Текст книги "Фрустрация, психологическая самозащита и характер. Том 1. Защитные психологические механизмы и их генезис"

Обычно, определяя фрустрацию, указывают на то, что какой-то фактор (фрустратор) блокирует целенаправленную активность человека, вследствие чего у него возникает фрустрация (состояние фрустрированности). Это верно. Но при этом природа целенаправленности не раскрывается. А между тем в психологии об этом уже высказаны определенные идеи, которые следовало бы использовать в теории фрустрации и защитной адаптации. Если целенаправленность – сложное явление, то ее фрустрация также окажется более сложным явлением, чем предполагалось до сих пор.

А. Что такое целенаправленность? – При упрощенном подходе природу целенаправленности можно представить следующим образом: индивид Р, имея определенный мотив (соответствующую потребность), из множества ценностей выбирает для себя цель и организует последовательность действий (т. е. деятельность), стремясь достичь этой цели. В таком случае целенаправленность – это вектор деятельности, стрела которого направлена на эту цель.

Но еще в 1959 году один из известных психологов, работающих в области психологии мотивации, Д. Биндра (D. Bindra, 1959), обратил внимание на следующее: 1) характерной чертой мотивированного поведения является его целенаправленность; 2) целенаправленность является многомерным понятием; в нем Биндра видит по крайней мере три компонента или «измерения»: а) соответствие, б) настойчивость, в) поиск. «Соответствие, настойчивость и поиск… можно рассматривать как некоторые из тех измерений, которые следует иметь в виду при оценке поведения как более или менее целенаправленного»[44]44
  Bindra D. Motivation: A Systematic Reinterpretation. New York, 1959, p. 59; цит по: Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. Ч. 1; М.: «Педагогика», 1986, с. 90.


[Закрыть].

Целенаправленность, по мнению этого автора, обеспечивается за счет подкрепления. Затем он перечисляет те условия (уровень бодрствования, химический состав крови и т. п.), которые обеспечивают такое поведение. Но здесь нас интересует вопрос о структуре явления целенаправленности, которая, возможно, не исчерпывается вышеназванными тремя компонентами. Однако уже знание этих трех компонентов достаточно для того, чтобы дать нам повод для пересмотра понятия «фрустрация».

Б. Что фрустрируется? – Когда возникает блокада, целенаправленная деятельность приостанавливается и личность фрустрируется. Но, если конкретизировать, фрустрируется целенаправленность активности. Прежняя активность либо прекращается, либо сменяется новой формой активности. Происходит, по крайней мере, три вида фрустрации: 1) фрустрация соответствия, 2) фрустрация настойчивости личности и 3) фрустрация поисковой активности личности.

Сумма этих трех видов фрустрации дает общую фрустрированность личности в связи с блокадой целенаправленной деятельности.

Здесь возникает следующая проблема: вызывают ли эти разные виды (или аспекты) фрустрации необходимость активации различных защитных механизмов, или же защита организуется против общей фрустрированности личности или в ответ на такую фрустрированность? Например, вполне мыслимо следующее ответное поведение индивида: у него настойчивость и поисковая активность сохраняются, сменяется только цель; причем замена цели, т. е. фактически процесс нового целеполагания, осуществляется за счет сохранившихся настойчивости и поиска (осуществляется настойчивый поиск новой цели). Ясно, что в этом случае адаптивная активность личности и, в ее составе, подбор и активизация защитных механизмов, будут иными, чем в том случае, когда подавляется вообще всякая ее активность. В рассматриваемом случае фрустрированная личность может: а) дискредитировать первоначальную цель и начать поиск новой цели; это осуществляется с помощью механизмов атрибуции и рационализации; б) дискредитировать фрустратора, проявлять агрессивность и т. п.

Когда же фрустрация подавляет общую активность личности, она не сможет найти новую цель, у нее возникают страх и тревога, на которые она ответит более иррациональными защитными процессами.

Это короткое обсуждение показывает, что в каждом конкретном случае фрустрации личности полезно произвести анализ той ее целенаправленности, с которой она осуществляет свою деятельность до «момента» ее блокады. Это облегчит понимание того, почему для самозащиты и адаптации индивид выбирает данную, а не другую группу механизмов.

В. Уровни притязаний и фрустрация. – Для расширения предложенной выше новой концепции фрустрации полезно опираться на теорию социального сравнения и на те результаты, которые получены в исследованиях уровня притязаний человека.

Следует помнить, что выбор цели определяется не только той потребностью, которую индивид желает удовлетворить, но и уровнем его притязаний. А уровень притязаний определяется структурой Я-концепции, в частности, самооценкой (в составе реального Я) и содержанием идеального Я. Причем исследуются различные уровни притязаний, которые связаны с идеальным Я, и уровни ожиданий, которые определяются тем, каким в настоящее время считает себя человек, как оценивает свою личность в целом, а также те навыки и способности, которые необходимы для выполнения данной целенаправленной деятельности. Исследование уровня притязаний, влияния успехов и неудач личности на ее уровни притязаний и ожиданий – важная область психологии, достижения которой представляют важность для теории фрустрации, психологической защиты и характерологии[45]45
  См.: Левин К., Дембо Т., Фестингер Л., Сирс Р. Уровень притязаний. – В сб.: Психология личности. Тексты. Под ред. Ю. Б Гиппенрейтер и А. А. Пузырея. Москва: Изд-во МГУ, 1982, с. 86–92; Фресс П., Пиаже Ж. (Редакторы-составители. Экспериментальная психология. Выпуск 5. Москва: «Прогресс», 1975, с. 270–271; Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность. Ч. 1–2. Москва: «Педагогика», 1986; Nuttin J. Tache, reussite et echec. THeorie de la conduite humaine. Ed. Universitaire de Louvain, 1953; Robaye F. Niveau d’aspiration et d’expectation. Paris, P.U.F., 1968.


[Закрыть]. Но более подробно эти вопросы мы обсуждаем в монографии «Психология успеха в свете достижений современной психологии», которая, надеемся, в недалеком будущем будет издана.

Мы полагаем, что уровень притязаний является важным аспектом целенаправленности; следует иметь в виду, что уровень притязаний – динамическое явление и может изменяться как в ходе деятельности, так и в результате фрустрации. Выбор новой цели (если поиск и настойчивость сохранились) определяется измененным вследствие фрустрации уровнем притязаний личности.

Г. Конфликт целей, разрушение целенаправленности, и ее детерминанты. – Целенаправленность означает стремление личности к одной цели или, в более сложном случае, к группе взаимосвязанных (гармоничных) целей, среди которых одна является ведущей.

Но когда появляется другая, несовместимая с первоначальной или конфликтная цель, целенаправленность активности нарушается. Если две конфликтующие (несовместимые) цели даны личности с самого начала, целенаправленная деятельность начинается только после выбора одной из них и отбрасывания другой (или откладывания ее приобретения на более поздний срок). Мы считаем, что выбор одной цели и отказ от другой уже фрустрирует человека, поэтому более целенаправленной, по всей вероятности, является та деятельность, которая с самого начала имела только одну цель (хотя так бывает редко).

Мы должны иметь в виду также то что когда активность человека направлена одновременно на несколько несовместимых целей (когда «одним выстрелом убивают двух зайцев» и т. п.), то характер фрустрации и психологической самозащиты также отличается от того случая, когда блокируется моно – целевая деятельность. Фрустрация и психическая защита при блокаде моноцелевой и полицелевой деятельности различны. Одно дело – блокада сразу нескольких целей, и другое – блокада одной цели.

Д. Цель, ценность и целенаправленность. – Имеется еще один аспект проблемы. Здесь мы выдвигаем проблему функционального значения той цели, к которой стремится человек. Бывают многофункциональные цели, есть и монофункциональные. Например, если человек работает, чтобы получить определенную сумму денег, то это одно; другое дело, когда он копает яму для того, чтобы захоронить мусор. Деньги многофункциональны, т. е. с их помощью можно удовлетворить огромное количество различных потребностей. Это такая обобщенная ценность, которая заменяет громадное число других ценностей, необходимых для удовлетворения наших потребностей. Отсюда – огромная привлекательность денег и связанные с этим явления (борьба и соперничество, алчность и т. д.). Блокада активности при приобретении денег – сильнейший фрустратор для огромного множества людей.

Наша идея, относящаяся к проблеме связи фрустрации и психической защиты с целенаправленностью, состоит в том, что психическая структура целенаправленности зависит от природы той ценности, которая выбирается в качестве цели деятельности. Ценность цели оказывает влияние на все параметры («измерения») целенаправленности психической активности человека.

В конце этого краткого обсуждения следует сказать. что концепция целенаправленности нуждается в еще большем расширении. Такая более широкая концепция необходима как в психологии личности и социальной психологии, так и во многих других областях человековедения, в том числе в экономической теории. Необходимые для этого идеи можно найти в работах Уильяма Мак Дугала и других психологов, хотя ответы на многие вопросы придется получить самостоятельно. Так, Мак Дугал считал, что целенаправленность активности – это ее организованность, исходящая из ее цели[46]46
  См.: Хекхаузен Х. Мотивация и деятельность, Ч. 1, с. 108.


[Закрыть]. Это очень удачная мысль, и ее надо развивать и демонстрировать на конкретных примерах.

А. Теория фрустрации на языке аксиологии. – Аксиология – это теория ценностей. Для индивида и социальных групп ценно то, с помощью чего они могут удовлетворить какую-либо потребность. Потеря чего-либо, депривация, – это всегда потеря, лишение какой-то ценности. Лишенность – это такое состояние, когда человек стремится иметь, приобрести какую-либо ценность, но ему не удается добиваться в этом успеха.

Когда человек в определенном интервале своего жизненного пути стремится приобрести какую-либо ценность, то следует сказать, что он имеет соответствующую ценностную ориентацию. Имея определенные ценностные ориентации, человек выбирает свои цели из сферы этих ценностей. Очевидно, ценностная система каждого человека в течение его жизни претерпевает существенные изменения и подвергается преобразованиям. Так, если взять крайний случай, когда человек меняет свою религию, то его система ценностей почти полностью меняется (сменяется другой системой), и он претерпевает психическую конверсию, изменение души. Такие изменения, частичные или полные, нередко происходят под влиянием глубоких фрустраций.

Каждый из упомянутых выше случаев фрустрации можно рассмотреть с аксиологической точки зрения. И тогда мы увидим, что каждый раз имеет место либо потеря ценности, либо невозможность достижения новой ценности, которая стала целью деятельности.

Итак, наша идея состоит в том, что теорию фрустрации и психологической защиты можно «перефразировать» на аксиологическом языке, что позволяет широко использовать термины и достижения теории ценностей и обогатить анализ интересующих нас явлений. Поэтому впредь нам следует иметь в виду, что человек фрустрируется каждый раз, когда лишается какой-либо ценности, или когда блокируется его деятельность, направленная на приобретение определенной ценности. Эта закономерность распространяется также на социальные и этнические группы.

Б. Сила мотивации и интенсивность фрустрации. – Прежде всего, и сильнее всего, человек фрустрируется тогда, когда встречается с препятствиями в процессе реализации тех целей и ценностей, для достижения которых он работал и боролся наиболее энергично. Самыми существенными потребностями и мотивами людей являются те, для реализации которых они ведут энергичную борьбу и соперничество, спорят и дерутся, при этом нередко идя на большой риск.

За что люди наиболее ожесточенно боролись в прошлом и борются в настоящее время? Нетрудно составить список этих ценностей, что уже сделано некоторыми исследователями: 1) за материальные условия жизни; 2) за свободу и справедливость; 3) за объекты сексуального желания; 4) за свои убеждения и идеалы; 5) ради своей семьи. – Эти ценности, по-видимому, независимы друг от друга, т. е. их невозможно вывести одну из другой. В категорию «веры и идеалов» включают также веру в смысл жизни: потребность в осмыслении собственной жизни считается одним из мощных внутренних сил людей, придающих направленность их активности[47]47
  См.: Обуховский К. Психология влечений человека. Москва: “Прогресс”, 1972, с. 200.


[Закрыть].

Само существование человека является, конечно, ценностью, но оно, по-видимому, не может служить основой для осмысления самого себя. Это означает, что для полноценной и осмысленной жизни каждый должен поставить перед собой новые цели-ценности и стремиться к их приобретению. Создавая для себя собственную философию жизни, включающую систему ценностных ориентаций, человек получает возможность лучшего понимания жизни и лучшей адаптации к ее условиям. Поиск смысла жизни и четкая его формулировка позволяют человеку лучше использовать свои способности и возможности и добиваться самоутверждения, меньше переживать дезорганизующее воздействие сильных фрустраций.

Однако люди очень часто переживают фрустрацию потребности в смысле жизни, что, на наш взгляд, является одной из разновидностей экзистенциальной фрустрации. К рассмотрению это важной разновидности фрустрации мы сейчас и переходим.

В. Блокада ведущей деятельности – сильнейший фрустратор. – Мы привели самое общепринятое определение фрустрации в качестве блокады целенаправленной деятельности человека. Но известно, что на каждом этапе своего жизненного пути человек выполняет несколько видов деятельностей. Кроме того, репертуар деятельностей и различных видов активности, социальных ролей и т. п. меняется в течение жизни человека. Очевидно, что фрустрация всех этих видов деятельностей и ролей неравноценны для человека. Между тем было бы полезно знать, когда человек переживает наиболее интенсивную фрустрацию.

Для того, чтобы получить ответ на данный вопрос, по нашему мнению, полезно использовать понятие «ведущий вид деятельности». Наиболее содержательным нам представляется определение, предложенное А. Н. Леонтьевым, который писал: «Ведущей деятельностью мы называем не просто деятельность, наиболее часто встречающуюся на данной ступени развития ребенка… Ведущей мы называем такую деятельность, в связи с развитием которой происходят главнейшие изменения в психике ребенка и внутри которой развиваются психические процессы, подготавливающие переход ребенка к новой высшей ступени его развития»[48]48
  Леонтьев А. Н. Психологические основы дошкольной игры. – «Сов. педагогика», 1944, № 7–8.


[Закрыть].

Мы считаем, что наиболее интенсивную фрустрацию человек переживает в том случае, когда блокируется его ведущая деятельность, поскольку люди обычно с помощью этой своей деятельности удовлетворяют потребность в смысле жизни. Ведущая деятельность сообщает стиль всему образу жизни человека. С таким же правом можно говорить о ведущей социальной роли личности и о ее фрустрации. Мы считаем, что в таких случаях у человека появляются наиболее интенсивные защитные тенденции. Люди фрустрируются и тогда, когда ведущая деятельность не приводит к ожидаемым результатам.

Г. «Большая рыба в мелкой воде». – Типичным фрустратором, порождающим не только фрустрацию, но и хронический стресс, является то социально-психологическое состояние, которое образно характеризуют в известном выражении: «Большая рыба (оказалась) в мелкой воде». Это понятие ввели в научный обиход представители промышленной психологии США. Они имели в виду те случаи, когда способности и умения человека используются неполно, когда не удовлетворяется его потребность в выполнении самостоятельной деятельности. В настоящее время это явление привлекло внимание также тех социологов, которые занимаются исследованием стресса и фрустрации»[49]49
  См.: Coping with Stress of Work. Ed. by J. Marshall and G. L. Cooper. Aldershof: Hants, 1981.


[Закрыть].

Эта проблема стала особенно актуальной в последние десятилетия в связи с массовостью высшего образования: многие из тех, кто обладает высокими профессиональными навыками, знаниями и даже опытом, не находят для них адекватного применения, поскольку выполняемая ими повседневная работа этого не требует.

Данное явление приняло массовый характер в бывших республиках СССР в связи с разрушением производства и сокращением армий: многие высококвалифицированные инженеры, техники, военные специалисты не находят применения своим знаниям и навыкам; они стали безработными или же начали заниматься примитивными делами (мелкая торговля, ремесленничество и т. д.). Эти люди в большинстве своем хронически фрустрированы и переживают стресс.

А. Четыре вида фрустрации. – Кроме актуальных (реальных) случаев фрустрации, имея в виду действительные случаи переживаний людей, можно выделить еще два вида фрустрации: ретроспективную и проспективную фрустрацию.

1) Ретроспективной мы называем такую фрустрацию, при которой фрустратором является осознание того, что в прошлом что-то нами не совершено, какие-то реальные возможности нами не были использованы. Психологическим признаком реальности такой фрустрации является переживание сожаления по поводу неиспользованной возможности. Причем в этом классе фрустраций можно выделить два подтипа: а) фрустрации по поводу бывших реальных, но неиспользованных возможностей; б) фрустрации по поводу воображаемых прошлых возможностей, которых на самом деле не существовало. Так, если человек в настоящее время сожалеет, что не женился более удачно (был реальный объект Р, который дал согласие и т. п.), то это реальная (или реалистическая) ретроспективная фрустрация; когда же человек сожалеет о такой возможности, которой на самом деле не было, то подобный случай фрустрации можно назвать воображаемой ретроспективной фрустрацией.

2) Проспективной мы называем такую фрустрацию, при которой человек предвидит те фрустрации, которые наступят в его жизни в будущем. Эти предвидения также могут быть реалистичными или воображаемыми. В случае проспективной фрустрации имеет место предварительная психическая защита и подготовка к встрече с реальными (предвидимыми) фрустраторами в будущем. В таких случаях основным переживанием человека будет уже не сожаление, как при ретроспективной фрустрации, а тревога.

И тут возникает очень интересная проблема: каким образом эти (очень разные!) эмоциональные состояния сообщают избирательность выбору защитных механизмов. комплексов и стратегий? До сих пор, в частности, в психоаналитической теории психической защиты, считалось, что процесс психической защиты вызывается под влиянием тревоги. (См. труды З. и А. Фрейд, К. Хорни и др.). Мы же выдвигаем идею, согласно которой потребность в психической защите у личности возникает и при страхе (возникающем при актуальной фрустрации, когда человек оказывается перед реальной опасностью «здесь и сейчас»), и при сожалении (когда человек фрустрируется из-за неиспользованных в прошлом возможностей).

Если так, то, как уже сказано, мы должны расширить также наши представления о механизмах и стратегиях психической защиты личности, выделяя три типа: 1) психическая защита, направленная на прошлое; 2) психическая защита, направленная на настоящее; 3) психическая защита, направленная на будущее. Можно выделить также комплексный вид, в котором сочетаются все три вида фрустрации и защитных тенденций. Такая сложная защита может иметь место тогда, когда, например, фрустрация прошлого повторяется и в настоящем, и может иметь место в будущем. Нередко бывает, что человек допускает одну и ту же глупость вновь и вновь. Или супруги, живя вместе, вновь и вновь повторяют одни и те же или весьма сходные фрустрирующие ситуации. Например, мужчина, сожалея о прошлом, может пережить страх в настоящем и вдобавок тревогу за будущее. В таких случаях человеку нужна комплексная «трехвекторная» стратегия психологической самозащиты.

Б. Выбор механизмов и стратегий психической защиты. – Итак, при таком подходе одним из самых важных вопросов оказывается следующий: каким образом человек выбирает свои средства защиты, механизмы, их комплексы и стратегии? Вопрос этот требует специального исследования. Но мы можем найти в психологической литературе описания отдельных исследований, которые являются именно описаниями защитных механизмов.

1) Когда человек пропускает какую-либо возможность (например, пропускает автобус, который ушел «из-под носа»), то он начинает проигрывать в уме такие варианты своего поведения, при реализации которых возможность не была бы упущена[50]50
  См.: Майерс Д. Социальная психология. СПб.: «Питер», 1997, с. 135.


[Закрыть]. В таких вариантах фрустрация не наступила бы: он бы раньше вышел из дома, избегал бы длительного разговора со знакомым и т. п. Сожаление о прошлом вызывает к жизни процессы когнитивной защиты, которые подготавливают более адекватное и адаптивное альтернативное поведение в будущем.

2) Отметим, что в социальной психологии такие познавательные процессы получили название «мышления против фактов», т. е. психологической имитацией того, что могло бы быть. Если мы допустили серьезную ошибку и поэтому пережили неудачу, то у нас возникает сильная фрустрация. Когда же мы действовали как надо (используя единственную возможность), тогда наша фрустрация (и чувство сожаления) будут менее интенсивными. (Надо сказать, что когда мы говорим, что в описанных выше трех случаях фрустрации – актуальной, ретроспективной и проспективной – возникают, соответственно, страх, сожаление и тревога, то это не значит, что переживания человека ограничиваются ими. Мы считаем, что люди всегда переживают комплекс чувств, в котором одно из них является ведущим. Так, сожалея о прошлом, человек может пережить также стыд, враждебность, гнев и другие чувства, но в этом комплексе сожаление, по-видимому, является ведущим. Необходимо исследовать, каким образом вокруг этого ведущего чувства организуются остальные.

Эти процессы когнитивной самозащиты (и адаптации), по-видимому, различны, в зависимости от того, о чем сожалеет человек, о том ли, что сделано (или происходило по стечению обстоятельств), или же о том, что не было сделано. В первом случае «Чем значительнее событие, тем более интенсивно мышление против фактов». (Майерс Д. Социальная психология, с. 135). Например, если люди потеряли своих близких в авиакатастрофе, то вновь и вновь мысленно возвращаются к этому трагическому событию и проигрывают в воображении такие варианты, при которых данное событие не происходило бы. А в тех случаях, когда сожалеют о несовершенном, воображают уже то, что сделали бы, если бы прошлое можно было вернуть. Это два подтипа ретроспективной фрустрации, о которых выше мы уже написали. Во втором из этих случаев человек может подумать следующим образом: «Мне следовало бы быть смелее и сказать ей о своих чувствах…». Или возьмем пример, приведенный в упомянутой книге Майерса: «Мне следовало бы сказать отцу перед его смертью, что я люблю его»[51]51
  Указ. соч., с. 136.


[Закрыть].

Таким образом, человек может сожалеть о многом – о том, что сделано и о том, что не было сделано. Но достаточны ли эти переживания и порожденные ими когнитивно – словесные процессы как механизмы психологической самозащиты? Какие еще механизмы в таких случаях действуют? Какова роль вытеснения и подавления? Как человек рационализирует свои неудачи, несчастья и пропущенные возможности прошлого? Например, какие различия имеют эти механизмы для каждого из подтипов ретроспективной фрустрации? Здесь, как уже замечено и другими психологами, встает еще и вопрос о риске. Возможно, что если бы мы чаще рисковали и меньше искали безопасности, в настоящем не так часто переживали бы сожаление. Это очевидно и не нуждается в специальном исследовании. Специального же исследования требуют специфические черты защитных процессов в описанных выше различных случаях.