Текст книги "Меч Господа нашего. Книга 4. Тьма под солнцем"

Посреди всех этих перипетий – город Могадишо оставался на удивление спокойным. Это не значило «безопасным: Могадишо был одним из самых опасных мест на земле. Просто – ни боевики Аль-Шабаба, контролирующие юг, ни немногочисленные оставшиеся миротворцы, ни администрация переходного правительства – не хотели делать никаких резких шагов, которые хоть как-то могли поколебать баланс сил и нарушить чьи-то интересы. Особенно – интересы пиратов. После того, как исламские суды казнили нескольких из немногочисленных тогда пиратов, после того, как пиратскую деревню вырезали за захват саудовского танкера с нефтью – пираты со своей политической позицией определились полностью. Исламисты были за жестокий исламский порядок, построенный на следовании законам шариата и кровавом наказании отступников. Их идеи, идеи хоть какой, то, хоть кровавой, но справедливости – были опасно не только в Сомали, но и за ее пределами – поэтому окружающий мир грубо вмешался и уничтожил их. Пираты тоже были за порядок – но порядок, основанный на деловых договоренностях о распределении зон влияния на земле и океане, за гарантию безнаказанности, поддержанную вооруженной силой и следованием строго определенным правилам игры. Если раньше Аш-Шабаб была одной из богатейших группировок в Сомали – то сейчас, после ввода ограниченного контингента в Саудовскую Аравию, после обострения обстановки в Ираке и вокруг Ирана, после установления исламского государства в Египте – поток денег в Сомали иссяк, на прицеле были куски куда жирней измотанной почти тридцатью годами войны страны. И на этом фоне пираты, с их железной организацией, с их возросшим до опасного предела профессионализмом, с их связями в Западном мире, с их значительными денежными поступлениями – захватывали все больше власти в том, что осталось на месте некогда обычной стране. И если бы они желали, если бы он на время оторвались от своего промысла – они за пару месяцев захватили бы ее всю…

* * *

Не было никакой возможности для пешей слежки, в Могадишо их моментально заметили бы и разорвали на части. У них было две возможные точки, где могла объявиться цель и две машины – в одной два человека, в другой один. Должно и в другой быть два… да не получилось…

У них были приметы «главного бандита», так они его называли между собой, была информация о том, на какой машине он может быть: Тойота Ланд Круизер белого цвета или белый же Хаммер, модели Н1, гражданская машина, очень популярная в определенных кругах. У них были два маленьких, размером с птицу беспилотника – вертолета: гражданские, используемые для контроля состояния трубопроводов. И у них была единственная возможность для опознания, которая была связана с яхтой Паладин – 3, бесстрашно крейсирующей в Индийском океане в опасной близости от сомалийских вод. Опытные пираты, кстати, избегали связываться с роскошными яхтами: на сухогрузе только экипаж и товар, а на яхте можно на таких людей напороться… потом из-под земли достанут. Но бывало всякое – и на Паладин – один уже трижды выходили капитаны сил НАТО с предложением покинуть опасную зону – на что неизменно получали ответ, что здесь открытое море, снята даже двенадцатимильная зона, они не делают ничего противозаконного и имеют право здесь находиться…

Каре тузов выпало капитану Уилкинсону, который по привычке был в машине один. Его машина – это белый четырехдверный пикап, который они купили в Харадере, почти новый. В кабине остро пахло фенольным пластиком, при движении машина поскрипывала, постукивала, вызывая опасения за свою судьбу – но ехала. Поскольку постоянно стоять на одном месте было не лучшей идеей, капитан, заправив с утра полный бак, то подъезжал, то отъезжал и через какое-то время появлялся снова. Он уже выучил назубок то место, за которым наблюдал, все подходы и отходы, он знал что на углу справа от здания торгует катом пожилая женщина в яркой, пестрой племенной накидке, а чуть дальше, в развалинах – зачем-то толкутся несколько тощих уродов с автоматами. Были в городе и миротворцы, но все их присутствие заключалось в том, что они или сидели на своих укрепленных позициях – Берлинская стена по-африкански – либо проезжали по центральным улицам города на выкрашенный в белый цвет уродливых южноафриканских противоминных транспортерах.

О прибытии очередного кортежа – он узнал по громким, настойчивым, почти пароходным гудкам за спиной. Капитан как раз находился в движении – менял позицию. Но сейчас, не желая рисковать, он свернул к избитой пулями стене какого-то дома – чтобы не получить пулю самому. Первым – пропылил новенький белый японский пикап Тойота, в кузове которого был пулемет, но не ДШК, а какой-то ротный, следом – прошла старая Тойота Ланд Круизер бело-ооновского цвета с торчащими из окон стволами Калашниковых. Третьей – шла машина, которую они не раз видели на спутниковых снимках, когда готовили операцию: белый Хаммер Н1-универсал, широкий, разлапистый, пригодный к самым тяжелым и варварским условиям эксплуатации. Замыкал колонну еще один пикап, без пулемета и с полным кузовом вооруженных боевиков – соблюдая известную дистанцию, капитан тронулся следом, стараясь не вызвать резкими маневрами подозрений у боевиков. В Могадишо – доказательства никому не нужны, достаточно лишь подозрений и для того, чтобы перестать жить – достаточно лишь обкурившегося юнца с ржавым Калашниковым… что уж говорить про охрану пиратского главаря.

Машины свернули к зданию, восстановленному после обстрелов и окруженному высоким, выше человеческого роста бетонным забором, ворота за ними уже закрывались. Капитан, не превышая скорость, не притормаживая и не смотря на здание – проехал мимо…

Он остановился, только проехав несколько сотен метров и потеряв нужное здание из виду – гостиница высшего класса для тех, кто способен был заплатить находилась под постоянным, пусть и не совсем профессиональным наблюдением. Огляделся по сторонам – никому до него не было никакого дела. У его пикапа была высокая, поблескивающая никелем антенна – но вовсе не для того, чтобы слушать радио Могадишо…

Капитан достал спутниковый телефон Thuraia, набрал номер. Современные телефоны Thuraia похожи на мобильные, только антенна побольше и потолще – но в Сомали мало кто знает разницу. В Могадишо – сотовые вышки были и могло со стороны показаться, что человек просто разговаривает по сотовому.

– Двадцать пять, Лучник – сказал он условную фразу, когда на запрос ответили. Это означало канал, по которому идет передача

– Идентификация, пожалуйста.

– Северный ветер.

– Принято, продолжайте.

– Вижу змею. Прошу идентификации.

– Ожидайте…

На первой палубе яхты Паладин три, в мастер-каюте, переоборудованной под центр связи невысокий, говорящий по-английски с отчетливым славянским акцентом человек, набрал на клавиатуре одного из компьютеров команду, подождал несколько секунд и утвердительно кивнул

Второй – принялся набирать телефонный номер.

Номер соединился.

– Хаа! Хаа!

Второй начал что-то говорить, но абонент уже отключился

Человек у компьютера – напряженно ожидал. Гортанные, с придыханием слова – преобразовывались в нервную, состоящую из одних лишь пиков линию на экране компьютера. Затем – машина сравнила данные с теми, которые были получены во время других переговоров. Переговоров, окончившихся провалом.

– Тридцать девять процентов – наконец сказал компьютерщик

– Тридцать девять?!

– Да. Это максимум в таких условиях. Слишком короткий отрезок для идентификации.

– Больше у нас ничего нет!

Компьютерщик лишь пожал плечами. Он работал с теми данными, которые были. Не более того…

– Тридцать девять процентов. Твою мать!

Человек в каюте достал рацию, чтобы связаться с хозяином яхты, который был наверху. Он наслаждался морем, солнцем, соленым ветром… ему не так много оставалось… не больше года, если слушаться врачей. Он врачей – слушать не собирался.

– Сэр – сказал человек, дождавшись ответа – вероятность тридцать девять процентов, что мы вышли на цель в Могадишо. Ударная группа уже в пределах видимости.

– Тридцать девять? – недовольно сказал старик – а почему так мало? Сколько нужно для положительной идентификации по вашим правилам, а?

– Сэр, шестьдесят семь процентов. Лучше – больше семидесяти…

Старик помолчал

– Черт бы вас побрал, умников. Действуйте… – наконец проворчал он

– Спасибо, сэр.

Старик отключился.

Человек, который координировал операцию с яхты – был отставным сотрудником ЦРУ, довольно высокопоставленным. Специалист по Ближнему Востоку, он работал в Ираке, его звездным часом было выслеживание и ликвидация Абу Мусаба Аз-Заркави, «палача Багдада». Он много чего повидал, его отправили в отставку после операции по ликвидации Бен Ладена, сказали «take it easy» и уволили. И сейчас – в его голове промелькнула крамольная мысль, что если бы этого старика избрали Президентом США – с терроризмом на Ближнем Востоке было бы покончено раз и навсегда, за несколько лет. Но увы… такого никогда не изберут. Человека, который в одиночку прошел путь от горного инженера до миллиардера и владельца нескольких нефтедобывающих и нефтесервисных фирм – никогда на такой пост изберут. Скорее изберут человека, который пьянствовал и, будучи генеральным директором, разорил нефтяную компанию[20]20
  Джордж Буш младший. «Бывший алкоголик», действительно был генеральным директором нефтяной компании и разорил ее.


[Закрыть]…

– Лучник – сказал координатор в рацию – идентификация подтверждена, повторяю – идентификация подтверждена. Змея на гнезде, повторяю – змея на гнезде. У нас есть добро, есть добро. Крестоносец, выдвигайтесь к двадцать пятому. Ветер усиливается, повторяю – ветер усиливается.

– Паладин, я Лучник – окей, окей.

– Паладин, я Крестоносец, принял.

– Удачи вам, парни. Отбой.

– Спасибо, сэр. Отбой.

* * *

Удачную позицию в Могадишо оказалось найти не так то просто. Все здания, даже полуразрушенные, были забиты беженцами, люди годами жили в руинах и считали это нормальным – потому что иначе, они прекратили бы эту войну и начали строить. Несмотря на то, что многие из жителей Могадишо пострадали и от пиратов и от исламистов, от накатывавшего волнами вооруженного насилия – никто из них не обрадовался бы, увидев белого человека со снайперской винтовкой. Если для белого обвинение в расизме – преступление, за которым следует большой штраф или даже тюрьма – то для черного обвинение в расизме это своего рода комплимент. Абсолютно все черные являются расистами, ничего плохого в этом не видят и растя своих детей – тоже расистами. Они могли ненавидеть пиратов, раскатывающих в белом Хаммере – но стоило им только увидеть белого, и ненависть к нему перевешивала все остальные чувства.

Наконец – позицию все же удалось занять. Внаглую – как раз в том доме, который занимала тайная охрана пиратского «гостиничного комплекса». Здание было высоким, почти неповрежденным – и с него открывался отличный вид и на дом и на его огороженный высоким забором двор. А боевики, охранявшие его – жевали кат, затем выкурили на всех две огромные «козьи ноги» и пришли в состояние, когда они не понимали – здесь они еще, на грешной земле, в развалинах Могадишо – или уже в раю, наслаждаются обществом семидесяти двух девственниц. Здесь многие умирали, не успев насладиться и одной – поэтому обещание сразу семидесяти двух было более чем щедрым…

Штурмовая группа – всего два человека, план был на грани – засела дальше, в развалинах. Когда придет время выдвигаться – они тихо уберут боевиков охраны, перед тем как входить в комплекс, у каждого был пистолет с глушителем и прибор ночного видения последнего поколения.

Капитан – проник в здание, когда стемнело, с черного хода, точнее – со двора. Здесь когда-то был дорогой район и дом своим фасадом выходил на оживленную улицу, а с тыла у него был дворик с деревьями и самым настоящим, сделанным под старицу фонтаном. Вообще, до войны Могадишо был привлекательным городом: во времена колонизации он принадлежал Италии, и итальянцы отстраивали его по собственным архитектурным вкусам. Арки, портики, фонтаны, мрамор, роскошные виллы. Сейчас, от деревьев не осталось даже пней – все вырубили на топливо, арка, некогда преграждавшая вход во двор была избита пулями, а ее вершина рухнула. Майор увидел в прибор ночного видения человеческие очертания – и несколько минут лежал и наблюдал, пока не понял, что это на самом деле остатки мраморной статуи.

Разбитой. Исламисты разбили ее, потому что шариат запрещает (харам) изображать человека. Всем художникам и скульпторам – уготован ад. А тем, кто подорвался в толпе – рай и семьдесят две девственницы впридачу…

Стены здания были обгоревшими – такое ощущение, что здесь был пожар. Сильно воняло мочой и дерьмом, в жару этот запах был особенно тяжелым – очевидно, охрана устроила где-то отхожее место. Гудели мухи. Кейс с винтовкой – двадцать с лишним килограммов только сама винтовка в снаряженном виде – сильно давил на плечи и оттягивал назад. Обломки стен похрустывали под ногами, лестничные пролеты не выглядели особо крепкими – и капитан соизмерял каждый свой шаг, опасаясь упасть. В его руках был пистолет с глушителем – для того, чтобы зачистить здание было вполне достаточно.

Оказавшись на пятом, последнем этаже – он первым делом проверил все комнаты, которые там были – с первой до последнюю. Никого не было, все, что можно было отсюда вынести – давно уже вынесли и пустое здание, скелет оставшийся от некогда жилого дома – никого не интересовало кроме группы бандитов внизу. Здесь почти не пахло…

Первым делом он позаботился о безопасности – поставил лазерный датчик на лестнице, там, откуда он пришел. У него были специальные часы, к телу прилегали два электрода и как только невидимый лазерный луч активированного датчика кто-то пересекал – капитан получал слабый удар током от батарейки в часах и понимал, что кто-то идет. Затем – он позаботился о путях отхода. Первый – через лестницу, уходить, как пришел, второй – он установил в угловой комнате взрывное устройство, которое должно было пробить стену и закрепил трос. Если все будет совсем хреново – он подорвет его и спустится с торца дома, там, где никто не ждет. Третий путь – через окно, во двор, с помощью того же троса. У него были две дымовые и две светошумовые гранаты, с помощью их и пистолета он прорвется на улицу, доберется до машины, которую он спрятал и дай Бог ноги…

Наконец, он установил и активировал второй лазерный датчик в коридоре и зашел в комнату, которая ему приглянулась. Комната эта ему приглянулась тем, что там был пролом в стене, довольно большой и там можно было установить винтовку на пол, на сошки, а самому залечь. Перед тем, как сделать это – он осмотрел близлежащие здания с помощью небольшого термооптического прибора наблюдения, такого, каким пользуются охотники – он был размером с банку пива, и его можно было носить дополнительно к прицелу. Прибор показал, что на крыше гостиничного комплекса установлен пулемет, но возле него не ведется наблюдение. Значит, если соблюдать достаточную осторожность – можно занимать позицию.

Что он и сделал…

– Крестоносец, я Лучник, как слышно?

– Лучник, я Крестоносец, принимаю громко и четко.

– Крестоносец, я Лучник, позицию занял…

Все таки позиция не из лучших – неудобно. Что-то на полу лежало так, что давило на бок острым краем. Мешало сосредоточиться.

– SITREP.

– Три или больше уродов в здании напротив цели, вооружены АК-47, в состоянии наркотического опьянения. Я их обошел, но перед работой с ними должен кто-то разобраться и тихо. Два парных патруля на внешней стороне стены. Вооружены АК-47, в каждом патруле по одному РПГ. По обе стороны здания. Во дворе – несколько автомобилей, внедорожники типа Ниссан, Тойота, Лэндровер. Еще один урод с РПГ справа, у дизель-генератора. И пулемет на крыше, один урод рядом с ним, как понял?

– Свет?

– Пять фонарей освещают двор. Запитаны от дизель – генератора.

Наличие света ночью в разгромленном двадцатью пятью годами войны Могадишо – означало многое…

– Здание?

– Движения нет. Чисто.

– Ожидай…

Массивный, весящий в полном снаряжении около двадцати килограммов Барретт был совсем не тем, что было нужно для такого рода работы. Они планировали устранить ублюдка с километровой дистанции, вынести его машину пулями калибра 0,5 дюйма и спокойно уйти. Вместо этого – он лежал в развалинах Могадишо, и до цели было примерно полторы сотни ярдов. Если не меньше – почти никакая дистанция даже для обычной снайперской винтовки. Выстрел все равно будет слышно, на таком расстоянии – пуля гарантированно пробьет человека насквозь и может попасть туда, куда ей не следовало бы попадать. А это уже брак в работе и его следовало бы избегать.

Но больше – бесшумного снайперского оружия у них не было.

– …Лучник…

– На приеме

– У нас есть план. Мы разберемся с ублюдками в здании, тихо и чисто, с улицы это не заметят. Затем тихо уберем оба патруля с близкого расстояния. Ты можешь подстраховать нас?

– Подтверждаю.

– Окей. Далее ты разбираешься с ублюдком на крыше и ракетчиком у дизель – генератора. Выведешь из строя пулемет. С ракетчиком мы подстрахуем тебя. Далее мы входим, ты держишь под контролем улицу. Как понял?

– Вас понял. Сделаю.

– Окей. Дай нам пять минут.

– Понял, пять минут…

Работать без напарника было очень тяжело – нужно было и обеспечивать наблюдение и при необходимости стрелять. А через оптический прицел винтовки, даже поставленный на минимальное увеличение – наблюдать сложно…

– Танго в здании вниз[21]21
  То есть уничтожены


[Закрыть].

Капитан почувствовал облегчение – не слишком то приятно лежать в здании на пятом этаже и знать, что на первом – несколько обкурившихся ублюдков с автоматами, которые если и не смогут помешать тебе выполнить работу – то запросто сумеют блокировать путь отхода…

Он развернул винтовку в другую сторону – и тут же услышал натужный шум двигателя. Фары машины – далеким отсветом мазнули и по его убежищу…

Черт…

Он снова развернул винтовку – для того, чтобы увидеть машину. Ниссан Патруль, весьма здесь популярный. Фары прикрыты специальными колпаками, свет от них тусклый…

– Черт, Крестоносцы, прячьтесь, залечь!

За Ниссаном – появилась еще одна машина, такая же.

– Мы залегли, что там у тебя?

– Две ублюдочные машины, Патрули, с левой стороны. Фары прикрыты.

Оставалось надеяться на то, что машины проедут мимо, что это – какая-то случайность. Но никакой случайности не было – головная начала притормаживать. Вторая – шла, как и полагается идти машине прикрытия в зоне боевых действий. Не впритык – а с поддержанием дистанции в двадцать – тридцать метров.

Одна из машин – головная – свернула к воротам и остановилась. Вторая – проехала дальше, начала поворачивать…

– Черт бы все побрал. Одна машина подъехала к воротам. Вторая – сворачивает в проулок, где находитесь вы. Лежать, черт возьми, не дергаться…

Тусклый свет фар осветил проулок, стоящих у бочки с горящим, политым солярой тряпьем боевиков. Те никак не отреагировали.

– Вторая встала. Вторая встала.

Из внедорожника, стоящего во дворе вылез человек с автоматом. Видимо, вместо того, чтобы бдить, он там спал. Пошел к воротам походкой вразвалочку…

– Еще один урод во дворе, АК-47. Идет к воротам… Открывает их…

Охранник открыл ворота – и машина два, второй Ниссан проехал во двор. Страж ворот даже не подумал проверить документы, значит – эту машину хорошо знали и люди в ней сидевшие имели право здесь появляться.

– Машина два проехала во двор. Машина два во дворе. Машина два остановилась…

Из второй машины – с переднего сидения вылез человек с короткоствольным автоматом, держал он его совсем не так, как местные воины, держал уверенно и профессионально. На голове у него – было что-то типа арабской куфьи. Осмотревшись, он пошел к входу в жилой комплекс…

– Один парень вылез, вооружен коротким «Булги». Водитель остается в машине. Парень выглядит профессионалом, повторяю – парень с Булги похож на профессионала. Осматривается. Черт… не нравится мне это.

– Продолжай наблюдение, Лучник. Докладывай…

– Еще один парень вылез… и еще. Еще два парня… трое. Вооружены АК-47. Остаются у машины. Третий, с Булги идет в дом, идет в дом.

Двое парней остались во дворе. Не было видно, что они чувствуют здесь угрозу…

– Что наблюдаешь, Лучник?

– Пока ничего.

Мешал свет. Довольно сильно мешал. Современные термооптические приборы позволяли автоматически отстраиваться от паразитной засветки, да и вообще от лампочки теплового излучения гораздо меньше, чем от костра, к примеру. Но проблема в том, что одна из лампочек висела как раз у входа в дом, и это было очень хреново…

– Лучник, что наблюдаешь. Докладывай.

– Пока ничего…

Время тянулось медленно, как и всегда, когда происходит такое вот дерьмо…

Черт, надо было все же взять Мк11.

Во дворе началось движение…

– Движение! Один человек вышел. Два человека вышли! Во двор выходят люди, вооружены АК-47, пулеметами и РПГ. Несколько человек… шесть… семь… идут к машинам, идут к машинам. Заводят машины…

– Принять готовность.

– Есть готовность. Машина начинает движение… вторая машина начинает движение… черт, это Хаммер. Хаммер, который я видел!

– Ты видишь цель? Наблюдаешь цель?

– Отрицательно. Отрицательно!

И в этот момент, Лучник увидел, как выходит парень с Булги, а с ним. Видно было плохо… в конце концов, термооптический прицел позволяет видеть не человека, а всего лишь излучаемое его телом тепло. В обычных условиях – он не сделал бы выстрела, это противоречило бы правилам ведения боя, требующим максимально надежного опознания цели перед выстрелом. Но здесь, в Могадишо – ПВБ не действовали, законы они нарушили многократно, и следовало принимать во внимание лишь соображения здравого смысла. А они подсказывали, что парень, который садится на переднее пассажирское сидение Хаммера, и который до этого вышел из здания вместе с профессионалом с Булги и есть цель.

– Вижу цель. Открываю огонь.

Хаммер, конечно же, был бронированным… не так сильно, как бронировали машины в Ираке, но все же достаточно серьезно, чтобы выдержать обстрел из автоматов. Но такое бронирование – было ничто перед пулей RAUFOSS Mk211 mod 0 пятидесятого калибра. Этот патрон, разработанный в Норвегии компанией NAMMO Raufoss AS имел уникальную конструкцию. Под оболочкой первой – шла зажигательная смесь, за ней – твердосплавный заостренный сердечник из вольфрамового сплава на кобальтовой связке. Но, кроме того – пуля содержала и специальный заряд, состоящий из взрывчатого вещества типа RDX и опилок циркония в стакане из мягкой стали, который пробивался в образованную сердечником пробоину. Пуля была сконструирована так, что подрыв взрывчатого вещества происходил не при преодолении сердечником преграды – а на расстоянии тридцать – сорок сантиметров за ней. При подрыве – опилки циркония превращались в огненные брызги и могли вызвать возгорание на расстоянии до пятнадцати метров за преградой. В результате – достигалось не только поражение бронеобъекта, но и поражение тех, кто находился внутри с весьма вероятным возгоранием. Патрон был разработан в рамках программы НАТО по поиску легких средств борьбы с русскими БТР, он был столь эффективен, что был принят на вооружение всех стран НАТО и по лицензии изготавливался несколькими поставщиками боеприпасов для государственных нужд США. Эти патроны стоили так дорого, что снайперам в Ираке и Афганистане выдавали их буквально поштучно и за каждый израсходованный – необходимо было отписываться, указывая на какую цель он израсходован. Однако сейчас, они работали на парня, у которого в кармане было несколько миллиардов долларов, а в сердце – дикое желание мести. И потому – у Лучника было вдоволь и этих патронов и особо точных, фирмы A-Square, изготавливаемых на прецизионных многокоординатных станках и проверяемых лазером. Тот, кому врачи дали год жизни – может многое себе позволить, чтобы уйти с чистым сердцем…

Лучник – а у него в магазине сейчас были именно патроны Мк 211 mod 0 – открыл огонь. Условия были почти идеальными – машина еще не двинулась, но пассажиры заняли в ней места, расстояние детское – чуть меньше ста пятидесяти ярдов, выстрел сверху вниз под углом около сорока градусов, термооптический прицел позволяет видеть сквозь ночь, в то время как вышедшие из дома, оторванные ото сна боевики, попав на свет, почти ничего не видели. К тому же – глушитель на винтовке, позволяющий если и не заглушить звук полностью – то скрыть дульное пламя, истекающие пороховые газы и сделать задачу обнаружения стрелка еще более сложной…

Он выстрелил четырежды, раз за разом, поразив все четыре места для сидения в Хаммере, которые, как известно, располагаются по обе стороны от широченного трансмиссионного тоннеля. Можно было обойтись и меньшим – но он решил не рисковать, в конце концов, ему заплатили за эту работу больше, чем он смог бы заработать за шестимесячный тур в Ирак или Афганистан – а он привык отрабатывать заплаченные ему деньги. Потом – он резко сменил точку прицеливания – ошалевший пулеметчик на крыше не знал, что делать – скорее всего, он тоже впотаек жевал кат, как делали это все, а кат замедляет время реакции.

Лучник снова выстрелил – и пулемет на крыше снесло вместе с пулеметчиком…

Внизу уже кричали и стреляли во все стороны…

* * *

Майор нажал на спуск прикрепленного под стволом сорокамиллиметрового гранатомета – и граната ударила в остававшийся вне огороженного забором дворика Ниссан, проломила лобовоке стекло и рванула внутри. Он увидел вспышку и понял, что цель поражена.

Засевший рядом Джек – короткими, скупыми очередями Калашникова разобрался с ошалевшими патрулями, собравшимися погреться у горящей бочки. Только один успел среагировать – вскинул гранатомет, но выстрелить не успел – выстрел с шипением ушел в небо, а реактивной струей добило тех у бочки, кто еще возможно был жив.

– Чисто!

– За мной!

Они выскочили на улицу. Глухой и высокий забор сейчас работал в обе стороны – он не давал им стрелять по зданию и по боевикам, которым двор буквально кишел – но и многократно превосходящим по численности боевикам он тоже не давал возможности расстреливать англичан.

– Лучник!

– Цель поражена! Нахожусь под обстрелом!

Во дворе стреляли, стреляли во все стороны и по всем зданиям, не менее, чем из десяти автоматов разом. Очевидно, никто так и не понял, где находится стрелок. Прямо над ними – пролетел заряд РПГ, врезался в стену намного выше их, вспышка – и во все стороны полетели куски бетона.

Твою мать…

– Гранаты!

Они прижались к стене, выхватили гранаты. Одну за другой – отправили за стену сильным броском.

– Еще!

За стеной глухо грохнуло, они отправили туда еще по гранате. Снова грохнуло, с той стороны оглушительно кричали…

– К входу!

Они выскочили как раз вовремя – ворота открывались…

Майор срезал из автомата открывавшего ворота боевика, затем – они открыли огонь по Тойоте, та остановилась, пули выбивали искры из металла, оставляли дыры, обвалилось внутрь лобовое стекло. Что-то ударило майора в грудь, он задохнулся от боли – но добил магазин и перенес огонь дальше, на двор.

Добил длинный, на сорок пулеметный магазин, проскочил к расстрелянной Тойоте, прикрываясь ею. В этот момент – Джек срезал остатками того, что было в магазине водителя, пытавшегося сесть в белый Ниссан, и бросился к этой машине, выхватывая пистолет – времени перезаряжаться уже не было…

Один из стрелков, тот самый, с коротким Булги и британский морской пехотинец – открыли огонь почти одновременно. Ни один не пытался целиться в голову – не прицелишься, не успеешь. На обоих были бронежилеты и оба попали. Морпех – двумя выстрелами из ПМ, стрелок – короткой очередью из автомата. Бронежилет спас британца, хотя удар двух автоматных пуль с близкого расстояния сломал ему ребро и повредил еще три. Стрелок прицелился уже в падающего – и в этот момент, сменивший магазин майор выстрелил в него и попал – обе руки и бронежилет. Выронив автомат, стрелок упал…

Кто-то открыл огонь из окна гостиницы, пули ударили совсем рядом – и тут же заткнулся. Очевидно, Стю был жив и работал по целям…

Отправляясь на дело, они примотали к автоматам фонарики липкой лентой, так делали в семидесятые – устанавливать фонари на оружие тогда было не принято, все делалось кустарно. Еще кто-то выстрелил и снова попал в майора – и снова его спас бронежилет. Майор ответил очередью, впереди что-то вспыхнуло – очевидно, Стю попал то ли в бензобак машины, то ли в бак генератора – скорее второе, потому что погас свет. Выругавшись, майор ткнул кнопку фонарика, большой, мощный Маглайт включился, луч света мазнул по земле, по машинам и…

Твою мать…

– Лучник! Лучник, отвечай, мать твою!

– Наблюдаю свет фар на дороге! Свет фар, сматывайтесь, мать вашу!

– Готовься к отходу! Джек, контроль и давай к воротам!

– Есть!

Майор поднял потерявшего сознание стрелка и запихнул его в дверь Ниссана на переднее пассажирское. Больно было зверски, скорее всего гематома на всю грудь и как минимум трещины в ребрах – но майор знал, что вырубаться совсем не время. Он перемахнул через высокий капот – в спокойной обстановке он скорее всего не смог бы повторить такое – подскочил к водительскому месту. Отпихнул застреленного водителя, вскочил на водительское место, захлопнул дверь. Судя по тяжести двери, по тому, как она поддалась – машина бронированная! Ключ был в замке зажигания… водитель сделал большую ошибку, выскочив, чтобы поддержать огнем своих: сиди он в машине, он бы просто протаранил двери и вырвался на улицу и только Стю мог бы успеть… или не успеть…

– Лучник, белый Ниссан!

– Вижу, сэр…

– Спускайся! Надо сматываться!

Джек – уже выстрелил из подствольника в Хаммер – на всякий случай, чтобы точно быть уверенным, что в салоне никого в живых не осталось – и ринулся к воротам, занять позицию. Майор тронул машину с места, Ниссан поддался. Вести его было легко – автоматическая коробка передач и легкий руль, настоящий дорожный крейсер.

Улицу осветили фары грузовика. Или грузовиков. К боевикам спешила подмога…

– Садись назад!

Они не обстреляли грузовики – и это было совершенно правильное решение с их стороны. Раз стреляет – значит, по умолчанию враг. А если не стреляет… мало ли кто уносит ноги из Додж-Сити…

Джек ввалился в салон – и майор тронул машину с места, выворачивая руль.

– Два грузовика! Сзади!

– Как сам!?

– Выдержу…

– Лучник, мы на колесах, где ты?!

– Спускаюсь вниз, сэр. Дело сделано.

– Где тебя забрать?!

– Направо на первом же повороте, сэр!

– Давай в темпе! У нас орда муджиков на хвосте.

Муджики здесь были особенные – чернокожие и примитивные, еще примитивнее арабов – но это было еще страшнее. Ислам здесь – смешали с местными языческими верованиями, отчего получился адский коктейль, с Аллахом, наместниками Аллаха на земле тире племенными вождями, человеческими жертвоприношениями, кровной местью и тому подобной е…ней.