Текст книги "Славянские сказы для детей. Тайна Волшебной горы. Перо Алконоста"

Все эти игры не могли не вызвать отклик, отдаться эхом в будущем…

Также и брошенный шар толкает в лузу другие шары. Или яблоко, упавшее на карниз, пробуждает от волшебной грёзы… А затем, в грозу, в небесах парят саламандры – шаровые молнии… Грёзы и грозы! С них и началась эта история.

И как-то в таком же полусне Ярику Бусинке привиделся магистр Маргус, пускающий огромные мыльные пузыри. Они летели, переливались на солнце, но не лопались, а садились на тычинки, качающиеся на ветру. Это волшебство…

А в чём его смысл? Зачем летают шары, яблоки, шаровые молнии и пузыри? Будто идёт волшебная лотерея, а что выпадет, какой счастливый номер, пока неизвестно…

Мы же сейчас отправимся на разведку в подземелья Китеж-града.

Глава подземной школы Вальяр Сивоус был хмур и криво усмехался. На столе перед ним лежали русалочьи тавлеи, наделавшие столько шуму, а также кудеяровы кости – добыча Блавора.

Вальяр устало откинулся в кресле, напоминавшем раскрытую пасть дракона. По стенам его кельи чадили факелá, на столе оплывали зажжённые свечи. Он ожидал брата, владыку Китеж-града, требовались его совет и помощь.

– Прости, что побеспокоил тебя, брат мой, – рёк он Велияру Сивобородому, вошедшему и усевшемуся напротив. – Сегодня была беспокойная ночь.

– Я счастлив видеть тебя в здравии… – отвечал Велияр. – Однако тебе следовало бы укротить трёхголовика у порога. Мне только чудом удалось уговорить его пропустить… и теперь мой посох украшают отметины клыков.

– Трудно привить дракопсу хорошие манеры, – заметил Вальяр, оценив поклацанный посох. – Однако дело своё он знает…

– Я всё же хотел из первых уст услышать о происшедшем, – пояснил Велияр Сивобород. – До меня дошли слухи об опасных играх…

– Да, – вздохнул Вальяр. – Эта неприятная история с русалочьими тавлеями… а теперь кто-то из моих учеников играл в кости… Заговоренные. Те самые, кудеяровы… Эти игры, конечно, уже под запретом. Тавлеи возвращаются в Башню Русалок, Поманке наказано присматривать за ними получше. Ну, а кудеяровы кости я отправляю туда, где им и место. Обратно в Музей.

– И нужно усилить надзор за провинившимися учениками… – добавил Велияр.

– Так и сделаю, – кивнул Вальяр. – Однако запрет запретом, но как уследить за всеми? К каждому же не приставишь стражу.

– Запретами делу мало поможешь, ибо запретный плод сладок… Нужно предложить им что-то взамен. Другую игру, которая их увлечёт… Клин, как известно, клином вышибают, а рука руку моет, и ворон ворону глаз не выклюет!

– А?.. Другую игру? Но какую? – Вальяр всплеснул руками.

– Есть много хороших игр. Выбирай на своё усмотрение. Мне по вкусу игра в бирюльки. А ещё можно в лапту – тем, кто любит игры на воздухе. Тем же, кто предпочитает головоломки, можно предложить потрясти шаркунок!

– Бирюльки! Лапта! Шаркунок… Ха-ха! – развеселился Вальяр Сивоус. – Ну, уж, нет! Тут нужно средство посильнее, чем древние игрушки… Кто у нас лучший мастер по современным играм?

– Если ты намекаешь на магистра Маргуса, то ему есть чем заняться в академии. И потом он – мастер нарушать уставы. Эти его… как их… игровые приставки! Он может превратить сны учеников в кошмары!.. Нет! Не хотелось бы!

– Но ведь и случай исключительный… А что касается устава, я думаю, мы сможем с ним договориться. Никаких технических новинок. Под мою ответственность. Ну, как?

Конечно, за предложением Вальяра скрывалось ещё что-то… Но… ежели устав не нарушать… И Велияр, вздохнув, нехотя кивнул.

– Будь что будет. В конце-концов – это только лишь игра.

– Да! Это игра. Новая игра! И пусть её сочинит сам великий Мастер Игр!

* * *

На удивление владыки Велияра, магистр Маргус легко и с радостью согласился на предложение измыслить для китежцев игру – волшебную, и согласную с уставом.

Ему освободили Изумрудный зал в башне Семиконечной звезды для этой игры. В зал его служители внесли колонночки с подставцами. На них укрепили хрустальные игровые шары… Похожие на те мыльные пузыри на стебельках, что видел Ярик во сне. Их поставили вокруг сцены, на коей возвышался поставец и Большой хрустальный шар.

– Это увлекательная игра. Её могут играть все! – превозносил свою придумку магистр. – Внутри шаров есть свой особый мир. Приложите к любому руку, и попадёте внутрь. Там можно выбрать роль по вкусу, разрешать загадки и побеждать драконов… Кстати, мастер Вритьяр внял моим мольбам и населил сей мир драконами-саламандрами. А мастер Вальяр набросал скалы – получилось весьма живописно… Ну, а сам волшебник Велияр Сивобородый настоял, чтобы игра включала в себя также игры в бирюльки, лапту и шаркунок. Да и чтобы всё было в согласии со старым уставом! Это было непросто! Однако сделано!

Игра магистра Маргуса называлась «Волшебная гора». Блестящая игра! Захватывающая!

Она пришлась по вкусу и темнозорцам и святиборцам. Кое-кто даже забросил занятия, и таким пришлось ограничить допуск в игровую залу.

В мире, куда попадали через хрустальные шары, обреталась Волшебная гора. У основания её была пещера заколдованного волшебника.

И, кстати, согласно игре, это был сам зодчий Китежа, чародей Китаврул. Он и спал там за хрустальными вратами.

Сей мир легко было узнать… Гора ничем не отличалась от той, где проходила битва темнозорцев со святиборцами на прошлых Русалиях. Оказалось, в пещере, откуда явился тогда магистр Маргус, и кою охранял дракон, спал чародей Китаврул. Он же, если вспомнить его последнее имя – Мерлин…

Верно, его и стоит так называть. Поелику ныне сам Звёздный Скиталец, он же и зодчий Китаврул, витал где-то в горних мирах, нёсся под парусами с попутным солнечным ветром. На земле же, и в сей игре, осталась лишь его тень – Мерлин.

* * *

Игроки, святиборцы и темнозорцы, вновь собирались в две ватаги, бьющиеся между собой. Перед ними стояла задача: добыв волшебный ключ, высвободить чародея из заточения.

Вначале нужно было незаметно для врагов выбраться из пещеры, собирая по пути брошенное оружие, шлемы, мечи и броню. Вокруг пещеры лежали поверженные воины, погибшие давным-давно в сражении за ключ от хрустальных врат. Это оружие удобно было брать особой пикою с крючком, что была прислонена к стене у выхода. При сём нельзя было шевелить кости, ибо тогда оружие рассыпáлось в прах, скелет поднимался и вступал в сражение.

Всё происходило так, как и в старинной игре в бирюльки. Игроки-бирюлечники тоже собирают крючком мелкие фигурки, бирюльки, да так, чтобы соседние не шевельнулись. Если не получается – ход переходит к сопернику. И кто больше соберёт бирюлек, тот и выигрывает. Простенькая игра, но это только так кажется: попробуйте, сами сыграйте!

А тем более сложно играть в бирюльки магистра Маргуса. Здесь бирюльки заменяют доспехи и оружие. А плюсы получают те, кто больше собрал мечей и доспехов, и так лучше вооружился, не потревожив покой павших.

Затем, вооружившись, игроки подымались к вершине Волшебной горы. Там был установлен огромный, укреплённый на колонне шаркунок, похожий на две соединённые основаниями пирамиды, собранные из хитро сцепленных деревяшек.

Шаркунок – это тоже старинная русская игрушка. Если кто не знает… Головоломка такая!

Когда-то мастеровые люди, искусные плотники и столяры, вырезали шаркунок. И вот так его прославляли: «Шаркунок – чудо из чудес, со смыслом или без!.. И гремит, и чудит, и удивляет, а зачем, для чего – никто толком не знает. Попробуй-ка разбери! Голову сломаешь, пока разберёшь! Тем-то шаркунок и хорош!»

Но этот-то шаркунок, что из игры магистра Маргуса: всем шаркункам – шаркунок! Мало того, что велик, и неизвестно как построен, он ещё и водружён на вершину Волшебной горы!

А на макушке шаркунка, будто на насесте, восседает вещая птица. Она держит в когтях тот самый заветный ключ, который и должен освободить спящего в пещере волшебника.

Достанешь ключ – выиграешь игру!

Да уж! Сей шаркунок – это очень волшебная вещь! Мудрые его называют Мировым шаркунком, ибо он заменяет собою Мировое древо на вершине горы, являя образ Мироздания. Символы, начертанные на гранях Мирового шаркунка, представляют знаки звёзд и планет.

Да и ключ в когтях птицы – тоже не прост. Он только имеет вид ключа, но может обратиться волшебною палочкой, свирелью или стилом… По виду он напоминает знак Венеры, планеты Лины и её супруга Мерлина. Когда-то он и был волшебной палочкой Мерлина. Его заклинаниями и было создано сие зачарованное место и запирались Хрустальные врата в сей горе. Русалка Лин похитила сей ключ и заперла Мерлина в пещере планеты Любви…

Кстати, да! Волшебная гора находилась где-то на планете Любви. Но не на той бурной и негостеприимной планете Венере в яви, – а той, что создана волшебством в Мире волшебства и снов…

Это и был второй уровень игры. Соперники должны были прорваться к Мировому шаркунку и добыть там волшебный ключ. Как только они приближались, на гранях кубиков оживали символы. Эти знаки и руны обращались в буйных огненных драконов: планетников-саламандр.

Огненные шары-саламандры отлетали от Мирового шаркунка и, шипя и плюясь пламенем, нападали на игроков.

Отбивались шары найденными мечами. Мечи в игре заменяли биты, а огненные шары служили мячиками, как и в русской лапте. Отбивали шары в соперников – кого шар задевал, тот, «осаленный» (да и ошпаренный), выбывал из игры.

Под конец оставались те, кто достиг колонны. И тогда шары отвязывались. Теперь игроки могли добраться и до ключа.

Для сего они искали в шаркунке «замковую грань» с нужной руною. Какой – должна была подсказать вещая птица, говорившая загадками. Разрешив загадку и тронув грань, игрок разбивал пирамиды. А если ошибался, выбывал из игры.

Но при верном выборе, шаркунок распадался. И тогда птица снималась с вершины распавшейся пирамиды, подлетала к игроку и передавала ему заветный золотой ключ.

Этим ключом и отворялись Хрустальные врата в пещере Волшебной горы. И так освобождался томящийся внутри неё чародей.

Увлекательная игра! И очень трудная. Никто не мог пройти её до конца.

Вначале почти никто не доходил даже и до второго уровня. Неуклюжие темнозорцы будили множество мертвяков и те, напав, выбивали всех из игры.

Верзила Громилка, правда, держался обычно долго. Без устали махал пикою, как дубиной, и косил направо и налево… Сластёнка же укрывался за его спиною, а в случае чего давал дёру. Он возвращался в игровую залу, где был занят поглощением припасённых загодя пирожков.

Лишь Гришка Кутерьма оказался ловчее прочих, ему удавалось пройти это препятствие.

Тогда дело доходило и до борьбы с саламандрами, но далее не мог продвинуться никто. Стоило только кому-то дотронуться лезвием меча до саламандры, как удар молнии сбивал его с ног, и так игра для него заканчивалась.

Правда, Ярик сразу сообразил, что у него-то есть одно преимущество. Он мог упражняться по ночам во сне, когда все в их в московской квартире засыпали. Тогда Ярик играл в лапту с Зилашей. Ведь тот и сам был саламандрою.

– Давай-подавай! Бей-отбивай! – веселился саламудрик, завиваясь петлями вокруг меча Ярика. – Играя в лаптý, не будь лáпотником! Не думай ни о чём, просто бей мечом!

Саламудрик-то и посоветовал Ярику меч держать в ножнах, дабы защититься от удара молнией через лезвие. К тому же так легче было отбивать огненные шары противникам. И как же весело было наблюдать, как те, осаленные, вылетают из игры!

Линку Златовласку тоже увлекла эта игра. Но она даже не покидала пещеру чародея. Там она впервые увидела за хрустальною дверью спящего волшебника Мерлина.

– Я знаю… припоминаю… Его туда заточила Дева Озера! Использовала его же заклинание! Нам рассказывала на уроке Валинес. А может быть, стоит её ещё расспросить?

* * *

– Мерлин… Ах, ну да, Мерлин… – вздохнула учитель Валинес, отвечая на расспросы Линки о заклинании Девы Озера. – А что ей оставалось делать? Ведь старый чародей был ревнив! А Дева Озера увлеклась младым Ланселотом…

– А почему же она сразу не бросила мужа? Заклинания использовала… – пожала плечами Линка. – Так бы и сказала: прости-прощай! Мне, мол, другой по сердцу!

– С чародеями сцены устраивать опасно! Он бы заколдовал её или его… Да, кстати, и Ланселот ведь не заглядывался на русалку. Не каждому по сердцу водяницы, ибо у смертных в жилах кровь, а не водица… Ланселот с Девою Озера был вежлив, приветлив, и… только. К тому же, он был страстно увлечён королевой Гвиневрой. А та и впрямь была достойна обожания. Да ведь и доброго короля Артура он опасался меньше Мерлина.

– И на что же тогда решилась Дева Озера?

– Она, наоборот, была ласкова с чародеем Мерлиным, восхищалась его волшебством… И так потихоньку завладевала его секретами… От чародея она и переняла искусство оборотничества, научилась вселяться в иные тела… Для чего? Да для того, чтобы завладеть сердцем Ланселота, представ пред ним в облике королевы Гвиневры!

– Так что ж, Дева Озера обратилась Гвиневрою, завладела её телом? А как к сему отнеслась королева?

– Она была зачарована, была как во сне и не владела собою… И… она вполне могла решить, что очарована Ланселотом. И, что это – любовь, коей нет сил противиться.

– Ну а Мерлин? А король? – Линку Златовласку так и распирало от вопросов. – Ведь королеву за измену тогда приговорили к сожжению на костре. Жуть-то какая!

– На этом настоял Мерлин – он-то знал, что Дева Озера не даст себя сжечь. И он хотел доказать королю невинность королевы… Да так и вышло – Дева Озера вызвала грозу, залившую огонь!

– Ну, а что же дальше?..

– А потом все поняли – королева невиновна, однако ничего уже нельзя было поправить… Такие испытания не выдержит никакой брак! И потому королева, даже освободившись от власти Девы Озера, бежала с Ланселотом…

– А что же король Артур?

– А король, разгневавшись, вернул Деве Озера её подарок – меч Экскалибур… Это же она всех провела, разбив сим два сердца – и у короля Артура, и у волшебника Мерлина…

– Вот как оно всё было!

– Да-да, девочка моя… К счастью, к тому времени Дева Озера уже узнала от волшебника, какими заклинаниями можно усыпить его и заточить в пещере Волшебной горы…

– А вот это самое важное! Как же это у неё получилось?

– Всё просто, моя дорогая! Ведь у Мерлина также и драконья природа… А теперь вспомни: как усыпляют змей?..

– Игрою на волшебной дудочке!..

– Да! Так! К тому же русалка Лин научилась превращать волшебную палочку Мерлина в свирель и в ключ. И так игрою на чудесной свирели она усыпила волшебника Мерлина, а ключом – заперла его за Хрустальными вратами…

– И вот с тех пор он там и спит… Но мы можем его разбудить… То-то он будет удивлён… – шепнула Линка и задумалась, нахмурив лобик.

* * *

Линка Златовласка бродила по Китежу, задумавшись о судьбе Девы Озера.

– Лин… Дева Озера… Всё же я понимаю её… Сердцу не прикажешь… Ланселот всегда будет пригожее Мерлина, несмотря на всё его волшебство и богатство… Однако мне жаль и старого волшебника… Он так несчастен…

Этими мыслями Линка поделилась с Яриком.

– Ну что ж… – ответил он. – Мерлина, конечно, жаль. Да и несчастного короля Артура тоже… А, кстати, впору пожалеть и прекрасного Ланселота! Ему же проходу не давали русалки, волшебницы и королевы, не говоря о прочих!..

– А что в том плохого? – мяукнул слушавший их Зилаша. – Все тебя по шёрстке гладят! Молочко опять-же в блюдечке всегда есть…

– А ты представь, что тебя в корыто с молоком окунули! Всё хорошо в меру!

Тут Ярик Бусинка с Линкою рассмеялись, а Зилаша фыркнул:

– Вот ещё! Я – саламандра и не люблю купания-отмокания! А в молоке – тем паче!

Уместно спросить: а как игру «Волшебная гора» магистр Маргус передал Ярославу?

Ведь Ярик теперь играл уже не во сне, а наяву, – в любую свободную минутку бросаясь к ноутбуку и вставляя в него диск.

Дело было так. Как-то Ярослав и Алексей Елисеевич гуляли по Москве. Ярику пора было собираться в школу, нужно было кое-что прикупить, если, конечно, найдётся на что…

В эти последние дни августа бледный диск Солнца медленно катился по небу в обычном городском чаде от парящего асфальта. И во всех дворах, где чахли от зноя липы и тополя, бегали солнечные зайчики, за коими уже устал гоняться Зилаша.

Шары… Яблоки… Мыльные пузыри… Ах, да! Они похожи на хрустальные шары из снов о волшебной игре магистра…

Ярику почудилось, что этот чад московский струится из трубки Мартина Маргуса. А значит, сейчас произойдёт что-то невероятное, опасное, но и чудесное…

Ярик и Алексей Елисеевич зашли под Крымский мост, что был перекинут, будто римский акведук, от метро «Парк Культуры» за Москву-реку. Там, под аркою, слева, у башенки с колонночками, запряталась антикварная лавочка.

Отец любил заглядывать сюда, дабы покопаться в старых манускриптах. Да и Ярику было всегда интересно изучать разные диковинки: в лавке продавалось также старинное оружие, монеты, игрушки, посуда, да всё что угодно!

Но обычно они ничего не покупали – денег-то, конечно, у них никогда не водилось… Вот и сейчас. Алексей Елисеевич решил заложить книжку – одно из немногих его сокровищ. Перед началом года нужно было снарядить в школу и университет всех детей… А откуда взять нужную сумму?

Продавец в строгом, хоть потёртом на локтях, сюртуке, тукнулся длинным носом в обложку книги, так что его огромные колёса-очки чуть не укатились куда-то в сторону по щекам.

– О-о! Ммм… Сафьяновый пер-р-реплёт. Хоррошее состояние… Сокровище! Настоящее сокровище! – хрипло и в волнении проговорил он и вдруг осёкся, скосив глаз на рыжего котёнка, что высунулся из-за пазухи Ярослава.

Зилаша тоже с хитрецою глянул на странного продавца и то ли зевнул, то ли оскалился, чем ввёл того в совершенное смятение. Продавец тут же порхнул куда-то за полки…

– Чтобы оценить такое сокрровище, мне нужно обрратиться к хозяину! – прокаркал он оттуда.

Хозяин, как ни странно, тоже оказался в лавочке. Он не спеша, степенно, вышел из-за полок. И чуть поклонился гостям.

Ярик присмотрелся… Что-то в нём было знакомое. Кажется, он его видел, только не в этом пиджаке в косую полосочку…

– Итак, что это у нас тут? Хм!.. И впрямь редкость! – воскликнул он. – Первое, да и единственное издание! 1872 год! А автор! Сам академик Александр Николаевич Веселовский… Забытая, между прочим, фигура. Хотя, в своё время гремел! Нда-с! Мы были приятелями, к слову говоря. И я ему даже кое-какие мысли подсказал за стаканом пунша… Умнейший, между прочим, был человек!

– Как… подсказал? Это же было… – Алексей Елисеевич изумился…

– Ну да, давненько… И хорошо, что он не дожил до времён, когда его сочинения запрещали… Их ведь почти и не осталось. Быть может, ваша книжка – последняя. Хотя, вроде бы, невинная тема: «Славянские сказания о Соломане и Китоврасе и западноевропейские легенды о Морольфе и Мерлине». Но запрещали и это! Какие-такие сказки? Мы рождены, чтоб сказку сделать былью!.. Вот ведь какие были времена! Но сейчас-то они другие! Не так ли?

– Ну… Вообще-то… Времена не выбирают… и всякому овощу своё время… – протянул отец и едва не закончил пословицу колкостью: «А вот вы, что за фрукт такой?»

– Ах да, простите, не представился, – будто услышав вопрос, расшаркался незнакомец и протянул визитку.

На визитке готическим шрифтом было выведено: «Magistr M. Margus» и ещё множество титулов, из коих Алексей Елисеевич понял, что стоящий перед ним господин, кроме всего прочего, натурфилософ, артист и антикварий.

«Магистр! А продавец – крысовран!» – охнул Ярик и сжал за пазухой Зилашу.

Тот взмяукнул и, соскочив на пол, побежал искать за полками крысоврана. Вскоре оттуда послышался грохот и звон стекла. Представилось, что это крысовран, разбив окно, бросился наутёк, а Зилаша кинулся за ним вслед.

Однако магистр Маргус не переставал сладко улыбаться, будто ничего не замечая. Впрочем, всё равно после прошлых Русалий у Ярослава магистр доверия не вызывал. Даже и золотого жучка, подарок чародея, Ярослав теперь обычно прятал в шкатулке.

Однако магистр, подмигнув Ярику, продолжил разговор с Алексеем Елисеевичем, также узнавшим его. Отец уже было потянулся за книгою, сомневаясь: закладывать ли такую ценность? Но магистр Маргус остановил его:

– Так к делу! Что вы хотите за книгу? Называйте любую цену! Мы готовы быть щедрыми… Даже не выставлять книгу на продажу. Пусть она просто хранится у нас. Мы её вернём сразу, как только ваши дела пойдут в гору. А я уверен, вам улыбнётся удача! Очень скоро!..

Пока он говорил, Ярослав с изумлением наблюдал как за окном крысовран-слуга метался туда-сюда, улепетывая от котяры. Но тот настиг его с диким мявом и уцепился когтями за фалды.

– Ну хватит играться! Работать тоже кому-то нужно! – окликнул магистр в форточку продавца, не стирая с лица улыбку, и обернулся к отцу. – Извините! Ну, как? По рукам?

Отец кивнул Ярику: выручай, мол. Ярик побежал спасать крысоврана и успокаивать котяру. А тем временем отец принял от магистра конверт с хрустящей пачкой банкнот внутри.

Плата за книгу и впрямь оказалась более чем щедрой. Отец долго пересчитывал купюры, будто боясь: не обернутся ли они фантиками.

Магистр же выразил большую радость от сделки и пожелал одарить ещё и Ярика. Когда тот вернулся с вырывающимся из рук котёнком, он, торжествуя, повёл мальчика в отдел игрушек.

– Выбирай же, отроче! Старинные игрушки: бирюльки, лапта, шаркунок! От старых мастеров!.. Уникальная работа! Можно брать всё, дабы развивать ум и ловкость пальцев!

Ворон-продавец, прятавшийся за спиной магистра, высунулся и широким, радушным жестом опрокинул на стол бирюльки. Затем показал как их разбирать маленьким крючком, похожим на пику. После он лихо помахал битой от лапты и под конец, дико улыбаясь, потряс погремушку-шаркунок.

– А в качестве бонуса, в добавок, – и даром! – вот тебе ещё и диск с новейшей компьютерной игрушкой о волшебнике Мерлине! Играем и выигрываем! А победителя ждёт награда!

И тут магистр протянул Ярику обычный лазерный диск в красивой коробочке, на коей было выведено название игры «Волшебная гора»…

«Вот это подарок! – возликовал Ярослав. – Теперь можно было играть и на его ноутбуке! И днём, и ночью!»

* * *

Ярик был счастлив. Выходит, напрасно он подозревал магистра.

Усевшись по-турецки на раскладушке и положив ноутбук на тумбу, Ярик погружался в игру.

Зилаша забирался ему на колени и требовал ласки. Но Ярику было не до того. И тогда дракошка начинал следить за компьютерной мышкою, размышляя: насколько она и в самом деле «мышка»? И не словить ли и её за провод?

Ярослава теперь невозможно было оторвать от игры. Он даже не очень-то заметил, как завершилось то волшебное лето и настала осень.

Да и потом он никак не мог соотнести по времени то, что происходило в Волшебной стране и в яви, в Москве… Часто Ярик засыпал во время игры, его голова тяжелела и валилась на клавиатуру… И он продолжал играть во сне…

Сны о волшебной игре повторялись, их сюжетные линии переплетались. И по пробуждению Ярик уже путал времена и миры. Сами дни и месяцы вдруг начали то куда-то спешить и перескакивать, то вдруг притормаживали и за одну ночь во сне в Волшебной стране могло произойти столько всего, что хватило бы на год обычной жизни в яви.

А попытки пройти игру продолжались. Чтобы преодолеть препятствия, перед каждою игрою ребята составляли план сражения. Святиборцы перебрасывались репликами в чате.

«Переносимся в пещеру Волшебной горы… Затем собираемся у выхода… На разведку выпускаем Булавку, Лютика и Маёшку… В первый боевой расчёт войдут Ярик, Иванка и Емеля…»

Девочки же обычно выманивали пики у стражников, что сидели у выхода из пещеры. Этими пиками потом нужно было собирать доспехи, разбросанные по склонам горы. За это дело обычно брались Линка Златовласка с Оксаною и Олесей.

Стражников достаточно было позвать или раздразнить. Они вскакивали с места и бежали за обидчицами… Памяти у них было немного, посему такой же трюк срабатывал и в следующей игре. Для того, чтобы их провести снова, хватало заменить девочку или слова в дразнилке. А ускользнуть от них ничего не стоило – стражники были крайне неповоротливы и несообразительны, они путались в лабиринтах, переходах и бегали в пещере по кругу.

И так их пики доставались игрокам. Святиборцы обычно благородно передавали одну из пик темнозорцам: хоть те и соперники, но дальше-то им вместе предстояло пробиваться сквозь мертвяков и отбиваться от саламандр.

Вот такая это была игрушка… Да только ли просто игрушка? Ведь в Волшебной стране и сон не был просто сном…

* * *

Как-то раз перед игрою, коя оказалась решающей, Ярика вызвала по чату из Китежа Линка Златовласка и спросила:

– Яр, а как ты думаешь? Не будет ли Мерлин зол, когда проснётся? Вроде того джина, выскочившего из бутылки, который может и одарить, а может и наоборот… Он и ранее был не всегда добр, всё же он – Тень Звёздного Скитальца. К тому же средневековые нравы… Ревность… И вряд ли его характер за тысячу лет стал мягче…

– Ой, да брось, Лин… Это же сам Мерлин! Только подумай! Самый знаменитый волшебник за всю историю! И не он ли сможет исполнить нашу самую заветную мечту – вернуть в мир волшебство, сделать Китеж видимым! Не он ли его построил, будучи ещё Звёздным Скитальцем? Да! Такое Мерлин только и может сотворить!

В это время на заставке игры покачивался экранный магистр Маргус. Он то и дело улыбался, кланялся и повторял, как заведённый, одно и то же: «Добро пожаловать в игру!»

– И всё-таки тут есть о чём подумать… – настояла Линка. – Не напрасно ли мастер Велияр доверился магистру? Ведь тот уже служил Тени… А вдруг в игре есть какой-то подвох?

– Не думаю… Велияра на мякине (то есть на макинтоше) не проведёшь! Да и у Китежа есть защита от тёмного волшебства. Зеркала, заклятия перехода, стражи врат…

– Добро пожаловать в игру! – снова кивнул с экрана магистр Маргус и пожал плечами, словно сомневаясь в выводах Ярослава.

– Как сказать… – засомневалась и Линка. – Ведь Тень, тем более такую опытную, что смутила Мартина Маргуса, не так просто распознать… Мы же все в Китеж являемся с тенями, нас не превращают в призраков без теней и отражений.

– Ну, тут кое у кого и так нет ни теней, ни отражений… – напомнил Ярослав. – Велияр давно уже потерял свою тень, да и в зеркалах он как будто не отражается.

– Некто, не имеющий тени и не отражаемый, живёт в невидимом городе, да к тому же не наяву, а во сне… – напомнила Линка. – А может, Велияр и впрямь уже призрак? Терял одно-другое, и так за суетою, сам не заметил, как… закончил свой земной путь… Оставив нам призрака, чтобы было тут кому тянуть лямку директора школы…

– Ну, тогда он не более призрак, чем саламудрик Зилаша, ведь он тоже в зеркалах не отражается, – возразил Ярослав.

И тут Зилаша, сидевший на коленях Ярика, прыгнул на клавиатуру и взмяукнул:

– Я вовсе не призрак! Я, между прочим, дракон! Гроза солнечных зайчиков! Тени от меня улепётывают без оглядки!

Пока же он прыгал и стучал лапками по клавишам, на экране набралась абракадабра, что-то вроде: «У-Р-О-Б-О-Р-О-С»…

Ярослав вспомнил, что это имя некого чудовища из древнего мифа. А магистр Маргус, скосив глаз на надпись, опять поклонился и вновь жизнерадостно воскликнул:

– Добро пожаловать в игру!