Текст книги "И королевство впридачу"

4

Лиз сидела в самолете, прильнув к иллюминатору. Она ни разу не летала на самолетах, и сейчас каждая мелочь восхищала ее. Мягкие удобные кресла, изящные стюардессы в униформе, телевизор, показывавший интересные фильмы, вкусная еда, неограниченное количество всевозможных напитков, яркие глянцевые журналы – все интересовало ее, словно семилетнего ребенка. Она попрыгала на кресле, проверяя его мягкость, пощелкала ремнем безопасности, прищемив себе палец, и выпила не меньше литра колы. Вопреки опасениям своего спутника, она нисколько не боялась и с интересом наблюдала за океаном с высоты птичьего полета.

К неудовольствию Александра, Лиз быстро перезнакомилась с соседями. Лиз ничем не отличалась от ребенка – так же мило улыбалась всем и задавала наивные вопросы. Но при этом она была весьма соблазнительна в своих узких брючках и ярко-оранжевой футболке, которые подчеркивали ее прелестную фигурку. Во взглядах, которые на Лиз бросали мужчины, Александр подмечал жадный огонь. Он не сомневался, что, если бы не его присутствие, они вели бы себя намного смелее.

Кто знает, хмуро размышлял он, уткнувшись в газету, может быть, ей очень не нравится, что я играю роль сторожевого пса. Но ведь на самом деле мне абсолютно безразлично, с кем она знакомится и о чем договаривается! Я всего лишь должен привезти ее на Ставрос, а остальное меня не касается…

Но Александр ошибался. Вся эта игра в непосредственного ребенка была затеяна Лиз исключительно ради него. Ей ужасно хотелось расшевелить своего угрюмого спутника, который оставался совершенно равнодушен к ее чарам. А ведь Лиз было отлично известно, как ее красота действует на мужчин. Достаточно было посмотреть на ее новых знакомых, которые от одной ее улыбки забывали обо всем на свете. Но этот мрачный грек был непробиваем. Казалось, он потерял к ней всякий интерес с тех пор, как убедил поехать с ним.

Единственным утешением для Лиз служило то, что все в театре были уверены, что это роковой красавец пал жертвой ее чар. Естественно, она не объяснила Эйбу истинную причину своей поездки в Грецию.

– Я еду в отпуск, – заявила она безапелляционно, – вернусь через две недели.

И больше Эйбу не удалось добиться от нее ни слова. Он был в ярости и не дал ей ни цента.

– Пусть твой дружок оплачивает все расходы! – выпалил он, когда Лиз заикнулась о деньгах.

Настаивать девушка не стала. Эйб все равно не поверит, если она расскажет ему об отце. Пусть считает, что его звезда наконец-то завела себе любовника. И хотя раньше Лиз всегда трепетно относилась к своей репутации, сейчас она испытывала даже нечто вроде гордости. От такого мужчины, как этот Александр, не отказалась бы ни одна разумная женщина…

Интересно, есть ли у него жена, думала Лиз, украдкой разглядывая профиль Александра. Наверное, есть. И детки тоже. В кругу семьи он вряд ли все время хмурит брови. А, может быть, он всегда такой неприветливый. Что-то вроде защитной реакции. Иначе женщины ему прохода не дадут…

Лиз попыталась представить себе, что бы она чувствовала, если бы Александр стал оказывать ей знаки внимания. Если бы эти изумительные глаза смотрели на нее не сурово, а ласково. Если бы он улыбался ей, восхищался ею… Лиз беспокойно заерзала в кресле. Этот вымышленный Александр был чересчур хорош. Таких мужчин не существует, и это к лучшему. В любом случае она не должна чересчур увлекаться фантазиями.

Внезапно Александр поднял голову от газеты, и их глаза встретились. Лиз покраснела. Притворяться смысла не было. Он успел заметить, что она пристально его разглядывает…

– В чем дело? – резко спросил Александр.

– Просто интересно, – пробормотала Лиз. – Почему у вас такие светлые глаза, раз вы грек?

Александр усмехнулся, а Лиз выругалась про себя. Неужели она не могла придумать более приличный вопрос?

– Моя мать обладала не совсем типичной для гречанки внешностью, – ответил он. – Я похож на нее. Еще что-нибудь?

Лиз буркнула что-то невнятное. На самом деле ей хотелось закидать его вопросами, но она решила попридержать язык. Она ему совершенно неинтересна, поэтому не стоит душу травить.

– Расскажите мне лучше про этого человека, Деметриоса, – попросила девушка. Назвать его отцом она пока не могла.

– Хорошо. – Александр с явной неохотой отложил газету. – С чего начнем?

– Когда вы с ним познакомились? Чем он сейчас занимается? Как он выглядит?

– Не все сразу, – покачал головой Александр. – Константин Деметриос – владелец крупнейшей транспортной компании Греции. Он один из самых влиятельных и богатых людей нашей страны. Да и в Европе к нему прислушиваются. Последние десять лет он живет на Ставросе…

Лиз слушала с вежливым интересом, но Александр почувствовал, что она с трудом сосредотачивается на его словах. Неужели девчонка не понимает, о чем он ей говорит? Или это ловкое притворство, стремление продемонстрировать свое бескорыстие? Он небрежно принялся перечислять имущество Деметриоса, но добился лишь того, что Лиз украдкой зевнула.

– Кажется, вас не особенно впечатляет положение вашего отца? – сердито спросил Александр.

Пойманная с поличным, Лиз улыбнулась самой обаятельной улыбкой из своего арсенала.

– Нет-нет, я потрясена, – заверила она его. – Мне только одно непонятно. Почему такой богатый человек ничем не помог моей матери? Разве его не волновало, как она будет содержать его ребенка?

Она совсем не думает о будущем, промелькнуло в голове Александра. Только о прошлом.

– Боюсь, что господин Деметриос очень разозлился на вашу мать, – сказал он. – Он не хотел ничего знать о ней…

– Ах да, – кивнула Лиз. – И к тому же я была девочкой, а не мальчиком. И ему было плевать на то, что со мной будет.

Александра поразило жесткое выражение, вдруг появившееся в ее глазах.

– Вы могли бы принять во внимание то, что сейчас господин Деметриос раскаивается и хочет искупить свою вину перед вами…

– Ерунда, – перебила его Лиз. – Я на него зла не держу.

– Он будет рад услышать это, – сухо сказал Александр.

Лиз откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и мечтательно проговорила:

– А все-таки здорово, что вы меня отыскали. Может быть, хоть новые родственники будут относиться ко мне…

Осознав, что вот-вот проболтается о своих нелегких отношениях с тетками, Лиз замолчала. Александр с нетерпением ждал продолжения, но девушка не собиралась откровенничать.

– Всегда хотела иметь брата или сестру, – вновь заговорила она, немного меняя тему. – Сколько их у меня?

– Простите? – не понял Александр.

Она недовольно посмотрела на него.

– Сколько у меня братьев и сестер? Я имею в виду, сколько детей у господина Деметриоса? Он ведь сына хотел иметь… Есть у него сын? – лукаво улыбнулась Лиз.

– Странно, что вы не в курсе, – нахмурился Александр. – Господин Деметриос до сих пор состоит в официальном браке с вашей матерью.

– То есть они не разводились? – воскликнула Лиз так громко, что на нее стали оборачиваться. – Но ведь мама несколько раз выходила замуж…

– Все эти браки были незаконными, – усмехнулся Александр. – Господин Деметриос никогда не разводился с ней. Они венчались в церкви, а ваш отец слишком религиозный человек, чтобы расторгать такой союз.

– Ага, значит, он достаточно религиозен для того, чтобы не признавать развода, но не для того, чтобы заботиться о собственном ребенке? – желчно осведомилась Лиз.

На это Александр не знал, что ответить. Поймет ли эта девочка когда-нибудь, какая боль терзала сердце ее отца? Ему было ненавистно все, связанное с Элизабет Морадо, и понадобилось больше двадцати лет, чтобы он сумел примириться со своим прошлым…

– Ладно, забудем об этом, – миролюбиво сказала девушка через некоторое время. – Но уж неофициальные детишки у него точно должны быть. Какие они?

– Родных детей у господина Деметриоса нет, только приемный сын, – ответил Александр. – Двадцать лет назад он усыновил ребенка своих погибших друзей…

– Спорим, что если бы это была девочка, он даже не посмотрел бы в ее сторону, – перебила его Лиз.

– Не торопитесь осуждать своего отца, – резко сказал Александр. – Вас тоже нельзя назвать идеальной дочерью.

Да что ты знаешь обо мне! – возмутилась Лиз про себя. Вслух она ничего не стала говорить. Этот прекраснолицый кусок льда не заслуживает ее откровений.

До конца полета Лиз упорно отмалчивалась, хотя Александр несколько раз пытался завязать разговор. Но она отворачивалась от него с видом оскорбленной королевы.

В афинском аэропорту их уже встречали. Роскошный черный автомобиль поджидал у выхода. Шофер в темно-синей униформе подобострастно поклонился Лиз и распахнул перед ней дверцу. Его же обращение к Александру граничило с раболепием. Александру такой подход явно был не по душе. Он недовольно морщился и игнорировал льстеца.

Лиз забралась в прохладный салон и вольготно расположилась на кожаном сиденье. Напротив нее сел Александр, все еще с выражением брезгливости на лице.

– Терпеть не могу Рукоса, – сказал он девушке, не заботясь о том, что водитель может его услышать. – Я бы предпочел сам вести машину.

Лиз пропустила это замечание мимо ушей. Пристрастия Александра касаются ее меньше всего. И потом, кто он такой? Помощник Константина Деметриоса. Такой же наемный работник, как и этот Рукос. Нечего нос задирать.

– А куда мы едем? – поинтересовалась девушка, когда автомобиль плавно тронулся с места.

– К побережью. Оттуда на яхте до Ставроса. К вечеру доберемся.

У Лиз загорелись глаза.

– А мы посмотрим какие-нибудь достопримечательности? – спросила она Александра. – Я бы хотела заглянуть…

– Нет, – сурово сказал он, не дав ей договорить. – Мы нигде не будем останавливаться. Слишком мало времени.

Лиз надулась. Ее оскорбил не столько ответ, сколько тон. Кажется, он думает, что здесь он может обращаться со мной как с грязью, мрачно размышляла она. Но я быстро поставлю его на место. Вернее, это сделает за меня господин Деметриос. Сколько всего я натерпелась от его посланца, уму непостижимо!

Девушка решила молчать всю дорогу, но за окном было столько всего интересного и неизвестного, что она не утерпела. Вопросы сыпались на Александра один за другим, и через некоторое время он обнаружил, что вполне мирно беседует с Лиз, а от его плохого настроения не осталось и следа. Ее искренний интерес к его стране был ему приятен. Все привлекало ее внимание: и нравы, и одежда, и дома, и еда, и дороги, и растения. Александр вначале отвечал неохотно, но потом Лиз заразила его своим энтузиазмом, и он постепенно забыл о том, что был склонен считать ее недалекой и неумной.

А Лиз обнаружила, что эта маленькая яркая страна нравится ей все больше и больше. Мысль о том, что она родилась в Греции и была гречанкой не только по матери, но и по отцу, будоражила ее воображение. Эх, знать бы об этом раньше, подумала девушка с сожалением. Эйб мог бы рекламировать меня как Лиз Деметриос. Экзотика! Это привлекало бы больше зрителей…

Тут ее осенила внезапная мысль.

– Слушайте, а может, у меня и имя есть другое, а не только фамилия?! – воскликнула она. – Неужели меня с рождения звали Лиз?

– Конечно, нет, – улыбнулся Александр. На этот раз без издевки, а тепло и нежно, и сердце девушки тревожно заколотилось. – Вас зовут Пенелопа Ариадна Деметриос.

Пенелопа Ариадна Деметриос, повторила про себя Лиз. Какое пышное имя. Оно совсем не подходит обыкновенной девчонке из провинциального американского городка. Даже если эта девчонка играет в театре.

– Нравится? – спросил Александр. – Хотите, я буду звать вас Пенелопой?

Он сам не понимал, что подтолкнуло его предложить это.

– Не знаю, – честно призналась девушка. – Лиз звучит привычнее. На более изысканное имя я не тяну.

– А здесь вы ошибаетесь, – тихо проговорил Александр.

Лиз улыбнулась ему и отвела глаза. Он невольно покраснел.

Какое счастье, что в машине темно и она этого не увидит, подумал он. Какое счастье, что он редко разговаривает со мной в таком тоне, подумала она. Иначе я бы давно потеряла голову…

А Рукос увозил их все дальше от Афин, к побережью, в нескольких милях от которого возвышались каменные берега Ставроса, где Константин Деметриос с нетерпением ожидал первой встречи со своей дочерью.

Эта дорога никогда не казалась Александру такой короткой и приятной. Они пару раз останавливались, чтобы перекусить в придорожном ресторанчике, и Александр снова и снова удивлялся тому, с какой легкостью Лиз находит общий язык с людьми. Она не знала ни слова по-гречески, а сами греки не могли похвастаться отличным знанием английского. Однако они без труда понимали друг друга. Ласковая улыбка Лиз и ее красота неотразимо действовала на всех.

Ее невозможно не любить, невольно думал Александр, наблюдая за тем, как хозяин ресторанчика лично бросился в погреб, чтобы принести для Лиз свое лучшее вино. Она обладает редкой способностью очаровывать каждого, кто приближается к ней, причем сама не осознает это…

А ведь буквально неделю назад я ненавидел ее всеми фибрами души, размышлял он, сидя в машине напротив Лиз и слушая ее милую болтовню. Никчемная актриска, жалкая копия своей помешанной на мужчинах матери. Зная ее историю, кто бы мог подумать, что Лиз вырастет в такую изумительную девушку? Непосредственную, восторженную, пытливую… Если бы отец не отверг ее, она бы стала признанной королевой Ставроса. Но она и без его помощи отлично справилась со всеми трудностями. Смелое, отважное создание и притом невероятно красивое…

Лиз бы очень удивилась, если бы прочитала мысли своего сдержанного спутника. Она чувствовала, что его отношение к ней немного изменилась. В его взглядах было меньше презрения и больше интереса, однако она и вообразить не могла, что Александр восхищается каждым ее движением и словом. Она в жизни не встречала человека, чье истинное отношение к себе ей было так тяжело угадать. А уж она повидала всякого! Обычно с мужчинами у нее никогда не возникало проблем. Все они были ее рабами, кто-то в большей, а кто-то в меньшей степени. Кто-то жаждал сделать ее своей любовницей, кто-то клялся в вечной любви, кто-то пытался использовать ее в своих интересах, но никто не был с ней так вежливо холоден и невозмутим. Порой она ловила отблеск заинтересованности в глазах Александра, особенно после какой-нибудь удачной реплики, но в целом его лицо казалось высеченным из камня. Он словно что-то скрывал от нее, и Лиз дорого бы дала, чтобы выяснить, что именно.

Но по мере приближения к Ставросу Александр все меньше волновал ее. На передний план выходил другой мужчина, с которым Лиз вскоре предстояло встретиться. Константин Деметриос, ее отец. Человек, который мог изменить всю ее судьбу. Он не вспоминал о своей дочери двадцать с лишним лет. Из-за него она стала Лиз Морадо. И теперь этот человек решил снова вмешаться в ее жизнь, перекроить ее по своему вкусу. Что ему нужно от нее? Поговорить с ней и убедиться в том, что поступил правильно, когда отверг ее? Как долго ей придется гостить на Ставросе? Может быть, уже завтра эта самая машина повезет ее обратно в Афины. И прощай, отец, солнечная Греция и… прекрасный Александр… Уж он-то точно будет игнорировать ее, как только его шеф прикажет выставить ее за дверь.

Внезапно Лиз почувствовала желание выпрыгнуть из машины. Ей нет дела до Константина Деметриоса. Его не существует, как нет никакой Пенелопы Ариадны Деметриос. Она Лиз Морадо, актриса, которой ничего не нужно от ее родителей. Разве лишь то, чтобы ее оставили в покое. Но стоит ей ступить на землю Ставроса, и она изменится. Зависнет между двумя мирами, старым и новым. И никто не поможет ей разобраться, где право, а где лево, что истинно, а что ложно…

И словно отвечая на ее немую мольбу, машина остановилась. Лиз прильнула к окну. Уже стемнело, и она ничего не могла различить, кроме очертаний деревьев на фоне неба.

– Приехали, – сказал Александр. – Через час будем на Ставросе.

Лиз забилась в угол машины.

– Мы приехали, – повторил он, не понимая, почему она не выпрыгивает из машины, как в прошлые разы. Ждет, чтобы ей помогли, предположил он. Начинает ощущать себя королевой.

Александр вышел из машины и потянулся. Ноги затекли от долгого сидения. Он обошел автомобиль, чтобы открыть дверцу для Лиз, и обнаружил, что Рукос опередил его. С угодливой улыбкой он стоял рядом с девушкой и что-то говорил ей, показывая на водную гладь.

Лицо Лиз поразило Александра. Девушка была невероятно бледной и, как ему показалось, перепуганной. Она смотрела на темное море, на маленькую пристань, на яхту, которая покачивался на волнах, ожидая их, и в ее глазах плескался ужас. Может быть, она боится воды? – подумал Александр.

– Вы в порядке, мисс Морадо? – спросил он, подходя ближе к девушке. Рукос тут же попятился назад.

– Д-да, – сказала Лиз, заикаясь.

Александр увидел, что губы у нее совершенно белые.

– Вы уверены? – с тревогой проговорил он.

– А мы не можем переночевать здесь? – умоляюще спросила Лиз.

Так и есть, вздохнул Александр. Она боится воды.

– Как хотите, – ответил он. – Но яхта абсолютно надежна. Не беспокойтесь. Я буду все время рядом.

А вот этого говорить не следовало, подумал он с запоздалым раскаянием. Мне бы лучше держаться от нее подальше. Никаких личных отношений. Сугубо деловые.

Но Александр мог не беспокоиться. Лиз не слышала его.

– Все такое мрачное, – прошептала она.

– Днем здесь очень красиво, – возразил он. – Вы сможете в этом убедиться. Вы устали, Лиз, и поэтому вас все пугает…

– Ничего меня не пугает, – перебила она его. – Вы ничего не понимаете. Куда надо идти?

Он показал рукой. Она закусила губу и быстро зашагала по дороге к пристани. Ни машина, ни багаж, ни Александр больше не интересовали ее. Александр бросился вслед за девушкой.

Команда небольшой яхты состояла из трех человек. Они с интересом поглядывали на Лиз, которая встала на палубе, вцепившись в поручни, и с тоской смотрела на удаляющийся материк. Команда знала свое дело. Яхта быстро набрала скорость и помчалась на всех парах к Ставросу.

Александр спустился в каюту, решив не обращать на Лиз внимания. Она все равно не примет его помощь, а матросы за ней приглядят. Александр подошел к бару и налил себе немного виски. Он устроился на диване, сделал глоток и закрыл глаза. Как хорошо немного расслабиться…

Но расслабиться у него не получилось. Через минуту Александр поставил бокал на стол и вышел из каюты.

Силуэт Лиз отчетливо выделялся на фоне темнеющего неба. Она стояла в той же позе, крепко держась за поручень. Один из матросов находился неподалеку, присматривал за девушкой. Александр сделал матросу знак, что тот свободен, и подошел к Лиз.

– Как вы себя чувствуете? – заботливо спросил он.

Она повернулась к нему, и Александр с удивлением увидел, что она улыбается.

– Красивый вид, – сказала Лиз.

Он кивнул. Молодец, девочка. Взяла себя в руки.

– Не хотите немного отдохнуть? – предложил он. – Внизу для вас приготовлена каюта.

– Потом, – покачала головой Лиз. – Скажите, значит, мой… то есть господин Деметриос до такой степени богат?

Она сделала неопределенный жест рукой, показывая и на яхту, и на оставшийся на берегу автомобиль.

– Я же рассказывал, какое положение занимает ваш отец, – изумился Александр.

– Да, но я как-то не думала… – Лиз замолчала.

Александр усмехнулся про себя. А он все недоумевал, почему его рассказы о Константине Деметриосе не произвели на Лиз никакого впечатления. Все эти цифры, компании, достижения, акции ровным счетом ничего для нее не значили. А вот дорогая машина или личная яхта – это совсем другое дело.

– Господин Деметриос – один из самых богатых людей Греции, – сказал Александр. – В его распоряжении три яхты, четыре катера и всякая мелочь, вроде лодок и водных мотоциклов… Целый парк водных средств.

Лиз поёжилась. Трудно было поверить в то, что она дочь человека, который имеет три яхты.

– У господина Деметриоса множество различной недвижимости во всем мире, – продолжал Александр, который наконец догадался, как именно следует рассказывать Лиз о богатстве ее отца. – Но своим домом он считает Ставрос. Весь остров обустроен по его желанию. Можно сказать, что это самостоятельное государство в миниатюре. Там есть большой дом, где живет господин Деметриос, пляжи, рощи, долины… Природа Ставроса очень красива, и господин Деметриос постарался сохранить ее в первозданном виде. Вам понравится.

– Наверное, – без всякого выражения произнесла Лиз. – Странно, что моя мать сбежала из такого прекрасного места.

И от такого богатого мужа, добавила она про себя. Хоть она и не ангел, но мой отец, должно быть, еще хуже, раз она не смогла с ним жить.

– Не торопитесь с выводами, – раздался напряженный голос Александра.

Похоже, она до сих пор не осознает, что сулит ей это путешествие, подумал он. А с выводами поторопился я сам, когда решил, что дочь Элизабет Морадо жадна и тщеславна…

Вскоре вдалеке показались огни острова. Они яркими всполохами разрезали тяжелую южную мглу, но Александр знал, что если бы они подъехали к Ставросу днем, Лиз была бы поражена гораздо сильнее. А сейчас она как будто не замечала открывавшейся перед ней красоты.

Она слишком устала, решил про себя Александр. И снова ошибся.

Яхта причалила, и матросы быстро протянули узкую лесенку, по которой можно было сойти на берег. Александр повернулся к Лиз и протянул ей руку. И снова ее волнение бросилось ему в глаза.

– Скажите, а где меня ждет… он? – прошептала она.

– В доме, – ответил Александр. – Нам придется еще немного проехать на машине…

Но Лиз не двинулась с места. Широко раскрытыми глазами она смотрела на нарядную маленькую пристань, украшенную, как отметил про себя Александр, специально к ее приезду.

– А почему он не встречает меня здесь? – Она кивнула на пристань.

– Ваш отец болен, – спокойно пояснил Александр.

На лице Лиз появилось облегчение. Она шагнула вперед, игнорируя руку Александра, но опять остановилась.

– Может, не стоит его беспокоить? – с надеждой спросила она. – Поедем обратно, а? Он старый, больной человек, ему будет тяжело встретиться со мной… Вы не переживайте, я возмещу все расходы. У меня есть немного денег, на билет хватит… А из дома я вам еще пришлю. Заработаю и обязательно пришлю…

Она умоляюще сложила руки, и Александр понял, что она на самом деле хочет уехать домой. Она не притворяется и действительно боится встречи с отцом, о котором еще три дня назад ничего не знала. И ей все равно, сколько у него денег и какую выгоду она сможет извлечь из этой встречи.

– Господин Деметриос ждет вас, – просто сказал Александр. – Он хочет видеть свою дочь. Вы не можете лишить его этого.

Александр взял Лиз за руку и повел к трапу. Она не противилась. Ее ладонь была холодной как лед, и он боролся с желанием поднести ее к губам и согреть своим дыханием. Но он не имел права злоупотребить тем подобием доверия, которым дарила его Лиз. В Америке он был для нее назойливым незнакомцем, здесь он – единственное, что связывает ее с прошлым.