Текст книги "Настоящая история казацкой Украины"

Реформа дала сильный толчок сельско-хозяйственному и промышленному развитию Украины. Так, в 1892 году на знаменитой Киевской контрактовой ярмарке, проходившей ежегодно с 5 до 27 февраля, заключили сделок на 17 миллионов рублей – очень большая по тем временам сумма; сделки заключались на хлеб, сахар, шерсть.

Революционное движение на Украине развивалось одновременно с российским. Народническое украинское движение было неотъемлемой частью общероссийского, действовали отделения «Народной воли»; с 70-х годов XIX века зародилось и рабочее движение.

18 мая 1876 года император Александр II подписал указ, запрещавший издавать на украинском языке оригинальные произведения и выступать на сцене на украинском языке; по особому разрешению можно было издавать только беллетристику и исторические документы; указ действовал до 1917 года.

В Западной Украине, находившейся в составе Австро-Венгерской империи, крестьяне были объявлены лично свободными, но обязанными нести за землю определенные традиции перед помещиками.

В правление императора Иосифа II, в конце XVIII века, в империи проводилась политика религиозной терпимости по отношению к не католическим христианским вероисповеданиям. С начала XIX века началась реакция, с которой украинское общество боролось всеми силами. Волнения происходили в разных районах империи. В 1847 году произошло восстание во главе с Лукьяном Кобылицей, с трудом подавленное властями. После революции 1848 года в Европе украинцы Западной Украины и Закарпатья получили некоторые послабления – империя боялась, что восстание из Венгрии перекинется на всю территорию государства. Украинское общество сумело организоваться, была даже создана «Головная рада» – политическое общество, хотевшее объединить западных украинцев и ведать их культурными и национальными нуждами. В Галиции действовали и другие организации украинского национального движения.

К началу XIX века Донецкий бассейн стал центром угольной и металлургической промышленности в Российской империи, Правобережье – сахарной промышленности.

Революция 1905–1907 годов прошла на всей территории Российской империи. На Украине бастовали рабочие, восставали крестьяне. После поражения революции, с 1907 по 1910 год на Украине действовало положение о чрезвычайной охране. Были закрыты почти все культурно-национальные организации, в школах в очередной раз запрещалось употребление украинского языка.

С 1907 по 1912 год в Сибирь переселились около миллиона украинцев – по аграрной реформе П. Столыпина. Этот талантливый председатель правительства при Николае II пытался спасти империи – но это было уже невозможно.

В середине XVI века в Московском царстве была установлена новая форма правления – самодержавная. По этой монархической форме правления носителю верховной власти – царю, а потом императору – принадлежали верховные права в законодательстве, в верховном управлении, в высшем суде. Управление государством осуществляли царь Иван IV, несправедливо названый Грозным – надо было Ужасным, и Боярская Дума – высший законодательный орган. Боярской Думе подчинялись все приказы и все местное самоуправления царства, она руководила армией, вела все земельные дела, проводила переговоры с иноземными послами.

Приказы с начала XVI века стали постоянно действующими органами центрального управления России. Их название произошло от термина «приказ», употребляемого в смысле особого поручения. Каждый приказ был организационно оформлен, ведал определенным кругом вопросов, имел самостоятельный штат. Руководство приказов было коллегиальным, стоявшие во главе приказа лица называлась судьями – теми, кто имел право принимать решения. Делопроизводством приказов и даже самыми приказами наряду с судьями-боярами часто управляли дьяки. Непосредственно делопроизводство велось подьячими. В штат приказов входили приставы, переводчики, сторожа. Количество «приказных людей» в приказе колебалось от трех до четырех человек. Количество приказов измерялось десятками. Большинство их размещалось на Ивановской площади в Кремле, в приказных палатах и избах. Деятельность большинства приказов была весьма интенсивной – рабочий день продолжался около двенадцати часов, нередко работа велась и по праздникам. Несмотря на это приказы были завалены нерешенными делами.

Приказ обыкновенно помещался в просторной избе из двух – трех срубов и был покрыт дранью и тесом. Изба отапливалась глиняными печами, а двери и окна для тепла были обиты сукном и войлоком. Простые сосновые столы и скамейки составляли всю обстановку приказов. Дела хранились в лубяных и осиновых коробах. Один из европейских разведчиков, служивших при дворе Ивана Грозного, докладывал начальству:

«Во всех приказах находится очень много писцов, пишущим красивым почерком и довольно хорошо обученных счетному искусству. Брать подарки всем воспрещено под угрозою наказания кнутом, но втайне это все-таки происходит: особенно часто писцы берут «посулы», благодаря которым часто можно узнавать и о самых секретных делах, находящимся в их руках. Иногда они даже сами идут к тем, кого данное обстоятельство касается, и предлагают им за некоторое количество денег открыть дела. При этом часто они допускают грубый обман, сообщая вымышленное вместо истинного, частью из боязни опасности для себя в случае, если дело выйдет наружу, частью же вследствие незнания дела».

У московских царей не было постоянных контролирующих учреждений, и они всегда больше рассчитывали на частные изветы – подметные доносы без подписи, анонимки, и на ссоры самих приказных людей. Внутренний контроль в приказах предусмотрен не был.

Слово «дьяк» в переводе с греческого означает «служитель». Дьяки руководили канцеляриями центральных и местных учреждений. Дьяки за службу получали денежное жалование и «верстались» поместным окладом – землей. К 1676 году число дьяков более сотни, к концу XVII века стало около двухсот. В обязанности дьяков входило:

«В приказах с боярами и прочими судьями сидеть и дела слушать и приговаривать общее, а оные приговоры крепить и помечать и указы закреплять им, дьяком, одним».

Дьяки составляли особый класс служащих, состоящий по преимуществу из людей низкого происхождения. Постепенно создалась наследственная приказная бюрократия, связанная между собой.

Подьячие являлись низшими чинами приказной администрации. Под руководством дьяков они выполняли основную делопроизводственную работу в центральных и местных государственных учреждениях. Подьячие делились на старших, средней статьи и младших, получали денежное, хлебное, а иногда и поместное жалование. Всего в приказах было от нескольких человек до нескольких десятков и даже сотен подьячих. Старшие подьячие вместе с дьяками руководили составлением документов – средние готовили их тексты, наводили справки в архиве приказа; младшие осуществляли техническую работу по переписке документов набело. В провинциальных учреждениях – таможенных, земских, губных – подьячие самостоятельно вели делопроизводство. Труд приказных служащих часто не оплачивался, и они жили лишь за счет «приношений» просителей.

Именно дьяки и подьячие с конца XV века управляли Московским государством – и именно они особенно усилили свое влияние при Иване Грозном, который противопоставил приказную, дьяческую систему служилой элите России. Безродные и нищие приказные, возглавляемые царем, ставшим государем – убийцей на троне, начали резню высших сословий России, имевших богатства и земли, и озабоченных не набиванием сундуков золотыми монетами, а величием и процветанием, своей Державы, которая может называться великой только тогда, когда в ней живут счастливые люди. На страну опустилась опричная ночь. Умная и образованная элита государства была уничтожена. Вот когда начался Большой террор – недаром глава ВКП(б) И. В. Сталин так любил Ивана Грозного, Иван IV был душой и рычагом всей приказной системы. Приказные бояре, дьяки, подьячие являлись только приказчиками царя, который пытаясь контролировать все и вся, входил во все детали управления и везде пытался руководить сам. В результате личное участие царя в громоздком аппарате управления государством стало фикцией. Приказной строй лишился своего организующего начала и сам начал становиться властью.

Московские цари никогда не любили и не соблюдали кодексов и общих сводов законов, действующих на всей территории государства. Они постоянно нарушали законы своими сепаратными указами. На общие законы цари смотрели не как на нормы, которые следует применять всегда и везде, а как на приблизительные образцы для своих решений, своей «самодержавной» воли.

В начале XVII века был издан общий закон – не давать на откуп кабаков дворянам. Через несколько лет Печатный приказ проверил исполнение этого закона – оказалось, что большинство совсем не знали этого указа, а остальные не исполняли общего закона, руководствуясь особыми государевыми указами, меньшинство исполняло новый общий закон. За подобную «самодержавную» систему управления Московское царство заплатило ужасающей Смутой 1605–1612 годов, чудом не уничтожившей само государство. Приказная система первый раз завалила трупами всю Россию.

Приказная система, прогнившая и коррумпированная, снизу доверху, могла уничтожить все достижения Московского царства. Доходило до того, что дьяки «за хабар» подсовывали невест московским государям от тех государств или боярских кланов, послы и представители которых «отстегивали» необходимую сумму «приказной душе». Описания государственного устройства Московского царства XVI–XVII веков, сделанные иностранцами при царском дворе – ужасающие.

Реформировать нереформированное попытался Петр I. Ему удалось многое сделать, «Россию вздернув на дыбы». Но победить чиновников он не смог – «полуобразованная и разноименная толпа бюрократов, самонадеянных, скорых на всевозможные прожекты, не менее корыстных, наглых в своих сношениях с населением и расточительных как люди, неожиданно получившие большое наследство полезло во власть; за этим поколением пошли другие» – писал выдающийся российский историк начала XIX века С. Б. Веселовский.

Петр I проводил преобразования в России сверху, что поставило аппарат управления в особые условия – при отсутствии общественного контроля в России бюрократия, чиновничество превратились в особый социальный слой. Вся последующая история Российской империи характеризуется резким ростом чиновничества и расширением сети государственных учреждений.

В мировой истории известен единственный способ противостояния чиновническо-бюрократической организации власти – более рациональное ее устройство, которое охватывает самые разнообразные стороны жизни – экономику, общественно-социальные отношения, политику, науку, культуру. Главное в реформах – перестройка чиновничьего аппарата и бюрократии. Административно-чиновничья «модернизация» страны – основная цель реформ – должна стать одновременно их движущей силой.

Слой, образовавшейся в петровское время, главной особенностью которого была не только знатность происхождения, уже можно было считать номенклатурой. За счет политической карьеры и роста богатства «новых петровских» княжеско – боярский слой размывался, в него входили не знатные и не родовитые люди. «Наверх» шли несколькими способами – службой, выслугой, выгодной женитьбой на представителях родов – реальных носителей власти, фавором у царя. «Новые русские» Петра I, выдвинувшиеся при нем, начали скупать наследственные имения знати, используя все способы, и интегрировались в правящий класс землевладельцев. Почти все окружение Петра было в родстве между собой.

Теперь на сцену выступили чиновники, в силу своего положения, умственного и культурного развития, не интересующиеся выгодами и пользой для страны происходящих реформ. Перемены в стане интересуют всегда бюрократию только с точки зрения выгоды, карьеры. Их интересуют только должности, оклады, вакансии, социальный статус, служба в столицах. Недаром А. С. Пушкин заявил: «Догадал же меня черт родиться с умом и талантом в России».

Бюрократия не имела еще «собственного» законодательства, зато играла большую роль в решении крупных имущественных споров. До Петра I писанного законодательства не было, действовали по традиции. Только Сенат установил чиновникам оклады, которые не соответствовали стоимости жизни. И тогда выпустили джина из бутылки – в Россию пришла коррупция.

Петр Великий при создании Империи хотел иметь точные правовые нормы – в 1720 году был создан Генеральный регламент, содержавший правила поведения чиновников. Многие и многие указы Петра I заполнены информацией о коррупции. Однако средств в государстве постоянно не хватало и деньги чиновникам платились плохо, часто с большой задержкой. Жалобы бюрократов завалили все инстанции. Мелкие чиновники не получали жалованья годами. «Поэтому» бюрократам разрешили приобретать собственность – «беднякам» нельзя было поручать ведение имущественных дел.

Переведя чиновников на оклад, Петр I стремился поставить в большую зависимость от самодержца чиновников. Бывшее в приказной иерархии нормой получение платы у населения за услуги объявили преступлением, а преступника вне закона. Разница с выплатой оклада содержания и стоимостью жизни, а также соблазна больших денег от ведения дел бюрократией привели к появлению коррупции – комплекса неписанных правил поведения и круговой чиновничьей поруки. Этот «кодекс коррупционера» поставил чиновников вне контроля общества.

После введения в 1722 году Табели о рангах правящая номенклатура стала профессиональной. Табель о рангах сделал чиновников особой группой, особым сословием, отделенным как от царя, так и от общества. Петр I лично следил, чтобы все начинали службу с нижнего, 14-го чина. Дворяне не хотели становиться коллежскими регистраторами, а становились обер-офицерами в армии. В бюрократы пошла «голота» со всей огромной Российской империи. Не имевшие хорошего образования она хотела «выбиться в люди», используя все возможные средства.

Созданная Петром I государственная бюрократическая машина заменила средневековую систему. Эта чиновничья машина в условиях неограниченной монархии работала как воинское соединение с жесткой вертикальной системой подчинения. Бюрократия стала подчиняться своим собственным законам, независимо от того, кто сидел на троне. Чиновники перестали подчиняться высшей власти государства.

Российское чиновничество быстро научилось самопроизводиться. По переписи чиновников 1754 года их количество составило пять с половиной тысяч человек, а через десять лет их было уже 16 тысяч. Эта цифра оставалась неизменной до середины XIX века и в 1851 году составила более 60 тысяч человек, а через пять лет почти 100 тысяч человек.

В начале XIX века государственный аппарат в России рос в три раза быстрее, чем население страны. К концу XIX столетия количество чиновников возросло в десять раз и составило более полумиллиона человек. В результате последний из Романовых уже не мог непосредственно управлять Российской империей, оттесненный от нее бюрократической прослойкой, осуществлявший реальную власть в стране с помощью организацией – исполнителей.

Ведущие российские исследователи феномена чиновничества считают, что унять бюрократа можно только лишив его социальных корней и институтов его господства. Для этого государство должно стать правовым и иметь развитое гражданское общество, обязательно со свободой слова.

В 1808 году фактической неудачей закончился проект преобразования России, порученный императором Александром I М. М. Сперанскому, статс-секретарю и тайному советнику, крупнейшему государственному уму России. М. Сперанский разработал План преобразования государственного порядка и реформу государственного управления и общественного строя – «Введение к Уложению государственных законов».

Проект давал гражданскую свободу личности, право участия в государственном управлении, даже крестьяне получали права. Все сословия посылали депутатов в Государственную Думу – законодательное собрание Российской империи. Суды подчиняются только Сенату. Главным органом государства становится Государственный Совет.

В 1810 году создан государственный Совет, в 1811 году преобразованы созданные за девять лет до этого министерства. На этом все и закончилось.

М. Сперанский подготовил проект, по которому запрещалось присваивать звание камергеров лицам, «не прошедшим действительную службу с первоначальных чинов». Нельзя было также получить 14-й «дворянский чин» без учебы и университетского диплома.

На М. Сперанского посыпались доносы, и Александр I, как обычно без их проверки отправил реформатора в ссылку. Император-лицемер плакал при прощании со своим статс-секретарем, а за глаза говорил о его смертной казни.

В России XIX века почти не было сил, которые было бы можно противопоставить бюрократии. Нельзя было и затронуть ее интересы. На империю неотвратимо накатывалось ужасное министерское столетие.

После смерти Александра I в 1825 году к власти через Сенатскую площадь пришел Николай I, написавшей матери: «Я удивлю милосердием весь мир». После этого он осудил декабристов, покарав почти 700 дворян и около 3 000 невиновных солдат, выведенных офицерами на Сенатскую площадь 14 декабря 1825 года.

Николая I не готовили в императоры. Он начал с того, что выдвинул требование дисциплины и порядка. Началось настойчивое насаждение среди чиновников послушания и всеобщего страха. Выбранные средства привели к всеобщему отуплению бюрократов. А. С. Пушкин сказал своему другу, хвалившему Николая I: «Хорош, хорош, только на тридцать лет дураков наготовил».

К страху же все быстро привыкли. Это стало нормальным состоянием в стране. Николаю I не удалось даже уменьшить коррупцию. По Петербургу ходила поговорка: «Дайте мне на прокормление одного казенного воробья, и я проживу безбедно с семейством».

Николай I создал политическую полицию – Третье отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии. Начальник политической полиции граф А. Бенкендорф тут же доложил царю «Все ждут если и не полного преобразования, то хоть исправления в порядке управления». Генерал полиции М. М. Фок докладывал: «Теперь или никогда самое время приступить к реформам в судебном и административном ведомствах, не действуя, впрочем, слишком решительно. Этого ожидают с величайшим нетерпением, и все в один голос кричат об этом».

Для проведения административных реформ Николай I создал комитет, в котором ключевую роль стал играть возвращенный из ссылки М. Сперанский. За пять лет он подал царю «Заметки на организации судебной системы в России», «Положение о порядке производства в чины», «Проект учреждений уездного управления», «Записка об устройстве городов», «Проект учреждения для управления губернией».

Ни один из законов не был принят. Офицеры Третьего отделения мешались по стране, хватая лихоимцев, Николай срывал погоны с коррупционеров, впрочем, не выше полковников и в то же время приказывал М. Сперанскому:

«Цель Вашей работы заключается не в полном изменении существующего порядка управления, но и в его усовершенствовании посредством некоторых частных перемен и дополнений».

Чиновники сцепились с реформаторами. Половинчатые реформы готовились в секретных комитетах. Ни о каком гражданском обществе не было и речи, император не доверял своим подданным после 14 декабря. Высшие сановники заявляли, что лучше общества знают, что ему необходимо. Разработка законов об улучшении жизни крестьянства поручалась чиновникам, жившим за его счет, мнение крестьян никого не интересовало. В Государственный Совет подавались в качестве основных материалов для принятия решений ложные документы.

Не было всенародного обсуждения реформ. Шла игра в реформы. Все закончилось поражением России в Крымской войне 1854–1856 годов. Даже Аляску чиновники ухитрились продать в свою пользу – брат царя, ведавший снабжением полуострова, заявил, что кораблям, везущим продовольствие и снаряжение на Аляску, «далеко, а значит дорого плыть».

Реформы 1861 года законодательно закрепили принципы социального переустройства, вовлекая в исторический процесс все слои общества. В течение короткого промежутка времени изменилось положение десятков миллионов людей на громадной территории, имевших множество региональных, национальных и культурных особенностей. Было отменено крепостное право, еще через девять лет горожане поручили право избирать гласных в городские думы, которые избирали городского голову и членов городской управы. В стране появились мировые судьи, была отменена 25-летняя служба в армии – теперь служили 6 лет. Была либерализирована система образования. Современники назвали реформы великими, но это не соответствовало действительности.

Реформы не дали земли крестьянам и политических прав подданным. «Великие реформы» стали началом конца «Великой империи». Многие крестьяне, оставшиеся без земли, не смогли ее выкупить у помещиков, тут же поднявших на нее цену в 3–6 раз. Безземельные крестьяне ушли в города и превратились в люмпен-пролетариат.

Вместо дарования политических свобод правительство усилило полицейские меры. В стране началось глубокое брожение, усиливавшееся многочисленными волнениями обманутых безземельных крестьян. На «царя-освободителя» «облагодетельствованный» крестьянин Андрей Желябов с «Народной волей» устроил охоту. Реформы привели к небывалой свободе личности – личность захотела равенства и права реализовать себя. Власти попытались «вернуться в прошлое и тут же появились радикальные течения в образовавшейся революционной среде.

Народовольцы «пошли в народ», появилась идея добиться цели путем террора. Россия вступила в период тяжелой Смуты.

«Народной воле», имевшей в своем составе составе около пятисот членов, удалось создать видимость таинственной многолюдной организацией. В обществе уже было много людей, хотевших продолжения реформ, но отрицавших террор. Высшие чиновники не смогли или не захотели разделить небольшую террористическую партию и всю оппозиционную среду и обрушились на все общество. Надзору и преследованию подвергались все, казавшиеся подозрительными или неблагонадежными. Это, естественно, не помогло, общество быстро революционизировалось.

Власти создали комиссию графа М. Лорис-Меликова, которой удалось успокоить общество, перестав преследовать простых оппозиционеров. Представители земств должны были войти в Государственный Совет. Некоторые историки утверждали, что готовилась конституция. В этот момент власти умудрились неосознанно или сознательно упразднить Третье отделение. Желябовцы тут же взорвали императора Александра II, которого из-за его непредсказуемости боялась вся его многочисленная родня.

Его наследник Александр III заперся в Гатчинском дворце. Лорис-Меликова уволили, программа реформ была отвергнута. Начались контрреформы. 14 августа 1881 года Александр III подписал «Положение о чрезвычайной охране», которое позволяло властям вводить чрезвычайное положение в любое время и в любом месте Российской империи.

Александр III тоже не готовился к должности императора России. Он стал наследником в 1865 году после смерти его старшего брата Николая. Все современники, как и его семья, считали его человеком, которому государственная деятельность откровенно не по плечу. Революционный кошмар, очевидно, уже был неизбежен, но мог быть значительно смягчен более гибкой и прогрессивной политикой. «Хозяева земли русской» в период после 1801 года не считали «глас народа гласом божьим», хотя как частные лица производили на окружающих приятное впечатление.

Александр III уволил все правительство отца, разгромил народовольцев, отменил все подготовленные реформы и в Манифесте 29 апреля 1881 года объявил, что будет охранять единовластие без сотрудничества с обществом. Он почему-то считал, что император лучше всех знает, что хочет его добрый народ и что нужно России, и как этого достичь. При проведении внутренней политики, руководствуясь советами К. Победоносцева, он применял насилие, жестокость, произвол.

Александр III тайно давал князю В. Мещерскому деньги на издание газеты «Гражданин». Известный взяточник и вор Мещерский писал в газете с достойным названием:

«Прекрати сечь, исчезнет власть. Как нужна соль русскому человеку, как нужен черный хлеб русскому мужику – так ему нужны розги. И если без соли пропадает человек, так без розог пропадает народ».

Князь, укравший деньги на строительство реального училища в память умершего наследника трона, презираемый всеми, считался «глазами и ушами» императора. Понятно, что имея такого советника – жди большевиков. Марксистские кружки пышным цветом начали расцветать по всей Российской империи.

Все высшие государственные посты в России заняли или члены императорской семьи, или чиновники, позиционировавшие себя холопами Александра III. Коррупция стала нормой – кто тронет родственников или друзей императора? Революционное подполье регулярно сообщало подданным о сиятельных мздоимцах через свои газеты и листовки.

Александр III восстановил принцип превосходства дворянства над народом. Еще в 1881 году он сказал: «Конституция? Чтобы русский царь присягал каким-то скотам?»

Александр III включил взрыватель, а бомба подорвала всю династию Романовых, а заодно с ней и Российскую империю. Революционеры тут же назвали Россию «тюрьмой народов». На фоне контрреформ коррупция росла в геометрической прогрессии. Ученый экономист и министр финансов Н. Х. Бунге писал:

«Все требуют денег из государственного казначейства и для государственных нужд, и для промышленных предприятий, и для собственного благополучия. Если мы берем от населения более, чем оно может дать. То понятно, что мы увеличиваем число нищих. Рвутся за деньгами и те, которым хочется весело пожить за счет казны».

Контрреформы власти отправили в оппозицию всю интеллигенцию империи, которую охватило неверие в наличие у самодержавца здравого смысла.

Стремительно растущая российская экономика быстро сформировала состоятельный класс – купцов, промышленников, банкиров. Росли города, в которых появились автомобили, электричество, телефон. Их обслуживали инженеры, техники, квалифицированные рабочие. Их было уже очень много, и они не хотели жить по-старому, «Новые русские» смотрели на Запад, где реальная власть в государстве уже принадлежала банкирам и предпринимателям. Половинчатые реформы, как всегда ограниченные чиновничеством, ударяли по самодержавию, а следовательно и по Империи.

О правлении Николая II многие современники говорили: «Ходынкой началось, Ходынкой кончится». Даже тогда находились люди, пытавшиеся спасти империю. Министр внутренних дел В. К. Плеве, разорванный в клочья бомбистами, за год до этого отменил круговую поруку и телесные наказания для крестьян – впервые со времен Ивана IV Ужасного. Но ничто уже не могло спасти страну во главе с императором, о котором генерал М. Драгомиров сказал:

 
«Николай II сидеть на престоле годен,
Но стоять во главе России неспособен».
 

Спасти Российскую империю попытался Петр Столыпин, которого все современники называли государственным человеком, опередившим свое время. И апологеты и противники его писали о том, что он смог бы предотвратить участие России в Первой мировой войне, предотвратить революцию и гражданскую войну в России. Самодержавие, окруженное высшим чиновничеством, уничтожило его, тем самым уничтожив и себя, а заодно и завалив трупами в очередной раз Российскую империю.

Назначенный в 1906 году министром внутренних дел, но не имевший ни одной государственной награды П. А. Столыпин писал жене:

«Я министр внутренних дел в стране окровавленной, потрясенной, представляющей из себя шестую часть земного шара, и это в одну из самых трудных исторических минут, повторяющихся раз в тысячи лет.

Господи, помоги мне!»

В марте 1907 года П. Столыпин выступил перед депутатами созданной, наконец, в период первой русской революции Государственной Думы:

«В стране, находящейся в периоде перестройки, а следовательно и брожения, каждый законопроект должен соотноситься с благом государства, учитывать его интересы, все умения, требуемые жизнью.

Наше Отечество должно превратиться в правовое государство. Пока писанный закон не определит обязанностей и не оградит прав отдельных русских подданных, права эти и обязанности будут находиться в зависимости от толкования и воли отдельных лиц».

Если нет законов – то всегда есть коррупция, бюрократия, некомпетентность. Выступления П. Столыпина в Думе обсуждала вся Россия. Читали их и царю и царице – придворные сравнивали популярность премьера и императора: чиновники во все времена редко видели дальше своего кошелька. Заодно выяснилось, что и большевиков не интересует благо народа – им уже тогда было нужно только удовлетворение своих потребностей – за счет интересов и блага всей Российской империи. Коммунисты так ненавидели Столыпина, что даже через двадцать лет после его убийства назвали арестантский вагон «столыпинским» – коммунисты всегда приписывали свои мерзости другим, а тех, кто об этом знал – убирали. Даже слово «ликвидация» у Столыпина означало временное отселение «неблагонадежных лиц» из места, которое должен был посетить царь. Большевики наполнили слово другим, страшным содержанием, оставив авторство председателю правительства Российской империи.

Главной в программе реформ П. Столыпина была аграрная. После 1861 года крестьяне имели общинную собственность на землю. Вековой общинный уклад защищал крестьянина от неурожаев, засухи, стихийных бедствий, завистливых соседей с помощью круговой поруки и взаимопомощи. Община содержала семью умершего или погибшего крестьянина. Община платила все недоимки, всем миром строили дом. В общине все равны, однако можно было работать хорошо, плохо, вообще не работать. Разбогатеть было практически невозможно. Всем давали поровну хорошей и плохой земли, чересполосица была чудовищной – один крестьянский надел мог находиться в ста местах – наделы менялись каждые несколько лет. Крестьянин три года удобрял, обхаживал землю, а получал надел лентяя. Добрый хозяин не мог даже проявить инициативу, используя удобрения и агротехнику. Обработанные покосы менялись на болота. Такой порядок устраивал самодержавие, помогая держать народ в узде.

Подготовленный П. Столыпиным и подписанный царем Указ от 9 ноября 1906 года дал крестьянам право выхода из общины и получения земельного надела в частную собственность. Надел были обязаны дать одним куском – отрубом. Крестьянин мог строить собственный хутор. П. Столыпин заявил в Думе: «я делаю ставку не на убогих и пьяных, а на крепких и сильных». Из общины успели выйти более двух миллионов крестьянских хозяйств, половину из которых составили украинцы.