Текст книги "Борисов, Березина… Последняя надежда Наполеона"

Я.-Г. Домбровский

(1755–1818)

Полковник швейцарского пехотного полка

Художник Р. Кнётель

Вспоминая о событиях вечера 25 ноября, маркиз А.-Д. Пасторе писал: «Все мы сидели на площади Борисова печально задумчивые, бросая грустные взгляды на все окружающее, всматриваясь во взоры друг другу, чтобы в них найти надежду, но находя в них только тупую покорность судьбе… Наши солдаты были изнурены усталостью, голод лишил их мужества, холод – бодрости; половина из них была безоружна… При таких-то обстоятельствах, после пятидневного перехода, требовалось переправиться через быструю и трудно переходимую реку, брать неприятельские позиции и одолевать три армии, ждавшие нас и готовые нанести нам последний удар. Немало рассеялось тогда надежд, немало храбрых пало духом, и только один вид той долины, по которой течет Березина, и окружающих высот, усыпанных врагами, вливал ужас в души тех, кого менее страшила смерть, чем невозможность вернуться на родину». Отчаяние безраздельно владело каждым, от солдата до маршала.

Фузилер швейцарского пехотного полка

Художник Р. Кнётель

Рекогносцировка длилась немногим более часа. Березина, разлившаяся, словно озеро, с плывущими по ней льдинами, батарея орудий на господствующем берегу, полуразрушенный мост и отсутствие понтонов, сожженных еще в Орше, убедительно демонстрировали тщетность любых попыток переправиться в Борисове. На созванном совете Наполеон объявил генералам и маршалам, находившимся на тот момент в штаб-квартире, о своем окончательном решении наводить переправу в Студёнке. Ловушка, устроенная императором Александром I на Березине, грозила вот-вот захлопнуться. Понимая это, Наполеон деятельно приступил к решению сложнейшей тактической задачи по спасению остатков своей армии. Он провел несколько напряженных часов над расстеленными картами, размышляя и периодически прерываясь на диктовку приказов. Адъютанты спешили доставить депеши командирам воинских подразделений. Корпус маршала Н.-Ш. Удино и дивизия генерала Я.-Г. Домбровского должны были, соблюдая полную тишину, выдвигаться к Студенке. 8-й и 4-й корпуса, за которыми тянулась основная масса дезорганизованных толп, получили приказ замедлить движение. В частности, генералу Ж.-А. Жюно предписывалось по прибытии в Борисов собирать отставших и, создавая видимость большого войска, демонстрировать их неприятелю. Остальным корпусам надлежало ускорить движение к Березине. Замыкал отступление 9-й корпус маршала К. Виктора. По распоряжению Наполеона был увеличен объем «демонстрационных работ по устройству переправ возле испорченного борисовского моста и ниже последнего», т. е. у деревни Большая Ухолода. В романе «Шел снег», повествующем об отступлении Великой армии в 1812 году, французский писатель П. Рамбо вложил в уста Наполеона такие слова: «Сделаем вид, что мы надолго останемся в Борисове. Пусть их шпионы думают, что мы намерены ремонтировать старый мост». Император также распорядился усилить охрану своей казны. Маршал Л.-А. Бертье просил принца Е. Богарне выделить «хорошего генерала» и 1200 солдат для сопровождения обоза с императорской казной, которую охранял польский Легион Вислы дивизионного генерала М.-М. Клапареда.

Французская империя.

Золотой наполеондор

Поздно вечером из Студёнки вернулся маршал И. Мюрат и поспешил с отчетом к Наполеону. Борисовский помещик капитан жандармов М. Коркозевич, назначенный минским генерал-губернатором М. Брониковским проводником у Мюрата, вспоминал, что по возвращении в Борисов генерал-губернатор «присоединился к свите Мюрата, и все вместе отправились в Старый Борисов (или Радзивиллово), куда, как было слышно, ожидали прибытия самого Наполеона, назначившего себе здесь ночлег».

И. Мюрат (1767–1815)

Художник Ф.-П.-С. Жерар. 1808 г.

Сведения о времени, когда французский император покинул Борисов, также разноречивы, как и о времени прибытия его в город. По свидетельству генерала Дедема ван дер Гельдера, Наполеон выступил из города в 20.00. Другие очевидцы отмечали, что выступление произошло на 2–3 часа позже. По утверждению Ж. Шамбрэ и Ф.-Д. Сегюра, император покинул Борисов в 22.00. Барон П.-П. Денье, не указывая времени ухода, писал, что в 23 часа Наполеон уже достиг имения. Между тем, согласно свидетельству маркиза А.-Д. Пасторе, Главная квартира в 23.00 еще находилась в Борисове, ожидая распоряжений. Секретарь-архивист личного кабинета императора барон А.-Ж.-Ф. Фэн также указывал, что Наполеон оставался в городе до 23.00. В частности, барон детально описал маршрут, по которому французский главнокомандующий уходил из Борисова (Наполеон, немного пройдя тем же путем, когда въезжал в город, затем свернул влево, вышел из предместья и направился по дороге, которая шла вдоль левого берега Березины). Император шел, опираясь на посох, сохраняя невозмутимость и бодрость духа, а «Бертье, Ней, Мортье, Рапп и несколько высших должностных лиц сопровождали его с караулом из Главного штаба». Генерал А.-О.-Л. Коленкур, не уточняя времени, писал, что «Корбино возвратился ночью, и тогда артиллерия, обозы и различные корпуса были направлены к Веселову и Студянке, помещичьей усадьбе, куда ночью же пришел с гвардией сам император».

В имение М. Радзивилла (князь был старшим братом несвижского ордината Д. Радзивилла, командира 8-го уланского полка, воевавшего в составе Великой армии) они двигались тремя вероятными маршрутами. Ввиду разночтений относительно местонахождения штаб-квартиры Наполеона отправной точкой послужит современная площадь им. 900-летия Борисова, бывшая в 1812 году центром города.

Если придерживаться воспоминаний А.-Ж.-Ф. Фэна, то первый маршрут мог бы пролегать по сегодняшним улицам старой час– ти города в следующей последовательности: ул. 3-го Интернационала → ул. им. Ф. Дзержинского → ул. Парашютистов → ул. Набережная → ул. Красноармейская. Неувязка в том, что дороги на месте улиц Парашютистов и Набережной в описываемый период не существовало. Известно также, что улица Красноармейская (в 1812 году это была неприметная луговая дорога, шедшая по левому берегу Березины и бывшая с незапамятных времен связующим звеном между Борисовом и Старо-Борисовом) начиналась в месте, где она ныне сходится с улицей М. Морозова. Помимо прочего у этой дороги был серьезный недостаток. Ежегодно весной и осенью, когда разливалась река, некоторые участки дороги уходили под воду. В предыдущие годы в конце ноября Березина была скована крепким ледовым панцирем. Но в 1812 году из-за продолжительной оттепели река, не успев основательно замерзнуть, вскрылась и вышла из берегов. Следовательно, нижняя дорога могла быть частично затоплена. Кроме того, в середине XVIII века с постройкой нового, более удобного верхнего пути из Борисова в Вильно нижняя дорога постепенно утратила свое приоритетное значение. Причем утратила настолько, что не была обозначена на плане Борисова и предместья, составленном в мае 1810 года офицером свиты Его императорского величества по квартирмейстерской части полковником А. С. Вистицким.

Второй вариант предусматривает движение по былой Виленской дороге, участок которой в современном городе за вычетом неизбежных выпрямлений, а также небольшого застроенного отрезка (прямая от дома № 85 на улице 3-го Интернационала до пересечения улиц М. Морозова и Г. Лопатина. – А. Б.) сохранился и является ул. Г. Лопатина. В месте пересечения улиц М. Морозова и Г. Лопатина от основной дороги к реке дугообразно отходила короткая дорога, которая теперь частично совпадает с ул. Заречной, выходящей на ул. Красноармейскую. По мнению В. И. Харкевича, по этой дороге (на приведенной им карте она прочерчена примерно. – А. Б.) покидал город единственный спасшийся батальон 55-го полка из плененной 12-й дивизии генерала Л. Партуно. Барон А.-Ж.-Ф. Фэн также указал означенную дорогу на своем плане.

План переправы через Березину барона А.-Ж.-Ф. Фэна

(из книги «Манускрипт 1812». 1827)

Третий вариант предполагает движение по Виленской дороге без поворота влево, т. е. прямо по ул. им. Г. Лопатина с последующим выходом на автомобильную трассу Борисов – Плещеницы. Судя по мемуарам и воспоминаниям ряда участников русского похода, большинство подразделений Великой армии выходило из Борисова именно по верхней дороге. С точки зрения удобства и безопасности императора этот маршрут в сравнении с предыдущими двумя выглядит убедительнее.

Ночь с 25 на 26 ноября Наполеон, очевидно, провел в доме барона Р. Корсака – главного управляющего обширным имением Борисовщизна князя М. Радзивилла, владельца Старо-Борисова и Студёнки. «Конец этой решающей ночи, – свидетельствует граф Ф.-П. Сегюр, – он (Наполеон. – А. Б.) провел на ногах, выходя каждую минуту – либо послушать, либо для того, чтобы выступить в путь, в котором решалась его судьба; он так беспокоился, что постоянно думал, что ночь кончилась. Несколько раз окружающие должны были указывать ему на заблуждение…». Не дожидаясь рассвета, император в сопровождении маршалов и генералов свиты отправился в Студёнку.

Пеший гренадер полка Императорской гвардии

Художник Р. Кнётель

В последующие дни, 26–29 ноября 1812 года, на Борисовщине произошли события, получившие известность как переправа армии Наполеона через реку Березину у деревни Студёнка. Эти драматические события нашли отражение на страницах многочисленных исторических исследований и учебных пособий, в кино, литературе и искусстве Беларуси и России, ряда стран Европы и Америки.

Переход армии Наполеона через Березину

Художник Я. Суходольский. 1859 г.

Предполагаемый маршрут, по которому Наполеон уходил из Борисова

Послесловие

Высокую цену заплатил Борисов за визит Наполеона. По данным рапорта борисовского уездного предводителя дворянства М. А. Зеновича от 7 мая 1814 года об убытках, понесенных жителями края во время войны, огонь уничтожил 169 жилых домов, 255 хозяйственных построек и 42 торговые лавки со всем содержимым в них товаром. Город лишился половины жителей! Так, если по 6-й ревизии 1811 года в Борисове проживало 1282 человека мещанского сословия, то к 1814 году осталось только 622.

Бедствия, причиненные войной, еще долго напоминали о себе. Но прошло время, и в коллективном сознании народа 1812 год стал ассоциироваться не с лишениями и страданиями, а с несбывшейся надеждой на избавление от крепостной зависимости и общее улучшение жизни. Показательно предание о шапке и рукавицах, якобы оставленных «французом» (очевидно, Наполеоном) в одной из церквей города во время своего поспешного отступления. Крестьяне Борисовского уезда верили, что когда-нибудь он вернется «в Борисов за своей шапкой и рукавицами, тогда и вызволит наш край от москаля». Народное предание в разных вариациях оказалось на редкость долговечным и даже отразилось в пьесе белорусского «песняра» Янки Купалы «Павлинка».

Среди жителей борисовской деревни Брили до недавних пор ходила легенда, что Наполеон, потерявший надежду выбраться из русской западни, с горя уронил в Березину свою шляпу, которую местные жители называли по-белорусски «брыль». Отсюда пошло и название самой деревни – Брыли (по-русски Брили).

Французский кирасирский палаш образца 1802 г.

В середине XIX века среди крестьян Борисовщины также ходила легенда о помощи, якобы оказанной Наполеону одним из местных жителей. По легенде, когда французские вой– ска приблизились к Борисову и маршалы узнали о том, что у моста через Березину устроены русские «Батареи» и пройти там не удастся, армия, изменив направление, двинулась не в город, а левее. Березина замерзла, однако никто не решался идти по льду, опасаясь, что ледяной покров не выдержит тяжести орудий. Тогда Наполеон, повстречав какого-то старика, добился его расположения и через поляка-переводчика спросил: «В каком месте через реку возят крестьяне сено с той стороны?» Старик и показал брод, по которому переправились остатки французской артиллерии. В награду от императора Франции крестьянин получил несколько золотых монет. До сих пор легенда о «золотой» карете императора и его несметных сокровищах, припрятанных где-то на Березине, будоражит многие умы… Первые знаки, зафиксировавшие пребывание Наполеона на Березине, появились через 24 года после достопамятных событий. Весной 1836 года на Борисовщину «по Высочайшей воле» был командирован начальник 4-го отделения департамента Генерального штаба полковник Г. М. Яковлев для решения вопросов, связанных с сооружением монумента в «Память сражения в Войну 1812 года». В ходе обследования левого берега реки у Студенки полковник обнаружил «признаки мостов» через Березину, по которым переправлялась Великая армия. По инициативе полковника Г. М. Яковлева там были установлены «два столба с насечкою N». Третий столб без насечки поставили у дороги при въезде в деревню. Знаки предписывалось почистить, покрасить и взять под охрану земской полиции Борисовского уезда. Заботу о знаках поручили студенковскому войту П. Хвилончеку. Однако монумент сооружен не был. Необходимость в присмотре за столбами, понятное дело, отпала.

С тех пор прошло 65 лет. Торжественное открытие двух идентичных памятных знаков на месте верхнего и нижнего мостов переправы состоялось 26 ноября 1901 года. Знаки были установлены по инициативе и на средства землевладельца, коллекционера и мецената, знатока исторических событий 1812 года И. Х. Колодеева. Гипсовые медальоны работы корнета Иркутского драгунского полка, художника Н. В. Зарецкого – с профилем императора Александра I на восточной стороне и Наполеона I на западной – украшали памятники. На двух других сторонах крепились мемориальные доски с надписью на русском и французском языках одинакового содержания: «Здесь переправлялся через Березину император Наполеон со своей армией 14, 15 и 16 ноября 1812 года». В советское время памятники были утрачены (их остатки были снесены летом 1962 года). В 2002 году один из них, находившийся на месте верхнего моста (по этому мосту 27 ноября 1812 года Наполеон совершил переход через реку), был восстановлен в прежнем облике.

Памятный знак в Студёнке на месте «верхнего моста переправы»

Восстановлен в 2002 г.

Исторической достопримечательностью Борисовщины того времени также являлся «Дом императора Наполеона I» в Старо-Борисове. В 1897 году на ремонтные работы по восстановлению дома было ассигновано 7780 рублей и 6 копеек казенных денег. Через два года Старо-Борисовское имение перешло в собственность великих князей Н. Н. и П. Н. Романовых. Управляющий имением Д. П. Мещеринов, заручившись согласием владельцев, к 1901 году отреставрировал здание, придав ему тот вид, какой оно имело при М. Радзивилле. Единственным отступлением от плана стали пристроенные церковь и сени. Здание сгорело в конце июня 1944 года при освобождении Борисовщины от немецко-фашистских захватчиков (место, где оно стояло, находится в 50 м напротив дома № 2, расположенного на ул. им. Н. Островского в д. Староборисов. – А. Б.). В начале XX века виды памятников в Студёнке и «Дома Наполеона» растиражировали на почтовых открытках борисовские издатели Б. Левин и Л. Шейнеман.

Открытки

Начало XX в.

Культ Бонапарта достиг апогея в русском обществе в преддверии 100-летнего юбилея Войны 1812 года. Облик императора Франции был запечатлен в бронзе, меди и гипсе, на стекле, памятных медалях и жетонах, открытках с репродукциями картин известных русских и зарубежных художников-баталистов… Наполеон изображен на похвальных листах отличникам Ново-Борисовского 4-классного городского училища за учебный 1912 год. По свидетельству очевидцев, бюст Бонапарта некоторое время стоял на территории Ново-Борисовской усадьбы И. Х. Колодеева, чье «собрание книг, рукописей, гравюр, планов и карт» и других раритетов, посвященное эпохе наполеоновских войн и двенадцатому году, по праву считалось крупнейшим среди аналогичных собраний в России и Европе. Примечательно, что в собрании хранилась упоминавшаяся выше уникальная карта западных губерний Российской империи, изготовленная в единственном экземпляре персонально для французского императора накануне похода на Москву, а также его бритвенный прибор.

Сувенир с портретом Наполеона

Стекло. Начало XX в.

Спустя два столетия никаких следов пребывания Наполеона в Борисове не сохранилось, только легенды и предания, а также памятники на местах былых сражений хранят память об этом всемирно известном полководце и государственном деятеле.

Памятник на Брилёвском поле погибшим солдатам Великой армии

Открыт в 1996–1997 гг.

RÉSUMÉ (Резюме)

En novembre 2012 la Grande Armée, se retirant de la Russie par la route de Moscou est entrée sur les terres biélorusses. Napoléon avait devant lui une tâche extrêmement compliquée: éviter les trois armées russes et atteindre un des points d’appui du réseau d’approvisionnement de l’armée – la ville de Minsk. Mais le 16 novembre (ici et ci-dessous les dates sont indiquées en nouveau style) Minsk a été occupée par l’avant-garde de la 3ème armée de l’amiral P.V. Tchicthagov. Il existait une menace réelle que les troupes russes avancent jusqu’à la rivière Bérézina. Cela allait à l’encontre du désir de l’Empereur français de prendre position de l’autre côté de la Bérézina pour y installer ses quartiers d’hiver. C’est pour cette raison que Napoléon accordait une grande importance à la petite ville de Borissov, où se trouvait le pont ouvrant la route directe vers Minsk. Cependant, le 21 novembre, l’avant-garde russe du général de corps d’armée K.O. Lambert a pris la tête de pont et la ville de Borissov. La Grande Armée se trouve pratiquement encerclée.

Le commandant du 2ème Corps d’armée le maréchal N.-Ch. Oudinot a eu l’ordre de récupérer Borissov et, le cas échéant, de trouver un endroit pour la construction de ponts. L’Empereur envisageait deux possibilités de déroulement des évènements: soit percer à travers Borissov et foncer sur Minsk, soit se retirer en direction de Vilno (Vilnius actuellement).

Le 23 novembre, lors de la bataille de Lochnitsa, la cavalerie du 2ème Corps d’armée inflige une défaite à l’avant-garde du général P.P. Palen. En déployant son offensive l’adversaire s’empare de Borissov. Les troupes de l’amiral P.V. Tchitchagov ont battu en retraite et se sont installées sur la rive droite en brûlant le pont. Le jour même Napoléon apprend de la part du général J.-B.-J. Corbineau l’existence d’un gué près du village Stoudienka. Le commandant du 2ème Corps d’armée a reçu l’ordre de préparer la traversée.

Le matin du 24 novembre Napoléon reçoit le rapport de N.-Ch. Oudinot, dans lequel le maréchal décrit en détails la bataille de Borissov et fait part à l’Empereur de l’information concernant les gués repérés. Le soir-même le quartier général de l’Empereur atteint Lochnitsa. A minuit un courrier apporte un autre message de la part de N.-Ch. Oudinot. Le maréchal fait part à l’Empereur des difficultés liées avec la construction du pont à Stoudienka et demande du soutien. Dans sa réponse Napoléon annonce l’arrivée à Borissov de deux divisions d’infanterie de la Jeune Garde et demande d’accélérer les travaux de construction des ponts. Le commandant du 9ème Corps d’armée le maréchal C. Victor reçoit l’ordre de retenir l’avancée du 1er Corps détaché du général de corps d’armée P. Ch. Wittgenstein. Mais le maréchal n’a pas respecté l’ordre de Napoléon.

Malgré la situation critique de l’armée, l’Empereur compte forcer le passage de la Bérézina dans la nuit du 25 au 26 novembre avec le 2ème et le 9ème Corps d’armée et la Garde impériale. Pour bien réussir l’opération l’Empereur a ordonné aux 1er, 3ème, 4ème, 5ème, et 8ème Corps d’armée de prendre position sur la route entre Natcha et Niémanitsa. Les unités de gendarmes ont reçu l’ordre de ne pas laisser passer à Borissov les traînards et les cavaliers ayant perdu leurs chevaux.

Le matin du 25 novembre le Quartier général a pris la route pour Borissov. Aux approches de la Bérézina l’armée de l’Empereur comptait encore, avec les unités de flancs, 35 à 40 mille hommes restant sous les armes. Presque autant de soldats démoralisés, blessés, malades, mélés à la population civile traînaient derrière. L’après-midi l’Empereur arrive à Niemanitsa, où il s’arrête pour longtemps. Tout en recevant les rapports des rives de la Bérézina l’Empereur apportait des correctifs dans ses propres plans. A l’arrivée à Borissov Napoléon envisageait deux scénarios possibles:

1) évaluer la situation et s’il y avait la moindre chance de réussir, par une attaque rapide «récupérer le pont de Borissov»;

2) par le biais de fausses manoeuvres et de désinformation essayer de faire croire aux commandants de la 3ème armée que le passage aura lieu soit à Borissov, soit quelque part plus au sud, mais surtout pas à Stoudienka.

On estime que Napoléon est arrivé à Borissov vers 17 heures. Il existe également plusieurs versions concernant le lieu où était installé le Quartier général de l’Empereur à Borissov. Après une courte pause Bonaparte a entrepris une reconnaissance qui a duré un peu plus d’une heure. La Bérézina devenue large, une batterie d’artillerie sur les hauteurs de la tête de pont, le pont lui-même à moitié détruit ont fait comprendre à l’Empereur qu’il serait impossible de traverser à Borissov. Napoléon réunit les généraux et les maréchaux se trouvant alors dans le Quartier général pour leur faire part de sa décision d’effectuer le passage à Stoudienka. L’Empereur reste encore quelque temps à Borissov, puis, vers minuit se rend à Staro-Borissov (actuellement village de Staroborissov) pour passer la nuit. Probablement, Napoléon a passé la nuit du 25 au 26 novembre dans la maison du baron R. Korsak – le gérant du grand domaine «Borissovchtchizna», qui appartenait au prince M. Radzivill.

Dans les jours qui suivent, 26–29 novembre 2012 aux alentours de Borissov ont eu lieu les évènements connus sous le nom de la Bataille de la Bérézina. Ces évènements dramatiques sont décrits sur les pages de nombreux livres, articles scientifiques, manuels, on les retrouve aussi dans la littérature, le cinéma, les oeuvres des beaux-arts de la Biélorussie, de la Russie, de plusieurs pays de l’Europe et de l’Amérique.

Deux siècles plus tard, il ne reste plus aucune trace de passage de Napoléon à Borissov. Seulement les histoires et les légendes, mais aussi les monuments sur les lieux des batailles gardent le souvenir de ce Grand capitaine et ce Grand homme d’Etat.