Текст книги "Центральный Зомбиленд"

Глава 7

Первый сон Кирилла был жутким. Он сидел внутри одного из тех минибоксов, которые видел в палатах медицинского центра. Руки, ноги и шея его были надежно зафиксированы пластиковыми лентами. Прозрачный верх бокса был полностью закрыт. Несколько блестящих до боли в глазах робомедиков стояли вокруг и, вытянув щупальца, пытались проникнуть внутрь бокса с очевидной целью – утилизировать неадекватного зомби. Щупальца заканчивались иглами и крючками самого жуткого вида, которые скребли по пластику визгливо и мерзко. Кирилл видел, что прозрачный материал вот-вот уступит и крюки доберутся до него. И первым делом они оторвут его руки. Он ждал и ждал, содрогаясь от ужаса, а пластик все не поддавался. Это ожидание было страшнее того, что ждешь. Под конец он сам начал ногтями царапать жесткий купол бокса и кричать, требуя открыть и закончить эту муку.

И тогда роботы набухли, железная броня их пошла сеткой трещин и осыпалась. Вдруг оказалось, что это стая крысоящеров. Зубы их впились в верхушку минибокса, пробив ее сразу насквозь. На лицо Кирилла из пастей монстров закапала едкая слюна. В этот миг он должен был проснуться, но как ни странно явь не пришла.

Он неожиданно осознал, что трет глаза, стараясь удалить ядовитую пакость, а это вовсе не слюна чудовищ, а обычная мыльная пена с ароматом ванили и персика. Она легко смылась теплой приятной водой. Кирилл поднял глаза и увидел себя в зеркале своей собственной ванной комнаты. Зеркало было запотевшее, и отражение расплывалось в нем. Кирилл начал стирать со стекла капельки конденсата полотенцем. Что-то внутри говорило ему не делать этого, потому что при ближайшем рассмотрении он обнаружит в зеркале не свое лицо, а морду какого-нибудь чудовища. Однако Кирилл не мог остановиться и все тер и тер полотенцем стекло. Когда оно наконец-то стало сухим, Кирилл зажмурился. Затем медленно открыл глаза. В зеркале был он. Обычный вид после принятия душа. Волосы мокрые и всклокоченные. А за плечом стояла Лина, завернувшаяся по грудь в полотенце, и улыбалась ему. На голове привычный тюрбан скрывал ее светлые волосы, глаза были широко распахнуты. Кирилл повернулся и обнял свою постоянную подругу, и она так нежно прижалась к нему теплыми, слегка влажными плечами и неожиданно поцеловала его за ухом.

Он снова закрыл глаза и прикоснулся своими губами к ее губам. Они были холодны. Кирилл хотел оттолкнуть ее, но не смог. Руки зомби-девушки стали внезапно жесткими. Через силу он разомкнул веки и понял, что его сжимает в объятиях пустота, медленно сгущающаяся и приобретающая формы неизвестного механизма, перепутанные провода которого как огромные змеи обвили Кирилла и душили все сильнее. Чуть в отдалении стояла и Лина. Она была полностью одета и держала за руку очкастого, ехидно улыбающегося доктора из медицинского центра. Глаза ее были пусты и смотрели сквозь него, будто и не было его больше на свете. Точно такие же глаза были у каждого зомби в той толпе, что наблюдала за ним, спрятанным в глубине медицинского фургончика, и не видела его. Кирилл ощутил укол в области шеи, руки его перестали слушаться, и он закричал:

– Лина!..

Кирилл проснулся. Второй его сон, очевидно, также оказался кошмаром. Занимательное слово – «кошмар». Смесь кошки и смерти. Смерть, растянутая и выгнувшаяся, как кошачья спина, под которой оказался ты. И такая же обманчивая и ненастоящая.

Кирилл лежал на мягкой подушке в полной темноте. С левым плечом было что-то не так. Левой руки он не чувствовал! Холодный пот мгновенно покрыл все тело, в ушах зашумело. Как? Когда? Не веря сам себе, он ощупал левое плечо, затем предплечье. Рука была на месте. На ней кто-то мирно посапывал, отчего она слегка затекла. Кирилл пошевелил пальцами, в кончиках закололо. Он почти успокоился, хотя внутри еще подергивалась какая-то чрезмерно натянутая струнка.

Лина-два заворочалась на его плече, перевернулась на другой бок, но из состояния бессознания не вышла. Инстинкты требовали отдыха. Лина-два Кириллу нравилась, но расставание с ней стало так же неизбежно, как и разлука с Линой-один. Кстати выяснилось, что тезками они не являлись. Милая новая знакомая носила гордое имя Аделина, по мнению Кирилла, никак не соответствующее ни ее работе, ни месту проживания. Работала она менеджером по обслуживанию гостей в маленьком ресторанчике.

– Официанткой? – уточнил он на всякий случай.

Она в ответ фыркнула и надула нижнюю губку.

– Менеджером! – кажется, впервые за время недолгого знакомства она повысила на него голос, и тут же, решив, что переборщила, нежно добавила: – Милый, ну ты же понимаешь, что это абсолютно разные вещи. Официантками работают всякие там… из пригородов.

Он конечно понимал. Лина-два была не из пригорода. Она снимала на Юго-востоке отдельную крохотульную квартирку, в которой кухня, столовая и спальня умещались в одной двадцатиметровой комнате. Она хитростями через многочисленных знакомых торговых консультантов добывала себе белобирочную одежду и чувствовала себя королевой мира. На почетном месте в углу шкафа у нее висел даже воздушно-лазурный шарфик с немной затершейся золотой биркой. Это была первая вещь, которую Кириллу продемонстрировали, гордо задрав нос, просто тянущий к поцелуям.

Кирилл у Аделины обжился быстро. Инстинкт близости реализовался у них в первую же ночь. Дважды. Инстинкт общения реализовывался непрерывно. На следующий день у нее был выходной. Он соврал, что у него тоже. Она отменила все дела и встречи и провела весь день с ним. Он соврал, что тоже что-то там отменил. Почти весь день они не вылезали из постели. Небольшой формат жилища исключал ограничения типа не есть в кровати и не реализовывать близость на кухне. Такая новизна будоражила.

Аделина успела рассказать ему всю свою жизнь и, забыв, что говорила вначале, стала повторяться. Семья, живущая в соседнем блок-районе. Бессмысленная школа – там же. Закачанные на подкорку курсы ресторанного дела. Сохраненные на подкорке знакомые. Родственники и родители. Ах да, про них же уже говорили. Кирилл в ответ врал, как мог. Доктор в крупном медицинском центре. Важные знакомые – все сплошь белые и золотые бирки (конечно, обязательно вас познакомлю). Большая квартира (разумеется, жить будем именно там). Машина и зомбифон последней модели (жаль, что разбились, но страховка оплатит новые).

Никогда прежде ему не приходилось врать в таком объеме, да и вообще не приходилось врать. Умение при реализации инстинкта общения искажать свои мысли пришло внезапно, одновременно с новыми чувствами и легкостью восприятия. Поначалу оно вдохновляло не меньше, чем способность не забывать то, что происходило прошлым вечером. Однако ближе к вечеру, глядя в широко распахнутые ресницы Аделины, он стал испытывать некоторую неловкость и даже в определенной степени неприятное ощущение от вранья. Такое, как будто даришь ребенку огромную коробку в яркой цветной обертке, а внутри – пусто.

Готовить Аделина не умела и не собиралась, поэтому вечером перекусили по-быстрому − заказанной пиццей. Потом Кирилл стоял за тонкой перегородкой душа, слушал, как Лина-два в пятнадцатый раз пересказывает очередной подруге историю своего счастья, и смущенно скреб затылок. Ночью нужно было двигаться дальше, у него появился новый план. Прости Аделина, так вышло.

Сон полностью выветрился из головы. Печально одинокие цифры в углу выключенной зомби-панели показывали пять часов утра. Осторожно, только бы не разбудить зомби-девушку, он выбрался из-под одеяла. Сложнее всего было вытянуть захваченную ею левую руку. Впотьмах Кирилл напялил заботливо постиранные и поглаженные малышкой вещи контуженного доктора. Подошёл к кровати, опустился на колени, на секунду прижался к теплому виску. Отстегнул с руки спящей зомбифон. Поганое ощущение, она так долго на него копила. Блестяшки на ремешке укоризненно сверкнули в его адрес.

Прости. Знаю, забыть даже такое не составит труда. Уже через неделю в памяти сотрутся и навсегда исчезнут самые смутные очертания этой встречи. Зомби-мир вообще легко все забывает. Слишком легко и напрасно все. Однако за несколько жутко неприятных часов и грустных дней, прости, Аделина.

Дверь скрипнула и защелкнулась, приятно отрезав прощание. Впереди ждали новые испытания. День, проведенный в размышлениях, которым абсолютно не мешал непрекращающийся щебет оставленной малышки, позволил прийти к нескольким выводам, показавшимся Кириллу неопровержимыми.

Во-первых, он по-прежнему не хотел терять обретенную им свободу ощущений и воспоминаний, пусть даже приведшую его к неадекватности. Или наоборот − вызванную этой неадекватностью. Неважно. Он все больше укреплялся в мысли, что и несколько дней в таком состоянии невозможно, немыслимо променять на годы сплошного бессознания, окружавшего его раньше.

Во-вторых, даже если бы он захотел вернуться в прошлое состояние, у него ничего не получилось бы. Зомби-общество не имело реабилитационных механизмов. Зомби-особь – это почти идеально эволюционировавший набор инстинктов, по сути, органический механизм, приспособленный к окружающей среде и обществу таких же механизмов, подчиненных общей регулируемой инстинктами программе. Однако есть маленькая проблема. Сбой в программе инстинктов отдельного механизма невозможно устранить. Отдельные зомби не поддаются починке или перезагрузке. Впрочем, для зомби-социума это даже не проблема. Давшие сбой зомби-единицы просто подлежат изъятию и утилизации, точно так же, как износившиеся или изначально рожденные негодными для эксплуатации единицы. Само зомби-общество от этого только улучшается и очищается.

Таким образом, пути назад у Кирилла не было. Зомби-мир забывал, но не прощал и не принимал обратно.

Из двух описанных умозаключений, Кирилл сделал третий и главный вывод. Единственный способ максимально продлить свое новообретенное состояние, вызванное, видимо, каким-то неизвестным вирусом, пришитым к нему вместе с ошибочной рукой, − это вынести себя за рамки системы. А по-простому говоря, сбежать из зомбиленда. Далее закономерно встал вопрос – куда? Отравленные земли на юге за Барьером исключены были сразу. Выжженная, испорченная в древних войнах пустыня, по которой шатались мутировавшие животные и не-совсем-человеки, не могла обеспечить ни приют, ни безопасность.

Значит, оставались соседние зомбиленды. Если он заразился неадекватностью, то в столь неадекватных местах ему должны быть рады. Немного спорная, конечно, мысль. С чего вообще кому бы то ни было радоваться его появлению? Однако за неимением другой стоит остановиться на ней.

Школьный курс географии он по глупости стер с подкорки еще в институте. Впрочем, из зомби-панельных репортажей у него сложилось стойкое ощущение, что в Заокеанский Зомбиленд ему не попасть, по той простой причине, что находится тот за океаном. А возможно, и за несколькими. Кстати, сколько их всего? Плевать, не надо отвлекаться на мелочи.

Восточный Зомбиленд вроде бы находился поближе, но то ли за какими-то горами, то ли за пустынями. И, кроме того, там выводят крысоящеров и скармливают им зомби. Последний виденный им по зомби-панели новостной сюжет въелся глубоко в сознание. Таким образом бежать можно и нужно только на Запад. Оставалось решить как.

Туризм в Центральном Зомбиленде процветал, но исключительно внутренний. И не просто внутри зомбиленда, а внутри каждого отдельного мегаполиса. В частности, М-полис по границе пригородов до начала аграрной зоны был окружен целой цепочкой из множества санаториев и рекреаториев. Они с Линой там часто бывали, вроде бы, судя по иногда обнаруживаемым медиа-записям и старым комментам в сетях. Эх, Лина, Лина-один, Лина без номера и единственная, все же тебя будет не хватать больше всего.

Хватит соплей, нужно держать себя в руках. До чего же бессмысленное выражение. Кирилл улыбнулся и крепко обхватил в этот момент себя руками. Ничуть не помогает.

Значит, по туристическим трассам можно выбраться из жилых районов полиса, добраться до границы аграрной зоны. А там, по логике, должны начинаться промышленные и торговые трассы. Ведь полис каким-то образом получает агропродукцию и товары из других полисов (а судя по количеству санкций и исключений из них, даже из других зомбилендов). Как же ему не хватает стертого курса по географии и незакачанного на подкорку институтского курса логистики. Зачем ему в сложившейся ситуации история финансовой системы, ради которой он пожертвовал ими?

На улицах было еще пустынно и тихо. Только автоматические рободворники в намалеванных оранжевых жилетах с веселыми напевами на неизвестном машинном языке соскребали мусор с тротуаров и мостовых. Утренний холодок заставил Кирилла поежиться. Хотя находиться на свежем воздухе после целого дня, проведенного взаперти, все равно было очень приятно. Станция метро, с располагающим названием «Люблино», находилась примерно в десяти минутах ходьбы от унылого высокого блок-квартала, что прятал маленькую квартирку маленькой оставленной им Аделины. Приставучий весенний ветерок, еще таскавший вдоль улицы ночные сквозняки, напрочь выдул из головы остатки тоскливых мыслей.

Кирилл шагал между темными громадами домов и улыбался осветленному восходом небу. Шедший навстречу зомби лет сорока в замусоленной старой куртке, увидев Кирилла, остановился, как вкопанный, прямо на его пути. По виду техник, возвращавшийся с ночной смены, во время которой следил за роботами на каком-нибудь непрерывном производстве, да раскладывал доисторические пасьянсы на зомбифоне. Чем-то неуловимым напоминает недавнего знакомца Виталя из Химок. Позавчерашний день вылез из кладовки сознания. Как же нереально давно это было, почти что в другой жизни.

Кирилл позволил себе легкий вздох и, не притормаживая обогнул остолбеневшего случайного прохожего. Голова того, как на шарнирах, плавно повернулась вслед Кириллу. Даже рот слегка приоткрылся в попытке что-то сказать, но звуки не покинули его. Одинокий зомби долго еще смотрел вслед удаляющемуся незнакомцу.

Такая реакция на его появление напугала и расстроила Кирилла. Отойдя подальше, он свернул в пустой закоулок и тщательно осмотрел себя и одежду. Вроде ничего неадекватного не выпирало. Будем надеяться, что зомби-техника смутили белые ярлычки второй категории, встреченные в такой ранний час, в таком третьеразрядном районе. В любом случае, стоило ускорить шаг.

Станция подземки встретила Кирилла многолюдием и шумом. Слово «многолюдие» было на вкус какое-то древнее и неподходящее. Люди давно вымерли и правильнее было бы сказать «многозомбие», но такая версия вообще никак не ложилась на язык.

Проникнув под землю с помощью зомбифона Лины-два, вряд ли она уже проснулась и сообщила кому-нибудь о потере, Кир уже через полчаса добрался до станции «Калужская». Всю дорогу он старался быть как можно более незаметным, забивался в самую густую часть толпы, ни на кого не смотрел, изучая демонстрируемый на вмонтированных в стенки вагона панелях план подземки.

Метро М-полиса и при других обстоятельствах стоило бы изучения. Паутиной разбежавшиеся из центрального узла ветки, обвязаны пятью пересадочными кольцами. Самое большое кольцо проходило через близкие пригороды, вроде Троицка и Домодедова. При этом многочисленные нити тянулись и за кольца, в пригороды дальние − Серпухов, Клин, Коломна, Дмитров, Тверь… Малознакомые названия не вытаскивали из подкорки никаких фактов. Знакомых из этих мест у него не было. Наверно, типовые скопища блок-кварталов, разделенных зелеными секторами. С миллионами обычных адекватных зомби-особей, пробуждающихся в эти часы, чтобы пойти на свою стандартизированную работу. За дальними пригородами поселений не было. Там простирались бесконечные аграрные зоны, разбитые лесополосами на ровные обработанные квадраты полей и усеянные точками робомеханической инфраструктуры.

Доисторическая идея о том, что поселения должны быть распределены более-менее равномерно по всей занятой территории, давно признана экономически порочной и неадекватной. В Центральном Зомбиленде вся масса населения концентрировалась в нескольких мегаполисах. Остальные же территории вплоть до Барьера на юге и холодных морей на севере были отданы во владение аграрной и ресурсо-добывающей технике. Такой подход дает максимальный положительный экономический и социокультурный эффект, позволяющий зомби-особям счастливо и адекватно функционировать. (Смотри школьный курс «Общее устройство и базовые ценности зомбиленда» (краткая версия).)

Интересно, но Кирилл ни разу ни в новостях, ни в иных программах не слышал данных о точном или хотя бы приблизительном числе зомби, населявших его родной зомбиленд. Неизменно сообщалось только то, что рождаемость в зомбиленде повышается год от года, и за счет адекватности населения и руководства Центральный Зомбиленд стабильно обгоняет по этому показателю своих неадекватных соседей. Точно так же никогда не обсуждались конкретные данные об экономике и государственных расходах (впрочем, и о доходах тоже). Общие фразы о неуклонном росте благосостояния и новых программах поддержки и защиты зомби-социума переполняли экономические программы и расплескивались на остальную сетку вещания зомби-панели.

Однако это так, к слову. Гораздо хуже было то, что невозможно оказалось выудить из памяти даже минимальную информацию о границах зомбиленда, расположении других мегаполисов и транспортном сообщении между ними. Вроде бы на юге от М-полиса, существовал РД-полис, а на севере – СП-полис. Смутно припоминалось, что на востоке до гор стояли еще два или три полиса. Только вот, где эти полисы располагаются и как туда попасть неизвестно, да особо и неинтересно. А вот на западе существовал, по еще более туманным воспоминаниям из школьных курсов, МБ-полис, через который должна идти и, видимо, идет торговля с Западным Зомбилендом. Именно туда, наверно, и стоило направиться, если бы не небольшая проблемка. Как понять, где запад, а где его нет?

Увлеченный подобными размышлениями Кирилл не сразу осознал, что опять стал объектом странного внимания окружающих. Настойчивое поглаживание по предплечью заставило его очнуться. Обернувшись, Кир понял, что примерно десяток зомби обоего пола, стоявшие в непосредственной близости от него, неотрывно и беззастенчиво пялятся на его скромную личность. При этом зомби-девушка, обретавшаяся совсем рядом, уже успела завладеть его рукой. И у всех смотревших на него зомби выражение лица было одинаковое и странное. В их глазах ясно читалось, что они знали всю его подноготную. Каждая его мысль была ведома им. При том со стопроцентной уверенностью можно было сказать, что они даже не видели ни черт лица его, ни его одежды. Как будто в каком-то трансе они тянулись к нему, желали его. И было это не желание близости или общения, нет, они страстно (странное слово в применении к зомби), до потери собственной воли желали поглотить его.

Физическое напряжение, возникшее вокруг Кирилла, нарастало с каждой минутой. И он видел, как уже новые зомби из обоих концов вагона, подходят все ближе к нему, подпадая по действие этого транса. В ужасе он оттолкнул почти обнявшую его зомби-девушку и выскочил в закрывающуюся автоматическую дверь поезда. В удалявшееся стекло он видел искаженные почти ощутимой болью лица попутчиков. Кажется, зомби-девушка, гладившая его по плечу, билась в конвульсиях и что-то кричала.

Кирилл проводил состав ошеломленным взглядом. Времени на размышления особенно не было. Однозначно стало понятно одно, с потерей адекватности он приобрел не только способности более четко мыслить и ясно помнить, но и некую силу, притягивающую к нему других зомби. А он-то приписывал столь стремительный успех с Линой-два своему природному обаянию! Сила эта очевидно усиливалась с уменьшением расстояния, поэтому держаться от остальных зомби-особей стоило подальше. К чему это притяжение могло привести при выходе из-под контроля, Кирилл, конечно, не знал, но подозрения на сей счет имел самые нехорошие.

До «Калужской» оставалось еще два перегона, и Кирилл запрыгнул в следующий подошедший поезд, стараясь на этот раз пребывать в одиночестве в углу вагона. Ранний час и отсутствие обычной толкотни пока позволяли это. Через пять минут он выскочил из подземки на пересечении улиц 16-02 и 17-18. Последняя была одной из главных трасс юго-западной части полиса и по количеству зомбимобилей мало уступала Л-проспекту. Уже окончательно рассвело, и поток зомби в машинах и без заполнил городские артерии. Необходимо было спешить.

В середине улицы 16-02, соединявшей улицу 17-18 с Л-проспектом, примерно на равном расстоянии от обеих магистралей находился крупный автосалон с гигантской фигурой доисторического льва на крыше и с круглосуточным прокатом зомбимобилей. Там работал зомби Гарик, один из близких, записанных на подкорку зомби-друзей Кирилла. Работал он менеджером, как и большинство белобирочных жителей М-полиса. По большой дружбе, не раз подкрепленной совместными тонизирующими возлияниями в пивных заведениях, Гарик не раз обеспечивал Кириллу проход без очереди на техническое обслуживание. Не то чтобы нахождение в комфортабельной очереди в автосалоне сильно утомляло Кирилла, или он использовал сэкономленное время на важные дела, но получение не совсем заслуженного бонуса приносило непередаваемо приятные ощущения. Кирилл в таких ситуациях самовоспринимал себя практически зомби первой категории.

Гарик работал в салоне как раз по средам, и имел еще одно преимущество. Он вообще не общался с Линой, которая Лина-один и которая его постподруга. Ну, то есть была ею. Лина считала, что он плохо влияет на Кирилла и в принципе ведет себя слегка неадекватно, поскольку в свои тридцать с небольшим постподруги не заводит, а носится от юбки к юбке, не брезгуя даже серыми метками из дальних пригородов. Так что были некоторые шансы на то, что Гарик не знал про случившееся с Кириллом несчастье.

Кирилл услышал знакомый грохочущий смех, как только стеклянные раздвижные двери автосалона сжались за его спиной. Почему место продажи зомбимобилей именуется автосалоном, никто не знал, и кроме Кирилла это никого не интересовало. Гарик искренне, душевно бранился на робота, варившего кофе.

– Эх ты, ржавая железяка! – Злобы в его голосе не было (зомби вообще не злятся, это неэффективно и неадекватно). – Ничего-то ты не умеешь! Такое пойло не сварят даже неадекваты заокеанские… Сахару добавь побольше.

Робот нервно перемигивался датчиками и виновато гудел. Он состоял из стекла и металлопластика и ржаветь не мог по природе своей, но спорить с начальством не хотел. Умный робот. Наконец он выдал Гарику стакан с кофе и отъехал.

– Кирюха, сколько лет! – громкость Гарика резко повысилась, заставив уехавшего робота возмущенно задребезжать. – Ты как здесь?

Кирилл облегченно вздохнул. То ли его неадекватность была не такой великой новостью даже в кругу его знакомых и уже успела забыться, то ли сведения о ней еще не распространились. Он с трудом уклонился от близких дружеских объятий, которыми излишне эмоциональный зомби-менеджер встречал, скорее всего, не его одного. Мало ли как отреагирует старый знакомый на его новую сущность.

Сославшись на спешку, он выдал историю, тщательно продуманную еще в вагоне подземки. Кирилл щедро приправил ее реальными фактами, про замену руки, про аварию на выезде из центра, только перенес их во вчерашний день и завершил почти правдой.

– Ну вот, теперь нужно полдня по страховым мотаться для оформления, а потом еще ехать за временным зомбимобилем. – Недовольная гримаса на его лице должна была придать словам дополнительную силу и правдоподобность.

Кирилл очень хотел, чтобы Гарик ему поверил. И Гарик историю проглотил, как-то даже слишком легко. Несколько ритуальных комментариев в духе: «Зомби-девушка за рулем – как неадекват с бомбой!» и «Не везет, так не везет!», подтвердили, что история принята и живого интереса не вызвала. Пора было переходить к главному.

– Слушай, я чего заскочил… – Кирилл опустил тональность от необычности до небрежности. – Чтоб по подземке не лазить, давай я на пару дней у тебя машину возьму.

Брови Гарика поползли вверх возмущенно и отрицательно.

– В смысле в салоне, – поспешил вставить Кирилл.

– А-а-а. – Облегчение прямо сквозило в ответе зомби. – Да нет проблем. Пять минут и все готово! Для тебя, что угодно, друг!

Оформление заняло полчаса. Запросы в базу данных, поиски робомеханика, переругивание с серобирочным сотрудником склада, пришлось перемежать длительными отступлениями на кофе, тонизирующий чай и рассказы о планах поменять машину. Впрочем, обычно на любую процедуру в салоне уходило не менее двух часов, и это считалось более чем адекватным временем. Только постоянные толчки со стороны Кирилла, заставили зомби-менеджера ускориться. Так что полчаса было слишком быстро, особенно для столь раннего утра и столь активно-деятельного зомби, как Гарик. Одобрения с его стороны сей факт совершенно не вызвал.

В конце концов формы были заполнены, подтверждены и оставалось самое простое в обычной ситуации – оплата. Только не сейчас. У Кирилла из источников средств наличествовал один зомбифон Лины-два. В этом обстоятельстве скрывалось целых две засады. Во-первых, неизвестно, хватит ли на нем юнитов для аренды зомбимобиля второй категории. Взять более дешевый вариант Кир не мог, это вызвало бы массу вопросов и даже сомнений в его адекватности. Во-вторых, при оплате с чужого зомбифона Гарик увидит данные плательщика по своему терминалу. А на вопрос «Откуда у тебя чужой зомбифон?» у адекватного зомби ответа быть не могло.

– Ну, давай заканчивать, – уставший от несвойственной для него скорости Гарик явно хотел выставить зомби-друга из салона и подремать за стойкой.

Пора было использовать тайное оружие. Кирилл поднес зомбифон девушки, при самом максимальном расширении с трудом застегнувшийся на его запястье, к считывающей панели. Панель одобрительно пискнула. Средств хватило. Кирилл мысленно вознес бы за это кому-нибудь благодарности, но просто не знал, кому их возносить. Глаза Гарика направились в путь по монитору.

– Слушай! – будто внезапное воспоминание пронзило Кирилла. – А ты же помнишь Таню с моей работы?

Гарик покачал головой и собрался вернуться к экрану.

– Да ладно! Блондинка, длинные ноги и грудь четвертый номер…

Кирилл помнил типаж зомби-девушек, убивавший Гарика наповал. Разумеется, образно выражаясь. Экран терминала, был оставлен в покое, внимание собеседника полностью переключилось на Кирилла.

– Ну, ты не мог ее забыть. Недели две назад мы вместе в большой компании были в баре на набережной… – Стоило усилить эффект. – Она еще перепила и лезла ко всем целоваться. Такой неадекват!

Гарик, судя по физиономии, прилагал максимально возможные усилия, но выжать из памяти столь давние образы не мог. Бросив за бесперспективностью насиловать подкорку, он посмотрел на друга вопросительно и заинтересованно.

– Честно говоря, не очень помню. – Кто бы сомневался! – Я, наверно, тогда многовато тоника заглотил.

– Да ладно! – Кирилл внутренне наслаждался процессом создания вымышленной реальности. – Я б такую не забыл. Она же у тебя на коленях почти без одежды отплясывала…

Жалостное выражение лица Гарика, «забывшего» такие подробности, заставило Кира улыбнуться. Гарик невероятно трепетно относился к своим успехам среди девической половины зомби-общества. Примерно две трети его разговоров посвящалась данным успехам, и он никогда не жалел подкорки на их фиксацию. И тут забыть такое…

– Так вот, она просила у меня номер твоего зомбифона. – Кирилла просто ослепила белозубая улыбка по ту сторону стойки.Терминал нетерпеливо запищал, ожидая подтверждения платежа от менеджера. – Но я пока решил не давать. – Возмущенное внимание Гарика, отвлеченное казалось уже на технику, было успешно возвращено в нужное направление. – Решил вначале у тебя спросить, а то она, какая-то слишком отвязная. Близость готова чуть не на столе реализовывать.

Вымышленная девица и проскользнувшее воспоминание о последнем вечере с Линой начали заводить самого Кирилла. Терминал снова пикнул. Гарик, не глядя, провел рукой с зомбифоном по панели. Платеж успешно приняли.

– Ну, не знаю… – Равнодушие с трудом давалось Гарику. – Ты же знаешь, я на кого попало не бросаюсь.

Это, разумеется, было правдой. Зомби не могут лгать. Гарик в принципе игнорировал зомби-мужчин, да и совсем пожилые зомби-женщины с ушедшей в яркие оттенки зелени старой кожей, не привлекали его внимания.

– Нет, ты не думай, она очень симпатичная, – успокоил его Кирилл. – Просто мало ли, прилипнет к тебе…

– Ничего, справлюсь, – Плечи у Гарика разошлись в стороны. – Не с такими справлялся.

Роботехник принес желтый чип для управления зомбимобилем и сообщил, что тот ждет у входа. Кирилл заторопился.

– Тогда сегодня же вас сконтачу. Пока! – Он развернулся и направился к дверям.

Гарик, уже забывший о желании подремать, очень хотел еще что-то выспросить о будущем или прошлом знакомстве. Однако сформулировать свою мысль он не успел. Кирилл уже дошел до дверей, там, обернувшись, еще раз махнул рукой и покинул салон. Мыслительные процессы у адекватных зомби, а Гарик при всей повернутости на женском поле был явно адекватен, проходят уж как-то слишком медленно.