Текст книги "Меч Господа нашего. Книга 4. Тьма под солнцем"

– Что у нас за гость, сэр!

– Мой личный гость!

– Стойте!

Они остановились около обвалившейся арки – и меньше, чем через минуту, к машине подбежал лейтенант. При нем была его винтовка – тащить ее, тем более бегом было тяжело, но он не бросил оружие.

– Какого хрена не бросил?!

– Скажу, что бросил. Спишем!

Майор понимающе усмехнулся, трогая машину с места. Все снаряжение – было закуплено для этой операции, эта винтовка, например, в полной комплектации стола не меньше пятидесяти тысяч долларов[22]22
  Естественно с учетом инфляции. По нашему времени – примерно 25–30 тысяч. Тоже неплохо – цена приличной новой машины среднего класса.


[Закрыть]. Если прикидывать, как работать дальше – опытного снайпера со своим оружием да еще таким – возьмут в любую ЧВК без проблем. Хотя… это кому как. Лично он – собирался завязать. Купить ферму и разводить бычков…

– У нас гости, сэр?

– Да, один ублюдок…

Раненый – заворочался на сидении

– Держи его под прицелом, Стю. Пусть не дергается…

* * *

А когда им говорят: „Не распространяйте нечестия на земле!“ – они отвечают: „Только мы и устанавливаем порядок“

Коран 2:11

Сказать, как они выбирались из Могадишо – никто не поверит.

Не могло быть и речи о том, чтобы выбираться тем же путем, каким пришли. Стрельбу слышали – а на дороге были посты, их сразу задержали бы. И хотя это были посты не исламистов, а боевиков, которые держали рынок и дорогу – легче не становилось.

Они рванули через самый ад. Через северную часть Могадишо, кишащую боевиками. По непроезжим дорогам на белой, хорошо заметной машине. Их несколько раз обстреливали из автоматов, возможно и из пулеметов – спасло то, что машина была бронированной, а боевики спали, многие – обкурившись бума или нажевавшись ката. Со связью у боевиков было плохо, с дисциплиной тоже, за время стояния на одном месте все изрядно подразложились и в бой спросонья особо не рвались. В одном месте они попали в тупик и к счастью, их не заперли в этом тупике огнем. В другом месте – по ним выстрелили из гранатомета, но очень неточно…

Только выскочив в самостройные районы – районы жилищ, построенные на окраине города беженцами из всего, что попадет под руку – они поняли, что прорвались. Радоваться было некогда и не было никаких сил, чтобы радоваться. Всех трясло, у всех, кроме Стю были остановленные бронежилетом попадания, у Джека было попадание в спину и ранение руки, к счастью – не слишком серьезное. Стю помог ему, использовав перевязочный пакет и вколов препарат, который позволял оставаться на ногах еще какое-то время. Сам майор тоже проглотил пару таблеток, не вылезая из-за руля. Он гнал машину подальше от Могадишо, стремясь как можно сильнее разорвать расстояние между ними и этим городом, пока боевики и пираты не сообразили, что к чему и на них не началась облава…

Негр – профессионал, раненый в обе руки и с четырьмя попаданиями в бронежилет – какое-то время сидел молча, зажимая раны – он понимал, что ему тоже не стоит оставаться в Могадишо и чем дальше его вывезут от этого города, тем будет лучше. Стю не знал его и просто держал под прицелом пистолета – а вот майор знал. И как только негр счел, что они удалились от города на достаточное расстояние, он решил начать разборку.

– Какого хрена!

– Заткнись, урод – дружелюбно посоветовал Стю

– Заткнись?! Вы хоть понимаете, что натворили, козлы…

Майор Хогарт резко нажал на тормоз. Вышел из машины, обошел ее, вытащил агента ЦРУ, начальника станции в Харадере с известными документами прикрытия на имя Тома Марковича из машины…

– Что ты сказал?!

– Какого хрена вы творите, ублюдки! Кто санкционировал это дерьмо!?

– Какого хрена?! – майор не мог поверить своим ушам, он даже не стал его бить – ты говоришь, какого хрена?! Мы просто выполняем твою долбанную работу!

– Мою работу?! Да ты только что обосрал пять лет моей работы!

– Что?!

– То! Шакур – был моим активом, понял ты, придурок?! Ты только что убил лучшего моего актива, козел!

Майор не понял, о чем речь – с ходу

– Какой актив?! Ты о чем?!

– Такой! Кто это санкционировал?! Кто тебя послал?! Какого черта, ты забыл о том, что операции надо согласовывать?!

– Я здесь сам по себе, забыл? Я больше не работаю на государство.

– Твою мать! – вулканической яростью взорвался ЦРУшник, он просто кипел и даже ранения его не особо беспокоили – кто тебя нанял?!

– Считай, что никто.

– Так ты…

– Этот парень, Шакур сделал то, чего не стоило делать. Мы его наказали.

– Подожди-ка. Так ты и в самом деле не от МИ-6?

– Я же сказал в Харадере, я больше не работаю на государство. Хватит с меня этого дерьма.

– Господи боже… – ЦРУшник привалился к машине, руки висели, кровь все еще сочилась – господи боже…

– Сэр, о чем он говорит? – спросил Лучник, выходя из машины

– О чем я говорю?! – заорал ЦРУшник, не обращая внимания на боль – парни, да вы только что огребли большие неприятности на свои тупые британские задницы! Шакур был нашим агентом, он работал на нас последние семь лет, на нем строилась вся работа в этой долбаной стране! Мы помогали ему нарастить силы для того, чтобы он сдерживал экспансию исламских экстремистов, поддерживаемой саудитами и Аль-Каидой! Мы планировали, что в будущем он возьмет под контроль все Южное Сомали и будет сам справляться с бандформированиями исламистов! А вы отбросили нашу работу на пять лет назад, сукины дети!

– Этот парень был пиратом. Он похищал и убивал людей.

– И что?! Включи мозги! Здесь ни хрена нет парней, которые помогают перейти старым леди через улицу, и жертвуют на церковь. Шакур был самым умным и удачливым из всех, он консолидировал под своим началом разрозненные пиратские группы и был почти готов к тому, чтобы побороться за власть в стране! И он никогда не переметнулся бы к исламистам, потому что чертов Союз Исламских судов казнил его брата!

– А то, что он убивал граждан западных стран, тебя никак не касается?!

– Ты идиот! Нельзя приготовить яичницу, не разбив яиц. Скольких он убил? Пять? Десять? Двадцать?! А если нам придется повторно входить сюда и разбираться с Аль-Шабабом – погибнут сотни! Сотни американских солдат, наверняка и британских тоже! Чертовы придурки! Чертовы рыцари, твою мать!

Майор оперся на капот машины. В голове – перемешались все мысли.

Все обрывки, разрозненные кусочки информации – сложились в картинку, линии разлома идеально подошли друг к другу. Так вот чем объясняется странное бездействие не только американского – но и британского флота в регионе! Так вот чем объясняется то, что людям, захваченным на яхте пиратами, не пришли на помощь морские львы, спецназовцы ВМФ США, хотя до этого – они чрезвычайно эффективно разобрались с ситуацией с заложниками на Алабаме. Так вот чем объясняется тот факт, что пиратам продолжали платить выкупы и эти суммы все увеличивались и увеличивались…

ЦРУ решило бороться огнем с огнем. Обратный пал – навстречу идущему лестному пожару поджигают какую-то местность и огонь останавливается – потому что пищи для него уже нет, все впереди выгорело. После того, как в восьмом году – весь юг и центр Сомали объединили исламисты, действующие от имени Союза исламских судов – в ЦРУ решили, что так быть не должно, нельзя допустить появления контролируемой исламистами стране в районе Африканского рога. Союз Исламских судом, чрезвычайно жестокими мерами подавивший пиратство и бандитизм, свергли при помощи международных сил, в основном – силами армии Эфиопии, за которой стояли не русские или китайцы, как предполагалось – а ЦРУ США! Затем – ЦРУ создало ситуацию, при которой религиозно мотивированный экстремизм – подавлялся криминально ориентированными сообществами. И в самом деле – какой смысл воевать за Аллаха, по пять раз в день вставать на намаз – когда можно заниматься пиратством, разбоем на земле, торговлей наркотиками, работорговлей – и зарабатывать неплохие деньги! Уголовники – как инструмент борьбы с исламским джихадом, с исламской угрозой, с исламизацией целых регионов.

Да…

Обе стороны – соблюдали некие правила игры. Британский и американский флоты – не столько боролись с пиратством – сколько прикрывали побережье Сомали и не давали по-настоящему бороться с пиратством другим государствам! Одновременно – они производили своего рода естественный отбор! Кто договорился, о чем нужно – тем дают работать, бандитствовать, пиратствовать, захватывать суда. Кто не договорился – тех преследуют и уничтожают. Деньги на существование все разрастающихся пиратских группировок – дает не ЦРУ, что чревато расследованием и скандалом – а страховые компании. Одновременно с этим – отставные американские и британские силовики получают работу по сопровождению судов в опасных местах, работенка – не бей лежачего и оплачивается хорошо. Торговцы оружием – снабжают пиратов все более современным оружием, у них появляется боевой опыт. И тот, кто стал пиратом, почувствовал вкус шальных денег – исламистом уже не станет никогда. Именно удачливый пират – а не шахид – стал образцом для подражания целого поколения молодых сомалийцев.

В свою очередь – сомалийцы при захвате судов старались обходиться без крови, никого не убивать. Охотно шли на контакт и получали деньги. И конечно – на земле противодействовали исламистским группировкам, претендующим на контроль над страной.

Ну, иногда бывали, конечно, эксцессы. На что в Лэнгли и в Песочном доме пожимали плечами и говорили – нельзя приготовить яичницу, не разбив при этом яиц.

Как все продумано… Как великолепно все продумано…

– И что я теперь должен делать с твоим е…ым крестовым походом, скажи мне?! – бушевал ЦРУшник – Шакур был единственным человеком, стоявшим между теперешней ситуацией и исламским объединением страны под знаменами аль-Шабаба! Теперь, когда его нет – остальные лягут под исламистов, примут от саудитов деньги и продадутся им с потрохами! Господи, какой же ты идиот! Дерьмо тупорылое!

– А ты как рыба, Том… – сказал майор – гниешь с головы…

– Да пошел ты! Козел!

Местность осветилась странным, приглушенно ярким – именно так, приглушенно ярким как свет включенной днем ртутной лампы – светом

– Какого…

Майор обернулся в сторону Могадишо, туда, откуда они приехали – и похолодел. Уже полыхнуло… там, где только что был город, теперь росло огненное облако. Облака в этом месте расступились, образуя огромный, правильный круг и в этом кругу – голубело идеальное, без единого облачка небо. А гора пламени, родившаяся у самой земли, все росла и росла, потом – в какой-то момент она перестала расти и начала темнеть, отделяясь от земли и превращаясь в черное облако. Была видна разбегающаяся во все стороны стена – ударная волна, спрессованный до твердости металла воздух, сметающий все на своем пути.

– Ударная волна! Ложись!

Майор прыгнул и накрыл собой сотрудника ЦРУ…

* * *

На их счастье – они успели отъехать от Могадишо достаточно далеко. Ударная волна не накрыла их, не уничтожила, не перевернула машину. Просто – в какой-то момент резко подул горячий ветер, и поднялась пыль. Пыль, закрывшая все небо…

– Твою мать… – сдавленно сказал Лучник, присевший за машиной. Он был из нового поколения солдат, их не учили, что делать при ядерном взрыве. Они просто не знали… даже не знали, а не хотели знать, в скольких минутах находится мир от атомного апокалипсиса…

– Слезь с меня!

Майор поднялся на ноги, стараясь не смотреть в сторону взрыва. Машинально прикрыл лицо шемахом – пыль была радиоактивной.

– Лучник, лезь в машину, закрой двери. Сейчас.

– Но сэр…

– Черт возьми, делай, что я говорю!

Лучник повиновался.

– Что за…

Майор ударил ЦРУшника ногой, хорошо ударил, вложив в этот удар всю накопившуюся в нем ярость. ЦРУшик не успел отреагировать, упал. Майор – прыгнул на него, выхватив пистолет. Направил его на ЦРУшника

– Ну, Том. Что я еще не знаю, сукин ты сын?

– Убери – ЦРУшник закашлялся – убери, придурок, мать твою. Ты что думаешь, это тоже я устроил?!

– Я ничего не думаю. Я просто хочу всадить тебе пулю в лоб и сделать ноги. Мне чертовски хочется именно этого…

ЦРУшник ухмыльнулся…

– Беги. Беги, Ральф, беги… интересно, далеко ли убежишь.

– Что за дерьмо происходит?!

– Ты… – ЦРУшник снова закашлялся – мы… находимся в нецивилизованной стране, Ральф. Все равно, что на другой планете, мать твою так! Вчера… вчера Пакистан напал на Афганистан. И Китай – заодно с Пакистаном.

– Что ты несешь?!

– Что есть! Сообщили еще вчера! Слезь с меня, придурок! И перестань мне тыкать стволом в рожу!

Майор не сделал ни того, ни другого.

– Врешь. Ты врешь, Том

– Да? Посмотри налево, окей? И слезь с меня, наконец…

ЦРУшник толкнул майора и тот, наконец, встал. Руки американцу не подал и тот встал сам. Отвернулся, чтобы не смотреть на юг.

– Это правда?

– Да, черт возьми! Если ты такой идиот – ничего не могу с этим поделать! Сообщение пришло вчера, информацию гоняют уже по всем каналам, просто тут мало кто смотрит телевизор. Пакистанцы как с цепи сорвались… сначала в России дерьмо такое, а теперь еще и это.

– А это – что такое? – майор показал рукой на юг – это что за хрень!?

– Черт, не знаю! Кто-то снялся с тормозов и начал швырять долбанными ньюками[23]23
  Nuke – атомная боеголовка.


[Закрыть] во все стороны, не иначе. Я ничего про это не знаю. Вечером – пришел приказ на экстренную эвакуацию отсюда, нам приказали уносить ноги к долбаной матери. С130 приземлится на одной из площадок, которые мы подобрали в пустыне. Мы должны вывести и Шакура – если бы вы, чертовы придурки, не поломали нам всю игру…

– С130? – переспросил майор

– Он самый. Дошло? Раз уж произошло такое дерьмо, все, что мы можем сделать сейчас – это выбраться отсюда. И я тебе окажу большую, мать твою, услугу, не написав в рапорте ни слова о том, что ты, сукин сын, сотворил. Свалю все на исламистов.

Майор подошел к машине. Открыл дверь.

– А знаешь, что, Том? Да пошел ты…

Картинки из прошлого. Бывшая Ливийская арабская джамахирия. Западнее Триполи. 14 июля 2011 года

Пересечь линию фронта оказалось не так то сложно. Ее вообще не было, этой проклятой линии фронта, ни на земле, ни в душах людей. Все хотели перемен – только каждый своих. Жизнь, замершая в этом стране в шестьдесят девятом, когда вовсю пели Биттлз, и человечество делало первые шаги в космос – пошла кувырком, тряской рысью, сбрасывая людей под копыта. И никому до этих людей, растоптанных самой историей, не было дела – ибо история жестока и никогда не было по-другому. Молох революции жаждал крови.

Британским частям САС и СБС отвели место в пустыне, как они и просили, чуть поодаль от населенных пунктов. Здесь была стройка – прямо посреди пустыни строители провели оросительный канал и здесь же – начали появляться дома. Типично арабские, но очень прилично построенные дома, в основном трех и четырехэтажные, бетонные. Их отличительной особенностью было то, что балконы были прикрыты своего рода решетками с крупной ячейкой, но не из стали – а из бетона. Так делается потому, что стекло не пропускает воздух и в квартире, особенно летом – бывает страшная духота. А тут – и на улицу посмотреть можно и воздух гуляет…

Британцы расположились у самой пустыни, на краю только что отстроенного, но не заселенного квартала. Многие – не могли припомнить столь райских условий размещения – в квартирах жили обычно по двое, воду еще не подвели, но добыть воду было вполне возможно. В центре площадки, образованной построенными буквой П домами – оборудовали парковку для машин: машины надо было держать постоянно на виду, того и гляди лишишься шин, а то и самой машины. Чуть дальше, в пустыне – расчистили и оборудовали посадочную площадку для вертолетов. Вертолет прилетал каждый день, доставлял все новых и новых бойцов, припасы. Готовились к штурму Триполи, особенно это никто не скрывал. Чуть дальше, в самой пустыне – встала лагерем рота легионеров, среди них были русские и поляки. Русские были кстати – потому что, по данным радиоперехватов русские были и на другой стороне сопротивления.

Было затишье, и все были этому рады…

Когда их сюда направляли – первыми сюда были заброшены восемь бойцов, два патруля под командованием Фицсиммонса для оценки возможности повстанцев реально вести бои с армией Каддафи, потом появились и остальные, кого сумели собрать – разговор был о том, что части САС сами никогда, еще раз – никогда не должны входить в огневое соприкосновение с противником. Их задача – ускоренное обучение ливийских повстанцев с тем, чтобы они хоть как то могли противостоять частям регулярной ливийской армии, организация безопасных посадочных площадок для самолетов, прием, учет и выдача доставляемых припасов и военного снаряжения, разведка в интересах коалиции. Почти сразу добавилась еще одна задача – разведка целей и наведение ударов высокоточным оружием, на сегодня основная задача спецназа во всем цивилизованном мире. В вооруженных силах европейских стран НАТО нет обученных на американском уровне авианаводчиков – контролеров огня и поэтому – такую задачу приходилось решать британскому спецназу и частично – легионерам. Легионерам, кстати, приказ не запрещал входить в прямой боеконтакт с частями Каддафи. Затем – возникли и другие задачи, например – пресечение конфликтов между ливийцами, обеспечение хотя бы минимальной боевой стойкости угрозой расстрела на месте и обучение хотя бы минимальной гигиене. С гигиеной было плохо – малоцивилизованные, повстанцы без напоминания не мыли руки, не чистили зубы, испражнялись рядом с местами приготовления пищи – и в любой момент могла вспыхнуть какая-нибудь инфекционная эпидемия. А это – было бы совсем не кстати…

Итак, был самый разгар лета, четырнадцатое июля две тысячи одиннадцатого года от Рождества Христова и майор Ральф Хогарт, прибывший сюда на замену отработавшего тур Фицсиммонса – спал на четвертом этаже незаселенного дома, положив под себя спальник. Температура была более сорока по Цельсию, и никаких боевых действий ждать не стоило – ливийцы воевали либо рано утром, либо к вечеру, днем – и та и другая сторона, как по команде прекращала воевать и искала, где бы лечь в тени. Майор устал – ночью ему пришлось разбирать в качестве судьи малопонятный и запутанный конфликт между двумя семьями, мужчины которых были в войсках переходного правительства. Как он понял с помощью переводчика – первоистоки конфликта следовало искать годах в сороковых, когда прадедушка одной из семей в чем-то обманул прадедушку другой семьи. Затем – много чего произошло, кого-то во времена Каддафи посадили за убийство, кого-то и повесили, но конфликт так и не прекращался. Теперь – Каддафи больше не было, и участники конфликта вчера пришли к расположению англичан целой ротой с просьбой рассудить их. Повстанцы – как и несколько десятилетий назад обращались к англичанам как к высшей силе, как к окончательному и справедливому судье – и майор надеялся, что не уронил честь Британии и британского флага. По крайней мере, после нескольких часов ожесточенной перепалки, когда обе стороны, перебивая друг друга, старались донести до англичанина свою правду – он, вместе с двумя присяжными по одному от каждой стороны, все же вынес удачное решение и ему удалось добиться того, что представители враждующих сторон обнялись друг с другом и пообещали больше не стрелять друг в друга, как они сделали это во время предыдущего боя. Что делать, если они обещание все же нарушат – майор не знал.

Выпив вместе с тяжущимися горячего и сладкого бедуинского чая, майор немного поспал, потом утром они распределяли боеприпасы и проводили занятия, потом, когда часовая стрелка коснулась верхнего деления на часах, а жить на солнце стало совсем невыносимо – все разбрелись обессиленные и легли спать, выставив караулы. Часов в пять немного полегчает, и они продолжат…

Майор так устал, что не услышал бухтения лопастей тяжелого вертолета, его не разбудил даже мелкий песок, который поднятый ветром был брошен в его комнату. Лишь когда лейтенант Стюарт Уилкинсон подошел к его комнате, и сработала сигнализация, прикрепленная к часам майора – тот проснулся…

– Сэр…

Майор посмотрел на часы. Самая жара…

– Что случилось? Каддафи пошел в наступление?

– Никак нет, сэр. Вертолет.

– Вертолет?! – от жары майор не сразу врубился

– Да, сэр, вертолет. Наш. Только что совершил посадку…

Майор глотнул чая из стоящей рядом бутылки, пытаясь привести себя в порядок. Все равно придется вставать – если проснулся, то на такой жаре уже не заснешь.

– Ради Бога, у нас сегодня ничего нет в графике. Что за вертолет?

– Американский. Десантный. Боинг – сорок семь. Спасатели?

– Никак нет, сэр.

– Вот черт… его надо разгружать?

Грузчиков у них не было, бедуины считали за унижение работать – все прибывающие вертолеты приходилось разгружать им же самим, руками – по песку не пройдет ни один погрузчик.

– Нет, сэр. Там какие-то люди, требуют вас.

– Меня?!

Здесь они находились нелегально, мало кто знал про них.

– Да, сэр, вас.

– Вот черт… Пусть ждут, сейчас спущусь…

* * *

Американцев было трое. Один черный и двое белых… американцам в этом смысле проще проводить операции, у них есть и черные и белые. Америка – перекресток миров и при необходимости они могут найти людей, которые сойдут за кого угодно. При них было несколько больших, черных сумок, каждую из которых могли нести только два человека одновременно и отдельно – рюкзаки со снаряжением и оружием. Вооружены они были примерно так, как обычно вооружаются бойцы SAD, подразделений специальной активности ЦРУ, в которых было много отставных спецназовцев. Автоматы АКМ египетского производства и пистолеты Глок-17.

Кое-кто из британцев – начали помогать разгружать вертолет, но немногие. У британцев с американцами было все больше и больше счетов, связанных с войной – несанкционированные обстрелы, удары по своим, постоянные подставы и тому подобное. Конечно, было и боевое братство, но были и счеты. Если бы прилетели американские морские пехотинцы – им бы помогли. Но не сотрудникам ЦРУ, их втихую ненавидели…

– Кто здесь старший? – спросил один из белых

Ему показали дорогу к дому, где на последнем этаже квартировал майор Ральф Хогарт, старший группы военных советников от Великобритании при переходном правительстве Ливии. Впрочем, правительством ему предстояло еще стать, и британцы – помогали в этом…

Сотрудник ЦРУ поднялся на последний этаж – майор как раз окончательно проснулся и готовил себе чай. Для того – у него была большая кружка и небольшая туристическая плитка с гелевым наполнителем. Сейчас – вода уже пошла мелкими серебристыми пузырями, и майор ждал, пока она вскипит…

Американец вошел в комнату. Британец никак не отреагировал, он смотрел на воду

– Мне сказали, что здесь я могу найти старшего группы – сказал американец – нам нужно переговорить.

– Если вы что-то хотите мне сказать, говорите. Только представьтесь, сначала.

Майор не то чтобы ненавидел американцев. Он ненавидел именно таких американцев: уже понял, что там, где появляется ЦРУ, там любые, самые лучшие намерения превращаются в полное дерьмо…

– Гектор МакАлистер из Агентства. Вас передали в наше оперативное подчинение

Майор пожал плечами

– Сильно сомневаюсь в этом, сэр…

Вода вскипела, и майор начал заваривать себе чай.

– Вот приказ. Ознакомьтесь при мне.

– Положите на кровать.

Майор всыпал в воду необходимое количество чая, погасил плитку, накрыл ее крышкой, поверх шерстяной тканью, чтобы нормально заварилось. Нужен был заварочный чайник, и они нашли его – но он прохудился, и пока не было возможности запаять.

Только после того, как майор Хогарт позаботился о чае, он взял в руки приказ, бегло пробежался по нему.

– Я не вижу здесь слов оперативное подчинение. Оказать поддержку, не более. Вы вообще кто?

– Я же говорю, я из агентства.

– По найму домашней прислуги?

Американец с трудом удержал себя в руках. Эти ребята из агентства – были, конечно, исключения, как и в любом коллективе – когда заходила речь об их работе, были стыдливы как женщина, которую расспрашивают о ее первом сексуальном опыте. Свою работу они окружали завесой секретности – при чем часто это было связано с тем, что они пытались прикрыть свою оперативную беспомощность. Майор не первый раз работал на передовой и знал – надо просто идти вперед и делать дело. Только когда плохие парни поймут, что в городе появился новый шериф, что он зол и у него нет никаких проблем с тем, чтобы нажать на спусковой крючок – только после этого начинаются подвижки к лучшему. В Ираке – они внаглую действовали в самых плохих районах, демонстративно присутствовали там, где присутствовать было нельзя, врывались в дома, обыскивали мечети, на каждой из их машин были специальные знаки, часто – картинки из колоды карт как на самолетах асов второй мировой. Конечно, были и спецоперации – но большую часть их работы составляла именно такая, примитивная работа пехотинца, которую они выполняли потому, что не хватало людей. Они многому научились в Ираке. Одним из их приемов был такой: в самом опасном районе города они ночью скрытно занимали позиции – а потом другие томми, чаще всего парашютисты или гвардейцы отправлялись в патруль. На них естественно нападали – но снайперы и пулеметчики были наготове. Так они делали несколько раз, пока оставались желающие напасть на британский патруль. Как только желающих не оставалось – они переходили к другому населенному пункту, а этот – вручали гражданской администрации, относительно спокойный и зачищенный от всех враждебных элементов. Таким образом, они замиряли район за районом. Из Ирака майор вынес одну простую мысль – переговоры о мирном урегулировании могут иметь смысл, но только после того, как все откровенно враждебные элементы убиты. Переговоры можно вести с нейтралами, с сочувствующими – но ни в коем случае не с врагами, отрицающими твое право пребывания здесь и готовыми убить тебя только за то, что ты не веришь в Аллаха. После того, как враждебные элементы – обычно, это всего три – пять человек на сотню жителей убиты – остальные, не такие фанатичные, начинают склоняться к тому, чтобы взять то, что ты предлагаешь и жить по установленным тобой правилам. Потому что жить по любым правилам, даже установленным чужаками – лучше, чем жить в обстановке полного беспредела.

А вот ЦРУшники в основной своей массе этого не понимали. Они считали, что если откровенно враждебному тебе элементу предложить денег и какое-то политическое представительство – они моментально станут друзьями. Вероятно, на них тоже давили, давили сверху, желая как можно быстрее закончить дело – но в том то и дело, что закончить быстро, тем более с таким политическим давлением и политическими ограничениями не получалось. В Ираке и Афганистане можно было закончить за год – предоставив командирам на местах право расстреливать на месте любых аборигенов и право наносить артиллерийские удары по селениям, явно поддерживающим боевиков. Можно было закончить за несколько секунд, просто сбросив в горах атомную бомбу. Но политики – стремились убрать из войны войну, думали, что из местных кто-то что-то поймет и поддержит их. А не получалось. Когда входили в Ирак – один аналитик метко заметил: «Что ж, вот мы сейчас и узнаем, был ли таким Ирак из-за Саддама или был ли таким Саддам из-за Ирака». Узнали – на самом деле узнали. ЦРУшники – были виновны в том, что желая оправдать собственное существование и жалование, постоянно отчитывались наверх, что те или иные полевые командиры просто хотят денег и готовы сложить оружие, если получат их. Как только деньги передавались по назначению – становилось понятно, что их в очередной раз кинули и есть работа для солдат…

Но ЦРУ – есть ЦРУ и его сотрудник, оперативный офицер все же удержал себя в руках

– Послушайте, сэр – спокойным тоном сказал он – я не знаю, где я и мои коллеги перешли вам дорогу, но прошу за это прощения. Мы не местные, мы не так хорошо знаем обстановку и нам просто необходима помощь. Черт, мы же делаем одно дело, верно?

– Разве? – майор помолчал – какого рода помощь вам нужна?

– Силовое прикрытие. Консультации в выборе точек для встреч. Помощь в доставке.

– Доставке по земле? По воздуху?

– Если возможно, то по земле.

– Какого рода груз?

Американец слега улыбнулся

– Самый опасный, какой только может здесь быть. Наличность. Большие суммы

Теперь – невесело улыбнулся майор

– Нет такой крепости, которую нельзя было бы взять при помощи осла, нагруженного золотом?

– Что-то в этом роде. Кстати – здесь найдется местечко для нас на несколько дней, а? Что-нибудь, где можно бросить кости на ночь. Мы неприхотливы.

– Не в этом здании. Что касается соседнего – оно наполовину свободно. Можете располагаться…

* * *

Ливийская война – не была похожа ни на одну другую, в которой участвовал майор. Ни на одну.

Ливийская армия – а газеты вопили, что они сражаются с ней – ее практически не существовало. Сражалась от силы ее третья часть, как только началось – многие солдаты просто разбежались. Кто-то прихватил оружие, кто-то бросил его. Оружия было достаточно, были даже танки – но посадить в них было некого.

На их стороне – был пестрый сброд из бедуинских племен, жителей городов и бежавших из тюрем бандитов, которых постоянно приходилось пресекать даже своим – иначе при вступлении в тот или иной населенный пункт начиналась волна грабежей и люди – переходили на сторону Каддафи. Горожане оружие в руках не держали, бедуины держали, но… британским инструкторам долго пришлось убеждать курсантов, что если перед выстрелом не закрывать глаза, то стрелять получится намного точнее. Все солдаты, находившиеся под их началом, были показательно религиозны, но майор немного знал арабский и как-то раз, послушав их намаз, убедился в том, что в Саудовской Аравии за такой намаз ливийцев побили бы камнями.

Никакой боевой стойкости не было. В городах было еще получше, в пустыне – полная ж… Как только появлялись части Каддафи, даже на обычных машинах – повстанцы бросались бежать. Только авиационные удары, направляемые с земли лазерами немногочисленных спецгрупп – могли в таком случае поправить ситуацию. О том, чтобы доверить лазер кому-то из повстанцев, даже с высшим образованием – речи не было. Даже не сломают – а продадут на базаре, как многие продавали полученное оружие. Торговля оружием и боеприпасами была самым настоящим бедствием.

Линии фронта не было. Оборона держалась на городах. О том, какие части страны принадлежат повстанцам, какие – правительству Каддафи – судили по тому, с кем заключены соглашения у лидеров местных племен и какие города под чьим контролем находятся. Местные бедуины – меняли свое мнение по несколько раз на дню.

Оружия было полно. Каддафи имел привычку закапывать ненужное оружие в пустыне – майор сам видел выкопанные советские артиллерийские орудия – они были, вот только снарядов к ним не было и нечем было их передвигать с места на место. Оружие им сбрасывали контейнерами с самолетов, недавно пришел сухогруз с Калашниковыми из числа изъятых в Ираке. Не хватало патронов – местные бедуины имели отвратительную привычку палить в воздух при любом удобном событии. Ослица родила – стреляют, девушку трахнул – стреляют. Из-за этого – были несчастные случаи, и было непонятно, то ли идет бой, то ли кто-то чему-то радуется. И расходовались патроны – им, например, сбросили несколько контейнеров со старыми бельгийскими ФАЛами, совсем новыми, в смазке – и патронов к ним уже не было.