Текст книги "Палестина и Израиль. От начала XX века до 7 октября 2023 года"

Подразделение иерусалимского Бейтара ок. 1925–1930 годов. В центре сидит Владимир Жаботинский. Организация «Бейтар» была создана Жаботинским в 1923 году в Риге

В следующую пятницу, 23 августа 1929 года, на утреннюю молитву в Аль-Аксу из окрестных деревень стали собираться тысячи крестьян, они шли в город с палками и ножами. По всей округе разошлись слухи, что евреи сегодня собираются захватить Храмовую гору, люди шли на ее защиту. Все хозяева магазинов в Старом городе в спешке заколачивали двери своих лавок и бежали прочь, понимая, что начнется нечто ужасное. Лишь британская администрация, напрямую ответственная за поддержание порядка в Иерусалиме, никаких особых предчувствий не имела, а потому ни к чему не готовилась. После окончания всех событий, когда в Палестину прибыла правительственная комиссия для выяснения всех обстоятельств случившегося, оказалось, что на момент начала беспорядков во всем Палестинском мандате дислоцировалось меньше 100 английских солдат. Причем рядом в Египте дислоцировались десятки тысяч британских солдат и офицеров, перебросить которых заранее в Палестину было совсем несложно, а ведь уже неделю как было ясно, что начнутся крупномасштабные беспорядки. В час дня в Старом городе начались еврейские погромы. Под удар попали религиозные евреи, те самые, из-под Стены Плача, старые, сумасшедшие, те, кто был не в состоянии себя защитить. Крепкую сионистскую молодежь из Бейтара, которая все и начала, в тот день видно не было. Но больше всех пострадали даже не хасиды из Иерусалима, а хасиды из Хеврона, еще одного яблока религиозного раздора между евреями и мусульманами. Там убили больше 60 евреев, а в Старом городе только 20. В Хевроне находится «Пещера патриархов», в которой похоронены еврейские патриархи и их жены. Место это по святости в иудаизме является после Стены Плача вторым, но также имеет большое религиозное значение для мусульман и христиан. По причине такой вот святости в Хевроне с незапамятных времен проживала большая для того времени еврейская религиозная община. В 1929 году население города составляло немногим более 20 тысяч человек, из которых около 600 были евреи, жившие в гетто около «Пещеры патриархов». Погромы в Иерусалиме случились в пятницу, в Хевроне все началось на следующий день. Иерусалимским евреям во время погромов еще повезло, ведь они жили в столице, а потому британская власть смогла там кое-как еще мобилизовать свои силы, чтобы не допустить самого худшего. В расположенном на отшибе Хевроне из всей английской власти был один начальник полиции, у которого не было ни броневиков, ни самолетов… из всего вооружения у него был один револьвер. Ему подчинялось 40 полицейских, все местные жители-арабы, в основном пожилые люди, вооруженные палками. Начальник полиции еще утром, чувствуя в городе неладное, начал лихорадочно звонить в Иерусалим, чтобы ему прислали подкрепление. Подкрепление прислали потом… когда уже все кончилось. Хевронские евреи были, казалось, обречены умереть в тот день все до последнего, но их спасли. На помощь им не пришла ни английская армия, ни еврейская… их спасли соседи… арабы. Большинство хевронских евреев спасли хевронские арабы. Такие вот в Палестине были погромы, совсем как в Одессе при царском режиме: кто-то громил, а кто-то прятал.

Вид на «Пещеру Патриархов» и Хеврон (фото Francis Frith)

Современная историческая наука, что израильская, что арабская, что западная, события тех трагических дней 1929 года каждая описала через собственную политическую призму. Сегодняшнее палестино-израильское противостояние давно затмило собой британскую роль в погромах 1929 года. Официально никакой такой британской роли не было.

Современная историческая наука, что израильская, что арабская, что западная события тех трагических дней 1929 года каждая описала через собственную политическую призму. Сегодняшнее палестино-израильское противостояние давно затмило собой британскую роль в погромах 1929 года. Официально никакой такой британской роли не было. Никто из современных историков об англичанах и речи сегодня не ведет, кого они в наше время на Ближнем Востоке интересуют, их уже сколько лет здесь нет. Однако, когда этот конфликт тогда летом 1929 года разгорелся, англичане в Палестине были, и ни одна палестинская «муха» без их ведома не могла никуда полететь. Британское искусство колониального управления было величайшим в мире, поскольку ни у кого больше не имелось такого опыта, как у англичан, управлявших половиной мира на протяжении стольких лет. Им не стоило больших трудов тогда запретить демонстрации сионистской молодежи, из-за которых все началось; они с равной легкостью могли остановить последовавшие затем арабские демонстрации. Верховный комиссар мог затребовать войска из соседнего Египта и ввести их в Иерусалим до начала погромов, и никаких погромов бы не случилось. Англичане в конце концов могли отправить тем злосчастным утром в Хеврон всего один грузовик иерусалимских полицейских с винтовками, а не с палками, и в Хевроне бы ничего не случилось. Ничего этого, однако, не произошло; вместо этого банды озверевших фанатиков и грабителей с городского дна, которые есть в любом городе, устроили резню на глазах английских империалистов, по какой-то странной причине смотревших в другую сторону. Официально обвинить британскую администрацию было не в чем, во всем были виноваты арабы, частичноультраправые сионисты, устроившие провокацию с демонстрацией, ну и, конечно, обстоятельства. Все это наглая ложь. В таком крошечном политическом пространстве, как Иерусалим того времени, у таких опытных людей, как англичане, не могло априори произойти таких кровавых беспорядков, если бы они не хотели, чтобы такое случилось. После погромов одна за другой в Палестину прибыли две следственные правительственные комиссии, которые установили все факты, имевшие место в августе 1929 года во время погромов и последовавших беспорядков. Они выяснили до мельчайших деталей, что делали арабы, что делали евреи, кто из них в чем был виноват… о том, что делала британская колониальная администрация и в чем заключалась ее вина, не было сказано ни одного плохого слова. Выводы комиссии были однозначными – во всем виноваты арабы, евреи и обстоятельства; совместное еврейско-арабское сосуществование в Палестине крайне затруднительно, а потому необходимо принимать меры. По результатам работы двух комиссий в октябре 1930 года в Лондоне была опубликована так называемая «Белая книга». Белой книгой в Британии называли правительственный отчет для рассмотрения в парламенте по какому-либо важному вопросу. Касаемо палестинского вопроса за годы мандата было опубликовано шесть таких отчетов. Белая книга 1930 года была второй по счету. Первая – Белая книга Черчилля, опубликованная в 1922 году – уже несколько изменила обязательства, сделанные евреям в Бальфурской декларации, но вот вторая – Белая книга Пассфилда (министра по делам колоний) – Декларацию Бальфура как таковую отменила, что привело к буре сионистских протестов как в Британии, так и во всем мире. Иными словами, намеренно, или просто воспользовавшись тем, что произошло, англичане использовали погромы 1929 года для достижения своих политических целей в Палестине – резко ограничить рост сионистского движения на Святой Земле. Все в действительности было еще проще. Местное население, как арабское, так и еврейское стремительно становилось политически более продвинутым, управлять им становилось все труднее. Чтобы ими легче было управлять, отношения между ними требовалось накалить, и тогда жить уже евреи и арабы без англичан больше были не в состоянии. Еврейские погромы 1929 года удивительным образом укрепили положение британской колониальной администрации в Палестине. Теперь евреи и арабы разделились на два совершенно непримиримых лагеря, между которыми текла река крови. Оба лагеря были не в состоянии что-либо поделать друг с другом, а потому пытались заручиться поддержкой третьего в Палестине лагеря – британского, – вроде бы нейтрального и главное, самого сильного, поскольку вооруженного и властного, что этому британскому лагерю и было в принципе нужно. Отработанная столетиями колониальная схема: поделить, чтобы руководить. А как еще 200 тысяч англичан могли в то время, к примеру, управлять 400 миллионами жителей Индии? Только при таком политическом устройстве в Палестине британской администрации было достаточно держать здесь всего 100 солдат, чтобы управлять своим мандатом.

Британские военные обыскивают жителя Старого города у Яффских ворот после августовских погромов 1929 года

Кроме больших политических проблем на Святой Земле стали возникать серьезные экономические проблемы. Главной из них была не Святая, а простая земля. Ее было очень мало, в основном – песок. Львиная доля местного арабского населения были крестьянами, которые веками работали на той небольшой плодородной земле, какая имелась, методами, которыми пользовались еще во времена пророка Мухаммеда. Это сегодня на Святой Земле используют самые передовые сельскохозяйственные технологии в мире, а песок превратили в плодородную почву, и потому о дефиците земли не идет такой ожесточенной речи, какая шла в этих краях сто лет тому назад. В 1930 году на Святой Земле проживало 700 тысяч человек, за землю шла ожесточенная борьба, потому как боялись, что завтра она закончится, и были абсолютно уверены, что на всех ее не хватит. В 2020 году на Святой Земле проживало более 14 миллионов человек, выращенного продовольствия не только хватает всем здесь живущим, но его еще экспортируют в значительных количествах по всему миру. За землю здесь до сих пор ожесточенно борются, однако сегодня исключительно за святую. За каждый метр в Старом городе могут бороться. За каждый, наверное, сантиметр вокруг «Пещеры патриархов» в Хевроне. Еврейские поселенцы борются с палестинцами на Западном берегу реки Иордан за святые в их понимании дунамы иудейско-самарийской земли. Вся остальная земля вокруг, слава богу, уже стала обычной, а не святой, и потому воевать за нее в наши дни никто не собирается. Совсем иной была ситуация во времена Британского мандата. Как было сказано выше, почти всей землей до появления в Палестине сионистов владела небольшая группа феодалов, которые сдавали ее в аренду крестьянам. Для построения еврейских поселений на Святой Земле сионисты в самом начале своей деятельности создали несколько финансовых фондов, целью которых было приобретение земли в Палестине. Самым большим и известным из них был Еврейский национальный фонд. Деньги такие фонды собирали по всему миру, они получали крупные пожертвования от многих известных в Европе людей. Финансовых средств, таким образом, у сионистов имелось достаточно, к тому же после установления Британского мандата в Палестине возникла довольно выгодная для приобретения земли ситуация. Почти половиной земли в Южной Сирии, как мы уже знаем, в 1920 году еще называли эту территорию, владели богатые феодальные кланы, проживающие в Бейруте и Дамаске. После раздела Ближнего Востока они оказались за границей, во французском мандате, в то время как их владения теперь пребывали в британском мандате. По этой причине многие решили продать их, потому как вести дела в другом мандате было затруднительно. Когда один арабский феодал продавал раньше землю другому арабскому феодалу, то крестьян-арендаторов это в принципе никак не касалось, поскольку обрабатывать землю феодалы сами не собирались. Они были рантье и приобретали землю с одной только целью сдать ее в аренду, а потому крестьяне переходили вместе с землей от одного феодала к другому. Совсем по-другому обстояли дела с сионистами. Им то как раз нужна была земля, чтобы ее обрабатывать, а не сдавать в аренду. Столкновение между новыми еврейскими хлеборобами и старыми арабскими хлеборобами было, таким образом, неизбежно. Как показывает сегодняшнее положение сельскохозяйственных дел как в Израиле, так и в Палестинской автономии, земли при научном к ней подходе хватило бы здесь всем, однако тогда она стала острейшим политическим инструментом в руках тех, кому выгодна была на Святой Земле жесткая конфронтация. Ситуация особенно усугубилась после начала Великой депрессии осенью 1929 года. Большое количество арабских крестьян были не в состоянии больше платить высокую аренду при одновременном падении цен на сельскохозяйственную продукцию, и разорились. В поисках работы они ехали в город, где дела в годы Великой депрессии оказались ненамного лучше. Кроме того, значительная часть промышленных предприятий находилась в руках различных сионистских фондов, которые нанимали на работу только евреев. Первый еврейский кирпичный завод на Святой Земле, первая еврейская мебельная фабрика. Так, израильская национальная академия художеств «Бецалель», одна из самых известных в мире, в начале своего пути представляла собой ремесленные мастерские, построенные на деньги Еврейского национального фонда. К 1933 году трения между арабами и евреями в Палестине имели под собой уже куда более широкое экономическое основание, нежели вражда нескольких тысяч религиозных фанатиков у подножия Храмовой горы. Теперь десятки тысяч разорившихся арабских крестьян жили в трущобах на окраине Хайфы, уверенные что виновны во всех их бедах были исключительно евреи. Сотни тысяч других крестьян, еще трудившихся на своей земле, также считали виновными в своей бедности евреев, а не собственных феодалов, которые поднимали им аренду и продавали сионистам втридорога землю. Палестинские латифундисты умело играли на рынке земли, задирая вверх цену и сионистам и крестьянам, зарабатывая на всем этом горе колоссальные деньги, которые им во времена Османской империи даже не снились. Они, кстати, активно стали принимать участие в политике, ведь палестинская политика стремительно превратилась в бизнес с землей. Они вскоре в значительной степени палестинскую политику и возглавили, и клан Нашашиби, и клан Хусейни и многие другие видные палестинские политические деятели того периода были крупнейшими землевладельцами на Святой Земле. Это потом, через поколение, когда на Ближнем Востоке родится арабский социализм, борьбу палестинцев возглавят выходцы из простого народа, а в период между двумя мировыми войнами палестинское политическое дело оказалось целиком в руках местных феодалов, которые часто путали свои личные финансовые интересы с интересами народа, за права которого они боролись.

Мошавницы. Нахалаль – первый мошав (еврейское сельскохозяйственное поселение) в Палестине. Основан в 1921 году

К 1933 году трения между арабами и евреями в Палестине имели под собой уже куда более широкое экономическое основание, нежели вражда нескольких тысяч религиозных фанатиков у подножия Храмовой горы. Теперь десятки тысяч разорившихся арабских крестьян жили в трущобах на окраине Хайфы, уверенные, что виновны во всех их бедах были исключительно евреи.

Арабо-еврейская гражданская война

В начале 1933 года в далекой от Ближнего Востока Германии произошли события, которые в корне повернули ход палестинской истории. Тридцатого января 1933 года Адольф Гитлер стал канцлером Германии, а к концу марта в стране была установлена фашистская диктатура. Среди немецких евреев началась паника. Многие попытались уехать, но фашисты сразу же ввели жестокие ограничения на выезд из страны, пока финансовые, а не реальные. Выехать из Германии можно было, но вывезти свои деньги было нельзя. В результате сложных переговоров между новым немецким правительством и немецкой еврейской общиной при участии сионистов летом 1933 года удалось достичь необычной финансовой договоренности, выглядевшей следующим образом. Уезжающие из Германии в Палестину евреи имели право вывезти с собой половину имевшихся у них финансовых средств, вторая половина в качестве пошлины, скажем так, доставалась Рейху. Однако той половине денег, которую они имели право вывезти, предстояло проделать до Палестины сложный путь. Их требовалось положить на свой счет в немецком представительстве Англо-Палестинского банка (сегодня крупнейший израильский банк Леуми), который являлся главным финансовым инструментом сионистского движения. На эти деньги Англо-Палестинский банк закупал в Германии различные промышленные и потребительские товары, которые отправлялись затем в Палестину. Когда немецкие евреи приезжали на новую родину, им выдавали в местном отделении Англо-Палестинского банка деньги, положенные ими на счет в Германии перед отъездом… правда за вычетом специальных сборов, составлявших приблизительно половину суммы. Таким образом уезжавшие меняли свои деньги в Германии на деньги в Палестине с коэффициентом один к четырем. Грабительская вроде финансовая формула через пару лет большинству немецких евреев казалась уже манной небесной. С ее помощью в Святую Землю отправились сотни тысяч новых иммигрантов. Кипевшая второе десятилетие британского мандата на медленном огне Палестина закипела после прихода Гитлера к власти всего за три года. Арабское политическое руководством годами пугало мусульманское население тем, что приедут сотни тысяч еврейских иммигрантов и отберут у них Палестину. Евреи, однако, все не ехали и не ехали. Еврейская иммиграция в начале 20-х годов составляла около 10–15 тысяч человек в год, к концу 20-х годов она слегка увеличилась за счет польских погромов до 15–20 тысяч человек, но надо еще помнить, что часть приехавших, не сумев на новой родине устроиться, уезжала обратно. И вот с 1933 по 1936 годы в Палестину въехало 174 тысячи иммигрантов, в среднем по 65 тысяч человек в год, то есть в три-четыре раза больше, чем раньше. При этом уезжать из Палестины евреи перестали, ехать им к этому времени было уже некуда, их никуда не пускали. Еврейское население Святой Земли всего за три года удвоилось. То, о чем так долго говорило арабское политическое руководство, свершилось. После непонятных и не очень кровопролитных иерусалимских беспорядков 1920 года, после куда более ожесточенных погромов 1929 года на Святую Землю в 1936 году надвигалась гроза совсем иного масштаба – в воздухе раздавались раскаты грома приближающейся гражданской войны. Да именно так, гражданской войны, ведь в 1936 году и евреи, и арабы были гражданами одного британского мандата – Палестины, – который они намеревались первый раз начать делить между собой всерьез.

Началом арабского восстания в Палестине (мусульмане его называют «Великим восстанием») стал акт банального бандитизма, после которого одно убийство последовало за другим, одни беспорядки за другими, погром за погромом, око за око, как тысячелетиями происходило на Востоке. В этот раз приехавшие из Европы евреи втянулись в этот ужасный и порочный восточный круг мести, выбивая арабское око за каждое выбитое еврейское око, что продолжается по сегодняшний день.

Началом арабского восстания в Палестине (мусульмане его называют «Великим восстанием») стал акт банального бандитизма, после которого одно убийство последовало за другим, одни беспорядки за другими, погром за погромом, око за око, как тысячелетиями происходило на Востоке. В этот раз приехавшие из Европы евреи втянулись в этот ужасный и порочный восточный круг мести, выбивая арабское око за каждое выбитое еврейское око, что продолжается по сегодняшний день. Ранним утром 15 апреля 1936 года группа арабских экстремистов исламского толка устроила на дороге между городами Наблус и Тулькарм в Самарии импровизированный блокпост. Они останавливали каждую проходящую машину и вели с людьми беседу – кто они и чем дышат в политическом плане. В этих местах проживали в основном арабы, а потому суть беседы сводилась к объяснению, что они, мол, моджахеды – воины Аллаха – и борются с проклятыми англичанами и евреями, а потому просили оказать им финансовую помощь, правда просьба такая была довольно настойчивой, а сами моджахеды были вооружены, поэтому никто им в их просьбе не отказывал. Так продолжалось полдня, пока к блокпосту не подъехала машина с еврейской птицефабрики из Тель-Авива, развозившая кур арабским клиентам в окрестностях. В машине сидело двое – шофер Даненберг и экспедитор, старый греческий еврей по фамилии Хазан, который совсем недавно приехал в Палестину. Моджахеды, только что с жаром рассказывавшие мусульманам-соотечественникам, как они борются с евреями, решили, видно, доказать свои слова делом и застрелили Даненберга с Хазаном на глазах у испуганных людей. Тогда Палестина была еще совсем другой. Несмотря на все трения, так просто вот выстрелить в человека из винтовки, даже если он был еврей, для подавляющего числа арабов было делом немыслимым. Люди начали кричать, волноваться, женщины плакать. Один из присутствующих оказался немецким тамплиером. Он в ужасе стал кричать, что не еврей, а христианин, очевидно опасаясь что его примут из-за немецкой фамилии и языка за еврея. Палестина была забита немецкими евреями на тот момент под завязку, практически каждый второй еврей на Святой Земле тогда был немецким. Моджахеды, безграмотные крестьяне, увлекшиеся радикальным исламом, изрекли в отношении тамплиера несусветную политическую глупость, которую затем очевидцы рассказали журналистам, а те разнесли на весь мир. «Иди с миром, мы тебя отпускаем ради Адольфа Гитлера», – сказали они. Эта фраза стала для многих шоком, но на Ближнем Востоке для многих, особенно простых крестьян, не разбиравшихся в тонкостях европейской политики, такая простецкая мудрость была естественной. Гитлер был злейшим врагом евреев, а значит, их лучшим другом. Те крестьяне-моджахеды на дороге просто ляпнули что думали, не сильно задумываясь в палестинской глуши о мировом общественном мнении. Если бы они хоть застрелили евреев с птицефабрики без этой истории про немца-тамплиера с Гитлером, то может, страсти не так бы сильно и разгорелись. Однако они разгорелись, потому как евреи были историей с Гитлером взбешены до крайности. На следующий день уже еврейские экстремисты из праворадикальной полувоенной подпольной организации «Иргун» застрелили двух арабских рабочих, не имевших к случившемуся совершенно никакого отношения. Семнадцатого апреля во время похорон убитого греческого экспедитора Хазана на улицах Тель-Авива евреи собрались в огромные толпы, а некоторые даже начали бить арабов. Вообще, похороны погибших были и остаются в Палестине особой формой опасных политических манифестаций. Еще через день начались погромы в Яффо, в основном арабском на то время пригороде Тель-Авива, где в этот раз били уже евреев. Так началось Великое противостояние между арабами и евреями в Палестине. То, что происходило между ними до этого, по жестоким меркам Ближнего Востока можно было рассматривать как недоразумение, которое можно было урегулировать, будь на то у обеих сторон желание. В соседнем Ливане, к примеру, христиане марониты враждовали с мусульманами: друзами, шиитами и суннитами. Их поддерживала французская армия, и они владели чуть ли ни всем Ливаном, и землей и вообще всем, что там было, и ничего… живут относительно мирно вместе по сегодняшний день. Вражда на Ближнем Востоке – дело старое, длится она тысячелетиями, и все же в Ливане христиане и мусульмане ужились в одной стране. Все они сегодня ливанцами, хотя как они друг друга столетиями ненавидели! Между евреями и арабами вражды как таковой на Ближнем Востоке, наоборот, никогда не существовало. Однако вот так одним прекрасным днем на дороге из Наблуса в Тулькарм началось Великое палестинское противостояние между евреями и арабами, и обратного пути найти никто уже не смог.

Моджахеды, безграмотные крестьяне, увлекшиеся радикальным исламом, изрекли в отношении тамплиера несусветную политическую глупость, которую затем очевидцы рассказали журналистам, а те разнесли на весь мир. «Иди с миром, мы тебя отпускаем ради Адольфа Гитлера» – сказали они. Эта фраза стала для многих шоком, но на Ближнем Востоке для многих, особенно простых крестьян, не разбиравшихся в тонкостях европейской политики, такая простецкая мудрость была естественной. Гитлер был злейшим врагом евреев, а значит, их лучшим другом.

Все передвижения по дорогам Палестины теперь происходили только под вооруженным конвоем

Двадцать пятого апреля 1936 года, через десять дней после убийства на дороге и через несколько дней после того, как по мандату прокатилась волна протестов и убийств, в Наблусе был создан Верховный арабский комитет, взявший на себя руководство восстанием. Создание Комитета и его дальнейшая деятельность была целиком делом рук муфтия Иерусалима Амина аль-Хусейни. Этот человек обладал самой большой и практически неограниченной властью над мусульманской общиной Палестины. Многие британские подмандатные чиновники того времени заявляют, что именно он завел еврейско-арабские отношения в столь глухой и жестокий угол, откуда они не в состоянии выйти по сегодняшний день. Если бы только на должность муфтия назначили представителя клана Нашашиби, то ничего подобного не случилось бы, а история Палестины пошла совсем иным путем. Пятнадцать лет своего пребывания во власти аль-Хусейни тонко, но верно точил социальный фундамент Палестины, подрывая ее общественные устои таким образом, чтобы ненависть надолго воцарилась на Святой Земле. Сионисты также совершили немало ошибок, англичане действовали часто неправильно, жестко преследуя свои корыстные интересы, однако именно аль-Хусейни несет самую большую ответственность за все потом случившееся, еще раз доказав миру, насколько велика иногда бывает роль личности в истории. Аль-Хусейни был искусным политиком, точнее, великолепным интриганом, с легкостью лавировавшим в сложных водах трудных палестинских процессов. Все пятнадцать лет пребывания у власти он делал так, чтобы казаться англичанам незаменимым, и те в это верили, а потому ничего в его отношении не предпринимали. Верховный арабский комитет объявил забастовку на всей территории мандата. Палестина оказалась полностью парализованной. Забастовка продлилась полгода, до октября 1936 года. Повсюду происходили стычки между евреями и арабами, время от времени кого-то убивали, но на первом этапе восстание шло невооруженным путем. Британские власти вступили с Комитетом в переговоры, которые, однако, сразу зашли в тупик. Затем они подключили к переговорам эмира Трансиордании, что не дало больших результатов, поскольку он являлся заклятым врагом аль-Хусейни, и муфтий немедленно обвинил эмира в связях с сионистами, а также в том, что эмир является английской марионеткой. Тогда британское руководство обратилось за помощью к правительству Ирака. Комитет неохотно принял посредничество иракской правительственной делегации, но прогресса в переговорах все равно никакого не случилось. Забастовка завершилась осенью 1936 года экономическим путем. После того как в Испании летом 1936 года началась Гражданская война, поставки цитрусов в Европу из этой страны прекратились, и цены на апельсины и лимоны резко поднялись. Все палестинское население: арабское, еврейское, христианское… друзы, армяне, бедуины, самаритяне, бахаи буквально все от мала до велика отправились на уборку цитрусовых, собрав урожай до последнего апельсина. В мандате настало относительное спокойствие, но продлилось оно недолго, около года; осенью 1937 года восстание вспыхнуло с новой, в этот раз вооруженной силой, превратившись в настоящую партизанскую войну всех против всех. Еще в начале переговоров весной 1936 года англичане пообещали Верховному арабскому комитету, что в Палестину прибудет правительственная комиссия, которая разберется в сложившемся положении. Комиссия под руководством лорда Пиля прибыла 11 ноября 1936 года и действительно стала детально вникать в текущее положение мандатных дел. Седьмого июля 1937 года комиссия Пиля опубликовала отчет о проделанной работе, который произвел эффект разорвавшейся бомбы. В отчете утверждалось что британский мандат в Палестине большее нежизнеспособен. Палестину нужно делить на два государства – еврейское и арабское. Без всяких сомнений, в Лондоне к тому времени понимали, что удержать ситуацию под своим контролем в Палестине становится все труднее. В действительности на тот момент времени трещал уже не только палестинский мандат, но вся Британская колониальная империя от Сингапура до Ближнего Востока. Одно за другим получали государственную независимость территории, ранее находившиеся в полуколониальной зависимости, которые располагались совсем рядом. В 1932 году номинально независимым стал Ирак (хотя оставался от Великобритании зависимым другими более тонкими средствами). В 1936 году стал независимым Египет. Лондон переходил от политической колониальной зависимости в своей империи к экономической колониальной зависимости – куда более тонкому способу править и главное, получать осязаемую экономическую прибыль, ради чего вся колониальная большая игра и велась Британией на протяжении стольких лет. Палестина к 1937 году стала уже совсем зрелым во всех планах обществом, а не той провинциальной окраиной Османской империи, которая досталась Англии осенью 1918 года. Лондон, очевидно, решил, что если создать на Святой Земле два разных государства, то есть разделить небольшую в принципе Палестину еще на две части, к тому же друг с другом враждующие, то Британия в таком случае станет для обеих новых стран совершенно незаменимой как в политическом, так и в экономическом плане при одновременном снижении политической напряженности в регионе после того, как евреи и арабы окажутся в разных государствах. Верховный арабский комитет, однако, категорически отверг английское предложение. Комитет требовал создания на территории Палестины независимого единого арабского государства, в котором евреи получили бы статус меньшинства, такого же, как, к примеру, христиане, чьи права арабское государство обещало уважать. Сионисты отнеслись к выводам комиссии Пиля нейтрально осторожно и пытались понять, какую конкретно смогут получить территорию при разделе, опасаясь что территория такая окажется совсем крошечной.

Лорд Пиль (на фото справа) и члены его комиссии в Палестине

Таким образом, по состоянию на лето 1937 года новая британская позиция, занятая в отношении Палестины и оглашенная комиссией Пиля, не устраивала значительную часть арабской общественности (правда, немалая часть общества занимала куда более умеренные в отношении евреев позиции). Эта значительная часть общественности находилась под влиянием Верховного арабского комитета, руководимого муфтием Иерусалима. В свою очередь, революционно настроенная арабская общественность также делилась на две части – умеренное большинство и экстремистское меньшинство, причем последнее действовало отдельно от Комитета и находилось по большому счету во враждебных с ним отношениях. Речь идет о первых в Палестине исламских фундаменталистах. Их тогда называли «кассаминами». Иззадин аль-Кассам был мусульманским проповедником и профессиональным исламским революционером нового жесткого толка, родился он в Сирии. Еще в 1911 году он организовал отряд для борьбы с итальянскими христианскими захватчиками в Ливии. Затем принял активное участие в борьбе с французскими христианскими захватчиками на сирийской земле в 1920–1921 году. Вынужден был бежать из Сирии на север Палестины, где поселился в Хайфе. Тут он принялся бороться с британскими христианскими захватчиками и впервые с новым в религиозном плане врагом – евреями. Ислам того времени был религией мирной, несмотря на все имеющиеся в христианском мире предрассудки касаемо того, какими жестокими были мусульмане. Правда, имелась строгая ваххабитская ветвь ислама в Аравии, но в те годы она была настолько далекой от всего остального мира и настолько незначительной, что ее влияние терялось посреди бескрайних и тогда еще никому не нужных песков огромной Аравийской пустыни. Аль-Кассам стал трактовать ислам куда жестче и занимался в основном тем, что призывал палестинцев к джихаду против неверных. Ему это удалось, он таки призвал к джихаду несколько сот человек из числа самых обездоленных и безграмотных крестьян, ютившихся в трущобах на окраине Хайфы. Этих нескольких сот «кассаминов» из шестисоттысячного арабского населения Палестины оказалось достаточно для того, чтобы поджечь Святую Землю подобно коробку спичек. Именно «кассамины» устроили расстрел на дороге из Наблуса еврейского грузовика с птицефабрики, после чего началось восстание арабов в Палестине. Они же устроили и другое убийство осенью 1937 года, после которого началась вторая стадия восстания, куда более кровопролитная. Сам Иззадин аль-Кассам до Великой арабской революции не дожил. В ноябре 1935 года его застрелили английские полицейские. Люди аль-Кассама убили полицейского, что в то еще мирное время считалось очень серьезным преступлением, а потому реакция властей на убийство была стремительной и жесткой. Аль-Кассаму пришлось бежать из Хайфы с несколькими своими сторонниками, и они спрятались в горах неподалеку от города Дженин. Здесь их нашли полицейские, началась перестрелка, в ходе которой аль-Кассама застрелили. Он стал символом палестинских радикальных исламских политических элементов с того самого времени. Его именем названо вооруженное крыло палестинской организации ХАМАС – «Бригады Иззадин аль-Кассам».