Текст книги "Сонм сонетов 4"

Разбросанное

 
Эк меня разбросало!
Раздуло, разнесло, развезло, разметало
по свету, по людям, по чувствам, делам…
И того мне хочется! И этого бы
попробовать,
 
 
и того бы мне вкусить
(или хотя бы надкусить по-хохляцки).
И это мне интересно! И это тянет!
И то влечет!
И все бы мне объять! И всех бы мне
обнять!
 
 
А может, это разносторонность?
Впрочем, друзья так и считают.
Впрочем, на то они и друзья, в конце
концов…
 
 
Им ведь вполне свойственно хорошо
ошибаться
и искренне заблуждаться в отношении
нас.
Но мне-то и недругам куда виднее…
 

P.S. С другой стороны, подобное растекание и всеядность неизбежно приводят к дилетантизму и любительству, что само по себе тоже относительно неплохо, но главное все-таки, видимо, – следовать своей звезде, природе, призванию, наконец: кто-то глубоко роется, специализируется в одном, кто-то разбрасывается на все сорок сторон, кто-то стремится глубоко копать во всем, кто-то вообще ни в чем, но, наверное, это и прекрасно, что мы, люди, такие разные. Этим мы, наверное, каждый по-своему, и интересны, и сообща творим великую работу Познания и Созидания. Иначе, какие скукотища и застой царили бы на этом белом (скорее пестром) свете…

Бытьевое

 
Быть – значить бить
сомнений горшки,
покоя трухлявую ветошь
сжигать развесельем
 
 
широких дорог,
под солнцем
играющих весен.
Жить – значить жать,
 
 
до пота любить
работы глубинную сладость.
И вечно сажать
надежды цветы.
 
 
И вечно хранить
их слабость.
 

Реакционное

 
Дали по башке – закружилась…
Дали по морде – совратилась…
Пощекотали – захихикал…
Похвалили – загордился…
 
 
Возмутили – возмутился…
Поразили – поразился…
И т. д. и т. п.,
включая, конечно,
 
 
и хорошие вещи…
Но…
Прожил век – так ничему и не научился…
 
 
Впрочем, отреагировал на жизнь
правильно – умер…
 

Женский гиперэгоизм

…и стоит нам упасть к ее ногам,

как женщина, вздохнув,

ложится рядом

И.Губерман

 
Мужик любит себе себя,
и ладно…
Женщинам же,
мало того,
 
 
что они себя любят.
Им надо еще,
чтоб их любил
кто-то еще.
 
 
Поэтому
(оставим в стороне
проблему выбора)
 
 
они и любят-то
в основном тех,
кто любит их.
 

Старое

 
Знай себе, рубит топор.
Тоненько пилит пила.
Опыта в сердце потоп.
Юности лишь до утра.
 
 
Так до каких же мне пор
грызть и кусать удила?
Если все ценности вор
перетащил во вчера.
 
 
Вор этот – время седое,
мудрый, но все же старик,
тихий, но все-таки крик
о громком, но бывшем герое…
 
 
Лес моей старости сник.
Рубит его молодое…
 

Спектральное

 
Белое – по капельке капитулируем
Белые – своими же саблями порублены
Желтое – а может, просто пресса
Голубые – хи-хи. Радужные – ха-ха
 
 
Розовые – очки во многом
порастрескались
Красные – отуракали, одурили,
одурачились и удрали
Зеленые – то же, что и розовые
Коричневая – чума, почему-то без
исторического противоядия
 
 
Темное – все ясно
Ясное – все темно
Фиолетовое – какое-то ядовитое
 
 
Синее – море в моллюсках-поллютантах
Серое – все заливающее
Скверный однако спектр получился…
 

P.S. Впрочем, я пессимист: я даже не верю в то, что все могло бы быть гораздо хуже

Традиционное

 
Старый традиционный поезд
под добрый зеленый свет
холодной морозной ночью
увозит меня в рассвет.
 
 
А мысли на стыках сомнений
стучат. И совсем не мирно
за поездом тянется ночь,
цепляясь рукой неверной.
 
 
Бетонные шпалы грохочут,
бунтуют, шипят, хохочут.
Гневом горящие очи,
мечут колеса звезды.
 
 
Но в вечность они все канут,
как оспа, изрыв лицо ночи…
 

Хроническое

 
Чтоб выбить хронический сплин,
я взял оптимизма клин.
Но в горле застрял уж комом
надежды последний блин…
 
 
И вот пред запретным забором,
как перед кричащим укором
былого, стою один,
блуждая болезненно взором.
 
 
А что если перешагнуть?
Что если плода отведать?
Мне только б хандру спугнуть.
Мне б только тоску развеять.
 
 
Странно: пора уж мне жизнь порешить,
а я начинаю вдруг робко грешить…
 

Честное

 
Мне нечего терять.
Я смерти не боюсь.
Хочу – шагаю вспять.
Хочу – с ветрами мчусь.
 
 
Я знаю, совесть чистая —
крепчайшая основа.
И счастье мое честное —
свободной мысли слово.
 
 
Рожденный, чтобы дать,
я не сумею брать.
Я неспособен врать —
хоть верьте – хоть не верьте.
 
 
Мне нечего терять.
Я не боюсь и смерти.
 

Зодиачное

 
Лей, лей, Водолей!
Рак развесил усы и слушает.
Скорпион, как всегда, скорбит,
сокрушается о неутраченном.
 
 
Дева дивится себе.
Льву даже лень лениться.
Козерог носит козьи рога.
(На Весы бы их все поставить).
 
 
Овен винится в невинности.
Тельцу распирают бока
пивом запитые Рыбы.
 
 
Все мы, друзья,
Близнецы
в этом веселом Зверинце.
 

Журавлиное

 
Ты горе.
Ты счастье.
Ты трудный мой быт.
Взлет и паденье мечты.
 
 
Ты осень,
Ненастье,
спрос мой и сбыт,
рожденья и смерти цветы…
 
 
Ты и сама где-то
Грезишь о Фебе своем,
хоть не часто он снится…
 
 
Ты вечный журавль
в недоступном мне небе…
Я ж утопаю в синицах…
 

Объяснительное краегласие

 
Точка-тире, три точки-тире…
Азбукой Морзе сердце бьется.
Нет больше сна, нет больше сил.
Я не могу с собой бороться.
 
 
Я попадаю себе же в плен
Льщу себе, лгу, продаю себя в рабство
Юности, нежности, тонкости той,
Брежу которой, как бредят о счастье.
 
 
Ливнями неба земля пьяна.
Юбки деревьев крахмалит ветер.
Ты, как волшебница, ты, как весна,
Ересь и серость смываешь с сердца.
 
 
Бард я плохой, но, иссякни слова,
Ябеда-сердце ведь выдаст меня.
 

Больное

 
День и ночь головная боль…
То ль от скуки, от слабости то ль.
То ли ест меня серости моль.
То ли жжет меня совести соль.
 
 
День и ночь головная боль…
Понижается рук моих роль
На бессилия бледный бемоль,
На рассудок поставивший ноль.
 
 
День и ночь головная боль…
Я натер на мозгах уж мозоль,
Вспоминая спасенье-пароль,
 
 
Чтоб опять продвигаться вдоль,
Чтоб дознать всю земную юдоль.
День и ночь головная боль…
 

Вражеское

«Товарищам»

 
Вы чтёте меня врагом.
Вы б ткнули тупым сапогом
в мой мозг – непосильное бремя…
Да нынче иное время.
 
 
Вы в злом откровенье нагом
сожгли б моих братьев племя.
Да поздно – уж дерзкое семя
разносится ветром кругом.
 
 
Я знаю, что вам удавиться,
что ждет вас бессилья петля,
что сколько ни дуться-виться,
а тлей остается тля.
 
 
Так стоит ли мне удивляться,
что вы невзлюбили меня?!
 

Момент

 
Я целую твое лицо.
И мне на ладонь
садятся две
божьи коровки.
 
 
Две божьи коровки глаз
сидят на ладошке лица.
Божья коровка!
Полети на небко…
 
 
Я целую твою ладонь.
Я целую твои глаза.
Я целую…
 
 
А сердце не бьётся…
А небо голубое!
Лето…
 

Крайний

На бедного Ивана…

 
Хрустящий снежок…
Впереди идут две девушки.
За ними поодаль двое парней.
За ними я плетусь-гуляю-мурлычу.
 
 
Один из ребят лепит снежок
и бросает в девчонок. Те оглядываются.
Юноши в свою очередь
смотрят назад.
 
 
Я тоже поворачиваю голову —
увы! сзади никого…
Все расхохотались.
 
 
И вот так почти всю жизнь…
(Хотя не всё и не всегда
заканчивается так весело…)
 

«Мама! Мамочка! Ма! Я боюсь!..»

 
Мама! Мамочка! Ма! Я боюсь!
Что с дороги своей собьюсь.
Что совсем поверну с пути.
Мне б хоть раз от себя уйти!
 
 
Мама! Мамочка! Ма! Я боюсь!
Словно рыбка о слово бьюсь.
Слабой птицею, вмерзшею в лед,
провожаю стихи в полет.
 
 
Я не властен над вольной их стаей.
И хоть сам я пускаю их в лет —
не догнать их, пока не стает
моей медленной смерти лед.
 
 
Кинет козыри карт кутерьма —
чем покрою их, мамочка, ма…?
 

Матронимическое

 
Одиночество…
Безотцовщины отчество…
Вам ломать меня – не доломать.
 
 
Ведь тепло свое, кровь,
свою боль и любовь,
мне не имя – мне жизнь
дала мать!
 
 
Я гляжу в этот мир,
справедливость ища.
Я ныряю в кровавый его бассейн…
 
 
Я вхожу в этот мир,
называя себя не по-паспорту:
Альберт Елена Туссейн.
 

Русское

Дыма отечества нет без огня

В. Куприянов

 
Бал – ла – л —ла – еч – ка! Вдарь по душе!
Бубен! Старый мой классовый враг!
Мое самоперевоспитание
обрати в социальный крах.
 
 
И отпразднуй победу гармошками,
чередой календарных дат.
Пусть летят вниз и вверх тормашками
подголоски чужих кантат.
 
 
Так порою мне хочется русским
быть не говором – сердце отдать!
А оглянешься…
А окинешься…
 
 
Только и русского:
«…твою мать»…
 

Мемуарное

Как бабочка, сердце иглой

к памяти пригвождено

Ф. Г. Лорка

 
М-м…
Мемуары б написать…
Вспомнить, выдумать…
Житуху описать…
 
 
М-м…
Мемуары б написать…
Молодости чаяния…
Старости отчаяние…
 
 
М-м…
Мемуары б написать…
К стенке ложь приставить,
правдой расстрелять…
 
 
М-м…
Мемуары б написать…
 

Таиландское

 
Если я когда-либо
начну путешествовать
по свету по второму разу,
я начну с Таиланда
 
 
или Хорватии, или…
(впрочем, см. атлас мира).
Ведь везде хорошо, где нас нет,
поэтому и хочется туда хотя бы на время.
 
 
Но приедешь – и мы уже там,
а там, где нас нет,
уже в другом месте…
 
 
Но, видимо, вся прелесть —
в пути и в надежде…
 

Ночное

 
Стих приходит ко мне только ночью,
когда я убеждаюсь воочию,
что, действительно, истина есть,
хоть и точит ее злобы месть,
 
 
хоть и точит зуб лживый свой лесть,
хоть врагов у нее числа несть.
О, тогда, заглянув в ее очи,
я пишу и пишу, что есть мочи.
 
 
Только днем прочитав ночное
свое творчество полубольное,
я всю жизнь свою допонимаю.
Проясняется все остальное…
 
 
И хоть время мое немое —
громким крикам его внимаю…
 

Югославское

 
И сербский
и хорватский
и сербско-хорватский
и хорватско-сербский
 
 
(впрочем, последние два
все в большей степени
становятся историей,
лингвистическим казусом)
 
 
и македонский
и словенский
и другие близкие родные
и кровные езики,
 
 
говоры и говорочки…
Славно наславянился!
 

Не стоящее

 
Стих, написанный ночью и пьяным,
не может ничего не стоить.
Разорванный в клочья-клятвы
не может мой стих стоять.
 
 
Владеющий домом стеклянным
хотел бы заборов настроить.
Пришибленный роком проклятья —
в прохожих прицельно стрелять.
 
 
Да! Что-то тут есть … такое …
зависимость неодолима …
меж веком ленивым и рьяным,
меж бегом вперед и вспять …
 
 
Но написанный ночью и пьяным
не может мой стих стоять …
 

Поэтическое

Тебя ж, сверкающий вдоль края кубка стих,

читают вечером, и днем, и утром рано

Омар Хайям

 
Поэты слывут китами
с большими словастыми ртами.
Но поэзия – слишком широкое понятие,
чтоб отделаться просто словами.
 
 
И качают поэтов устами.
И венчают поэтов местами.
Только голову пеплом проклятия
посыпают поэты сами.
 
 
И встают с околевших колен,
чтоб согнать сон остынувших вен,
вскрыв их всплеском раскаянья-лезвия,
проклиная свой пыльный плен…
 
 
Хоть и модна нынче поэзия —
идет сегодня жульен.
 

Дачное

… землю попашет, стишки попишет…

Из Маяковского

 
Елочки-палочки,
калиночки-малиночки,
березки-резвушки, дубочки,
сусёнки и другие растения,
 
 
фруктовые и ягодные,
травки и овощи
и даже сорняки-сорванцы!
Всех я Вас сажал и садил,
 
 
растил и выращивал.
Любил и ласкал.
Любовался, как Вы растете.
 
 
Все Вы – мои детки,
моя маленькая Родина,
моя вторая (после гитары) Patria chica.
 

Насущное

Если не мы, то кто же?

Жанна д'Арк

 
«Хлеб наш насущный даждь нам днесь…»
Кто ж пищу нам даст для души?!
Кто с подлой ничтожности сбросит спесь?
Не ты ли, поэт? Поспеши!
 
 
Себя и друг друга готовым съесть
за жалких надежд гроши,
кто людям укажет на ложь их, на лесть?
Не ты ли поэт? Поспеши!
 
 
Кричим мы салютом «ура!»,
участвуя в жизненном пире.
Кто ж крикнет «держите вора!»
в сем громком, но пирровом мире?
 
 
Кто СЛОВО родит, грянет громом в тиши?
Не ты ли, поэт? Поспеши!
 

Пробуждение ото сна

(альба)

 
Кроткий лучик, кругленький
шарик-колобок
робким смехом утренним
чуть толкает в бок.
 
 
Просыпайся! Возликуй!
Жизнь ведь – это солнце!
Спозаранку день свой куй!
Растворяй оконце!
 
 
Вдохни воздух всей вселенной.
Всмотрись в сущность сути.
Глянь: уже не лжет елейно
твой ночник-светильник…
 
 
В бок меня толкает солнце —
добрых дум будильник.
 

Пресыщенное

 
Хотя пресыщенья микроб
коснулся давно их утроб,
влечет обновленья гроза
рабов многочисленных проб.
 
 
Болен красивый твой лоб.
Безумны воловьи глаза.
В одном чуть дрожит слеза.
В другом отражается гроб.
 
 
Хороним свою любовь…
Хороним просто хорошее.
Искали друг в друге новь,
да знали: все в мире схожее.
 
 
Всю жизнь так: найдем, уроним,
лелеем, растим, хороним…
 

Pessimus

И в жизнь бросаюсь, будто в свежий стог,

в котором вечно кто-то прячет вилы

Лев Котюков

 
Все стихи кончаются постелью.
Все постели – свалянным бельем.
Все глотки исходят пьянством в стельку.
Всякий взгляд кончается бельмом.
 
 
Пот отцов роскошного безделья
сад детей неопытных польет.
Поп труда земного сварит зелья
пьяного. Напьется и поймет,
 
 
что спирально мир во всем вращается,
что за все, за все грехи прощается.
Что, родившись, человек уже прощается
 
 
с тем, что листьями осенними качается
древа мудрости, что с тупостью венчается.
Жизнь, едва начавшись, уж кончается…
 

«Лежу и гляжу в небеса твоих глаз…»

 
Лежу
и гляжу
в небеса
твоих глаз.
 
 
Таю,
читая,
чувств
не тая,
 
 
сказ несказанный
про сути сеть,
закинутую в море
серебряных рыбок…
 
 
Ловлю наугад:
та – счастье, та – горе…
 

Подлое -1

 
Почему так много подлецов?
Разных внешне, на одно лицо
их поступки. В душу мне кидаются.
От кого же подлецы рождаются?
 
 
Дети ль это ветреных отцов
пустотою лбов своих бодаются?
Выпив славы пап своих винцо,
шаткими дорожками шатаются…
 
 
Как в лавине, множатся нули
глаз пустейших в цифры семизначные.
Грязью наполняются кули
полых подлых душ – вертепы злачные.
 
 
Много в мире пустозвонов, тихих,
шумных.
Почему? Да потому что мало умных!
 

Подлое -2

 
Основа подлеца
хоть розами увита,
хоть рифмами умыта – все язвами изрыта.
 
 
Душа ж чиста, открыта
здорового лица.
Лоб честного жнеца
сияет без венца.
 
 
Уводит тропка злая
кого-то – с ним горим.
Добра ему желая,
«Собой будь!» говорим.
 
 
На море ли, на суше
не будь собой – будь лучше!
 

Абсолютное

 
Так просто быть богом, обильным
гением среди убогих.
Быть равным средь сильных,
сильным – удел далеко не многих.
 
 
У множества совесть – брак.
И страшен ничтожнейший срыв ей.
У множества разум – рак
на небезызвестном безрыбье.
 
 
Средь трусов не трудно слыть львом,
средь нищих – богатым кумиром.
С разврата – не мудрости – лбом
высоким уходим из мира.
 
 
И лишь из могилы салют
нам шлет наших цен абсолют…
 

Относительное

 
Относительно относительности наших
отношений
что можно еще добавить?
Ведь по-прежнему тот, кто лишен
лишений,
берет, где неплохо б добавить.
 
 
Относительно относительной ценности
вещей
что можно еще добавить?
Кто ж нас от относительной, но едкой
позолоты вшей,
мир облепивших, избавит?
 
 
Относительно относительной
своевременности этих строк
что можно еще добавить?
Для всего наступает свой крайний срок,
и тут ни убрать, ни добавить.
 
 
Относительно жестоко относительности
порок
на скамью подсудимых ставить.
 

Исходное

 
У всего исход свой и исток…
Переходит в свет электроток.
Речкой успокоится в долине
Гордой нашей юности поток.
 
 
У всего исход свой и исток…
Роемся в труда земного глине.
Мыслью о возвышенной малине
Запиваем будничный комок.
 
 
У всего исход свой и исток…
Дивными воздушными коврами
Проплывут надежды над садами
С верой в возвращенье, но с годами
 
 
Жизни выправляется виток.
У всего исход свой и исток…
 

Решительное

 
Как склонны мы рубить,
где просто развязать.
Как склонны мы убить,
где слово лишь сказать.
 
 
Спасаясь от решений,
дилемм несем оброк.
Решительных сражений
оттягиваем срок.
 
 
И если мы в плену
у полчища догадок,
бежим в ночную тьму:
нам день прозренья гадок.
 
 
Страшимся поставить все точки над «и»,
но в конце их находим пути……
 

Распутный сонет

 
Сколько дорог на пути у нас,
распутных, беспутных ребят.
Всю жизнь поступаем в свой первый класс,
летим – на панель, на Парнас…
 
 
С деревьев не сходит живая кора,
но рубят их, как хотят…
Налево пойдешь – гип! гип! ура!
Направо – лишь щепки летят.
 
 
Вперед – прогресс.
Назад – регресс.
На месте – простой эволюции.
 
 
А человек – простой.
Ходит сам не свой.
(У него ночные поллюции).
 

Лабиринтное

Пусть жизнью перепахана душа -

остался все же островок зеленый,

куда спешишь ты, уходя в себя…

Лев Аксельруд

 
Запутавшись
в лабиринте
одиночества,
тоски и безысходности,
 
 
вскакиваешь, взрываешься
и вырываешься наружу…
Оглядываешься
изо всех сил…
 
 
Но еще больше
ужасаешься…
И прочь обратно
в лабиринт…
 
 
Безвыходность
лучше выхода!
 

Поэма протеста

 
Довольно хандрить, меланхолить!
Довольно тоску свою холить!
Сердце! Гремучая смесь!
К солнцу! Веселая смерть!
 
 
К бою готовы? – вечно!
Где ваша смелость? – в горе!
Где ваша сила? – в крике!
С пульсом порядок? – бьется!
 
 
В небе летят мессершмидты —
черная память отца.
И ночь все белеет стеною
от мрачной слепой их тьмы…
 
 
Время готовиться к бою.
Пора выходить из тюрьмы…
 

Искреннее

Сереже Коссову

 
пьяный
отшлифованный
лингвист
лыка
 
 
не вяжет
но
такую несет
дребедень-околесицу
 
 
кукиш-каракатицу
кажет
что
 
 
всем весело
всем смеется
человек – искренний
 

Горе

 
вранье на вранье
такая сетка
такая удавка
петля-змея
 
 
дежурные восторги
равнодушные протесты
где-то подспудно
в погребах души
 
 
томится тщится
взорвать оковы
выдержанное
 
 
крепленое
неподдельное
ГОРЕ
 

Селигерное

Там хорошо; там только русский дома…

И.Тургенев

 
Селигер – лазурный край
с палатками-палатами,
изумрудно-синий рай
с озерами-заплатами.
 
 
Здесь искусить хотел тебя
сребрами я и златами,
но ты укрылась от меня
под девственными латами…
 
 
Селигер – лазурный край,
где сосны спят солдатами,
небритыми, усатыми,
с отметинами-датами…
 
 
Так, в счастье, иных лет
внезапно видишь след…
 

Какое бы то ни было

И каждый факел – человек

М.Волошин

 
В какой бы город
я ни приехал – Это город солнца
и любви.
 
 
В какую бы страну
я ни приехал —
Это край солнца
и любви.
 
 
Я вижу и слышу
человека.
Любого.
 
 
И знаю:
Это вселенная солнца
и любви.
 

Завещание другам

 
Я вам приказываю долго жить.
Я вам приказываю не тужить.
Вот вам совет мой: живите смело,
весело, радостно и неумело.
 
 
Пейте, глотайте, давитесь неделями.
Не замыкайтесь надежды наделами.
Все обнимайте, всему внимайте.
Все из карманов души вынимайте.
 
 
Все отдавайте, бросайте на ветер.
Сами бросайтесь, страдайте, как Вертер.
Не унывайте! Ведь даже когда
 
 
другом единственным станет водяга,
вы мне нужны: помяните меня:
он долго жить приказал-де, бродяга…
 

Благодарное

Людям

 
Благодарю за терпенье.
Благодарю за любовь.
За тепло, снисхожденье,
горячую кровь.
 
 
За телячью нежность,
за собачью верность.
За жестокую правду
и отсутствие лести.
 
 
За пустую браваду,
за мелкость мести.
за смешную смежность
и надежную бренность.
 
 
Души своей жар весь и благо дарю.
И от чистого сердца вас благодарю.
 

«Какая музыка в словах!..»

Слова и музыка, не разделяю Вас…

А.Розенбаум

 
Какая музыка в словах!
Звучанье слов нам душу гложет.
Вздыхают «ох!» и шепчут «ах!».
И век мгновенье длиться может.
 
 
Слова и музыка – любовь,
гармония и бесконечность.
Сгорают, чтоб воскреснуть вновь
и вспыхнуть вдруг, и кануть в вечность.
 
 
Какие в музыке слова!
Строй струнных строк необратимый.
Мелодий милая молва
и говор нот неповторимый.
 
 
Ведь голос сердца не молчит.
Словами музыка звучит!
 

«Сирый, серый, хрипят хором…»

 
Сирый, серый,
хрипят хором
голоса,
последний, первый…
 
 
Крик души моей несмелый
просекает полоса,
смешивая
славу с сором…
 
 
Ищет тон тот самый верный
некогда предвзятым взором.
Глаз, как глас, неровный нервный
кроток, но глядит с укором.
 
 
Превозносит духа храм.
Низвергает плоти срам.
 

Чреватая автогеография

 
В голове разгремелась Гренландия.
По спине разгулялась Азия.
Развернулась Европа в груди.
Чуть пониже кайфует Африка.
 
 
Континенты Америк расплылись
по широким возможностям бедер.
Растопырились рук архипелаги.
В ногах засыпает Австралия.
 
 
Так хочется сметь смеяться,
стопам своим волю давать.
Не зря ведь дороги снятся.
Не устану свой путь ковать!
 
 
Гласный глобус мой всем понятен.
Не осталось почти белых пятен…
 

Классическое

 
Собаки гложут.
Топят котят.
Бараны блеют.
Безгласных – рать.
 
 
Верхи – не могут.
Низы – не хотят.
Впереди – не умеют.
Задним – нас…ть.
 
 
Расклад – классический.
Разлад – политический.
Страна в навозе.
Баба на возе.
 
 
Бабу тавосят.
Кобыле не легче…
 

Верлибр

Любви моей не опошляй согласьем…

В.Вишневский

 
О! Ты дала, наконец,
мне зеленую улицу!
Зеленую плодородную
плодоносящую улицу-ниву любви!
 
 
И вот я, все время стремящийся
за сдерживающий меня красный цвет,
остановился…
Остановился перед светлостью
 
 
зеленого мрака изумрудных твоих очей.
Перед святостью греха.
Не смея двинуться с места…
Ожидая красного цвета.
 
 
Чтобы снова дерзко
броситься в атаку…
 

Никогда не поздно

 
учиться и познавать
помнить и забывать
любить и страдать
ненавидеть и презирать
 
 
говорить и кричать
молчать и смотреть
слышать и чувствовать
обнять и поцеловать
 
 
одарить и приласкать
уважить и пожалеть
прийти и уйти
взять и отдать
 
 
жить и умереть
 
 
НИКОГДА НЕ ПОЗДНО
 

Страсть по путешествиям

Уехать – немного умереть…

 
О! Сколько раз я уезжал!
О! Сколько раз я умирал!
Щенячей радостью визжал,
карал, корил, курил и крал…
 
 
тебя, себя, трубку и клад,
рассыпанный по белу свету.
И, находя всё новый лад,
ставил вопрос к стенке-ответу.
 
 
Достигнут мира потолок.
А мне бы глубину всё мерить.
И в путь бросаться, как в поток,
чтоб весь из жизни выжать сок…
 
 
О! Дай мне, боже, перед смертью
вновь умереть, хотя б разок!..
 

Другие опубликованные книги Альберта Туссейна:

РЕАКЦИИ (3 издания)

РУССКИЕ РУБАИ (3 издания)

АФОРИЗМЫ (3 издания)

ВРЕМЕНА ГОДА

РАДУГИ ДОРОГ (2 издания)

ХОХЛАЦКИЕ ХОХМЫ (избранные переводы украинского юмора)

ЮМОР ИЗ-ЗА БУГРА (избранные переводы зарубежного юмора)

ЭХМА! ХОХМА!

ЛИНГВИЗМЫ (страсти по языку)

МОВІЗМИ (на украинском языке)

АФОРИЗМИ (на украинском языке)

ДУХОВНОЕ И ДУШЕВНОЕ

РАДИ КРАСНОГО СЛОВЦА

КВАЗИ-КВАЗИ…

ТЫ ТОЖЕ ГОВОРИ… (избранные переводы украинской поэзии)

ЧТО ЛУЧШЕ? – ЧТО ХУЖЕ?

ЛЮБОВЬ – НЕНАВИСТЬ

КРУТЫЕ КОРОТЫШКИ (избранные одностишия)

ДЕФЕКТИВНЫЕ ДЕФИНИЦИИ (2 издания)

ТЫСЯЧА ГЛАЗ У УМА… (избранные переводы зарубежной поэзии)

АФОРИЗМЫ (на эсперанто, русском и английском языках)

9 °CОНЕТОВ

СТО СОНЕТОВ (2 издания)

«Я» (избранная автобиографика)

БЕЛЫЕ БЕЙТЫ (избранные двустишия)

ПОЭТИЧЕСКИЕ ПОЧИТАНИЯ

ТЁРТЫЕ ТЕРЦЕТЫ (избранные трёхстишия)

ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПЛЕТИ

КРЕСТ НА КРЕСТ

КАРТАВЫЕ КАТРЕНЫ (избранные четверостишия)

(П)ОСВЯЩЕНИЯ И АКРО-ОТКРО-ВЕ(Я)НИЯ

МУЖЧИНА – ЖЕНЩИНА

ДОБРО – ЗЛО

ТРАКТАТ О ЛЮБВИ И СЧАСТЬЕ

(все эти книги можно также найти на авторской страничке в Интернете на стихи. ру и проза. ру)

Направить отзыв и ознакомиться с другими стихами, прозой и переводами автора можно также в Интернет-публикациях по стихи. ру и проза. ру или на любом сайте, набрав Альберт Туссейн

Дом. адрес: 143980, РФ, Московская обл., г. Железнодорожный, ул. Пролетарская 3 кв. 96

Дом. эл. адрес: [email protected]

Служ. эл. адрес: [email protected]

Дом. тел.: 8 919 966 8725

Служ. тел.: 8 701 599 7097