Текст книги "Выпьем… «За любовь!»"

Проснулся от того что меня расталкивают и просят покинуть машину. Просила Ирма. Я повиновался и вышел. Ирма была рядом. То ли я её придерживал, то ли она меня, но мы, обнявшись, вошли в мой подъезд.

– Ох, Юрий Алексеевич, ну Вы и слабак.

– Кто? Я?

– А кто? Не я же! Пробку понюхал и того…

– Да я сильнее тебя!

– Да-да, я вижу.

– Ты что, мне бросаешь вызов? Да если хочешь, я тебя на руках до своей квартиры донесу!?

– Вот этого не надо! Благодарю, но мне моя жизнь ещё дорога!

– Ирма, ты что, боишься?

– Того, что Вы меня уроните? Да, боюсь!

– Совершенно напрасно! Сейчас я тебе докажу, что я не слабак!

 Одним рывком привлёк Ирму к себе. Она начала сопротивляться, но когда жилец квартиры на первом этаже высунулся и сделал нам предупреждение «не шуметь!», Ирма сдалась. И я её понёс на третий этаж, в свою квартиру. На втором этаже я немного устал. Переложил Ирму на плечо, и пошёл дальше, вверх по ступеням.

Мне не было тяжело. Мне было приятно. Я её нёс, как трофей. Добычу. Она, правда, была не в восторге, что я медленно иду, периодически останавливаюсь. Но я, прижимая её к себе, все же, почти донёс. На последней ступени моя нога соскользнула, и я уронил нас обоих.

Ирма взвизгнула, я упал на неё. При этом собственным лбом ушиб её лицо. Удар пришёлся или в район переносицы, или в височную долю. Ирма схватилась за глаз, и я понял, что изуродовал её. Я боялся увидеть кровь, идущую из её носика. Ирма ругалась и обзывала меня, но я оторвал её руки от лица и стал в него вглядываться.

Боже, что я наделал!? По её щекам текли слёзы. И они были не от обиды, а от боли. Мне захотелось забрать всю эту боль себе, и я поцеловал её глаза, вбирая в себя женские слёзы.

– Лучше компресс дайте! И умыться мне не помешает! – возмутилась Ирма, на мои действия.

Осознавая, что она права, я быстро открыл дверь в свою квартиру и, буквально, втащил Ирму в неё. Довёл до ванной комнаты и отправился на кухню искать в морозилке лёд. Но его там не было. Зато была бутылка водки. Я нарочно туда её положил ещё месяц назад. Признаюсь, не люблю тёплую водку. Более того, изначально водка была не моей. Её мне принёс мой друг Семён, но выпить мы так и не успели. Ему позвонила подруга, и он помчался на незапланированное рандеву. И хотя я не обиделся, что меня променяли на секс, больше Семёна в гости не звал. А бутылка водки так и осталась нетронутой.

Стоя под дверью в собственную ванную комнату, я ждал выхода Ирмы. Она вышла спустя минуты две.

– О! – увидела она меня с бутылкой. – Не поняла, Вы, что продолжения хотите? Вам разве не достаточно?

– Ирма, это для тебя.

Но она не спешила принять компресс.

– Вы обалдели? По-вашему, я сейчас в этом нуждаюсь!?

– У меня другого подходящего ничего нет.

– Вы нарываетесь на грубость!

– Ирма, но ведь ты сама говорила, нужен холодный компресс, а льда у меня нет. Зато водку я достал из морозилки. Потрогай сама, она ледяная.

Ирма взяла бутылку и улыбнулась мне.

– Ой! Что-то я сегодня излишне зла на Вас.

– Не извиняйся. В конце концов, это ведь я виновник твоей травмы. Можешь мне отомстить и тоже меня ударить.

– Нет уж. На сегодня травм достаточно, – Ирма приложила бутылку к виску.

Мы стояли в коридоре. Она держала «компресс» и невольно стала разглядывать обстановку квартиры. Хорошо, что я постоянно поддерживаю относительный порядок. У меня, конечно, не идеально, но вполне сносно.

– Ирма, пойдём, присядем на кухне. Хочешь, я тебя чаем или кофе угощу?

Взяв её за локоть, проводил на кухню и усадил на стул.

– Нет. Ни чая, ни кофе я не хочу. Воды, если можно, просто воды.

– Один момент!

В чайнике была кипячёная вода, я налил её в стакан и подал Ирме. Держа «компресс» под глазом, она сделала пару глотков воды и внимательно, даже встревожено посмотрела на меня.

– Не поняла, а где Ваша жена?

– Уехала.

– Далеко? Надолго? Это я к тому, что её возвращение не хотелось бы омрачать своим присутствием.

– Она в Москве.

– Значит, успею уйти незамеченной. Она хоть не сегодня возвращается?

– Она может быть, никогда не вернётся.

– Как это!? – Ирма даже «компресс» поставила на стол, от удивления.

– Она полгода назад уехала в Москву по приглашению подруги. Они на пару открыли ресторан. Неплохой ресторан. Он пользуется успехом. В прошлом месяце я в нём был. Действительно замечательное место. Кухня хорошая. Полина купила себе квартиру и, наверное, уже не вернётся.

– Вы к ней уедете?

– Меня не зовут. К тому же «Тандем» моё детище и оно здесь.

– А Ваша жена там?

– Там.

Ирма откупорила бутылку водки и попросила рюмки. Я достал рюмки, извлёк из холодильника колбасу, нашёл хлеб и стал нарезать закуску.

– Э, нет! – почему-то Ирма отобрала у меня нож. – Позвольте мне? А то Вы, чего доброго, ещё и себя покалечите.

Она быстро нарезала колбаску, выложила её на тарелочку. На другую положила хлеб. Поставила закуску на стол и, сев напротив меня, разлила по рюмкам водочку и предложила тост:

– Предлагаю выпить «за Царя в голове», ибо не все решения лежат на поверхности.

Мы чокнулись и выпили до дна.

– Ирма, прошу прощение за личный вопрос… ты замужем была?

– Не довелось.

– Подходящего мужчину не встретила?

– Не встретила.

– А ещё ждёшь?

– Вы б лучше налили ещё. Хотя нет! Лучше я сама.

Она налила ещё. Ведя беседу на нейтральную тему, больше связанную с работой, мы выпили ещё. Потом ещё.

– Всё! Юрий Алексеевич, Вы давайте на боковую, а я домой.

– В смысле?

– Уж полночь близится.

– А Германа всё нет? – поддержал я фразу Ирмы.

– Идите спать!

– А ты?

– Я тоже сейчас поеду домой спать.

– Оставайся у меня.

Ирма удивлённо на меня посмотрела, встала и поправила свою причёску:

– Так! Где у Вас выход?

Недолго думая, я пошёл к входной двери и закрыл её на замок, а ключ сунул в карман брюк и обратился к удивлённой Ирме, которая, уже начала обуваться:

– Значит так! Одна от меня уже ушла искать более шикарную жизнь, другую выпускать я не буду.

– А…

– А спать будешь в зале! Пошли стелить.

– Ну, если в зале, то пошли.

И мы пошли. Я помог постелить. Ирма, правда, мне не дала самостоятельно трудиться и отобрала простыню. Ну и правильно. У меня на тот момент уже голова начала кружиться.

Потом помню, что Ирма меня привела в спальню и начала раздевать. Я почти отрезвел, когда её руки сняли с меня пиджак, расстегнули мою рубашку и стянули её с меня. Невольно мои руки потянулись к её одежде.

– Юрий Алексеевич, ручки положите мне на плечи. А то я смотрю, Вы совсем едва на ногах стоите. Сейчас я с Вас брючки сниму, и можете на кровать садиться.

Мне было непонятно, почему я не могу её раздеть, но повиновался. И действительно через секунду Ирма расстегнула ремень на моих брюках, ещё секунда и молния тоже поддалась её ручкам. Но интимности в этих движениях не было. Опустив мои брюки до колен, она усадила меня на кровать и довершила раздевание. Последнее, что с меня было снято, были мои носки. Трусы она с меня не стала снимать. Хотя я предлагал.

Повалив меня на кровать и, укрыв одеялом, она вышла в зал.

– Ирма! Вернись! Мне холодно без тебя!

– Спите уже!

– Ирма! Кровать слишком большая для меня одного… я замерзаю-ю!

– Живо спать!

***

Когда проснулся рано утром, ужасно хотел пить и искупаться. Встал, побрёл на кухню. Но проходя мимо дивана, что у меня стоит в зале, был приятно удивлён, увидев Ирму. Она спала. Она не ушла? А ведь могла. Ключики из моих брюк уж точно могла извлечь и сбежать. Однако не сбежала. От этой мысли мне стало безумно приятно.

Одеяло скрывало Ирму, но не всю. Невольно моё внимание задержалось на красивой женской обнажённой ножке. Не знаю почему, но я, как дурак, стал улыбаться. И пошёл на кухню, выпил там воды, а после отправился в душ.

Одна лишь мысль злила в то утро – почему Ирма меня не захотела?

Я не всё помню из вчерашнего вечера, и всё же наличие на мне трусов подтверждает – меня вчера не захотели.

Хотя с какой стати я мог надеяться на другое!?

Пьяный, к тому же женатый. Сомнительный соблазн!

И если первое ещё как-то к вечеру пройдёт, то второе вряд ли.

Вода приятно коснулась меня. Я делал душ поочерёдно, то горячей, то прохладней. Когда разум окончательно вернулся, выключил поток воды, вытерся и пошёл в спальню, обмотав бёдра полотенцем.

Моя одежда аккуратно лежала на кресле. Даже носки не валялись «не пойми где». Присев на кровать, стал думать о Ирме, о себе, вообще о своей жизни.

В результате непродолжительной мыслительной деятельности, принял решение – нужно ехать в Москву за разводом. Жёнушке я однозначно не нужен, она давно предлагала развод. А с Ирмой было сложней. Но от наличия брака с другой, мои шансы уменьшались в разы. Даже можно сказать, сводились к нулю.

Именно эта мысль поспособствовала тому, что уже через полчаса я был в такси, ехал в аэропорт. Ирма не слышала, как я оделся и, закрыв на ключ, покинул своё жилище, фактически лишая Ирму всего мира. Да, она могла позвонить кому-нибудь и попросить вскрыть мою квартиру, чтобы уйти. Я думал об этом. Но надеялся, что она останется, и не будет искать способ уйти.

Закрыть её, был мой выбор. Остаться или уйти, будет её выбор.

***

Уже прилетев в Москву, я терзался желанием позвонить Ирме и узнать, где она. Но понимая, что её выбор не повлияет на моё решение подписать документы о разводе, я не звонил. При этом, невольно желая своим молчанием сохранить надежду, что Ирма всё ещё у меня дома.

Выйдя из здания аэропорта, взял такси и отправился в ресторан. Полина на тот момент уже знала, что я еду, и знала зачем. Обещала привезти документы в ресторан. Там мы их и подпишем. Её вариант мировой, согласно которой предполагался делёж совместно нажитого имущество, я предложил тоже приготовить. Но Полина попросила в этом деле отсрочку. Я не стал возражать. В конце концов, мне не жалко было для неё ничего. Если ей что-то приглянулось, пусть забирает. Главное, чтобы «Тандем» остался моим.

Жена подарила мне двух сыновей, а за них я готов был терпеть любые её капризы. Детей я уже поставил на крыло; по квартире, по машине, хорошее образование, каждый на престижной работе. Дальше сами. Будут жениться, тогда, конечно, опять все расходы возьму на себя. А пока пусть сами попробуют пожить. Хотя они у меня нормальные ребята. Живут без баловства. Дима, правда, тоже собирается в Москву перебраться, зато Илья такого желания не проявляет. Он более домашний. Тихий, спокойный парень. В прошлом месяце с девушкой своей меня познакомил. Скромная девушка. Думаю, что свадьбу в следующем году хоть одну, но сыграю. Дмитрий совсем другой. Непоседа. Может быть, повзрослев, угомонится.

Одно только Полине не могу простить… Когда Диме было семь, Илюше пять, она забеременела. Я тогда на работе подолгу задерживался, пацаны были на ней. Старший в первый класс пошёл, младший приболел. А тут такое дело. В общем, не долго думая, Полина, в тайне от меня сделала аборт. Когда я об этом узнал, напился вусмерть. Потом ещё месяц с ней не разговаривал. Я всё понимал, ей тяжело с тремя мужиками. Бабушки далеко, и всё такое. Но я плакал. От обиды, что не смог уберечь своего ребёнка.

Хотя в целом, мы прожили с ней хорошо. Она мне не изменяла, я ей тоже. У неё, конечно, были свои женские тараканы, но к ним с годами я привык. Человек ко многому может привыкнуть. Тем более что я её любил. И тем не менее, когда она предложила пожить порознь я, нехотя, но согласился. Говорят, отпусти, если твоё – то вернётся. Я отпустил… Не вернулась.

– Юра! Хорошо выглядишь!

Полина меня встретила у входа в ресторан. Подошла, поцеловала в щеку зачем-то и, улыбаясь, продолжала на меня смотреть.

– Привет, Полина.

– Ты изменился. Похудел.

– И даже выглядишь моложе, – опять память вспышкой выдала слова из услышанного когда-то. Но это, я хоть помню, откуда – песня «Сто часов» Юрия Лозы.

– Что ты говоришь, Юра?

– Я говорю, ты тоже хорошо выглядишь. Документы готовы?

– Ты спешишь?

– Да. Мне нужно вернуться сегодня же.

– У тебя важная встреча?

У меня с языка срывалось ей сказать, что у меня закрыта в квартире женщина, к которой я очень хочу вернуться. Но я сказал совсем другое:

– Да, важная. Здесь будем подписывать, на улице, или в кабинет пригласишь?

– Юра, чего ты такой нервный? Я думала, ты приедешь, я тебе ресторан покажу, мы посидим, пообедаем, а уже потом все дела.

– В другой раз в твоём ресторане банкет закатим. Детей пригласим, друзей и отметим наш развод. А сейчас давай брак наш разрушим до основания.

– Всё– всё! Не нервничай. Проходи внутрь.

Полина вошла, я за ней. Уже войдя в ресторан, заметил, с прошлого раза ничего не изменилось. Она не знала, но я уже был здесь. Месяц назад специально приезжал посмотреть, как её дела. Однако придя в ресторан, не стал ей звонить. Гульнул по-тихому и уехал домой.

Полина завела меня в кабинет и предложила присесть. И хотя она указала на кресло рядом со своим столом, я приземлился на диван.

– Где подписывать?

– Юра, это стандартные документы, – извлекла она папку и передала мне, – но может быть, ты их для начала прочтёшь?

– Ручку дай!

Полина встревожено посмотрела на меня, но ручку дала. Расписавшись где было нужно, я встал с дивана.

– Поехали в ЗАГС?

– Юра, подожди! – остановил меня её голос у дверей.

– Что-то ещё?

– Может, всё-таки покушаешь?

– Я сыт… по горло.

В ЗАГСе мы управились быстро. Полина знала к кому подойти и чем именно зарядить процесс. Время, проведённое ею в Москве, не прошло даром. Она обзавелась нужными знакомствами, которые помогли ускорить развод, так что даже не пришлось ждать положенный месяц. Спустя час после подачи документов нам на руки выдали свидетельство о разводе на основании поданного совместного заявления.

Вернувшись в аэропорт, я отправился в кафе и там выпил кофе. Есть не хотел. Хотя должен был хотеть. Было полпятого. На телефоне обнаружил три пропущенных звонка от Ирмы. Звонили так же и с работы. Но перезванивать я никому не стал. Снял телефон с режима «Совещание» и убрал его в карман.

***

Когда подъезжал на такси к своему дому, было темно. Я надеялся вернуться раньше, но вылет самолёта задержали. Поднимаясь по ступеням на третий этаж, моё сердце стало колотиться, как у подростка.

Вытащил ключ из кармана брюк, вставил в замок. Тот факт, что мне пришлось открывать дверь ключом, вызвал трепет в моих мыслях.

По крайней мере, дверь не выломали.

Вошёл в квартиру. Тишина. Даже свет не горел. Ну, кроме дежурного в прихожей. Приятно пахло чистотой. Казалось, все вещи, как после перезагрузки, вроде все на своих местах и, в тоже время, стоят не с тем градусом угла, который был у них ещё утром. Разулся, прошёл на кухню. Там вкусно пахло едой, но кухарочку не обнаружил. Прошёлся по комнатам. Чистота и пустота. Ирмы не было. Я вернулся в прихожую…

– И что дальше? – спросил у себя.

Но себе не ответил.

Мне было не ясно, что делать дальше.

Да и нужно ли было что-либо делать в таких обстоятельствах?

Тоска душила.

Но неожиданно я увидел обувь Ирмы. Она стояла в прихожей. Значит Ирма не ушла! Но где она? Я не смотрел только на балконе и в ванной. И действительно, в ванной комнате горел свет. Это я по выключателю понял. Но там было тихо. Вода не шумела. Мгновенно распахнул дверь и вошёл.

Ирма лежала в ванной. Мне стало тепло. Как будто я сам окунулся в тёплую воду. Я прикрыл дверь, чтобы тепло не уходило. И замер у дверей. Но спустя несколько секунд Ирма открыла глаза и увидела меня. Конечно, она испугалась. Вскрикнула и бултыхнулась в воде. Пена волной пошла по ванне, и небольшой шапкой выскользнула к моим ногам. Но я смотрел только на Ирму. Синяк, что я ей вчера поставил по неосторожности, тёмным пятном залёг под глазом. Однако он не мог испортить общую красивую картинку. Любуясь Ирмой, я не сразу понял, что она возмущена моим вторжением.

Наверное, это глупо, но я не счел своё поведение наглым. Смотря на эту женщину, мне хотелось нырнуть к ней под пену. Погрузившись в воду, коснуться её тела. Поэтому сейчас её возмущённая речь в мой адрес, это ничто – звук порхания бабочки, против той гневной брани, которую она бы обрушила на меня, реализуй я своё истинное желание. Но когда она поднялась и словно рождающаяся Афродита из морской пены вышла из воды, я совсем окаменел.

«…И лишь над глыбами гранита

Чуть показался рыжий диск,

Из моря вышла Афродита,

Слепя жемчужинами брызг…» (1)

Ирма мне что-то говорила, я не слышал ничего. Даже интонацию не улавливал. Только видел её глаза. Конечно, мне хотелось её всю рассмотреть, хотя бы окинуть взглядом мокрое тело. Но её взгляд глаз самого красивого серо-каре-зелённого цвета, меня пленив, не отпускал.

«Не каждый в этой жизни знает,

Что есть у женщин такой взор,

Который сердце пробивает,

Как дротик, брошенный в упор.

И где б ты не бродил по свету,

И сколько б женщин не любил,

Ты не забудешь встречу эту

И ту, чей взгляд тебя сразил!» (1)

Однако Ирма отвела взгляд и иллюзия разрушилась. Она быстро обернулась полотенцем и ещё раз попыталась меня выпроводить. Моя рука потянулась к внутреннему карману пиджака. Я извлёк паспорт, в нём лежал свёрнутый листок. Развернув его, протянул Ирме свидетельство о разводе. Она его взяла и, прочитав, вернула мне.

– Вы мне можете вразумительно объяснить, где были весь день? Почему не отвечали на мои звонки?

– Ирма, я был в Москве. Оформлял свой развод. Полина давно предлагала развестись, а я всё чего-то ждал. Надеялся, что она вернётся. А зачем? Мы друг другу не нужны. Мы чужие. Нас связывают только взрослые сыновья и совместно нажитое имущество. А быть мужем без жены – глупо и жестоко… Ты бы с женатым связалась?

– Причём здесь я? – смутившись, ответила Ирма и стала собирать свои вещи. – Пожалуйста, выйдите, мне нужно одеться.

– Одевайся. Но не надейся, что я тебя выпущу из квартиры. Да, кстати, я голоден, как зверь! Ты же меня покормишь?

Удивлённый женский взгляд врезался в меня.

– Покормить, покормлю. Я не поняла, Вы дверь больше не будете запирать?

– Я дверь больше не буду… отпирать.

– Что!?

– Шутка. Жду тебя на кухне.

Выйдя из ванной комнаты, прошёл к входной двери, проверил, закрыт ли замок и, спрятав ключ в шкафу, зашёл к себе в комнату, переоделся и отправился на кухню. Там меня ждал ужин. Я уплетал за обе щеки. Ирма тоже поужинала, а когда навела порядок, стоя у раковины неожиданно поинтересовалась:

– Юрий Алексеевич, Вы меня проводите до выхода из квартиры?

– А смысл? Дверь всё равно закрыта. Ключ я спрятал. Ночуй у меня.

– Вы в курсе, что держать человека в заложниках – статья уголовного кодекса? Хоть условия освобождения огласите.

Она была серьёзной, но не злой. Это радовало.

– Давай в нарды сыграем, на желание?

– В нарды я играю плохо.

– Я знаю.

– Тогда, может, лучше в карты?

– Нет. В нарды.

– Ох, и тяжёлый Вы переговорщик! На что будем играть?

– На твоё пребывание этой ночью в моей квартире.

– Ладно, но только из уважения к Вам.

Мы сыграли. Она проиграла. И осталась у меня. Спала в зале. Я хотел предложить в спальне, но подумал, что перегну палку. Ирма не смотрела на меня, как на объект желаний. Стоило ли тогда своим нелепым предложением оголять свои чувства?

Утром она меня покормила, я ей подсунул комплект ключей от своей квартиры, разрешил опоздать на работу и ушёл. Конечно, я заметил, что она не обрадовалась, когда я ей вложил в руку ключи. Но я покинул её настолько быстро, что она не успела мне задать хоть какой-нибудь вопрос или высказать своё возмущение.

Весь рабочий день я тревожно ждал, что придёт Ирма и вернёт мне ключи. Но она всё не шла. Окрылённый этим фактом, в конце рабочего дня позвонил ей:

– Ирмочка, дорогая, иди домой. Я приеду к семи. Надеюсь, к тому времени ты уже успеешь разогреть ужин? – тишина в трубке выдала крайнее удивление Ирмы. Я решил пресечь попытки неправильного толкования моих слов. – Ты меня поняла?

– Юрий Алексеевич, у меня много работы. Я не могу уйти. Я вообще хотела сегодня задержаться допоздна.

– Золотце, иди домой, – но на всякий случай, придав голосу твёрдость, добавил. – Иначе уволю!

– Хорошо. Через десять минут я поеду к Вам на квартиру.

– Через пять. Учти, я проверю.

– Хорошо, через пять.

Её покладистость меня пугала. Я сомневался, что она выполнит мою просьбу. Но проверять не стал. К семи часам был дома.

Открыл дверь и меня с ног сбил приятный запах еды, идущий с кухни. Ирма была дома.

***

Ирма

После того, как накормив шефа, я навела порядок на вверенной кухонной территории, стала невольно метаться в мыслях. Что же делать дальше? Порядок наведён, мужчина накормлен. Пора и домой. Хозяин квартиры молчит. В нарды, видимо, играть сегодня ему не хочется. Ну, и я навязываться не стану.

– Юрий Алексеевич, надеюсь, Вы сыты? Я пошла домой. Или Вам ещё постирать что-нибудь нужно!? – сама удивляюсь своей наглости.

– Точно! – обрадовался Юрий. – Молодец! Хвалю, за инициативу. Пошли в спальню!

Он встал со стула и, взяв меня за руку, потащил в сторону спальни. Надежда во мне всё ещё будоражила сознание, а вдруг он предложит то, что я хочу услышать. Хочу, но боюсь на самом деле. Мне бы не думать о нём. Но не думать я не могла. И хотя я знала, чем заканчивается большинство служебных романов, соблазн был велик. Я его хотела, ненавидя себя за эту слабость. Моё несокрушимое мнение о бесперспективности и даже вредности интимных отношений с сотрудниками, тем более с непосредственным начальником, рассыпалось в хлам, ударившись об один аргумент, и этот аргумент сейчас держал меня за руку.

– Вы уверены, что этого хотите?

Он слышал, но не реагировал на мои слова. А когда завёл в спальню, выпустив мою руку, победоносно-торжественно указал на шторы:

– Вот!

– Что «вот»?

– Занавески.

– Это я вижу. Дальше что?

– Их надо постирать.

– А больше ничего не надо? – уточнила я. Ну, вдруг передумает.

– А больше, мы сегодня ничего и не успеем.

Ужасаясь его логике, я стала почти пятиться в сторону выхода. Юрий это заметил и, обойдя меня, преградил путь отступления.

– Юрий Алексеевич, мне пора домой! Я и так у Вас задержалась! В другой раз затеем стирку, обещаю. Мой потенциал филантропии иссяк! Давайте на сегодня приостановим бурное превращение меня в Вашу домработницу?

– Нет. Будем стирать. Но тебе надо переодеться, а то запылишь свои вещи. Сейчас мы тебе что-нибудь подберём.

Он буквально подтащил меня к шкафу-купе и, оттолкнув дверцу, выхватил несколько вешалок с платьями жены.

– Выбирай!

Я впала в состояние шока, а когда меня отпустило, твёрдо сообщила шефу:

– Вещи другой женщины одевать не стану!

Он почесал себя за ухом и, приняв умный вид, сказал глупость:

– Тогда оденешь моё.

– Этого ещё не хватало!

– Так, я скоро вернусь, а ты пока вещи бывшей жены сложи в эти чемоданы.

Из шкафа он ловко вытащил два больших чемодана на колёсиках и закинул их на кровать.

– Вещи Полины лежат также здесь и здесь! – рывком он открывал ящики комода, который стоял у другой стены. – Начинай складывать, а я скоро вернусь!

И он вышел из спальни. Я присела на кровать. Мысли путались в моей голове:

Это что же получается?

Мало того, что напоив шефа, я спровоцировала его на подписание документов о разводе. Так теперь ещё я должна вещи его жены на выдворение из квартиры собирать!?

Пора мне сматываться отсюда!

Встав с кровати, тихо начала пробираться к выходу.

Когда шла по коридору, невольно посмотрела на кухню и увидела Юру, нервно курящего в приоткрытую форточку. Рука с сигаретой немного дрожала, а другой рукой он тёр переносицу, при этом глаза его были закрыты. О чём он думал, я догадалась почти сразу. О жене. О бывшей жене. О бывшей, ушедшей жизни. Мне стало жаль его. Он, видимо, и прикасаться к вещам жены не хочет. А каждый день их видит, когда достаёт свои собственные вещи из шкафа.

Развернувшись, я пошла в спальню. Чтобы там собрать два чемодана бывшей жизни.

Юрий пришёл через полчаса, в его руках был мужской банных халат. Видимо, его личный, прихваченный из ванной комнаты.

– Молодец! Вижу, ты уже закончила. Тогда, возьми, примерь, – протянул свой халат.

– Если это Ваш, то он мне будет великоват.

Опять Юрий почесал себя за ухом и, обрадовавшись своему решению, скомандовал:

– Собирайся! Поедем, тебе халат покупать!

В моём словарном запасе не нашлось двух-трёх слов на ответ этому мужчине! Я лишь от удивления приоткрыла рот и сделала глубокий вдох, и на этом мои эмоции захлебнулись.

– И ещё, тебе нужны тапочки.

Но тут, проснувшаяся женская наглость дала о себе знать:

– И зубную щётку не помешало бы для меня приобрести, – однако сообразив, что меня на ночь-то никто не приглашает остаться, я невольно залилась румянцем.

– Молодец! Уважаю! Всегда нужно думать наперёд. Чего застыла? Поехали в магазин. Он хоть и круглосуточный, но ведь и нам надо отсыпаться.

– Поехали.

По прихоти Юрия, мы поехали в самый дальний гипермаркет от дома. Там купили халат, тапочки и зубную щётку. Точнее, покупал всё он, и выбирал тоже всё он. Размеры ему помогли подобрать консультанты. Я не вмешивалась в процесс этого дебильного шопинга. Лишь надеялась, что синдром разведённого мужчины скоро пройдёт и родной шеф вернётся в привычное своё состояние, расчетливого делового человека, не знающего жалости к конкурентам и даже к себе.

Учтиво позволив покупать для себя вещи, я суммировала ценники и подсчитывала, сколько нужно будет отложить денег, чтобы потом, не сразу, чтобы не злить, но вернуть потраченную на меня сумму. Почему-то у меня не возникло мысли оставить шефу «свои» новые вещи, после того, как его отпустит, этот нервный приступ заботы о ближнем своём.

– Юрий Алексеевич, поскольку мы уже скупили все предварительно обговоренные позиции списка, позвольте я Вас подожду около машины, а то курить хочется, сил больше нет.

– Конечно, иди. Но не вздумай меня здесь одного бросить!

Я удивилась его страхам:

– Обещаю, сегодня я от Вас не сбегу.

– И на том спасибо. Держи ключи от машины, кури в ней, не мёрзни на улице, – он вручил ключи и пошёл вдоль рядов с товарами лёгкой промышленности.

Отойдя от шефа подальше, я свернула в отдел алкогольной продукции, и остановилась перед многометровой витриной. Медленно проводила взглядом по ровному ряду разнообразных бутылок. Это я пила, когда меня Артур бросил, это – когда Ромка, а это когда избавилась от Толика, был ещё Витя, Борис, Леша. Но эти были из последних. Промежуточных уже и не вспомнить. Как много их было! А по сути никого и не было.

Тоска развернула меня прочь от витрины. Не выбрав себе антидепрессант, я пошла к кассам. Не задерживаясь на них, прошла сквозь турникет, так ничего и не купив в этом огромном магазине. А подойдя к машине, не стала курить, не стала курить и в машине. Достала почти полную пачку дорогих сигарет, хотела её смять и выбросить в ближайший мусорный контейнер, но его не приметила поблизости. Чтобы быть последовательной в своём решении, подложила пачку сигарет под колесо автомобиля, ключи от которого держала, зажав в руке.

Через пару минут подошёл хозяин авто.

– Ирма, почему мёрзнешь? Садись в машину.

Вместо ответа я передала ключи и, дождавшись, когда он снимет машину с сигнализации, юркнула на пассажирское сидение. Юрий положил пакет с покупками в багажное отделение и занял водительское место.

– Ты чего такая грустная? Случилось что-нибудь?

– Нет. Ничего не случилось. Поехали?

И он сказал:

– Поехали!

Медленно, но победоносно, автомобиль раздавил пачку сигарет. Возможно, среди жертв «наезда», остались живые сигареты, во всяком случае, полуживые там могли остаться, но я для себя уже решила, ни при каких обстоятельствах не брать в руки сигареты. И у меня силы воли хватит на это. Со спиртным же, так категорично я не могла расстаться. И дело тут не столько в зависимости, сколько в способности противостоять изначально этой пагубной привычке. Моё умение перепивать многих из мужчин удивляет почти всех. А с таким даром я была ценным кадром на любых переговорах. И Юрий Алексеевич, пользуясь этим, сам отлынивал от процесса «переговоров». Теперь-то я знаю почему. С его умением пить, он бы давно пустил фирму по ветру.

Забывшись в собственных раздумьях, я не заметила, как машина припарковалась рядом с домом шефа.

– Пошли? – тихо спросил он, посмотрев на меня.

– Ой! А мы что, опять к Вам приехали?

– Конечно. Ты же меня к себе не пригласила. Вот мы и приехали ко мне.

– Логично.

– А ты меня к себе пригласишь?

– Во всяком случае, не прогоню, – всё еще витая в своих воспоминаниях, автоматически ответила я, и уже более деловым голосом уточнила, – Шторы сегодня будем снимать или завтра?

– Сегодня.

– Тогда пошли.

И мне действительно пришлось снимать тяжёлые жаккардовые шторы. После чего мы с шефом погрузили их в ванную и залили теплой водой. В воду Юрий добавил шампуни бывшей жены. Все что были. И стал руками бултыхать воду, пытаясь хоть как-то сотворить пену.

– Мы так долго будем мучиться, – стоя в дверном проёме, с неподдельным любопытством наблюдала я за его стараниями.

– Что предлагаешь?

– Когда я была маленькой, то часто гостила у бабушки в деревне, а рядом с деревней протекала горная река. Вода в реке была настолько чистая, что мы в ней ополаскивали одежду, предварительно выстиранную дома в нагретой воде. Но большие вещи, такие как паласы, мы стирали прямо в реке. Стирали, правда, ногами. Заберемся в воду, и давай ходить по паласу, смывая грязь из него водой. А вода холодная, минута, и хочется выскочить из реки. Это я к тому, что и нам лучше ногами стирать.

– Твоя идея. Реализовывай её, – жестом руки, шеф одобрил проект.

– Язык мой – враг мой, – и я побрела.

– Давай я тебя подстрахую.

 Юрий помог забраться мне в ванную, но не стал отпускать мою руку, пока я маршировала в воде.

– И здесь ещё! Теперь сюда перебирайся, – командовал он.

На этот раз я уже не проявляла инициативу. А когда хозяин штор решил, что «прачка» достаточно отбила грязь из ткани, спустил воду и стал набирать новую.

– Может, мне уже можно выйти на берег? – уточнила я.

– А ополаскивать?

– Ладно, ополосну.

В ходе «постирушечных» работ, мой новый халат намок до колен, но на это я не хотела указывать работодателю, точнее «работо-придумывателю». Мне хотелось быстрей закончить эту дурную работу и отправиться спать. Причём спать хотелось неважно где, хоть у него, хоть у себя дома. Лишь бы поскорей!

– Умница! Я бы без тебя не смог их постирать. Давай помогу выбраться.

Но почему-то, вместо того, чтобы поддержать руку, Юрий быстро схватил меня за талию и вынес из ванной. Зависнув в воздухе, я рефлекторно ухватилась за мужскую шею. Однако меня ставить на пол не спешили. Смотрели в глаза и продолжали прижимать к себе.

– У меня халат намок, – не выдержала я.

– Я это уже почувствовал.

Признаюсь, находиться в его объятьях было приятно.