Текст книги "Центральный Зомбиленд"

Глава 9

Двигатель работал на максимуме и ревел слегка натружено и недовольно. Мимо мелькнул перекресток с улицей 14-14. Две стандартные пробки из зомбимобилей с адекватными зомби внутри проводили глазами обычную машину Великих, одиноко пролетевшую по магистрали. Она пронеслась без сирен и породила внутри у зомби яркую, волнующую вспышку, слишком недолгую, чтобы осознать ее смысл. А потому, сразу забыв об этом, они снова уставились на столпы дыма, поднимавшиеся уже несколько минут там, ближе к центру полиса.

Где-то здесь за домами спрятался высотный корпус с его родной квартирой… С его постподругой Линой, обычно собирающейся в это время на работу. Ему было так часто уютно и хорошо с этой зомби-девушкой в этом зомби-доме. Чуть заметное облачко сожаления насупилось на внутреннем горизонте, и тотчас же растаяло вдали вместе со знакомым перекрестком.

Кирилл отогнал бесполезные воспоминания. Необходимо было собраться с мыслями и решить, что делать дальше. Данному процессу сильно мешало присутствие в салоне зомбимобиля пассажирки на заднем сиденье. Довольно высокая худышка в джинсах и в светлой куртке с капюшоном, надежно скрывавшей фигуру. Недаром он принял ее вначале за парня. Куртка при этом была уже не светлая, как и лицо и руки. Она запятналась черной лоснящейся сажей. Кирилл передернулся, вспоминая, как эта сажа образовалась. Мерзкое воспоминание помогло удержать себя от прикосновения к девушке. Стоит не уследить, и руки, живя собственной жизнью, потянутся назад. А там… Его снова передернуло.

За стеклом пролетела невероятно пустая четырехуровневая развязка, объединявшая место слияния Л-проспекта, Ю-проспекта и улицы 16-19. Она плавно перетекала в гигантскую эстакаду над старой кольцевой дорогой. Они покинули старый город и никем не останавливаемые вкатились в пригороды. План действий приходить в голову категорически отказывался. Однако незваная и шальная заскочила мысль, где этот план можно обдумать.

– Можно узнать, куда мы едем? – голос с заднего сиденья напомнил Кириллу, что в зомбимобиле он пребывает не в одиночестве.

Кир бросил взгляд в зеркало заднего вида. Девушка, видимо, уже немного отошла от пережитого кошмара и даже задумалась о благополучном исходе. Мысли ее оживились, а на щеках появилось некое покраснение. Кожа у нее вообще была излишне розовой для зомби, так что подобным образом, скорее всего, у нее проявлялся обычный здоровый румянец. У адекватных зомби он был зеленовато-синего оттенка, у неадекватных, наверно, тоже. Она явно не относилась ни к тем, ни к другим. Вот, сделал великий вывод. Молодец! Раньше ты этого, конечно, не знал…

Ладно, румянец – это еще не самое страшное. Глаза, настороженно перебегавшие от водителя к мелькавшим за стеклом городским пейзажам, производили значительно более сильное впечатление. Они были серыми с какой-то неуловимой просинью и невероятно огромные для ее остренького личика. Впрочем, наверное, у многих зомби большие и серые глаза. Взгляд девушки привлекал другим. Он был живой. Даже слишком живой. Мысли каким-то несусветным потоком наполняли его, выплескиваясь через край и заливая окружающих. И стоило ему присмотреться, Кирилл начинал видеть эти мысли, различать каждую из них. Вот страх тихонько прячется в углу, никуда не сбежал, и оставит не скоро свое убежище. Вот дурное воспоминание, вот еще одно. Вопрос, непонимание, подозрение… Это кажется в его адрес. Вот чей-то образ, кого-то близкого и покинутого. Какая теплая, нежная мысль. Хочется взять и погладить ее, может быть, даже укусить. Слегка и очень ласково сжать зубами… И снова страх, почему-то вылезший и окрепший. И боятся уже его самого…

Кирилл внезапно понял, что смотрит уже не в зеркало, а прямо в глаза пассажирке, развернувшись к ней всем телом. Он осознал, что руки его уже начали путь к несчастной девушке, а зубы мерзко поскрипывают. Еще пара мгновений − и он заурчит. Только не это! Он прикусил нижнюю губу, кажется, до крови. Боль, пусть и виртуальная, помогла сразу. Кирилл отвернулся и снова уставился на дорогу.

Немного успокоившись и перемножив в уме 37 на 28, Кирилл решил ответить. Вначале из глотки вырвалось не слишком вразумительное мычание. Девушку оно напугало еще больше, чем тишина. Кирилл откашлялся.

– Вперед, едем. – Вышло довольно грубо, но голос, хриплый, будто простуженный, по крайней мере, отнес его к категории разумных существ.

Существо разумное, вид – зомби, подвид – неадекватный, социальная категория – вторая. Самоидентификация, внезапно пришедшая на ум, дала точку опоры в этой проклятой изменчивости мира. Правда, оставался спорным момент, может ли зомби, самопризнанный неадекватным, относить себя ко второй категории. С одной стороны, на категории делилось общество адекватных зомби-особей. С другой стороны, делят по емкости подкорки, а она с его уходом в неадекват точно не уменьшилась. Окончательным доводом, убедившим его во внутренней правоте, были белые метки на одежде, ведь именно они позволяют отличить зомби второго социального уровня.

Подобный подход, конечно, сильно отдавал демагогией и формализмом. Ну и плевать. Слово «демагогия», вытащившее свои гремящие кости из непонятных чуланов рассудка, подарило дополнительный предмет для гордости. Не всякий адекватный зомби сможет его вспомнить, а точнее сказать, очень редкий.

– А куда вперед? – не унималась светлая личность с заднего сиденья.

Кирилл хотел было ответить «туда», однако вовремя остановился. Для зомби, знающего слово «демагогия», такой идиотский диалог был неуместен. Кроме того, после подавления нежданно выскочивших каннибальских инстинктов (точность этого термина была у него под большим подозрением), на первый план вылезло, как ни странно, любопытство. Действительно, рядом с ним в тесном салоне зомбимобиля находилось существо с явно другой эволюционной ступени. Одна из Великих. Это не вызывало ни малейшего сомнения. И это существо, к тому же, оказалось женского пола и очень симпатичное.

До этого дня у него даже мысли не возникало о том, что среди Великих есть женщины, а тем более девушки. Сей факт, конечно, не значил, что у него появлялись идеи об иных по сравнению с общеизвестными способах размножения Великих. У Кирилла просто не возникало никаких ни мыслей, ни идей, в которых Великие и размножение находились бы в пределах одного рассуждения. Просто по зомби-панели показывали портреты зрелых умудренных правителей – мужчин. А задумываться про их личную жизнь и бытовые особенности мешал сильный инстинкт уважения.

Кирилл бросил быстрый взгляд на девушку. Внутреннего коллапса на этот раз удалось избежать.

– Едем в безопасное место. – Он попытался изобразить улыбку, надеясь, что эта гримаса ее не слишком перепугает.

– Я могу показать, где безопаснее. – Девушка добавила в слова нотки подавляющей искренности и доверия.

– Место должно быть безопасным не только для тебя… – Что заставило его перейти на «ты», Кирилл сам не понял. – Но и для меня…

– Я обещаю, если вы отвезете меня домой, вам ничто не будет угрожать.

Чистосердечие в ее голосе зашкаливало. По внутренним ощущениям Кирилла девушка и сама старалась себе поверить. Однако что-то ей мешало, и правда была явно неполной. До чего же странно, он зомби средней категории, разговаривая с Великим, чувствовал мысли собеседника, стараясь, впрочем, не слишком углубляться. Недавний срыв показал, что при полном погружении можно назад и не выплыть. По крайне мере, не выплыть таким же, каким нырнул.

Ощущения чужого сознания были достаточно размытыми и неопределёнными. Скорее восприятие настроений и эмоций, чем чтение мыслей. Видения в духе светлых фонтанов из головы были, скорее всего, виртуальны по своей природе. Его собственный мозг именно таким образом упрощал и адаптировал чуждый разум. И он ощущал, продолжал ощущать сознание другой, посторонней ему личности так же, как ощущал кожей холод или тепло, как ощущал языком сладость или горечь. Интересно, была ли здесь взаимность, и до какой степени.

– А где твой дом?

Проявленная Кириллом заинтересованность обрадовала девушку.

– Это в центре. В Центральном квартале. – Красивый у нее голос, завораживающий, главное − внутрь его не пускать. – Нам бы развернуться, а то мы в другую сторону едем.

– Назад нельзя, там зомби. – Комментарий получился достаточно глупый, в ситуации, когда зомби кругом, и собственно сам он один из них.

На некоторое время она замолчала под воздействием сильных и страшных воспоминаний. На этот раз Кирилл точно знал, что она вспомнила. Его эти вновь вставшие перед глазами картины также не порадовали.

– Вы меня не обидите? – Вопрос был настолько детским, что, очевидно, вырвался помимо воли.

– Нет, – буркнул Кирилл и очень понадеялся, что не соврал.

– Я думаю, это правда, – неожиданно она ответила его мыслям.

– Это будет нелегко. – Говорить такое Кирилл не собирался, как-то само собой получилось. – Но я смогу…

– Я знаю. – Она действительно откуда-то это знала.

Вновь воцарилось взаимное молчание. На этот раз прервал его Кирилл:

– Там… на проспекте… умер… – Тяжелое все же слово. – Это был твой отец?

Девушка заметно вздрогнула, глаза ее влажно блеснули. Кирилл почувствовал, как ей неприятно. А еще он почувствовал, что может уже дольше смотреть на нее, не подходя к опасной грани. Было заметно, что отвечать она не хотела, однако ответила.

– Нет. – Мысли об отце почему-то вызвали у нее в голове яркую мешанину. – Это друг отца, он меня провожал в аэропорт.

– Он тебя спас…

Глаза девушки заблестели. Она отвернулась к стеклу.

– Да. – Ее ответ больше походил на вздох. – А себя нет…

Кирилл задумался. Смог бы он ради кого-нибудь умереть? Ответ на этот вопрос был не очевиден. Да ладно! Не стоило себе льстить. Не очевиден? Бредовой кажется сама мысль, отдать свою жизнь, какой бы она ни была, даже на секунду, даже на мгновение ранее положенного срока, и все ради того, чтобы кто-то другой, существо от тебя отделенное, прожил чуть дольше. Даже в таком неадекватном состоянии Кириллу это показалось по меньшей мере странным и глупым. И это при том, что зомби не умирают. Поэтому не надо самообмана и лести. На безумные поступки он точно не способен. И не лесть это вовсе, а скорее попытка приравнять себя к тому погибшему, к Великому, который прежде всего спасал девчонку, а уж потом себя. Потому себя и не спас. Глупо…

Думать дальше не хотелось. Последние дни он и так без перерыва этим занимается. Даже голова заболела. Ощущение совершенно непривычное и дико неприятное. А чтобы не молчать, нужно наполнить голову чем-то другим, например, разговором. Процесс общения вообще идеально убивает мыслительные процессы, даже лучше, чем реализация инстинкта близости. Незнакомое слово из последнего короткого диалога дало начало новому обмену репликами.

– Аэропорт? А где это? И почему туда нужно провожать?

Сознание девушки все еще находилось в неприятных областях прошлого, и ответы она давала, практически не обременяя подкорку.

– Во Внуково. Это дальше по трассе. Я сегодня должна была улететь на практику в Лон… то есть в Л-полис. Впрочем, – она рассеянно глянула на цифры часов на панели, – могу еще успеть улететь…

Кирилл тоже посмотрел на часы. Зачем вообще их оставили? Ведь любое устройство может сообщить время. Хотя эта информация никому особенно и не нужна. С момента аварии на перекрестке прошло чуть более четверти часа. Внутренние ощущения врали, уверяя, что это было даже сегодня. Надо же, он научился врать самому себе. Стоит попробовать контролировать этот процесс, а то он приведет к неприятностям. Однако новые сведения толкнули разговор дальше.

– А разве можно путешествовать по воздуху? – неуверенно спросил Кирилл.

Он, разумеется, не раз видел в небе воздушные суда, и большие и маленькие. Он даже знал уйму сведений о важной роли авиаперевозки грузов между полисами и зомбилендами. И при всем том пришедшее вдруг понимание, что на них могут перемещаться и сами зомби, поразило его своей новизной и необычностью. Может быть, это было и не открытие вовсе, а давно стертое воспоминание из давно стертого школьного курса. Ну какой же он идиот! Конечно, зомби могут летать. На этих самых… Неболетах! Или воздухоходах?.. Или летопланах… Не важно. На тех металлических штуковинах с крыльями или вертушками. Просто адекватным зомби это не нужно, вот они и не пользуются. Точно так же, как не пользуются межполисными дорогами. Зачем куда-то лететь или ехать, если все, что необходимо для обеспеченной, интересной жизни, есть в пределах родного полиса и его пригородов, а чаще даже в пределах одного зомби-района. А чего нет, то очень ярко и живо покажут по зомби-панели. И кстати, исходя из показываемых по панели программ, очень даже хорошо, что этого нет в их родном М-полисе. Только ведь он уже не адекватный зомби, он кто-то другой. Гордость от этой мысли расправила его плечи. Он может и должен летать!

– Разумеется, можно. – Девушка была искренне удивлена. – Разве вам и этого не объясняют?

Брошенное скорее случайно, чем нарочно грубовато-уничижительное «вам», не имело никакого отношения к тому уважительному «вы», которое девушка раньше к нему применяла. Видимо язык вырвался на миг из-под контроля сознания. Слово явно обозначало не конкретно его, а всех их. Всех зомби. Его, его постподругу, симпатичную малышку Аделину, ограниченного водителя из грузовика, всех… Даже того важного доктора с золотыми бирками, что чуть не поймал его в медицинском центре. Внутренняя гордость Кирилла сморщилась, как сухофрукт, и собралась линять. Для них, для Великих, они все одинаковые. Они просто – зомби.

Впрочем, нить разговора упускать было нельзя. Новая возможность для его спасения уже поманила из-за поворота.

– Нет, конечно, я знал и раньше. Просто забыл. – Кирилл изобразил полнейшее равнодушие. – У меня такое иногда бывает.

Взгляд, которым одарила его девушка, стоял бы, наверно, на первом месте среди взглядов, которые ты не хочешь получить от лица противоположного пола. Он был настолько наполнен пониманием его ущербности и их непреодолимого неравенства, что Кириллу гораздо больше прежнего захотелось впиться зубами в ее шею, или руку, или еще куда. Он совладал с собой и решил не кусать. Пока…

– Внуково, это же, кажется, недалеко? – Необходимо было чем-то ее заманить. – Я могу отвезти тебя туда. Там наверняка безопасно.

Мысли девчонки заискрились радостным ожиданием.

– Да, еще чуть вперед и налево… – Она слегка замялась. – Только ваши машины туда не пускают.

Опять это «ваши».

– Если хочешь, могу высадить тебя прямо здесь. – Он махнул рукой в сторону застывшего на очередном перекрестке ряда зомбимобилей со скучающим роботом-полицейским в углу. – Полиция тебя наверняка защитит и довезет туда, куда скажешь.

Испуганный взгляд с заднего сиденья был достойной наградой за выданную тираду. Гордое самоощущение, хоть и уменьшившееся до размеров финика, решило пока не уходить.

– Нет. Роботы не справятся с толпой без специальной техники. – В ее голос вернулись страх и тоскливое заискивание. – Нужны сирены…

Вспоминая жуткий и давящий вой, Кир поежился, а сознание девчонки выдало сноп искр неуверенности.

– Я, может быть, смогу открыть проезд и сама.

Кирилл ощущал, что она не слишком верит в свои силы, но идея покинуть полис по воздуху казалась слишком заманчивой. На всякий случай, однако, стоило проверить еще кое-что.

– Тогда в аэропорт, – уверенно сказал он и улыбнулся в зеркало. – Скажи, где повернуть.

На сей раз вид его улыбающейся физиономии девчонку не испугал, а даже немного успокоил. Ему кусаться тоже расхотелось.

– Кстати, я – Кирилл. – Знание имени собеседника внушает больше уверенности, чем болтовня с неизвестным. – Работаю в Первом банке.

Девушка не хотела упускать забрезжившую перспективу окончательного спасения, и тоже представилась.

– Дарья… то есть Даша. – Она немного подумала и добавила: – Учусь…

– В другом полисе? Как его там? Лон-полис, кажется? – Разговор на неважные темы мог позволить затронуть то, что его действительно интересовало.

– Л-полис, – поправила она. – Это на западе. Только не совсем там. Я учусь у нас, а туда еду на год на практику.

Неважная тема, внезапно стала занимательной.

– На западе… Это где-то рядом с СП-полисом?

– Еще дальше. – Она улыбнулась его невежеству. – Совсем на западе.

До Кирилла наконец дошло. За СП-полисом лежали территории, входящие в Западный Зомбиленд. В неадекватный Западный Зомбиленд!

– Там же мерзость и полный неадекват. – Слова совершенно без спроса свалились с его губ.

– Ну почему? Там много интересного… – Молодость любит хвастать. – Такие же дома, такие же зомби и такие же люди. Только язык другой.

Слово. Как же много значит слово! Сорвавшись с юных, не слишком вдумчивых губ девчонки, оно упало в его сознание и растеклось черной, притягивающей внимание кляксой. «Люди»! Те существа, что вымерли в ходе эволюции, возвысившись, перейдя на новую ступень. Став зомби! Они сохранились где-то на Западе и даже где-то здесь… Где-то рядом… Где-то в М-полисе!

– Там теплее, и много истории. – Даша не умолкала, видимо, стараясь укрепить дружеские отношения. – Конечно, не так, как в Риме… ну, то есть в Полисе Р, но тоже здорово… Людей больше…

Еще какой-то западный полис. Сколько их она повидала? А ведь ей явно нет и двадцати двух лет… Хорошо быть Великой… Новая вспышка понимания озарила туговатое на открытия сознание. Она считала себя человеком! Она жила среди людей, общалась с людьми и была одной из них.

– В Р-полисе я больше всего люблю море, оно такое синее и ласковое. Прямо дух захватывает! – Мысли ее и вправду показывали верх увлеченности. – Жалко только, что много берега отрезали под зомби-кварталы…

Открытия последних дней все были не из простых. Собственная неадекватность, подпольное положение, безумие на перекрестке… Однако узнать, что где-то недалеко, он даже точно знал где, живут люди, якобы вымершие за ненадобностью и вредностью! И не просто живут, но под ликом Великих управляют ими… зомби! И не просто управляют, но считают их ниже себя, ущербнее, что ли… Нет смысла подбирать слова, люди презирают их! Это было слишком… Кирилл от напряжения заскрипел зубами.

– После практики я, наверное, вернусь сюда, ну или в Питер… По вашему – СП-полис, – отвлеченная собственными планами от пережитых потрясений, девушка продолжала ворковать, забивая новые гвозди в сознание Кирилла. – Я, кстати, не понимаю, к чему все эти сокращения. Сознание даже среднестатистической зомби-особи вполне пригодно для запоминания названий городов и улиц. Но почему-то исторически установилось глупое правило использовать малопонятные коды и аббревиатуры…

Кирилл, погруженный в черную меланхолию, молчал. Слово «меланхолия» он слышал совсем давно в каком-то фильме. Связано оно было с чем-то трагическим и печальным. Кажется, от главного героя ушла постподруга, да еще его уволили с работы. Вообще-то, в зомби-мире такого не случается, и покинуть рабочее место можно только в сторону утилизации. Возможно, по этой причине тот фильм больше в программе не повторялся, за излишнюю фантастичность, так сказать. И правильно, меланхолия и депрессия (вот еще одно черное слово из того фильма) Кириллу не нравились ни с какой стороны. Странно, что подкорка выдала столь давние воспоминания. Впрочем, они хотя бы заглушили первичный шок, как-то размазали его краски.

Люди существуют. Люди управляют ими. Ими – значит зомби. И, судя даже по этому факту, они, эти самые зомби, не совсем вершина эволюции, как это представлялось ранее. Жаль! Прежнее восприятие прогресса было таким ясным и понятным, и нравилось ему гораздо больше.

– …У меня основное направление – социотехнология, и я специально ходила на курсы развития зомби-общества. – Голос у девушки очень милый, но глаза просто завораживают, особенно сейчас, когда она увлеклась собственной речью и стала такой живой, слишком живой, лучше не смотреть. – Над нами тогда все смеялись. Сама идея о возможности развития внутри зомби-общества считалась абсурдной… Честно говоря, и сейчас многие смеются над этим.

Она покрутила пальцем у виска. Странный жест. Может, хочет, чтобы часть разума вырвалась наружу? Мысль о разуме и о возможности вытащить его из этой головки напрягла еще сильнее. Кирилл пересчитал пальцы. Помогло не очень. Тогда он начал вытаскивать из подкорки подробности того грустного фильма. Удалось вспомнить почти все, даже огненно-рыжий цвет волос подруги героя. Конец у фильма, оказывается, был счастливым. По зомби-панели вообще не показывали ни фильмов, ни программ с плохим концом. Ждет ли его самого что-то хорошее в конце? Ответ напрашивался не слишком приятный. Ну и черт с ним, а заодно с людьми, с адекватными зомби и всем этим зомби-миром. Только вот интересно, что за штука этот черт, и почему обладание им явно сопряжено с негативными последствиями.

Кирилл испытал необычное чувство. С одной стороны, ему было неприятно от той ситуации, в которой он оказался. При этом ему достаточно сильно хотелось, чтобы и окружавшим – неважно, зомби или людям, неважно, виноватым или нет − было бы не менее неприятно от всего этого. С другой стороны, он по-прежнему понимал, что изменить что бы то ни было в прошлом, и тем самым поменять текущее положение, он не хочет. Кирилл просто сидел за рулем и злился.

– …даже те зомби, которые поставлены на должности руководящего уровня…

Слово «даже» достало окончательно. Пора было прервать сей поток просвещения, а еще лучше – направить его в нужное русло.

– Скоро поворот? – Кирилл превосходно изобразил миролюбие и тупость.

Зомби-особи вообще лучше казаться глупее, чем есть на самом деле. Впрочем, для подавляющего большинства зомби притворяться нет нужды. Мелькнула мысль, не является ли он единственным в мире зомби, которому нужно это делать?

– Ой, правда, уже скоро. – Девушка удивленно захлопала ресницами. – Вон в том парке будет развязка. Нам нужно направо.

Кирилл снизил скорость. Хотя зомбимобиль и так был на городском ограничителе и выдавал максимум шестьдесят километров в час, но ему, привыкшему к постоянным заторам, казалось, что машина летит по свободной трассе.

– Интересно, а если дальше по проспекту поехать, куда попадешь? – Давно заготовленный вопрос Кирилл выдал абсолютно безразличным тоном.

– Дальше? – Даша по-прежнему старалась сохранить дружеский тон беседы. – Калужские пригороды с санаториями, а потом аграрные зоны.

– А за ними?

– Агрозоны очень широкие… Не до моря конечно, но почти.

Кирилл ощутил в ее словах неуверенность, то ли девушка пыталась скрыть что-то, то ли сама не помнила.

– Там есть море? – Новое открытие заинтересовало его.

– Черное. Ну не по цвету, конечно, просто оно так называется, – улыбнулась Даша. – Только к нему не попасть. Недавно закончили береговую часть Барьера от варваров. А до этого там был сектор КУ-полиса…

Она слегка замялась, но приближающийся поворот на аэропорт подстегнул ее откровенность.

– КУ-полис вообще интересное место. У него был очень большой сектор, но местная община постоянно металась между нами и западными. Был момент, когда чуть до войны не дошло… И за своими зомби они следили из рук вон плохо, те грызлись друг с другом. Война никому была не нужна, поэтому решили просто их закрыть. Всех зомби расселили, а территорию сектора раздели. Так что там сейчас сплошная аграрная зона до Барьера.

Кирилл ощутил, что девушка очень хочет, чтобы он ей поверил, и скорее всего говорит правду. Какие-то тени мелькали на заднем фоне ее сознания, но в основных вопросах она явно не лгала. Что ж, зомбимобильный тур на юг отменяется, и другого выхода, кроме проникновения в аэропорт, видимо, нет. Справа вдоль трассы потянулся густой необихоженный парк, отрезанный от окружающего мира высоким забором. Верхушку ограды увенчивала целая паутина проводов с камерами, сигнальными маячками и другими таинственными устройствами, назначение которых Кирилл не мог и предположить. Противоположную сторону дороги занимала столь же густая растительность, только не ограниченная прямой рамкой забора.

– Странно, никогда раньше не обращал внимания на это место… – Реплика сорвалась с его губ и ответа не требовала.

– Нам вон туда. – В голосе девушки вновь вынырнуло напряжение, она очень боялась, что Кир передумает. – Где две башенки.

Рука ее протянулась вперед мимо Кирилла, указывая на место, где забор разрывался узким проездом, действительно окаймленным двумя невысокими вышками. Трасса, разветвляясь достаточно внушительной эстакадой, подходила к ним своим рукавом и затем со слышимым скрипом запихивала его в узкую двухполоску. Рука у Даши оказалась тонкая и на вид очень хрупкая, с белой бархатистой кожей, под которой пульсировали нежные жилки. Цвет ее был не бледный с легким салатовым налетом, как у всех его знакомых девушек, да и у всех зомби в принципе. Рука оказалась невесомо бронзового оттенка с притягивающей розовой ладошкой и тщательно отполированными розовыми ноготками. Выбившись из рукава куртки, рука оказалась в непозволительной близости от лица Кирилла. Это было ошибкой. Горячей волной на него нахлынуло подавленное с такими усилиями желание вонзиться в нее зубами. Он сжал руль так, что костяшки пальцев почти прорезали натянутую до предела кожу его собственных конечностей. Кажется, он клацнул зубами.

– Убери… – Получилось глухо и угрожающе, голос был будто не его.

– Что?.. – Она испуганно откинулась на спинку сиденья.

Руки вернулись в рукава куртки. Кирилла отпустило.

– Руку убери, – пояснил он, уже более внятным голосом. – Я все-таки зомби, могу не удержаться…

Мысли Даши выдавали испуг и смятение. Кирилл решил конкретизировать.

– Понимаешь, меня к тебе тянет. – Кажется, это еще больше ее запутало. – Ну не в смысле инстинкта близости… − Прозвучало как-то странно. То ли намек, то ли оскорбление. – Хотя ты, конечно, очень милая и привлекательная… – Зря он это брякнул. – Но это не важно… Меня тянет твое сознание… Как тех зомби на перекрестке…

Страх в мыслях девушки усилился.

– Я думала ты другой. – Она впервые назвала его на «ты».

И она точно была разочарована.

– Я другой. – Излишняя гордость в голосе была, видимо, неуместной, зато искренней. – Я могу остановиться.

Кирилл вывернул руль вправо. Скорость была небольшой, и съезд был относительно плавным, но зомбимобиль все равно дернуло, бросив их на левые дверцы.

– Вы ушли с заданного маршрута! – голос из динамика вмешался в разговор, как всегда, неуместный и визгливый. – Развернитесь.

Кирилл счел правильным промолчать. Они почти проехали расстояние, отделявшее основную дорогу от вышек.

– Развернитесь немедленно! – автопилот не собирался спускать им непослушание.

Двигатель сбавил обороты без участия Кирилла. До въезда оставался десяток метров.

– Разворот не выполнен, – истерично выплюнул динамик. – Включен принудительный автомат.

Зомбимобиль начал плавно поворачивать налево. Даша вскрикнула. Кирилл в ответ ругнулся и заглушил машину. Они стояли под прямым углом к проезду словно дополнительный защитный элемент.

– Вот так, – не особенно расстроенно выдал Кирилл. – Придется топать пешком. Надеюсь, никого не встретим.

Он подмигнул в зеркало заднего вида испуганной еще девушке и открыл дверцу. Даша вылезла не сразу. Пару мгновений мысли ее метались между сомнениями и страхами. Страхи, как часто бывает, победили. Она осторожно выбралась из машины и поплелась вслед за ним по дороге. Кирилл заметил, что дистанцию она старается держать приличную, но и отставать не хочет. Внутри себя он улыбнулся. Ситуация начала его забавлять, а это был первый признак того, что сейчас все накроется медным тазом. Старинная присказка вылезла на язык из каких-то детских воспоминаний и пришлась по вкусу. Медные тазы Кирилл не видел давно, а честно говоря, никогда не видел. Однако накрываться ими не хотелось.

Они пересекли невидимую границу, прочерченную между двумя вышками. Желтые датчики по обеим сторонам проезда мигнули зеленым. Ровным счетом ничего не произошло. Они сделали еще десяток шагов. Проезд уходил дальше в парк и скрывался за поворотом. По краям его возвышались такие же высокие заборы.

– Это не парк, а лес, – почему-то произнесла Даша.

Кирилл обернулся. Девушка шла уже рядом с ним и была на удивление веселой. Мыслей ее он почти не чувствовал.

– Не бойся. Пойдем.

Она взяла его за руку. Ему понравилось теплое бархатистое прикосновение.

– Я не боюсь, – ответил он.

Солнце светило ярко и бессмысленно. Жизнь казалось простой и понятной. Все планы были четкими и реализуемыми. Кусаться совсем уже не хотелось, зато ощутимо подташнивало.