Текст книги "Неучтенный вариант"

14

Вместе они вышли из машины и зайдя в подъезд, подошли к двери Паркера.

– Пломбу уже сняли, – с удовлетворением заметил он, открывая замок магнитным ключом, который ему вернули.

– Пломбу снял я, когда мы были здесь с налоговыми следователями. Они было начали возражать, но я напомнил им, что у вас не было найдено никаких порочащих улик и они замолчали.

– Спасибо вам, – сказал Паркер толкнув дверь вошел в мастерскую. – Проходите.

Адвокат вошел, но скромно остановился возле двери.

Джон быстро сбегал к своей тумбочке и извлек из под нее пачку чипов. Выбрал пятисотенный и вернулся к адвокату.

– Вот, пожалуйста. Передавайте привет мистеру Дженкинсу. Он меня выручил.

– Непременно передам. А вы если что – звоните, мой номер уже у вас на почте. До свидания.

Адвокат ушел, а Паркер все еще не мог прийти в себя после возвращения в свою мастерскую, которая для него, несмотря на убогость интерьеров, казалась уютным жилищем. И даже запах корпусного пластика и высокое содержания озона из-за работы тестовой аппаратуры, были ему приятны.

– Наверное, просто привычка, – вслух произнес Паркер и поискав на полке пару свежего белья, отправился в душ, который представляла собой душевую ячейку, оставшуюся от большого блока гигиены.

Раньше в здании располагалось промышленное предприятие и достаточной большой штат работников. После смены они принимали душ, волновую дезинфекцию и еще какие-то процедуры.

А потом шли домой.

После переоборудования здания под некоторое количество студий и мастерских, блок гигиены также разделили на части и Паркеру досталась душевая ячейка со старыми, полиметаллическими трубами и запорной арматурой, которые теперь можно было продать за неплохие деньги.

В эпоху кристаллического пластика, металлические изделия считались излишне трудоемкими и неоправданно дорогими, а если были достаточно старыми, то имели ценность для коллекционеров или толстосумов, которые оформляли свои гостиные старинными кранами и рассекателями.

После душа Паркер ощутил сильный голод и вспомнил, что ничего не ел с самого ареста.

В тюрьме ему предлагали какую-то еду, но он нуждался в чистой целлюлозе и полноценном активаторе, а у них были универсальные блюда – на все случаи.

Паркеру такие не подходили и тюремщики специально для него сделали заказ, однако его должны были приготовить только к вечеру. А там и адвокат подоспел, так что ужинать теперь он мог в нормальных условиях и теми продуктами к которым привык.

Благоухающий шампунями, в трусах и футболке он прошел в свой кухонный уголок и открыв холодильную нишу, достал пачку целлюлозы, упаковку с таблетками-активаторами и запаянную в полулитровую капсулу воду.

Привычно ударив ладонью по упаковке с целлюлозой, Паркер не услышал характерного хлопка, а лишь какой-то пшик.

Взглянув на сплющенную пачку, он решил, что она случайно разгерметизировался и взяв вторую, также ударил по ней ладонью.

Но получил тот же результат.

Паркер хмыкнул и таким образом проверил еще две остававшиеся в наборе упаковки и всё с тем же результатом.

Видимо, случился брак при упаковке и он достал следующий блок из четырех упаковок, находившийся у дальней стенки ниши.

Там все было в порядке и залив целлюлозу водой, Паркер нормально поел. Потом проглотил активатор и решил проверить, что у него с работой, ведь здесь дважды проводились обыски и теперь все нужно было привести в порядок – готовые блоки, нерабочие, тестеры и ремонтную аппаратуру.

Однако, его технический разум заставил вернуться к сплющенным упаковкам целлюлозы, прежде чем выбросить их.

Если все четыре были разгерметизированы, значит на производственной линии их или недоклеили, или повредили в одних и тех же местах.

Пустяк, конечно, но было интересно.

Паркер стал поочередно их осматривать и вскоре обнаружил прокол на первой упаковке, потом на второй и всех остальных.

Его предположение не оправдалось – проколы были сделаны не на одной линии, как получилось бы при проблемах на конвейере. Но тогда как?

Вспомнив, сколько тут было посторонних в его отсутствие, Паркер задумался. А вдруг? Нет, бред какой-то. Кому он нужен?

Еще немного подумав, он вскочил и бросился выдвигать все ящики старого стола, который достался ему от прежнего арендатора.

Там было сложено все, чем он пользовался не так часто, но что безусловно имело ценность.

Наконец, Паркер нашел что искал, это было газоанализатор, вернее его головка с датчиками. В таком виде прибор работать не мог, но Джон помнил, что не выбросил это устройство только потому, что ему сразу пришло в голову, как его можно заставить работать.

У него имелся универсальный адаптер, который давал возможность подключить это неполноценное устройство к сети «спейснет», а уж там можно было найти программное обеспечение, чтобы в режиме он-лайн обработать полученные газоанализатором результаты.

Порывшись по ящикам еще пару минут, Паркер нашел и адаптер, а потом еще полчаса возился с подключением прибора, поскольку блок терминала не хотел обнаруживать устройство из-за окислившихся пинов.

Наконец, ему удалось соединить компоненты воедино и аккуратно положить все это возле терминала, чтобы хлипкая цепь на разомкнулась. Затем Паркер сбегал в кухонный угол, вернулся с одной проколотой пачкой целлюлозы и еще раз проверив подключение, надавил на упаковку, выдувая воздух на головку газоанализатора.

Поначалу ничего не происходило, но спустя пару секунд появилась заставка, сообщавшая, что получена информация, которая обрабатывается.

– Так, сукины дети! Так! – произнес Паркер, садясь на стул и сверля монитор взглядом.

Время шло, минута сменялась минутой, а результата все не было.

Паркер начал нервничать. Может все зависло и следовало повторить манипуляции? А что если попробовать…

Додумать он не успел, окно мигнуло и выбросила результат.

Паркер посмотрел на череду знаков и почесал в затылке. Знакомой ему была лишь половина из них.

Недолго думая, он открыл специализированный химический сайт и забросил результаты в тамошний поиск.

Прошло несколько секунд и он получил длинное название, а под ним подробное описание из которого следовало, что это очень редкая техническая жидкость, которую использовали для обезжиривания контактов на волновых излучателях в каких-то криптоновых-неоновых бла-бла-бла.

Это было не интересно.

А вот в заключительном абзаце было написано, что вещество очень токсично, но после контакта с кислотными средами в течение двух часов распадается на безвредные составляющие.

– Так, – произнес Паркер. Потом двумя пальцами осторожно взял сплюснутую упаковку целлюлозы и отнес к остальным. Затем убрал их в отдельный пакет с надписью «гарант. нераств.», что означало – материал не подвержен быстрому распаду на воздухе, в воде или при солнечном свете.

Все остальные упаковки, обычно, держались не более недели, а спрайт-салфетки рассыпались в пыль через десять секунд после использования.

Столь короткие сроки существования некоторых материалов казались Паркеру неоправданными, хотя он где-то читал, что до изобретения подобных материалов, места обитания людей обрастали огромным количеством мусора из нераспадавшихся упаковок.

Итак, кто-то хотел от него избавиться и это очевидно.

Был подобран коварный яд, который затем распался бы от желудочного сока и все шито-крыто.

В дверь постучали. Паркер подбежал к ящику с инструментами и схватил молоток, потом все же надел брюки и вооруженный, с осторожностью приблизился к двери, в которую к тому времени, постучали еще раз.

– Кто там?

– Джон, это я – Риз!

Риз был соседом сверху и занимался производством на многокоординатных принтерах всякой сувенирной продукции, которую громко называл – художественными изделиями.

Паркер видел эти изделия – ничего особенного, но Риз продавал их достаточно успешно и даже обновлял, иногда, какое-то оборудование.

– Ты что, гвозди тут забиваешь? – спросил Риз, когда Паркер открыл дверь с молотком в руке.

– Прибирался просто.

– А мне сказали, что тебя арестовали, – сообщил сосед проходя вглубь мастерской и осматриваясь, словно был здесь впервые.

– Нет, это было недоразумение и я уже дома, как видишь.

– Жаль, я надеялся переехать в твою мастерскую.

– А зачем ты мне это говоришь?

– Ну, ты это и так знал, но ничего личного, чувак, как говорится – только бизнес.

Риз остановился и повернувшись к Паркеру, продолжил:

– Тут в твою мастерскую, прямо паломничество какое-то было. То эти копы налоговые, то техническая служба. Дверь так и хлопала. Вот я и подумал, что тебя с концами повязали.

– А что за техническая служба?

– Ну, такие в синих комбинезонах с изображением городского герба.

– И долго были эти службы?

– Там один человек был.

– Ты его запомнил? Лицо его видел?

– Что-то спер, да? – по своему понял этот вопрос Риз и огляделся. – У тебя тут и брать-то нечего. Только потертые коробки какие-то.

– Так видел лицо или нет?

– Зачем мне его лицо? Я сверху увидел, что кто-то заходит и сразу за перила спрятался.

– А почему спрятался?

– На всякий случай, мало ли, кто там в этом комбинезоне. Очканул немного, если честно. Как-то мне он не понравился, что ли. Двигался эдак, словно хищник. Ты смотришь «восьмой канал», там где про животный мир?

– Нет, я работаю много. Когда это было, можешь вспомнить?

– Вчера, сразу после налоговых копов. Ну, ладно, пойду я. С одной стороны я рад, что ты вернулся – все же ты часть моего социального окружения. А с другой – твоя мастерская мне обломалась.

Риз ушел, оставив Паркера, один на один с еще большим количеством вопросов.

Немного поколебавшись, он взял диспикер, вызвал голосом справку и запросил городскую диспетчерскую службу, а когда услышал: «задайте свой вопрос», поинтересовался, был ли по его адресу вчера кто-то из сотрудников городских технических служб.

После небольшой заминки, правильно поставленный компьютерный голос заверил его, что никакой необходимости в посещении его мастерской у городских служб не было, поскольку заявки со стороны жильцов к ним не поступало.

15

Йенс Геберсби снова стоял у стола генерального директора, размышляя о том, что в последнее время слишком часто стал общаться с начальством.

С одной стороны, его считали незаменимым, его мнением интересовались, однако он предпочел бы решать все вопросы дистанционно.

Так ему было спокойнее.

На столе, на уже знакомой пленке снова лежали два блока и Ренд с директором смотрели на них с некоторой опаской.

– Значит уже отпустили? – спросил директор.

– Да, как оказалось, привлечь его не за что, – ответил Геберсби. – Ему вменяли незаконный ремонт, а он только чистил корпуса.

– Чистил?

– Ну да, чистил, мыл и все такое.

– И от этого восстанавливались проводники?! – удивился директор и посмотрел на Ренда.

– Нет, конечно. Это отмазка. На самом деле ремонт он проводил через локационные линзы, без вскрытия пломб производителя.

– То есть наших пломб?

– И наших тоже.

– Скажите, Йенс, так он теперь уже у себя в лаборатории?

– Да, сэр, – кивнул Геберсби.

– В таком случае запускайте вариант, который мы обсуждали.

– Понял, сэр.

– Когда будет готово?

– Думаю, в ближайшие пару дней мы все решим.

– Хорошо, пара дней у нас имеется.

Геберсби отпустили и выйдя через «черный ход» директорского кабинета, он отправился к себе на второй этаж, рассчитывая маршрут так, чтобы проконтролировать какие-то критические точки в безопасности здания.

Первая точка – семнадцатый этаж, там установили новую ветку энергообеспечения для разросшейся серверной.

В саму серверную Геберсби не пускали – не его департамент, но за безопасность снаружи нее отвечал он, хотя предпочел бы совсем избавиться от всего серверного сектора на семнадцатом этаже.

Пусть бы безопасностью этого куска занимался Ламрис – худой хлыщ с зализанными волосами, который всегда ходил в черных костюмах и водолазках.

Геберсби его демонстративно игнорировал, проходя, как мимо пустого места.

По служебной части их ничто не связывало, а ничего другое его не интересовало.

Поначалу, когда Йенс стал начальником, он подумывал приручить этого Ламриса, но впоследствии отказался от этой затеи, поскольку не видел, какими средствами можно было этого добиться. Как личность, это Лармис выглядел не приветливее змеи.

Пройдя в восточное крыло, начбез спустился на лифте на тот самый семнадцатый этаж и прошелся вдоль новой ветки, еще не закрытой кожухами.

Как будто все выглядело прилично, ничего не висело, изоляция была хорошо подтянута, а все датчики аварийных параметров располагались в положенных местах и мигали огоньками – стало быть уже работали.

– Можно закрывать, – сказал сам себе Геберсби и пошел обратно к лифту, но возле серверной замедлил шаг, по привычке прислушиваясь к невнятным звуками, доносившимся из-за двери.

Вторая точка – восьмой этаж, где в конструкторском отделе установили два новых сетевых канала.

Все документы в службу безопасности уже предоставили, а специалисты службы проверили все средства защиты, однако взглянуть на новое оборудование следовало, ведь каналы большой мощности это, как приглашение злоумышленникам – посетить сетевые хранилища компании.

Выполнив все попутные осмотры, Геберсби вернулся к себе в департамент, где еще какое-то время принимал доклады от разных отделов, после чего, оставшись в кабинете один, достал запасной диспикер и набрал номер нужного ему специалиста.

Ответили не сразу, когда он уже собирался звонить по другому номеру.

– Але, кто там?

Голос был хриплый и Геберсби, как будто почувствовал запах сильнейшего перегара, даже головой повел.

– Привет, Гарри, это Йенс.

– Йенс?

По той интонации с которой переспросил Гарри, стало ясно, что он понятия не имел с кем разговаривает.

– У тебя много знакомых по имени Йенс?

– Ну, это… Нет, не много. Ты, либо Йени Деревянный, либо этот, как его, Глоуберли, вроде?

– Второе ближе. Давно бухаешь, Гарри?

– Не, я в завязки.

– Который раз?

– Не первый раз, но уже полгода ни-ни. Просто в игре зависал часов двадцать, блин.

– Сильно проигрался?

– Да не в ту игру, Миган, а… Миган, так это ты, что ли!?

– Вспомнил, наконец.

– А я и так и сяк верчу, ну какой может быть Йенс? А это ты, Геберсби?! Сразу бы сказал, что «Миган», а то шифруешься чего-то. Ты шифруешься?

– Да не особо. Так во что проигрался?

– Ой, да ни во что. Игра онлайн – «квест Латимория». Затянула зараза, нужно бросать.

– Кто бы мог подумать, что Гарри Нулларт будет играть в детские игры.

– А чего еще делать? Работы стоящей нет, пенсию просаживаю, только на бесплатные игры и хватает.

– Есть для тебя работа.

– Какая?

– По специальности.

– Но это недешево, Миган. Риск и все такое.

– Ладно, давай через час в «Магнолии». Успеешь за час?

– Успею.

Отключив запасной диспикер, Геберсби сунул его в карман вместе с основным и выйдя из кабинета, сказал сидевшему за терминалом заместителю:

– Кевин, я отъеду на часик, но буду на связи.

– Понял, шеф.

– Проследи, чтобы кадровики принесли твердые копии досье последних принятых. У нас только электронные копии, так не положено.

– Я помню, шеф, я сегодня их подгоню.

Миновав пост пропуска и оставив, наконец, все бумажные дела в офисе, Геберсби остановился на ступенях крыльца и глубоко вдохнул свежий воздух.

Вот и осень. Раньше он любил эту пору, когда наконец отступала жара, однако теперь вместе с сыростью, приходили новые заботы связанные с изменением теплоемкости воздуха и радипроводимостью материалов из которых возводились стены здания компании.

Когда его строили, шпионские технологии находились на другом уровне и никому в голову не приходило, как можно считывать информацию сквозь стены или скачивать прямо с передающих антенн.

Степень защиты от таких средств изменялась в зависимости от погоды, вот и приходилось не забывать об этом и постоянно перенастраиваться.

– Сплошные нескончаемые заботы, – произнес Геберсби подходя к машине.

Затем достал брелок и щелкнув кнопкой, посмотрел на крохотный экран, на котором демонстрировался опрос системы безопасности машины.

Посторонних подсоединений система не обнаружила, поэтому можно было открывать дверь, садиться и запускать двигатель без опасения, что сработает бомба.

Стоянка перед зданием компании находилась под перекрестным контролем, однако Геберсби прекрасно знал, что защита не бывает идеальной. Поэтому открыл внутренний ящик и достал пистолет.

Проверил его и положил в карман.

Это уже было делом привычки, избавляться от которой он пока не спешил.

По городу Йенс также передвигался осторожно, следил за тем, кто едет впереди, а особенно – позади него.

Правил не нарушал, лихачей пропускал и особенно сторонился развозных грузовиков-роботов у которых часто случались сбои в программах и они могли неожиданно включить экстренное торможение или поменять полосу движения.

До небольшого ресторанчика, где он договорился встретиться с Гарри ехать было не более четверти часа, поэтому Геберсби запарковал машину в паре кварталов от ресторана и отправился дальше пешком, неспешно осматриваясь и фильтруя глазами прохожих.

Зайдя в ресторан, выбрал местечко в дальнем углу, сел лицом к входу и взглянув на часы, удовлетворенно кивнул – до прихода Гарри еще было время, поэтому он набрал на панели заказ быстрого приготовления и вскоре снял его с развозного столика.

Ничего особенного, мета-белковый коктейль, желатиновые хлопья и небольшой кекс из синтетической клейковины.

Доходы Геберсби позволяли ему питаться продуктами натурального происхождения, однако он привык к умеренности, к тому же, как считалось, сбалансированное питание хорошо сказывалось на здоровье.

Гарри появился через минуту после того, как Геберсби разделался со своим набором.

– Привет, Миган, – сказал он и сел за стол напротив него. Потом, поёрзав, пересел так, чтобы видеть вход.

– Чего улыбаешься? Думаешь плохо выгляжу? – спросил он, не дождавшись ответного приветствия.

– Нормально. Просто рад тебя видеть.

– Ой, Миган, кому ты заливаешь? Что за работа?

Геберсби положил на стол диспикер и подвинул Гарри.

– Фото и адрес.

– Когда? – спросил Гарри, присматриваясь к фотографии и запоминая адрес.

– У нас два дня. Но второй день – это резерв.

– Понял, – ответил Гарри и вернул диспикер. – Какие пожелания?

– Нужно устроить большой бабах с пожаром.

– Понятно. Цена?

– Пятнадцать штук.

– Нормально, – кивнул Гарри, стараясь выглядеть невозмутимым, но его уши покраснели от возбуждения, выдавая его.

– Цена подразумевает, что экономить нельзя. Нужны самые лучшие материалы, понимаешь?

– Да.

– Вот тут половина, – сказал Геберсби и подвинул Гарри банковский чип. Тот не глядя убрал его в карман и поднялся.

– Иду работать.

– Действуй.

16

Находясь под впечатлений неожиданного открытия, Джон Паркер брел по тротуару, ничего не замечая вокруг.

Ну, кто мог покуситься на него и почему?

Неужели все эти страшилки про большие компании-монстры правда и они сметают всех на своей пути? Неужели его попытались убить за те крохи, что он сумел отломить от их пирога?

– Что? – спросил Паркер останавливаясь и глядя на пожилую женщину с фиолетовыми волосами.

– Ты мне ногу чуть не отдавил, невежа!

– Извините, задумался.

Она стала говорить что-то еще, но он ее не слушал, снова погрузившись в свои мысли.

Как ему теперь жить? Что делать? Ведь, если у них не получилось в этот раз, они могут повторить попытку.

В этот момент Паркер настолько явственно осознал опасность, что по его спине пробежал холодок.

Он остановился и стал вертеть головой, в поисках возможной угрозы, но только привлек этим внимание прохожих.

Две молодые девушки даже захихикали, увидев выражение ужаса на его лице и ему сделалось неловко. Сейчас было послеобеденное время, вокруг ходили люди, чего тут бояться?

Вспомнив зачем вышел из дома, Паркер перешел на перекрестке улицу и направился к торговому терминалу, где обычно закупал все необходимое.

У входа к конвейеру образовалась небольшая очередь. Видимо где-то снова сбоило и ячейки терминала двигались рывками, вызывая скрежет и дребезжание пластиковой обшивки сортировочного механизма.

Но вот, все наладилось и очередь стала быстро уменьшаться, а затем и Паркер прошел через турникет и коснулся ладонью идентификатора.

Экран полыхнул зеленым, значит система его опознала и обычный заказ клиента начал формироваться.

Вслед за стоящим перед ним покупателем, Паркер медленно продвигался вдоль стапеля за стенками которого тарахтели приводы и в ячейки сыпались поднимаемые из подземного склада товары.

Паркер, как будто видел весь процесс сборки – две упаковки с пищевой целлюлозой, активаторы, витаминные добавки, вода, туалетные салфетки быстрой утилизации и моющий аэрозоль.

Еще требовалось кое-что из комплектующих для работы, но это в другом отделении, где имелись прилавки и нормальные продавцы-роботы, которые могли выслушать все пожелания и на месте поменять товар, если по ошибке выдали не тот.

Выйдя из торгового терминала с пакетом в руках, Паркер ощутил, что в его голове стало проясняться. Теперь он склонялся к тому, чтобы посоветоваться с адвокатом, которого ему послал мистер Дженкинс.

Тот производил впечатление человека опытного и если посоветует идти в полицию, Джон так и сделает.

Остановившись на тротуаре и отойдя к стене здания, Паркер набрал номер адвоката и тот сразу ответил.

– Это Джон Паркер, мистер Шнайдер. Вы сейчас не заняты?

– Немного занят, но говорите что у вас?

– Похоже меня пытались ликвидировать.

– В вас стреляли?

– Нет-нет, кто-то проколол пищевую целлюлозу и ввел туда яд. Я прочитал – яд очень сильный.

– Вы сами провели анализ?

– Да. Что мне делать с этим – идти в полицию?

– М-м… Идти в полицию вы можете, Джон, но эффект от такого действия зависит от того, кто пытается свести с вами счеты. Если это большие компании, которые, скорее всего, устроили вам проблемы с налоговой, то толку от полиции будет немного. А если это какой-то ваш личный недоброжелатель, то да – идите в полицию. И сообщите мне потом, какие вы предприняли действия, возможно вам понадобится моя помощь.

– Спасибо, мистер Шнайдер, я буду думать, – ответил Паркер и выключил диспикер.

Он был раздосадован таким ответом, поскольку надеялся услышать от адвоката конкретный совет, а тот по сути сказал – поступай, как считаешь нужным.

А может это сам Шнайдер отравил еду, ведь он тоже побывал в мастерской?

– Нет, это вряд ли, – сказал себе Паркер и пошел дальше, внезапно вспомнив, что давно не брился и видимо поэтому кажется прохожим подозрительным. Или смешным, как тем двум девчонкам.

Он уже был готов свернуть к своему дому, как вдруг подумал, что еще не готов оставаться один и решил пройтись до парка, чтобы походить там среди людей и аттракционов. А потом, вернувшись, немного поработать, ведь у него оставалось несколько незавершенных заказов.

К счастью, обыски ему не навредили, что-то где-то передвинули, но в общем все осталось на своих местах и ничего не пропало. А что касается сбережений – они теперь все время были при Паркере, он носил их в поясе – почти пятнадцать тысяч банковскими чипами.

Эти деньги слишком тяжело ему достались, чтобы оставлять их под тумбочкой и постоянно нервничать по поводу сохранности выходя куда-то из дома.

Джон еще раз взвесил в руке пакет – тот был не тяжелым и решительно двинулся в сторону парка, чувствуя, как отпускает его чувство тревоги, почти такое, как под Джайфаном.

Они тогда только сменили позиции и приходилось бегать до склада через небольшое плато – может метров сорок по открытой местности. И всякий раз преодолевая его, Паркер чувствовал страх, который будто хватал его за пятки.

Потом склад передвинули поближе, ходить туда стало безопаснее, а спустя еще неделю, сержант принес файл добытый из подстреленного робота-разведчика. На нем оказались все перемещения солдат на позиции, в том числе и неоднократные пробежки Паркера.

Были записи и других подразделений, снятые с той же тщательностью. В конце концов, под одному из них и был нанесен удар, но в какой-то момент, противник, получив эти данные, выбирал цель, взвешивая, как объект и самого Паркера.

Сейчас, он снова ощущал нечто похожее, как во время перебежек через открытое плато.