Текст книги "Грабители"

34

Покинув собрание уличных философов, Фредди и Михель вышли на полутемную улицу. Исправно горящих фонарей было совсем немного, но настоящая летняя погода сглаживала неудобство неосвещенных мостовых и запах мусорных контейнеров – в этом районе города мусорщики работали плохо.

– Ты же знаешь, я занят в сфере глобальных коммуникаций, – важно заявил Царик.

– Да, я помню. – Фредди было известно, что Михель служил сменным оператором на одном из ведомственных узлов связи, однако он с готовностью поддержал амбиции Царика, поскольку хотел спать в тепле.

– Бизнес в сфере коммуникаций идет в гору. Наши акции растут, – продолжал Михель.

Его пиджак а-ля «Ветер Лиссабона» был расстегнут, и на белой рубашке, словно черные шрамы, виднелись помочи, которыми Михель поддерживал штаны.

– Впрочем, это неважно. Подожди, я сейчас.

Царик отошел к стене бакалейного магазина, и Фредди увидел, как на светлой штукатурке начинает расти и шириться темное мокрое пятно.

– Ох, – облегченно выдохнул Михель и, отойдя от стены, стал застегивать ширинку. – А я-то думал, что меня гнетет? Оказалось, что банальное переполнение мочевого пузыря. Кстати, ты не находишь, что я говорю, как образованный человек?

– Да, конечно, – поспешил согласиться Фредди.

– У меня есть интересная новость, – уже тише сказал Михель и огляделся.

– Что? – не понял Фредди.

– Сенсация у меня есть. В кармане уже практически… Ты слышал об исчезновениях команд добытчиков артефактов? – Михель еще раз огляделся.

– Да, что-то припоминаю. Но это было давно…

– Давно. – Михель хихикнул, но его лицо в свете фиолетовой рекламы выглядело вполне серьезным. – Мне нужен компаньон, Фредди.

– Для чего?

– Для того… – Михель заговорил в нос, – нля ного, шномы пронать информацию… Усехаешь?

– Усекаю, – кивнул Фредди. – А какую?

– Ом этом мозже.

35

Квартира, в которой они оказались после недолгого путешествия по темным улицам, вовсе не была похожа на жилище преуспевающего человека. Маленькая гостиная, спальня, крохотная кухня и сырая ванная – вот и все хоромы Царика, однако на Фредди, жившего в номере под лестницей безо всяких удобств, квартира произвела хорошее впечатление.

– Мне у тебя нравится, Михель, – сказал он, искренне радуясь тому, что есть на свете такой человек – сменный связист Царик.

– Ты ляжешь здесь, на диване, – сказал хозяин. – А я в спальне. Не хочешь посмотреть коллекцию женского белья? Мои крошки частенько его забывают.

– Конечно, посмотрю, – согласился Фредди. Он догадывался, что этим окажет хозяину большую услугу и, кто знает, может, заработает для себя еще дюжину ночевок.

Они прошли в спальню, и Михель небрежно разбросал на кровати предметы женского туалета. Все они, за исключением грубых зимних панталон, были неношеными, из чего Фредди сделал вывод, что Михель склонен к фетишизму.

– А эти халаты принадлежат Марго, Нинель и Аделаиде, – сказал Царик, указывая на стену, где висели непонятные балахоны. Такие вещи обычно старались всучить на телевизионных шоу вроде «магазинов на диване».

– О! Как сексуально! – воскликнул Фредди, чувствуя, что его шансы на длительное проживание в квартире Михеля растут.

– О’кей, парень, я и не подозревал, насколько мы родственные натуры, – произнес Царик. – Ну ладно, пойдем выпьем ликера, и я расскажу тебе о весьма денежном деле. Думаю, ты сразу все поймешь.

Они прошли на маленькую кухню, где Михель поддерживал идеальный порядок.

На стене прямо перед столом красовался голографический плакат порнозвезды Мэри Диброфф.

Еще будучи преуспевающим диджеем, Фредди знал ее как ведущую популярного ночного шоу «Энтомология».

– Нравится крошка? – спросил Михель, кивнув на плакат.

– Конечно, – сказал Фредди, стараясь не показать виду, что он думает о Царике на самом деле.

– Утонченная женщина. Я таких обожаю…

– Ага.

Царик достал из холодильника бутылку дорогого ликера «Мармонус» и разлил напиток по рюмкам.

– Угощайся, я, знаешь ли, во всем люблю шик.

– По тебе заметно.

Фредди пригубил напиток и покосился на бутылочную этикетку. Она выглядела грязной и потертой. Должно быть, Царик уже давно наливал туда всякую дрянь, выдавая ее за благородный напиток.

– Фредди, ты человек тертый, – неожиданно заговорил Михель. – Учился на журналиста. Так?

– Ну, – неопределенно ответил Фредди.

– В любом случае ты должен знать, сколько стоит та или иная информация. Я работаю на узле связи Имперского торгового агентства. Знаешь, что это такое?

– Очень приблизительно, – признался Фредди и вдруг подумал, что сейчас с удовольствием жевнул бы травки.

– Короче, агентство торгует артефактами, которые добывают имперские вооруженные силы. Понятно, что в бюджет империи идут не все деньги…

– Ну и что же? – спросил Фредди. Теперь он уже отчетливо хотел жевнуть травы и размышлял, можно ли спросить об этом у Царика. Говорили, что он завязал, однако Фредди в это не очень-то верил.

– А то, что пока добыча идет хорошо, все довольны, но стоит появиться проблемам, и общественность начнет волноваться.

– Да скажи ты толком, Царик. В чем дело?

– На периферийной планете Конфин пропало целое подразделение. Если об этом сообщат все средства массовой информации империи и за ее пределами, добычу артефактов временно или навсегда прикроют. Понимаешь? Торговому агентству этого не хочется. Сегодня я совершенно случайно узнал эту новость и теперь хочу этим правильно распорядиться. Если ты мне поможешь, будешь в доле. Теперь понимаешь?

Фредди наморщил лоб. Несмотря на достаточно долгую карьеру диджея, он начал что-то понимать.

– То есть ты хочешь продать эту новость конкурентам агентства? Скажем, Корнуэльской республике?

– О, а вот об этом я не подумал. Ты просто гений, Фредди… Я надеялся только на шантаж Имперского торгового агентства.

– Так ты говоришь, пропали солдаты?

– Ну да. Больше двухсот человек. Я сразу подумал, что эта новость – чистые деньги.

«А ведь он не так глуп», – подумал Фредди и машинально допил фальшивый «Мармонус».

36

Работа продвигалась довольно медленно. Чтобы соорудить устойчивую ступеньку, требовалось до двух сотен увесистых камней, и бойцы передавали их друг другу, выстроившись в длинную цепочку.

Они успели здорово устать, прежде чем последний из «скаутов» был поднят на горную площадку. Она удачно господствовала над небольшой долиной, в которой стоял приютивший отряд город Урюпин.

Помимо удобной оборонительной позиции, которую представляла собой площадка, с нее начиналась дорога, которая переваливала через горный хребет и спускалась в долину Энно-Вайс. Мастар и его люди уверяли, что она вела прямо к воротам Люктинга, города, находившегося при самом входе в долину.

Именно из Люктинга приходили солдаты Энно-Вайс, и с его «деревьев» поднимались те самые летающие аппараты, с которыми у отряда полковника Вильямса произошло первое столкновение на марше.

С тех пор как его люди расквартировались в Урюпине, эти черные птицы не раз появлялись в небе, но, помня недавний урок, держались на безопасном расстоянии.

– А почему солдаты из Энно-Вайс не разоряют ваш город? – спросил как-то полковник у старосты города.

– Мы не оказываем им никакого сопротивления. В древности солдаты из долины четырежды сжигали наш город, и нам пришлось стать нейтральными. Теперь мы предоставляем всем воителям кров и пищу, и все в нас нуждаются. Не собирались мы обороняться и от вас, даже если бы не знали Василия.

– Много ли солдат в Энно-Вайс? Сколько у них фехтовальных машин, самолетов?

– У нас не говорят «самолеты» или «фехтовальные машины». У нас говорят «эспора», то есть «боевой паук», и «дольтшпир», что означает «посмертная тень».

– Посмертная тень? – удивился полковник.

– Да, у нас считают, что прежде, чем человек умрет, он обязательно увидит тень. Эта тень остается рядом с умирающим, а затем уходит.

– То есть, как только появится этот дольтшпир, нужно готовиться к смерти?

– До вашего появления спорить с ними мы не решались.

– Так сколько же в Энно-Вайс войск?

– Я не знаю. И никто не знает. Жителей нашего города не пускают слишком далеко в глубь Энно-Вайс. Нас легко отличить по цвету кожи. У нас она гладкая и не такая темная. Но если вы почитаете письмо Василия, то найдете в нем много того, о чем спрашиваете. Василий ходил везде, где хотел, и никто не смел его остановить. Он имел беседы со всеми правителями Энно-Вайс, и, пока был жив, никто из них не решался грабить пирамиды.

– Неужели они так сильно его боялись?

– Его считали посланцем тех, кто сооружал эти гробницы. Наследник Фо-Менко Четвертого, Популар Второй, был убежден, что Василий обо всем увиденном сообщает своим господам.

– Так все это есть в письме?

– Думаю, да, хотя я его не читал.

Полковник обернулся и посмотрел на расхаживающих по горной площадке «скаутов». Теперь с их помощью можно было втащить наверх несколько танков. Хотя особенно на них рассчитывать не приходилось: топливо было на исходе, и для марша пяти машин требовалось обескровить все остальные. С роботами было проще. На них стояли кобальтовые реакторы, а одного картриджа хватало на полгода. Однако и здесь были свои проблемы. «Скаутам» требовались смазка и боезапас. Их основной аргумент – роторные пушки – имели хороший аппетит, поэтому в случае лобового столкновения снарядов могло не хватить.

К полковнику и старосте Мастару подошел лейтенант Монро. Он помогал солдатам крепить ступени, по которым взбирались «скауты», и теперь на его щеках играл румянец, а сам лейтенант довольно улыбался.

– Приятно видеть тебя, Жак, в хорошем настроении, – сказал Вильямс. От вида улыбающегося Монро ему стало немного легче. Бесконечно тяжелый груз проблем угнетал полковника. Отчасти он даже винил себя в том, что с ними случилось.

– У меня есть хорошее предложение, сэр, – сказал Монро.

– Выкладывай.

Жак покосился на Мастара.

– Не стоит его бояться, – подбодрил лейтенанта Вильямс. – Я уже считаю мистера Мастара нашим союзником. Пассивным союзником… – добавил полковник и вопросительно посмотрел на старосту города.

– Именно так, – сказал тот и учтиво улыбнулся.

– Ну хорошо. Во-он на той горе я видел несколько углублений. Похоже, это какие-то пещеры.

Полковник поднял бинокль и посмотрел на гору, о которой говорил лейтенант.

– Там действительно есть пещеры, – подтвердил Мастар.

– Ну и что же ты предлагаешь, Жак? – спросил полковник.

– Нужно устроить там засаду, сэр. Штурмовики противника появляются именно с этого направления и возвращаются туда же. Я специально наблюдал – они проходят прямо над этой горой. Трех человек с лаунчерами вполне хватит…

– А что нам это даст?

– Наведем побольше страху. Заставим с собой считаться. Другой возможности воздействовать на них у нас пока нет.

– Хорошо, отбери подходящих людей. Насколько я понимаю, на эту гору не так-то легко забраться.

37

Когда окончательно стемнело, «скауты» начали трудный спуск обратно к лагерю. Их первая разведывательная миссия заключалась в том, чтобы проверить, как отреагирует противник на намерение отряда перейти горный хребет и спуститься в Энно-Вайс. Можно было не сомневаться, что мастера маневра – дольтшпиры рассмотрели все наилучшим образом, и оставалось подождать совсем немного, чтобы узнать их реакцию.

Вопреки опасениям, спустить сорокатонные «скауты» оказалось проще, чем поднять их наверх. На машине Бони стояла аварийная лебедка, и с ее помощью удалось надежно застраховать машины от падения. Тонкий трос стонал и поскрипывал, и в какие-то моменты казалось, что он не выдержит, однако все обошлось, и «скауты» оказались в долине.

В сопровождении солдат роботы возвратились в лагерь, который устроили неподалеку от города в заброшенной каменоломне.

Выработанные шахты представляли собой идеальные бомбоубежища, в которых можно было спрятать не только людей, но и «скауты» в их полный рост.

– Ну и что вы думаете, сэр, они клюнут? – задал вопрос капитан Фарнбро.

– Не знаю, – честно признался полковник. – Но если бы я точно знал месторасположение противника, да еще имел средства поражения, я бы непременно нанес удар.

– А если им известно, что нас там уже нет? – спросил подошедший Грэй. Отблески небольшого костра падали ему на лицо, и было видно, что на лбу пилота остался след от шлема, в котором он провел весь день.

– Если знают, значит, молодцы, – сказал полковник. – Подождем и увидим, какие они ловкие. Как твои диверсанты, Жак?

– Десять минут назад выходили на связь. Говорят, в пещерах сильный ветер, а так все нормально. Поднялись без проблем – там было что-то вроде ступенек. Видимо, туда и раньше кто-то ходил.

– Пусть заминируют эту тропу.

– Уже заминировали.

– Капрал Ландсбергис!

– Я здесь, сэр, – выскочил из темноты капрал.

– Как посты?

– Стоят, сэр. Удвоенные, плюс к ним четыре секрета.

– Сколько людей в карауле?

– Практически половина, сэр.

Оставив Фарнбро в каменоломне, Вильямс вдвоем с Монро выбрались из просторного лабиринта и поднялись на небольшую возвышенность. Когда-то ее сооружали для сигнального костра, который оповещал запоздалые караваны, что сюда идти нельзя. Ни ветер, ни дожди и бури не сумели выветрить всю золу, которая скопилась здесь за много лет и только спрессовалась в слоистый камень.

По дороге офицеров окликнули солдаты из секрета, и полковник остался доволен тем, что служба налажена надлежащим образом.

– Ну вот, – сказал он, на ощупь расчищая для себя место, – отсюда мы все увидим как на ладони.

– Вы так уверенно говорите, сэр…

– Тут ты прав, уверенность есть. Просто мне показалось, что сегодня эти дольтшпиры-наблюдатели немного нервничали.

Устроившись на очищенной от камней площадки, Монро и Вильямс замолчали. От их наблюдательного пункта до горного плато, куда они поднимали «скауты», было не больше километра.

Со стороны гор дул ветер, доносились звуки внезапных осыпей, журчание ручья и крики ночных зверей.

– Ты можешь себе представить, чтобы боевые машины гнездились на дереве, как птицы? – неожиданно спросил полковник.

– Они не гнездятся, как птицы, сэр. Мне кажется, это больше похоже на колонию летучих мышей. Как только звучит сигнал тревоги, они поднимаются огромной черной тучей.

– Видимо, до тебя текст письма доходит намного лучше. Я же все время ищу в нем какие-то несоответствия. Ну а что ты думаешь насчет разговора с древними? Может, этот бывший сержант просто сошел с ума? Как можно сидеть в пустой гробнице, не умирая при этом от страха, да еще говорить с какими-то духами? И потом, как можно решить остаться здесь навсегда, если, как он пишет, он знал способ вернуться?

– Вероятно, сержант Пятьдесят второго егерского узнал что-то такое, о чем мы даже не догадываемся, сэр. Помните это место, где он писал, что нет нужды менять подобное на подобное?

– Да. Миры разные, но законы везде одни…

Они помолчали. Ветер усилился и немного поменял направление. Своими порывами он перекрывал все другие звуки, а вскоре стал доносить далекие запахи.

Со склонов, поросших хвойными деревьями, принес запах смолы, с вулканического озера – острый запах серы, а с зеленых лугов высокогорья – пресную пыльцу цветов.

– Подумать только, Жак. Мы сидим в темноте и беседуем о духовном наследии заблудившегося в пространстве бывшего сержанта. Устроили тут философский форум.

Жак не успел ничего ответить. Над горами взвился ярко-синий сноп огня, который несся по небу, оставляя за собой след, подобный следу кометы.

– Ну вот… – произнес Вильямс.

Комета прочертила правильную параболу и угодила точно в плато, на котором еще три часа назад находились «скауты».

Взрыва слышно не было, однако над горами расцвела такая яркая вспышка, что Монро и Вильямс поспешно закрыли глаза.

38

Солнце еще только собиралось подняться над горизонтом, а лейтенант Монро и посланный с ним десяток солдат уже стояли на горном плато, покрытом слоем гари и сплавившейся каменной крошки.

За ночь камни успели остыть, однако в воздухе еще чувствовался запах озона.

В пяти километрах от этого места на светлеющем небе просматривалась вершина горы, на которой укрылись трое солдат с лаунчерами. Сегодня они должны были преподнести противнику неожиданный сюрприз.

Час назад Жак выходил с этой группой на связь. Рядовой Смайли, который был назначен главным, даже шутил, говоря, что в пещерах все хорошо и им не хватает только кофе.

Жак еще раз посмотрел на эту гору и связался с полковником:

– Мы уже все осмотрели, сэр. Похоже на какую-то тепловую бомбу. Никаких разрушений, связанных с ударной волной, только рассыпавшиеся в пепел растения и оплавленные камни.

– Видно, не так они просты, эти ребята. Удивляет только одно: почему они не применили такую ракету раньше? Скажем, днем.

– Должно быть, она слишком уязвима. Вспомните, как медленно она летела. Мы могли бы сбить ее три раза.

– Возможно, ты и прав, Жак. Ладно, возвращайтесь.

– Хорошо, сэр. – Жак убрал рацию и, обернувшись к разошедшимся по плато солдатам, крикнул: – Пошли вниз!

Пока солдаты собирались возле спуска на узкую тропу, Жак присел на корточки, чтобы набрать оплавленных образцов и показать их полковнику. Опершись на винтовку, он выбрал несколько шариков разного цвета, и в этот момент что-то заставило его обернуться и еще раз взглянуть на гору, где была устроена засада.

Зоркий глаз лейтенанта тотчас отметил четыре точки – звено приближающихся дольтшпиров. Скоростные аппараты легко перемахнули гору и стремительно шли прямо на плато.

– В укрытие!!! – закричал Жак и, отшвырнув разноцветные шарики, бросился к ближайшему валуну.

«Почему они не стреляли?! Почему?» – недоумевал он, имея в виду солдат из засады. Ведь он видел, как дольтшпиры прошли прямо над самой горой. В то, что бойцы могли проспать появление цели, Жак не верил.

Между тем на отделение Жака Монро обрушился град оперенных пуль. Настолько плотный, что даже поднять голову и выстрелить из винтовки было невозможно. Когда же наконец возникла пауза, Жак взглянул наверх и замер от ужаса. Дольтшпир завис на высоте каких-то тридцати метров над плато, и его пушка, похожая на жало, выбирала цель.

Зазвенели впивающиеся в камень пули, и нескольких бойцов прошило насквозь.

Жак вскинул винтовку и не целясь спустил курки обоих стволов. Раздался взрыв гранаты, дольтшпир завалился набок, однако удержался в воздухе и стал уходить в сторону Энно-Вайс.

Оставшиеся три аппарата снова набросились на солдат Монро, кружа на малой высоте и обрушивая на свои жертвы шквал огня.

Скоростные пули злобно шипели и тонули в каменной плоти, словно это была сырая глина. Жак уже не помышлял об обороне и вжимался в камень, стараясь размазаться по нему, как наскальная плесень.

Расстреляв боезапас, тройка дольтшпиров выполнила вираж и ушла, взяв курс на Энно-Вайс.

Жак осторожно приподнял голову и, посмотрев на небо, понял, что опасность миновала. Он хотел тут же связаться с полковником, но, взглянув в сторону лагеря, увидел, что там тоже идет бой. Над карьером носились зловещие силуэты дольтшпиров, а по ним били все огневые средства. В небо поднимались черные столбы копоти – это горели подожженные танки. Чуть в стороне отбивались два «скаута», но чьи это машины, понять было невозможно.

Дольтшпиры, будто почувствовав слабину, старались любой ценой одержать победу. Они нарывались на ракеты, разлетались снопами искр, но снова и снова накатывались волнами, поскольку их было не меньше ста штук.

Жаку оставалось только смотреть. На таком расстоянии его винтовка была бессильна.

Вскоре упал один из «скаутов», затем еще один, но, к счастью, в этот момент дольтшпиры снова убрались, расстреляв весь боезапас.

Все еще надеясь, что это страшный сон, Жак потряс головой.

– У нас потери, сэр. Пять человек… – сообщил подошедший сзади рядовой Лутц.

– Ты видел, что там происходило? – Жак словно не слышал Лутца. – Ты видел? Они просто обезумели… – Жаку хотелось говорить и жаловаться еще, но он взял себя в руки и, обернувшись, спросил: – Раненые есть?

– Только убитые.

– Только убитые, – повторил Жак. – Давай уложим их возле скалы. Оружие можно оставить – у нас его достаточно, а боеприпасы нужно забрать.

Пока солдаты стаскивали к скале тела своих товарищей, Жак наконец решился вызвать на связь полковника:

– Сэр?

Он боялся, что ему никто не ответит или ответит какой-нибудь солдат и скажет, что полковник погиб. Жак успел привыкнуть к Вильямсу и постоянно чувствовал его поддержку.

– Сэр? Вы живы?

– Я жив, Монро! – крикнул в ответ полковник. – Давай, возвращайся скорее, нам тут нужна помощь!

На этом связь оборвалась.

– Все готово, сэр, – услышал Жак голос рядового Лутца.

Монро обернулся. Все пятеро павших лежали у закопченной скалы, и их изрешеченная пулями броня была напитана кровью. Жак подошел ближе и поправил на погибших складки одежды, словно это имело сейчас какое-то значение.

Отойдя от них на несколько шагов, он встал по стойке «смирно» и громко произнес:

– Отделение!

Оставшиеся пятеро бойцов и он сам вытянулись в струнку и последний раз отдали честь своим товарищам.

– Вольно, – скомандовал Жак. – А теперь быстро спускаемся вниз.