Текст книги "Плачущий лес"

Глава четвертая

– Значит, ходили купаться на Ледено Езеро? – В глазах Сары промелькнули смешинки. – И что же, рискнули залезть в воду?

– Радован не предупредил, что оно такое холодное. И названия не сказал – мы бы и сами догадались!

– А я ведь даже купальник надела, наивная, – призналась Кристина.

– Ох, Райко! – махнула рукой Сара, произнеся имя соседа с такой интонацией, с какой обычно учительница говорит о нерадивом, но при этом любимом ученике. – Чего от него ждать.

Они сидели на веранде, увитой цветами. Кристина и Игорь пили вишневый сок, Сара – мятный чай. Она продала им ежевичного вина, но сразу не отпустила.

– Я коротаю дни в одиночестве, а так хочется с кем-то поговорить. Тем более с новыми людьми. В Полье Купине мы знаем друг о друге все до мельчайших подробностей. Беседовать – почти то же самое, что с самим собой говорить. Расскажите мне о себе, прошу вас.

Обычно Кристина в таких случаях тушевалась: ее раздражали подобные расспросы от незнакомых людей, но сейчас девушка не чувствовала никакого стеснения.

В Саре было что-то подкупающее, она казалась милой без приторности и внимательной без навязчивости. На вид ей было лет шестьдесят или чуть больше, она была подвижной и бодрой, ни в коей мере не утратила живости ума и чувства юмора. Одета Сара была в легкое домашнее платье почти в пол, на голове красовался красный шарф из мягкой тонкой ткани, элегантный, совсем не старушечий.

Легко и незаметно Кристина и Игорь рассказали ей о себе все, и спустя короткое время Сара знала, кто они, откуда родом, чем занимаются.

– Твои родители, должно быть, скучают. Ты живешь в другой стране, так далеко от них.

– Они привыкли, что я не живу рядом с ними, успели это принять. Я уехал из Нижнего Новгорода, когда мне было восемнадцать, сразу после школы. До отъезда в Сербию жил в Москве: сначала учился, потом работал. Мы постоянно созваниваемся, я всегда на связи.

Сок был ароматным и прохладным, в самый раз для такой жары. Кристина сама не заметила, как выпила весь стакан.

– Принести тебе еще? – спросила Сара.

Девушка не нашла в себе сил отказаться.

Сара ушла в летнюю кухню возле дома и через пару минут вернулась с полным стаканом.

– Милая старушенция, – шепотом сказал Игорь, пока ее не было. – Прямо уходить не хочется!

Кристина рассеянно кивнула. В глубине дома ей послышался какой-то звук, кажется, скрип. Еле слышный, но отчетливый. «Там кто-то есть», – подумала она. Но ведь этого быть не могло: Сара дала понять, что одинока.

Принимая стакан из ее рук, Кристина заколебалась: не спросить ли? Но промолчала.

– А ты, милая, тоже, значит, уехала из отчего дома, – обратилась к ней Сара. – Девушке нелегко одной. Ты сказала, что изучала литературу и язык. Работаешь по специальности?

– У моих родителей небольшой бизнес: они сдают туристам апартаменты. В Белграде у них несколько квартир, но они решили расширяться, купили недвижимость в Нише. – Кристина старалась говорить легко и непринужденно, и только самый внимательный человек заметил бы, что ей не по душе эта тема. – Я помогаю им вести дела в этом городе. Иногда, если гости желают, провожу для них экскурсии.

– Во время одной из них мы и познакомились, – вставил Игорь, и Кристина ему улыбнулась.

– Приятно видеть таких активных и самостоятельных молодых людей, – проговорила Сара. – И вдобавок влюбленных! Сразу чувствуется, когда люди любят друг друга: их окутывает тонкая звездная дымка, и эти золотистые звездочки отражаются в глазах. Подумать только, как давно я не видела ничего подобного! Да больше и не увижу, наверное.

Сара умолкла, взгляд ее стал печальным и задумчивым. Должно быть, она вспомнила о минувших счастливых днях, которые никогда не вернутся. Игорь с Кристиной тоже замолчали, не зная, что на это ответить. Но пауза не успела затянуться и стать неловкой, потому что он сказал, положив ладони на стол:

– Мы, пожалуй, пойдем. Уже поздно, мы и так вас задержали.

– Спасибо за угощение, – поднялась со стула Кристина.

Сара проводила их до калитки, и на прощание они обнялись. На руке Кристины был браслет, и она случайно зацепилась им за шарф. Не сразу заметив это, она потянула руку, и шарф сполз с головы женщины.

– Простите, я такая неуклюжая! – сконфуженно пробормотала Кристина, пытаясь отцепить браслет от шарфа.

Игорь немедленно пришел на помощь, и общими усилиями им это удалось.

– Ничего страшного, милая, не волнуйся, – приговаривала Сара.

И только тут, посмотрев на нее, Кристина увидела то, что прежде было скрыто под алой тканью – у Сары не было одного уха. Там, где ему полагалось быть, виднелась черная дыра, а вокруг – уродливые рубцы и шрамы.

Уже второй раз за день Кристина попала в подобную ситуацию, но сейчас справилась с собой гораздо лучше. Ей удалось сделать вид, что она ничего не заметила, благо уже сгущались сумерки.

Игорь с Кристиной, наконец, простились с Сарой и пошли к себе. Пройдя пару шагов, девушка обернулась. Хозяйка шла по дорожке к дому. Кристина перевела на него взгляд и увидела, что занавеска в одном из окон второго этажа колыхнулась.

«Там точно кто-то есть! – уверилась она в своих подозрениях. – Но зачем Сара соврала? Какой в этом смысл?»

Игорю она ничего не сказала, да и сама постаралась отвлечься, забыть. Как и собирались, они вытащили стулья из комнаты на террасу и до самой ночи сидели, пили вино.

Оно оказалось таким вкусным и ароматным, что Игорь решил завтра, перед отъездом, купить у Сары еще несколько бутылочек. У Кристины слегка кружилась голова от выпитого, сомнения и тревоги отступили. Теперь ей казалось, что все это – настоящий подарок судьбы: то, что они где-то свернули не туда, заблудились, оказались высоко в горах с пустым баком и не имеющим понятия, как проложить маршрут, навигатором.

Все к лучшему, ведь иначе не было бы этого чудесного тихого вечера, щемящего чувства близости друг к другу, этого пряного вина, которое, кажется, впервые за долгое время позволило Кристине по-настоящему расслабиться.

– Ты счастлив? – спросила она.

– Я буду еще счастливее, когда мы поженимся, – ответил он, и это были те самые заветные слова, которые мечтает услышать каждая девушка.

На небе зажглись звезды – яркие, крупные, переливающиеся на черном бархате неба, как драгоценное бриллиантовое колье. Месяц, похожий на запятую, улыбался с небес, и Кристина улыбнулась ему в ответ.

Постепенно свет погас во всех окнах. Уличных фонарей в поселке не было, но зато некоторые жители Полье Купине оставляли до самого утра гореть свет на крыльце, так что мгла не была совсем уж непроглядной. А вот тишина была плотная, непроницаемая и насыщенная, поэтому Игорь с Кристиной говорили вполголоса: нарушать ее казалось кощунством.

Девушка накинула на плечи кофту – стало прохладно. Телефон, который она по привычке таскала с собой, хотя здесь он был бесполезен, показывал начало первого.

– Вот и завтра наступило, – сказала Кристина. – Скоро мы уедем, и от этого немного грустно. Мне здесь нравится.

– Если хочешь, можем задержаться еще на денек. Или вообще – ну ее, Македонию! Поживем тут, а перед отъездом заедем в Джаволя Варош.

Она не поняла, шутит Игорь или говорит серьезно. Наверное, шутит, ведь он так хотел в Македонию. В голове вдруг всплыла та женщина без груди, беспалый Филип, Сара, платок которой скрывал страшную рану и которая почему-то солгала, что живет одна… Хмель будто бы стал улетучиваться.

– Пойдем спать, – сказала Кристина. – У меня глаза слипаются.

– Конечно. А то через два часа уже светать начнет.

Они занесли стулья в дом и заперли дверь.

Кристина, как и собиралась, постелила им отдельно, потому что для них двоих диван был узок, нормально выспаться не получилось бы.

Она заснула почти мгновенно: так случалось всегда, стоило ей хоть немного выпить вечером. Но сон ее был беспокоен и не принес желанного отдыха.

Когда поутру Кристина открыла глаза, то в первое мгновение не могла прийти в себя, не сразу сообразила: то, что она пережила, было всего лишь сном. Остатки ночных видений быстро выветривались из памяти, и спустя короткое время девушка уже не могла представить четкой картины увиденного – та распадалась на кусочки, как детская мозаика, и связать все воедино не получалось.

Единственное, что прочно закрепилось в памяти, – как она быстро шла среди кукурузных полей, а потом свернула на ту дорогу, что вела в глубь леса.

Кристина помнила, как ветки деревьев сплетались над головой, словно узловатые пальцы, как хрустели под подошвами ее туфель сухие веточки и камни, как пахла прелая листва. Она шла, словно зная, куда ей нужно, и понимала, что ее ждут, и спешила навстречу… чему? Одновременно ею владели любопытство, возбуждение, нетерпение и радость, а на самом донышке души поселился страх.

Она шла и шла, но дорога все не кончалась. А когда она внезапно оборвалась и Кристина увидела, что ждет ее в конце пути, то принялась кричать. Кричала так, что связки рвались и сердце готово было лопнуть от ужаса.

Ее путь обернулся кошмаром, но назад повернуть было невозможно: коричневые корни, выползшие из-под земли подобно червям, обвили ее лодыжки, и от их железной хватки было не освободиться.

Девушка смотрела в потолок, приводя дыхание в порядок и думая о том, что могло вызвать такой реалистичный, дикий кошмар: прогулка к озеру, вино Сары, вчерашние злоключения на дороге или все вместе.

Кристина повернула голову и посмотрела на диван, где спал Игорь, в полной уверенности, что он там. Если не нужно было на работу, Игорь всегда просыпался позже нее.

Однако постель была пуста. «Может, он в туалете?» – подумала Кристина и окликнула его, хотя уже точно знала, что его там не окажется.

Игорь не ответил. Ничего необычного в происходящем не было: он мог быть на террасе, в саду, мог отправиться в магазин или кафе, чтобы купить горячих булочек к завтраку, – это вполне в его духе.

Но в голову почему-то (на фоне ночного кошмара?) лезла всякая бессмыслица. Казалось, что ни одна из обычных версий не верна, а случилось что-то нехорошее, недоброе. Кристина сама не понимала, почему, но Полье Купине заставляло ее нервничать.

Она встала с кровати и чуть не бегом выскочила на террасу, глянула вниз и увидела Игоря.

«Вот глупая! Чего перепугалась?»

Игорь стоял возле машины, опершись на дверцу, спиной к Кристине. Она уже хотела позвать его, но тут увидела то, от чего слова застряли в глотке.

В руке Игоря была сигарета. Он курил – торопливо, взатяжку, и всякий, кто знал его дольше недели, сказал бы, что это невозможно.

Глава пятая

Стоит ли дать ему понять, что она видела, или лучше не нужно? Кристина растерялась, не знала, как лучше поступить.

Если Игорь хочет скрыть это от нее (он же взрослый человек, имеет право сам решать!), то ему станет неловко перед ней. Он вынужден будет объяснять, оправдываться, а в таких случаях люди часто сердятся на тех, кто становится свидетелем их слабости.

С другой стороны, если уж он закурил, то его к этому точно подтолкнуло что-то плохое. Тогда, возможно, ему нужно с кем-то поделиться, и кто, как не невеста, должна в такой момент оказаться рядом?

Мучаясь сомнениями, Кристина стояла и смотрела на Игоря, и в этот момент все решилось за нее.

– Доброе утро! Как спалось, ребята?

Во двор зашел Радован. Оба – Кристина и Игорь – обернулись к нему, и Игорь увидел девушку.

Когда он поднялся в комнату, Кристина убирала постели. Он молча подошел, помог сложить диваны, которые жалобно скрипели, жалуясь, что их, старичков, побеспокоили.

От Игоря пахло табачным дымом, и это было непривычно.

– Сварить кофе? – спросила она. – Можно сходить, купить выпечку. Хочешь?

Игорь отрицательно покачал головой, сел на сложенный диван, свесив руки между колен. Он выглядел таким бледным и больным, что Кристина всерьез испугалась. Присела возле него на колени, провела ладонью по щеке:

– Что с тобой?

Он посмотрел на нее и слабо улыбнулся.

– Прости. Давай выпьем кофе. Сейчас соберусь с мыслями и поговорим.

Игорь ушел в ванную, вскоре послышался плеск воды.

Кофе Кристина варила по традиционному рецепту – так, как его обычно и варят в Сербии: наполнила турку водой, а когда она стала закипать, положила сахар (сама-то не пила сладкий кофе, но так любил Игорь, поэтому Кристина тоже стала привыкать), затем – молотый кофе, из расчета чайная ложка на чашку. Быстро размешала и, не давая воде закипеть, сняла с огня.

Сначала разлила ложечкой по чашкам пенку, потом – сам напиток. Налила воду в два высоких стакана, поставила и их, и чашки на обеденный стол. Как раз закончила все, когда Игорь вернулся в комнату. Выглядел он получше, да и запаха табака больше не было.

Они сели друг напротив друга, и он спросил:

– Ты нормально спала?

– Я не просыпалась. Снилось что-то, но я почти не помню что, – осторожно ответила Кристина, думая, рассказывать ли ему про свой кошмар или не стоит волновать еще сильнее. – Почему ты спрашиваешь?

Игорь сделал глоток.

– Мне приснилось, что я вышел из дома, спустился по лестнице во двор. Шел так, будто мне куда-то было нужно, и при этом как бы смотрел на себя со стороны, понимал, что это мне снится. У тебя бывало такое?

Кристина промычала что-то утвердительное, думая о том, что если он сейчас расскажет, как вышел из поселка на дорогу, ведущую к озеру, а потом свернул в лес, то это будет означать, что им снился один и тот же сон. Но ведь такого не бывает, верно?

Однако Игорь, как выяснилось, направился во сне в другую сторону.

– Я пошел к выходу из Полье Купине. Туда, откуда мы приехали. Долго шел, у меня даже ноги заболели. Потом свернул зачем-то в ежевичные заросли. Они такие ровные, высокие… Я все удивлялся, как же их прореживают, подрезают. У нас в России ежевика и малина растут по-другому. – Он потер лицо ладонями и снова глотнул кофе. – Еще запомнил, что свернул в том месте, где на краю ежевичного поля растет огромный подсолнух. Я еще подумал, откуда он тут взялся? Как сюда затесался? В общем, я пошел дальше. Ночь, темно, но заблудиться не боялся. Месяц светил ненормально ярко, как электрическая лампочка, поэтому я хорошо видел дорогу.

Кристина слушала, затаив дыхание. Чем кончится его рассказ? Что в итоге так растревожило Игоря?

– Когда ежевичные кусты закончились, я увидел поляну, на которой росли подсолнухи. Дул легкий ветерок, и они шевелились, как будто качали головами. Большими уродливыми головами на тонких шеях-стеблях. Вот тут я впервые испугался и хотел повернуть обратно, но заметил посреди поляны дом. Дверь открылась, на пороге показался человек. Он помахал мне рукой, призывая подойти поближе, и страх мой пропал. Я, как маленький, побежал к нему, как будто знал, что он меня защитит.

– От чего?

– Погоди, слушай дальше. – Игорь поморщился, недовольный, что его перебили. – Это оказался старик. Благообразный такой, седой. Лицо открытое, знаешь, располагающее, доброе.

«Не покалеченный?» – промелькнуло в голове у Кристины.

– Во что был одет, убей не помню, зато знаю: посмотрел на него и подумал, что старец будто с иконы сошел. Глаза мудрые, но такие печальные, что у меня сердце сжалось. Он сказал: «Бедные вы, бедные! Зачем же вы сюда приехали?» Я спросил, куда, хотя и так понял. Старик вздохнул и говорит: «Не отпустят они вас, ведьмаки эти. Заморочат, опутают. Так с ними и останетесь навеки». И так это безнадежно, горько прозвучало… Я говорю: «Что же вы нас хороните?» А он: «Ладно еще, если бы похоронили. Так ведь нет! Никого в Полье Купине не хоронят, никто покоя в сырой земле не находит. Плакать вам вечно, лить кровавые слезы».

– Ты прямо так все и запомнил? – поразилась Кристина. – Дословно?

– Это все странно, от начала и до конца. То, что он сказал, мне в память врезалось, никогда такого не было. Еще он сказал, чтобы мы уходили, прямо ночью, бежали прочь.

– Хорошо, а потом?

– А потом у меня за спиной кто-то засмеялся. Жуткий такой смех, зловещий, как в фильме ужасов. Я подскочил на месте и обернулся. Кто-то стоял на границе ежевичных зарослей.

– Кто?

– Не видно было. Подсолнухи мешали разглядеть. Я снова на старика посмотрел, хотел спросить, кто там. А его нет – сгинул вместе с домом. И тут меня кто-то за плечо взял. И прошептал: «Никуда от нас не сбежишь!» Я заорал, как помешанный, и проснулся.

Кристина молчала, понимая, что это еще не конец. Обычный сон, пусть и очень яркий, не мог произвести на рационального, трезвомыслящего Игоря такого впечатления.

– Знаешь, где проснулся? – Она не ответила. – Возле ежевичного поля, недалеко от въезда в поселок.

– Как?!

– Лежал на траве. Утро уже было, солнце давно взошло.

– А дальше что?

– Да ничего. Встал, пошел сюда. Хорошо еще, никто навстречу не попался. Поднялся наверх. Ты спала, я не стал будить. Оделся, взял деньги, сходил за сигаретами. Меня трясло, я даже как-то не задумался – пошел и закурил. Сейчас думаю, это от шока: еще не отошел, вот и… – Он поглядел на девушку виновато и смущенно. – Успокоился бы хоть немного, не стал бы. Ты, наверное, думаешь, я слабак и придурок. Хвастался, что бросил, а тут вдруг…

Игорь расстроенно умолк.

Кристина знала, что он курил с тринадцати лет, к двадцати годам дошел до двух пачек в день. А потом однажды пошел с друзьями в туристический поход с палатками, и так вышло, что у него закончились сигареты.

Взять их ночью среди леса было негде, в компании никто, кроме него, не курил. Игорь промаялся до утра, не спал ни минуты, бродил по поляне вокруг костра, отыскивая собственные брошенные бычки. Голова кружилась, его тошнило, он был зол на весь свет. Все это произвело на него настолько сильное впечатление, что он принял решение бросить курить.

– Понимаешь, я понял, что привычка сильнее: если у меня нет сигарет, то я перестаю быть собой. Это напугало до чертиков. Я больше не мог притворяться, что легко брошу в любой момент, когда захочу. Знал, что завишу от курева так, как никогда ни от чего не зависел, – рассказывал он Кристине.

Бросить было крайне трудно, но в итоге Игорь сумел перебороть себя и излечиться от своего пристрастия. Она знала, как он гордился тем, что не брал в руки сигареты уже более трех лет.

До сегодняшнего утра.

– Перестань, не вини себя, – решительно сказала Кристина. – Это стресс. Мы скоро уедем отсюда, и все забудется.

Игорь посмотрел на нее:

– Что произошло? Как я там оказался? Получается, встал с постели, открыл дверь, спустился по лестнице, вышел из поселка – и проделал все во сне?!

Кристина открыла рот, чтобы спросить, но он опередил ее:

– Нет, я никогда не страдал сомнамбулизмом. Ни в детстве, ни в подростковом возрасте. У меня не было проблем с психикой, и сплю я всегда отлично.

Игорь казался взвинченным, говорил громко и раздраженно.

«Пора прекратить мусолить все это. Мы оба на грани, не хватало еще поссориться», – подумала Кристина, встала и твердо сказала:

– Хватит себя изводить. Подумаешь, прогулялся во сне! Не самое страшное, что может случиться в жизни. Раньше этого не было, и после не будет. Сейчас, – Кристина посмотрела на экран телефона, – половина десятого. Нам сказали, Неманя вернется к обеду, то есть часам к двум. Ждать осталось недолго.

Игорь подошел к ней и обнял.

– Ты у меня умница. – Он улыбнулся и поцеловал Кристину в краешек рта. – Повезло мне с женой.

– Еще не женой.

– Всего лишь вопрос времени. Причем непродолжительного.

Они сложили свои вещи в сумки и отнесли их вниз, в багажник. Потом заперли дверь и пошли в кафе «Купина»: позавтракать и узнать, как добраться до Джаволя Варош. Хотели спросить Радована, но он куда-то запропастился. Ключ от комнаты, где ночевали, они оставили в двери.

За столиком у входа в кафе сидели два старика. Чашка кофе, крошечная рюмочка ракии – за этим сербы могут запросто просидеть полдня, неспешно обсуждая текущие дела. Игорю это было в диковинку, как и то, что кофе в Сербии «насыпают», а сахар в него «ставят».

В кафе было прохладно, под потолком крутились лопасти вентилятора. Вчера вентилятор был выключен: в самую жару от него мало пользы, только горячий воздух гоняет, так еще хуже, пояснил хозяин. А сейчас в самый раз, можно.

Филип обрадовался посетителям и пошел навстречу, раскинув руки с таким видом, словно только их и ждал. Усадил на вчерашнее место, возле окошка, которое сегодня было открыто. Западная сторона, солнце придет не скоро, поэтому пока можно не закрывать ставни, не занавешивать.

– Позавтракаете? Не спешите, подождите Неманю здесь.

На кухне кто-то гремел посудой – должно быть, жена Филипа. На люди она, видимо, не показывалась, только готовила.

– Как зовут вашу жену? – неизвестно зачем спросила Кристина.

Если Филип удивился ее вопросу, то виду не подал.

– София. Она у меня румынка. Хорошая женщина, правда, не очень-то общительная.

– Передайте ей, что она прекрасно готовит. Нам все очень понравилось вчера.

– Передам. Конечно. – Филип подал им меню. – Что закажете на этот раз? Я бы посоветовал кифлу, София только что испекла.

– Это булочки с начинкой и без нее, – пояснила Кристина Игорю.

– Да-да, – закивал Филип. – Есть с шоколадом, с ванильным кремом, сыром. Какие желаете?

Они заказали разных булочек, а к ним – ежевичный и вишневый сок.

– Как ты? – спросила Кристина, погладив Игоря по руке.

– Все хорошо.

На его лицо набежала тень: должно быть, Игорю показалось, что она обращается с ним, как с неразумным ребенком. Кристина поспешно отдернула руку и поглядела в окно. Из магазина вышла женщина в желто-черном полосатом брючном костюме, делавшем ее похожей на гигантскую пчелу.

«Пчела» двинулась через площадь, по-видимому, направляясь к кафе. Женщина заметно хромала, припадая на правую ногу. Вскоре она подошла к дверям и, не заходя внутрь, громко поздоровалась с Филипом, а после потребовала кофе.

– Посижу тут, снаружи. Сегодня или завтра дождь будет, – возвестила она низким грудным голосом. У женщин в Сербии чаще всего именно такие голоса.

– Раз ты говоришь, накрою-ка дрова. Вчера шесть кубов напилили, во дворе лежат, – отозвался один из стариков, сидевших за уличным столиком. – Ты никогда не ошибаешься.

– Еще бы! Моя нога что твой барометр: никогда не врет! – засмеялась женщина. – Закрывай свои дрова, Петар.

– Она потеряла ногу, – шепотом сообщил Филип, ставя стаканы перед Игорем и Кристиной. – Несчастный случай.

«Здесь есть хоть один человек без какого-либо увечья?» – спросила себя Кристина, но вслух, разумеется, ничего не сказала.