Текст книги "Книга первая: Это маркетинг детка… СКАЙТЭК"

– Что у него с надстройками? – пытаюсь злорадствовать не столь откровенно.

– А фиг их знает, – смеётся Дирк, – отсутствуют!

Это совсем не гуд, что с глухого возьмёшь? Придётся орать.

– Так, фрицы, кончай балаган! – напускаю строгости.

– Яволь, хер Фасильефф! – немедленно реагируют истребители.

Не обращаю на это внимания, – Ганс, переключай связь на ретрансляцию и врубай на полную.

– Поставь им Рамштайн, – советует Дирк.

Переключаю программе задачу на обратный перевод и начинаю монотонно повторять, – неизвестный корабль, отзовитесь. Неизвестный корабль, отзовитесь…

– А то как засажу торпеду в силовой отсек, прямо в пробоину! – не выдерживает Кэш, в эфире заржал Дак – детский сад «Солнышко!» Однако сообщение сменилось. «Внимание! Всего четыре символа – они очень серьёзно настроены! Если убрать несущественные в контексте ситуации смысловые слои остаётся вопрос: «Кто здесь?»

Вот какие это галистолинцы, если отвечают вопросом на вопрос? Ладно, как говорится, кесарю кесарево, а инопланетянину инопланетяни… э… короче, пора звать Кэпа. – Есть контакт, старик, гони посторонних из рубки.

Тот сразу вкурил без обычных тупых вопросов, через полминуты спросил, – кто это?

– Машина опознала язык Галистолина.

– Вот же нехерассе! – набрался от нас чудовище трёхглазое. – Всем бортам умолкнуть. Вог, включай аппарат.

Я выполнил команду, как и было сказано, молча, только строчку синхронного перевода оставил для общего развития. Диалог получился не очень продолжительным, но перенасыщенным межзвёздными страстями. Вояки не смогли сразу принять тот факт, что по секретному военному каналу с ними разговаривают какие-то случайные штатские оболтусы. Начали они с требования назваться, дабы доложить об этом командыванию, чтобы виновные понесли заслуженную кару для вящего укрепления безопасности Содружества. Кэп неполиткорректно заявил, что более всего он дорожит безопасностью собственной шкуры, и что если военным больше нечего добавить, мы вернёмся к своим делам. Вояки сменили тон. Запросто предложили сбегать к Плутону на исследовательскую станцию за помощью. А то в противном случае они вынуждены будут доложить… На этом месте на крейсере задумались, а Кэп сказал, что даже если бы он совсем опупел и побежал к Плутону, пользы бы это не принесло никакой. Ну, кто он такой? Пошлют на станции дальше Альдебарана, и все дела. Военные снова взяли короткую паузу и предложили сделку. Они точно никому ничего не доложат, если передадут Кэпу одноразовый пароль-вездеход. Ему нужно лишь послать сигнал, а кто его послал, никто не узнает. Вот почему в самых неподходящих случаях меня как чёрт за язык тянет, а когда нужно, язык замораживает дисциплиной и субординацией? На этом месте нужно было ставить в разговоре точку без лишних слов – торпедой в борт. Сразу почувствовал, что эта история ещё выйдет нам боком. Кэп дал отбой. Ребята сразу облегчённо загомонили, сказывалось пережитое нервное напряжение. Только Кэш проворчала сварливо, – а ведь хотел же торпедой, я видела!

Как всё-таки здорово просто возвращаться домой! На больших носителях пилоты чаще возвращаются на дозагрузку и дозаправку. Нас же слишком мало, всё решается за один вылет. За всё время я летал на заправку всего два раза, и в обоих случаях не на Буханку. Кэп среди прочих подрядился в рейд на пиратские гнёзда в системе Обиди. У местных ассоциированных миров, что в складчину решили покончить с разбойничьим анклавом, оказалось аж три носителя четвёртого ранга на две сотни машин каждый, да к тому же скинулись на наём ЧВК общей численностью в сотню вымпелов при пятистах бортах авиации. Когда выходили в первой волне на штурмовку орбитальной станции, получили указание, отработав, заправляться на ближайшем большом авианосце. Я подумал ещё, что будет изрядная давка… места тем, кто сумел вернуться, хватило с избытком. На второй дозаправке я впервые возглавил крыло – обе оставшиеся машины. Среди обломков на орбите остался мой первый и единственный командир.

Спасибо, Серёга, ты многому успел научить нас, меня и Кэш, всех, кто тебя ещё помнит. А ты помнил тех, кто ушёл с Буханки раньше тебя. Ты даже помнил настоящую Буханку! Смешно рассказывать новичкам, почему наша юла, сковородка с крышкой на длинной ручке, на самом деле Зелёная Буханка. Когда-то это был просто кирпич с катапультами для пары штурмовиков и древним электронным резаком, собственность нашего Кэпа. Зелёным светился ионизированный газ, который удерживало на поверхности электромагнитное поле. Его выпускали для рассеивания лазерных лучей и досрочного подрыва античастиц. Однажды Кэп встретил Чифа, владельца похожего пепелаца, носителя трёх истребителей. Они оба выходцы из одного далёкого ассоциированного мира, специализируются на хуманском ареале, в частности, на Земле. Как-то сблизились, договорились. Продали пепелац Чифа, добавили кредитов из личных сбережений и приделали к Буханке сковородку, что сразу вывело обоих на новый уровень возможностей и заказов. У нас появилось истребительное прикрытие, а Чиф получает долю со штурмовых заказов. Машинам не нужно больше столько топлива для разгона. Можно потратить на боевой форсаж, или снять лишние баки и подвесить пару управляемых бомб. Истребители со штурмовым вооружением – неприятнейшая неожиданность для некоторых клиентов. Жаль только, что очень некоторых – на весь сектор лохов, может, всего парочка наберётся. И то, если считать с нашим Сёмой. Как он там поживает? Не обделался с непривычки?

Подлетаем к воротам, гасим движки, входим в зону посадки на минимальной относительной скорости. А в нас уже целятся девочки Фары. Удачные выстрелы, к машине прилипли магнитные присоски, штурмовик буксируют на палубу, прямо на заправочный стол. В ангаре нет ни атмосферы, ни тяжести, работают девчонки на дроидах. Ой, а это что за пара в жёстких скафандрах? Не иначе Сёма вышел поглазеть на самолётики. Наверное, с Фарой, док точно трезвый в скафандр не полезет, а больше его выгуливать некому. Пусть полюбуется, в жизни так мало чудес. Порой самой жизни слишком мало. Машину заправили и зарядили, сверху спускается манипулятор, подхватывает, уносит по длинному жёлобу транспортёра. Приехали на стартовую позицию, сработали фиксаторы катапульты, киберсистема доложила о полной готовности к новому старту. Теперь дать команду на длительное ожидание и ждать самим. Ждать эту надоевшую перегрузку!

Глава 4

Буханка. Семён.

Любоваться боевыми машинами быстро надоело. Слов нет, поначалу я обомлел от восторга, когда из загадочной или зловещей, кому как, космической пустоты в проёме ворот появились первые силуэты птиц Вогны с ярко пульсирующими габаритными огнями. Алые всполохи подсвечивали резко очерченные тьмой крылья, хищные фюзеляжи. Фара тут же пояснила, что крылья – это рычаги-кронштейны двигателей, вынесенных на расстояние от центра масс для лучшей маневренности, на палубе из косого креста они складываются в плоскость. Фюзеляжа, или центра масс, по идее вообще нет – это система подвесов для топливных баков, оружейных платформ и кассет с боеприпасами. Она может быть совершенно пустой. Кстати, кабина экипажа это тоже одна из платформ, можно обойтись и без неё – поставить блок дистанционного управления или кибер-пилота. В довесок к «живым» аппаратам иногда запускают несколько таких «болванов», что усиливает мощность залпа крыла и удлиняет противнику список целей, но и весьма осложняет жизнь операторам. Потому-то они в бою долго не живут.

– Кто они? – раздражённо переспросил я Фару.

– Дроны, конечно, – девушка повернулась ко мне. – Что с тобой, Сёма? Испортилось настроение?

– Да так как-то, – не знаю, что и сказать, – осточертело всё вдруг.

– Вдруг? Эге! А пойдём-ка, дружок, посмотрим твою комнатку, – её голос стал таким тёплым, мягким! – У тебя там чудесная кроватка.

– Кроватка? – спросил я заторможено, отстранено с себя удивляясь. Действительно, что это со мной? Да услышь я это слово от неё минутой раньше, из скафандра бы выпрыгнул, а сейчас холодно фиксирую новую странность.

– Пойдём, – она взяла меня за руку, – передвигай ножками, будь умницей.

Двигаться и впрямь жутко не хотелось, но кем я потом буду себя считать, если поленюсь проводить такую девушку до собственной кровати? Кое-как дочапал до шлюза, прошли в сектор дроидов, ещё пятнадцать шагов, вот и ниши жёстких скафандров. Вылез из космической амуниции, при помощи Фары поставил на зарядку. Дальше идти без скафа, то есть без магнитных ботинок, стало проще, девушка просто тащила меня за собой. Проплыли по коридору жилой зоны, остановились у дверей.

– Открывай, – велела Фара. Я вяло спросил – Как?

– Ручкой, – она стала очень терпеливой.

– А сама? – мне зачем-то понадобилось уточнить.

– Это твоя каюта, – спокойно напомнила девушка, – помнишь?

– Что? – нить смысла стала от меня ускользать.

– Что ты должен её открыть, – вкрадчиво, как маленькому, раздельно сказала Фара.

– А! – я с усилием потянулся запястьем к считывателю, как это делала она у других дверей.

– Вот и умница, – она втянула меня внутрь. Я тупо уставился в переборку на большеглазых и пышногрудых малолеток в блузах с бантиками и в коротких юбочках на анимэшных постерах. Что-то следует по этому поводу подумать… да нафиг! Фара сноровисто расстегнула на мне комбез, ловко стянула. «Ну, почему?» – на окраинах сознания горько стенало забытое я, – «Почему именно сейчас, когда мне настолько фиолетово?!» Я сделал титаническое волевое усилие, потянулся к девушке. Фара оттолкнула меня от себя, я плавно отлетел спиной на кровать. «Сейчас начнётся!» – попытался заставить себя испытать хоть какое-то предвкушение. На этом, собственно, всё и закончилось – койка, как давеча кресло в рубке, надёжно меня обездвижила.

– Приятной перегрузки, Сёма, отдыхай, – ласково сказала Фара, уходя.

Перегрузка? Опять? Впрочем, всё равно. Всё пофиг, даже думать о том, что пофиг, лень. А почему лень – да какая разница?

* * *

Буханка, ходовая рубка, она же «мостик».

Кэп и Чиф чинно возвышались за круглым прозрачным столом на тонкой высокой ножке. Так в рубке был сделан единственный интерактивный экран. На большом планшете синим светились навигационные символы, белым названия и характеристики объектов. В данный момент ксенов навигация волновала меньше обычного, корабль снова с ускорением приближался к точке гиперперехода, а вторая подобная встреча подряд маловероятна. Два крупных специалиста по Земле и ареалу хуман пили обожаемый ими зелёный чай из фарфоровых чашек и беседовали о жизни.

– Пронесло так пронесло! – задумчиво проговорил Кэп. Ксены в личном непосредственном общении предпочитали акустическую форму, подчёркивая таким образом доверительность отношений. – Судьба слишком щедра к нам последнее время. Боюсь, что таких подарков от неё мы долго не увидим.

– Каких подарков, старина? – Чиф изобразил удивление. – То, что мы остались живы? Так это происходит каждый день.

Немного помолчав, он уточнил. – Каждую минуту в пространстве тёмных миров.

– Это да, но всё же рейдеры встречаются не каждый переход! – Кэп иронично склонил длинную голову влево.

– Ты ещё попробуй улыбнуться! – Чиф повторил его движение.

– Да я бы Макса в задницу расцеловал, будь у нас губы, – пристыжено пророкотал Кэп.

– Кху, ёпть. Ха-ха-ха, – насколько сумел, Чиф воспроизвёл Вога.

– Серьёзно! Мы получили код…

– Одноразовый! – напомнил Чиф, – и его уже использовали.

– До окраин обновления доходят не сразу. Пока доложат, то, да сё.

– Ну и зачем так рисковать? Загремим в розыск – нас каждый встречный вояка распылит без разговоров, и на станции не сунешься.

– Вояки тут стадами не бегают, а станции бывают разные…

– Да нафига? Что ты удумал??? – Чиф раздражённо засверкал третьим глазом.

– Ничего, – невозмутимо ответил Кэп и отлил немного в пасть из чашки, – просто на всякий случай.

– Какой там случай! – Чиф вполне естественно махнул четырёхпалой рукой. – С нашими-то делами! Мы же простые аферисты!

– Ну… машины всё-таки летают, и Вог гоняет пилотов…

– Вот только мне рассказывать не надо! – отрезал Чиф. – Какие машины и пилоты? Ты забыл? Ведь это я сам придумал способ, как обмануть детекторы! Из-за этих дикарей с их пародиями на боевые модули по объективным данным мы носитель первого класса, а не гражданская лохань вне классификации. Каковой, по сути, и являемся.

– И много нам это дало? – возразил Кэп. – Контракты по нашей классности мы не берём…

– Просто жить ещё не надоело, – вновь отмахнулся Чиф, – зато прибавилось обычных заказов на сопровождение!

– Да уж, мы производим впечатление, – Кэп пожал плечом. – Скажи, зачем тогда лезем на свалку? Летели бы сейчас к «Бочке», взяли б там верный контракт.

– Ты прав, конечно, глупо получилось, – согласился Чиф, – но нам везёт.

– Ага, попался этот жулик Грас! И ты за половину долга согласился взять секретные координаты! А если там нет ничего?

– Он передал в залог ключ к искину своего «Дукая». Если на свалке ничего нет, и он через месяц не выложит на «Бочке» вторую половину долга, я опубликую ключ. Тогда любая встречная дворняга сможет сдать его корабль в утиль, а самого передать в разборку на трансплантацию. Он знает, что я так и сделаю.

– Вот это меня и настораживает. Чтоб этот скользкий тип так подставился?

– Поэтому ты держишь военный пароль в запасе? Ну-ну, держи тогда. Надеюсь, он нам не понадобится.

– Да поможет нам галактический разум!

* * *

Буханка. Вог.

Как только отпустила перегрузка, по той же трубе поднялись в каюту. Торопливо стянул с себя полётный скафандр, отбросил, помог разоблачиться Кэш, прижал к себе, поцеловал. Она ответила, как первый раз! Всё после боевого вылета всегда как первый раз, ммм! Мы живы, этим нужно срочно воспользоваться! И Док говорил, что лучше способа снять стресс медицина не придумала. Кстати, о медицине, как только смог дышать более-менее ровно, я поцелуем извинился перед Кэш, оделся, прибрался в кубрике и направился уговаривать Дока.

Я боец, умер бойцом на Земле и погибну бойцом в космосе. Для нас многое значат честь и долг, но, в конце концов, единственное, что имеет в жизни какой-то смысл, – это победа. Победы это сама жизнь, дерёмся же насмерть. Сначала ты дерёшься, чтобы жить, а потом, как ни стыдно в этом признаваться, начинаешь жить, чтобы драться. На Земле, выходя на ринг, я дрался только за себя, да и сейчас, в космосе, остался бойцом-одиночкой, мастером сольных номеров. В любой другой команде долго солировать мне бы не удалось, быстро превратился бы в героя-одиночку посмертно, но здесь я рано стал командиром. Понял вдруг, что мой успех – это успех команды, чем больше умеют все, тем лучше будет получаться у меня. Ведь для любого трюка очень важно обеспечение. В этом меня полностью поддержали мото-трюкачи Дак и Лана, мои дублёры. Для них это естественно, они и на Земле были дублёрами, так и погибли на съёмочной площадке, изображая киношную гибель «плохих байкеров». С истребителями возникли неизбежные тёрки, но им по своей истребительной природе, роли прикрытия, деться было некуда. А после потери их лидера с подружкой у меня появились все основания полностью возглавить крыло. Немцы-близнецы, лыжники экстремалы, братья-соперники никак не могли договориться о лидерстве даже между собой, а Сёму я сам притащил. И что бы не талдычили ксены о мифическом ко мне расположении, я сам сделаю из него бойца, каким бы соплежуем и мечтателем он ни был на Земле. Сейчас нужно заставить его драться, чтобы жить, потом втянется и не заметит, как начнёт жить, чтобы драться.

Разговор с Доком получился очень непростым. Уж так устроен романтик, уфолог, охотник на пришельцев. В принципе, он добился, чего хотел в жизни – нашёл разум во вселенной, и не сказать, что это совсем не принесло ему радости. Его ж никто не похищал, сам напросился покататься на летающей тарелке. В гильдии долго не могли придумать, кому бы его всучить, да к счастью подвернулись наши Кэп и Чиф. Док остался с ними на вечном адаптационном сроке консультантом по Земной культуре и психологии. Дружище долго не мог меня понять, всё не улавливал юмора – шутка ему казалась глуповатой. Когда вкурил, что я не шучу, ринулся бить мне морду даже без малейших шансов на успех, совсем не рассчитывая на мою снисходительность. Впрочем, особо стараться не пришлось, он сам не понял, отчего вдруг выключили свет. Я хорошо ориентируюсь в его хозяйстве, быстро нашёл нашатырь, ватку. Привёл Дока в сознание и, пользуясь временным спадом активности, сжато привёл цепочку своих аргументов.

Всех пилотов доставляла гильдия, вытаскивали буквально с того света, обратно никого не тянет. Кроме Семёна, у него была на Земле какая-никакая жизнь. Как Доку кажется, насколько всем будет полезно, если Сёма не перестанет мечтать о возвращении вместо усиленной боевой подготовки? Ещё раз повторил, что всех вытащили с того света при полном их согласии. А Семёна я обманул, не считает же Док, подобно ксенам, формальное согласие для человека достаточным? Мне как-то не улыбается каждый боевой вылет ждать от него случайную очередь. Нужен летальный диагноз – для него это, как ни парадоксально, единственная возможность выжить. Причём, рак не подходит, это касалось бы только самого Сёмы, а вот СПИД другое дело.

– Вина перед теми, кого он мог заразить на Земле, – Док, наконец-то, включил спокойную рассудочность. – К тому же парень долго не отважится покидать корабль на станциях, целее будет. Не то, что эти…

– Вот видишь? – я грустно улыбнулся другу.

– Вижу. Но что потом? Если он узнает правду? – воскликнул Док.

– Старик, очнись! Мы в космосе! Здоровые люди живут здесь меньше, чем со СПИДом на Земле!

– Мы тоже не бессмертные, – кивнул Док, – ладно. Но за то, что я пойду на это и буду хранить тайну до смерти…

– Что угодно! – воскликнул я и тут же спохватился. – Кроме Кэш.

– Тогда кота. – Он мне злорадно улыбнулся.

– Какого? – У меня упало сердце. Про моего котёнка он ничего знать не мог, нужно просто спрятать его и предупредить Кэш. – А! Кота! Конечно, Док, при первой же возможности подарю тебе котёнка!

– Ну, спасибо, – он встал, подошёл к стеллажу и вынул из коробки моего котика! – Значит, по рукам?

Сглотнув комок в горле, я смог лишь кивнуть. Как мне объяснить это Кэш??? Нет, ну, сколько неприятностей из-за этого засранца! Отлёживается, небось, плохо бедненькому после анестезии, уже не скачет, как давеча. Ну, ничего, сейчас я его расшевелю, он у меня попрыгает!

* * *

Семён.

Проснулся я не сразу, вернее, не сразу понял, что проснулся. Лежал с закрытыми глазами и вспоминал, смаковал сказочные сны, отматывая в памяти сцены в обратном порядке. Пока не дошло до моих размышлений с пивом под собственными окнами. Ещё дальше назад вспоминать резко расхотелось. Гм, если от пива на лавочке до сего момента всё было сном, получается, что меня выщелкнуло всего с пары банок. И сейчас я должен лежать на той самой скамейке. Хотя лежу я, вольготно раскинувшись на спине, значит – рядом с той самой скамейкой. Наверное, та ещё картинка! Ну и плевать – кому не всё равно притащили бы меня домой, а таких, походу, на Земле не осталось. Скромненько-то как – на Земле! Это всё из-за снов, переел фантастики и злоупотребил в клубе стимуляторами. Вот открою глаза и увижу… что там может быть? Да небо увижу синее-синее, пустое-пустое, как вся моя жизнь бестолковая. Открыл глаза и гхм… не поверил, что действительно их открыл. На меня, точно как во сне, во все огромные мультяшные глазищи таращились с постеров героини анимэ. Кажется, даже хёнтай-анимэ. «Не смешно», – выдал мозг результат первой попытки осознания действительности. «Не, ну совсем не смешно и не может быть», – получилось со второй попытки. «Не-е-ет!» – завопило сознание в ответ на настойчивый стук реальности. «Да-а-а!» – заржало моё второе, деструктивное, хулиганское я, – «это такая же смешная и полная жопа, как вон у той малышки в топике, с катаной и с заячьими ушками!»

Это всё был не сон. И не глюк. Это всё было, и оно продолжается. Меня похитили, то есть я сам нанялся, то есть принят в инопланетяне. Условно. Вернее, условно принят на работу инопланетянина по собственному желанию. Тьфу ёпть, инопланетянинами, вот! А вон то паскудство – стенка моей новой каюты. Кто её занимал до меня? Наверняка отчислили за аморалку. Я присел на кровати, принюхался – а воняет-то как с Пашкиного балкона! У него живёт рыжий кот, а у меня нет, у моей Ирки аллергия… бли-и-ин! Что ж теперь с Мурзиком станет? Сорвался в космос, как пацан, а о коте и не подумал. Эх, ладно, отчего ж тут так же прёт кошатиной? Пёрло от майки и от сброшенного на пол комбеза. Ну, конечно, за пазухой обоссался бурый котонавт. От перегрузки, угу. Что ж теперь делать? Я повернулся к другой стенке и ясно увидел дверцы, по-видимому, бельевого шкафа. Вскочил, отодвинул створку, окинул взглядом предметы на полочках. Да уж! Походу прежнего жильца выбросили в космос без скафандра за половые извращения. К моему облегчению обнаружились и полезные вещи. Стопка нормального, чистого нижнего белья, только в добавок к мужским фасонам присутствовали и дамские – фу! А также стопка полотенец, серо-зелёных комбинезонов и пачка мусорных пакетов. Развернул один комбез, расстроился – коротковат. Зато не узкий. Я решительно разделся, бросил грязные вещи в пакет и призадумался. Сейчас бы в душ! Будто в ответ на моё пожелание на соседней дверце замигали какие-то латинские буквы. Загнать бы их в гугл-переводчик, так мобила осталась на Земле. Буквы пропали и снова загорелись, но уже по-русски «Санузел». Ну-ка, ну-ка! Ухты! Вполне приемлемый хрущёвский вариант. Прихватив мохнатое полотенце, заперся в душевой. Уф, как дома побывал! Никаких тебе сенсоров с имплантами, просто краны и горячая вода! На полочке обнаружился кусок мыла, а мочалкой побрезговал. Помылся, вытерся. Мочалку и всю фигню с умывальной полки сгрёб в мусорный пакет. Оделся в чистый комбез, удивился – он оказался мне впору. Чудеса – сам что ли вырос? Ладно, продолжаем осваивать жизненное пространство. Я выбросил с полок лишние в быту нормального разумного штучки и принялся сдирать со стены анимэшных засранок, комкать и запихивать в пакет. Постеры отдирались удивительно легко, хотя и были с виду приклеенными намертво. Управился быстро, стена обрела приличный, светло-бежевый, даже какой-то вымытый вид. Только цвет не алё, как у ксенов в рубке, мне б салатовый… Стена позеленела! «Ещё салатовей»! – азартно подумалось мне. Стенка неравномерно посветлела – как у меня в спальне на Земле. Очень мило, я обернулся к мусорному пакету. Завязал, призадумался, куда б его выкинуть? В ответ не появилось ни буквы, даже ничего не засветилось. «Блин, ну как тут в космос что-нибудь выбросить?» – попробовал я доходчиво сформулировать желание местному джину. Сначала не последовало никакой реакции, я уже снова успел озадачиться подбором слов, как в центре комнаты на полу слабо запульсировала белым окаёмка круглого матового отверстия шириной с мою э… задницу. Оригинально! А если б я провалился в мусоропровод? Надо будет сказать, чтоб заделали потом, а пока – я пожал плечами и отправил пакет в дырку. Мешок как будто утонул, что там внизу не видно. Я огляделся, счёл, что одной подушки мне достаточно, а второй ради опыта можно и рискнуть, и бросил её в матовый круг. Ничего не случилась, подушка осталась в комнате. Ну и ладушки, хватит разбрасываться добром, я водрузил полезную вещь на место. Критически осмотрел кровать, вздохнул и решительно принялся заправлять постель. Мама всегда говорила, что важно оставаться человеком в любых обстоятельствах. Кстати об обстоятельствах – что они более, чем любые, я уяснил. Было бы неплохо узнать подробности. Вспомнил о Фаре, вот с кем я бы охотно поговорил. Где бы её найти? Кажется, в мастерской. Не помню, где это. Да ладно, спрошу у кого-нибудь в коридоре.

* * *

Вог.

Встретил Семёна в коридоре – после отката сам поднялся, надо же! Увидел меня, смутился отчего-то. Говорю, – привет. Кого-то ищешь?

– Привет. Да, не подскажешь, где найти Фару? – спросил он с показной небрежностью.

– Соскучился? – я усмехнулся.

– Да, то есть, нет, конечно – мы не договорили, она начала мне всё тут объяснять…

– Соскучился, значит, – сокрушённо сочувственно киваю ему, – ну, ничего. Я тебя развеселю.

– Но она…

– И всё объясню, – взял его под локоток, – я тебе отныне и командир, и куратор, и мать родная…

Резко сгрёб его за грудки, привлёк к себе и шиплю ему прямо в лицо. – Я тебе говорил к девчонкам не приближаться, пока не обследуешься? Не понял?

Он отшатнулся, кивнул растерянно.

– Понял, спрашиваю?! – рявкаю зло.

– Да, я помню, – он поспешно закивал, – понял я, понял!

– Вот и славно, – снова перехожу на ласково-насмешливый тон, тяну его за локоть, – вот и пойдём.

– Куда? – он растерян.

– В столовку, – усмехаюсь ему, оглянувшись.

– Зачем? – Сёма насторожился.

– Да не бойся ты так! – Открыто улыбаюсь. – Я буду тебя избивать, а ты попытаешься что-то с этим сделать.

– Серьёзно? – он нехорошо прищурился. Хм, крепкий парень. Я кивнул. – Нет, конечно. Если серьёзно, мои гравикомпенсаторы тебя просто расплющат. Ну, это особые мышечные импланты.

– А! – он улыбнулся, будто всё понял.

– Так я их на время отключу, а в остальном всё будет как… Смотрел бои без правил?

– Конечно, – он пожал плечами.

– Нравилось?

– Естественно! – он даже слегка возмутился.

– А сейчас поучаствуешь. Или ссышь? – я выдал самую пренебрежительную сВогу ухмылку.

– Нет, – Сёма заметно подобрался, построжел. – Только один вопрос. Нахрена?

– Боевая психологическая подготовка. Это наша работа, парень.

В столовке Семён для начала удивлённо огляделся, узнавая помещение. Парень начинает привыкать к мысли, что я никогда не вру, как бы нелепо ни звучали мои слова – командиру нужно просто верить. Ну и в остальном я тоже его не разочаровал. Дал пару секунд оглядеться и без перехода зарядил с ноги в репу для завязки нового разговора. Парня бросило спиной на переборку. Это прибавило ему злости, прям от стенки Семён атаковал. Хм, неплохо, сразу видно, что дело ему знакомое. Но и не более того. Предложил обмен ударами на средней дистанции, постепенно ускоряя темп. Повёлся как пацан! Смещаюсь влево, делая шаги вперёд-назад, и бью в ответ на счёт раз-два. Глазки вспыхнули азартом, через секунду засветились злостью – я нанёс третий вне очереди, тут правил нет. Вернее, я диктую правила. Семён чуть не ушёл в завал, пытаясь отыграться. Куда ж ему, я наношу уже пару безответных ударов. В его глазах мелькнуло понимание, но он не скис, не попытался уйти в отрыв, закрыться. Пошёл на меня, резко увеличив темп – да ему самому интересно, насколько меня хватит! А парень в неплохой форме, и даже мне лет пять назад мог доставить хлопот в тренировочном спарринге. Сейчас-то ему не светит, впрочем, против меня давно не светит никому на всей Земле. А Сеня обещает вскоре стать и для меня проблемой – все задатки у парня на лицо. Тем лучше, воспитать себе соперника – я об этом даже не мечтал. Хотя пока что рано об этом думать, да и для Сёмы на первый раз достаточно – семь с половиной минут продержался. Ну, продержался бы и дольше, просто я так решил и отправил его в нокдаун. Чтоб не доводить до отчаянья и для интриги на будущее.

Дал парню время оклематься. Когда его глаза смогли более-менее уверенно удерживать изображение в фокусе, повёл в мед-отсек. Не на обследование, конечно, мне нужно, чтоб он сам напросился, уговорил Дока. Повёл в капсулу ускоренной регенерации. Чиф прикупил как-то по случаю, так ей только такое применение и нашлось, приводить народ в порядок после тренировок. Если не считать недавней бузы на астероиде, из космоса пострадавших ещё не доставляли, и вряд ли будут доставлять в ближайшем будущем – специфика такая. Фиг знает, как всё повернётся, может и пригодится, а пока я капсуле не позволяю застояться.

В мед-отсеке представил парня Доку. – Вот это тот самый Семён.

– После тренировки, – поставил он диагноз. – А меня можешь звать Доком.

– Просто Доком? – сумел удивиться Сёма, хотя стоять-то умудрялся лишь благодаря моей помощи.

– Если тебе мало, зови добрым Доком, – угрюмо заметил я.

– Чего мало? – уточнил Семён.

– Если на сегодня тебе мало полученного от меня, – охотно разъясняю ситуацию.

– Не-е-е, хватит, – Сёма помотал головой. – Просто Док, полечите меня, пожалуйста.

– Вог! Хорош трепаться, – Док не в настроении. – Помоги ему раздеться и лечь в капсулу. Я сейчас всё приготовлю.

Когда над Сёмой закрыли крышку, Док помолчал и буркнул. – Сейчас сказать?

– Не вздумай. Он сам должен к тебе обратиться.

– Вот ты чудовище! – Док удивлённо вскинул на меня глаза.

– Я знаю, – пришлось скромно потупиться. – Кэш недавно говорила.

Нашёл чем гордиться! Ведь я не знал тогда, что она скажет вечером, когда я попытался ей объяснить, почему котёнку у Дока будет лучше.

* * *

Буханка. Лилит, Мара и Грейс.

Вечером мы не сразу заметили, что Кэш пришла в «общагу», нашу общую каюту. Мара с Грейс, по своему обыкновению, устроили скандал по пустяшному поводу. Дело в том, что Макс, как обещал, после отбытия часов провинности показал нам захваченного на астероиде робота. Мы скромненько стеснялись в его каюте, усиленно делая вид, что впервые туда попали. Он тоже с показной скромностью заклял нас во имя сохранения своих жизней и здоровья ни к чему там не прикасаться. Больно нужны нам были его консоли и голо-экраны! Единственный, к чему бы мы охотно прикасались, он сам, сейчас нагло пользовался временной неприкосновенностью. Ну не можем же мы позволить себе всякое друг при друге! Засмеют же завистливые стервы. Уж лучше отомстить тишком, чтоб не узнал никто. Ага, мне так казалось, пока мы чинно разглядывали неподвижный голый лысый манекен, отметив только, что фигурка, вроде, ничего. А в комнате Грейс начала – мол, теперь бедняжке Маре хоть в петлю, Макс завёл себе постоянную подружку. Мара ответила, что переживёт, а вот всяких шлюх, готовых давать этому шпеньдику в надежде съехать из общаги, ей ни капельки не жаль. Они теперь могут вешаться на новенького – ему скоро понадобится оператор!

– Не понадобится, – тихо проговорила Кэш, и мы только тогда увидели, что она лежит на своей старой койке, бездумно глядя в потолок. А на ресницах ещё блестели слёзы!

– Кэш! Ты что здесь… Поругалась с Вогом? – я сразу догадалась.

– По-ру-га-лась, – пропела Кэш, не обернувшись.

– Сильно? – Грейс сразу переключилась на свежую тему, – может быть, расскажешь?

– Из-за котёнка, – пропела Кэш.

– Буренького такого? – предположила Мара.