Текст книги "Выдающиеся белорусские политические деятели Средневековья"

Княжеский двор являлся центром княжеской вотчины, и состоял из хором, в которых периодически жил князь, домов его слуг высшего ранга, помещений для второстепенных слуг, жилищ смердов, рядовичей и холопов, охотничьего дома, конюшен, скотных и птичьих дворов. Во главе княжеской вотчины стоял боярин-огнищанин («огнище» – очаг), обычно младший княжеский дружинник, «княжеский муж». На его ответственности лежало все хозяйство двора и его сохранность. При огнищанине имелся штат тиунов – управляющих.

Княжеский двор в X–XI веках считался сакральным местом, поскольку сам князь – носитель божественного начала, был наделен жреческими функциями. Княжеский двор являлся политическим, религиозным, административным центром, в котором князя «сажали на стол», проходили престижные пиры. Многие члены младшей дружины, находившейся при князе, становились слугами княжеского двора. Вся государственная жизнь находилась под контролем дружинной администрации – «серебром и золотом дружины не приобретешь, а с дружиной можно достать и золота и серебро».

Занятие дружинниками хозяйственными и административными делами ослабляло боеспособность дружины, и во второй половине XII века на смену дружине пришел Государев двор со штатом военных слуг. Именно тогда началось образование дворянства.

Старшие дружинники занимали наиболее ответственные должности в княжеской администрации посадников, наместников, воевод, тысяцких. Они имели собственные отряды военных отроков, а свои должности передавали по наследству. В IX–XII веках дружинником мог стать любой человек, даже иностранец, и из младших дружинников дослужиться до княжего мужа или боярина. Княжеские бояре получали в награду за службу землю и сближались с земскими боярами, которые поступали на княжескую службу и сближались с княжеским двором.

Древнерусское городское ополчение – «тысячу» – возглавлял тысяцкий, выбиравшийся вечем или назначался князем из числа знатных бояр.

В X–XII веках в земли, входившие в состав Древнерусского государства, из числа бояр князьями назначались посадники, представлявшие княжескую власть.

В Древнерусском государстве существовали три общественные группы, позднее получившие название сословий: высший, привилегированный слой земской аристократии и боярства; основная масса населения, называвшаяся люди – мужи, соединенные в общины, включая и смердов; лишенные прав рабы – холопы. На самом верху общества находилась дружина, из которой назначалась княжеская администрация и судьи. Существовал и церковный слой, не подчинявшийся князю, со своей иерархией.

Слой людей разделялся на горожан – посадских, купцов, ремесленников и сельчан – смердов и закупов. Холопы подчинялись не князю, а своему господину.

Люди – лично свободные члены общества в Древней Руси, не состояли на службе князя, но платили ему дань. Посадские люди составляли торгово-промышленное население городов, платившее налоги, торговые пошлины, несшие натуральные повинности. Сельчане жили в деревнях – небольших поселениях без церкви, и селах – административно-хозяйственных и церковно-приходских центрах боярского землевладения. Первоначально деревней называли место, очищенное от леса для нивы; слово происходило от корня «дар, драти» – пахать лесную новину.

Смердами в Древней Руси называлось все свободное сельское население, жившее на княжеской земле, государственные крестьяне.

Холопами являлись «домашние рабы», считавшиеся собственностью владельца и не имевшие ни гражданских прав, ни государственных повинностей, не платившие налогов. Холопами становились обездоленные люди, в результате преступления, вступления в должность тиуна без договора, женитьбы на холопке, в результате холопства родителей.

Историк С. Ф. Платонов писал о Древнерусском государстве:

«В единой земле, в едином обществе не было единой политической власти, – Русью владел многочисленный княжеский род. При запутанности родовых и семейных счетов из-за старшинства или из-за каких-нибудь обид, князья часто затевали усобицы и втягивали население в междоусобную войну. От этих усобиц страдали люди».

В 1060 году тридцатилетний Всеслав Брячиславич вместе с Изяславом, Святославом, Всеволодом ходил в поход на половцев, торков. Это был единственный совместный поход. Современный белорусский историк П. Г. Чигринов писал в «Очерках истории Беларуси», вышедшей в Минске в 2004 году:

«Современникам Всеслав был известен еще и как князь Чародей. Неуемная энергия Всеслава, проявленная в борьбе с киевскими князьями, его успехи произвели на современников такое сильное впечатление, что появилось предание, будто бы родился он от волховства и что в связи с этим у него на голове было родимое пятно («язвено»), которое имело особую чудодейственную силу. Всеслав считался сверхъестественным человеком, чародеем даже среди образованных людей того времени. Легенды о нем стали распространяться среди народа, попали в письменные памятники – летописи и даже в «Слово о полку Игореве».

Певец «Слова» писал об окутанном легендами Всеславе Чародее:

 
«Князь Всеслав народу суд давал
И рядил князьям города.
А сам волком рыскал в ночи.
Кидался из Киева к Тмутаракани
И перерыскивал волком дорогу великому Хорсу.
В Полоцке стольном ему позвонили к заутрене рано
В колокола у Софии святой,
А он в Киеве слышал благовест тот».
 

Киевский Изяслав, черниговский Святослав и переяславский Всеволод отстранили от власти династию смоленских князей, посадив там «своих людей». В Новгороде также сел князь, поставленный триумвиратом. Смоленские князья обратились за помощью к Всеславу. Полоцк окружили города, где властвовали Ярославичи – Псков с севера, Новогрудок с киевским наместником – с запада, с юга – Киев, с востока – Смоленск. Всеслав ждал и нападения на Полоцкое княжество. Историки пишут, что он решил «предупредить» Ярославичей – нападением на Псков.

В 1065 году войска Всеслава осадили Псков, но город не взяли или не стали брать. Из Новгорода (или Новогрудка) на помощь Пскову вышел сын Изяслава Киевского Мстислав. Новогородского ополчения он не имел – возможно, новгородцы не очень хотели помогать киевскому наместнику. На реке Чарэсе Всеслав разбил Мстислава и тот ушел в Киев к отцу. Всеслав отошел от Пскова к Копыси, где занимался устройством войска и ждал Ярославичей – здесь был самый короткий путь из Киева в Полоцк. Триумвират не пошел на Всеслава – их войска были заняты войной с Ростиславом Тмутараканским – князем, выбитым ими из Новгорода. Это был сильный, мужественный князь – послу византийского императора в 1066 году удалось его отравить. Некоторые историки пишут, что византийцы «старались» для Ярославичей – смерть Ростислава Тмутараканского лишила Всеслава Полоцкого очень сильного союзника. Тут же после смерти Ростислава триумвират посадил в Тмутаракани сына Святослава Черниговского – Глеба.

Войско Всеслава Вещего двинулось на Новгород – «вонзи стрекала и отвори врата Новуграду». Оставлять город за собой Всеслав не стал, полочане взяли много пленных и ограбили Новгород. Новгородцы наверно вспоминали, как их войско в 980 году во главе с Владимиром Святославичем вырезало Полоцк и почти уничтожило династию полоцких князей – если бы не мужество и самоотверженность дочери убитого князя Рогволда, сумевшей восстановить династию в Полоцке, княжества на Двине давно бы не существовало.

В начале 1067 года дружина Всеслава Брячиславича выбила киевлян из Новогрудка. На Полоцкое княжество двинулись Ярославичи с объединенным войском. Зимой 1067 года ими был уничтожен город Минск:

«Три Ярославича – Изяслав, Святослав, Всеволод, – собравши вместе войско свое, двинулись на Всеслава, когда была великая зима, и пришли до Менска. А менчуки закрылись в городе, и братья взяли Менск, убили мужчин, а женщин и детей забрали как добычу и пошли к Немиге. Всеслав тоже выступил против, и встретились на Немиге месяца марта в третий день, пошли одни против других. И был снег великий, и была сеча лютая, и погибли многие. И перемогли Изяслав, Святослав и Всеволод, а Всеслав ушел».

На реке Немиге при впадении ее в реку Свислочь стоял небольшой детинец – именно там теперь располагается современный Минск. Битва на Немиге произошла именно там. Автор «Слова о полку Игореве» писал:

«На Нямизе снопы стелют головами, молотят чеки харалужные, на тоце живот кладут, веют душу от тела. Немизе кровавее брезе не Бологом бяхуть посеяны, посеяны костьмы русских сынов».

Великий белорусский поэт Янка Купала перевел отрывок о битве на белорусский язык:

 
«На Нямізе снапы сцелют
Галовамі,
А малоцяць жа стальнымі
Іх цапамі.
На таку жыццё кладзецца
Неспадзейна,
І душу ад цела веюць
Безнадзейна.
Берагі ў крыві Нямігі
Па калені;
Не дабро на іх пасеяў
Сейбіт жменяй.
А былі яны гусценька
Ў процьмах вузкіх
Там засеяны касцямі
Сыноў рускіх».
 

С. В. Тарасов писал о результатах битвы:

«Полочане отступили. Но они не были побеждены, как не были победителями и Ярославичи. Войска отошли от того места, где встретились. Погибло столько воинов, что ни биться дальше, ни догонять отступивших ни у кого не было сил. Летописное «Всеслав убежал» не что иное, как констатация факта: Всеслав первым «прибежал» к Немиге и первый от нее отошел! Самым ярким доказательством безрезультатности для обеих сторон битвы на Немиге (а в первую очередь для братьев – триумвиров) стало то, что уже через четыре месяца Ярославичи запросили Чародея на переговоры».

Всеслав отступил к Полоцку, Ярославичи отошли к Орше. В июле 1067 года Ярославичи позвали Всеслава на переговоры в Оршу, поклявшись на кресте, что ему гарантирована полная безопасность – «прийди к нам, не сделаем тебе ничего злого». В те суровые времена нарушить крестоцелование считалось клятвопреступлением. 10 июля в шатре Изяслава Киевского Всеслав и его два сына были схвачен, отвезены в Киев и брошены в земляную тюрьму – поруб. В Полоцке братья посадили наместником сына Изяслава Мстислава, незадолго до того разбитого Всеславом на реке Черэсе. Династия полоцких князей могла исчезнуть, а их княжество потеряло бы суверенитет.

Четырнадцать месяцев Всеслав с сыновьями просидел в земляной яме. Ситуация в Киеве к тому времени резко изменилась. Современный белорусский историк В. К. Чаропка писал в работе «Имя в летописи», вышедшей в Минске в конце ХХ века:

«Из бескрайних азиатских степей пришла новая беда – половцы. Как и хазары, и печенеги, и торки, огненным смерчем ворвались они в Южную Русь. В 1068 году Ярославичи выступили против половцев. На реке Альте 15 сентября в жестокой сече братья были разбиты и едва спаслись позорным бегством. Это и вызвало гнев у киевлян. Собравшись на вече, они обратились к Изяславу: «Половцы разошлись по земле; дай, княже, оружие и коней, еще побьемся с ними». Куда более половцев боялся Изяслав своего народа: а вдруг оружие поднимут против него? Тогда не быть ему киевским князем. Князь отказал киевлянам – и как масла в огонь подлил. Киевляне восстали. Этим воспользовались полочане, которые были в городе, и призвали восставших: «Пойдем, освободим дружину свою из поруба».

Киевляне бросились к княжескому двору, где в порубе сидел Всеслав. Бояре сказали Изяславу: «Пошли к Всеславу, пусть его позовут к окну и убьют мечом». Легко было давать совет: убей князя! Всеслав был популярным среди киевлян. Помнят они, как забыв крестоцелование, захватил Изяслав полоцкого князя. За этот грех послал на Русь Бог поганых. Убей князя – и киевляне в гневе самого убьют. Изяслав не отважился осуществить боярский совет, решил сам, пока жив и здоров, унести ноги из Киева. А Всеслава под приветственные крики киевлян вызволили из неволи и объявили великим князем киевским».

«Повесть временных лет» писала:

«Всеслав же сел в Киеве. Этим Бог показал силу креста, ведь Изяслав целовал крест, а после схватил Всеслава, из-за этого и наслал Бог поганых, а Всеслава явно спас святой крест, ведь в день Вознесения Всеслав сказал: «О, святой крест! Я верил в тебя, поэтому ты и вызволил меня из этой ямы».

Через полгода Изяслав Ярославич, Получив войско от польского короля Болеслава Храброго, пошел на Киев. Всеслава, как великого киевского князя, не поддержало киевское боярство, не подчинились и другие князья. Всеслав с дружиной и народным ополчением вышел навстречу Изяславу. До битвы не дошло – Всеслав, очевидно, не захотел крови, а, возможно, понимал, что ополчению не победить кованую рать. Ночью он ушел в Полоцк. Изяслав без боя вошел в Киев. С. В. Тарасов писал:

«Будучи одновременно и киевским и полоцким князем, Всеслав не мог избежать того, против чего выступал всю жизнь – центристской политики. Волей судьбы он оказался перед весьма сложным выбором: как одновременно быть князем двух княжеств, фактичным господином больше, чем половины восточнославянской земли, и вместе с тем не конфликтовать с другими князьями. Он, который защищал независимость Новгорода и Смоленска, Полоцка и Тмутаракани, вдруг стал единоличным хозяином огромных земель. Всеслав имел косвенные права на Киев, оно они были настолько относительные, что он сам никогда не стремился их осуществить. Чародея поддержали киевляне, но этот эмоциональный порыв в значительной степени был подогрет самими полочанами. Где гарантия, что подобное не повторится, и он снова не окажется в порубе?

На протяжении всей истории мы наблюдали у полоцких князей обостренное чувство родины, отчизны. Не могло оно обойти и Всеслава».

Всеслав покинул и Полоцк под давлением войск Изяслава – у него не хватило воинов отбить объединенное киевско-польское войско, а резни он не хотел. В Полоцке сел княжить Мстислав, затем Святополк, брат Мстислава. Они княжили недолго, каждый по году.

Всеслав набрал воинов в финском племени водь, – некоторые историки говорят, что из него происходила мать князя. В октябре 1069 года войско Всеслава встало у стен Новгорода, а не Полоцка – возможно водские воины поставили условием похода на столицу Полоцкого княжества грабеж Новгорода. 26 октября в большом бою новгородцы разбили Всеслава – «воджанам была великая сеча и погибло их без числа». Всеслав Вещий и сам попал в плен, но был сразу же отпущен. Княживший в Новгороде сын Святослава Черниговского Глеб никогда бы этого не сделал. Очевидно, Всеслав пользовался таким авторитетом и уважением народа, что именно новгородцы отпустили его. В. Чаропка писал об этом:

«Еще в 1015 году новгородский князь Ярослав Владимирович отказался платить Киеву дань, однако Киев в этом конфликте сильнее. Мечта же быть независимым и самостоятельным не оставляла Новгород. Только могла бы она осуществиться, если бы Киев захватил Полоцк и реально угрожал наложить руку и на ту призрачную, но все же самостоятельность Новгородской республики. Новгородцам был нужен союз с Полоцком для борьбы с Киевом. Тут интересы новгородского и полоцкого боярства совпали. Поэтому и отпустили новгородцы своего пленного».

Через два года, в 1071 году, Всеслав, во главе войска из варягов, литовцев, эстов, семигалов стоял под Полоцком – «выгнал Всеслав Святополка из Полоцка». Изяслав с войском послал своего сына Ярополка вернуть Полоцк, но сил хватило только на один бой, недалеко от Минска. Войска разошлись по домам. Всеслав вновь вокняжился в Полоцке и стал укреплять и приводить в порядок земли. За четыре года киевские наместники сильно разорили и Полоцк и Полоцкую землю. Историк В. М. Игнатовский писал:

«Усердно работал князь над улучшением Полоцкой земли, охранял ее от натиска соседей, и нападая на соседние, особенно киевские, земли. Не знал он за всю свою долгую жизнь, что такое свободное время и отдых. Откуда только взялось столько политического разума, хитрости и неиссякаемой энергии у этого труженика древней старины? Этот вопрос интересовал и современников Всеслава. Современники не могли этого понять и не могли согласиться с тем, что это обычный, простой человек, как все. Разве может простой человек иметь такую энергию, мощь и быстроту? Народ был уверен в том, что Всеслав имеет необычную силу, что он колдун, чародей, что он, например, может рыскать серым волком через сотни верст. Ходило среди народа предание, что и родился он от волшебства. Своим умом, своим непокорным, сильным духом князь-волшебник надолго остался в народной памяти».

В 1073 году Всеслав участвовал в конфликте триумвиров. К нему с предложениями о союзе обращались и Изяслав Киевский, и Святослав Черниговский. Триумвират распался, «Изяслав же пошел в ляхи с добром многим и с женой, надеясь на богатство великое и говорил: «Этим найду я воинов». Он даже сумел на короткое время через несколько лет занять киевский стол, но почти тут же погиб – в 1078 году. Киевом с 1073 по 1076 год правил ставший великим киевским князем Святослав Ярославич.

Пять лет мирной жизни полностью использовал Всеслав Вещий – его Полоцк, его земля расцветала и хорошела с каждым годом. Современный белорусский историк А. А. Марцинович писал в работе «Зерно к зерну», вышедшей в Минске в 1996 году:

«С силой Всеслава уже не могли не считаться, как и не могли не признавать его власть. Дань ему платили даже предки современных латышей. Породниться с полоцким князем за честь считал византийский император, взявши в жены его дочку. Со всех концов приезжали в город на Полоте купцы. Их привлекало гостеприимство здешних людей, их состоятельность, что в торговле очень важно, поскольку всегда найдутся потенциальные покупатели. Да и сам князь любил встречаться с торговцами, поговорить с ними о жизни, просил привозить больше товаров. Не забывал и про книги.

Само управление в княжестве происходило, используя современные термины, демократическим путем. Князь стоял во главе войска, однако воевать или не воевать, решало городское вече. Вообще, оно имело немалые по тем временам права. Давало разрешение на войну или отказывало в ведении боевых действий. Вече могло спросить у князя, почему он проиграл битву. Интересовалось оно и какой ценой одержана победа. Если большой и дорогой, выясняло, почему… Вече посылало посольства в другие страны, решало многочисленные проблемы повседневной жизни».

Мирная жизнь Полоцкого княжества закончилось в 1076 году. Всеволод Ярославич, ставший великим киевским князем, и его сын, черниговский и смоленский князь Владимир Мономах, объединив военные силы чуть ли не всей Южной Руси, двинулись на Полоцкое княжество. Историк П. Г. Чигринов писал:

«В течение нескольких лет Всеслав, стремясь ограждать свои земли от притязаний со стороны киевских князей, всемерно укреплял могущество Полоцкого княжества. С конца 70-х годов XI века в борьбу с полоцкими князьями включился Владимир Мономах, тогдашний князь черниговский и смоленский, что придало этой борьбе исключительно напряженный и жестокий характер. Много раз под руководством Владимира Мономаха соединялись южнорусские князья, чтобы подчинить центральной, великокняжеской власти полоцкие земли.

Ярославичи стремились любыми средствами обескровить, ослабить Полотчину. Этому способствовал тот факт, что отец Владимира Мономаха, Всеволод, занял в то время киевский престол и этим самым «переемь всю власть русскую», в Новгороде «сидел» Святополк Изяславич – давний враг Всеслава Полоцкого. Как видно, Полоцкое княжество оказалось почти в окружении».

После смерти Святослава Ярославича опять началась стихшая было резня за княжеские столы. Его сыновьям – Роман Святославич княжил в Тмутаракани, а Олег Святославич на Волыни – их дядя Всеволод Ярославич предложил отдать свои столы. Олегу Святославичу, например, было предложено уехать в маленькое Муромское княжество. Все недовольные князья собрались в Тмутаракани, пока Всеволод пытался забрать их родовые земли. Недовольных князей поддержал Всеслав Чародей. Именно поэтому Владимир Мономах в 1077 году попытался взять Полоцк – ему это не удалось. Он, как обычно, разграбил округу. В 1078 году Владимир Всеволодович решил кончать с Полоцким княжеством, впервые в славянской истории позвав в поход извечных врагов Киевской Руси и всего Древнерусского государства – половцев. Однако даже с насильниками, столько лет уничтожавшими мирное население, Мономаха опять постигла неудача – воинское искусство Всеслава и мужество полочан свели на нет весь «союзнический» поход. В. Чаропка писал:

«С Плоцком срочно нужно было кончать. Владимир Мономах собирает громадное войско, какого со времен Святослава Игоревича не было на Руси. Все военные силы Южной Руси, новгородская дружина князя Святополка (которого некогда Всеслав выгнал из Полоцка) и половецкая орда зимой 1078 года пошли на Полоцк. Когда-то с такой силой Олег принудил Византию к покорности, повесил свой щит на ворота Константинополя. Наверно, Мономах тешил себя надеждой, что Полоцк доживает последние дни своей независимости. Однако и на этот раз оказались бессильными против Полоцка Мономаховы рати. Снова Всеслав оборонил столицу своей державы. В гневе Мономах сжег полоцкие предместья, а возвращаясь домой в Чернигов, камня на камне не оставил от Одрска. Этот город так и не возродился к жизни. За такой жестокостью пряталось бессилие Киева. Годы борьбы с непокорным Всеславом не принесли желанной победы. Змей, который был готов проглотить Полотчину, обломал на ней свои зубы».

Весной 1078 года недовольные Святославичи и союзные им князья пошли в поход на Чернигов, владения Мономаха. В сентябре 1078 года в бою на реке Соже они разбили киевские и черниговские войска во главе с Всеволодом Ярославичем. В Чернигове стал княжить Олег Святославич, Мономаху остался Смоленск. С. В. Тарасов писал:

«При всем желании Мономах ничем не мог помочь своему отцу. И единственной силой, которая его в то время сдерживала, мог быть только Всеслав Полоцкий со своим войском. Одновременный удар по Чернигову с севера и юга стал бы концом для всех Всеволодовичей, в результате которого они б уже никогда не поднялись. Поэтому Мономах вынужден был сидеть в Смоленске и сдерживать угрозу со стороны Всеслава Чародея».

Осенью 1078 года должны были произойти решающие события. Святославичи выступили против Всеволода Ярославича и Владимира Мономаха, Всеслав осадил Смоленск. Смоленск был взят и сожжен, но в битве на Нежатиной ниве в октябре 1078 года Святославичи были разбиты Ярославичами. В битве с обеих сторон погибло несколько князей. Мономах помчался в Смоленск, оттуда на Полоцк, города опять не взял и разорил округу – «пожег землю, повоевав до Лукомля и до Логожска, и на Друцк воюя». Последний поход на Полоцкое княжество Владимир Мономах совершил через шесть лет – в 1084 году, опять наняв половцев, он изгоном взял Минск – форпост полоцкой земли. Позднее, в своем «Поучении» потомкам Мономах сам писал об этом штурме: «На ту осень идохом с черниговцы и с половцы, с чатеевичи, к Менску: изыхахом город, и не оставихом у него ни челядина, ни скотины». После этого Мономах отступился от Полоцкого княжества, понимая, что Всеслава ему не победить. Двадцать лет никто не «трогал» Полоцкие земли.

Княжество росло, сильнело и расцветало. Именно в это время оно достигло вершины своего могущества. По размеру оно равнялось многим европейским государствам, в нем было более десяти городов-крепостей – Минск, Витебск, Заславль, Орша, Копысь, Усвяты, Браслав, Лукомль, Друцк, Логойск, Борисов, Городец, Кривич. Власть Полоцка и Всеслава распространялась на Нижнее Подвинье до Балтийского побережья. Вассалы Полоцка находились в Герсике и Кукейносе. Позднее в полоцких землях была создана даже своя денежная и весовая системы. В 1097 году князья Киевской Руси, по-прежнему резавшиеся между собой, собрались в Любече на съезд, где решили, как обычно ненадолго, что «каждый да держит отчину свою». Всеслав не приехал – он и так всегда охранял и держал свое, Полоцкое княжество. Съезды князей по разделении сфер влияния собирались в 1100 году в Витичеве, в 1103 году, в другие годы – междоусобицы не прекращались.

Князь Всеслав Брячиславич Полоцкий умер в 1101 году – «В лето 6609 (1101) преставился Всеслав, Полоцкий князь, месяца апреля в 14-й день, в 9-й час дня, в среду».

Во время княжения великого киевского князя Владимира Мономаха была написана в Киеве «Повесть о Всеславе Полоцком». Летописям самого Полоцкого княжества сохраниться не дали.

«В год 6529 (1021). Пришел Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира, на Новгород, и взял Новгород, и, захвативши новгородцев и их имущество, пошел к Полоцку. И когда пришел он к реке Судомир, Ярослав из Киева на седьмой день тут догнал его. И победил Ярослав Брячислава, и новгородцев вернул в Новгород, а Брячислав побежал к Полоцку.

В год 6552 (1044). В этот год умер Брячислав, сын Изяслава, внук Владимира, отец Всеслава и Всеслав, сын его, сел на его княжеском столе в Полоцке. Мать же его родила от чародейства. Когда мать его родила, на голове его была сорочка. И сказали предсказатели его матери: «Эту сорочку повяжи на него, пусть носит ее до смерти». И носит ее на себе Всеслав и сегодня, потому и немилостив он на кровопролитие.

В год 6574 (1066). Пришел Всеслав и взял Новгород с женщинами и детьми и колокола снял со святой России. О, великая беда была в то время!

В год 6575 (1067). Взял рать в Полоцке Всеслав, сын Брячислава, и занял Новгород. Трое же Ярославичей, Изяслав, Святослав и Всеволод, собравши воинов, пошли на Всеслава в лютый мороз. И подошли они к Менску. И закрылись меняне в городе. Братья же взяли Менск, перебили всех мужчин, а женщин и детей взяли в полон и пошли к Немиге. И пошел Всеслав против их. И встретились противники на Немиге месяца марта в третий день, был снег великий, и пошли один на одного. И была лютая сеча, и многие полегли в ней, и победили Изяслав, Святослав и Всеволод. Всеслав же убежал.

После этого месяца июля в десятый день Изяслав, Святослав и Всеволод, поцеловавши крест святой Всеславу, сказали ему: «Прийди к нам, не сделаем тебе ничего злого». Он же, надеясь на их крестоцелование, переехал к ним в лодке через Днепр. Когда же Изяслав вошел первый в шатер, тут схватили Всеслава, на Орше около Смоленска, преступивши крестоцелование. Изяслав же, приведя Всеслава в Киев, посадил его и двух сыновей в тюрьму.

В год 6576 (1068). Пришли иноплеменники на Русскую землю, множество половцев. Изяслав же, Святослав и Всеволод вышли против их на Альту. И ночью пошли один на оного. За грехи наши наслал Бог на нас поганых, и побежали русские князья и победили половцы.

Когда Изяслав со Всеволодом побежали в Киев, а Святослав в Чернигов, тогда киевляне прибежали в Киев, собрали вече на рынке и послали к князю сказать: «Вот половцы рассеялись по всей Русской земле, дай, княже, оружие и коней, и мы еще повоюем с ними». Однако Изяслав не послушал этого. И начали люди нарекать на воеводу Коснячка, пошли на гору с веча и пришли на двор Коснячка и, не найдя его, встали у двора Брячислава и сказали: «Пойдем вызволим дружину свою из тюрьмы». И разделились они на две части: одна половина пошла к тюрьме, а другая половина пошла по мосту и пришла на княжий двор. Изяслав же в этот час на сенях рядился с дружиной своей. И начали спорить с князем люди, стоя внизу.

Когда князь глядел из окна, а дружина стояла около его, сказал Изяславу Тука, брат Чудина: «Видишь, княже, люди кричат, пошли, пусть Всеслава охраняют». И пока он это говорил, другая половина людей пришла от тюрьмы, открывши ее. И сказал дружина князю: «Злое учинилось; пошли к Всеславу, пусть, подозвавши обманом к окну, проткнут его мечом». И не послушал этого князь. Люди же закричали и пошли к тюрьме Всеслава. Изяслав же, увидев это, побежал с Всеволодом со двора. Люди же вызволили Всеслава из тюрьмы в 15-й день сентября и славили его посреди княжеского двора. Двор же княжеский разграбили, множество золота и серебра, в монетах и слитках. Изяслав же убежал к ляхам.

Всеслав же сел в Киеве. Этим Бог показал силу креста, потому что Изяслав целовал крест, а после схватил Всеслава, из-за этого и наслал Бог поганых. Всеслава же явно спас святой крест, а в день Вознесения Всеслав, вздохнув глубоко, сказал: «О, святой крест! Я верил в тебя, поэтому ты и освободил меня из этой тюрьмы». Бог же показал силу креста для науки земли Русской, чтоб не преступали святого креста, поцеловав его. Когда же кто преступит, то и тут на земле будет покаран, и в будущем примет кару вечную. Велика сила святого креста: крестом бывают побеждены силы дьявольские, крест князьям в битвах помогает, крест оберегает в битвах, верующие побеждают супостатов, крест быстро спасает от напастей тех, кто просит его помощи, веруя. Ничего не боятся черти, только креста. Когда появляются дьявольские привидения, то, перекрестившись, их прогоняют. Всеслав же сидел в Киеве семь месяцев.

В год 6577 (1069). Пошел Изяслав с Болеславом на Всеслава, Всеслав же выступил навстречу. И пришел к Белграду, ночью же он тайно от киевлян ушел из Белграда в Полоцк. Изяслав же выгнал Всеслава из Полоцка и посадил в Полоцке своего сына Мстислава, он же вскоре умер там. И посадил Изяслав в Полоцке на его место брата Святополка. Всеслав же убежал.

В год 6579 (1071). В тот же год выгнал Всеслав Святополка из Полоцка. В тот же год победил Ярополк Всеслава у Галицичаска.

1078. Всеслав Смоленск спалил, и я с черниговцами верхом с повозными конями помчался к Смоленску, и не застали его в Смоленске. В той погоне за Всеславом я сжег землю и повоевал ее до Лукомля и до Логожска, после на Друцк пошел войной и снова вернулся в Чернигов.

1084. В ту же осень ходили с черниговцами и с половцами чытаевичами к Менску, захватили город и не оставили в нем ни челядина, ни животного.

В год 6609 (1101). Умер Всеслав, князь полоцкий, месяца марта в 14-й день, в 9 часов дня, в среду».

Выдающийся белорусский исследователь и писатель С. В. Тарасов писал:

«Всеслав был одним из тех первых князей, при котором Полоцкая земля заявила о себе как о независимой державе. Он был одним из первых во всей Восточной Европе, кто почувствовал перспективность и историческую необходимость развития относительно малых независимых государств. При Всеславе высокого расцвета достигли искусства, образование, зодчество. Христианство начало постепенно мирно входить в повседневную жизнь народа. Развиваются города, ремесла, торговля. Он укрепляет границы своего княжества – державы, но не забывает про насущные потребности разных народов, балтов, угро-финнов. Про полоцкого князя ходили слухи, предания, былины, писал о нем автор «Слова о полку Игореве».

Конечно, не все в жизни Всеслава Полоцкого было безупречным, ведь он жил в противоречивое и героическое время. Это не могло не отразиться и на его судьбе. Весь характер князя был, как клубок запутанных ниток. В нем переплеталось и белое, и черное. Даже такие краски, которые в принципе несовместимы, слились в один цвет. Они ошибался, кидался в крайности, временами утрачивал веру, чувство меры, изменял одной религии во имя другой, и, наоборот, терялся, немел от бессилия. Все было в его жизни. Но никогда Всеслав не изменял своей родине – Полоцкой земле, к ней возвращался из самых далеких походов и путешествий.

Говорят, что в XI веке белорусская народность еще не сформировалась, Полоцкое княжество лучше называть не белорусской державой, а государством на территории Беларуси. Но от этой словесной эквилибристики суть исторического явления не меняется. Полоцкое княжество – могучее и независимое государство, созданное волей народа и разумом князей, – было первое в Беларуси. Главная заслуга Всеслава Чародея в том, что он правильно понял и оценил объективные условия развития белорусских земель уже в XI веке. Его деятельность была направлена прежде всего не на разъединение с Киевом и Новгородом, а на консолидацию земель и народов в границах тогдашней Беларуси.

Политика Всеслава Чародея имела великие последствия. Небольшие княжества, разноэтничные племена, которые не имели больших городов, развитой политической системы, высокоразвитых ремесел, а значит, и торговлю, стремились к союзу с могучим соседом – Полоцком. В фундамент державы, кроме политики, закладывалась и культура.

Когда возводятся один за одним храмы, расцветают монастыри, действуют школы для юношества, растут города, – значит, все это обеспечено державой как политически, так и экономически. Создав государство, Всеслав Брячиславич заложил фундамент, на котором только и могла строиться дальнейшая судьба нашей земли и ее жителей. Фундамент политико-экономический стал фундаментом духовным – целью консолидации любого народа.

Наша история – неисчерпаемый источник вдохновения и духовности. Фигура Всеслава Брячиславича в ней – одна из самых ярких молний, первоначало познания собственного «я». Она привлекательная, она таинственная и благодарная. Так будет ли стоять памятник на улице имени Всеслава Чародея?

Это зависит только от нас».

Древнерусское государство просуществовало совсем недолго после смерти в 1125 году Владимира Мономаха. Его сын Мстислав, прозванный в летописи Великим, носил этот титул всего семь лет. Выдающийся историк С. Ф. Платонов писал: