствия.

Поэтому мы полагаем, что для случаев «аверзивных» стимулов нам нет необходимости изобретать новую теорию. Просто возникает необходимость некоторого расширения теории стресса и фрустрации и осознания того факта, что многие воздействия реальной жизни являются стресс-фрустраторами. Например, шум, безусловно, вызывает у человека стресс. Но он одновременно является также фрустратором, поскольку мешает человеку выполнить свою работу. Блокируя целенаправленную деятельность, шум фрустрирует человека. Даже само стрессовое состояние, возникшее под воздействием шума, становится внутренним фрустратором, поскольку препятствует выполнению продуктивной деятельности. То же самое мы можем сказать и о других стресс-фрустраторах.

Агрессивное, атакующее поведение другого человека является очень распространенным и сильным стресс-фрустратором. Это сознательное и преднамеренное причинение боли, вреда и оскорбления. Это не просто «аверсивный» стимул. Речь идет о таких фрустраторах, которые направлены на Я-концепцию личности и вызывают ответное желание отомстить. Поэтому такие случаи представляют интерес как для теории фрустрации, так и для теории агрессии и мстительного поведения.

Подобный защитно-атакующий ответ получил выражение в старом принципе мести: «Око за око, зуб за зуб».

Между тем социально-психологические исследования этого явления пока что весьма поверхностны и сводятся к констатации общеизвестных истин[61]61
  См.: Майерс Д., Социальная психология, с. 506–507; эту проблему мы рассмотрели в книге «Агрессивность человека». СПБ., Москва: «Питер», 2007.


[Закрыть].

Теснота – это не столько реальная нехватка пространства, сколько субъективное ощущение его нехватки. Такое переживание, конечно же, связано с реальным недостатком простора. Когда, например, в одной небольшой комнате общежития живут четыре и больше человека, то налицо реальная недостаточность пространства. То же самое мы видим в тех квартирах, в которых живут большие семьи, в купе вагонов, в военных казармах и т. п. Достаточно пройти по подземным коридорам станций метро Еревана, которые превращены в обширные рынки с тесно, впритык устроенными многочисленными лавками, и станет очевидно, что здесь ни продавцы, ни покупатели не могут чувствовать себя уютно. Это стрессогенные ситуации, и здесь, действительно, люди более агрессивны: много ссорящихся, много грубости и т. п. Очевидно, что и субъективное восприятие таких ситуаций не может быть иной: это одновременно психологическая теснота. Но почему? Какие психологические факторы приводят людей в таких объективных ситуациях в состояние стресса и фрустрации?

1) Исследователями отмечено, что в подобных ситуациях человек чувствует, что потерял контроль над ситуацией. Ощущение неконтролируемости (неподконтрольности) ситуации – сильный фрустратор, вызывающий также интенсивный стресс. Ясно, что одной из защитных реакций на фрустрацию такой важной человеческой потребности, как потребность держать под контролем ситуацию, должна быть агрессия[62]62
  См.: Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб.: «Питер», 1997; Майерс Д., указ. соч., с. 507; Налчаджян А. А., указ. соч..


[Закрыть].

2) Вторая причина – это нарушение личного пространства людей. Как известно и как мы уже видели в настоящей книге, каждому человеку неприятно, когда незнакомые люди очень близко подходят к нему. Вокруг тела каждого, особенно вокруг головы, есть воображаемое пространство, которое невозможно нарушить не вызывая недовольства его обладателя[63]63
  См.: Sommer R. Personal space. Englewood Cliffs (N.J.): Prentice – Hall, 1969.


[Закрыть]. Нарушение личного пространства вызывает фрустрацию, поскольку оказывает прямое воздействие на самосознание, на физическое Я и другие подструктуры этого ядерного психического образования личности. И в этом случае чаще всего непосредственными реакциями людей являются недовольство и агрессия.

Роль этих психологических факторов велика, поэтому теснота очень относительна. Одно дело, когда личное пространство индивида нарушает любимый человек, и другое дело, когда нарушителем является посторонний человек, особенно такой индивид, к которому человек питает презрение или ненависть. Физическая агрессия является, как мы видели выше, сильным стресс-фрустратором не столько из-за той боли или тех повреждений, которые она может причинить, сколько из-за своей оскорбительности: она грубо нарушает личное психическое пространство человека. Изнасилование является сильнейшим стресс-фрустратором также в основном по этой причине. Физическое насилие всегда вызывает чувство тесноты, недостаточности пространства[64]64
  Более подробно данную проблему мы обсудили в книге «Агрессивность человека», гл. 2, § 7.


[Закрыть].

В больших городах жители испытывают более сильный страх, чем в небольших населенных пунктах. Они стараются в позднее время дня не выходить на улицу. Известно, что страх тесно связан с агрессивностью.

А. Наказание как фрустратор. – Из теории социального учения известно, что закрепляется и повторяется такое поведение человека, которое положительно подкрепляется, т. е. за которое человек получает вознаграждение. Подкрепление поведения должно быть адекватным для того, чтобы человек продолжал выполнять его. Даже случайное неадекватное подкрепление на раннем этапе обучения может привести к ослаблению активности человека. Когда, например, человека несправедливо наказывают, он фрустрируется и начинает вести себя неадекватно тем задачам, которые перед ним стоят.

Таким образом, отсутствие адекватного подкрепления на ранних этапах деятельности может стать сильным фрустратором, дезорганизующим поведение и ослабляющим его мотивацию. Напротив, если на начальном этапе подкрепление адекватно, у человека появляется такое страстное стремление к деятельности, которое предотвращает дезорганизацию даже при многократных последующих фрустрациях. В реальной жизни нетрудно видеть, что если кому-либо в начале своей деятельности «повезло» (т. е. он добился успехов и признания), то он обязательно продолжит эту деятельность. Другие же, если им не повезло, как правило, быстро отказываются от данной формы активности. Это один из механизмов формирования страстно преданных своему делу исследователей, различных специалистов, игроков, охотников и т. п.

Когда поведение подкрепляется в самом начале, у человека появляется ожидание, предвосхищение новых подкреплений. Под влиянием таких предвидений у человека появляются даже иррациональные формы поведения, например, следующее известное явление: игрок с убедительной нотой в голосе обращается к игральным костям с просьбой, чтобы они выдали ему две шестерки и т. п. Это признак появления у человека магического мышления.

Имеет значение и возрастной фактор. То обстоятельство, какие формы поведения индивида будут подкрепляться, зависит от уровня его зрелости. Одно и то же поведение человека будет положительно подкрепляться в одном возрасте, и не подкрепляться (порой даже вызывая применение наказания) – в другом, когда общество, считая его более зрелым, требует от него специфических форм поведения и исполнения ролей.

Мы считаем, что ранние фрустрации, в виде наказаний, способствуют сохранению психической незрелости личности. Это ясно видно в половом поведении, которое не у всех взрослых протекает успешно и сохраняет незрелые формы выражения. Если человек выходит из того возраста, в котором надо было развивать адекватные формы социальных взаимоотношений и поведения в отношениях с представителями другого пола, в дальнейшем ему уже намного труднее их приобрести. Это сходно с ситуацией человека, который стремится решать сложные математические задачи без усвоения более простых знаний и навыков.

Когда определенная психическая функция или форма поведения подавляется (вызывает наказание или просто не подкрепляется) в самом зародыше, то весьма велика вероятность того, что она останется незрелым, фиксируя вместе с собой определенный аспект незрелости личности.

Особенно сильным и разрушительным фрустратором является несправедливое и незаконное наказание (или такое наказание, которое воспринимается со стороны жертвы в качестве незаконного и несправедливого).

Б. Социальный контроль и фрустрация личности. – Социальный контроль над поведением человека осуществляется не только положительными, но и отрицательными подкреплениями. Отрицательное подкрепление означает не только наличие неприятных, вредных стимулов, но чаще всего – прекращение положительного подкрепления. Обычными формами социального наказания являются: 1) неодобрение (осуждение): это такое положение вещей, когда подкрепляющий больше не продолжает подкрепление исполнения специфических действий индивида; 2) штрафы, потеря денег или привилегий сокращает объем разных видов поведения, которые подлежат подкреплению; 3) критицизм: указание на специфические формы исполнения, которые не будут подкрепляться или приведут к снятию подкреплений в других сферах; 4) арест: это крайняя форма наказания, означающая, что широкий репертуар форм поведения человека больше не может подкрепляться.

Особенностью наказания является то, что неприятный стимул применяется к такому поведению, которое поддерживается позитивным подкреплением. Первоначальный источник энергии исполнения еще налицо, и поведение может снова появляться с определенной силой после прекращения наказания. Такое положение дел отличается от простого затухания или неподкрепления, когда событие, поддерживающее поведение, прекращено и поведение больше не появляется, поскольку уже не оказывает своего характерного воздействия на окружающую среду.

Имея в виду описанные различия, мы утверждаем, что хотя неподкрепление является фрустратором, наказание является несравненно более сильным фрустратором, поскольку в таких случаях импульс к действию сохраняется, но появляются противодействующие силы и, следовательно, человек оказывается в конфликтной ситуации. Таким образом, наказание всегда вызывает конфликт и фрустрацию.

А. Уровни сенсорной депривации. – Сенсорная депривация может иметь как частичный, так и общий характер. Человек может быть лишен возможности воспринимать окружающее пространство с помощью зрения или слуха, в то время как другие органы чувств функционируют нормально.

Социальная изоляция также является формой сенсорной депривации: находящийся в социальной изоляции человек получает значительно меньше информации, чем неизолированные. Где бы человек ни был социально изолирован (в больнице, тюрьме, в лодке без партнеров и т. п.), у него возникает одно общее для всех таких чувств переживание: у него значительно увеличивается количество зрительных образов, которые принимают характер галлюцинаций.

Экспериментальные исследования последствий сенсорной изоляции начались в 50-е годы ХХ века, вначале в университете МакГилла (США). Испытуемых помещали в пустую комнату с белыми стенами, полом и потолком, они могли слышать только «белый» шум. В такой ситуации у них резко увеличилось количество зрительных образов, они потеряли контроль над содержанием собственных мыслей, у них спустя некоторое время начинались галлюцинации.

В условиях сенсорной депривации активизация образных процессов происходит постепенно: вначале в процесс нормального мышления вторгается больше образов, чем обычно; затем могут появляться образы геометрических фигур, вспышки света или цветовые ощущения (т. н. энтоптические образы). Постепенно уменьшается сила произвольного контроля над этими психическими процессами. Экспериментаторы заметили, что у некоторых испытуемых галлюцинации появляются уже спустя всего один час после начала эксперимента. Считается, что эти ранние галлюцинации являются следствием попыток получения стимулов из внешнего мира. Если такие попытки не увенчаются успехом, то при продолжении эксперимента галлюцинации исчезают[65]65
  См.: Zuckerman M. a. o. Stress and hallucinatory effects of perceptual isolation and confinement. – «Psychol. Monogr», 76 (30); 1, 1962; см. в книге: Horowitz M. J. Image Formation and Cognition, p. 48.


[Закрыть]. Можно сказать, что, вызывая эти ранние галлюцинации, психика («Я») пытается адаптироваться к создавшейся ситуации. Но это патологическая адаптация.

В других исследованиях было показано. что галлюцинации могут появляться даже раньше, чем один час. Когда завязывают оба глаза испытуемого, то он уже через 10 минут может иметь галлюцинации, так, как они появляются после длительной сенсорной изоляции. Хотя внушение оказывает влияние на качество и количество появляющихся в сфере сознания испытуемых образов, однако только внушением генезис галлюцинаций невозможно объяснить.

Б. Специальные исследования в космической психологии. – Человек имеет постоянную потребность в ощущениях и восприятиях. Поэтому более или менее длительная сенсорная депривация, как показали исследования по космической психологии, является для него фрустратором. По сообщениям Р. Голденсона, при помещении людей в сурдокамеру (звуконепроницаемую кабину) они в первых порах переживают удовольствие. «Однако через несколько часов отсутствие новых впечатлений начинает угнетать. Возникает беспокойство, скука, раздражение. В некоторых случаях появляется все усиливающийся страх, достигающий у отдельных лиц уровня паники. Наблюдаются парадоксальные явления в сфере восприятия. Тишина «начинает звучать». По словам одного испытуемого, для него «тишина была столь громкой, что, казалось, нож пронизывает барабанные перепонки». Одновременно возникают зрительные иллюзии и галлюцинации. Становится все труднее контролировать свои мысли и в конце концов испытуемые погружаются в грезы и фантазии»[66]66
  Цит. по: Додонов Б. И. Эмоция как ценность. М.: Политиздат, 1978, с. 74.


[Закрыть].

У испытуемых в условиях сенсорной депривации наблюдаются трудности в концентрации внимания на своих мыслях и представлениях; они теряют ориентировку в строении собственного тела, у них начинаются галлюцинации и кошмары. «Нарушения эти могут появиться уже по истечении нескольких часов; у некоторых людей наблюдаются при этом настоящие психические расстройства…»[67]67
  Обуовский К. Психология влечений человека, с. 87–88.


[Закрыть].

Каким образом защищается психика в условиях отсутствия сенсорных раздражителей, т. е. новой информации? Она сама создает новые психические явления – иллюзии, галлюцинации, в том числе звуковые (именно поэтому «тишина звучит») и заполняет вакуум психического пространства. Очень важно исследовать содержание и структуру тех психических явлений, которые продуцируются в описанных условиях сенсорной изоляции. Причем нельзя не согласиться с Додоновым в том, что сенсорная депривация одновременно является эмоциональным голоданием: «…возникновение у взрослых людей, заключенных в сурдокамеры, гнетущего чувства тоски и скуки естественно истолковать так, что сенсорная депривация имеет своим следствием депривацию эмоциональную. Само бурное фантазирование, возникающее в конце концов у таких исследуемых, наталкивает на мысль о защитной реакции мозга от эмоционального голодания путем организации собственной внутренней эмоциональной деятельности»[68]68
  Додонов Б.И., указ. соч., с. 75.


[Закрыть].

Анализ материалов таких экспериментов показывает, что вследствие сенсорной изоляции и депривации в первую очередь нарушается состояние сознания человека, а главным образом – важнейшая из свойств сознания, заключающаяся в способности различения собственной личности от окружающей среды. Это способность различать свое «Я» от всего остального («не-Я»), т. е. различать субъект от объекта. Такое нарушение, по нашему мнению, происходит по той причине, что во время сенсорной депривации объект (не-Я) максимально редуцируется и субъекту не с чем себя соотнести. Все существующее как бы сливается в едином субъекте.

Мы считаем, что такой момент в переживаниях испытуемых обязательно наступает. Однако осознание собственной личности так важно для нормального функционирования психики человека, что наступает искусственное конструирование не-Я, «объектов» за счет собственных эндопсихических содержаний. Возникающие в сфере сознания и подсознательного образы и идеи объективируются во внешнем пространстве, и создается галлюцинаторный окружающий мир, в который погружается человек.

В. Индивидуальные различия. – Проведенные личностными методами (интервью, проективные тесты и т. п.) исследования, по данным американских психологов, не выявили значительных корреляций между личностными чертами и процессами формирования образов. Была обнаружена только общая связь: эмоционально более спонтанные (раскованные) и интеллектуально гибкие испытуемые, охотно взаимодействующие с психологом, в ситуации сенсорной депривации сообщали о большем количестве образов, чем эмоционально сдержанные, интеллектуально ригидные и менее мотивированные к взаимодействию испытуемые.

Было обнаружено, однако, что у людей с неразвитыми способностями волевой регуляции собственных мыслительных процессов, в ситуации даже умеренной сенсорной депривации появляются более резко выраженные (disruptive) образные переживания, чем у людей с более развитой способностью к саморегуляции.

Г. Попытка теоретических интерпретаций. – Исследования сенсорной депривации привели к созданию двух теорий, которые не обязательно являются антагонистическими. Согласно первой из них, для поддерживания нормального сознательного состояния необходим постоянный приток внешней стимуляции. Поэтому, когда нет доступных внешних стимулов, облегчается активизация внутренних образов.

Вторая теория утверждает, что формирование образов становится более активным, так как человек оказывается в измененном состоянии сознания. Относительное сокращение направленного на внешнюю реальность мышления (вторичных процессов) приводит к увеличению элементов первичных процессов.

Авторы обеих теорий утверждают, что всегда существует доступный внутренний источник образов, и последние в подходящих условиях «запускаются» или активизируются[69]69
  См.: Horowitz M.J., op. cit., p. 49.


[Закрыть].

В области исследования сенсорной депривации чувствуется отсутствие ясных принципов и организованной теории. Не все исследователи четко различают типы образов, называя все галлюцинациями. Другая трудность состоит в том, что одну и ту же экспериментальную ситуацию изоляции разные испытуемые воспринимают по-разному. Для одних она может быть лишь ситуацией ограничения сенсорной информации, для других – подлинной сенсорной депривацией.

Иначе говоря, одни испытуемые в экспериментальной ситуации фрустрируются и переживают стресс, другие – нет. Очевидно, что их психические процессы, переживаемые ими в данной ситуации, будут различными: защитными, незащитными, смешанными. Общей чертой поведения всех испытуемых является стремление к психической адаптации, но это стремление (защитно-адаптационный мотив) может реализоваться по-разному.

Мы считаем, что экспериментальные и другие данные о сенсорной депривации можно правильно интерпретировать только в рамках теории социально-психической адаптации личности[70]70
  См.: Налчаджян А. А. Психологическая адаптация. Москва: «ЭКСМО», 2010.


[Закрыть]. Ситуацию сенсорной изоляции следует считать проблемной (стрессовой и фрустрирующей). Она для одних является ситуацией депривации, а для других – нет.