Текст книги "На краю бездны"

– Господин Ахметов… Я полагаюсь на две вещи. Даже три. Первая – дипломатический паспорт. Вторая – мои навыки. И третья – одна очаровательная дама, которой я в свое время оказал немалую услугу.

Открыв свою папку, я выложил на стол фотографию, которая была сделана примерно шесть месяцев назад. Более свежей у меня не было. Подтолкнул ее Государю… черт, как непривычно осознавать, что твой товарищ по детским играм теперь Государь всея Руси. Николай с интересом всмотрелся, многозначительно хмыкнул и передал дальше.

– Эту информацию я сообщаю вам, чтобы вы знали, с чего начинать мои поиски, если я вдруг не выйду на связь. Это Марианна Эрнандес. Гражданка САСШ. Работала в Секретной службе, при предыдущей администрации была руководителем группы охраны Президента. Затем, после смены власти, ушла из Секретной службы, работала какое-то время в ФБР, занималась трансграничной организованной преступностью. В настоящее время работает во вновь созданном Министерстве безопасности Родины, резидент в Сальвадоре. Отслеживает активность анархистских группировок, их контакты с силами наркомафии, маршруты доставки кокаина в Штаты, консультирует местные силы безопасности. У нее есть контакты и друзья сразу в нескольких спецслужбах, она лично знает меня и понимает – не всему, что говорят по телевизору, следует верить. Думаю, она мне поможет.

– Она вас сдаст, – задумчиво произнес Ахметов. – Я бы на ее месте сдал, если тут нет никаких… особых обстоятельств.

Последний намек я проигнорировал.

– Дипломатический паспорт на свое настоящее имя у меня есть, вымышленными я пользоваться не собираюсь. Время играть в открытую. Связь буду держать по тому же каналу, который установили мне вы, Владимир Владимирович. Как вы считаете, он не скомпрометирован?

Путилов покачал головой. Он был профессионалом и оставался им до тех пор, пока не решал поиграть в бюрократические игры. Подтолкни падающего, пни упавшего. Мерзость.

– Не думаю, сударь. В крайнем случае, можете обратиться в посольство, мы предупредим все посольства региона. Там связь, которую невозможно перехватить. А вы не задумывались, что британцы могут вас просто убрать? Вы играли с ними без правил – почему вы ожидаете, что они будут соблюдать правила сейчас?

– В таком случае – прошу считать меня погибшим в бою.

– Скверные слова, – подытожил Государь.

22 августа 2002 года

Буэнос-Айрес, Аргентина

Посольство Российской Империи

Город Сан-Сальвадор…

История этого города, в котором в начале века жили сто тысяч жителей, а к концу – полтора миллиона, и история всей Центральной Америки – они неотделимы друг от друга. Ужас, который мы испытываем, включая телевизор и узнавая новости из региона, новости о взрывах в городах, о расстрелянных монахинях и массовых повешениях на площадях, – все это кажется дикостью и безумием только для нас, жителей просвещенной Европы, которые, однако, в один день Бородинского сражения в Первой Отечественной, положили едва ли не столько же, сколько во всех войнах в Латинской Америке, вместе взятых. Просто люди там живут совсем по-другому. История у них другая. Чтобы понять латиноамериканцев, нужно хотя бы почитать биографии их освободителей: Симона Боливара, Миранды, Сан-Мартина, О’Хиггинса, Итурбиде. Тогда что-то можно уяснить…

В двадцатом веке Латинская Америка была принесена в жертву. Основная геополитическая игра развернулась в Европе и на Востоке, затронула Африку, карту мира перекроили настолько, что вряд ли кто-то, живя году в пятнадцатом, мог себе представить политическую карту мира тридцатого года. Выпавшая из игры Франция, оставшаяся только в своих африканских колониях, территориальные приобретения Германии на западе и в Африке, на которые она не рассчитывала даже в самых смелых своих притязаниях. Наконец, полная капитуляция Османской империи перед Российской, занятие русскими войсками Константинополя – все эти героические и страшные события, происходившие на очень коротком историческом отрезке, не оставили Латинской Америке места в летописях.

Боевые действия на Кубе и в Мексике, происходившие в период с 1899 по 1921 год, ознаменовали практическую реализацию доктрины американского госсекретаря Монро, провозглашавшей весь Новый Свет зоной интересов только одной страны – Североамериканских соединенных штатов. Надо сказать – что Российская Империя помогла Североамериканским соединенным штатам трижды за их историю – и каждый раз эта помощь оказывалась как нельзя кстати. Первый раз – в шестидесятые годы девятнадцатого века. Возможно, именно жесткая позиция России стала тем препятствием, которое не позволило Британии и Франции нанести удар по американскому Северу, защищая интересы Юга, откуда они получали хлопок и с которым вели интенсивный торговый обмен. В десятые-двадцатые, когда ожидание войны на Европейском континенте холодило кровь, именно быстрый и жестокий разгром части британского флота, тяжелое поражение и деморализация армии и всего правящего британского класса не позволили Британии вмешаться в свару на Южноамериканском континенте и приобрести там себе колонии, хотя Британия не раз озвучивала желание и поддерживала освободительную борьбу южноамериканцев против колониальных войск испанского короля – надо сказать, колониальных войск самого худшего пошиба – именно в расчете на это. А с конца тридцатых до начала пятидесятых именно Антикоммунистический фронт, в который вошли Российская Империя, Священная римская империя германской нации и Австро-венгерская империя, провозгласивший неотвратимость вторжения в любую страну, где победят анархисты, большевики, троцкисты, помог САСШ не только не подхватить заразу большевизма самой, но и выстоять против Мексики, где долгие годы хозяйничали сторонники Троцкого.

Кстати, в те времена мы помогли против коммунизма не только таким образом, но это… отдельная тема для разговора.

На Латиноамериканском континенте, довольно бедном и со стойкими традициями сопротивления, большевистская зараза укоренилась глубоко, и вытравить ее не удавалось никакими силами. Единственная страна, самостоятельно справившаяся с большевизмом и троцкизмом и теперь играющая немалую роль даже в европейских делах, была Аргентина, кусочек Европы на Южноамериканском континенте. Там просто повезло – полковник Перон вмешался раньше, чем стала очевидна насущная необходимость международной помощи. Во всех остальных случаях – похожих друг на друга как две капли воды: правое меньшинство, правительство, армия, буржуазия, полиция, и левые, а то и крайне левые низы – вмешивались Североамериканские соединенные штаты спецслужбами, ФБР, военной помощью, а то и армией. Без этого не обошлась ни одна страна, пришлось вмешиваться даже в Бразилии, одной из крупнейших стран мира. Почти все страны Южной Америки не рекомендовались русским туристам для посещений, а единственное в этом регионе посольство, даже не посольство, а генеральное представительство, было в Буэнос-Айресе, почти европейском городе, где жило немало русских. Во всех остальных странах были либо неофициальные представительства, если работала какая-то крупная русская компания, либо наши интересы представляло посольство какой-либо нейтральной страны, чаще всего датское. Нагрузка, ложившаяся на генеральное представительство в Аргентине, была столь высока, что в нем работали более тысячи дипломатических чинов, обслуживая наши интересы на всем континенте…

В Буэнос-Айрес я прибыл рейсом из Берна, Швейцарская конфедерация, потому что именно оттуда предпочитали начинать свой путь путешественники, желающие сохранить инкогнито и не выслушивать лишних вопросов. Трансконтинентальный «Юнкерс» компании Swiss Air перенес меня через океан со всем почтением, мне даже удалось поспать во время этого долгого перелета. Больше мне не перепадет нормального сна на протяжении долгого, очень долгого времени.

В Буэнос-Айресе, пройдя зеленым коридором как человек, имеющий дипломатический паспорт (настоящий, кстати, выписанный на мою фамилию), я вышел на улицу, застыл в раздумьях – насколько мне было известно, здесь разговаривали на испанском, а по-испански я не знал ничего, кроме te amo и espera, voy a disparar[21]21
  Я люблю тебя. Стой, стрелять буду.


[Закрыть]. Но водители такси сориентировались быстрее меня – оказывается, вторым, почти официальным языком здесь был французский, а русские дворяне французский[22]22
  После разгрома Франции часть французов уехала в Алжир, часть – в Аргентину. В нашем мире по тем же самым причинам в Аргентине распространен немецкий.


[Закрыть] знали не хуже русского. Расплатившись североамериканскими долларами, которые в этой части света имели свободное хождение в любой стране, я назвал русское посольство. Пробившись через поток беспорядочно двигающихся машин, мы выехали на трассу.

Пока ехали до посольства, немного посмотрел город. Город типично европейской архитектуры и застройки, крупнейший порт региона, множество очаровательных женщин – результат многовекового смешения кровей. Автомобилей на улицах полно, движение беспорядочное, все много сигналят, правила соблюдают только тогда, когда смотрит полицейский. Полицейских немного, они на бело-синих машинах и вооружены автоматами, которые находятся не в машине, а на плече, на ремне. Въезжали в город мы через район частных домов, не слишком шикарных, причем все отгорожены от мира заборами из железобетонных плит выше человеческого роста, расписанными граффити. Много рисунков на тему боевых действий, перестрелок – это мне напомнило Белфаст. Есть и надписи. Что значит militares – assassinos[23]23
  Военные – убийцы.


[Закрыть], я разобрался самостоятельно, что такое queremos tener – спросил у водителя. Он ответил – мы хотим есть.

Невесело. Напоминает уже Тегеран, только с европейской спецификой. Лава под тонкой коркой – и никогда не знаешь, когда рванет.

Российское посольство в Буэнос-Айресе разделено на две части – представительскую и для посетителей. Представительская находилась у самой набережной, между проспектом Корриентас и авеню Кордоба, в небольшом, тщательно отреставрированном трехэтажном особняке колониального стиля. Здание охраняли казаки и аргентинская полиция. Для посетителей – визовый отдел, отдел содействия, занимающийся продвижением наших товаров в регионе, – в новом районе Президенте Перон, на окраине Буэнос-Айреса, в девятиэтажном офисном здании нового стиля, снизу доверху укрытом зеркальными панелями и с большой, трехэтажной автостоянкой. В МИДе меня, естественно, никто не предупредил, куда именно обращаться, поэтому я потерял целый час, а водитель такси неплохо заработал. Этим обстоятельством он был так доволен, что сунул мне напоследок визитку и по-немецки, как смог, объяснил, что самые лучшие chicas[24]24
  Девушки.


[Закрыть] будут к моим услугам, стоит только вызвать его ближе к вечеру, никакого СПИДа и совсем недорого. Расстались, довольные друг другом, заодно я узнал, откуда пошло в русском языке жуткое слово из новояза – чикса. Оказывается – вот откуда, из испанского.

На входе в посольство дважды проверили документы, первый раз казаки, второй – сотрудники службы безопасности, им я предъявил визитную карточку, которой обзавелся в Санкт-Петербурге. По ней меня немедленно препроводили на девятый этаж. Чтобы подняться на него, рядом с кнопкой в лифте существовала прорезь для ключа, сам этаж целиком занимала Служба специальной документации. Возглавлял ее – ни много ни мало по происхождению ровня мне, князь Вахтанг Асатиани, которому я представлен до того не был.

Князь Асатиани – осанистый, лет пятидесяти, увы, с подозрительного цвета носом (то есть красным), принял меня вполне радушно, первым делом выставил на стол два бокала красного вина «собственного сочинения». Для вежливости отпив немного из одного, дальше я пить отказался. Тут и трезвому-то – дай боже уцелеть…

– Говорили, будто вы вообще погибли, сударь… – Асатиани молодецки допил свой бокал, размером если и не с пивную кружку, то близко к этому, – повторили судьбу господина Грибоедова…

– Не везет русским посланникам в Персии, это верно. Но нет, меня успели вывезти живым. Только подлататься все же пришлось. А что тут у вас происходит? После мятежа Carapintadas[25]25
  Люди с зелеными лицами, парашютисты и спецназ. В нашем мире в 1988 году предприняли попытку государственного переворота, возглавляемую полковником Мохаммедом Али Сейнелдином, которую так и назвали – мятеж людей с зелеными лицами. В этом мире попытка была поддержана североамериканцами и удалась, в Аргентине установилась террористическая диктатура, наподобие чилийской.


[Закрыть] про вас и не слышно ничего.

Князь Асатиани огляделся, прежде чем говорить – хотя кабинет проверяли на подслушивающие устройства каждый день.

– Потому что некому говорить. На Рио-Гранде из столицы каждую неделю вылетает военно-транспортный самолет. Полный пассажиров. А прилетает – пустой. Около берегов в последнее время стало много касаток и даже акул, они никогда не заплывали в столь холодные воды. Вам понятно?

Да как тут не понять. Собственно, и переворот начался, когда президент с большой глупости решил начать расследование по делам эскадронов смерти, тайных офицерских организаций, которые похищали и убивали людей. Интересно – что страшнее, коммунизм или это? Наверное, все-таки коммунизм…

– А как тут относятся к нам?

– С опаской. Президент вообще-то из арабов, бежавших после того, как мы пришли на Восток, но он стопроцентный католик, фанатичный в вере.

– Нет большего праведника, чем раскаявшийся грешник.

– Вот именно. Они боятся американцев, боятся британцев, особенно после фолклендской кампании[26]26
  Была и в этом мире и закончилась крайне тяжело, британцы потеряли два авианосца и линкор, удары наносились и по самой Аргентине. Все дело было в том, что Аргентину тайно поддерживали САСШ, чтобы выгнать британцев отсюда. Закончилось перемирием под гарантии Антикоммунистического союза.


[Закрыть]. Больше делают ставку на Священную Римскую империю, но понимают, что если придут германцы, то больше уже никогда не уйдут. Хотя немцев тут и так полно, и в армии, и в… Британия имеет тайные интересы в Бразилии, там работают их инструкторы и немало, а у Аргентины и Бразилии есть чего делить. Поэтому el presidente мечется, а не так давно одна дамочка, ее здесь никто не воспринимает всерьез, подкинула нам идею о том, что в устье Ла Платы найдется место для парочки русских крейсеров.

– Интересная идея.

– Более чем. Но я так понимаю, что ваш интерес направлен не на Аргентину?

– На Аргентину тоже – но из чистого любопытства. Никогда не был в Латинской Америке. Мой интерес направлен на Сальвадор.

Князь Асатиани причмокнул губами.

– Говорите, вы никогда не были в Латинской Америке?

– Совершенно верно, сударь.

– Сальвадор – не лучшее место, чтобы начинать знакомство с ней, поверьте. Нет, господин Воронцов, не лучшее.

– У меня нет выбора. Я намерен там побывать транзитом.

– Одного дня достаточно, чтобы бесследно пропасть.

Я пожал плечами:

– Профессиональный риск.

– Дело ваше. Тогда слушайте. Сальвадор – это страна смерти, страна террора. Если здесь приходят ночью, то там приходят днем, никого не стесняясь. Если здесь людей выбрасывают из транспортного самолета, то там вешают и расстреливают прямо на улицах. Президент Дуарте – подставной, двадцать с лишним лет назад его чуть не убили военные. Он шел к выигрышу на первых своих выборах – за это военные его схватили прямо в студии национального телевидения, отрезали три пальца, раздробили остальные, пытались вырезать глаз. Потом его назначили североамериканцы – никого из военных-мясников ставить главой государства было нельзя. На самом деле – в стране правил и правит генерал Роберто Д’Обюссон, его поддерживает армия. Все они крайне экстремистски настроенные католики, но ярые антикоммунисты, и поэтому никто слова не говорит. Принадлежность к коммунистической партии там – основание для немедленного расстрела, никто даже не проверяет доносы, людей убивают тысячами. В стране идет гражданская война, стреляют средь бела дня на улицах, больше половины территории страны контролируют повстанцы, левые, троцкисты и наркомафиози. Есть пять антитеррористических батальонов, они подготовлены североамериканскими инструкторами и неплохо оснащены – обычно североамериканцы спихивают сюда устаревшую и снятую у них с вооружения дрянь, а в данном случае их снабдили вполне нормально. Но не помогает и это. Три года назад один из этих батальонов попал в засаду на лесной дороге и потерял враз больше тридцати человек. Тогда они вырезали ближайшее к месту засады село, больше четырехсот человек покрошили. Скрыть не смогли. В прошлом году парашютисты прикладами забили до смерти священника, это тоже попало в газеты – но это десятая часть от того, что там происходит на самом деле. Генерал Д’Обюссон лично участвует в допросах, любимый инструмент у него паяльная лампа. Этот генерал – убийца-маньяк, сами североамериканцы неофициально признают это, но сделать ничего не могут. Других военных там нет.

Асатиани так и сказал – убийца-маньяк, вместо обычного маньяк-убийца.

– А почему президент это покрывает?

– Он говорит, что если генерал уйдет, будет еще хуже. Местных военных не остановить, там кровь льется чуть ли не полтора столетия.

– А почему продолжается сопротивление?

– Наркомафия. Вам известен человек по имени Мануэль Альварадо?

– Лично не знаком.

Князь Асатиани улыбнулся, давая понять, что оценил шутку.

– Мануэль Альварадо – некоронованный правитель Центральной Америки, в его армии прямо или косвенно – как минимум, два миллиона бойцов. Североамериканцы ищут его, чтобы убить, от идеи судить его они давно отказались, но найти не могут.

– Чем-то напоминает коллизию с Панчо-Вильей, не находите?

– Есть некоторое сходство, согласен. Но Альварадо опаснее любого Панчо-Вильи. Он провозгласил себя реинкарнацией Боливара-спасителя – и местные, индейцы, бывшие майя, этому верят. Ему верят даже некоторые представители церкви – она здесь тоже расколота и почти не подчиняется Риму. Здесь одни благословляют убийц, другие умирают под ударами штыков и прикладов. Тем более что политические программы у Альварадо и Боливара схожи – создание Югоамериканских соединенных штатов. Их идея такова: если будут созданы ЮАСШ – никто не посмеет больше тронуть простых людей. И люди этому верят.

– А на деле не так?

– Не так. Альварадо хитер. В Бразилии, например, он не воюет против властей, он их поддерживает. В Колумбии, стоило только Верховному суду начать рассматривать дело об экстрадиции нескольких наркобаронов в САСШ для суда, как троцкисты совершили нападение на здание Верховного суда и убили пять судей из двенадцати – это в самом центре миллионного города при исключительных мерах безопасности. Теперь Альварадо там народный герой, освободитель, хотя он всего-то спасал денежки, которые эти парни были ему должны. Он воюет только против тех властей, кто твердо стоит на стороне САСШ – а Д’Обюссон слишком много должен североамериканцам, он учился в Школе Америк[27]27
  Школа Америк – существует и в нашем мире. Находится в Форт Беннинг в штате Джорджия, там учат пытать, убивать, подавлять партизанское движение. Немало диктаторов Латинской Америки прошли через эту школу.


[Закрыть]. Или может быть – он слишком тупой, чтобы переметнуться – возможно, и это. Альварадо собирается строить наркокоммунизм – на этой почве он неплохо снюхался с троцкистами, которым надоела идейная борьба, и взял их под свое крыло. Но он понимает, что в Южной Америке власть можно удержать только на штыках военных. Военные, троцкисты, террористы, наркобароны – вот такая каша здесь творится, милорд.

– Меня интересует конкретный человек в Сальвадоре.

– Кто именно?

– Резидент СРС.

Асатиани кивнул, застучал по клавишам ноутбука, запрашивая информацию. Интересоваться, зачем мне резидент СРС в Сальвадоре, не стал.

– Вот… так… Ого. Я должен был помнить ее наизусть, а не запрашивать поиском. Весьма интересная особа, сейчас распечатаем…

– Не стоит. Мне только прочитать.

– Как пожелаете.

Князь подвинул мне ноутбук, я углубился в чтение. Ничего особенного, за исключением того, что, по данным русской дипломатической разведки, Марианну дважды предлагали заменить на кого-то другого, причем инициатива исходила от военных.

– Не разъясните мне некую… коллизию.

– Если смогу.

– Здесь сказано, что эту даму дважды предлагали выслать. С чем это связано?

Князь пожал плечами:

– Всякое бывает. В Сальвадоре главный военный советник считает, что он главнее всех, а посол там – законченный экстремист, его туда сослали, чтобы он не мелькал в Вашингтоне и, не дай бог, не высказался перед объективами телекамер. Но, по идее, это заграница, а значит, главным здесь должен быть резидент СРС, и борьбой с преступностью должен заниматься он. В данном случае – она. Простая дележка полномочий.

– А что еще могло быть?

– Ну… она могла просто не понравиться местным военным. Или наоборот – слишком понравиться, а военные там не привыкли к отказам. Всякое может быть.

То есть – князь Асатиани этого не знал.

– Как туда можно добраться?

– Вы все-таки решились?

– Это мой долг и мое задание.

– Дело ваше. Не берите с собой оружия и будьте крайне осторожны – там могут расстрелять на месте. Туда есть два пути. Первый – арендовать машину и ехать по Каррера панамерикана[28]28
  Дорога через оба континента в этом мире поддерживается в куда лучшем состоянии, чем в нашем.


[Закрыть], она поддерживается в нормальном состоянии. Второй – самолетом, приземление в аэропорту Кускальтан, дальше на машине. Этот аэропорт находится в тридцати милях от столицы, а в самом Сан-Сальвадоре есть только две посадочные площадки для вертолетов, одна – в районе президентского дворца, другая – у банка Агриколь. Если поспешите в аэропорт – я даже могу дать вам машину, – то попадете как раз к вечернему рейсу «ПанАм» и еще немного перекусить в аэропорту успеете.

– Благодарю, авто не нужно. Только еще немного информации.

Князь покачал головой:

– Дело ваше…

23 августа 2002 года

Сан-Сальвадор, Сальвадор

Колония Алькататль

Резидент Секретной разведывательной службы в республике Сальвадор Марианна Эрнандес вскочила в три часа ночи в холодном поту. Первым делом схватилась за оружие – револьвер калибра 357 лежал у нее под подушкой, так делали любые оперативники в Южной Америке – те, кто хотел жить.

Показалось, что в дом проникли убийцы…

Держа в руках револьвер – это был полноразмерный восьмизарядник с лазерным прицелом, наверное, лучший полноразмерный револьвер в мире, она осторожно, стараясь не нашуметь, встала, сунула ноги в лежащие у кровати тапочки. Потом, держа револьвер наготове, отправилась осматривать квартиру, не включая свет. В квартире было всего две комнаты и небольшая кухня, в ней не было балкона, потому что убийцы не раз и не два заставали свою жертву врасплох, проникая через балкон. Это могло выглядеть смешно – женщина в пижаме, с револьвером в руках осматривает квартиру, не включая света и двигаясь так, как будто она на тренировке в доме убийств – но это было смешно только для тех, кто не был в Сан-Сальвадоре и не знает, что здесь творится. После провала наступления-89[29]29
  В нашем мире известно как «Сальвадорский тет».


[Закрыть], когда в уличных боях в Сан-Сальвадоре погибли несколько тысяч человек, а бои шли внутри периметра североамериканского посольства и за этажи отеля «Шератон», где находилась североамериканская резидентура СРС, боевики Фронта национального освобождения объявили о переходе к тактике городского террора, а также о необходимости индивидуального террора против североамериканцев. Хоть у Марианны – стальная дверь, запираемая не на замок, а на засов, отсутствует балкон, а все стекла обклеены специальной пленкой, которая тонирует и повышает пулестойкость, все равно могло случиться все, что угодно. Поэтому револьвер в руках не был лишней предосторожностью. Красная точка, бегущая по темным стенам, заметно дрожала.

В квартире никого не было.

Присев на кухне и положив револьвер на кухонный стол, она налила молока из пакета. Молоко здесь было просто великолепное, если его удавалось достать – боевики расстреливали машины с продовольствием, идущие в сторону столицы. А вот покоя не было…

– Ты полная дура… – сказала она сама себе в пустоту и выпила залпом все молоко.

Снова нахлынуло – вот она сидит с револьвером в руке в три часа ночи на съемной квартире в чужом и враждебном городе, в чужой и враждебной стране. В этой стране ей не рады ни свои, ни чужие – одни считают ее едва ли не коммунисткой, вторые – просто североамериканкой, резидентом спецслужб, подлежащим уничтожению…

А ей-то самой зачем нужна вся эта война?

Все началось с уходом El Presidente – она привычно назвала его по-испански. Уходя, он предложил выйти на выборы своему вице-президенту, многодетному отцу, бывшему военному и вообще в высшей степени положительному человеку. Республиканцы выставили против него Джона Меллона-младшего (сына запачкавшегося Джона Меллона-старшего), бывшего алкоголика (хотя бывших алкоголиков не бывает), человека, который бравировал своей тупостью, развалил собственную нефтяную компанию, любителя смертной казни, повадками схожего со слоном в посудной лавке. Эта кампания, тяжелая и грязная, завершилась совершенно омерзительным образом – в штате Флорида, где губернатором был младший брат претендента, коррумпированный Джек Меллон, начался пересчет голосов. Меллон победил просто каким-то чудом – иногда она считала, что это произошло по воле Сатаны. Победу решили несколько сот голосов – и это при том, что во Флориде, грубо нарушив закон, лишили права голоса, например, заключенных в тюрьмах, которые в большинстве своем поддерживали демократов. Как бы то ни было – скрытый психопат, лично общающийся с богом, встал у руля страны.

Ее, конечно же, выслали – и из Секретной службы, и из страны, она была слишком знаковой фигурой при прежней администрации, чтобы ее оставлять в Вашингтоне. Министерство финансов, которому подчиняется Секретная служба, договорилось с Министерством юстиции, где она раньше работала на ДЕА, и она перешла почти что на прежнюю работу. Почти что – ее засунули сюда, на эту маленькую грязную войну, где человек теряет если не жизнь, то уважение к самому себе и право называться человеком.

Хоть она и была мексиканкой, но все же с полным правом считала себя североамериканкой, а не латиноамериканкой. Здесь же была Латинская Америка во всей ее красе – с мачизмом[30]30
  Machismo – специфическая латиноамериканская культура мужчин, macho. Нечто вроде кодекса чести, никем не прописанного. Верность, честь, непреклонность, жестокость.


[Закрыть], с немыслимой жестокостью, с набожностью – самые страшные убийцы шли каждую субботу в церковь, причащались, исповедовались. С поклонением футболу, с какой-то беззаботностью, с красивыми женщинами, с рвущейся изо всех щелей веселой музыкой. Чтобы не забыть, как это делается, она ходила в самом начале, пока ее здесь не знали, в Универсидад д’Эль-Сальвадор, немного послушать музыку и развлечься. Университет был рассадником коммунизма, здесь читали Маркса, Троцкого, русского большевика Ленина, книги передавались друг другу из-под полы. Местная молодежь – в этом-то и было самое страшное – искренне хотела сделать лучше для своей страны и своего народа, они не видели ничего хорошего от североамериканцев, и стоит ли удивляться тому, что они их убивали? Североамериканцев ненавидели даже крестьяне – чтобы прокормить себя, они выращивали коку, потому что кока – это сорняк, она прекрасно растет именно при местном климате и на местной почве, и ничто не дает такого дохода, как кока – а североамериканцы содержали целый флот самолетов-опылителей, которые поливали поля коки гербицидами, а заодно попадало и на поля с другими сельхозкультурами. Полиция и батальоны контргерильи отвечали на теракты чудовищными, немыслимыми для цивилизованных стран зверствами – одну девушку, у которой в сумочке нашли взрывчатку и карманный томик Ленина, распяли на воротах, а томик Ленина прибили гвоздями к груди. Партизаны отвечали не меньшими зверствами – когда в сельской местности упал самолет, спасательная команда не смогла вовремя прибыть из-за сильного тумана, а когда прибыла – обнаружила ужасающую картину. Тех, кто остался в живых – а это был военный рейс, – кастрировали, вешали, одного из офицеров даже четвертовали. Вот так шла эта война…

Нас не надо жалеть, ведь и мы никого не жалели…

Марианна считалась в местном североамериканском посольстве коммунисткой, потому что выступала с «мягкой линией», которой придерживались некоторые североамериканские дипломаты и против которой резко выступали военные, как сальвадорские, так и североамериканские, назначенные советниками. Она считала, что, отвечая на насилие еще более жутким насилием, ничего не добьешься, нужно твердо вставать на путь верховенства закона и идти по нему, как бы трудно это ни было. Было необходимо либо распустить скомпрометировавшие себя отряды контргерильи, либо отдать их командиров под суд и показательно наказать, а в дальнейшем не допускать омерзительных расправ. Бороться же с герильей нужно было агентурным проникновением, точечными ликвидациями наиболее известных вожаков и подрывом базы сопротивления. Но это было сложно, дорого, а для военных и непривычно – у них не было проблемы, которую не могла бы решить пулеметная очередь. Не нравились ее предложения и местным военным – для них было совершенно неприемлемым допустить суд над одним из них, это была каста, связанная и спаянная круговой порукой и клятвой, данной на крови собственного народа. Только безусловной поддержкой друг друга они могли держаться в безбрежном море ненависти, окружавшем их. Если бы они допустили суд над контр-герильерос, они перестали бы быть самими собой…

Марианна вдруг вспомнила Лондон. Венец ее карьеры, пусть данные о нем и скрываются в закрытых архивах Секретной службы. Она предотвратила покушение на El Presidente… и встретила человека, забыть которого, увы, не могла.

Хоть и пыталась…

– Дура ты… – сказала она сама себе, закрыла холодильник и направилась досыпать.

Нормально поспать ей, конечно же, не дали. Звонок прозвенел с самого утра, спросонья она столкнула мерзкий, дребезжащий на туалетном столике аппарат на пол, потом достала, посмотрела на определитель номера. Эстадо Майор, армейская штаб-квартира…

– Я слушаю…

– Мисс Эрнандес, это вы?

Марианна узнала звонившего. Армейский майор, прошедший обучение в САСШ на курсах ФБР. Один из немногих ее единомышленников, считающих, что скальпель лучше меча. Delegado из числа военных в спецслужбы – для взаимодействия. Грубую силу вообще применяют только те, кто не видит иного выхода.

– Да, это я, Виктор. Ты думаешь, я сменила ориентацию и это моя подружка?

Майору Рохасу было не до шуток.

– Эль Бухо нашли.

– То есть? – не поняла Марианна.

– Мертвым! – крикнул Роха. – Его нашли мертвым! Сидел в машине в районе Сесилио де Вале, там, где закусочная Энрике, в башке – пуля!

Марианна выпрямилась. Это был удар, которого она не ожидала. Почти год работы по внедрению пошел прахом.

El Buho[31]31
  Филин (исп.).


[Закрыть] был русским, хотя на родине его ждал ордер на арест и скорее всего смертный приговор за антигосударственную и террористическую деятельность. Он бежал из России с немалыми капиталами, осел в Рио-де-Жанейро, был связан с организованной преступностью, наркомафией и троцкистами. Была доказана его связь с Primero Comando do Capital[32]32
  Существует и в нашем мире. Высокоорганизованное бандформирование, настолько серьезное, что совершает нападения на целые города – от нескольких сотен до нескольких тысяч человек с автоматическим оружием, на бронемашинах врываются в небольшой город, убивают полицейских и грабят всех, кого можно ограбить в городе. В любом крупном городе Бразилии есть районы, не контролируемые властями вообще, любая попытка полицейских действовать там оканчивается многодневными уличными боями.


[Закрыть], одним из крупнейших бандитских объединений мира, насчитывающим в своих рядах больше ста тысяч боевиков и контролирующим целые городские районы. Его взяли на крючок как раз в Сальвадоре и заставили подписать бумажку о сотрудничестве. Он должен был начать внедрение в террористическую иерархию Сальвадора издалека, и не под легендой, а со своим настоящим прошлым. Но кто-то раскрыл его, прежде чем он успел сделать даже первые шаги.

El Buho, черт…

– Я выезжаю. Кто там сейчас?

– Пока полиция.

– Хорошо. Еду.

Наскоро одевшись, не успев даже перекусить, но не забыв сунуть в сумочку револьвер, она вихрем промчалась по лестницам дома, где жили в основном североамериканцы и который охранялся, спустилась в гараж. Ее машина – здесь она пересела с «Субурбана» на более короткий «Тахо» – приветственно мигнула фарами.