Текст книги "Выносящая приговор"

Альбина Ярулина
Выносящая приговор

Художественное оформление: Редакция Eksmo Digital (RED)

В коллаже на обложке использованы иллюстрации:

© Wachiwit, arcady_31 / iStock / Getty Images Plus / GettyImages.ru;

© redhumv / E+ / Getty Images Plus / GettyImages.ru

* * *

Посвящается

обладателю карих глаз,

навечно лишивших покоя…

Все начинается со взгляда. Всегда.

С.А. Есенин

Я, как навязчивая идея, создаю проблемы.

Шуршание осенних цветных листьев под ногами, нарушало немую тишину леса. Иногда в унисон шуршанию ветер шелестел оставшейся на деревьях листвой, небрежно роняя ее на влажную землю. Я не спеша двигалась вперед, осматриваясь вокруг и периодически поднимая лицо вверх, переставала вдыхать холодный воздух, замирая от страха. Но, понимая, что нечто темное, висящее на дереве, всего лишь обломанный сук, а вовсе не тело висельника, продолжала двигаться вперед, углубляясь в лесную чащу.

Мелкие березовые листья прилипали к влажным ботинкам, больше напоминающим берцы, и прятали их черную кожу, маскируя желтым цветом. Каждый холм, каждая возвышенность заставляли сердце сбиваться с ритма. Покусывая больно губы, я останавливалась и, ощущая головокружение и тошноту, касалась замерзшими ладонями мокрой шершавой коры очередного дерева. Руки дрожали, а ноги, словно у плюшевого медведя, не подчинялись телу. Откинув прядь волос, упавшую на влажное от капель дождя лицо, я снова посмотрела вперед. Чуть правее от меня лежали сломанные большие ветки. Замерев на месте, я подозрительно осмотрела эту объемную кучу. «Кому понадобилось стягивать ветки в одно место?» – подумала я, а мое сердце снова содрогнулось от тревожных мыслей. Подойдя ближе, я осмотрела их придирчивым взглядом. Странным было то, что эти ветки явно сорвал с деревьев не ветер, а, скорее всего, – человек. Листья на них так и не успели пожелтеть, оставшись зелеными. Они лишь слегка завяли, повиснув на тонких черешках.

Прикусив нижнюю губу, я подошла еще ближе и, коснувшись одной из веток рукой, потянула ее на себя, стянув с кучи и откинув в сторону. Та же участь постигла и оставшиеся мокрые тяжелые сучья. Смахнув тыльной стороной ладони капли со лба, я уставилась с испугом на горку из пожухлых листьев, из-под которых виднелся кусок черной ткани. Наклонившись ниже, я ухватила ее дрожащими пальцами и потянула вверх. Что-то тяжелое, находящееся под листвой, не позволяло извлечь мокрую материю наружу. Перестав дышать, я принялась откидывать листья в сторону. Тело трясло с неимоверной силой, а спина покрывалась морозным холодом, намокая от капель пота и пропитывая тонкую футболку.

Схватив пальцами очередную охапку листьев, я коснулась чего-то твердого и холодного. Они выскользнули из рук, а я заметила почерневшие человеческие пальцы. Слезы наполнили глаза, а паника безжалостно сжала легкие, причиняя боль. Сердце стучало где-то в висках, а между ключицами что-то беспрерывно пульсировало, мешая дышать. Вновь нагнувшись, я стала поспешно откапывать тело, спрятанное под грудой мокрой листвы. «Нет, – стоном вырвалось из груди, а я осмотрела родное черное от засохшей крови лицо младшего брата. – Нет!» – словно раскат грома нарушил тишину леса мой пронзительный голос, напоминающий волчий вой.

Распахнув глаза, я подняла голову с рулевого колеса и, пристально посмотрела в лобовое стекло, засыпанное пушистым снегом, чувствуя, как обжигающие слезы горечи медленно стекают по лицу. Эта жуткая картина навечно останется в моей памяти, не позволяя обрести покой. Спрятав ключ от авто в карман болоньевой куртки и прихватив с пассажирского сидения бутылку красного вина, я покинула салон.

Распахнув дверь утопающей во тьме квартиры, я вошла в прихожую и, бросив ключ на комод, стоящий под зеркалом, опустила рядом бутылку. Усевшись на мягкую банкетку, я стянула высокие тяжелые ботинки, освобождая уставшие стопы от их оков. Какая-то звенящая тишина витала в воздухе, не позволяя расслабиться.

Выдохнув напряженный воздух, я поднялась на ноги и, подхватив бутылку, прошла на кухню, отделенную длинной барной стойкой от просторной гостиной. Сознание предвкушало забытье, а тело – расслабление. Я извлекла из длинного горлышка пробку с помощью штопора и, наполнив бокал до самых краёв, взобралась на высокий стул. Оперевшись локтями о деревянную столешницу, я сжала пальцы на холодном стекле и, коснувшись бокала губами, освободила его от винного бремени. Наполнивший кровь алкоголь разлился теплом по телу, вызвав легкое и приятное головокружение. Очередная порция вина окрасила бокал в цвет крови, и я снова сделала глоток, мечтая лишиться осточертевшей памяти.

В замке послышался скрежет, а затем входная дверь негромко хлопнула. Пристально глядя в бокал, я вздохнула, не обращая внимания на звуки, доносившиеся из прихожей. Шаги… Неяркий свет наполнил пространство кухни, а я повернула голову к выходу.

В помещение вошел Макар и, заметив меня с бокалом в руке, недовольно скривился. Потеряв интерес к его лицу, я снова уставилась на багряную алкогольную жидкость. Он раздраженно фыркнул и, оказавшись у стойки, изъял бокал из моей руки. Подхватив бутылку, муж подошел к черному кухонному гарнитуру и вылил ее содержимое в раковину. Та же участь постигла и вино из бокала. Повернув лицо к окну, я не спеша выдохнула напряженный воздух. Макар опустился напротив меня и осмотрел профиль, вздохнув.

– Что произошло? – спросил он, привлекая мое внимание.

Повернув лицо, я пристально посмотрела в его голубые холодные глаза и безразлично пожала плечами.

– Уже прошло больше года, – зачем-то сообщил Макар. – Ты когда вернешься в реальность? – спросил он, а я с ненавистью взглянула на его лицо.

– Когда возмездие настигнет виновных, – произнесла я, продолжая смотреть на него в упор.

– Ты же знаешь, что мы делаем все возможное…

– Уже пора бы начать делать все невозможное, – прошипела зло я, лишаясь самообладания.

– Хватит! – рявкнул муж, ударив ладонью по столешнице, а мое и без того напряженное тело содрогнулось от неприятного громкого звука.

– Его окровавленное мертвое лицо до сих пор стоит у меня перед глазами. Его изуродованное тело не позволяет мне вернуться в вашу чертовую реальность! – крикнула я громко, а мои уши заложило от собственного голоса.

Звон, длинной звуковой цепочкой, звучал в ушах, заглушая нависшую над нами тишину.

– Прости, – шепнул он, коснувшись моей дрожащей руки, лежащей на столешнице. – Ты же знаешь, что ребята делают все, чтобы найти этих отморозков, но у них помимо этого дела еще уйма работы.

– Прости? – хмыкнула я, недовольно глядя на хмурое лицо Макара. – Ты хочешь, чтобы я им посочувствовала?

– Ну, причем тут это? – вздохнул он, отпуская мою кисть руки. – Дарья, я просто хочу, чтобы ты продолжала жить дальше. Жизнь продолжается…

– Но не моя, – перебила я мужа, не желая слушать то, что мне каждый день твердят окружающие.

– Это не повод накачивать тело алкоголем, – сказал он зло. – Если тебе плевать на свою жизнь, подумай о жизни родителей. По-твоему, они способны пережить еще одну потерю?

– По-моему, мне плевать на это, – с безразличием в голосе, произнесла я.

Вот только эти слова были не искренними. Мне вовсе не плевать на родителей, но моя боль мне ближе и роднее.

– Ты пьяна, – сделал он заключение, тяжело вздыхая. – Иди спать.

Недовольно фыркнув, я спрыгнула со стула и, обойдя длинный белоснежный диван, оказалась у окна. Наблюдая за не спеша падающим с неба снегом, я смахнула слезы с лица. Макар подошел ко мне и, замерев за спиной, аккуратно коснулся ладонью плеча. Повернувшись к его большому телу, я уткнулась в широкую накаченную грудь и тихо заплакала. Он крепко прижал меня к себе, аккуратно касаясь пальцами волос.

– Я люблю тебя, – зачем-то прошептал он, а я, отстранившись, посмотрела в его по-прежнему холодные глаза. – Я сделаю все, чтобы ты снова была счастлива.

– Тебе не нужно делать все, – шепнула я в ответ. – Просто найди их.

– Найду, – утвердительно кивнул Макар. – И если хочешь, ты сама лично вынесешь им приговор без суда и следствия, приведя его в исполнение, – сказал он, а я перестала дышать, рассматривая его лицо.

– Хочу, – шепнула я, ощутив неожиданно возникший смысл в моей жизни.

Муж положительно кивнул.

– Иди спать.

Отстранившись, я направилась в спальню. Оказавшись в ванной комнате, я поспешно стянула с себя одежду и, войдя в душевую кабинку, включила горячую воду. Стоя неподвижно под обжигающими тело струями воды, я пристально смотрела на запотевшее зеркало. Непроизвольно поднявшаяся рука коснулась указательным пальцем затуманенного зеркального полотна. Неспешное машинальное движение изобразило на зеркале пять букв, а рука, лишившись силы, опустилась вниз. Смахнув с лица горячие капли ладонями, я, открыв глаза, вновь взглянула на зеркало. Слово «месть», словно координаты, указывающие направление движения в дальнейшей жизни, отражало мой холодный взгляд, жаждущий возмездия.

Покинув кабинку, я укуталась в мягкий махровый халат и повернулась к внезапно распахнувшейся двери. В ванную комнату вошел Макар и, взглянув на меня, стянул с тела черную рубашку, бросив ее в корзину для белья.

– Я приму душ… – начал он, но резко замолчал, заметив на зеркале выведенное мною слово.

Пока муж всматривался в смертоносные буквы, я покинула помещение, не имея ни малейшего желания разговаривать с ним.

Явившись утром в офис газеты «Затмение», я сразу же направилась в кабинет Смолова.

Станислав Смолов работал в газете спортивным журналистом и по совместительству был моим лучшим и, пожалуй, единственным другом, а вот подруги в моей жизни и вовсе отсутствовали то ли из-за скверного характера, то ли из-за чувства конкуренции. Моя привычка доминировать, почему-то вызывала агрессию у окружающих, хотя зачастую их слабый характер предписывал безоговорочное подчинение. Сильный же характер Смолова лояльно относился к моим отвратительным способностям находить общий язык с людьми, поэтому я практически всегда могла положиться на него, хотя в данной ситуации предпочла скрыть свои истинные цели визита.

Опустившись в мягкое кресло, я кивнула ему в знак приветствия.

– Привет, – произнес Станислав, рассматривая уставшее лицо. – Ты сегодня поздно.

– В пробку попала, – по привычке соврала я, безразлично пожимая плечами и при этом осматривая захламленный стол друга. – Угостишь кофе?

– Да, – кивнул он, поднимаясь с офисного кресла, – сейчас все организую.

Стас подошел к высокой тумбе, на которой стояла черная кофемашина и, нажав кнопку на матовом корпусе, взглянул на меня.

– Ты по делу? – спросил он, поместив белую чашку под короткий носик, а я кивнула в ответ.

Смолов замер в ожидании, рассматривая меня.

– Что ты слышал о бойцовском клубе «Кайман»? – наблюдая, как машина истекает ароматным черным кофе, задала я вопрос.

– Что конкретно тебя интересует?

– Все, – опять же пожала я плечами, вдыхая кофейный аромат, медленно наполняющий кабинет.

Стас поместил чашку на стол передо мной и опустился в кресло, откинувшись на невысокую спинку.

– С чего это вдруг ты заинтересовалась клубом? – с подозрением он заглянул в глаза.

– Хочу написать ряд статей о «Каймане», его тренерском составе и спортсменах, – продолжала врать я, периодически запивая собственную ложь бодрящим напитком.

– Для чего? – искренне удивился Смолов, все еще желая отыскать в моих словах неискренность и лукавость.

– Это своего рода дань памяти Дане, – объяснила я, вращая чашку вокруг своей оси, касаясь пальцами ручки. – О клубе мало что неизвестно, а я считаю, что люди должны знать о нем больше информации. Брат столько лет потратил на каждодневные тренировки, одержал много побед и завоевал массу наград, а о нем никому и ничего не было известно. А Данила ведь защищал честь города и страны, выходя на ринг и рискуя своим здоровьем, и, как оказалось, жизнью.

– Ты думаешь, что его гибель как-то связана с клубом? – неожиданно спросил Стас, а я замерла, сжав пальцы на горячей чашке.

– Нет, – покачала я головой. – Не думаю. Пойми, я не могу так жить, – тихо произнесла я, медленно погружаясь в апатию. – Это чувство вины поглощает без остатка. Я так мало интересовалась жизнью брата в последние годы, абсолютно ничего не зная о его увлечениях, друзьях, отношениях… Это ведь я привела Данилу в секцию ММА, исполнив его самое заветное желание, наперекор желанию родителей. Я привозила его каждый вечер на тренировку и терпеливо ждала по два часа в машине, пока брат счастливый и уставший вернется ко мне. Думаю, общение с друзьями и тренером Дани мне пойдет на пользу. Я просто хочу избавиться от чувства вины.

– Не думаю, что это хорошая идея, – сказал Стас, глядя в мои глаза. – Ты просто продолжаешь мучить и изводить себя, а это все может плохо кончиться.

– А ты не думай, ты просто помоги мне, – попросила я, а он вздохнул.

– Хорошо, – кивнул Станислав, извлекая сигарету из пачки. – Но я не так много знаю о клубе. Знаю, что он закрыт для посторонних, туда попадают лишь лучшие из лучших. Владелец «Каймана» лично отбирает кандидатов в члены клуба. Знаю, что там крутятся очень большие деньги, а за каждую победу в клетке боец получает щедрое вознаграждение.

– Данила получал деньги за победы? – искренне удивилась я, так как знала, что брат жил за счет родителей. Они оплачивали его обучение и услуги тренера в этом самом клубе.

– Наверняка, – пожал плечами Станислав.

– А кто владелец клуба?

– Курганов Роман Юрьевич, – произнес он как-то неуверенно, – хотя официально он лишь генеральный директор, а владелец, якобы, живет за границей и его имя держится в тайне.

– Якобы? – удивилась я сомнениям Стаса.

– Думаю, что этот Курганов и является владельцем «Каймана», вот только у него есть весомые причины скрывать этот факт. Наверняка, во всех документах фигурирует подставное лицо, – хмыкнул он, выпустив сигаретный дым.

– И какие могут быть причины?

– Откуда же мне знать? – пожал Смолов плечами. – Спроси у мужа.

– А Макар-то тут при чем? – окончательно растерялась я.

– Ну, он же у тебя ФСБешник, – улыбнулся как-то зло Стас.

– И что? – спросила я, не в силах обнаружить логику в его словах.

– Ничего, – недовольно ответил он, туша сигарету о пепельницу.

Глядя на него с подозрением, я допила свой остывший кофе и, опустив чашку на стол, спросила:

– Это все, что ты знаешь о клубе?

– Не все, – усаживаясь ровно в кресле, сказал Смолов, – но прежде чем ты начнешь общаться с тренерами и бойцами «Каймана», получи на это разрешение господина Курганова.

– А это еще зачем? – нахмурилась я, почему-то испытывая страх от одной мысли о встречи с этим таинственным Кургановым.

– Я же сказал, – внезапно разозлился он, – клуб закрыт для посторонних. Да тебя даже на порог никто не пустит.

– Вообще-то, я – журналист…

– Поздравляю, – перебил меня Стас, широко улыбнувшись. – Конечно, такой себе аргумент, сомнительный, – избавился он от ненужной и неуместной улыбки. – «Кайман» – частная собственность и владелец вправе решать, кто будет посещать его, а кто – нет.

Высокомерно хмыкнув, я поднялась с кресла и направилась к выходу.

– И еще, не забудь спросить разрешения у своего неадекватного муженька, чтобы он не бегал снова по офису в параноидальном припадке в поисках заговорщика и предателя.

– Снова? – опешила я, уставившись на Стаса. – Ты это о чем?

– А ты вроде бы не догадываешься, – вздохнул он, понимая, что сболтнул лишнего.

– Он был в офисе? – спросила я, насторожившись и насупив брови.

– Ты лучше спроси, когда его тут не было? – снова разозлился на меня Смолов. – Наверняка, по всему офису жучков понатыкал, чтобы физиономией своей не светить лишний раз.

– У тебя температура? – еще больше нахмурилась я от злости.

– Это у тебя температура, ну, или у твоего благоверного, – раздраженно сказал Станислав. – Скоро тебя на поводок посадит, как болонку, чтобы ты ненароком в чужой кабинет не забрела, а то мало ли что… – как-то манерно произнес он, используя весь свой актерский талант.

– Что? – округлила я глаза, пребывая в полнейшем шоке.

– Ничего, – недовольно бросил он, уткнувшись взглядом в экран ноутбука. – Ты извини, мне статью сегодня нужно сдать, – сказал Смолов, вежливо намекая на то, что мне пора бы убраться из его кабинета, дабы не раздражать своим присутствием.

Хмыкнув, я вышла в длинный коридор, хлопнув дверью.

Я прекрасно знала, что Макар в последние годы стал невыносимо ревнив, но вот то, что он в чем-то подозревает Стаса и меня, даже не догадывалась. Мы со Смоловым знакомы уже много лет и никогда я не давала повода мужу, подозревать меня в изменах, по крайней мере, со Стасом уж точно. Но, похоже, Макар не нуждался в поводах, просто не веря и не доверяя мне по умолчанию.

Следующим утром я решила отправиться в клуб боевых искусств «Кайман», чтобы встретиться с неким Кургановым и получить его разрешение на публикацию статей. Дождавшись, когда Макар уедет на работу, я подошла к шкафу-купе и, раздвинув матовые стеклянные двери, внимательно осмотрела свой гардероб. Желание выглядеть легкомысленно и даже глупо, дабы не вызывать сомнений в своих безобидных намерениях, заставило меня остановить выбор на короткой юбке цвета розовой пудры и такого же оттенка коротком жакете, из-под которого виднелась белоснежная полупрозрачная блуза с расстегнутыми верхними пуговицами.

Покрутившись у зеркала, я поспешно нанесла макияж: искусно изобразила черные стрелки на верхних веках и покрыла губы розоватым блеском, который сделал их более пухлыми и соблазнительными. Сунув ноги в бежевые сапоги на высоком массивном каблуке, я накинула болоньевую курточку и, повернувшись к большому зеркалу, осмотрела отражение. Признаюсь честно, меня оно совершенно не радовало, и было абсолютно чуждым. Не знаю, какой черт дернул меня купить этот пошлый костюм, и когда именно это произошло, так и осталось для меня величайшей тайной.

Раскинув русые пряди по плечам, я все же довольно улыбнулась, ведь поставленная мною цель была достигнута. Выглядела я достаточно легкомысленно и молодо. «Надеюсь, этому Курганову нравятся глупые наивные девицы», – произнесла я мысленно и, подхватив ключ от «Доджа» с комода, наконец-то вышла из квартиры.

Купе остановилось у здания клуба, заняв свободное парковочное место под высоким фонарем. Сунув в карман удостоверение журналиста, я покинула салон, направившись в сторону входа.

С трудом распахнув тяжелую зеркальную дверь, я вошла в просторный холл и недовольно осмотрела хромированный турникет, преградивший мне дорогу. Справа от входа за столом сидел темноволосый мужчина в черной форме охранника. Он поднял на меня удивленный взгляд, замерев в ожидании.

– Доброе утро, – улыбнулась я улыбкой невинного ребенка, а мужчина кивнул в ответ, оставив на своей физиономии невежливое недовольство с оттенком удивления. – Я – журналист газеты «Затмение», – сунула я раскрытое удостоверение ему в лицо. – Могу я увидеть Руслана Юрьевича Курганова?

– Чисто теоретически можете, – довольно улыбнулся охранник, с насмешкой глядя на меня. – Вам назначена встреча? – выдержав небольшую паузу, спросил он, рассматривая мой костюм, выглядывающий из-под расстегнутой куртки, будто нашкодивший ребенок из-под стола.

– Нет, – отрицательно покачала я головой, пряча удостоверение обратно в карман.

– Вынужден вас огорчить, – начал мужчина, – Руслан Юрьевич не принимает без предварительной записи.

– Понимаете, – улыбнулась я еще шире, – у меня совсем нет времени, я должна срочно поговорить с ним.

– Понимаю, – кивнул охранник, пряча улыбку, и посмотрел на меня с каким-то подозрением и недоверием.

– Так я могу встретиться с ним? – задала вопрос я, смущенная неожиданно возникшей паузой.

– Я же ясно сказал, – вздохнул мужчина, утомившись от меня, – по предварительной записи.

– Черт, – театрально изобразила я испуг, – теперь меня точно уволят.

Охранник взглянул на мое погрустневшее лицо и снова вздохнул.

– Ну ладно, сейчас попробую вам помочь, – сказал он и потянулся к мобильному телефону, лежащему на столе перед ним. Мужчина пару раз коснулся сенсорного экрана большим пальцем и прижал его к уху. – Руслан Юрьевич, – начал он свою речь, дождавшись ответа, – в клуб пришла девушка-журналист и просит о встрече с вами, – охранник замер, слушая слова, доносящиеся из динамика и положительно кивая. – Да, я ей сказал, – опять кивнул он, демонстрируя согласие непонятно кому, – но… Руслан Юрьевич, она говорит, что пришла по очень важному делу… – нагло соврал мужчина и вновь замолчал.

Опустив телефон на стол, он в очередной раз взглянул на меня. Я уже была готова к обреченному вздоху, но охранник неожиданно произнес:

– Поднимайтесь на третий этаж. Черная дверь в самом конце коридора.

Я не поверила своим ушам. Мужчина нажал одну из кнопок на панели, после чего на дисплее турникета вспыхнула ярко-зеленая стрелка. Он даже умудрился как-то забавно пикнуть, приглашая меня пройти вглубь холла. Кивнув охраннику, я быстрым шагом направилась к лифту.

Поднявшись на третий этаж, я покинула просторную зеркальную кабину и, повернув налево, устремилась в сторону черной глянцевой двери. Странное волнение возникло во мне, не позволяя расслабиться и ощутить любимую мною самоуверенность, придающую силы.

Тихонько постучав, я опустила серебристую ручку и вошла в просторное помещение. За длинным столом сидел мужчина в черном классическом костюме и белоснежной рубашке. Его галстук цвета темного шоколада подчеркивал карий оттенок глаз, привлекая к ним внимание.

Замерев у двери, я почему-то перестала дышать. Этот его взгляд, словно вампир, впившийся в шею жертвы, не позволял почувствовать себя в безопасности. Стоя неподвижно, как истукан, я осматривала большое объемное туловище мужчины, демонстрирующее его прежнюю жизнь. Телосложение Курганова просто кричало о его спортивном прошлом. Широкая грудная клетка раздувалась от неспешного глубокого дыхания, а плечи практически полностью скрывали спинку большого офисного кресла. Гладковыбритое лицо особо не привлекало внимания, демонстрируя недобрый внимательный взгляд. Короткие смолисто-черные волосы блестели в свете солнечного луча, вползающего медленно в окно и кротко касающегося его большой головы.

– Доброе утро, – произнесла робко я, вернувшись в реальность.

Сунув руку в карман куртки, я подошла ближе к столу и, продемонстрировав изъятое из кармана удостоверение, стянула дрожащими руками куртку с плеч.

– Доброе, – произнес холодно мужчина, пристально гладя в мои глаза. – Присаживайтесь, – мельком взглянул он на кресло, у которого стояла я, продолжая рассматривать безразличное лишенное всякого интереса лицо Курганова.

Опустившись в кресло, я поместила куртку на колени, прикрывая подол неприлично короткой юбки, который все еще вызывал во мне смущение.

– Меня зовут Дарья Сереброва, я – журналист газеты «Затмение», – произнесла я, слушая дрожь собственного голоса.

– Да, я умею читать, – рассматривая мое лицо, сказал Руслан, а я растянула губы в глупой улыбке, желая избавиться от маски испуга, прилипшей к коже. – Чем могу быть полезен?

– Мне заказали ряд статей о вашем клубе… – бодро начала я свою речь, но Курганов тут же меня перебил, с подозрением заглянув в глаза, словно там была написана подлинная причина моего появления в «Каймане».

– Кто заказал? – приподнял он черные брови, делая вид, что удивлен, хотя его лицо все еще было облачено в безразличие, словно в балаклаву.

– Министерство физической культуры и спорта области, – не думая ни секунды, ляпнула я первое, что пришло в голову, а Руслан нахмурился.

– Для чего? – не веря в мою ложь, спросил он, откинувшись на высокую спинку кресла.

– Чтобы привлечь интерес молодежи к спорту, рассказать об успехах ваших бойцов и о мастерстве тренерского состава… – произнесла я, но, так и не окончив предложение, резко замолчала, ощущая неудобство под его недоверчивым взглядом.

– Какое дело министерству до наших бойцов? – нахмурил брови Руслан еще сильнее. – Они не представляют интересы ни региона, ни страны.

– Нет? – удивилась я, поспешно копаясь в голове в поисках весомых аргументов. – Но ведь ваш клуб достаточно известен как в нашей стране, так и за границей…

– И что? – спросил он безо всякого интереса, так и не обнаружив в моих словах логической цепочки.

– Послушайте, – понимая, что убедить Курганова у меня не получается, я решила воспользоваться последним шансом, – наверно, это какая-то проверка моего руководства, но если я не сдам статьи в срок, меня попросту уволят.

– И что? – повторил он вопрос, еще сильнее нахмурив брови.

– Ничего, – разозлившись, буркнула я, понимая, что мой план летит к чертям. – Извините за беспокойство, – произнесла я, поднимаясь с кресла и сжимая пальцы, впивающиеся в ткань куртки.

– Вот так просто решили сдаться? – неожиданно спросил Курганов, заставив меня остановиться в шаге от выхода. Обернувшись, я взглянула в его глаза с надеждой. – Присядьте, – кивнул он на кресло, рассматривая мою фигуру, облаченную в зефирно розовое безобразие.

Вернувшись на место и опустив куртку на колени, я с ожиданием взглянула на Курганова. Наклонившись вперед, он облокотился о глянцевую столешницу и, мельком взглянув на наручные часы, опоясывающие кожаным ремешком правое запястье, произнес:

– Я готов вам помочь, только при условии, что все статьи в первую очередь будут ложиться на мой стол.

– Для чего? – испугалась я, ведь даже не собиралась ничего писать и уж тем более сдавать в печать статьи, понимая, что отец никогда на это не пойдет.

– Для того чтобы мифы и легенды не появлялись в газетах, – спокойно объяснил он. – Или вы хотели печатать провокационные статейки в своей «желтой прессе»? – спросил Руслан, глядя на меня с подозрением, а я растерялась от подобной прямолинейности. – Ну, так что? – поторопил он меня, желая услышать ответ немедленно.

– Я согласна, – тихо произнесла я, понимая, что теперь необходимо уговорить отца, напечатать хвалебные речи о ненавистном ему клубе.

Так как папа являлся владельцем и по совместительству главным редактором газеты «Затмение», я не могла без его ведома сдать в печать ни одной статьи.

– Хорошо, – кивнул мужчина и, выдвинув верхний ящик стола, достал красную папку, поместив ее перед собой. – Я выпишу пропуск, чтобы вы могли посещать клуб, и поставлю в известность администрацию, а уже они познакомят вас с нашими тренерами. А вот с бойцами вам вовсе не стоит общаться, – зажав ручку в пальцах, произнес как-то холодно и даже угрожающе он.

– Почему? – испуганно уставилась я на Курганова.

– У них нет времени на подобные глупости, – недовольно посмотрел в глаза Руслан, будто раздражаясь моей недогадливостью. – Каждый тренер способен рассказать о своих подопечных достаточно, для того, чтобы вы могли написать о них статьи, – пояснил он, а я, вынужденно соглашаясь, кивнула. – Позвольте ваш документ, – вытянул Курганов руку вперед, а я, достав поспешно удостоверение из кармана, протянула его мужчине.

Изъяв его из моих дрожащих пальцев, Курганов взглянул на обручальное кольцо, а затем в мои глаза и, улыбнувшись, хмыкнул с насмешкой. Ощутив неловкость, я опустила взгляд, глядя на его правую руку, на которой, между прочим, тоже красовалось широкое обручальное кольцо. Поспешно заполнив бланк пропуска, и поставив свою размашистую подпись и круглую печать, Руслан вложил его в удостоверение и вернул мне.

– Буду с нетерпением ждать вашу первую статью, Дарья Алексеевна, – все с той же насмешкой глядя на меня, произнес негромко Курганов.

Мне совсем не понравился его взгляд, но я не подала вида, улыбнувшись.

– До свидания, – сказала я, поднимаясь с кресла.

– Всего доброго, – снова хмыкнул он, как только я взялась за дверную ручку.

– Придурок, – шепнула я, оказавшись за запертой дверью его кабинета.

Уж очень мне не понравился этот Курганов. Самоуверенный, наглый мужлан, изображающий из себя вельможу. Наверняка всего несколько лет тому назад, он махал кулаками на ринге, а сейчас делает вид, что с рождения занимает место на царском троне.

Недовольно фыркнув, я покинула здание клуба, направившись в издательство. Передо мной стояла еще одна нелегкая задача: уговорить отца напечатать хотя бы несколько статей о «Каймане».

На это мне потребовалось несколько дней. Папа был просто в ярости от услышанного, запрещая мне даже приближаться к клубу и угрожая поставить в известность Макара о моем замысле. Но стоило мне пустить слезу, как он тут же сдался и даже согласился выгораживать меня перед мужем, чтобы я могла спокойно работать. Я всегда умело манипулировала отцом, используя свои слезы, как оружие против его непреклонности и упорства.

Следующий мой визит в «Кайман» состоялся в вечер понедельника. Администратор клуба познакомил меня с Яном Ветровым, который еще год назад тренировал Данилу. Это он готовил его к бою, ставшим последним в жизни младшего брата. Ян был молодым и приятным в общении мужчиной. Правда, говорил не так много, как мне бы хотелось, но все же, я понимала, что знает он достаточно и о клубе, и о Дане, и может быть даже о причинах его гибели. Просто необходимо было больше времени, чтобы втереться ему в доверие.

Стоя у ринга, мы наблюдали за тренировкой двух мускулистых смуглых мужчин в цветных шортах и черных перчатках. Ветров периодически комментировал происходящее, а я, пристально глядя на одного из них, ловила себя на мысли, что он похож на любимого маленького братика, который так страшно окончил свою карьеру в этом проклятом клубе.

Следователь имел неосторожность проболтаться, что брата убили не хулиганы. По его словам, Даня принял смерть из рук профессионалов и, вероятнее всего, это произошло на арене. Но каким-то волшебным образом его догадки исчезли из материалов дела и следствие пошло по ложному пути, пытаясь отыскать каких-то жестоких разбойников с большой дороги, ведь тело Данилы я обнаружила в трех километрах от трассы, ведущей к выезду из города. Я всегда жалела о том, что вообще решила принять участие в поисках, лишив себя навечно крепкого сна, заменив его жуткими кошмарами. Забитое до смерти тело брата навсегда останется в памяти, мучая меня длинными ночами.

– Добрый вечер, – послышался мужской голос за нашими спинами, а я, вернувшись в реальность, обернулась. Позади нас стоял Курганов, сунув руки в карманы брюк. – Ян, займись делом, – с каким-то недовольством произнес он, осмотрев меня с ног до головы.

– Хорошо, – согласно кивнул Ветров и поспешил покинуть наше общество, дабы не провоцировать шефа на гнев.

– Вы много трудитесь, Дарья, – растянул Руслан губы в улыбке, – а это вредно для здоровья, – попытался он убедить меня в своей фальшивой заботе.