Текст книги "Граница лавы"

На связь Шварц не выходил, поэтому Оллинз, не придумав ничего лучше, сорвал пломбу с ближайшей аварийной кнопки, и по сумрачным запыленным коридорам стал разноситься хриплый вой изношенной сирены.

Расчет Оллинза оказался верным: заслышав сирену, Шварц сам явился на зов – косматый, заросший, с сизой опухшей физиономией.

Увидев его, Оллинз удивился в который раз – где тот берет алкоголь, да еще в немалом количестве?

– О, комиссар! А ты откуда здесь? – в свою очередь удивился оператор.

– Потом вопросы, камрад! Сейчас нужно срочно действовать!

– Ну ладно, – согласился Шварц и почесался. – А это самое… В каком направлении?

– По нашей «трубе» сейчас пассажирское судно идет. Надо его притормозить.

– По нашей «трубе»?

– Ну по маршрутной траектории! – пояснил Оллинз, видя, что Шварц сейчас не в лучшей форме. Непонятно, сможет ли сработать, как надо.

– А, понял, – кивнул оператор. – Только мощности в батареях маловато. Ты же видишь, комиссар, у нас тут и освещение, и гравитация вполсилы.

– Так заряди батареи! Что же ты аппаратуру на голодном пайке держишь!

– Я бы зарядил, но Джимми сказал… Ну то есть Мудрый Вождь. Он сказал, что нужно экономить топливо, вот я и экономлю.

– Ты, конечно, молодец, но я принес тебе новый приказ – немедленно разгоняй генераторы, заряжай батареи доверху и держи аппаратуру в режиме прогрева, чтобы наверняка дотянуться.

– Ага, понял! – кивнул Шварц, и глаза его загорелись. – Только ты это… подсоби мне, комиссар. Генераторы холодные, нужно будет топливо вручную подкачивать, пока не раскочегарятся.

– Я весь в твоем распоряжении, камрад, давай показывай, куда бежать, – у нас очень мало времени.

Шварц понял и, отталкиваясь то от одной стенки, то от другой, быстро набрал скорость, в то время как Оллинз все никак не мог приспособиться к этой странной половинной гравитации.

Пол казался ему скользким, стены пыльными, а от Шварца слишком сильно пахло – во всех смыслах. Тем не менее вскоре они прибыли в аккумуляторный подвал, где также располагалось машинное отделение.

– Вот тебе рукоятка! Как крикну, сразу крути! – проинструктировал Шварц и, оттолкнувшись от стены, заскользил по длинному коридору на стершихся подошвах, словно по льду.

Рация ожила сигналом вызова – это был Джимми, то есть Мудрый Вождь.

– Я уже на месте, запускаем генераторы! – не дожидаясь вопроса, отрапортовал Оллинз.

– Понятно. Где Шварц?

– Похоже, заскользил в операторскую.

– Почему «заскользил»?

– Тут половинная гравитация, ни то ни се. Как в заиндевевшем стыковочном шлюзе.

– А нормальную нагрузку нельзя включить?

– Он сказал, что ты приказал ему экономить топливо.

– Ну, может, и приказал, в конце концов вполне справедливое распоряжение.

– Ты чего трезвонишь, Мудрый Вождь?

– Я трезвоню, чтобы выяснить: получится у вас там что-нибудь?

– Уверен, что получится. Шварц, конечно, помят, но, похоже, ремесло еще не пропил.

– В таком случае я поднимаю наши экипажи.

– Экипажи? У нас же только один рейдер на ходу.

– Сегодня закончили второй. Пока без внутренней обшивки, но снаружи выглядит очень грозно, хотя пушки пока только макетные.

– Что ж, поднимай оба экипажа. Два почти боевых корабля по обе стороны рубки лайнера будут смотреться очень внушительно.

– Я так и подумал. А уж когда вы дернете, а вы дернете, теперь я в этом уверен, им только и останется, что поднять лапки.

Оллинз собирался что-то добавить, но тут послышался крик Шварца:

– Крути, комиссар! Крути!

И Оллинз, даже не извинившись, прервал связь с Джимми – Мудрым Вождем – и, схватившись за рукоять ручной помпы, начал ее раскручивать.

Сначала получалось медленно, и руки Оллинза едва слушались. Он даже подумал, что помпа испорчена, уж больно туго шла рукоять. Однако затем, немного успокоившись, он вспомнил, как ему когда-то случалось заниматься этой работой, поскольку при запуске в начале смены каждого нового загрузочного дока или швартово-дробильной платформы все начиналось с вращения ручной помпы.

27

Первый пилот взглянул на график прохождения маршрута и вздохнул – еще какие-то два с половиной часа, и они забудут о существовании этого «пыльного мешка», именуемого маршрутом.

– Ну какой тут маршрут? Наш навигатор не видит ни одной метки, оставленной предыдущим лайнером. Нет, честное слово, я чувствую себя каким-то первопроходцем, космическим разведывателем новых планет.

– Ты зачем все это вслух говоришь? – строго спросил второй пилот.

– А я разве вслух?

– Да, вслух, – подтвердил «сто тридцатый».

– Не, ну извините, просто как-то нахлынуло. – Первый пилот тряхнул головой и сел на нелегальную кушетку.

– Просто твое внезапное появление и все такое… Короче, хочу поскорее проскочить эту дыру.

– Да перестань ты, посмотри, какие тут красоты, – возразил ему «сто тридцатый», кивая на живописные панорамы, которые захватывались оптиматором с разных сторон и угодливо выставлялись на панель информации. – Тут давно никого нет.

– Но были, – возразил первый пилот. – Иначе их так часто не упоминали бы в наставлении по навигации.

– Возможно, и были, – великодушно согласился «сто тридцатый», подумывая о том, что по окончании этого задания вполне может рассчитывать на поощрение. Хотя поначалу все выглядело не так безобидно.

Он еще раз окинул взглядом живописные панорамы – увеличенные виды далеких планет, искрящиеся в свете звезд пылевые скопления и одинокие обломки, отшлифованные временем и космическим абразивом.

Некоторые были почти идеальными сферами, другие – вытянутыми неправильными телами со сглаженными углами.

Попадались «близнецы» – парные обломки, а иногда целые хороводы из обломков, причем разного состава – от кварцитов до сверхпрочных ультранегро, поглощающих едва ли не все известные спектры.

– Здесь точно пусто? – внезапно поинтересовался второй пилот.

– А что такое? – уточнил «сто тридцатый» и зевнул.

– Радар. Он реагирует на радиальные метки.

– У нас гражданский радар, он не может видеть радиальных меток, – заметил первый пилот, чуть приподнимаясь с кушетки.

– Вы о чем вообще? – уточнил «сто тридцатый».

– Нас нагоняют два судна…

– Да перестань ты! С чего ты взял? – не согласился с коллегой первый пилот.

– Вон. – Второй пилот указал на экран радара. – Вон те сполохи по краям обозначают появление радиальных отметок.

– У нас гражданская версия, чувак! У нас не может быть никаких радиальных… – Тут первый пилот прервал возражения, поскольку теперь метка справа была видна отчетливо. Радар даже определил ее массоизмещение – пять тысяч двести тонн.

– Эй, ты чего замолк? – спросил «сто тридцатый», снова доставая пистолет.

– И слева тоже, – произнес второй пилот, определяя появление второй отметки и того же массоизмещения.

Два неизвестных судна обхватывали пассажирский лайнер с флангов. Но кто это мог быть?

– Может, пограничники? – предположил первый пилот.

– Нет, похоже, это та банда… – возразил напарник.

– Какая банда, вы о чем? – воскликнул «сто тридцатый», снова убирая пистолет, поскольку где-то в глубинах сознания у него промелькнула мысль, что если он не будет размахивать оружием, то в случае чего сойдет за гражданского пассажира.

Наконец оптиматор захватил изображение обоих судов и выложил на оперативную панель.

– Ничего особенного, – заметил первый пилот. – Это специализированные суда, переделанные под военные.

– Но я вижу артиллерийские башни, – почти шепотом возразил его коллега, так что его голос едва не был заглушен шумами аппаратуры.

– Башни могут быть бутафорскими.

– Да, они могут быть бутафорскими! – радостно поддержал это мнение «сто тридцатый».

– Хочешь это проверить?

– Давайте не делать скоропалительных выводов, камрады, – предложил первый пилот и икнул. В штурманском закутке у него была спрятана бутылка, и он решал, стоит ли ее выпить сейчас, пока еще ничего не ясно, или лучше потом, когда все неприятности останутся позади. А если не останутся?

На диспетчерской волне заскрежетали настройки, совмещая начальные фазы акустических эталонов. А потом пошла передача:

– Уважаемые господа, вы находитесь на территории свободной республики «Переработка СР». Настоятельно рекомендуем вам включить тормозящий режим, с тем чтобы, следуя статуту для гражданских судов, принять досмотровую команду нашей таможенной службы.

Пилоты переглянулись, потом посмотрели на «сто тридцатого».

– Что вы на меня так смотрите?! – воскликнул он.

– Мы ждем от тебя указаний. У тебя же вон и голограмма, и пистолет, – пряча усмешку, произнес первый пилот. Однако сам он следовать статуту не хотел, поскольку тогда спрятанная бутылка могла достаться кому-то в качестве трофея.

– Уважаемые господа, в случае, если вы откажетесь выполнять наши законные требования, мы будем вынуждены…

Последовала непонятная пауза, в течение которой первый пилот, его коллега и представитель ИСБ каждый по-своему домыслили предупреждение свободной республики «Переработка СР».

Кто-то видел торопливую работу автоматических пушек, кто-то даже таран со скрежетом металлических обшивок. Первый пилот подумал, что, если прибавить тяги, «Синдерелла» могла бы соскочить с прицельных устройств на полчаса, а потом… Потом стрелять по ним испугаются, потому что судно уже будет находиться за пределами местной навигационной дистанции.

– …В этом случае вы будете остановлены секретным оружием избирательного действия, а все виновные в его применении будут наказаны согласно законам свободной республики «Переработка СР».

Пилоты снова переглянулись. После чего первый покачал головой, а второй почесал подбородок. Как-то слишком странно звучало это предупреждение, будто чья-то глупая шутка.

– Предлагаю рвануть, – вздохнул первый пилот.

– Нам не хватит мощности – ты же пропил деньги на ремонт движков.

– Ты пропил деньги на ремонт движков? – с долей испуга в голосе спросил «сто тридцатый».

– Да, мы будем вяло разгоняться, но они не успеют ничего предпринять. Пока будут обсасывать решение – стрелять или не стрелять, пока будут спорить о гуманности, пока…

– Они могут просто шмальнуть, а думать потом, – возразил второй пилот.

– Но я не хочу в плен к каким-то фанатикам! Давай выжимай из своей помойки все резервы! – потребовал «сто тридцатый».

Первый пилот радостно кивнул и начал выставлять все регуляторы на максимальный расход топлива, однако, едва судно начало разгоняться, как его одернули с такой силой, что оба пилота и «сто тридцатый» перелетели через панель управления и ударились о жесткую матрицу операционных мониторов, на которые выносилась вся красота космической природы.

Это было похоже на то, будто судно врезалось в препятствие – не настолько крупное, чтобы развалиться, но достаточно существенное, чтобы принести пассажирам «Синдереллы» заметные неудобства.

Однако первыми пострадали пилоты и «сто тридцатый», который поднялся с пола кабины, держась за правый глаз. За ним, стеная и ойкая, встали на ноги оба судоводителя.

– Внимание, республика-переработка, мы готовы к сотрудничеству! – передал первый пилот, отвечая на ультиматум.

– Вот урод! – послышалось в ответ.

– Что, простите?

– Это я не вам. Короче, давайте сбрасывайте скорость до положенного, мы швартуемся с левого бока… А, нет, тут подсказывают – с правого… Ой, как больно…

После такого предупреждения всякие мысли о бегстве отпали сами собой – даже у «сто тридцатого», который уже решил сдаться, выдав себя за обслуживающий персонал.

«Синдерелла» послушно выпустила гравитационные закрылки и стала заметно притормаживать. Это заметили и пассажиры, однако, вопреки обычаям, выскакивать в коридоры и обрывать линию связи с обслуживанием никто не стал – все приходили в себя после «удара».

Брейн дремал на койке, и ему повезло, что она располагалась у передней стенки. Он всего лишь влип в стенку всем телом, но так, что заныли ребра и все когда-то сшитые кости.

Потом заскрипели силовые конструкции немолодого судна, из чего он сделал вывод, что «Синдерелла» оказалась в безвыходной ситуации.

Разумеется, произошедшее Брейн воспринял как покушение на его личность и первым выскочил в коридор, пряча за поясом пистолет. Однако ему не удалось обнаружить даже аварийной команды, которая обычно в первую очередь обходила каюты, чтобы оценить ущерб, полученный драгоценными пассажирами.

Но, услышав скрежет бортовых планок, Брейн сразу сориентировался, к какой стороне бежать, чтобы не опоздать к тому, что там намечалось.

И когда прибежала ополовиненная команда лайнера – прихрамывая, ругаясь и потирая ушибленные места, Брейн уже крепил сцепные узлы, чтобы зафиксировать базу швартовавшегося к ним корабля.

На приличном судне это сделала бы автоматика, но здесь, похоже, к своей работе не успевали даже матросы.

– Ты кто такой? – спросил один из них, оттесняя Брейна от борта.

– Не ругайся, Хантер, это пассажир, – поправил его коллега, потирая свежий кровоподтек под глазом. – Спасибо вам, сэр, теперь вы можете быть свободны.

Брейн отошел, но недалеко. Его крайне заинтересовало, кому требовалось посреди пути следования вдруг швартоваться к пассажирскому судну. И он не исключал, что это за ним.

Однако после того как в коридор из шлюзового отвода покатились сбитые с ног матросы швартового звена, а затем стали выскакивать бойцы в какой-то самодельной защитной оснастке, он понял, что ошибся.

Захватчики стали с улюлюканьем разбегаться по коридорам, а один даже попытался заехать Брейну в лицо локтем, но промахнулся. А вышедший следом за этой бандой старший подошел к Брейну и сказал:

– Прошу простить за этот идиотский проступок моего солдата, сэр, он обязательно будет наказан. А вам пока лучше вернуться в свою каюту.

Брейн так и сделал и лишь прислушивался к тому, что происходило на судне. Однако спустя четверть часа по сети общего аварийного оповещения был передан приказ всем пассажирам – немедленно явиться в обеденный зал для проведения процедуры идентификации согласно купленным билетам.

Брейн уже понял, что на судне хозяйничают какие-то пираты, которые не имеют к ИСБ и Стратегической разведке никакого отношения, поэтому отправился в зал с чувством здорового любопытства. Он ощущал себя зрителем, которому должны показать увлекательное шоу.

Вместе с тем в коридоре оказалось немноголюдно. Другие пассажиры двигались поодиночке или парами, испуганно озираясь и в каждом видя опасность. Похоже, только Брейн ожидал какого-то развлечения, все остальные чувствовали себя в создавшейся ситуации очень неуверенно.

Вскоре Брейн прибыл к залу, у входа в который стояли двое автоматчиков в самодельных доспехах.

– Сообщите номер каюты! – потребовал один из них.

– Пятнадцать – двадцать четыре.

– Проходите, – произнес автоматчик таким тоном, словно, назови пассажир любую другую комбинацию чисел, его бы остановили и не пропустили к месту сбора.

«Провинциалы какие-то», – подумал Брейн, проходя в небольшой зал, где все столы и стулья были сдвинуты к стенам и пустое пространство посередине заполнялось прибывавшими пассажирами, которых выстраивали в две шеренги.

Наконец, когда все пассажиры были доставлены, пришла очередь обслуживающего персонала, которых набралось еще человек тридцать.

Захватчики покрикивали на перепуганных, выстроенных в шеренги пассажиров, однако пока никого не били, хотя Брейн ожидал этого, помня сбитых с ног матросов швартового звена.

Самих захватчиков было около трех десятков. Они постоянно перемещались, и подсчитать их точнее было трудно. Командовал ими полноватый варвар с генеральскими замашками, его приказы выполнялись быстро и четко.

Учитывая, с каким важным видом он вышагивал сначала в одну сторону вдоль рядов пассажиров, потом в другую, Брейн ожидал от него пространного разъяснения ситуации и даже речи. И не ошибся. Прошагав так в полной тишине минуты три, главный остановился, обвел взглядом всех, кто находился в обеденном зале, и произнес:

– Экипаж, рабочая смена – шаг вперед!

Из шеренги персонала вышли два пилота в форме фирменной расцветки. На одном она была сильно помята, как и его лицо.

– Марш на пост, с вами разберемся позже.

Пилоты переглянулись и быстро зарысили вон из зала, а следом вышел один из автоматчиков, чтобы приглядывать за ними в пилотской кабине.

– Итак, господа, если кто еще не знает, вы в гостях у республики «Переработка СР». А я являюсь ее главой, и зовут меня Джим Фердинанд Мазур. Поскольку республика находится в конфликте с властями, мы вынуждены проверять всех, кто тем или иным образом попадает на нашу территорию.

Брейн стоял на правом фланге первой шеренги и видел, как, перебирая глазами пассажиров, Джим Фердинанд в который раз останавливается на стоявшей во второй шеренге Калипсо.

Это было неудивительно, ведь Калипсо выделялась тут, словно украшенная брильянтами туфелька среди изжеванных башмаков.

– В конце концов почти все вы отправитесь далее своим путем, за исключением тех, кто представляет угрозу республике «Переработка СР» или же представляет для нее интерес.

28

Пока Мудрый Вождь общался с потенциальными пленниками, пилоты «Синдереллы» в сопровождении автоматчика и еще двух присоединившихся республиканцев из службы безопасности добрались до пилотской кабины, после чего пилоты и безопасники прошли внутрь, а автоматчик остался у двери – охранять.

– Парни, вам нужны проблемы? – спросил один из республиканцев, по виду канзас, но с прямой осанкой.

– Сэр? – произнес первый пилот, вытягиваясь в струнку.

– Пояснить?

– Достаточно уточнения, сэр, – миролюбиво заметил второй пилот.

– Хорошо, – кивнул республиканец. – Уточняю. Нас интересуют триллионеры, миллиардеры или, на худой конец, мультимиллионеры, которые путешествуют на вашей колымаге.

Пилоты переглянулись, и инициативу взял первый.

– Сэр, частично в вашем вопросе есть и ответ. У нас скромная компания, и ее услугами пользуются пассажиры средней и нижней категории. Триллионерами тут и не пахнет.

– Мне даже нюхать не пришлось, чтобы это понять. Я просто сформулировал для вас критерии, опираясь на которые вы должны выдать мне информацию.

– Но, сэр, мы только пилоты, а всей информацией о пассажирах ведает менеджер по размещению. Это Твидалт. Он такой рослый с рыжей бородой.

– Режим… – негромко произнес второй республиканец, гоберли с умными глазами.

– Что, простите?

– Скоростной режим.

– А, понял! Двадцать процентов. Меньше нельзя, возможен срыв в антипомпаж.

– Двадцать процентов – нормально. И… у меня последний вопрос…

Пилоты встали ровнее, теперь они поняли, что главным из двух республиканцев является этот второй, до поры молчавший и изучавший обстановку.

– Расскажите нам что-то, что не является штатной информацией.

– Агент ИСБ! – тотчас воскликнул первый пилот.

– Он все время находился в кабине! – поддержал его второй пилот.

– Ого! – воскликнул первый республиканец, а второй только скорбно покачал головой.

– Как он выглядит?

– Голубоглазый варвар в сером вельветовом костюме.

– Отлично, камрады. Работайте и ждите наших указаний.

Республиканцы покинули пилотскую кабину и поспешили в зал, оставив на посту автоматчика.

Когда они пришли, речь вождя еще не закончилась. Он продолжал нарезать круги вокруг центра второй шеренги пассажиров, где вздымалась грудь взволнованной Калипсо. Она понимала, что вызвала в предводителе республики вполне здоровый интерес. Вызывать интерес мужчин для нее было обыденностью.

Маниакальное желание мужчины также не было для нее новостью – о мужиках Калипсо знала практически все.

Предводителю дали знак, и он, прервав речь, подошел к республиканцам, один из которых вполголоса что-то ему сказал. Предводитель кивнул и, вернувшись к шеренге пассажиров, снова взглянул на Калипсо, которая дерзко смотрела на него, не думая отводить взгляд.

Стоявший рядом главный телохранитель дернул ее за локоть, давая понять, что нужно вести себя скромнее, однако Калипсо на это предупреждение было наплевать. Она являлась особой авантюристического склада, потому-то ее владелец и нанял ей в сопровождение целый отряд напичканных успокоителем телохранителей.

– Кто здесь менеджер по размещению? – спросил предводитель, которому нравилось самому вести всю следственную работу. Это беспрекословное повиновение доставляло ему удовольствие, поскольку тут не существовало той оппозиции, которая присутствовала дома – на Каванзаре.

Над шеренгой персонала несмело поднялась рука.

– Выйти сюда немедленно!

Невысокий менеджер, запинаясь от страха, вышел и остановился в трех шагах от нового босса, с ужасом глядя на него снизу вверх.

– Выйди в коридор, там с тобой побеседуют.

– Да, конечно, сэр, – пролепетал менеджер и поклонился. – Спасибо, сэр.

– Ладно, иди уже. Хотя подожди… Пойдем, я сам тебя допрошу.

Предводитель вышел с менеджером в коридор, полуобернулся к республиканцам и сказал:

– А вы ищите среди пассажиров вельветовый костюм или что там на нем было…

Те кивнули и вернулись в обеденный зал, а предводитель остался в коридоре с менеджером чуть ли не наедине – три автоматчика стояли немного в стороне.

– Сотрудничать будешь?

– Так точно, – кивнул менеджер, намереваясь выложить все, что знал о предполагаемых доходах тех или иных пассажиров. Он понимал, что пиратам нужны деньги. – Я все расскажу, сэр! Спрашивайте!

– Кто та красотка на заднем плане?

– Ах, эта… – менеджер осекся. Красотка принадлежала владельцу компании, и если бы тот захотел, он «менеджера по размещению» мог бы не только уволить, но и просто выбросить в космос посреди рейса, ведь это был авторитетный банкир, известный в определенных кругах.

– Ну давай колись, – подтолкнул его в бок предводитель. Толкнул слегка, по-приятельски, чтобы тот не перепугался еще больше.

Джиму Фердинанду и раньше приходилось перехватывать суда, и, случалось, он чересчур увлекался ролью пирата, из-за чего некоторые из пленников напрочь забывали чрезвычайно важную информацию и только мычали в ответ на все вопросы, а другие попросту падали в обморок.

Поэтому теперь он проявлял некоторую мягкость – до определенного момента, разумеется.

– Это девушка Себастьяна Мелешко, сэр.

– А кто он такой?

– О сэр, он очень серьезная личность! Он платит полиции в трех округах на Жальгази. А на Голубой Претории у него два завода по производству кассет с синтетическими грибами.

– А, наркоторговец!

– В первую очередь производитель, сэр. Дистрибуцию он доверяет партнерам, хотя и сам имеет некоторые сети продаж. Но небольшие.

– А ты откуда все это знаешь? – слегка удивился местный предводитель.

– Я… Я перешел из его торговой компании прямо сюда. На эту должность.

– Понятно. Значит, денежки у твоего Себастьяна имеются?

– Более чем, сэр, – вынужденно признал менеджер, стараясь не думать, что ему может грозить, если до Мелешко дойдет информация о том, что он тут наговорил.

– И как ты думаешь, высоко он ценит жизнь своей девушки?

– Думаю, да, сэр, ведь он отправил с ней группу из пяти телохранителей.

– Вот даже как?

Менеджер кивнул.

– Хорошо, тогда я вынужден взять эту красотку в плен.

– Да-да, сэр, вы можете себе это позволить.

– Нет, я не в том смысле, я забочусь о республике, которой нужны средства для дальнейшей борьбы. Поэтому иногда мы захватываем в плен родственников богатеев или их самих, если повезет. Но только ради выкупа.

– Как скажете, сэр, – поклонился менеджер. Он немного успокоился: по всему выходило, что ему лично ничего не угрожало.

– Ладно, теперь по мелочи. Кто из пассажиров едет с деньгами?

Этого вопроса менеджер давно ожидал и стал тараторить, как электронный диктор, быстро перечисляя номера кают, замеченные у тех или иных пассажиров драгоценности или другие атрибуты богатства – например, карты мгновенной оплаты, работавшие на новых принципах и получавшие сигнал через специальную сеть серверов и прогнозных передатчиков. Такие карты – пока новинка, очень удобная, практичная и еще достаточно дорогая, и по этому признаку легко вычислялись не стесненные в средствах пассажиры.

– Значит, так: ты сейчас будешь смотреть в монитор и говорить, кто из пассажиров нам нужен. Понял, да?

С этими словами предводитель подал менеджеру монитор-наладонник, на котором стали появляться лица пассажиров, которые транслировались с небольшой камеры одного из республиканцев.

– Вот этот, сэр!

– Отлично, просто нажми на экран пальцем…

Менеджер сделал, как велели, и лицо выбранного пассажира на экране стало контрастнее.

– Молодец, давай дальше.

Через три минуты были выбраны восемнадцать кандидатов, которых тотчас вывели из зала и сопроводили в жилую галерею, где находились самые дорогие каюты.

Пока там проводились чистка и изъятие ценностей, сотрудники предводителя вычислили агента ИСБ, хотя тот уже был в другой одежде – коричневом спортивном свитере и клубных брюках на размер больше, чем нужно.

Приблизившись к нему, один из республиканцев тихо спросил:

– Оружие при тебе?

– Нет, – едва слышно ответил тот.

– А где?

– В каюте.

– Пойдем, покажешь.

И у всех на глазах «сто тридцатого» вывели из зала, а затем Брейн почувствовал на себе чей-то взгляд и, обернувшись, встретился глазами с Калипсо, а потом и с ее главным телохранителем.

Теперь тот уже не выглядел таким уверенным, и его взгляд скорее просил о помощи. Но о какой помощи тут может идти речь? Он что, думает поднять мятеж и голыми руками перебить три десятка захватчиков?

Брейн не видел в этом никакой необходимости, поскольку уже понял, что их интересуют деньги. А он ехал в простом номере, хотя вот пиджак на нем был из дорогой коллекции.

29

Между тем «сто тридцатый» уже полностью вывесил «белый флаг» и сдал оружие вместе с удостоверением.

– Что теперь со мной будет? – спросил он жалобно у одного из бойцов, который перебирал в чемодане его личные вещи. Боец не ответил, и тогда он повторил свой вопрос тому, кто управлял обыском: – Что вы теперь со мной сделаете, сэр? Я военнопленный?

– Ты станешь заложником. И мы сможем обменять тебя на кого-то из наших.

– Правда? А сколько уже ваших у наших? – с надеждой в голосе поинтересовался «сто тридцатый».

– Пока нисколько. Но, если что-то начнется, ты пригодишься.

– Но в таком случае мой плен может продлиться долго.

– Может, – кивнул республиканец. – Что у тебя в этой коробке?

– Конфеты.

– Конфеты? А зачем тебе конфеты?

– Есть, – пожал плечами агент.

– Понятно, – со странной интонацией произнес республиканец. Положил коробку на тумбочку и, подойдя к бойцу, перебиравшему вещи «сто тридцатого», сказал:

– А если ты нам не пригодишься, тебя будут судить и ликвидируют.

– Не надо! – воскликнул «сто тридцатый». – Не надо этого делать, я дам вам того, кто во сто раз дороже!

– Во сто раз дороже? – переспросил республиканец, усмехаясь. Он нарочно испугал пленника, а оказалось, попадание в десятку.

– Ты не шутишь?

«Сто тридцатый» покосился на трех автоматчиков, и старший приказал им выйти. После того как они покинули каюту, агент набрал полную грудь плохо очищаемого воздуха и сказал:

– Я здесь на задании. Приглядываю за чрезвычайно важным типом, из-за которого у нашей службы со Стратегической разведкой едва война не случилась.

– А что же такого ценного в этом пассажире?

– Этого я не знаю. Но мы к вам попали только потому, что начальство заставило меня принудить пилотов сменить маршрут, чтобы обмануть Стратегическую разведку.

– Но в чем его ценность, ты не знаешь.

– Не знаю, сэр, меня почти вслепую используют.

– Хорошо. Как имя этого ценного пассажира?

– Капитан Томас Брейн. Каюта «пятнадцать – двадцать четыре».

– Военнослужащий?

– Так точно. Опасный тип. Ростом с суперколвера, плечи как у гоберли. Спецназ.

Республиканец немного подумал и сказал:

– Сейчас мы вернемся, и ты на мониторе нам его покажешь.

– Хорошо, без вопросов, покажу. Но мне ведь это зачтется? Вы меня отпустите?

– Отпустим или нет, это не я решаю, но зачтется, тут не сомневайся.

– Спасибо, сэр. Огромное вам спасибо.

Они вышли из каюты, поднялись на несколько ступенек и оказались в коридоре, где их поджидали автоматчики, и уже с ними направились обратно в зал.

Проходя мимо галереи с дорогими каютами, услышали крики и рыдания пассажиров, которых вынуждали расставаться с деньгами, выколачивая из бедняг секретные коды и пароли к моментальным картам.

На «сто тридцатого» это произвело впечатление – и, коснувшись локтя республиканца, он сказал:

– Сэр, я могу быть вам очень и очень полезен. Мне известно очень многое.

– Я рад, приятель. Мы на эту тему еще побеседуем.

30

Брейн все понял, едва в зал вернулся один из двух представителей службы безопасности пиратской республики. Тот старательно не смотрел в сторону объекта интереса и тем самым себя выдал.

Брейн вздохнул. Лишь бы не шарахнули каким-нибудь шокером с перепугу. Мало ли что им про него наплели. И, кстати, кто наплел? Наверное, тот странноватый парень в коричневом свитере и обвисших штанах. Брейн несколько раз перехватывал его косой взгляд.

– Тихо, не дергайся, и никто не пострадает, – прошептал ему на ухо подкравшийся республиканец.

– И что дальше? – не оборачиваясь, уточнил Брейн.

– Просто иди к выходу.

– Пойду. Но и ты, пожалуйста, не дергайся, я отсюда никуда не сбегу.

– Договорились.

Брейн пошел к выходу из зала, чувствуя на себе взгляды пассажиров, всего персонала и автоматчиков, напрягавшихся при его приближении и невольно прижимавшихся к стенам.

«Уж ославили так ославили», – подумал он и недалеко от выхода увидел того – в свитере и растянутых штанах.

– Этот? – спросил стукача лично предводитель.

Тот, избегая встречаться взглядом с Брейном, кивнул.

Конвоировавший Брейна республиканец зашел спереди и протянул открытые наручники:

– Для нашей общей безопасности, капитан.

– Ну разумеется, – кивнул Брейн, протягивая руки и позволяя себя сковать.

– Прекрасно, сэр. Теперь следуйте за нами, у нас мало времени.

И так в сопровождении местных секьюрити и какого-то количества автоматчиков Брейн, не оглядываясь, проследовал до шлюза, где на мгновение замедлился и спросил:

– А мой багаж?

– Все ваши вещи мы уже забрали, сэр, не беспокойтесь.

Брейн кивнул и прошел через заиндевевший шлюз, на территорию судна-рейдера, внутри которого почти не было отделки и пучки магистральных трубопроводов и кабелей были на виду, словно оголенные жилы. Судно еще находилось в процессе переоборудования, и его срочно сорвали для выполнения перехвата.

Наконец Брейна завели в небольшую каюту и предложили сесть на удобный диван, однако наручники оставили.

– Когда мы прибудем на место? – спросил он у сопровождавшего его секьюрити.

– Какое место вы имеете в виду, сэр?

– Я не знаю, куда вы меня повезете. Видимо, в какой-то стационар на поверхности планеты, правильно?

– Так точно, сэр. Через полтора часа будем на месте. И кстати…

Секьюрити ненадолго вышел из каюты и вскоре вернулся с чемоданом Брейна.