Текст книги "Дискорама"

– Чилатс! Бойт! Собирайтесь на прогулку! – объявил лейтенант Хирш, заходя в ротную комнату отдыха.

– Я готов, сэр! – тут же откликнулся Чилатс, который прибыл на пополнение прямо из школы пилотов.

– Но, сэр, скоро же обед, – заметил Бойт, бывалый боец, прибывший в роту после госпиталя и небольшого отпуска.

– Какой такой обед, Бойт? Обед будет, когда я скажу, а не тогда, когда ты думаешь! Марш в парк, машины вас уже ждут. И прихватите у хозяйственника сухой паек, потому что на обед действительно не попадем… Никак!

Бойцы тотчас выбежали, в помещении остались только Хирш и старший сержант Риканелли – Папа Рико.

– Обкатывать потащишь? – спросил Папа Рико.

– Хольмер сказал – надо…

– Конечно, надо, только чего ты этого старичка таскать будешь, по нему и так видно, что он на «гассе», как на своих двоих. А вот молодой – да, в бой рвется, но кто его знает, чего наработать сможет…

– Ну конечно, старенького не трожь! Любишь ты, Папа Рико, солдатскую номенклатуру разводить. А если он после ранения сдвинулся? Помнишь, как я хромым тут скакал? А если он сломался и в бою труса сыграет? Ты же знаешь, как это бывает?

Папа Рико знал. Такое случалось, когда проверенные в боях пилоты вдруг срывались посреди атаки и бежали в тыл, а позже даже объяснить не могли, почему это случилось. Таких никто не осуждал, их списывали в подразделения обслуживания, где они, со своим опытом, могли еще принести немало пользы.

– Вообще-то ты прав, – сказал Папа Рико. – Обоих проверять надо. Хотя этот Бойт выглядит молодцом.

– Это не я прав, это Хольмер прав. А он, как комроты, прав всегда.

– Тут не поспоришь. Слушай, так может, когда обкатаешь этого Бойта, бросишь его ко мне во взвод?

– Не возражаю. Я пока новенького возьму, а потом, глядишь, еще и Джек вернется.

– Ты еще веришь, что он вернется?

– Мне так удобнее… – пожал плечами Хирш и вздохнул.

– А я вчера Джека во сне видел, представляешь?

– И что он?

– Ничего. Зашел в столовую с капральскими погонами и проставился – раздал свое вино на две недели вперед.

Они постояли молча какое-то время, затем Хирш ушел. Своих новичков он нашел в парке, где они, под руководством помощника Тильгаузена, тестировали машины.

– Ну, что, сэр, может, уже поедем? – выглянув из кабины, крикнул Чилатс, такой же подвижный, как и его «грей».

Тем временем Бойт спокойно сидел на вершине «гасса» и включал, по требованию механика, то одну систему, то другую. Одновременно он успевал откусывать от огромного бутерброда, добытого на кухне.

– Машины в порядке? – спросил Хирш, обращаясь к механику и игнорируя вопрос беспокойного Чилатса.

– Так точно, сэр. Как только из магазина.

– Ну и ладно.

Хирш зашел в ангар, опустил кабину своего «грея» и, забравшись внутрь, включил связь.

– Рядовой Бойт, как слышите меня?

– Связь в порядке, сэр… – прошамкал тот, продолжая добивать бутерброд.

– Чилатс, как у вас?

– Нормально, сэр, только…

– Что такое?

– Тут какая-то релюшка жужжит. Может, перегревается?

– А в каком месте?

– Справа под панелями датчиков.

– Понятно. Опускай кабину и подзывай механика, мы подождем.

Пока новобранец опускал кабину и объяснял подбежавшему механику свою проблему, Хирш вывел машину «продышаться», потому что стартовать из ангара на марш считалось неправильным.

Робот должен был выйти, пройтись по «спокойной почве», где еще нет ни взрывов, ни воя пикирующих лаунчмодулей. И лишь потом следовало выходить из парка легкой рысцой, а уже за границей городка гнать во всю прыть. Так было принято.

43

Чилатс поднял кабину, механик отошел от нее, посмеиваясь и, вскинув руку, отпустил пойманного жука. Тот распрямил крылья и, раскачиваясь, словно подбитый геликоптер, стал править по ветру.

– Причина найдена? – с улыбкой спросил Хирш.

– Так точно, сэр, – смущенно ответил новобранец.

– Ничего страшного, пилот, может, повод для обращения и смешной, но за бдительность тебе плюс.

– Спасибо, сэр! – радостно воскликнул Чилатс, и Хирш покачал головой. Ну и детский сад.

– Рядовой Бойт!

– Слушаю, сэр, – внятно ответил пилот «гасса».

«Стало быть, прожевал», – отметил про себя Хирш.

– Идешь первым. Чилатс, двигаешься за ним, я – замыкающий.

Когда тройка выбралась за пределы городка, Хирш потребовал развернуть карты.

– Чилатс, к обстановке привязался?

– Э-э… прошу прощения, сэр, еще не успел. У нас в учебке немного другая развертка была.

– Хорошо, привыкай. А ты, Бойт?

– Я в порядке, сэр. Справа ориентир три-двести одинокое дерево.

– А еще?

– Ну… рощица на юго-запад две-восемьсот, и где-то у горизонта в лесочке должен торчать холм, но его пока не видно – после дождя парит очень.

«Молодец!» – мысленно похвалил Хирш. Сразу было видно, что этот пилот на поле боя не потеряется.

– Неплохо, Бойт. А ты, Чилатс, в случае проблем с ориентировкой сразу обращайся за помощью к товарищам. Или, если в горячке боя тебя не слышат, просто следуй за их действиями. Например, за ведущим.

– Понял, сэр!

– На какой ты сейчас волне?

– Э-э… кажется, на общей, сэр? – неуверенно произнес новенький.

– Не кажется, Чилатс, так и есть. Как тебе грунт – не жидковат?

– Нормально, сэр, машина идет ровно.

– Хорошо. Ориентир на юго-восток четыреста метров – большой белый камень… Нашел?

– Еще нет, сэр…

«Понятно, – вздохнул лейтенант. – Ориентировка на местности никуда не годится».

– Тогда давай запасной вариант – ведомого видишь?

– Конечно, сэр.

– Тот же ориентир, примерно на тридцать градусов от его левого манипулятора.

– Ага… Нашел, сэр!

– Молодец. Сгоняй на эту высотку и осмотрись. Ты будешь нашей разведкой.

– Слушаюсь, сэр! – обрадовался Чилатс и, включив полный ход, понесся к указанному ориентиру.

На панели связи загорелся огонек двухканальной связи, и послышался голос Бойта:

– Прошу прощения, сэр, а зачем в машинах столько балласта?

– Ты про что?

– Ну, я про патронные ящики и кулисы. Мы что, проверяем машины на грузоподъемность?

– Какая грузоподъемность, Бойт? Мы в зоне боевых действий, и все машины загружены боекомплектом по полной.

– Так это не учебный балласт?

– Бойт, на одной из таких покатушек мы с молодым бойцом, вроде Чилатса, наткнулись на «большого сато».

– О! – произнес Бойт.

– И хорошо, что у нас был настоящий боекомплект. Сам понимаешь, с тех пор выходить за ворота с балластом никому в голову больше не приходило.

– Спасибо, сэр! – приободрился Бойт.

К этому моменту Чилатс достиг указанного места и взобрался на вершину высотки, чтобы лучше осмотреться.

– Вокруг чисто, сэр! – доложил он.

– А если бы не было чисто, как быстро тебя взяли бы на прицел?

– Ой, а как надо было?

– Надо было сначала выглянуть, и если радар молчит, выползать в полный рост, хотя и этого лучше избегать. Противник умен и коварен и часто находит способ оставаться невидимым.

– Понял, сэр. Мне возвращаться?

– Возвращайся, – разрешил Хирш и, переключившись на двухканалку с Бойтом, добавил:

– Разгоняйся и выходи на полный ход, посмотрим, как парень встроится…

– Есть полный ход, сэр…

«Гасс» рванулся вперед и понесся сквозь попадавшийся островками невысокий кустарник и высохшую прошлогоднюю траву.

– Чилатс, возвращайся в колонну! – скомандовал Хирш и стал внимательно следить за маневрами новичка, но тот выполнил упражнение на твердую четверку и лишь разок вильнул, пристраиваясь за ведущим.

В таком темпе роботы двигались минут пять, а затем на открытом участке Хирш приказал остановиться и, выбрав в качестве мишеней несколько известковых пригорков, дал возможность испытуемым показать свое мастерство.

Стреляли пилоты хорошо, причем оба. И на близкие дистанции, и на максимальную дальность. Теперь Хирш точно знал, чему придется учить Чилатса – навигации, ориентировке на местности и, конечно, подучить материальную часть, чтобы в будущем он мог разбираться с жуками без помощи механиков.

Роботом новичок управлял неплохо, с пушкой обращался тоже терпимо. Хорошо бы посмотреть, как у него со стрельбой по воздушным целям, только выяснить это можно лишь в бою – учебные мишени для таких упражнений слишком дороги.

44

Так, выполняя различные упражнения, Хирш и его подопечные двигались в сторону от городка примерно полтора часа, и за это время Чилатс несколько раз испуганно вскрикивал, потому что неожиданно для него запускалась турбина накачки батареи.

– Да что же ты так ее пугаешься? – в конце концов не выдержал Хирш. – Ты что, в учебке никогда старта турбины не слышал?

– Нет, сэр, в учебке все машины только на батареях, а заряжаются не от турбины, а от простой электросети.

– Экономят, – заметил Бойт на открытой волне.

– Экономят, – согласился Хирш. – А что, Чилатс, давали вам хотя бы послушать, как работает турбина накачки?

– Только на аудиофайле, сэр. Но там она звучит значительно тише и нет этой вибрации. Меня только вибрация пугает, а так… Ой! Внимание, вижу групповую воздушную цель! Скорость – триста восемьдесят, направление – северо-запад! Три стритмодуля! Свои, сэр!

– Молодец, – похвалил лейтенант. – Только высоту забыл.

– Тысяча восемьсот! То есть уже тысяча семьсот пятьдесят!

– Хорошо, главное – ты их засек и нас с Бойтом предупредил. Все, разворачиваемся и идем домой.

Группа встала на обратный курс, но через десять минут на закрытую корпоративную волну вышел капитан Хольмер.

– Тедди, как ты там, добрался до конечной точки?

– Добрались, сэр, идем домой.

– Погоди, не торопись. Тут нам сообщение по штабной волне пригнали: километрах в восьми от конечной точки, в долине, в каком-то песчаном логе стритмодули нашли цель. Вышли на перехват и не вернулись.

– Три стритмодуля, сэр? Мы видели их совсем недавно.

– Ну вот видели, а теперь их нет. Файл с видеорядом от них пришел, но какой-то битый. Вроде там «грей» их встретил… Нужно срочно туда выдвинуться и посмотреть, что к чему, но новичков, понятное дело, держи подальше. В случае больших проблем в бой не ввязывайся – разведай и назад.

– Понял, сэр, выдвигаюсь! Бойт, Чилатс, все слышали?

– Да, командир, мы готовы, – отозвался Бойт, быстро разворачивая машину.

– Да, сэр, я тоже… – отозвался Чилатс, было слышно, как дрожит его голос.

– Не дрейфь, парень, ты будешь стоять позади нас, – подбодрил его Бойт, сразу принимая роль старшего товарища.

Группа снова двинулась в прежнем направлении, но порядок следования поменялся. Первым шел «грей» лейтенанта Хирша, за ним, сместившись в сторону на корпус, следовал Бойт, и замыкающим вел свою машину нервничающий Чилатс.

– Эй, ты смотри там, не ставь оружие на боевую готовность, – напомнил ему Бойт, который не хотел получить снаряд из греевской пушки.

– Но мы идем в бой, так ведь, сэр?

– Мы идем в бой, – согласился лейтенант. – Но ты пока поставь систему на предохранитель. Если нам понадобится твоя помощь, я тебя обязательно об этом извещу.

Первые три километра пронеслись при полной тишине на экранах радаров, но потом Хирш сказал:

– Бойт, вижу эхо… Наше направление кто-то прощупывает!

– А по частотам?

– По частотам – либо «грей», либо «чино», у того радионаведение на похожих волнах выстреливает. Пока не разобрать…

– Едва ли «чино» порезал «стритов», сэр. Ему просто нечем.

– Ему нечем, но может оказаться, что «грей» прикрывает «чино» с воздуха, а тот его с земли…

– Я об этом не подумал. Это было бы хреновое для нас сочетание, сэр.

– Хреновей некуда…

– Сэр, я могу ставить пушки на боевую готовность? – вмешался Чилатс. Переговоры лейтенанта и Бойтса заставили его занервничать еще больше.

– Ни в коем случае! – крикнул Хирш, и в этот момент его радиостанция автоматически перешла на открытую волну.

«Вызываю капитана Хольмера… Вызываю капитана Хольмера…»

– Кто вызывает капитана Хольмера? – тотчас запросил лейтенант Хирш.

– Капитана Хольмера вызывает его подчиненный…

– Я знаю всех его подчиненных! – заметил Хирш.

– Я тебе не верю. Ты кто?

– А ты кто? – в свою очередь спросил Хирш, ему почудилось, что он начинает бредить. – Бойт, ты это тоже слышишь?

– Да, сэр, какой-то парень вызывает командира роты. Но я думаю, что это подстава.

– Может, и подстава.

– Это не подстава, ответьте, кто вы, и тогда, может быть, я тоже назову свое имя, – произнес искаженный помехами голос, но лейтенанту снова показалось, что он знает, кому он принадлежит.

«Наверное, я брежу, ведь мне это снилось много раз… Наверное, это бред…»

– Бойт, ты что-то слышишь или это только мне кажется?

– Это слышал даже я, сэр! – завопил Чилатс, и это показалось лейтенанту достойным свидетельством реальности происходящего.

– Кто ты, назови себя! – потребовал он.

– Тедди? – прозвучало в ответ.

– Повтори!!! – прокричал лейтенант, срывая голос.

– Тедди, это ты?

– Джек?

– Как там моя курица… – осторожничал голос в эфире.

– С ней ничего не случилась… Она в шкафу… Кубрик все еще твой, его никто не занял…

– Спасибо. А как твой медведь?..

– Джек, сукин сын! Выходи, пожалей старика Хирша! – закричал лейтенант, и по его щекам потекли слезы. Он не боялся выглядеть слабым, ведь его никто не видел.

– Выхожу, Тедди, а кто там с тобой?

– Два новичка – на «грее» и «гассе».

– Ага, значит, я не ошибся…

– А ты один?

– Один, на «грее»… На трофейном «грее»…

– А тройка «стритов» – твоя работа?

– Если бы ты знал, Тедди, как страшно получать удары от своих и стрелять в них. Но иногда приходится.

– Хрен с ними, Джек, иди прямо на пеленг. Я выйду на пригорок – ведь ты в долине?

– В долине. На всякий случай убери подальше своих новичков, все так запуталось…

– Конечно, сейчас уберу. Бойт, Чилатс – сто метров назад!

– А что происходит, сэр? – осмелился спросить Бойт.

– Позже, приятель. Ты все узнаешь позже, – сказал Джек. – И еще, Тедди…

– Что?

– У тебя найдется что-нибудь поесть? Я двое суток питаюсь только воздухом.

– Не вопрос, приятель, кажется, у нас остался сухой паек.

45

Капитан Хольмер, пошатываясь, вошел в комнату отдыха и, увидев там Папу Рико, сказал:

– А знаешь, что я тебе сейчас скажу, клоун ты гуттаперчевый?

– Нет, – удивился старший сержант.

– Джек вернулся!

– Что значит вернулся? Где он?

Папа Рико был уверен, что капитан снова набрался, в последнее время он почти не просыхал, однако спиртным от него не пахло, в смысле – свежим спиртным, а вчерашний и позавчерашний выхлоп не считается.

– Они сейчас идут с Хиршем и его новичками.

– А Джек?

– Ну и Джек с ними. Хирш сказал, что Джек пригнал новенький арконский «грей». То есть не совсем новенький – наши «стриты» его немного пощипали. Тедди сказал – сорвана навесная броня, но это фигня, главное, что Джек вернулся!

– А где же он был? Что он рассказал?

– Где был? – переспросил капитан и счастливо улыбнулся. – А хрен его знает, где был. Вроде бы Тедди сказал, что Джек сбежал из психушки или что-то в этом роде, я пока и сам не разобрался. Вот придут, тогда и поспрашиваем.

– За такие подвиги ему пора капрала давать, – заметил Папа Рико.

– Да хоть генерала! – воскликнул капитан. Потом лицо его вдруг сделалось серьезным.

– Что такое? – тотчас спросил Папа Рико.

– Да у меня в кубрике такой бардак… Бутылок навалено. Пойду приберусь да посуду вытащу, а то перед Джеком неудобно.

Капитан ушел к себе, а Папа Рико рассмеялся и покачал головой. Ну где это видано, чтобы командир роты торопился прибраться перед возвращением рядового? Но это был не просто рядовой, а Джек Стентон, отличный пилот и в какой-то мере талисман всей роты.

Скоро весть о том, что Джек Стентон нашелся, облетела весь городок. Об этом говорили пилоты, механики, работники кухни и крючкотворы из строевой части. После своего бесследного исчезновения он превратился в настоящую легенду, и те, кто пополнил личный состав батальона недавно, представляли себе Джека эдаким суперменом, гоняющим по пескам на каком-нибудь «сато», никак не меньше.

Люди стали подтягиваться к проходной и едва не затолкали там часового. И тогда командир второй роты капитан Бисмарк погнал всех в парк. Зная его характер, встречающие с готовностью перешли в парк, куда вскоре, в сопровождении трех роботов, вошел, прихрамывая, трофейный «грей».

Вид у него был потрепанный, навесная броня расколота, однако машина имела вполне боевой вид. Под радостные крики собравшихся Джек, как и положено, повел робота на разгрузочную площадку и, опустив кабину, выбрался наружу.

Его сейчас же подхватили и спеленали десятки рук, кто-то закричал: «Качай его!» – и Джека стали подбрасывать так высоко, что в животе у него закололо от двух огромных плиток шоколада и сладкой шипучки, которые входили в состав доставшихся ему сухих пайков.

Пока Джек сидел в кабине, ему было сытно и радостно, но теперь, летая вверх-вниз, он думал, что с пайком слегка переборщил и вполне мог обойтись одной плиткой.

От конфуза Джека спас военфельдшер сержант Брикс. Он растолкал собравшихся, пробился к Джеку и, схватив его за локоть, запретил швырять его, как плюшевого зайца.

– Хватит, ребята, чествование героя продолжите за ужином! Ради такого случая сегодня на кухне разморозят большой пирог. А Джек нуждается в немедленном осмотре.

Сказав все это, военфельдшер потащил Джека из парка, а тот продолжал на ходу пожимать руки и улыбаться.

Лишь когда они оказались на тропинке, ведущей к казарме первой роты, Джек начал приходить в себя.

– Ну как ты? – спросил Брикс.

– Брюхо крутит…

– Что ел?

– Шоколад и шипучку из сухого пайка.

– А сколько не ел до этого?

– Почти двое суток.

– Ну понятно, это тебя шипучка подвела… Осторожно, здесь ступеньки.

Брикс помог Джеку подняться на крыльцо, открыл перед ним дверь и придержал, когда того хлопнул по плечу сержант-хозяйственник.

– С возвращением, Джек!

– Спасибо, Вилли…

– Он немного ослаблен, – пояснил фельдшер и повел Джека к его кубрику.

– Здесь, – сказал тот, еще не веря, что стоит на пороге дома, хотя и дверь на новом месте была покрашена в другой цвет, и пахло в коридоре чуть иначе, чем на прежнем месте, ведь климатическая зона здесь была другая.

Джек вошел в помещение, фельдшер последовал за ним.

– Ну что, тебя не мутит?

– Нет, напротив.

Джек огляделся, прошел к шкафу и, открыв его, убедился, что чучело курицы на месте. Правда, оно стояло под другим углом, но Джек его тут же поправил.

– Доставай чистое белье и иди мойся, а я тебя здесь подожду. Потом проведу осмотр, послушаю и, если потребуется, пропишу постельный режим.

– Да, конечно, – кивнул Джек, но все никак не мог до конца прийти в себя.

– Открывай второй шкаф, бери бельевую пару и полотенце, – скомандовал фельдшер, и это помогло. Джек выполнил указания, затем фельдшер усадил его на стул, помог снять зашнурованные ботинки, куртку и только потом заметил следы крови и сорванные пластыри.

– О, да тут у тебя повязка была!

– И еще в двух местах… – сообщил Джек.

– Тогда мытье пока отставим. Сиди здесь, я смотаюсь за скинпластиком, он в сто раз лучше этого пластыря. Экономили на тебе арконы… Ты ведь из их госпиталя бежал?

– Ну да…

– Ладно, сиди, я мигом.

Пока фельдшер отсутствовал – всего несколько минут, Джек успел впасть в забытье. Ему показалось, что он все еще сидит в том заросшем овраге и разговаривает с Плунжером о том, насколько удобно было тому путешествовать в мешке.

Потом как будто налетели лаунчи и Плунжер говорил ему вставай: пора забираться в кабину. А потом они как будто свалились в ручей вместе с «греем» и мешками, но вода в ручье оказалась теплой.

– Ты как, Джек? – спросил фельдшер, и этот вопрос вернул его к реальности. Оказалось, он стоит в душевой, весь мокрый, кругом пахнет шампунем, а его раны здорово щиплет от воды.

– Я в порядке, док, только жжет очень…

– Сейчас я тебя вытру, мы вернемся в кубрик, и я налеплю на раны скинопластик. Боль как рукой снимет, вот увидишь.

Как возвращались в кубрик, Джек не запомнил и снова очнулся, когда его раны тронуло холодком.

– Ну как, Джек, теперь лучше?

– Да, док, мне бы прилечь…

– Сейчас.

Фельдшер быстро расправил постель, уложил Джека на чистые простыни и, укрыв одеялом, постоял пару минут, прислушиваясь к ровному дыханию пациента. Тот сразу уснул.

Оглядевшись, фельдшер вышел в коридор и притворил дверь.

– Ну как он? – шепотом спросил капитал Хольмер, трезвый и чисто выбритый.

– Ничего страшного, сэр. Никаких переломов и ранений, только незатянувшиеся ссадины – видимо, с того раза, когда он пропал…

– А как вообще? – так же шепотом уточнил лейтенант Хирш.

– Он не ел двое суток, измотался, ослаб. Но больше он измотан эмоционально, ему же этот «грей» не просто так отдали.

– То-то и оно, – согласился капитан. – А тут еще наши «стриты» налетели, нелегкая их принесла.

– Ну я пойду, если что, зовите, но, я думаю, спать он будет до завтра.

– Хорошо, мы присмотрим, – заверил фельдшера капитан, а когда тот ушел, повернулся к Хиршу и спросил:

– Ну а ты что знаешь?

– Про что?

– Про Джека. Что он тебе говорил?

– Все, что сказал, я вам докладывал, сэр. Что он бежал из госпиталя и прихватил «грей», только и всего.

– А дальше?

– А потом я заметил, что он заговаривается, ну и сказал: помолчи пока, отдыхай, потом расскажешь. Я боялся, что он совсем сознание потеряет.

– Ну, это ты правильно сделал. Пусть отдыхает, подождем до завтра.

46

Практикант Марсель Горнел так долго мечтал о случае, который позволит ему выделиться, что поначалу с недоверием относился к неожиданно свалившейся на него популярности.

Сначала его плотно «окучивал» капитан Форт, требуя бесконечно пересказывать, что он видел собственными глазами. Как вели себя солдаты из оцепления, что делали пилоты роботов, как действовал руководитель операции и не заметил ли Горнел чего-то необычного.

– Чего необычного, сэр? – переспросил Марсель, когда капитан Форт допрашивал его первый раз.

– Необычное, Горнел, – это странное. А странное – это то, что не укладывается в привычные понятия. Теперь понял?

– Не совсем сэр.

– Ну ты там был?! – начал раздражаться капитан.

– Был, сэр…

– В кабине робота сидел?

– Так точно, сэр.

– А робот очень высокий, ты должен был видеть далеко и очень много всего. Ты видел?

– О да, сэр, – кивал Марсель, ему неловко было признаться, что хотя он и сидел в кабине, которая действительно была довольно высоко над землей, но сидел очень неудобно, потому что острые кромки патронных раскладок врезались ему в ягодицы. И думать о чем-то, кроме этого, он тогда не мог. Хотя, может, что-то и видел.

– Хорошо, когда ты выбрался из кабины робота – заметил ли ты какие-то странности в поведении солдат или руководителя операции?

– Да, сэр, они стреляли в сторону госпиталя…

– Для солдат стрелять нормально, Горнел. Меня интересует, не общались ли они с посторонними людьми? Не могли ли они с кем-то сговариваться, понимаешь, о чем я?

– О да, сэр, теперь понимаю…

– Рассказывай мне поминутно, что там происходило.

И так повторялось много раз, даже после того как Марсель написал подробнейший отчет, изведя кучу чернил и бумаги. Но этого оказалось мало, и отчет неоднократно правился им под давлением того же капитана Форта.

– Тут не совсем определенная фраза, понимаешь? Двусмысленная фраза! По ней нельзя понять, он выстрелил, а потом побежал, или стрелял на ходу?

– Он стрелял на ходу, сэр… – мямлил Марсель.

– Точно?! – нависал над ним Форт.

– Точно!

– Ну так и пиши!

И Марсель писал, а куда деваться?

После этих, еще более многочисленных, чем допросы, правок он совсем перестал узнавать собственный отчет. Получилось, что капитан Форт знал о событиях больше, чем сам Марсель, хотя капитан сидел в офисе, а Марсель… Марсель сидел на очень неудобном месте и профукал все самые важные события, кроме тех, в которых участвовал непосредственно. То есть когда вражеский шпион угрожал ему оружием.

После изнурительных встреч с капитаном Фортом начались редкие, но не менее неприятные встречи с начальниками повыше.

– Вот ты тут пишешь – он помочился на опору. Это что означает – поссал, что ли?

– Ну да, сэр.

– Так, интересно… Вот берем стул, он будет вместо опоры робота.

Начальник взял стул и поставил на середину кабинета.

– А теперь ты как будто вражеский шпион. Подходи и покажи, как именно он обоссал опору робота.

– Прямо сейчас, сэр?

– Ну конечно!

– Но я не хочу… В том смысле, что я сегодня утром даже чай не пил – совсем не хотелось.

– Да ты мне просто сымитируй, дурак! – засмеялся начальник, и стоявший в углу капитан Форт тоже засмеялся, но через силу.

А потом Марсель имитировал и даже прибавлял придуманные на ходу детали, но и это были цветочки. Однажды утром, придя на место прохождения практики, он застал капитана Форта, который пришел на полчаса раньше и был в парадной форме.

– Где ты ходишь, Горнел, я тебя уже полчаса жду?! – закричал он, прикрывая рукой позавчерашний бланш под левым глазом.

– Э-э… Прошу прощения? – опешил Марсель. – Я всегда прихожу в это время – восемь пятнадцать…

– А почему не по форме?

– По какой форме, сэр? Я же еще практикант…

– Ну и что с того, что ты практикант?! Порядок один для всех!

Пока Марсель стоял с открытым ртом, не зная, что ответить, капитан перевел дух и, махнув рукой, сказал:

– Ладно, расслабься. Никакого мундира для практиканта не существует, это и хомяку понятно.

– А что же теперь?

– Я же сказал – расслабься. Мы уже изобрели для тебя мундир, что-то среднее между капралом и военным инженером. Сейчас поедем на единственную и последнюю примерку, так что лучше тебе оказаться по мерке.

– Но меня никто не спрашивал! Не снимал мерки, в конце концов!

– Я взял на себя смелость на глазок определить твой размер, так что не обессудь.

– Сэр, но я…

– Коньячку дернешь?

Капитан достал из кармана стальную фляжку и с улыбкой всепогодного пьяницы бултыхнул у себя над ухом.

– Есть смысл спрашивать, который час, сэр?

– Конечно, нет. Либо ты пьешь, либо отказываешься.

– Я пью, – сказал Марсель, хотя ничего крепче шампанского никогда не пробовал.

– Извини, но рюмок нет.

– А как же пить, сэр?

– Считай большие глотки. На пятом отваливай…

47

У подъезда ждал служебный автомобиль, и к портному они прибыли спустя двадцать минут.

– Ой, да вы уже заправились, господа военные! – засмеялся тот, почувствовав запах.

– Не пыли, Конфорг, у нас важная миссия, – сообщил капитан Форт.

– Как скажете, господа, это не мое дело. Раздевайтесь, молодой человек. Нет, трусы снимать не надо.

Мундир Марселю подошел. По крайней мере, так ему хотелось думать, чтобы не огорчать капитана Форта.

Застежки не показались тугими, а новое сукно пахло ванилью.

Потом они спустились к машине и отправились на прием.

– Куда мы едем, сэр?

– К генерал-лейтенанту Моренцо Ван Дер Люлену.

– Какое странное имя у этого генерала…

– Стань генералом, и у тебя будет такое имя, какое тебе понравится.

– А что мы там будем делать, сэр?

– Мы – не будем, ты – будешь.

– Но, сэр, опять эти бесконечные допросы! – воскликнул Марсель, окончательно трезвея.

– Нет, все значительно хуже, но для тебя – проще.

– В каком смысле?

– В таком смысле. Тебе с генералом повезло, парень. Люлен мастер составления самых распрекрасных сказок, поэтому, что бы он ни говорил, только кивай и говори «так точно».

– Так точно, сэр, но о чем пойдет разговор?

– О том же самом, Горнел, тема тебе знакома. С той лишь разницей, что начальство считает, будто мы имеем дело с двумя шпионами – Джеком Стентоном и Отто Тирбахом, который, в свою очередь, и помог Стентону сбежать из госпиталя.

– Но это же бред! Совершенно очевидно, что Джек Стентон и Отто Тирбах один и тот же человек, это следует из реакции на запросы, которые выполнял я лично!

– Вот и держись своей версии, Горнел, если хочешь вылететь с практики с резолюцией «негоден».

– Я не хочу вылететь, сэр.

– Тогда просто кивай, какую бы херню ни нес этот Ван Дер Люлен.

Сержант-водитель прыснул со смеху. Это заставило Марселя с Фортом тотчас замолчать. Капитан даже хотел одернуть распоясавшегося сержанта, однако сейчас было не до него, и они продолжили разговор.

– Но где логика, сэр? Ведь очевидно, что Стентон лишь назвался именем Тирбаха, чтобы запутать контрразведку?!

– Логика, Горнел, заканчивается там, где начинается мнение высокого начальства. Запомни это сейчас, чтобы потом не рыдать в подушку, как обманутая девушка.

– Да, сэр. Понятно.

– Ну, а мы вроде как приехали. Так, водила?

– Так точно, господин капитан. Еще пара минут – и штаб фронта.

Потом были светофор, небольшая пробка в утренний час пик и наконец часовой с заспанной физиономией, который долго сверял предъявленный пропуск с имеющимся у него образцом.

– Ладно, проезжайте, – сказал он и зевнул.

– Значит, понял, да? Их было двое! – напутствовал Марселя капитан Форт, когда они бежали по длинному коридору штаба.

– Это я понял, сэр, а как следует его приветствовать? Я боюсь, что не запомню его имени, очень уж длинное!

– Наплюй, он все скажет за тебя, вот увидишь!

От двери к посетителям шагнул секретарь в чине майора.

– Лейтенант Горнел и капитан Форт? – уточнил он.

– Так точно, сэр, мы прибыли, чтобы… – начал было Форт, но секретарь перебил его:

– Прошу вас, лейтенант Горнел, генерал-лейтенант Моренцо Ван Дер Люлен уже ждет.

Распахнув дверь, майор пропустил в приемную Марселя, зашел сам и захлопнул ее перед носом капитана Форта.

– Вот так-то, парень, – произнес тот и вздохнул. Оставалось надеяться, что практикант вытянет ситуацию в одиночку. Хотя какой практикант? Похоже, генерал произвел его в лейтенанты.

Форт давно уже не курил, но сейчас с удовольствием бы затянулся.

– Люлен-булен, козел старый, – пробормотал капитан и, прислонившись к стене, стал смотреть в потолок.

48

Не чувствуя под собой ног, Марсель вошел в огромный кабинет с высокими потолками, хрустальной люстрой и отделанными мореным дубом стенами. Майор остался стоять позади него и, слегка подтолкнув в спину, прошептал:

– Подойди к столу…

Марсель сделал несколько шагов к большому письменному столу, за которым сидел тот самый Моренцо Ван Дер Люлен. Он был лысоват, видимо, невысок ростом, а его расшитые золотом генеральские погоны были чуть шире плеч, и оттого казалось, что генеральский мундир надет на вешалку.

Не замечая Марселя или только делая вид, генерал что-то быстро писал на листе бумаги и шевелил бровями.

Майор от двери негромко кашлянул, и генерал поднял на Марселя глаза.

– Вы ко мне?

– Стажер Горнел, сэр! – громко ответил Марсель, как учил его капитан Форт.

Генерал вопросительно посмотрел на майора.

– Лейтенант Горнел, сэр. У нас он проходит как лейтенант…

– Ну это другое дело! – воскликнул генерал, живо поднялся и, скомкав листок, на котором только что писал, швырнул в корзину. Затем обошел стол, и Марсель понял, что не ошибся – генерал был на голову ниже его.

– Это совсем другое дело, – повторил тот. – Вы знаете, зачем вас вызвали, лейтенант?

– Могу лишь догадываться, сэр! – ответил Марсель.

– Я вызвал вас для того, чтобы прояснить кое-какие детали относительно этого события в госпитале. У меня есть некоторые личные соображения, так сказать – анализе де фотюр! И мне интересно ваше мнение, как молодого специалиста и очевидца событий. Обро дель фонсо, так сказать.