Текст книги "Двойник императора"

35

Утром император Джон посещал корпуса Императорского механического завода. Бесконечные штамповочные линии заполняли лязгом все пространство цехов. Со сборочных конвейеров чередой сходили солдаты будущей большой войны.

Джон был доволен темпами производства. За два оставшихся до начала кампании месяца он уже мог рассчитывать на двадцать семь миллионов «баддистеров».

С завода императора повезли прямо на полигон, где он лично убедился в эффективности новых солдат. «Бадди» точно выполняли команды, отдаваемые компьютером, а инженер Том Киббер заверил императора, что вскоре будут готовы солдаты, воспринимающие голосовые команды.

Теперь император Джон вспоминал прошедшие за день события – одно за другим, стараясь отогнать мысли о Линде Бруэс, но это плохо помогало ему, и образ Линды атаковал его снова и снова, бередя мучительные воспоминания и парализуя волю.

«Больше так жить нельзя», – решил Джон. Он позвонил в колокольчик и позвал слугу.

– Да, ваше величество, – согнулся в поклоне старый лакей.

– Я еду в замок Руш, Римас.

– Слушаюсь, ваше величество. Через минуту кортеж будет у ворот.

– Нет, Римас, не нужно никакого кортежа. Только один автомобиль, и все.

– Как вам будет угодно, ваше величество, но…

– Я не желаю слушать твои нравоучения, Римас, – отрезал Джон. Слуга еще раз поклонился и вышел.

Когда император спустился к машине, у открытой дверцы, кроме шофера и Римаса, стоял Кай – желтолицый телохранитель императора, ведущий свой род от знаменитых «пауков», гвардейцев империи Финх-Недд.

Джон не стал выговаривать Римасу за то, что известил Кая о поездке.

«Он прежде всего заботится обо мне», – рассудил император, усаживаясь на прохладные кожаные подушки сиденья.

Водитель занял свое место, рядом с ним расположился Кай. Потянулась неловкая пауза. Нужно было дать водителю команду, но Джон все еще сомневался, стоит ли ехать. Он понимал, что встреча с Линдой может еще больше расшатать его психику.

– В замок Руш, – еле шевеля губами, произнес император, и машина плавно тронулась с места.

Дворец оставался все дальше позади, наконец машина выехала за ворота и покатила вдоль Серебряного озера.

В свете дорожных фонарей вода в озере казалась черной и холодной. Император вспомнил те времена, когда его невозможно было вытащить из воды и он, как любой мальчишка, готов был плескаться в купальне до посинения.

Позже его интерес сместился к женской купальне, особенно в дни торжеств, когда на Эбол слетались особы королевских кровей – прекрасные принцессы. А потом… И снова Линда захватила все его мысли. Ведь и с ней он ходил на Серебряное озеро.

У развилки машина притормозила, и шофер вопросительно посмотрел на Кая. Только телохранитель определял, какой маршрут сегодня наиболее безопасен. Его внутреннему чутью доверяли, и благодаря этому таланту Кай сделал при дворе завидную карьеру.

– Направо, – обронил телохранитель, и машина поехала дальше – через темную ореховую рощу и сельскохозяйственные угодья. Служба безопасности следила за тем, чтобы вокруг резиденции императора селились только фермеры.

Мрачно и таинственно, словно неопознанный объект, надвигался из темноты лишенный огней замок Руш. Чтобы случайно не въехать в закрытые ворота, шофер включил инфракрасную подсветку и повел машину медленнее.

Когда до замка оставалось не более шестидесяти метров, проем ворот осветился цепочкой тусклых огоньков, а на экране тепловизора появилось разноцветное изображение охранника.

Кай опустил пуленепробиваемое стекло и негромко сказал:

– Его величество.

Охранник кивнул и включил механизм открывания ворот. Многотонные створки разошлись без единого звука, и машина плавно вкатилась на мощенный булыжником двор.

Шофер подогнал лимузин к главному подъезду и остановился.

Сбежавший по ступенькам комендант, опередив водителя, открыл императору дверцу.

– Бесконечно рады оказанной чести, ваше величество.

– Вы комендант?

– Так точно, ваше величество. Комендант особого блока изоляционного содержания полковник Зальц.

– Очень хорошо, полковник. Проводите меня в ваш кабинет.

Заметно волнуясь, полковник то забегал вперед, то сторонился, уступая Джону дорогу, и в конце концов наступил императору на ногу.

– Пустяки, – бросил Джон и, войдя в кабинет, добавил: – Закройте дверь плотнее.

Комендант выполнил приказ и остался стоять у дверей навытяжку, не сводя взгляда с туфли императора, на которой остался пыльный след от полковничьего сапога.

«Старая неуклюжая свинья! – ругал себя полковник. – Старый хромой баран!» – придумывал он все новые ругательства.

– Вы должны устроить мне встречу с одним из ваших подопечных, полковник Зальц.

– Да, конечно, ваше величество, только…

– Что «только»?

– Если только это не грозит безопасности вашего величества. У нас здесь сидят всякие люди…

– И убийцы?

– Нет, ваше величество. Убийцы сидят в обычных тюрьмах, а у нас содержатся только профессиональные ликвидаторы, которые работают не за деньги, а за идею.

– Думаю, что узник, который меня интересует, к таковым не относится, – сказал Джон не слишком уверенно. – Это женщина. Линда Бруэс.

Император напрягся, ожидая, что комендант возразит или попытается отговорить его, но тот, согласно кивнув, сказал:

– Да, ваше величество, встреча с этой узницей не слишком опасна. Насколько мне известно, мисс Бруэс содержится здесь в целях ее же собственной безопасности.

«Не слишком же много тебе известно», – отметил про себя Джон.

– Ваше величество может поговорить с ней в этом кабинете или в ее… э-э… – комендант хотел сказать привычное «в камере», но передумал, – в ее апартаментах.

– Лучше в апартаментах, – выбрал Джон. – Только не нужно ее подготавливать. Я хочу прийти неожиданно. Или она сейчас спит?

– Нет, ваше величество, она ложится не раньше одиннадцати, а сейчас только десять. Прошу вас, следуйте за мной.

Шаги кованых сапог полковника гулко отдавались под сводами длинных коридоров. Через каждые сто метров приходилось открывать снабженные электронными замками двери. Комендант набирал код под строгим наблюдением беспристрастных часовых. Одна ошибка при наборе, и охранники готовы были пустить в ход оружие.

Джон с интересом рассматривал многочисленные видеокамеры, сканеры и датчики, висевшие по углам. Время от времени они с полковником проходили через участки, заполненные светящимися нитями лучей.

– Зачем все это? – спросил коменданта Джон.

– Это контрольные объемы, ваше величество, мы можем пересекать лучи только в одну сторону. Вернуться уже нельзя.

– А как же выходить?

– По другому коридору. У нас везде движение только в одну сторону.

– От вас не сбежишь.

– Не сбежишь, ваше величество, – довольно заулыбался комендант, – ни за что не сбежишь. Ну вот мы и пришли. За этой дверью мисс Бруэс.

– Так быстро! – воскликнул Джон, чувствуя, что говорит глупость. Его ноги будто пристыли к полу, и он не мог сделать ни одного шага. – А… как же я войду, ведь дверь, наверное, на замке?

– Да, ваше величество, на замке, но только если открывать ее изнутри. А снаружи пожалуйста, потянул за ручку – и она открылась.

– Хитро придумано.

– Стараемся, ваше величество. И еще, ваше величество, у меня небольшая проблема.

– Какая проблема? – не понял Джон.

– С одной стороны, этические нормы, а с другой – долг. Внутри установлена видеокамера – так положено, но в данном случае, я полагаю, ее можно отключить? – заговорщицким тоном проговорил комендант.

– Лучше отключить, – сказал Джон, чувствуя, что краснеет.

– Так я и думал. Ну, я пойду, а как только вы выйдете, я уже буду тут как тут.

Полковник ушел, а император Джон остался в коридоре среди побеленных стен и таких же белых дверей камер. В воздухе стоял легкий запах дезинфекции.

«Как в госпитале… – подумал Джон. – Кого я увижу, когда войду? Ту же ретивую сучку, которая все эти годы прыгала из постели в постель и добывала информацию для Ордена Масе. И убивала. Еще не поздно уйти, Джон. Еще не поздно уйти».

На негнущихся ногах император преодолел последние несколько метров и, взявшись за ручку двери, с замиранием сердца потянул на себя.

Дверь открылась бесшумно. В первой комнате никого не было, и Джон даже растерялся, не ожидая, что в камере может быть еще одно помещение.

Император шагнул внутрь и прикрыл за собой дверь. Безусловно, это была настоящая тюремная камера, в спешке переделанная под некое подобие нормального жилья. Натуральные ковры на стенах, люстра, стол, мягкие стулья. Здесь даже пахло по-домашнему.

Джон стоял на пороге и не решался пройти дальше, туда, где за очередным дверным проемом, по всей видимости, и находилась Линда.

Послышались шаги и легкое шуршание платья, занавески разошлись, и вошла Линда Бруэс. Вошла и застыла неподвижно.

Она совсем не изменилась, будто и не было этих пятнадцати лет. В первую минуту она как будто не поняла, кто перед ней, но вот через мгновение по ее лицу пробежала мучительная судорога, и она обессиленно выдохнула:

– Джон.

Линда качнулась и, чтобы не упасть, оперлась о край стола. Джон успел подхватить ее и посадить на стул, а сам сел рядом, бережно придерживая ее за плечи.

– О Джон. Ты здесь, – слабым голосом проговорила Линда. – Я надеялась, но… – она всхлипнула, – не была уверена, что ты придешь. Ведь тебе столько про меня наговорили. Всякого. – Линда опустила голову. Ее горячие слезы закапали на колено императора.

– Не надо, Линда, прошу тебя. Не плачь.

– Да, хорошо, я не буду, – пообещала Линда, но, взглянув на Джона, снова залилась слезами. Наконец она справилась с собой и, встав со стула, подошла к висевшему на стене зеркалу.

– Ой, какая я стала некрасивая. А теперь еще нос красный.

– Ты совершенно не изменилась, – сказал император, начавший понемногу приходить в себя.

– Нет, Джон, я изменилась. Я не могла не измениться – все меняется.

– Удивительно, – будто не слыша ее, рассуждал Джон, – ни одной морщинки. По-моему, ты стала моложе, чем была.

– Уверяю тебя, ты ошибаешься. Просто раньше ты смотрел на меня глазами пятнадцатилетнего принца, а теперь ты император и тебе почти тридцать лет. – Линда подошла к Джону совсем близко и, взяв его за руку, заставила подняться.

– О, какой ты стал высокий, – улыбнулась она. – Помнится, раньше мы были одного роста и, когда целовались, мне не приходилось вставать на носочки. А теперь – придется… – с придыханием добавила Линда.

Едва Джон почувствовал прикосновение ее губ, как в нем тут же проснулось все то, что он старательно вытравливал все эти годы. Он ошибался, когда думал, что почти излечился от болезни под названием «Линда Бруэс».

Так долго томившаяся страсть вновь обрела силу и захватила все существо императора, полностью подчинив его разум и спеленав здравый рассудок.

«Хорошо, что отключили видеокамеры, – пронеслось в голове Джона. – А отключили ли?»

Вспышками помутненного сознания он выхватывал то изгибающуюся спину Линды, то ее лицо в бисеринках пота, то горящие жаждой глаза. Потолок камеры раскачивался из стороны в сторону, и всякий раз, падая от полного опустошения, Джон находил в себе силы начать все снова – одно прикосновение Линды вновь пробуждало в нем безудержную, безумную страсть.

36

Джон приоткрыл воспаленные глаза и осмотрелся, с трудом понимая, где он находится. Его взгляд остановился на девушке в длинном старомодном платье, сидевшей возле искусственного окна и смотревшей на далекий, нарисованный электроникой горизонт. Почувствовав взгляд, девушка обернулась:

– Ты проснулся, Джон?

– Да, – помедлив, ответил он. – Я пришел в себя.

Джон попытался подняться и застонал – резкая боль в паху заставила его откинуться на подушки. Собравшись с силами, он преодолел боль и сел на кровати. То, что он оказался совершенно одетым, озадачило императора.

– Приходи еще, Джон, – поняв, что он собирается уходить, попросила Линда. – Я буду ждать.

«Да, Линда», – хотел сказать Джон, но вместо этого произнес непонятное ему слово:

– Суккуба.

Девушка вздрогнула, как от укола булавкой.

– Что ты сказал, Джон? – спросила она.

Император ничего не ответил. Он с трудом поднялся с кровати и пошел к двери. Линда не окликнула его, и Джон был ей за это благодарен.

Как только он потянулся к дверной ручке, электронный замок щелкнул, и дверь широко отворилась, пропуская императора в коридор. Дверь вернулась на место, раздался еще один щелчок замка, от которого Джон почему-то почувствовал себя в безопасности.

– Ваше величество? – послышался справа голос полковника Зальца.

– А, комендант, – обернулся Джон. – Мы можем идти?

– Конечно, ваше величество, – кивнул полковник и пошел вперед, показывая дорогу. Пару минут они молча шли по однообразным коридорам, с такими же железными дверями, как и в прошлый раз. Даже лица охранников казались Джону совершенно одинаковыми.

– Прошу прощения, ваше величество, – не выдержал комендант.

– Что? Вы не выключали камер? – попытался угадать император.

– Не совсем так, ваше величество. Я сам сел на место дежурного и собирался отключить камеры, как только… Но я их не отключил, опасаясь за вашу безопасность.

Император недовольно поморщился при мысли, что комендант стал свидетелем их с Линдой животной страсти.

«Неужели этому болвану придет в голову шантажировать императора?» – подумал Джон.

– Ваше величество, не поймите меня неправильно, если бы вы с ней… Тогда бы я сразу выключил камеры. Я понимаю, что у императора есть личная жизнь, но, ваше величество, когда вы спите, а она стоит у вас в головах и смотрит на вас так, как будто собирается вцепиться в горло, – это выше моих сил. Я не спал всю ночь, до того момента, пока вы не проснулись.

– Постой-постой, – остановился Джон, – что, ты говоришь, она всю ночь делала?

– Ваше величество, здесь нельзя стоять – может сработать сирена.

Они снова зашагали по коридору, и комендант стал пересказывать все с самого начала. Из его слов выходило, что император вошел к девушке, потом они о чем-то поговорили, потом поцеловались и девушка усадила гостя на кровать, а сама отошла в сторону. Император упал на подушки и заснул, а девушка встала у него в головах и в таком положении пробыла несколько часов.

– Я столько пережил, ваше величество. В какой-то момент мне показалось, что она высасывает из вас жизнь, – взволнованно жестикулируя, рассказывал полковник.

– Так оно и было, – задумчиво произнес император. Когда они вышли в административную часть, Джон сказал: – Вот что, полковник, давайте зайдем к вам в кабинет. Я хочу дать вам одно поручение.

В кабинете коменданта Джон попросил ручку и бумагу.

Полковник скромно стоял возле двери и смотрел, как император что-то быстро пишет. Закончив писать, Джон поставил свою подпись и приложил императорский перстень с печатью.

– Вот, полковник Зальц, прочитайте. – Комендант пробежал документ глазами и удивленно посмотрел на императора.

– Да, полковник, именно так. Если я еще хоть раз появлюсь в замке Руш, вы должны застрелить мисс Бруэс. Теперь у вас есть мой письменный приказ с печатью и подписью, так что лично вам ничто не угрожает. Могу я на вас рассчитывать?

– Конечно, ваше величество, хотите, я пристрелю ее прямо сейчас?

– Нет, только в случае, если я захочу приехать в замок еще раз.

37

Генеральный курьер Тото Агасси сидел на террасе отеля «Золотое облако» и наслаждался уже второй чашечкой утреннего кофе.

«Отличный кофе, – рассуждал про себя Агасси. – Не пил ничего лучше, чем этот кофе на Форде. Невзрачная планета, противный городишко, но зато какой здесь кофе!»

За высокое качество своего любимого напитка Тото готов был простить Форду все его недостатки. В том числе слишком сухой климат и похожие на название автомобилей названия городов: Таурус, Эксплорер, Эскорт.

– Сэр, мистер Савин уже прибыл, – сообщил вышедший на террасу Брумс, телохранитель Тото. – Привести его на террасу или вы примете его в гостиной?

– Веди сюда, на террасу. Глен не любит солнечный свет, и, надеюсь, так он будет посговорчивей. И смени Мак-Интайра, а то он, наверное, уже окаменел.

– Я позову Боба Шелли, – сказал Брумс и ушел.

Солнце поднималось все выше, и Агасси надел темные очки.

«Надо будет взять с собой десять фунтов местного кофе, – подумал он. – Или нет, лучше двадцать фунтов. Да, решено – двадцать фунтов таурусского кофе».

– Привет, Тото! – сказал Глен Савин, появляясь на террасе.

– А, Глен, рад тебя видеть. – Не вставая, Aгaccи пожал гостю руку и указал на стул: – Кофе хочешь?

– Ненавижу кофе, – сморщился Савин.

– Почему?

– Он же горький.

– Ну, тогда пей диетическую «янки-колу» без сахара, – с легкой презрительной интонацией отозвался Агасси.

– Чего ты на террасе сидишь? Тут такое солнце яркое, – сощурился Савин.

«Ага! Не нравится!» – внутренне обрадовался Тото. Его план начинал действовать.

– Да расслабься ты, Глен. Еще только полдевятого утра. Какое там солнце?

На террасу вышли Брумс и Шелли. Они вынесли раздвижную лестницу и начали ее устанавливать.

– Чего это они делают? – спросил Савин.

– Шелли сменит Мак-Интайра. А он спустится позавтракать.

– А где Мак-Интайр?

– А вон на барельефе сидит. – Агасси указал на стену отеля.

– Ну там же очень высоко! А если он сорвется?

– Не сорвется. Он вбил в стену четыре крюка.

– А что это у него на голове?

– О, это очень хитрая штука. Там и сканер, и эхолот, и тепловизор. Что поделаешь? В любую секунду на нас могут совершить нападение. Поэтому приходится быть настороже.

В этот момент со стены послышался звук выстрела.

– Сэр, Мак-Интайр стреляет! – крикнул Брумс.

– Слышу, не глухой. Надеюсь, он в кого-нибудь попал.

– Эй, да вы с ума сошли – устраивать стрельбу в центре Тауруса! – возмутился Глен.

– Слушай, Глен, ваша полиция ни хрена не делает, а мы должны ждать, пока фанатики Ордена Масе сделают из нас отбивную?

Савин посмотрел на стену и увидел Мак-Интайра, который уверенно передвигался по узкому карнизу. В одной руке он держал шлем, а в другой винтовку с оптическим прицелом. Наконец он добрался до поставленной лестницы и спустился на террасу.

– Кто там был? – спросил стрелка Агасси.

– Люди из группы Шеплера. Одного я срезал – по-моему, это был Базни. Теперь они побежали на стоянку к своей машине.

– Зачем?

– Скорее всего у них там лаунчер.

– Придется уйти с террасы, – с сожалением заметил Агасси. – Пойдем во вторую гостиную, ее окна выходят на другую сторону. А ты, Брумс, вызови полицию и пожарных.

Агасси и Савин перешли в дальнюю гостиную и сели в кожаные кресла.

«Как жаль, что здесь нет яркого солнечного света», – с сожалением подумал Тото и снял ненужные затемненные очки.

– Ну, давай, Глен, показывай, что принес, а то босс меня просто замучил – отправляйся к Савину, у него «бомба». Вот, пришлось мчаться на этот ваш Форд. Кстати, что это за название для планеты?

– Никто не знает. Первыми ее заселила секта англизонов. Они и дали название планете и первым городам.

– Понятно, – кивнул Агасси. – Ну так что, действительно у тебя «бомба»?

– Да, информация серьезная, – кивнул Глен и прислушался, пытаясь понять, что происходит за дверью.

– Ты боишься, Глен?

– Да как-то не по себе. Эта стрельба и вообще…

– Пересядь в угол. Если вышибет дверь, тебе может здорово достаться, – будничным тоном посоветовал Агасси.

Савин поспешно покинул кресло и сел на неудобный стул, стоящий в безопасном месте.

– А стены выдержат? – с опаской спросил Савин.

– О, не беспокойся, стены здесь крепкие.

В этот момент раздался страшный грохот, и сорванная с петель массивная дверь, пролетев через всю комнату, врезалась в оконную раму.

Помещение наполнилось известковой пылью, и Агасси как ни в чем не бывало прокомментировал:

– «Крушадер», дальность стрельбы – тысяча пятьсот метров, вес боевой части – два килограмма. Видишь, Глен, ракета уже у нас в номере, а полиции еще нет. Неизвестно, сколько мы будем ждать, прежде чем…

Договорить Агасси не дала большая картина в тяжелой раме, которая сорвалась со стены и плашмя ударила Тото по голове.

– Какое свинство, – возмущенно проговорил Агасси, голова которого торчала из разорванного полотна, – я плачу за этот номер триста кредитов в сутки, а на стенах висят не старые холсты, а обычная раскрашенная бумага. Сто тысяч, Глен, и ни кредита больше.

– Безобразие, – кивнул пребывающий в шоке Савин.

Через открытый дверной проем вошел Брумс. На его щеке красовался порез.

– Вы целы, сэр?

– Да, все в порядке, Брумс, – ответил Агасси, вытаскивая голову из испорченной картины. – Полиция появилась?

– Полиция – да, но пожарных я не вызывал, поскольку ракета была не зажигательная.

– Это разумно, – кивнул Агасси. – Что с твоим лицом, Глен? Все это ерунда по сравнению с тем, что к нам приближается «Сумасшедший Александр».

– Правда? – оживился Глен Савин.

– Правда, – кивнул Агасси и, подойдя к Глену, вложил ему в руку десять билетов по десять тысяч кредитов. – Его уже видели в периферийных областях.

– Где он пройдет на этот раз?

– Никто не знает – его дрейф совершенно непредсказуем.

«Сумасшедшим Александром» был суперробот «UNAT», построенный по заказу Лиги порядка на верфях Промышленного Союза. Это было пять-десять лет назад. В «UNAT» были вложены такие секретные технологии, которые даже не снились Ученому Дому.

Предполагалось, что суперробот станет абсолютным оружием, удерживающим государства от конфликтов. «UNAT» мог легко справиться с флотом любой державы, и его появление должно было привести к миру без войн и всеобщему благополучию. Однако при тестировании «UNAT» неожиданно обстрелял станцию «Гимеон», на которой жили его создатели. Все они погибли, унеся в могилу секреты мощи «UNAT», а взбунтовавшийся робот начал уничтожать все обнаруживаемые им суда. Народы в страхе ожидали нападения на планеты, но, к счастью, «UNAT» был запрограммирован только на войну с кораблями.

Вскоре он ушел в неизведанный космос и возвращался для наведения собственного «порядка» каждые семь-восемь лет.

Не раз его выслеживали объединенные армады крупнейших индустриальных держав, чтобы дать бой взбунтовавшемуся монстру, но «Сумасшедший Александр» появлялся обычно там, где его не ждали.