Текст книги "Магические Перпендикуляры 3. Драгуны специального назначения"

Глава третья

К моим манипуляциям с драгметаллами начало присматриваться всё больше людей. И народец сплошь разношёрстный. Это не могло не настораживать, а также вынуждало предпринять некоторые меры защитного характера. Кое-кто из парней, с которыми мы в былые годы вместе служили, не имеющих нынче нормальной работы, принял моё приглашение и уже приехал. Но этого всё равно недостаточно. Не в том смысле, что требуется больше бойцов, а в том, что крыша нужна. Или даже крыши. Принцип «всем сестрам по серьгам» не так уж и плох, если вдуматься. Особенно, если у каждого своя задача.

Вот сейчас с представителем самой надёжной из возможных крыш я прибыл на сделку по реализации моего золотого запаса. Это частный дом. Вернее коттедж. Не особняк какой-нибудь, но тоже производит впечатление. Повнушительней, чем у Игоря.

Во дворе нас встретили и проводили до дома двое крепких парней в чёрных костюмах. Что там у них топорщилось под пиджаками, догадаться нетрудно, хотя, точно модель я, конечно, не назову.

В самом доме нас «приняли» двое других чёрнокостюмных товарища. Один даже проверил меня на предмет наличия чего-нибудь опасного. Но меня предупреждали, чтобы я ничего такого с собой не брал, вот я и не взял. В дом. В дом не взял.

Второй с холодно-вежливой фразой: «Следуйте за мной», препроводил нас до дверей кабинета. В кабинете трое. Двое в практически одинаковых чёрных костюмах, а вот третий…

Собственно к нему мы и приехали. Он ещё нестарый, но уже пожилой. На нём хороший и, можно не сомневаться, весьма дорогой бежевый костюм. Правда, вместо галстука шейный платок, но, я думаю, это нам не помешает найти общий язык. Он посмотрел на меня сквозь затемнённые стёкла очков и произнёс, указывая на мой небольшой, но очень тяжёлый рюкзак:

– Если это то, о чём мне говорили, то Вам, господин Андрей, полагаю, тяжело.

– Есть такое дело, – согласился я.

– Ну, так поставьте… да вот хоть бы и на стол, – он сделал знак в сторону стоящего перед ним журнального столика.

Я, разумеется, с радостью бы рюкзачок-то скинул с плеча, и предложение очень своевременное, и стол удачно расположен, да и товар лицом показать требуется… Всё бы ничего, вот только столешница у стола стеклянная. Не думаю, что удастся обойтись без жертв со стороны хозяйской мебели: всё-таки почти полцентнера веса в моей котомочке.

Как будто поняв причины моих колебаний, хозяин дома произнёс с улыбкой:

– Не бойтесь, кладите.

Я ещё раз взглянул на стол, потом на хозяина. Выдержит? Посмотрим! Я вдохнул и со всей возможной в данной ситуации осторожностью водрузил поклажу на стекло.

Выдержало. Я присмотрелся повнимательней. А стёклышко-то сантиметра три толщиной! Понятное дело – выдержит. Интересно вот только зачем такие сложности? Ну, да их богатых не поймёшь.

Один из охранников наклонился к уху хозяина дома и что-то прошептал.

– На его месте я бы тоже так поступил, – ответил тот. – Присаживайтесь, господа, – предложил он нам, указывая на два лёгких кресла, стоящих напротив стола. – Это надолго.

Он сделал знак второму охраннику, тот кивнул и удалился. Минуты не прошло, в комнату вошёл человек в белом халате, ещё один, помладше, вкатил столик с лабораторным инвентарём.

Монеты из рюкзака проверяли на содержание золота и взвешивали.

Хозяин выборочно брал со стола монеты, крутил в руках и всё удивлялся, что не припомнит таких царей как Михаил Третий, Василий Пятый и Роман Второй. Что я мог ему ответить? Ничего. Вот я ничего и не говорил, только плечами пожимал.

Когда экспертиза завершилась, хозяин дома произвёл какие-то подсчёты и озвучил сумму. Она, конечно, впечатляла, но была явно заниженной и сильно отличалась от запрашиваемой мною. По крайней мере, на фоне цены сданных как лом единичных монет, сейчас всё выглядело как-то… как-то неправильно.

– За такие деньги золото можно и государству сдать.

– Скажите, что клад нашли?

– Совершенно верно! Я тут недавно домик в деревне прикупил. Так вот там, на огороде копаясь, и обнаружил, знаете ли.

– Предположим, – он мельком взглянул на моего спутника. – Мне сообщили, что будет две примерно одинаковых партии. Как Вы, в таком случае, объясните властям, откуда взялась вторая партия монет? Тоже клад?

– Конечно! Я ведь два дома приобрёл.

– А потом? – почти что буднично произнёс он.

– Вы не переживайте, я домов сколько надо будет, столько и куплю.

– Ага! И на каждом огороде по кладу? – чуть оживился мой собеседник.

– Это запрещено?

– Это подозрительно, – с этими словами он закинул ногу на ногу и откинулся на спинку кресла.

Не нравится мне, когда всё не по плану. Вот только когда последний раз по-другому то было?

– Вы брать будете? Или мне нужно искать кого-то другого? – всё ещё сдерживаясь, поинтересовался я.

– Не горячитесь, молодой человек.

– Не такой уж и молодой, – это всё уже начинало надоедать.

– Тем более не стоит: с возрастом излишнее волнение всё пагубней и пагубней влияет на здоровье.

Издевается?

– Да или нет?

Хоть это и не было в моих интересах, но я готов был встать и уйти.

– Сумма, запрошенная Вами, почти на грани моих возможностей… Даже правильнее будет сказать: она на грани того, что я готов Вам заплатить. Но, если мы собираемся сотрудничать и в дальнейшем, то это не так уж и нереально.

– Тогда зачем нужен был этот цирк с дешёвыми до нелепости ценами?

Он опять поставил обе ноги на пол и, передёрнув плечами, произнёс почти примирительным тоном:

– Грех было не попробовать. А вдруг бы, да и получилось.

Это хорошо, что у него не получилось, а то ведь у меня попросту не имелось никакого мало-мальски внятного плана Б.

Мне поменяли почти три пуда золота на почти полтора пуда денег. Вот такой вот сегодня курс – почти два к одному. К сожалению, не все купюры имели высший номинал, хотя, если вдуматься, это обстоятельство обладало и своими плюсами: не со всеми удобно пятитысячными рассчитываться. Опять же, и проба у золота не вот «три девятки»…

В рюкзак деньги не поместились. Но я такой поворот событий предвидел, поэтому захватил ещё и сумку.

– Не боитесь с такими деньгами один ездить? – пристально глядя мне в глаза, задал вопрос покупатель.

– Так ведь я и не один.

– Это тот сержант, который ждёт Вас в Вашем УАЗике?

– Старший сержант, – уточнил я.

– Да всё равно, – пренебрежительно сморщился он.

– Не только в УАЗике.

– В «Ниссане»? – снисходительно усмехнулся мой собеседник.

– В «Ниссане» старший лейтенант. И давайте хватит уже об этом, – прервал я дискуссию о проблемах безопасности, пусть думают, что нас всего четверо.

Мы с моим спутником вышли сначала из кабинета, затем из дома, а потом и со двора. Ха! Со двора! Пережитки прошлого. В смысле того, что у меня уже выработалась привычка не только разговаривать, но и думать категориями восемнадцатого века. Там не говорят: вышел «на улицу», там говорят: «со двора». Короче, мы вышли со двора на улицу, туда, где стояли наши машины. Мой УАЗ «Патриот», которым сейчас управлял Бурят, и «Тойота» сопровождавшего меня на встречу подполковника. В «Тойоте» сидел ещё один сотрудник «крыши». По разным косвенным признакам, я классифицировал его как капитана.

Бурят вышел «покурить», а мы с подполковником, расположившись на заднем сиденьи УАЗика, отсчитали полагающуюся им долю. Он уже собрался уходить, но я остановил его вопросом:

– Вы же говорили, что цена согласована, почему он вдруг начал торговаться?

Тот глянул на меня, усмехнулся и, открыв дверцу, произнёс:

– Не думай об этом.

И ушёл.

Бурят завёл мотор, и мы не спеша двинулись в родные пенаты. Метров через двести мы обогнали тот самый «Ниссан», попавший в поле зрения чёрнокостюмных охранников. Дед уже подобрал Коса, о существовании которого и покупателю, и «крыше» знать было совершенно излишне. И тут появился «Опель». С понтом неприметный такой, и «скрытно», последовал за нами.

Коса на самом деле зовут Ян, а позывной Кос ему наш тогдашний комбат придумал. Всё это связано с сериалом «Четыре танкиста и собака». Там в начале каждой серии поют песню. Песня на польском, но пара строчек в первом куплете напоминает слова: «И открыв консервы, накормили пса». Именно их Ян и напевал постоянно. Почему, не знаю, наверное, просто нравилось. Как-то за этим занятием его и застал наш командир батальона. Ну, как застал… Ян дневальным по роте взлётку драил, а комбат в канцелярии у ротного сидел, а потом вышел. Тут Ян со своим песнопением, подполковник остановился, послушал, что-то спросил. Разговорились.

Да-да, бывает и так. Бывает, что подполковник может мимоходом поболтать с солдатом. Когда выяснилось, что Яна Яном зовут, комбат поржал, типа совсем как главного героя из фильма. Того Янеком звали – уменьшительно от Ян.

– А ты знаешь, – говорит, – Как у него фамилия была? Кос! У тебя позывной какой? Нету? Вот, значит, тогда Косом и будешь!

Его после этого сначала Косым звать пытались, но Янек Кос из фильма был самым настоящим снайпером, так что не прижилось. Ну, а потом, наш Кос тоже стал снайпером, типа положение обязывает. Ну, и без комбата, кстати, тоже не обошлось.

«Опель» «сопровождал» нас до выезда на М5. Типа незаметно так сопровождал. Но это они так думали, что незаметно. На самом деле за ними тоже присматривали. Новая «Веста» и бывалая уже «Калина».

До родных пенатов мы добрались без приключений. Никто нас не преследовал, никто не пытался остановить. Всё хорошо, или я чего-то не заметил? Я-то ладно, но ведь и остальные тоже не заметили. Скорее всего, хвоста попросту не было. Не могут же все восемь человек ошибаться.

Сколько я не думал над ситуацией, всё сводилось ко второй партии: если нас и будут брать, то после её продажи. Деньги проще делить, чем золото. И что делать? Проанонсировать третью? А потом и четвёртую? И сколько мне так играть позволят?

Не исключено, что я излишне подозрителен, и никто нам палки в колёса совать не собирается, а очень даже наоборот: появился у людей ещё один источник доходов, вот они и пользуются. С другой стороны, беспечность никому пока что жизнь не продлевала. Посему лучше перебдеть, чем недобдеть. Вот я и бдю. Остальные семеро прикрывают.

Деньги в таких количествах, они как яйца: в одной корзине хранить нельзя. Разместив часть денег на разных счетах в разных, опять-таки, банках, наличные я тоже разделил на части.

Завтра с утра погрузка и очередной рейд в восемнадцатый век. Да, завтра не суббота. И чё? Парни всё равно не заметят моего отсутствия. Для них здесь ничего не поменяется: доедем до места, я затащу в лес «покупки», потом вынесу «подарки» и вернёмся. Откуда им знать, что за ту минуту, которую я буду якобы находиться в лесу, для меня там может не один месяц пройти.

В этот раз хабар везём на трёх машинах. Лёха на «Приоре», я на УАЗике, Бурят на «Весте». Дед с Косом на «Ниссане» чуть позади. Надо будет им «Ниву» что ли купить, а то вот сегодня тепло и сухо, а если дождь? «Ниссанчик» точно на брюхо сядет. Вот как дать выпить, сядет.

Переброска из грядущего в ушедшее занимает минут сорок, я говорю парням: «Я сейчас» и отправляюсь в мир кремневых ружей. Так сказать, в кремневую долину. Это особенно забавно, если учесть, что Кремниевая, она же Силиконовая, долина считается мировым центром высоких технологий. Но это так, к слову.

По факту же я сейчас понесу эти самые высокие технологии в мир не просто прошлого, а чужого прошлого. Может быть то, что это всё-таки чужое прошло как раз и хорошо, потому что ещё не известно, пойдёт ли на самом деле на пользу всё то, что я хочу «улучшить» в мире Макарыча и Синюхина.

Так, теперь надо вспомнить, на чём мы там остановились, двадцать пять дней назад.

Глава четвёртая

Не сказать, что все четыре подводы были под завязку, но на трёх бы могли и не увезти. Не забыть бы ещё, чем у нас тут всё закончилось, когда я покинул этот мир.

Кстати, вспоминать-то особенно ничего и не пришлось, не до воспоминаний стало, когда оказалось, что теперь каждому бойцу группы достанется собственная двустволка.

Да-да, «сварные трубы» – так на военном жаргоне называют двустволки. «Весло» – это оружие с прикладом, винтовка, автомат и даже пулемёт. «Дырявое весло» – это приклад со сквозным вырезом, такие встречаются у пулемётов и снайперских винтовок. Так что теперь у меня есть ещё и СВД. Самая настоящая снайперская винтовка Драгунова. С оптическим прицелом, дальностью боя за километр и целым цинком патронов.

Пулемёт бы, конечно, тоже не помешал бы, но тут как говорит один мой знакомый: «Каждому овощу свой фрукт». Не время ещё в такие игры играть. М-да! Не опоздать бы ещё только. А то соперники у нас – ребята непредсказуемые. Одно слово – черти.

Зато соратники предсказуемы как дети. Во всех смыслах. Получили новые игрушки, и сразу же войнушку им подавай. Чингачгуки хреновы! С другой стороны: пусть играют, хуже не будет.

Вот так с шутками-прибаутками, играми в казаков-разбойников мы и возвращались в Самару.

Вернулись мы под вечер второго дня. Частично разгрузились у Макарыча на подворье. Совсем секретные образцы вооружения я отнёс к себе в комнату, с остальным двинули в расположение. Там скинули остальное. Я расплатился с Филатом и его командой, а своих под командой Данилыча отправил… правильнее сказать, отпустил в увольнение до утра.

Вернувшись домой вручил Настасье Петровне подарки, а потом устроил с Макарычем небольшое производственное совещание. Показал ему картинку с полевой кухней и чертежи к ней:

– Сможешь такую изваять?

– Склепать что ли? – покосился Макарыч.

Я пожал плечами. Лучше, конечно, сварить, но можно и склепать.

– Шибко надо? – поинтересовался старый мастер.

– Не до зарезу, но надо.

– Смочь-то смогу, да уж больно не ко времени. Станочки уже почитай на подходе, да и его Выскабродия заказец тоже без догляду не оставишь… – он огладил бороду и спросил: – Месяцок никак не обождёт?

– А быстрее?

Макарыч замахал руками:

– Да како быстрее?! И месяца-то можа мало будет!

Прямо скажем: Хреново! Я уже губу раскатал, а тут…

Да-а-а, медленно, медленно наращивается производственный потенциал. Очень медленно. А что делать? Кому сейчас легко?

От моего, в очередной раз высказанного предложения, набрать дополнительных сотрудников, Макарыч снова отмахнулся, мотивируя тем, что и за уже имеющимися глаз да глаз нужен, а уж если ещё кого… так тут и вовсе… Одного, двух может быть и можно принять, да только это сильно дело не поможет.

Моя «рацуха» с продвижением по карьерной лестнице ключевых сотрудников успеха среди Макарыча не получила. Типа того, что они-де сами ещё не особенно-то самостоятельные. По мне так очень даже самостоятельные. Захар, того хоть сейчас в мастера переводи, а Савелий, мне кажется, и на начальника участка запросто потянет.

– Да чего говорить?! – махнул рукой Макарыч. – Тут и кузню ишшо одну надыть, да и ту другую, не как эта.

Я призадумался. А что я могу такого перетащить из будущего, чтобы ускорить процесс? Не наковальню же? Портативный автоген у меня есть, но тут скорее портативный прокатный стан понадобится.

С другой стороны, а зачем что-то тащить? Вдруг оно здесь и так уже есть?

– Макарыч, скажи, кто-нибудь ещё в Самаре может в ускоренном темпе эдакую печурку сработать?

Старый мастер потупился.

– Эт рази что, Афонька, – произнёс он поразмыслив. – Пожалуй, да. Афонька. Афонька, тот смогёт.

– Афонька – это кто? – вкрадчиво поинтересовался я.

– Афонька-то? – переспросил Макарыч. – Афонька Губанов. Он тебе котёл твой изладит. Денег, правда, возьмёт не скупясь. Ну, так ведь не без того, – типа «сам понимаешь» развёл он руками. – Дык, а как иначе-то? За здорово живёшь, только кошки родятся.

Я с самого начала знал, что заплатить мне придётся, а вот Макарычу заплатить, или кому-то другому, в целом не так уж и важно. Хотя, Макарычу, понятное дело, лучше – как ни как свой он, Макарыч-то. Но если уж он сам отказывается, тогда конечно. Афоньке, так Афоньке.

– Скажи, Макарыч, а у Губанова этого, у него большая мастерская? Как у тебя, или больше?

Тимонин призадумался.

– Так-то оно вроде, как и да, но вполне может быть, и нет.

Я помотал головой:

– Постой, Михал Макарыч, что-то я не соображу, как это: то ли «да», то ли «нет»? Как тебя прикажешь понимать?

– А вот так, Андрюш, и понимай. Я и сам почитай, что не знаю. Подворье-то у него тако же, поди, а вот людёв… людёв можа и поменьше будет.

Понятно, что ничего не понятно. Что ж, придётся разбираться на месте.

– А где он живёт, говоришь?

Получалось, что на другом конце города.

– Никитос проводить сможет?

Старый мастер посмотрел на меня, о чём-то размышляя.

– Никитка-то? Смогёт, как не смочь. Ток не сейчас уже. Завтре ужо.

Завтра, завтра, не сегодня. Ужо, так ужо.

На завтра, прибыв в часть, доложился Спиридонычу, провёл зарядку для личного состава, отправил их на завтрак, а сам двинул в штаб.

Двуствольному ружью с настоящим поясным патронташем Ватулин неподдельно обрадовался. Я получил благодарность и деньги за ружьё, а также нагоняй за то, что оно одно. Нужно же было четыре. Вообще-то договаривались на три: одно Ватулину, второе Ватулин должен преподнести в качестве подарка Семихватову, а третье на усмотрение самого Семихватова.

Оказывается, нет, не так. То есть так, но не совсем. Первое – Ватулину, второе, как и планировалось ранее – Семихватову, третье он, Семихватов, подарит Великому князю Алексею Борисовичу, а вот четвёртое уже тот подарит… Ясно! Значит, четвёртое должно на девяносто процентов состоять из понтов типа резьбы и инкрустаций.

Я сообщил полковнику, что заказанные им бинокли добыты в полном объёме, и что я готов получить очередную партию денег на дальнейшее укрепление материально-технической базы полка в лице вверенного мне подразделения.

В ответ я услышал кучу всего-всего. И о том, как всё непросто в вопросах финансирования полка, и о том, что я вместо службы царю-батюшке шляюсь чёрте где, и что за деньгами я должен теперь прийти в среду, а сегодня ещё только пятница, и чтоб я с глаз долой отправлялся к Синюхину, и чтоб он мне-бездельнику нашел, чем заняться. Всё, аудиенция окончена. Собственно, а когда в Красной Армии было по-другому? Сначала похвалят, а потом пистон вставят, чтоб не радовался сильно, и не забывал, кто в доме хозяин.

Что ж, в среду, значит в среду. Пойду и правда, к Спиридонычу.

Ротный попенял мне на небрежный внешний вид моих бойцов. Так они же три дня в поле на манёврах были! А не е… Неважно! Неважно?! Ну, неважно, так неважно. Разрешите исполнять? Исполняйте, но чтоб к обеду всё было готово! Слушаюсь, товарищ капитан!

Я поставил соответствующую задачу Данилычу и отбыл. А как вы хотели?! Я ведь тоже должен себя в порядок привести. А у меня-то всё имущество на квартире. Значит, я свободен до обеда. Как раз схожу на счёт полевой кухни поговорю.

Никитос довёл меня до нужного места и остался ждать за воротами. Я же, войдя во двор, спросил хозяина. Про странного офицера в не менее странной пятнистой одежде тут уже слышали. Это должно помощь.

Хозяин, высокий по местным меркам мужик с русой курчавой бородой, меня явно не ожидал. Да чего, собственно, ему меня ждать? Я же с Тимониным работаю. Вот с этого и начнём:

– Добрый день! Михал Макарыч рекомендовал мне, обратиться к Вам.

Такого здесь от меня ждали ещё меньше.

– Сам он сейчас занят на одном очень важном заказе, а мне бы побыстрее.

– И чего ж такого он сам не могёт изладить, что ажник ко мне прислал?

Я достал картинки и показал Губанову. Кстати, его по-правильному Афанасием Еремеевичем звали. Первый вопрос, который он мне в этой связи задал, звучал так:

– Эт хто ж такту малевать навострился?

Я даже не сразу сообразил, что это он о фотографии так.

– Умеют люди, – уклончиво ответил я. – Сколько времени и денег понадобится, для того чтобы сделать такую же?

Дальше последовали разного рода уточнения конструкции и назначения. Он подозвал человека по имени Фёдор, который оказался… Правильно! Кузнецом! Моя теория про имя, определяющее будущую профессию, находит всё новые и новые подтверждения.

Выслушав техзадание в изложении своего работодателя, Фёдор усмехнувшись спросил:

– Самобеглая печка, как у Емельки?

По-быстрому переварив, я ответил без тени юмора:

– Нет. На конной тяге.

– Эт куды ж такие?

Я не стал раскрывать все карты, и поэтому ответил довольно сдержанно:

– Мне.

– А Вам-то на что?

– Продам.

– Эт кому ж?

– Есть у меня покупатель. Берётесь, или других поискать?

Фёдор поглядел на Афанасия, а тот снова уставился на картинки.

– Сто рублёв дадите, так за месяц спроворим.

– Эк! – как бы возмутился я. – За месяц и сто рублей? Месяц – это долго, а сто рублей – дорого. Неделя и тридцать рублей!

Дальше начался довольно эмоциональный торг. Я упирал на сроки, дескать, Макарыч за месяц и сам справится. Главным аргументом у Губанова служил запредельный, в его понимании, расход железа. Это не было борьбой характеров, скорее, каждый пытался понять, реальные ли цена и сроки.

Фёдор попробовал повлиять на ход переговоров, апеллируя к тому, что для пущей устойчивости к выгоранию, железо должно иметь хорошую выделку (забыл я, как он её назвал) и определённую толщину:

– Така махина выйдет, пудов тридцать, как не сорок! Её ж не одна лошадёнка не своротит. Парой разве что, да кабы не тройкой!

– Это, братец, не твоя забота, – отвечал я, но про себя подумал, что кузнец, в сущности, прав.

Сошлись на двух неделях, шестидесяти рублях цены и пятнадцати аванса. Пойдёт. Две недели – это не так уж и долго, а шестьдесят рублей… да хрен его знает, много это или мало. Пока так, а там поглядим.

Я вручил Губанову предоплату и отбыл.

По дороге в часть меня одолевали смутные сомнения. Главным образом на предмет реальности сроков. Вот что я буду делать, если он не успеет за две недели? Начнём с того, что небо на землю не упадёт. Надо прямо и честно признаться себе, что никакой катастрофы не произойдёт. Но как-то реагировать всё равно придётся.

Наложить штрафные санкции? Или вообще на счётчик поставить?

Такая идея меня не сильно-то вдохновила, сейчас не девяностые.

Просто проигнорировать нельзя – уважать перестанут.

Тогда как?

Скорее всего, моя реакция на подобное должна будет зависеть от степени готовности изделия. А то, может быть вообще мужики и раньше двух недель успеют. Ну, тут как раз всё просто – премия.

Не-е-е, вряд ли. Вряд ли успеют раньше. Но, если успеют – добавлю денег, если затянут – заставлю ещё что-нибудь сделать в качестве контрибуции.

Договорившись сам с собой подобным образом, я вступил на территорию драгунского полка.