Текст книги "Полтавская битва: 300 лет славы"

Наступательный характер петровской тактики, высокие боевые качества русского солдата, его умение вести рукопашный бой породили решительную форму боя – штыковой бой.

В борьбе против шведских интервентов русский солдат показывал стойкость, дисциплинированность, готовность беззаветно защитить русскую землю. Общность борьбы за национальные интересы русского народа цементировала армию, превращая ее в сильный военный организм.”

Деятельность Петра Великого – создание новой регулярной армии и флота, победа в Северной войне и выход к Балтийскому морю, создание Санкт-Петербурга, ставшего гордостью Державы, строительство промышленных предприятий, подъем внешней торговли, европеизация страны и изменения в культуре и образе жизни общества, определили путь дальнейшего развития Российской империи.

Часть III. Война до Полтавы
Нарва 1700 года. Натербург. Ниеншанц

Все свои захваты XVI–XVII веков Швеция совершала при поддержке некоторых западных государств, по своим причинам заинтересованных в этом. В случае длительной войны у Швеции, безусловно, не хватило бы экономических ресурсов удержать захваченные земли без западной помощи. В 1698 году для России создалась исключительно благоприятная международная обстановка – в Европе началась большая война за испанское наследство, в которой участвовали союзники Швеции. Российский историк К. Модем писал: “Швеция беспрестанно усиливалась, еще в начале XVII столетия успела, при внутренних раздорах России, отторгнуть от нее Ингерманландию, а от Польши Лифляндию, и завладеть между тем некоторыми провинциями Дании. С могуществом Швеции возрастало ее честолюбие. Соседние с ней народы, устрашенные распространением шведских владений, вознамерились при первом благоприятном случае смирить это королевство и возвратить потерянные области. Благоприятных случай представился при самом исходе XVII столетия. Франция, которая в течение семидесяти лет была в теснейшем союзе со Швецией и немало содействовала ее усилению, Франция в то время находилась в затруднительном положении. Угрожаемая войной со стороны Германского императора, Англии, Голландии и Сардинии, Франция не могла принять значительного участия в делах Швеции. Сверх того, на шведском престоле был Карл XII, семнадцатилетний, неопытный юноша. Желая воспользоваться такими обстоятельствами, король датский Фридрих IV и король польский, вместе курфюрс саксонский Август, заключили в 1699 году союз против Швеции. Для Фридриха IV главная цель войны была унизить, и, если можно, подавить старинную соперницу Дании. Для поддержания своей власти в Польше, еще мало утвержденной, король Август видел необходимость содержать в землях республики саксонскую армию, но для этого нужен был предлог. Война со Швецией доставляла ему предлог тем благовиднейшим, что, казалось, он предпринимает войну только для выгод Польши и намерении возвратить ей Лифляндию.

Оба короля пригласили и Россию присоединиться к ним. Петр Первый не мог не быть поражен важными выгодами для России подобного союза: ему представлялся благоприятнейший случай, с помощью двух сильных союзников, унизить могущественного и надменного соседа, возвратить России отторгнутую Ингерманландию, и приобрести порты на Балтийском море. Чрезвычайная важность такого приобретения более всего поразила проницательный ум царя: с овладением порта на Балтийском море открывался новый и удобный путь для сбыта российских товаров, и торговля, которая дотоле не могла процветать в нашем отечестве, потому что мы владели одним только Архангельским портом, весьма отдаленным от центра России, должна была быстро распространиться посредством вывоза товаров через Балтийское море. Вместе с тем приобретение Балтийских портов представляло самое легкое средство сблизить Россию с западными государствами, удобнее ознакомить ее с искусствами и науками европейцев, и таким образом ускорить, по возможности, просвещение, увеличить благоденствие народное, а это было основанием всех желаний и поступков царя.

В сравнении со столь важными выгодами, все, что отклоняло от войны со Швецией, делалось уже побочным и маловажным.”

Дания хотела обезопасить свои южные границы от герцогства Голштейн-Готторпского, союзника Швеции, и вернуть свои земли, потерянные в ходе датско-шведских войн 1643–1660 годов. Саксонский и Польский король Август II Сильный хотел вернуть Польше Лифляндию – за это обещание ему дали польский трон. Петр мечтал о побережье Балтийского моря, о возвращении ранее захваченных Швецией Ингрии и Карелии.

Противоречия конфликтующих сторон были непримиримы, и война неизбежна.

Россия примкнула к антишведскому союзу 11 сентября 1699 года – турецкая война формально еще не была завершена, и Петр не собирался воевать на два фронта. 3 июля 1700 года русско-турецкий мирный договор был подписан, и Россия присоединилась к союзникам.

Дания, Саксония и Россия разработали совместный план действий против Швеции. Россия должна была воевать в Ингрии и Карелии, начав с осады сильнейшей шведской крепости Нарвы на юге Финского залива. Польский и саксонский король должен был воевать в Лифляндии и Этляндии, начав с осады Риги. Дания вторглась в Гольтштейн-Готторпское герцогство, а своим флотом блокировала шведский флот.

Задачей Карла XII была любым путем сохранить в целостности территорию Швеции, сохранив ее как великую державу.

Территория Швеции, кроме национального ядра, включала все побережье Балтийского моря, Померанию, Лифляндию, Этляндию. Флот Швеции состоял из 40 линейных кораблей и 12 фрегатов с 15000 моряков. Почти тысяча шведских купеческих судов легко можно было приспособить для военных целей. Карл легко мог выставить почти 50-тысячную полевую армию, увеличив ее и до 100 тысяч солдат. 25 пехотных и 9 кавалерийских полков были полностью отмобилизованы.

Карл хотел разделить Россию на десяток княжеств, чтобы обеспечить шведскую гегемонию на Востоке Европы. Решив бить союзников по частям, Карл XII начал с Дании, опасаясь ее сильного флота, затем раздавить Августа и обрушиться на Россию. Это оказалось ошибочным стратегическим решением, несмотря на первые победы. Король переоценил свои силы и недооценил ресурсы союзников.

В январе 1700 года 15-тысячная саксонская армия прошла через Польшу и осадила Ригу. Польский сейм, по своему обыкновению, договориться сам с собой не смог и не решился на объявление войны Швеции.

Саксонское курфюршество в конце XVII века было одним из самых могучих в Германии, и одним из самых больших в Европе. Саксонские курфюрсты являлись пленниками императора “Священной римской империи.” Саксонская армия насчитывала 30 тысяч солдат. С 1694 года саксонским курфюрстом стал Август II Сильный, человек лично храбрый, но совершенно беспринципный. Он воевал на стороне Дании, воевал против Франции, против Турции. В 1696 году Август был избран польским королем, с условием возвращения Речи Посполитой земель, “потерянных” в войнах с Турцией, Швецией, Россией.

Саксонская армия формировалась с помощью вербовки. В 1700 году это были 20 пехотных, 7 кирасирских, 6 драгунских полков, гвардия и артиллерия. Пехотный полк состоял из двух батальонов, в которых было по 4 роты и 1 гренадерская – 1200 солдат. Саксонская конница имела гвардейский полк, части кирасиров и драгунов. Кавалерийские полки имели 4 эскадрона из 8 рот – около 1000 человек. Саксонская артиллерия состояла из 4 канонирских рот, рот минеров и саперов, рабочей роты, арсенальной и транспортной службы. Пехота имела ружьи, шпаги, гранаты, кавалерия – палаши, пистолеты, карабины.

Вся саксонская армия имела форму красного цвета с цветами своих полков. На знаменах изображала саксонский герб.

Саксонская армия использовала линейный боевой порядок. Несмотря на преобладание наемников, саксонцы участвовали во всех европейских войнах XVII века и обладали большим военным опытом. Солдаты были прекрасно обучены, а сама армия была серьезным противником.

В конце XVII века Речь Посполитая являлась сеймовой монархией, со всесильными магнатами и выборным королем. Без согласия польского сената, собиравшего сеймы, король не мог объявлять войну и заключать мир. Речь Посполитая по Люблинской унии 1569 года состояла из Польского королевства и Великого княжества Литовского с единым сеймом. Единый король избирался на едином сейме. Польша и Литва сохранили свое внутреннее управление, администрации, бюджет, суд и армию. Дождавшись в 1702 году вступления армии Карла XII в земли Речи Посполитой, поляки объявили войну Швеции.

Армия Речи Посполитой состояла из польской коронной и литовской армий – всего 18000 польских и 8000 литовских воинов. Армия состояла из двух составных частей – подготовленных по польским инструкциям и по западно-европейским уставам. Была и коронная гвардия. В армии Речи Посполитой кроме поляков и литовцев служили немцы, французы, венгры, украинцы, молдаване, татары. Основной ударной силой являлась кавалерия, пехотой пренебрегали.

Во главе польской армии стоял великий коронный гетман, во главе литовской – великий литовский гетман. Гетманы королю не подчинялись, также, как и друг другу. В войсках был большой некомплект личного состава.

Кавалерийский полк обычно состоял из 9 эскадронов – хоругвей, были и треххоругвенные полки. Польская кавалерия делилась на тяжелую гусарскую, среднюю панцирную и легкую. Гусарский полк состоял из 1600 всадников, панцирный – из 3200 воинов, в полку легкой кавалерии могло быть от 3 до 15 тысяч человек. Полки содержали магнаты, это было престижным. Кавалеристы имели пики, сабли, карабины, пистолеты, бердыши, мушкеты. Обмундирование обоих армий было самым разнообразным, как и знамена.

Подходя к противнику поляки строили из забора укрепленный лагерь, рыли шансы и ретраншементы. Главный удар наносила конница, гусары. Польские кавалеристы владели всеми видами оружия, и вообще были прекрасно подготовлены.

У пехоты, проходившей в день не более 10 километров, баз снабжения не было, она кормилась грабежом местного населения.

По своей подготовке армия Речи Посполитой уступала и европейским армиям и новой армии Петра Первого.

Почти сразу после начала войны Саксонией, 20 марта 1700 года датские полки вошли на территорию Голштейн-Готторского княжества.

Дания имела сильный военно-морской флот и двадцатитысячную европейскую регулярную армию. Против Швеции открывались три фронта – Датский в Голштинии, Сконе и Норвегии, Саксонский в Лифляндии и Курляндии, Русский – В Ингрии и Карелии. Численное превосходство союзнических армий над шведской было подавляющим.

Шведский король Карл XII с детства держал под подушкой “Записки о Галльской войне” Юлия Цезаря. Он всегда был очень скрытен, упрям и вспыльчив. У него совершенно не было никаких дипломатических способностей, он почти не прислушивался к чужому мнению, даже близких ему людей. Он был сильный тактик, решителен, быстр, находчив в сражении, однако стратегическим и политическим мастерством не владел. Сам он считал себя гением. После 1709 года Швеция это ощутила в полной мере.

Многие историки называли его авантюристом и искателем приключений. Основным его тактическим приемом был массированный внезапный удар в одно место.

В мае 1700 года к полной неожиданности Дании, блокировавшей шведский флот и державшей армию на континенте, Карл XII посадил свою армию на корабли, “любезно” предоставленные Англией и Голландией. Шведы высадились у Копенгагена, опрокинули датские заслоны и осадили столицу Дании. Угрозой уничтожения Копенгагена Карл XII вывел Данию из войны – 8 августа в замке Травендаль датский король подписал вынужденный мир с Карлом XII. Через 10 дней Россия объявила войну Швеции – Петр Первый держал слово. 19 августа 1700 года Петр отдал приказ армии идти к Нарве. Началась Северная война, длившаяся 21 год и имевшая грандиозные последствия для России.

Датский король Фридрих IV отказался от союза с Саксонией и выплатил Швеции и Голштинии контрибуцию в 200 тысяч талеров.

8 августа был заключен датско-шведский мир, и узнавший об этом Август Сильный 15 сентября снял осаду Риги. Карл XII устремился на Августа II. Шведская армия высадилась в Пернау. Карл XII узнал, что саксонцы ушли от Риги и через Ревель двинуся к Нарве, которую осаждали войска Петра.

В марте 1700 года в Прибалтику с целью разведки Петр отправил поручика Василия Корчмина, в честь которого через три года главный остров Санкт-Петербурга стал Васильевским. Корчмин недавно вернулся из Европы инженером. Петр писал своему соратнику Ф. Головину: “Накажи ему, чтоб присмотрел города и места кругом. Также, есть ли возможно ему дело сыскать, чтобы побывал в Орешке, а буде в него нельзя, хоть возле него. А место зело нужно: порожек из Ладожского озера в море (посмотри на картах), и зело нужно ради задержания выручки. А детина, кажется, не глуп и секрет может снесть. Зело нужно, чтоб шведский посол в Москве Книпер того не видел, потому что он знает, что Корчмин учен.”

Русская армия была разделена на три дивизии – А.И. Головина в 15000 солдат, А.А. Вейде в 12000 солдат и А.И. Репнина в 11000 воинов. Армией командовал А.И. Головин, произведенный в фельдмаршалы – под началом Петра.

9 сентября к Нарве подошел отряд И. Трубецкого, подошел отряд И. Бутурлина с Петром, 70 пушек из Новгорода и Пскова, 5000-й отряд поместной конницы Б. Шереметева, отряд А.И. Головина. Дивизия А.И. Репнина не успела прийти. К середине октября у Нарвы стояли 40000 русских воинов, по дороге взявших небольшие крепости Ям и Копорье. Нарва и Иван-город были обложены широкой дугой длиной в 7 километров. Ядро армии составляли Преображенский, Семеновский и бывший Лефортов полк, оставшиеся войска являлись недавно набранными и необстрелянными рекрутами. Армия имела громадный обоз из 10000 телег с 10000 пудов пороха, 6000 пудов ядер, 11000 пудов бомб, 12000 ручных гранат.

Лафоты и колеса тяжелой артиллерии постоянно ломались. Мортиры стреляли камнями – бомбы несоответствовали калибру орудий. Саксонские инженеры, присланные Августом, вяло вели осаду. Обстрел Нарвы начался только 16 октября. У солдат нехватало продовольствия, а подвезти их мешала осенняя распутица. Наступала зима. Отсталость русской армии от требований военного искусства того времени была очевидна, и комендант Нарвы А. Горн просто расхохотался над русским предложением о капитуляции. 2000-ный нарвский гарнизон имел большие запасы продовольствия.

Нарва и Иван-город были соединены мостом. Чтобы взять крепость, необходимо было захватить Иван-город и разрушить мост, чтобы гарнизон Нарвы не мог отступить в Иван-город.

16 октября авангард шведской армии столкнулся с конницей Б. Шереметева, который отступил ближе к Нарве, не определив численность шведских войск. Через месяц конница Б. Шереметева вошла в расположение русского лагеря. Петру донесли, что шведская армия находится в одном переходе от русского лагеря, однако Петр не знал, что это сам Карл XII.

18 ноября Петр уехал из армии в Новгород. Историки говорят о двух объяснениях – Петр был абсолютно уверен в победе, и Петр был абсолютно уверен в разгроме – и не захотел рисковать. Личная смелость Петра была хорошо известна, просто в случае его плена и гибели все реформы и преобразования в России были бы остановлены и царь не захотел рисковать.

В Журнале Петра Великого осталась запись: “Против 18 числа государь пошел от армии в Новгород для того, чтобы идущие остальные полки побудить к скорейшему приходу под Нарву, а особливо, чтобы иметь свидание с королем польским. По отступлении того от Риги ради совета об общих намерениях, и для того и генерала-фельдмаршала Головина, который был первым министром у политических дел, изволил взять с собою, а команда над войском поручена герцогу Де Круа, и генерал-комиссару князю Якову Долгорукову.”

Осадные укрепления русских вокруг Нарвы были построены с учетом удара с запада и с тыла – ко встрече со шведской армией подготовились. К поражению русских привели не внезапность появления и боевое мастерство шведов, а слабая подготовка русских солдат, которых сутки не кормили перед сражением, грубые просчеты и упущения генералитета армии – как русского, так и иностранного. К. Медем писал: “Русское войско смотрело тогда на иностранцев вообще с подозрением. Оно не могло пытать ни малейшей доверенности к начальникам, только что прибывшим из-за моря и не знающим ни одного слова по-русски. Генералы наши, еще не привыкшие к строгой дисциплине и, завидуя власти герцога Де Кроа, со своей стороны не только не старались внушить войскам доверенности к главному начальству, но еще содействовали сами весьма много к большему ее ослаблению.

Там, где нет доверенности к распоряжениям начальства, там вместе с надеждой на успех теряется и нравственная сила, и сверх того, редко исполняются с точностью приказания. Каждый подчиненный, не доверяя благоразумию своего начальника, полагает, что он в состоянии понимать дело лучше других и следовательно может исправить предписанное. Без нравственной силы войск и без строгого исполнения распоряжения начальства, успех в действиях и тогда даже невозможен, когда войско доведено до возможного совершенства. Тем более невозможно было ожидать его от тогдашней русской армии, которая состояла из рекрутов и в первый раз вступила в дело по правилам европейской тактики, совершенно для нее чуждой.”

19 ноября 1709 года 10000 шведских солдат при 40 орудиях с королем Карлом XII во главе встали против русских войск – 21 батальон пехоты и 47 эскадронов кавалерии были готовы к атаке.

Карл XII лично провел рекогносцировку и решил направить свой удар на фланги русской армии – наиболее сильно был укреплен центр, а король хотел прижать русских к Нарве и сбросить в реку Нарову, через который был сделан только один мост. Карл XII не обратил внимания, что именно там стояли преображенцы и семеновцы. Шведы атаковали по всему фронту. Историк В. Панов писал о Нарвском сражении:

“В 13 часов 19 ноября шведы бросилсь в атаку двумя колоннами: одна колонна Веллинга пошла правее высоты Германсберг и ее укреплений, другая, Реншильда – левее этой высоты. Огонь шведской артиллерии начал громить высоту.

Погода благоприятствовала шведам: сильный ветер с густым снегом бил в глаза русским, которые успели стать в ружье, но валы были заметны только редкой цепью стрелков.

Через полчаса после первого выстрела шведы ворвались в укрепления. Войска Трубецкого были опрокинуты атакой. Почти вся артиллерия была тотчас захвачена неприятелем. Ошеломленные солдаты с криком “Немцы нам изменили!” бросились к палатке главнокомандующего Де-Кроа. Де-Кроа и все командиры – иностранцы поспешили сдаться шведам.

Шведы овладели Герменсбергом, центром и ключом русской позиции, и стали теснить оба крыла русской армии. Опрокинутые войска Трубецкого в беспорядке бросились к мосту через Нарву и обломили его: единственный путь к отступлению оказался уничтоженным.

Расстроенные войска стали выстраиваться против Преображенского и Семеновского полков, стоявших на правом фланге. Эти полки заняли “вагенбург”, расположенный у моста, и отбили все атаки Реншильда. Карл, приказав Веллингу отделить несколько батальонов в подкрепление Реншильду, двинулся и сам с отборными войсками. Карл лично водил в атаку войска, но бывшие “потешные” не уступили ни шагу шведам – “ободренные присутствием государя, шведы несколько раз бросались в атаку, но тщетно; оградив себя повозками артиллерийского парка, русские были непоколебимы и отразили все усилия неприятеля.”

С наступлением ночи битва прекратилась. На левом фланге А. Вейде также остановил Веллинга. Преображенский и Семеновский полки изменили ход битвы.

К концу боя с русской гвардией “ шведы были в страхе и смятении и не могли дать отпора”. Участник битвы шведский граф и королевский камергер писал: “Если бы русский генерал, имевший до 6 тысяч под ружьем, решился на нас ударить, мы были бы разбиты непременно: мы были крайне утомлены, не имея ни пищи, ни покоя несколько дней. При том же наши солдаты так упились вином, которое нашли в русском лагере, что невозможно было немногим оставшимся у нас офицерам привести их в порядок.”

В шведских войсках начался хаос. Русские войска, оставшиеся без высшего командования, также находились в беспорядке. Однако ни один русский полк не сдал оружия. Русская армия потеряла всю артиллерию и была разрезана надвое. О положении шведов оставшимся русским генералам толком ничего было неизвестно. Я. Долгоруков и И. Бутурлин приняли решение о капитуляции, как и генерал А. Вейде.

Карл XII, зная состояние своей армии, согласился на условия русских – свободное отступление русской армии с оружием и знаменами через мост у острова Кампергольм.

Утром 20 ноября Преображенский и Семеновский полки со знаменами и оружием покинули шведский берег Наровы. Остальных шведы, в нарушение договора, разоружили. Карл, потерявший в этом сражении честь, о которой, впрочем, он имел очень смутное понятие, пленил и много лет удерживал в Швеции около 700 русских офицеров и 10 генералов, многие из которых там и погибли.

Шведы получили 150 пушек и обоз. Их потери составили около 2000 убитыми и ранеными. Русская армия потеряла 6000 воинов, еще 6000 солдат погибли в зимней дороге к Новгороду – туда вернулись 25000 русских воинов.

21 ноября Карл XII вступил в Нарву и присвоил ее коменданту звание генерал-майора. Через 15 дней король увел свою армию к Дерпту. Шведы не пошли в глубь России добивать армию Петра – их попросту могли добить там самих. Шведская армия находилась на краю гибели – не было одежды, обуви, амуниции, денег. Карла XII спасли русские – к шведском лагерю со стороны Ладожского озера спокойно причалили более ста русских барж с продовольствием и порохом – мореходы не знали о поражении под Нарвой и везли продукты для армии Петра, уже откатывавшейся к Новгороду. Этого хватило, только чтобы унести ноги в Прибалтику – округа была полностью разорена, в шведской армии свирепствовали тиф и дизентерия.

19 декабря 1700 года король Карл XII прибыл в замок Лайузе. Шведская армия расположилась в одном из самых богатых лифляндских уездов – Тартумаа. В России, по мысли Карла, еще долго не могли оправиться от его “блестящей” победы над русскими. В тылу шведов стояла прекрасно подготовленная и боеспособная саксонская армия. Зима ушла на формирование “общественного мнения Европы.”

О Карле XII заговорили в Европе. В его честь писали стихи, выбивали хвалебные медали, за которые платили неизвестные. Много карикатур “посвятили царю Петру.” Русские послы доносили Петру Первому о затруднительном внешнеполитическом положении России. А. Матвеев писал из Гааги: “Жить мне здесь теперь очень трудно: любовь их только на комплиментах ко мне, а на деле очень холодны. Обращаюсь между ними как отчужденный, а от нарекания их всегдашнего нестерпимого снедаюсь горестию.”

М. Голицын доносил из Вены: “Главный министр, граф Кауниц и говорить со мной не хочет, да и на других нельзя полагаться: они только смеются над нами. Всякими способами надобно добиваться получить над неприятелем победу. Хотя вечный мир учиним, а вечный стыд чем загладить. Непременно нужна нашему государству хотя малая виктория, которого бы имя его по прежнему по всей Европе славилось. А теперь войскам нашим и управлению войсковому только смеются.”

Турция начала требовать возврата Азова и уничтожения русского флота в Азовском море.

А.Н. Толстой писал: “В Европе посмеялись и скоро забыли о царе варваров, едва было не напугавшем прибалтийские народы, – как призраки, рассеялись его вшивые рати. Карл, отбросивший их после Нарвы назад, в дикую Московию, где им и надлежало вечно прозябать в исконном невежестве, – король Карл ненадолго сделался героем Европейских столиц.”

В России был выпущен специальный документ для создания благоприятного имиджа России в глазах европейского сообщества. В манифесте говорилось: “Для безопасности наших рубежей от всех неприятельских нападений извне стали мы войсковое состояние, ярко единая из наибольших подпор всех государств и правительств, в государстве нашем учредили и трудимся таким образом, дабы наше войско во всех потребных воинских действиях было искусно сочинено и порядочное обучение проведено и пристойному управлению учреждено быть могло.”

В феврале 1701 года состоялась встреча Петра в Польше с Августом и польскими магнатами. За помощь против Швеции поляки потребовали Украину – паны всегда хотели откусить больше, чем могли проглотить. Украина не откусывалась и не глоталась. Петр отказался обсуждать эту тему со шляхтой. Августу он обязался прислать 20-тысячный пехотный корпус и открыть финансирование. Петру было необходимо, чтобы Саксония не вышла из войны.

Петр предложил перемирие Карлу XII, но тот высокомерно отказался – “Карл ни о чем больше не думает, как только о войне, он больше уже не слушает чужих советов, он принимает такой вид, что как будто бы бог непосредственно внушает ему, что он должен делать.”

Карл заявил: “Нет никакого удовольствия биться с русскими, потому что они не сопротивляются, а бегут”, забыв, как он лично несколько раз пытался пробиться через боевые порядки Преображенского и Семеновского полков. Первой целью король выбрал саксонскую армию, а потом собирался разгромить русских.

Высокомерие королей должно быть обосновано – в итоге Карл XII через 9 лет после зимовки в Дерпте, зимовал в Стамбуле уже без своей армии.

К весне 1701 года в Прибалтике насчитывалось 30000 шведских солдат, почти половина из которых составляла гарнизоны крепостей. К маю из Швеции к Карлу XII прибыли еще 10000 солдат. Для защиты шведских границ от Петра он оставил восьмитысячный корпус генерала Шлиппенбаха, стоявший у Дерпта, и семитысячный корпус генерала Кроншорта – в Ингерманландии.

В начале июля шведская армия во главе с Карлом подошли к Западной Двине. 9 июля 7000 шведов разбили 12000 саксонцев, имевших 36 орудий. 1000 саксонских солдат были убиты, в плен взяли 500 человек, забрали и все пушки. У шведов погибло 300 солдат.

Саксонская армия отступала в Западную Пруссию, Карл XII гнался за ней по пятам, захватывал обозы и армейские склады. Король надолго завяз в Польше. Он не добился низложения короля Августа в Польше, не разгромил ни саксонскую, ни русскую армию. Очевидно, он рвался в Полтаву.

За зиму Петр и его соратники смогли привести в порядок разбитую армию, организовать оборону северо-западных границ. К лету было набрано 10 драгунских полков, усилена пехота.

Петр говорил: “Я знаю – шведы могут еще раз, другой, победить нас, но у них же научимся побеждать их.”

Петр писал в своем “Журнале” о Нарвской битве: “Шведы под Нарвою над нашим войском викторию получили, что есть бесспорно. Но надлежит разуметь, над каким войском оную получили: только один старый Лефортов полк был, а два полка гвардии были только в двух атаках у Азова, и полевых боев, а ноипаче с регулярными войсками, никогда не видывали. Прочие же полки, как офицеры, так и рядовые, самые были рекруты; да и к тому же за поздним временем великий голод был, понеже за великим грязьми провианта привозить было невозможно.

Единым словом сказать можно: все то далеко младенческое играние было, а искусство – ниже вида. Какое же удивление старом, обученному, практикованному войску над такими неискусными сыскать викторию?

Правда, сия победа в то время зело печальна была и чувствительна. Но когда о том подумать, то если бы нам тогда на шведами виктория досталась, бывшими в таком неискусстве во всех делах, как воинских, так и политических, то в какую беду после оное счастье нас низринуть могло позднее – как шведов, уже давно во всем обученных славных в Европе (которых французы немецким бичом назвали), под Полтавой так жестоко низринуло, что все их величие низом к верху обратило. Но когда мы сие несчастье (или лучше сказать великое счастье) под Нарвой получили, то неволя леность отогнала и к трудолюбию и к искусству день и ночь прилежать принудила, и войну вести уже с опасением и искусства велела.”

Основные причины поражения под Нарвой были определены: плохая боевая выучка, отсутствие боевого опыта, плохая разведка и сторожевая служба, несовершенная артиллерия, растянутость фронта на 7 километров, большое количество офицеров – иностранцев, не любимых в войсках.

Английский историк XIX века Дж. Перри писал: “После Нарвы царь преимущественно занимался распоряжением для сбора рекрут, распределением офицеров по полкам, учением этих полков и заготовкой всего необходимого для войска, не доверяя этой заботы никому. Он сам до мельчайших подробностей присматривал за всем.”

Была создана новая современная артиллерия, полностью укомплектована новая армия. В 1701 году 30-тысячная армия Б. Шереметева была развернута под Псковом, 10-тысячный корпус Ф. Апраксина – под Новгородом.

Наличие небольших корпусов Шлиппенбаха и Кронгиорта в Лифляндии и Ингерманландии позволяло небольшими боями приучать войска к войне. Любые небольшие победы способствовали искоренению мифа о непобедимости шведов.

В течение 1702 года армия Б. Шереметева несколько раз успешно била корпус Шлиппенбаха с захватом знамен и артиллерии. Тогда же корпус Апраксина разбил на реке Ижоре войска Кронгиорта, на Ладожском и Чудском озере разбили шведские эскадры. Петр сказал: “Слава богу, мы можем, наконец, бить шведов.”

Приближенный Карла XII граф Дальберг писал: “Кажется, наш король нарочно оставил нас здесь с малыми силами, чтоб научить русских бить нас.”

Завязший в Польше Карл XII все силы тратил на низложение Августа II с польского трона и выборы удобного ему короля. Король никогда не интересовался историей Польши, и совершенно напрасно. К. Медем писал: “Причиной неудач в Польше была дурная система военных действий Карла. Он никогда не думал об утверждении себя в завоеванном крае, посредством занятия важнейших военных и политических пунктов. Двигаясь с одного места на другое, он не оставлял никаких отрядов ни позади себя, ни по сторонам, соединял свои силы в один отряд, и возил при своей армии все обозы, всех раненых и больных. Таким образом он везде, где бы ненаходился, владел из всего края одним только пунктом, на котором расположен был его лагерь, а все прочее предоставлял власти неприятеля. Даже для самой столицы он не сделал исключения: выступая из Варшавы он оставил ее незанятою, и Август неоднократно, по уходе его, вступал туда со своими войсками. Очевидно, что при таком образе действия, никакие победы Карла не могли внушить польским его приверженцам доверенности к защите от мщения Августа и его партии.”