Текст книги "Охотники за головами"

26

Полицейский корабль «Нельсон» вышел в назначенный район и лег в дрейф, ожидая появления судна охотников.

Двое суток назад одна из бригад этих свободных ловцов связалась с департаментом криминальной полиции Ученого Дома и предложила обменять Нэта Кранга по прозвищу Горилла на заявленное вознаграждение: триста тысяч за мертвого или триста пятьдесят за живого.

Полиция охотилась за Крангом уже десять лет, но в сфере досягаемости полицейского департамента Горилла не появлялся, предпочитая действовать через помощников и подставных лиц. В результате поток контрабандного оружия на планеты Ученого Дома не иссякал, а Кранг продолжал наслаждаться жизнью на свободе.

В конце концов правительство Ученого Дома включило его в международный каталог разыскиваемых лиц. Поначалу Нэт оценивался всего лишь в тридцать тысяч, но за такую цену никто из охотников не пошевелил бы и пальцем. Тогда цена удвоилась, и несколько полупрофессиональных групп попытались устроить на Кранга покушение. Охрана Нэта благополучно их перебила, и на несколько лет его оставили в покое.

Позже Ученый Дом повысил вознаграждение до трехсот тысяч, и за Нэтом увязалось сразу несколько бригад, однако он обманул их, отбыв в неизвестном направлении. И лишь команда Джима Форша, одна из самых старых в этом бизнесе, вычислила его и «села на хвост».

И вот теперь два офицера полиции взвешивали свои шансы на скорое обогащение. Они немного волновались и беспрерывно курили. Да и как не волноваться, ведь деньги были совсем рядом – на магнитном чипе. Оставалось только забрать Кранга, а это не составляло особого труда – ведь на «Нельсоне» было двести человек десанта.

– А может, все-таки дадим им немного денег? Ну, скажем, сорок тысяч… – предложил прыщавый лейтенант Лейв Олбрайт.

– Не дрейфь, стажер, – усмехнулся капитан Хариер. – Я все сделаю сам, а ты только смотри и учись…

– Да, сэр, но все равно мне как-то страшновато. А вдруг они сообщат в департамент?

– Ну кому поверят в департаменте, Лейв? Двум бравым офицерам или каким-то разбойникам? И потом, мы и людям в департаменте немножко отстегнем – это никогда не помешает… Ты слушай меня, стажер. Я знаю, что говорю…

Капитан Хариер потянулся за очередной сигаретой, но потом передумал. Он слишком много курил в последнее время, и его язва все чаще давала о себе знать.

«Так и на списание попасть недолго…» – подумал Хариер и вспомнил, как трудно в этом полугодии он сдавал кросс. Еще немного, и ему указали бы на «несоответствие должности», а это не входило в планы Хариера. Тем более сейчас, когда его назначили командиром курьерского отряда. Товар – деньги – карман. Вот то движение капитала, которое признавал Билл Хариер.

– А вы уже участвовали в таких делах, сэр? – осторожно спросил лейтенант.

У Хариера возникло желание соврать, но потом он решил не делать этого.

– Нет, стажер. Сам я не участвовал, но знаю нескольких людей, которые прекрасно оформляли такие дела, однако эта информация, сам понимаешь, секретная…

– Я никому не скажу, – пообещал лейтенант, – я ведь в деле…

– Майор Джексон, например. За две такие операции он заработал около шестисот тысяч.

– Но ведь именно за это Джексона убили охотники за головами…

– Это басни, стажер, охотники тут были ни при чем. Джексона атаковали пираты из отряда Кровавого Янки…

– А я слышал…

– Ладно, Олбрайт, заткнись, – разозлился капитан. – Если не хочешь, не надо. Тогда я все деньги заберу себе…

– Нет-нет, сэр. Я готов… Я согласен…

– То-то же.

На столе капитана Хариера заработал модуль связи.

– Сэр, судно «Тритон» на подходе, – сообщили с поста локации.

– Спасибо, Блейк, – поблагодарил Хариер и резко поднялся. – Все, Олбрайт. Теперь никаких вопросов – только выполнение моих приказов.

– Так точно, сэр.

– Беги сейчас же к сержанту Скунсу, и пусть он готовит людей. Много не нужно – человек пятьдесят. Они сыграют роль устрашения, если вдруг эти парни заартачатся… Скажешь и сразу возвращайся. Я хочу, чтобы ты видел, как я это делаю…

27

До касания борта полицейского судна оставалась пара минут. Кранга уже вывели к шлюзу, и он понуро стоял у стены, кусая пластиковый кляп и сопя перебитым носом.

– Знаешь, если бы у меня было триста тысяч, я бы выкупила его у вас и убила, – сказала Грэйс Джиму.

Кранг не слышал, что говорила девушка, но, по-видимому, догадался. Он опустил голову и стал рассматривать свои ноги, связанные углеволоконным тросом.

– Внимание, касание, – сообщил Кальвин, и стены корабля завибрировали от усилий тормозных двигателей. Затем последовали толчок и знакомое щелканье магнитных захватов.

– Ну, давай… – Дилонги взял Кранга под локоть, с другой стороны подошел Шериф. Джим встал сзади на случай, если арестованный попытается сопротивляться, но Кранг уже смирился со своей участью и, повинуясь конвоирам, шагнул в переходный шлюз.

С обратной стороны их уже встречали. Полицейский чин с погонами капитана и сальной физиономией похлопал Кранга по плечу и передал его вооруженным и снаряженным в штурмовую броню солдатам.

«Их слишком много для обычного конвоя…» – подумал Джим. Он понимал, что этот спектакль был демонстрацией силы. А следовательно, денег им не дадут.

– Благодарю за сотрудничество, господа охотники, – улыбнулся капитан. – А теперь вы можете быть свободны…

Дело было плохо. Их даже не впустили в галерею.

– Но у меня к вам есть еще одно дело, – сказал Джим, понимая, что начинать разговор о деньгах не имело смысла.

– Говорите, что это за дело.

– Я не могу говорить при посторонних, сэр. Лучше нам побеседовать наедине… Или вы опасаетесь трех невооруженных людей?

– Едва ли я услышу от вас что-то ценное, но за ваши труды вы, без сомнения, заслуживаете хотя бы посещения моего судна. – Капитан качнулся на каблуках и кивнул: – Валяйте, заходите…

Солдаты расступились и пропустили гостей в галерею. Те, в свою очередь, встали к стене и пропустили вперед хозяина судна.

Хариер свысока взглянул на этих троих растяп и, хмыкнув, пошел к своему кабинету. Следом за ним, имитируя поведение старшего, шел лейтенант Олбрайт. И только после лейтенанта несмело двинулись гости.

Солдаты замкнули шествие, угрюмо поглядывая на странных посетителей.

– Ну что, Ник? – тихо спросил Джим.

– Прилепил, – так же тихо ответил Дилонги.

Они вошли в кабинет капитана Хариера и остановились возле двери.

– Присаживайтесь, господа, – издевательски улыбаясь, предложил Хариер. Лейтенант Олбрайт позволил себе ухмыльнуться.

– Спасибо, сэр, но мы ненадолго, – сказал Джим. – Только возьмем деньги и сразу обратно. Время не ждет…

Услышав слова Форша, хозяин кабинета зашелся счастливым смехом. Затем, вдруг сразу став серьезным, сообщил:

– На этот раз денег не будет, господа. Может быть, позже…

– Хорошо, мы можем подождать, – согласился Джим. Шериф и Дилонги тоже закивали.

Капитан Хариер внимательно посмотрел на эту троицу и после минутного раздумья сказал:

– Вы или полные дураки, или у вас припасен козырь… Ну, господа, давайте ваши карты на стол, и тогда посмотрим, чья взяла.

– И так уже ясно, что наша, сэр, – заявил Джим. – Отдавайте деньги…

– Эй, Лабуда! – крикнул Хариер, и в кабинет вошел рослый десантник.

– Капрал Лабуда прибыл по вашему приказанию…

– Обыщи-ка этих поганцев. Что-то они слишком расхорохорились…

Капрал поставил автомат к стене подальше от гостей. Затем снял защитные рукавицы и обыскал всех троих.

– Ничего нет, сэр. Ни зажигалок, ни авторучек, ни носовых платков.

– М-да. Чрезвычайно миролюбивые ребята… Ну ладно, капрал, проводи их до шлюза. Мы уже поговорили…

– Есть, сэр.

Не говоря ни слова, Форш, Дилонги и Шериф вышли в галерею и в сопровождении двух отделений солдат вернулись к шлюзу. Там они сказали капралу «До скорого свидания» и перешли на «Тритон».

Как только Боб Реслер увидел лица своих друзей, он все понял и согласно заготовленному сценарию вошел в шлюз и шлепнул на борт «Нельсона» «фактор воздействия». Это был большой кусок липкой пластичной массы с воткнутым в середину стержнем, на котором мигала красная лампочка.

Едва Боб вышел из шлюза, как Форш скомандовал:

– Орландо, сворачивай шлюз! Отойдем недалеко…

– Я понял!

Через пару минут «Тритон» отошел от судна, и Джим связался с капитаном Хариером.

– Что-нибудь забыли, ребята? – спросил тот.

– А вы, сэр, уже шампанское открываете?

– Да, признаюсь, у меня есть повод.

– Едва ли, сэр. Вы немного поторопились.

– Почему?

– Сбегайте на корму и посмотрите в шлюзовой иллюминатор, тогда вам все станет ясно.

Капитан Хариер не стал препираться и пошел смотреть лично. Через несколько минут он снова оказался на связи.

– Это что – бомба? – спросил он негодующе.

– А разве похожа? – удивился Джим, полагая, что теперь пришла его очередь издеваться.

– Вы блефуете – я вам не верю, – отрезал Хариер.

– Не верите, что это бомба?

– Не знаю, бомба это или нет, но взрывать полицейское судно вы не станете. Вы заинтересованы в сотрудничестве…

– С чего это вдруг мы должны быть заинтересованы? Или вы думаете, что мы просто мечтаем работать бесплатно? Да вы просто осел, сэр…

– Да как ты смеешь…

Вместо продолжения дискуссии Джим кивнул Дилонги, и тот нажал кнопку дистанционного пульта. Прилепленный в галерее «Нельсона» небольшой заряд рванул так, что Джим даже по рации услышал вопли раненых.

– Прекратите! Прекратите! У нас раненые! – закричал в эфир капитан Хариер.

– Надеюсь, теперь, сэр, вы не считаете, что мы блефуем?

– Не считаю… Ваша взяла, не знаю, как вас там…

– Это не важно. Говорите код, я сам сниму с вашего чипа деньги…

– А-К-Р-124… – через силу произнес капитан.

Джим тотчас сел за компьютер и вышел на нужный канал. Через тридцать секунд перевод денег состоялся.

Стоявший рядом Дилонги облегченно вздохнул, а Тони Паризи погладил перевязанное плечо.

– Очень хорошо, сэр. Оказывается, вы не такой уж плохой парень…

– Теперь снимите вашу бомбу! Вы же обещали! – потребовал Хариер.

– Ничего я вам не обещал. Пошлите человека в скафандре, и он, действуя с должной осторожностью, снимет бомбу.

– Как я могу вам верить? Ведь вы можете обмануть меня и взорвать корабль!

– Ни в коем случае, сэр. Теперь, когда я получил свои заработанные деньги, я, как никогда, заинтересован в дальнейшем сотрудничестве с департаментом полиции… Всех вам благ, сэр, и привет семье…

«Тритон» прибавил тяги и вскоре растворился в космосе, а капитан Хариер был вынужден последовать совету Джима Форша. Посланный на борт судна сапер вернулся через полчаса и, устало стянув с себя шлем, бросил на пол снятую мину.

– Это не взрывчатка, сэр, – доложил он Хариеру, – это строительный уплотнитель, а роль запала с мигающей лампочкой играл туристический карандаш с батарейкой…

– И все? – удивился Хариер.

– Да, сэр.

28

Как Джим и предполагал, Грэйс слишком завысила свои кулинарные способности, но ее стряпня все же отличалась от концентратов в лучшую сторону.

Где-то слишком много соли, где-то специй, однако это была настоящая горячая пища. На здоровье самого Форша это сказалось положительно – он перестал страдать изжогой и глотать таблетки.

Несмотря на опасения, что экипаж устроит брачные бои за единственную самку, ничего подобного не происходило. Все относились к Грэйс как к равной, да и сам Форш уже не смотрел ей ниже пояса. Девушка перестала пользоваться косметикой и носила только корабельную робу, однако даже бесформенная одежда сидела на ней как-то по-особенному – красиво.

Прошло две недели, и Джим пришел к выводу, что такой человек на судне нужен, тем более что в оперативной работе, которой было много, часто требовалась женщина-агент.

Из полученных денег почти сорок тысяч пришлось истратить на сезонный ремонт и покупку заправочной карты. Чтобы сэкономить средства, большую часть работы экипаж взял на себя. Грэйс и тут пригодилась. Она бралась за любое дело и, несмотря на отсутствие навыков, приносила пользы больше, чем раненый Тони Паризи.

На очередном совете экипажа, в котором участвовали все без исключения, было решено купить нового робота. А поскольку поручителя не было, экипаж согласился с предложением Джима Форша: заплатить половину стоимости машины, заложив «Тритон» вместе со всем имуществом.

И вскоре команда Джима Форша отправилась в длинный переход к Ли-Чикеру, планете, где работал постоянный салон по продаже военной техники.

Купить робота или летающий танк можно было и в десятках других мест, но профессионалы доверяли только салонам Ли-Чикера, поскольку там торговля велась представителями военно-промышленных гигантов.

Тот же «К-45» или «Канберру» можно было приобрести без лицензии, да еще за впятеро меньшую цену, чем на Ли-Чикере, но эти «дешевые» машины собирались на заводах Тай-Фаня, нередко прямо в цехах по производству сельскохозяйственных агрегатов.

Пиратские копии были нежными, как мороженое, а при малейшей возможности вместо противника уничтожали своих хозяев.

Бывали случаи, когда, создав из подделок целую армию, незадачливый полководец терпел поражение от одной-двух настоящих машин.

29

Через пять суток «Тритон» прибыл к Ли-Чикеру.

Некогда край пиратской вольницы, теперь Ли-Чикер был образцом законности и порядка. На подступах к планете стояли полицейские посты, которые заставляли отвечать на многочисленные вопросы.

Желающих купить вооружение было достаточно, но лишь немногие из них имели на это право. Поэтому еще на подходе к планете случайные корабли отправлялись обратно.

– Здравствуйте, доложите о цели вашего визита.

– Покупка вооружения, сэр.

– Есть ли у вас на это разрешение и какого рода деятельностью вы занимаетесь?

– Розыскная фирма «Пусси кэт», номер лицензии 847563829.

– Одну минуту.

Последовала пауза, в течение которой номер лицензии проверялся через базу данных.

– Все в порядке, господа, – сказали уже более уважительно. – Если можно, ответьте, пожалуйста, на пару дополнительных вопросов.

– Задавайте…

– Что именно вы хотите купить в салоне?

– Нам нужен новый робот. Старый мы, увы, потеряли.

– Какую именно машину вы хотели бы купить?

– Нас устроит «Канберра»…

– О, должно быть, ваши дела идут блестяще… Благодарим вас. Ваш посадочный вектор 4-5-3. Удачной покупки.

– Кто это был? – спросила у Форша Грэйс, она живо интересовалась всеми делами на корабле и сейчас внимательно следила за переговорами командира.

– Всего лишь полицейский компьютер… Иди надень выходную форму. Мы идем в магазин.

30

Майор Вертински выпил еще порцию коньяку и занюхал ее кусочком шоколада. Локвуд покачал головой:

– Разве можно пить коньяк таким образом, Марк? Ведь это же не джин военной поставки, сделанный из яблочных огрызков. Это – «Арарат». Кто знает, сколько веков шел до нас его рецепт. А ты – одним махом. Бац, и все…

– А вот тут я с тобой не согласен, – возразил Вертински. – Существуют две школы пития – «восточная» и «западная»… Я по этому делу прочитал диссертацию…

– Чью диссертацию? – Язык Локвуда уже немного заплетался.

– Не свою, понятное дело. Стал бы я здесь в сапогах маршировать, если бы умел писать… Писать диссертации, я имею в виду…

– Ну так и что там «восточная» и «западная»? – напомнил Гэс Локвуд.

– Это ты о чем?

– Эй, Марк, тебе молоко пить надо, а не коньяк.

– Нет-нет, я вспомнил. Так вот, Гэс, «западная» школа пития – это воздействие на вкусовые и обонятельные рецепторы… А именно… – Майор икнул и, наведя фокус на Локвуда, продолжил: – А именно эту школу ты и исповедуешь. Ты гоняешь коньяк во рту и говоришь, что все оч-чень хорошо… А я…

– А что же ты?

– Подожди, Гэс, не так быстро. Ага, ты гоняешь коньяк во рту и возбуждаешь свои рецепторы…

– Вкусовые, – заметил Локвуд.

– Согласен, – кивнул Вертински. – А я следую «восточной» школе…

– И в чем же разница?

– Все просто, Гэс, эта школа находится на востоке… Слушай, а чего мы хотели сегодня сделать?

– Позвонить на Лив-Гертон, чтобы переговорить с Веласкесом.

– Правильно.

– Ты говорил о «восточной» школе.

– Да, говорил и буду говорить… И никому не позволю… – Майор съехал со стула и оказался на полу. – Давай выпьем, Гэс…

– Тебе уже хватит, Марк, ты и так уже похож на свинью…

– Правда?

– Правда…

– Ну, я тебе верю, Гэс… – Вертински попытался снова взобраться на стул, но у него это не получилось. Наконец Локвуд помог ему, и майор снова оказался на стуле.

– А «восточная» школа, – продолжил он как ни в чем не бывало, – учит нас чувствовать напитки пищеводом…

– Пищеводом вкус не почувствуешь, – возразил Локвуд.

– Согласен, – кивнул Вертински, – но воздействие напитка, изменение состояния человека лучше всего почувствуешь только пищеводом. Вкус ничто, состояние все…

– По-моему, это уже какая-то философия… – Гэс Локвуд попытался поймать вилкой последнюю маслину, но та оказалась довольно верткой. Тогда Гэс засунул в банку пальцы, и вскоре маслина была поймана.

– Сколько сейчас времени? – спросил Вертински.

– У тебя же есть часы…

– Да, действительно. – Майор долго глядел на стрелки, прикидывая и так и эдак, но в конце концов произнес:

– Мне, кажется, пора…

– Ну тогда звони…

Сам не понимая как, но майор вспомнил номер своего земляка-связиста и непослушными пальцами стал тыкать в наборную панель. Вскоре произошло соединение. Незнакомый голос запросил пароль, но Вертински сказал:

– Мне нужен Биндвист…

– Капитан Биндвист?

– Да…

Последовала пауза, а затем Вертински услышал голос своего земляка:

– Слушаю вас. Кто это?

– Привет, Гарри!

– Марк, ты, что ли?

– Нет, адмирал Фоккерблум…

– Да ты, никак, пьяный…

– Это не важно. Я по делу…

– По какому делу? – Голос Биндвиста то пропадал, то появлялся вновь – Лив-Гертон действительно был очень далеко.

– Я хотел узнать, как дела у Джефри Веласкеса…

– Какого Веласкеса?

– Ну ты даешь, Гарри. Капитан Джефри Веласкес уже давно должен был прибыть на ваш гребаный… этот Лив-Гертон.

– Ты, наверное, чего-то спьяну напутал. Никакого Веласкеса я не знаю, и последние три месяца к нам никого не присылали…

– Да? Ну тогда прощай… – Майор положил трубку и замолчал. Затем поднял глаза на Локвуда и предложил: – Давай еще выпьем?

– Я так понял – его там нет? – спросил Гэс, трезвея.

– Нет и не было… Три месяца никаких новых назначений. Одно слово – Лив-Гертон. Тишь да благодать… – Не дожидаясь Локвуда, Вертински налил себе и выпил.

– Может, его перевели в другое место? – предположил он, чтобы успокоить Локвуда.

– Нет, Марк. К нам в канцелярию уже пришло подтверждение, что Веласкес успешно служит на новом месте… Просто никому в голову не приходило, что у тебя там может оказаться земляк, который все тебе расскажет безо всякого пароля…

– Тут уже ничего не поделаешь, Гэс.

– Я этих сук на куски порву… – глядя перед собой, пообещал Локвуд.

– Не надо, не заводи себя. Воевать с УСП невозможно. Тебя раздавят, как окопную вошь, Гэс. Оставь их в покое, и они тебя не тронут…

– Вот тут ты ошибаешься, Оноре. Они и за мной придут… Я это знаю.

Локвуд поднялся со стула и ощутил в голове необыкновенную ясность. Теперь он знал, что нужно делать. Он решил сопротивляться, и не потому, что боялся за свою жизнь.

Капитан Локвуд решил мстить тем, кто воюет против своих. Несмотря ни на какие высочайшие соображения, Локвуд расценивал такие игры как предательство.

– Эй, да куда же ты собрался?

– Пойду к Зельдовичу. Посмотрю ему в глаза и спрошу – куда он дел Джефа… – Локвуд сказал это таким тоном, что Вертински понял – разубеждать его бесполезно.

31

Координатор «восьмого особого отделения», генерал Спайк Деньер, стоял перед зеркалом и внимательно изучал свои зубы.

Увы, они желтели от табака, и это было ужасно, тем не менее пользоваться сигарными имитаторами Деньер отказывался.

«Только живой, бодрящий табак возвращает мне силы…» – говорил он, когда кто-то досаждал ему беседами о здоровом образе жизни.

«Если бы это было так вредно, ни один врач не пил бы и не курил. А раз они это делают, значит, можно и нам – их пациентам. Я доверяю нашей медицине на все сто…»

Спайк продолжал смотреться в зеркало и вспоминал слова своей жены: «Спайк, тебе нужно заняться своим здоровьем. Ведь ты совсем не справляешься со своими супружескими обязанностями…»

Дейдра говорила это полушутя, но Деньер знал, что в этом плане у него с женой становится все больше проблем. Однако дело было не в здоровье и куреве. Причина была в другом…

В дверь постучали. Генерал крикнул «Войдите», и на пороге появился Юлиан.

Его шикарные волосы живописно лежали на плечах, а умелый макияж придавал лицу некую таинственность.

– Проходи, закрывай дверь… На ключ… – При последних словах голос Деньера дрогнул.

Юлиан привычно замкнул дверь и презрительно оттолкнул тележку с ведром и шваброй: он числился в управлении уборщиком. Затем, поигрывая бедрами, прошел к столу генерала и присел на его краешек.

Деньер обожал этого юношу. Он встречался с ним каждый день, и подчас у него не хватало сил для продолжения любовных утех, но ничего поделать с собой генерал не мог.

– О, Юлиан… – горячо зашептал Деньер и привлек любовника к себе.

– Мне надоело ходить с этой грязной тряпкой, Спайк… – захныкал тот.

– Но, любовь моя, это же только для отвода глаз. Ты же ничего не делаешь.

– Все равно. Они косятся на меня, и я… смущаюсь.

– Кто «они»? – строго спросил Деньер.

– Все… Все мужчины в этом здании…

Когда Юлиан вел себя подобным образом, Деньер знал, что ему нужны деньги.

– Ну-ну, любовь моя, может, мы тебе что-нибудь купим? – сюсюкая, предложил генерал.

– О да, Спайк! Я хочу новое боа!

– Ну хорошо. Сколько?

– Две тысячи… – скромно потупив глазки, признался Юлиан.

Генерал вздохнул, однако вытащил чековую книжку и выписал требуемую сумму.

– Зачем тебе столько барахла, счастье мое? – спросил Деньер. Он знал, что у его любовника огромнейший гардероб.

– О, для настоящей сценической жизни, Спайк, это не так много…

– Ох… – покачал головой Деньер. У его любовника был еще один пунктик – он обожал петь. Голос у Юлиана был слабенький, и он вместо пения орал, стараясь резонировать затылочной костью. Получалось отвратительно. В такие минуты Спайк его просто ненавидел.

«Ну кто, кто сказал Юлиану, что он может петь?!» – многократно задавал себе этот вопрос Деньер. Он хотел бы найти этого человека. Найти и убить.

Иногда любовники встречались не в кабинете генерала, а в квартире, которую Деньер снимал для Юлиана. Генерал всегда появлялся без предупреждения, чтобы Юлиан опасался изменять ему.

Там они тоже занимались любовью, а затем обессиленный Деньер лежал на тахте, а Юлиан в свете софитов показывал ему стриптиз.

Он то раздевался, то снова одевался, примеряя все новые и новые наряды.

Генерал забывался и говорил: «Ну ты прямо как женщина…»

«А разве я мужчина, любимый?..» – улыбался Юлиан.

На квартире было хорошо, однако постоянно устраивать там свидания было невозможно, поскольку за сотрудниками управления иногда следили.

Безопаснее было встречаться прямо в кабинете Спайка Деньера. И именно для этого генерал устроил Юлиана в управление уборщиком, а чтобы поддержать его материально, проводил по документам сразу трех агентов-информаторов: «Арнольд», «Герцог» и «Луиза».

Последний псевдоним нравился генералу больше других. Имя Луиза как нельзя лучше подходило его любовнику.

Деньер взглянул на часы – половина пятого. В пять пятнадцать он должен был присутствовать на совещании у адмирала. Следовало поторопиться.

– Ну давай сделаем это, малыш, а то у меня много работы, – сказал Деньер. Юлиан начал раздеваться, но в этот момент зазвонил телефон.

Спайку захотелось разбить телефон о стену, но он находился на службе, и это было превыше желаний.

– Да, – резко ответил Деньер.

– Полковник Зельдович, сэр. Начальник особого отдела транспорта «НР-121».

– Слушаю вас, полковник.

– У нас пропал офицер, сэр. Капитан Веласкес был переведен на Лив-Гертон, но на новое место службы не прибыл.

– А с чего это вдруг начальник особого отдела занимается делами управления по кадрам? Вам что, полковник, своей работы мало? Ваше дело – безопасность!

Генерал хотел наорать на полковника, но присутствие нежного Юлиана смягчало его и не давало проявить начальственную жесткость.

– В настоящий момент, сэр, этот кадровый вопрос касается именно безопасности. Наши офицеры считают, что капитана Веласкеса ликвидировали люди из УСП, и теперь они требуют от меня объяснений. Если я их не дам, они, возможно, предпримут какие-то противоправные действия, и я не смогу этому помешать…

Половину того, что говорил Зельдович, генерал Деньер не слышал. Он был занят любовной игрой с Юлианом.

– Короче, так, полковник. Или вы наводите на вашем транспорте порядок, или я высылаю эскадру, и она разнесет ваш вертеп к…

– Хочу только напомнить, сэр, что личный состав выполняет функции внешней охраны в проекте «Циклон-квадро»…

– Что?! – Генерал столкнул с коленей обнаженного любовника, и тот, не удержавшись, упал. Но Деньер этого даже не заметил и, быстро полистав на столе какие-то бумаги, сказал:

– Был у нас ваш Веласкес. Его ликвидировали – он располагал секретной информацией и отказывался сообщать источник ее получения. Это обычная процедура, полковник, и я не понимаю, почему вы, человек, который практически работает в нашей системе…

– Прошу прощения, сэр, за то, что перебиваю вас, но для меня не секрет, как и что делается, однако прямо передо мной сидит капитан Локвуд, который присутствовал при разговоре Веласкеса с вашим сотрудником. Он слышал весь разговор и теперь опасается такого же внезапного «перевода» на новое место службы…

– Так чего же ему нужно? – спросил генерал.

В это время Юлиан подошел сзади и обнял Деньера, но тот резко его оттолкнул, показывая, что очень занят.

– Ему нужны гарантии безопасности, сэр. Он все мне рассказал, и смею вас заверить, сэр, тут вышла ошибка. Вы уже «сожрали» невиновного человека, так оставьте в покое хотя бы Локвуда.

– Одну минуту, полковник… – Деньер заглянул в свои записи и вскоре нашел там фамилию «Локвуд». Этого человека тоже поставили на «списание».

«Бардак какой-то…» – подумал Деньер.

– Хорошо, полковник, я закрываю дело Локвуда. Пусть спит спокойно – он будет служить на этой посудине до самой пенсии. Уж это-то я ему обещаю…

Генерал бросил трубку и, понимая, что времени остается все меньше, нетерпеливо привлек к себе Юлиана.