Текст книги "Король и Шут. Как в старой сказке"

27. «Электричество» в «инди-студии», четыре песни, 1994

Хотя во время записи первого «электрического» альбома «Истинный убийца» нас морально поддерживали и помогали советом такие дико продвинутые люди, как Миша Кольчугин и Сергей «Пельмень» Живков (группа «Собака Це-Це»), качеством записи мы были не очень довольны. Хотелось чего-то нового и большего. Тем более, что все «профессионалы» уверяли нас, что эти записи очень низкого качества. А мы были доверчивы и неопытны. Япрослушал эту запись сейчас – и качеством, и энергетикой очень доволен.

А тогда прослышали мы, что в ДК Ленина, где-то у метро «Пролетарская», открылась новая студия под названием «Инди». И решили там записаться. По-новому записаться. Качественно. Отобрали четыре самые яркие песни: «Мотоцикл», «Веселые тролли», «Вячеслав» и «Сапоги мертвеца». В студии писали на продвинутую по тем временам дат-кассету (которую мы купили вскладчину), был такой формат. А дат-кассета цифровая, поэтому никто не скажет, что запись низкого качества. Так нам казалось.

✔ Четыре песни в «Инди-студии», 1994

https://balu.kroogi.com/ru/download/3170387-Chetyre-pesni-s-Indie-studii-1994.html

После окончания записи мне подвернулась удачная халтурка: я сложил печку (даже с камином). На все деньги я купил четыре этих самых редких по тем временам дат-кассеты, скопировал на них студийную инди-запись и начал обивать пороги радиостанций. И услышал новую отмазку: «Не наш формат», – говорят. Мне по секрету, в конце концов, намекнули, что «неформат» означает «дай денег». Ха! Платить деньги за прокрутку на радио! Мы были принципиальные противники такой политики. Денег у нас, конечно, не было, но даже если бы и были, платить мы бы не стали. Попытка попасть на радио была моей собственной инициативой, но на самом деле и так стало ясно, что нас никто не принимает. Мы занимались своим творчеством и никак не пересекались с существующей музыкальной реальностью. От старших коллег-музыкантов помощи не было тоже, над нами откровенно смеялись: «Сказки они поют! Ха-ха. Ребята вы хорошие, но сказки… Это же все несерьезно. Поймите, вы же позорите русский рок!»

Афиша «Король и шут», TaMtAm

28. Альбом «Будь как дома, путник…», 1994

Опыт работы в «Инди-студии» показал, что мы можем записаться качественно. И зимой мы снова встретились с Мишей Кольчугиным и договорились записать полновесный альбом.

Студия Миши Кольчугина переехала на Сенную, хотя, может, это Миша перешел работать в другую студию, фиг знает. Потом она стала называться «Нева». Назвать альбом мы решили «Будь как дома, Путник…» и большинство песен взяли из предыдущего альбома, изменили некоторые аранжировки, добавили новые песни. И вообще постарались серьезно отнестись к вопросу качества звука. Процесс был долгий и муторный, мы все время что-то переписывали и переделывали, к тому же Поручик, который сменил Лешу на барабанах, вообще не смог сыграть ни одной песни ровно. Не приспособлен оказался к студийной записи. Выручил нас барабанщик Денис Можин по прозвищу Дэнс, потрясающе добрый и интересный человек. Он в то время играл в какой-то металлической группе и как раз проходил мимо. Между прочим, человек интересной творческой судьбы, сейчас он трудится в дружественной группировке «Ленинград», тоже на барабанах. Спасибо тебе, Дэнс, ты нам очень помог!

Мы хотели назвать альбом «Мастера кукольных дел», но что-то нас остановило. Бас писали через пятисотваттную кинаповскую колонку, что еще в древних кинотеатрах стояла. Денег, как обычно, не было, и нас очень выручал Князь. Он рисовал нам транспортные карточки. Бумажные такие карточки для проезда в метро и на наземном транспорте. Просто цветными карандашами – если приглядеться, то видно, что рисунок, да еще и не очень убедительный. Но всегда прокатывало. И это очень нам помогало. Спасибо, Андрюха!

Горшок. Фотосессия в Центральном парке культуры и отдыха, 1998 год. Фото М. Лаписа

29. 90-е

Итак, где же мы тогда играли?

«Тамтам», «Гора», «Тэн», Wide side, «Джем», «Лесопилка» – маленькие клубы, маленькие залы. Потом «Полигон» в ДК, кажется, «Красный Октябрь», там зал был уже побольше. Нужно сказать, что в те времена администрация клубов платить артистам не особо стремилась. А чтобы не платить, проще всего было устроить «фестиваль» – в один вечер выступают, например, три группы. И скажите, мол, спасибо, что позвали и дали возможность выйти на сцену. Нам это казалось ужасной несправедливостью, и мы как могли с нею боролись. Дело не в деньгах, дело в принципе. И многие музыканты говорили нам за это спасибо.

Если за выступления и платили, то обязательно старались наебать. Смотришь – в зале человек двести, а тебе говорят, что продали восемьдесят билетов. Помню, мы только написали песню «Рыбак» и в первый раз ее играли именно в «Полигоне». Клуб был знаменит жлобскими объявлениями на всех углах: «Уронил микрофон – штраф 100 $», «Поставил пиво на сцене – штраф 20 $», «Закурил в гримерке – штраф 15 $», и все в таком духе. Может, оно и по делу, но больно по-совковому и явно преследует цель не предупредить нарушение, а обидеть артиста. Так вот, один раз Шумный встал в дверях и стал тупо считать, сколько людей входят по билетам. Сразу прискакал Паша Клинов, который называл себя хозяином клуба, и дико обиделся: как так, вы нам не доверяете? Как можно вести с вами бизнес, если вы нам не доверяете? Суть этого явления мне потом разъяснил один московский промоутер. Пойми, говорит, все промоутеры считают себя честными людьми и очень обижаются, если начинаешь их проверять. Они ведь платят артистам и не лезут в творчество. А если на билетах и прилипнет к рукам долларов двести или семьсот, так это не воровство, а накладные расходы.

Потом «Полигон» переехал в другое помещение на Лиговке. Хороший зал, в центре. И поскольку народ на наши концерты приходил всегда, Паша Клинов стал с нами дружить и перестал замечать, что мы ставим пиво на сцене. Там однажды летом, но значительно позже, мы и записали видеокнижку «Праздник Скоморох».

В клубе «Лесопилка» рулил Игорь по прозвищу Мутноглазый. И он после нескольких успешных концертов предложил нам сделать сольник в другом зале. Сольный концерт! Не в клубе, а в нормальном зале, снятом специально для этого. Вот это прорыв! Были напечатаны афиши. Снят ДК имени Шелгунова, что на Шамшева. И настал великий день. Мы очень ответственно готовились, много репетировали, подготовили несколько новых песен. Но главное – на концерт пришли люди. Фанаты. Не просто в клуб, а в незнакомый ДК, находящийся неизвестно где. Пришли, чтобы послушать нас.

Потом нам устроили концерт в ДК имени Горького на Нарвской. Снова аншлаг, да такой, что администрация пожадничала и впустила слишком много людей, которые моментально снесли деревянный барьер в зале. Игорь Мутноглазый на все это посмотрел, да и слился куда-то с бабками, больше мы его не видели.

Дома культуры закончились, впереди были дворцы спорта. «Юбилейный» – дело серьезное, поэтому мы отправились в серьезную фирму «эС. Пи. Концерт» и стали вести переговоры. Торчали там днями, старались контролировать каждый шаг. Пресса, эфиры, аппарат, да много чего. А репетиций же никто не отменял. В итоге отыграли концерт, все довольны, я вернулся домой на метро и лег спать. Устал очень.

Мы уже выпустили два, а записали три альбома. Собрали в Петербурге дворец спорта. Пора было двигаться дальше. Но ни в Москву, ни в другие города России нас никто особо не звал и гастролей нам устраивать не собирался.

В клубе «Гора». 16 мая 1996 года. Фото А. Настальской

30. Анфиса

Пришло время рассказать о первой жене Горшка, прелестной девушке Анфисе. Она в нашей истории сыграла немалую роль – не как член группы, а как первый и самый преданный фанат.

Девушкой она была не просто красивой и эффектной, а просто каким-то воплощением женского начала и сексапильности.

Хотя любили мы ее не только за это. Кажется, она приехала в Питер из Лодейного Поля, окончила тут хореографическое училище, работала танцовщицей экзотических танцев. Горшок с ней где-то познакомился и через пару месяцев позвал меня к ней домой. У нас было негласное правило: обязательно, чтобы его девушка нравилась мне, и наоборот. И, естественно, чтобы она понимала и уважала то, чем мы занимаемся.

Анфиса мне сразу понравилась. Она все время улыбалась и вообще была человеком крайне жизнерадостным и целеустремленным. Никогда никого не слушала и обо всем имела свое собственное мнение. И всегда внимательно прислушивалась к словам тех, кого она любит и уважает.

С их женитьбой смешно получилось. В нашем кругу вообще-то официально оформлять отношения было не принято. Денег-то не было. Угостить пивом, цветы подарить – это одно, а квартиру снимать – совсем другое. О какой свадьбе может идти речь, если праздновать не на что, а жить потом придется с родителями?

Я, правда, к тому времени уже успел жениться, у меня сын даже родился. На какой-то Новый год родители Горшка уехали, и он устроил тусу. Там мы с Инной познакомились и больше уже не расставались, устраивали совместные веселья и беспределы. Потом она сказала, что родители-юристы гнобят ее за аморальный образ жизни. Тогда я, как честный человек, предложил узаконить наши отношения.

Так вот, Горшок подходил ко мне за советом – я же единственный женатый человек был. Что да как, да и надо ли вообще.

– Знаешь, – говорю, – штамп в паспорте ничего не значит. Прислушайся к себе: если любишь ее больше всего на свете, больше своей жизни, то женись.

И через какое-то время Горшок с Анфисой зазывают меня в гости и говорят, что все решили. Мы взяли пару бутылок «Медвежьей крови» и поехали в ЗАГС нашего района. Помню, на улице стоял мороз, но нам было смешно и весело.

И с тех пор долгие годы они все делали вместе. Слушали одинаковую музыку, ведь музыкальным образованием Анфисы занимался Горшок. Он же, как мне кажется, научился у нее не просто идти своей дорогой, а еще и не обращать внимания на то, что говорят за спиной. «Они не стоят твоего внимания. Это неважно, а значит, этого не существует». Такая вот у нее была философия.

Когда я приходил к ним поиграть на гитаре и поучаствовать в придумывании новых песен, Анфиса всегда уходила на кухню. А если мы ее звали, то она смотрела на происходящий процесс, как на какое-то священнодействие.

Ей и правда все очень нравилось. Помню, однажды сидели мы, разбирали новую мелодию Горшка (из нее потом «Невеста палача» получилась), и вдруг влетает в комнату Анфиса, кидается Горшку на шею и начинает со слезами его расцеловывать, а потом и меня за компанию.

– Это, – говорит, – что-то сверхъестественное и неземное. Это будет не просто какой-то сраный хит, это останется навсегда. Какие же вы молодцы! Кто это сочинил?

Ну, я там ни фига не сочинил, просто на гитаре подыграл. А Горшок и говорит:

– Просто все вещи и мысли – ты только начинаешь понимать, откуда и почему они к тебе пришли, они уже – бац! – принадлежат кому-то другому. И ничего ты тут не поделаешь. Можно только вцепиться и начать грызню за несуществующее право ими обладать, но тогда Вселенная перестанет смеяться вместе с тобой. И останешься ты один с отвоеванным кусочком собственности.

Что тут скажешь, друзья? Любовь.

Я как-то пожаловался Горшку на то, что ребенок и жена отнимают много времени, и группой я занимаюсь все меньше.

А он ответил:

– Так ведь и ты поменялся. Группой ты, может быть, занимаешься и меньше, зато более качественно и более ответственно.

И добавил:

– Шура, понимаешь, когда ты любишь, смотришь на мир по-другому, вещи, которыми ты зря занимался в жизни, становятся неважными, а действительно важные приобретают новый вес, красоту и силу.

Лучше и не скажешь. Так что спасибо тебе за все, Анфиса, наш самый преданный фанат! Пусть земля тебе будет пухом.

Где бы ты ни была.

31. Татьяна Ивановна Горшенева

Что может быть роднее мамы? Ничего.

✔ Татьяна Ивановна. Первыйрассказ

https://youtu.be/DXZFy-3wX-g

Балу. Татьяна Ивановна, все знают, что группа наша, «Король и Шут», питерская. Но давайте слегка коснемся времени, предшествующего ее появлению. Расскажите нам, откуда вообще появился Мишка в городе?

Т.И. Ну, то, что родился он в Бокситогорске, об этом все знают. А жили мы на Дальнем Востоке. Служили, точнее. Последним нашим пристанищем оказался как раз Питер.

Балу. А где на Дальнем Востоке?

Горшок в клубе «Космонавт», 1997 год. Фото А. Федечко

Т.И. Да много где, но последним городом перед переездом в Питер был Хабаровск. Точнее, военная часть за городом. И поэтому про Хабаровск Миша всегда говорил: «Это моя вторая родина». Он его очень любил. У нас была своя машина, и мы ездили вокруг, например, во Владивосток. И там он, конечно, умудрялся тоже… То есть проделки были в духе Миши.

Балу. А что же он там делал?

Т.И. Ну, допустим, поехали мы ловить рыбу. И он взял аппарат, которым разводят костер. Как он называется?

Михаил Горшенев. Фото на паспорт

Балу. М-м… Паяльная лампа?

Т.И. Точно. Он взял ее, приготовил все для костра под машиной и хотел его зажечь. Вовремя остановили. Если он куда-нибудь нырял, то понятно, что он выныривал в крови. Понимаешь, какой-то такой шлейф за ним шел всегда, всю жизнь, все детство. И детство его не покидалоникогда. И вот когда мы приехали сюда, в Питер, то собрались в школу. Вашей школы еще не было, поэтому я пошла устраивать детей в школу, которая была.

Маленькая справка.

Район у нас был новый, и к моменту, когда в новую квартиру въехала семья Горшеневых, не были построены ни мой дом напротив, ни наша школа, где мы познакомились. Все это будет построено примерно через полгода. Далее Татьяна Ивановна предположительно говорит о школе № 182.

Т.И. И я пошла устраивать детей туда. Лешу по аттестату сразу взяли, а вот Мишин аттестат посмотрели и сразу сказали: «Нет, нам не надо таких детей». Но в итоге все утряслось. И ходили в ту школу они уже самостоятельно. А потом, когда вашу школу открыли, перевела их туда. И тоже, как иду с собрания от Миши, с вашего родительского собрания, так… Слава богу, что у вас была такая классная, Светлана.

(Светлана Викторовна – наша классная руководительница в шестом классе.)

Т.И. Она была так настроена к Мише лояльно, и когда говорила о нем, то я думала: «Слава богу, что никто этого не слышит, только я». И я шла домой и плакала. А дома уже разбирались. Учителя говорили, что Миша всегда что-то не так делал.

Балу (возмущенно). Да что такого мы делали-то, в шестом-то классе?! Подумаешь!

Т.И. На уроках отвлекались.

Балу (смущенно). Да…

Т.И. Баловались.

Балу. Чуть-чуть.

Т.И. Вот я проработала всю жизнь с детьми. И для меня это как-то… Ну, баловались и баловались, главное – учитель должен заинтересовать детей.

Балу. Ну, сорок человек в классе, вообще-то. И она не зверь какой, просто…

Т.И. Просто заинтересовать надо было детей. Просто если нет таланта учителя, то ничего и не поделаешь. Так что с Мишей всегда было весело, а уж когда перебрались в эту квартиру, то началось и поехало.

Папа наш редко дома бывал, поэтому вы умудрялись тут сообразить такое! А я не могла отказатьвам. (Говорит голосом молодого Горшка.) «А вот, мама, нужно нам барабаны купить, нужно сброситься». Ну, давайте. И вы там, кто заработал, кто где. Что-то ведь делали и зарабатывали, не просто с нас тянули.

Балу. Да, конечно. Как же иначе.

Т.И. Но мне было интересно с вами. И вот сейчас я думаю, что и слава богу, что так все было. Потому что вот сейчас родители, может, и незнают, чем их дети занимаются. А я всегда говорила: «Лучше здесь, чем в каком-то подвале».

Балу. А восемь классов ведь Мишка окончил без двоек, верно?

Михаил Горшенев. Фото на паспорт

Т.И. Нет, двоек не было. Но «любовь учителей» была «безмерная».

Балу. Чего скрывать, это у нас было с ними взаимно.

Т.И. Но Миша не держал злани на кого. Он, наверное, и не зацикливался никогда на этом. Он жил, как жил. И только одного боялся, что вот сейчас мама будет ругать.

Балу. Так он любил вас и всегда боялся расстроить.

Т.И. Учитель труда оставил неизгладимый след и просто перевернул мои отношения с Мишей.

Балу. Олег Евгеньевич.

Т.И. Он сказал: «Татьяна Ивановна, вы неправильно относитесь к своему сыну. Вы только его ругаете, как мне кажется». А я так удивилась: «Так что же, я должна его хвалить?» – «Да, – говорит, – надо чтобы дома была мирная обстановка». То есть я ему, трудовику вашему, до сих пор благодарна.

Балу. Вообще хороший он мужик был.

Т.И. Главное, что он меня развернул. И, возможно, поэтому у меня с Мишей такие отношения близкие были на всю жизнь. Потому что я ему говорила: «Если я тебя тресну, так ты знай, что я тебя люблю».

Балу. После восьмого Мишка пошел в путягу, то есть в колледж.

Т.И. Да, представляешь, ездил в Автово, это на метро, там на трамвае еще. Но я туда тоже ездила.

Балу. Зачем?

Т.И. Да на собрание. И там классная была такая хорошая. И видно было, что она его любила, но вот… (Разводит руками.)

(Имеется в виду, что похвалить за достижения в учебе или внеклассной деятельности его было сложно.)

Балу. Вот я только что эти времена вспоминал с Андрюхой, и он говорит, что им там было довольно комфортно.

Т.И. Да! Четыре года проездил в такую даль, значит, комфортно. Кстати, четверки у него были. Помнишь, я тебе рассказывала, по истории, поэтике и психологии семейной жизни, то есть если ему было интересно, то он учился.

Балу. Кстати, а сколько он занимался боксом? А то мы с Князем сегодня разошлись в воспоминаниях. А я, если честно, одни разговоры об этом от него помню.

Т.И. К сожалению, очень недолго, около месяца.

Балу. Это уже когда сюда, на Ржевку, вы переехали? А почему так недолго?

Т.И. Так сломал руку. А потом чем только не занимался. Только рука зажила, и куда, как ты думаешь, он пошел? На греблю на каноэ. Переворачивался там и мокрый ехал домой. Говорю ему: «Миша, а для чего я тебе смену кладу?» Да еще со своими легкими! Он же и в санаторий ездил их лечить. Даже уговаривала его на байдарку пересесть, она не переворачивается. Но нет, ему все экстрим нужен был.

Балу. И он послушался? Он вообще послушный был?

Т.И. Конечно. Со мной он никогда не ругался и не конфликтовал. Потому что я ему разрешала все. Пусть дети делают сами свои ошибки, а потом приходят куда? К маме. И вот тогда их можно учить. Один раз я его только отругала за рваные джинсы, да так, что домой не пустила, он под дверью стоял, пока соседка не позвонила и не попросила его впустить. То есть я правда разрешала все, но вот штаны один раз как-то не прошли.

✔ Татьяна Ивановна. Второй рассказ

https://youtu.be/Tg0rkL3WX4I

Про фанатов

Балу. Поклонники Мишины вас не беспокоят, не приходят по этому адресу?

Т.И. Приходят. Вот в субботу были фанаты, сегодня были. И я им говорю: «Вам просто повезло, что я открыла. Потому что я жду Сашу Балунова, думала, это он звонит в дверь». А так я посторонним не открываю.

Балу. Так часто ходят?

Горшок на стадионе «Петровский», рок-фестиваль «Наполним небо добротой». Санкт-Петербург, 23 июня 1996 года. Фото Е. Ковалевой

Т.И. Да. Но в основном, конечно, летом. Приезжают ко мне на дачу. А там надо работать. Но они все соглашаются, помогают мне по хозяйству.

Балу. А кто приходит обычно?

Т.И. Молодые люди в основном. Вот вчера две девушки по восемнадцать лет приходили, из Минска приехали. С кем-то я, конечно, общаюсь, но не то чтобы избирательно. Но не до фанатизма. Вот Миша, это да, последнюю рубаху снимет для гостей.

Балу. А при нем часто приходили?

Т.И. Когда он тут жил, последнее время не приходили.

Балу. Ну и слава богу.

Т.И. Нет, все было тихо. Вот тут напротив тебя кресло стояло, он в нем сидел, и мы с ним в течение часов двух-трех каждый день учили «Гамлета» по ролям. Он за Гамлета все говорил, а я за всех остальных.

Балу. Два-три часа в день, так это уже серьезное отношение, не просто прикол.

Т.И. Да. Он очень серьезно к этому относился. Говорил, это я в театре каком-то буду договариваться и играть.

Балу. А в детстве Мишка тянулся к этому? Какая вообще у вас обстановка была, когда он рос?

Т.И. В детстве у нас всегда музыка играла: Рахманинов, Чайковский. Когда я писала сценарии к праздникам, то полностью в это погружалась, и меня сложно было отвлечь. И вот в этом Миша насто процентов мой сын, в этом он точно такой же. Дети так и росли: папа на работе, а мама вся в музыке, причем в классической. А дети пошли в рок. И сказки у нас в доме читались народные, фольклорные, то есть никаких хэппи-эндов. Потому что дети должны с детства привыкать к проблемам, которые возникают в жизни, и искать способы их решения. Есть же тридцать три правила написания сказки.

Балу. А что за тридцать три правила?

Т.И. Так сразу и не скажу, но там герой идет, гибнет, возрождается и тому подобное. Это я в молодости училась два года на курсах по фольклору, и там нас учили. Где-то у меня даже тетрадка со всем этим лежит.

Балу. То есть это не просто были страшные сказки, а сказки со смыслом?

Т.И. Да, я же тебе и говорю, сказки должны учить детей, готовить к дальнейшей жизни. Вот Миша сколько раз падал. И каждый раз, как Феникс, возрождался. Как я ему говорила: «Миша, для чего тебе дно? Чтобы оттолкнуться».

Тут мы с Татьяной Ивановной, чтобы не переходить на грустные темы, пошли осматривать Мишкину комнату, превращенную в музей. Посмотреть ее можно здесь:

✔ Татьяна Ивановна. Комната

https://youtu.be/3FpMgK96Am

(Татьяна Ивановна показывает комнату и альбомы.)

Т.И. А вот тут у меня рассказ Миши, который он еще в школе написал, в 1988 году. Вот он:

Пусть школа будет океаном. Ученики – рыбешки, но помельче. Учителя – рыбешки покрупнее. Мои мысли невелики и вашим, может, не близки, но как смогу, так расскажу. Был океан пока спокоен, но это лишь пока. Как вскоре со дна его, из-под песка, полезла вдруг морская свора. Начнем с того, что всякие моллюски, жемчужницы, медузы, а также звездочки морские и ракушки забыли все азы. Затем народ чуть покрупнее, к примеру, окунь молодой. А дальше, тут уж и акула, что зуб имела не тупой. Дельфины, то подростки молодые, те на поверхности резвились. Да видно, так развеселились, что о дежурстве и забыли. Да мало им того. Две лодки утопили, рыбака. И маленьких два парусных красивых корабля. А дяде кашалоту, чтоб обойти дежурный взвод, пришлось идти в обход. Но что творилось там, внизу, то лучше я об этом промолчу. Хотя, постойте, расскажу. Кальмары, это скоростные твари, теперь везде ты их достанешь. А два каких-то великана, да прямо в центре океана, устроили жестокий бой. Причина драки такова: один гигант лишился плавника, и, чтобы отомстить обидчику, устроил поединок он. Заранее с родными попрощавшись. Гиганты так разбушевались, что подняли песок со дна. Рыбешки мелкие, как наступает перемена, несутся быстро все в одно и то же место. Случилась тут у всех нужда одновременно. И все, кто находился под скалой, страдали те трясучкою морской. Болезнь та страшная была для тех, кто денег при себе имел немного. Последствия болезни таковы: у всех играющих трясутся плавники. А звон неясный раздавался, пока рыбешка камбала туда не заплывала. Тогда и звон морской трясучки умолкает. А все, кто принимал в ней участие, оттуда выплывают.

Миша Горшенев, 1988 год

✔ Татьяна Ивановна. Школьный рассказ Миши

https://youtu.be/k85WNbsPPKU

Т.И. Это про вас, вы в школе играли на деньги?

Балу. Э-э, да, в трясучку. Было дело. Хотя это было и недолгим увлечением. Но все было именно так. Очень точно описаны все наши одноклассники, учителя, да и вообще общий дух, царящий в школе.