Текст книги "Все реки, набережные и мосты Москвы"

Противостояние Запада и России – продолжалось.

Много раз я бывал здесь, снимал не одну телепрограмму о двух Отечественных войнах, прокатившихся по москворецким просторам, встречался с ветеранами войны, привозил друзей, юных туристов и молодых творцов, чтобы прикоснулись они к этой святой земле. В праздничные дни здесь многолюдно, торжественно, исполнено наглядной памятью, громом орудий и оркестров. Разыгрываются театрализованные сражения 1812 и 1941 годов, на которые съезжаются историко-культурные клубы и молодежные объединения из разных городов России и СНГ. А в будничные, не красные дни календаря – поле заливает величественный покой, только обелиски и памятники обозначают вехи памяти и тропы славы. Всегда здесь тревожно, душевно наполнено, по-русски раздольно.

Кстати, теперь в корпусах бывшего пионерлагеря за администрацией музея-заповедника сделана туристская гостиница (была, во всяком случае), где хорошо остановиться, чтобы не обежать памятные места и засобираться восвояси, а встретить и рассвет на Бородинском поле, и пройти вдоль Колочи до Можайского моря.

Памятка читателю

Река Колочь, правый приток Москвы, образуется около деревни Прокофьево на западе Московской области и впадает в Можайское водохранилище около поселка Старое Село. Протекает Колочь по историческому Бородинскому полю. Для предотвращения его затопления водами Можайского водохранилища в устье сооружена земляная плотина с бетонным водосбросом и насосной, перекачивающей воду в водохранилище. Длина реки 33 км. Принимает слева р. Воинку, а справа – р. Старицу. На берегах реки было 19 населенных пунктов.

От станции Колочь до деревни Бородино 8 км, далее до устья 7 км. Название реки Е.М. Поспелов связывает с рядом географических терминов – клоч – «опушка леса», клочь – «высокий и частый ельник», колча – «низкое заболоченное место с кочками», а В.Н. Топоров относит Колочь к числу «гидронимических балтизмов».

На берегах Колочи оживают страницы «Войны и мира». Здесь на вытоптанном жнивье под французскими ядрами стоял на Бородинском поле полковник Андрей Болконский. Сто тридцать лет спустя, в сорок первом, здесь встал насмерть командир 32-й стрелковой дивизии полковник Полосухин. Века соединились. Год сорок первый повторил восемьсот двенадцатый. Только шли на батарею Раевского, на курганную высоту не кирасиры Мюрата, не пехотные корпуса Нея, Даву, а танки и пехота дивизий СС.

Тогда, в сорок первом, в октябре, снег выпал и растаял. Стояли стылые дни и в волглом тумане горели немецкие танки. «Ребята! не Москва ль за нами?», шесть дней длилось новое Бородино, и не мог продвинуться враг. И вновь русские доказали свое право быть непобедимыми. Был еще далек год сорок пятый, долог был к нему путь, но в полях Подмосковья уже занялась Победа!

ПО ПРИМОРСКИМ ДОРОГАМ

Если тронуться по левому берегу Можайского моря, то не доезжая до деревень Хотилово и Красновидово виден указатель: «Санаторий Можайский». Это одна из лучших и доступных здравниц Подмосковья на берегу Можайского водохранилища.

Памятка читателю

Можайское водохранилище на карте Подмосковья появилось в 1960 году после окончания строительства Можайского гидроузла, расположенного недалеко от Можайска… Оно стало одним из главных украшений Можайского района. Это водохранилище образовано подпором Москвы-реки, плотина построена у деревни Марфин Брод, расположенной в 4 км к северо-западу от Можайска. Сам гидроузел состоит из земляной плотины, бетонного водосброса и ГЭС. Водохранилище это не зря называют морем. Его максимальный объем 235 млн. куб. м, площадь – 31 кв. км, длина – 47 км, наибольшая ширина – 3,5 км, наибольшая и средняя глубина, соответственно, – 23 и 8 м. Когда ложе водохранилища готовили к затоплению, из этой зоны пришлось переселить жителей более 450 крестьянских дворов. Сток из этого водохранилища составляет 1/3 суммарного объема стока всех московских водохранилищ. На водохранилище построены сложные гидротехнические сооружения: основная земляная плотина, ГЭС (мощностью 1200 кВт), дамбы, водоспуски и др.

По дороге, в рейсовом автобусе Можайск – Чернево, что на верховьях Москвы-реки, все разговоры местных жителей, попавших как бы в небольшой клуб на колесах, сводились только к одному: кто спился, отравился фальсифицированной водкой («Из Гжатска привозят, по 30 рублей продают эту отраву»), кто сгорел по пьянке в переносном и прямом смысле – в запылавшей избе или бане.

– Смотрю, Колька вообще нулевый идет. Говорю его жене: смотри, допьется. – «Пусть попьет!» – Попил до смерти, а ведь 50 годков всего!

И так – до самого моего выхода. Даже дачница подключилась и сказала, что в их деревне ферму закрывают, переводят скотину в Дор: «Люди совсем без работы останутся – окончательно сопьются. Ладно мужики – бабы напропалую пьют!».

Но и то целебное место в еловом лесу, куда я направлялся, большим количеством молодых да цветущих лиц, конечно, не встретило, тем более, что в эту пору по здравницам России лечится много льготников – ветеранов и инвалидов, но, по сравнению с другими виденными в этом году здравницами, здесь встречалось куда больше крепких и бравых мужчин – все-таки профиль военного санатория чувствуется.

Санаторий «Можайский» начал строиться тридцать лет назад не только потому, что место за Можаем – красивое, историческое, но и потому, что при строительстве пионерлагеря была обнаружена минеральная сульфатно-магниево-кальцевая вода из отложений Озерско-Хаванской толщи, как профессионально говорится, нижнего карбона с глубины 249 метров, с еще большей глубины добывается соляной раствор – рапа для лечения кожных заболеваний и заболеваний нервной системы. В год 6,5 тысячи человек оздоравливает. При этом 75 процентов приходится на московский регион. Интересно, что близкими по составу можайской безгазовой воде является вода «Ашхабадская» (вот и вся перекличка теперь с бывшей союзной республикой), а также столовые воды курорта «Дорохово» и «Пржевальское». Ну, это понятно – один западный край средней полосы России и Московии.

По итогам 2004 года санаторий «Можайский» получил от губернатора Бориса Громова диплом 1 степени как победитель в конкурсе на лучшую организацию туристской индустрии в Московской области. В 2003 году здравница заняла второе место, позже – снова отличилась, став одним из победителей конкурса на лучшую организацию туристской индустрии в 2005 году на приз губернатора Московской области в номинации «Санатории, санатории-профилактории, пансионаты с лечением». Так что объективное признание успехов – налицо.

Библиотекарь санатория Наталья Мурашкина вспоминала, какие незабываемые встречи бывают в подмосковных санаториях. Она рассказала мне целую новеллу.

– Сижу, разбираю газеты, слышу вежливую просьбу дать почитать свежий номер. Голос очень знакомый, поднимаю голову и сразу мысль: «Как на Виктора Розова похож. И с палочкой тоже – я про фронтовое ранение великого драматурга много раз читала». Выдала то, что отдыхающий просил, и все сходству поражалась: ну не сам же патриарх, думаю, в такую подмосковную даль приехал. Через некоторое время вдруг слышу объявление по радио: «В клубе состоится встреча с драматургом Розовым». Звоню быстро дочке, она тогда в 9-м классе училась: приезжай быстро, такого человека услышишь – всю жизнь вспоминать будешь. Только цветы возле столовой купи». Она примчалась, хочет цветы у дачницы купить – у той сдачи с крупной купюры нет. Дочка стала у отдыхающих просить разменять – никак. Вдруг слышит добрый голос: «Девочка, ты что хлопочешь, тебе деньги поменять?» – «Да, конечно, а то сейчас встреча будет с драматургом Розовым, мне цветы ему надо подарить». – «Да не надо никаких цветов, так приходи в клуб!», – смутился, замахав руками, седой человек, и девочка поняла, что это сам Розов и есть. Вот какая светлая память остается от человека, щедро наделенного талантом и добротой.

Конечно, всем известно образное выражение: за Можай загнать, то есть отправить подальше, чуть ли не сослать, куда Макар телят не гонял. Наверное, присказка эта родилась потому, что много веков Можайский удел был окраинной западной землей Московского государства – дальше враг. Даже в конце XVIII века московский патриарх Иоаким отправился инспектировать и освящать новые церкви не куда-нибудь, а в «Можайский поход», хотя брат его Савелов владел ныне экскурсионными селами Сивково и Бородино.

Так вот, за Можаем – за райцентром и Можайским водохранилищем, которое порой называют морем, раскинулись одни из самых живописных мест Московии, где всего двадцать лет назад по левому берегу стояло множество здравниц, турбаз и пионерских лагерей. Многие из них, еще крепких, готовых после ремонта хоть завтра принять счастливых отдыхающих – от проданного профилактория в Горетове, в бывшей усадьбе Бестужева-Рюмина, до дома отдыха МГУ в Красновидове, – стоят брошенными, продолжают разрушаться.

Пошел из санатория в село Красновидово. День был влажно-морозный, пасмурный. Окраина березового леса слегка куржавилась заиндевелыми деревьями. Пришел в село, свернул по проезжей дороге – улице Центральной к Можайскому водохранилищу. В начале главной улицы подковообразный пруд с гусями и утками, стилизованное под скорее малороссийское подворье кафе «Белый аист» с облезлым бронетранспортером у ворот. Дошел до первого продуктового магазина, спросил, есть ли мед? «Нет. Местные жители сами пчел держат. Зачем нам завозить…»

Чем дальше шел по селу мимо вековых ветел, тем больше сомневался в медовых кущах – ульев, во всяком случае, не видел, как и садов или крепких подворий. Стояли два многоквартирных дома, какие строили успешные совхозы, высились за цветными заборами новорусские особняки, попадались невзрачные частные дома. Улица упиралась в огромное для сельской местности здание с железной оградой. А на углу улицы Зеленой стояло крепкое краснокирпичное строение, перекликающееся с такой же кирпичной мощной водонапорной башней, высящейся на другом краю села. Большие окна в нем зияли выбитыми стеклами, на угловом окне чудом сохранилась казенная занавеска. Прочитал на заржавевшей железной вывеске «Красновидовский сельский клуб». Заглянул вовнутрь – даже половые доски были сняты: запустение внутри неприступных стен.

Прошел за ворота ограды к светлому, неотремонтированному зданию. У металлической двери посверкивает красная вывеска: «МГУ. Географический факультет. Красновидовская учебно-научная база». Наверху по фронтону с гордостью выложена крупная дата строительства – 1945. Еще бы не гордиться – такое здание в последний год войны возвели! Работает ли эта станция, в каком режиме? – спросить было не у кого. Пустота, тишина, сумерки начинают сгущаться.

Обошел территорию станции, прошел к заливу Можайского водохранилища по тропинке, возле которой лежат две вытащенные лодки. Потом мимо крепкого еще спального корпуса пансионата, столовой и двух разоренных телефонных будок приблизился к желтым крепким довоенным строениям. На углу дома – массивная мемориальная доска: «В этом здании в октябре 1941 года находился штаб Западного фронта, которым командовал Георгий Константинович Жуков». С другого угла – более скромный знак: «В этом здании в 1937–1941 годах находился детский дом № 2 для детей республиканской Испании». Теперь понятно, почему такая водонапорная башня, здание школы-клуба. Это же был оазис по тем временам, который действовал с конца XIX века! Здесь, как я узнал потом от можайского краеведа Владимира Ушакова, до детского дома размещался Дом одиноких инвалидов Московской железной дороги. Чего у них только не было – артель по плетению корзин, кузнечно-слесарные мастерские, разнообразные кружки. Земля мастеров и основательной работной жизни… Отсюда этот красно-кирпичный стиль 1880-х годов. В Красновидове был даже памятник царю-освободителю Александру II, как был он в Бородине и в других селах Можайского уезда.

Снова подошел мимо занесенной снежком танцплощадки к холодно-сизой воде с чернеющими закрайками тонкого льда, окинул тоскливым взглядом пустынные дали с серой гладью и голыми перелесками. На другом берегу, за лесом высились две башни – строения бывшего совхоза в селе Троице, как потом узнал у старожилов. В Троицком еще существует и клуб, и библиотека ЗАО «Александровское». На берегу высится самое большое городище дьяковского периода. В Троицком пять лет работала экспедиция Академии наук перед затоплением окрестностей. Строительство началось в 1955 году, а в 1960 году начали затапливать этот гигантский овраг, словно природой созданный для водохранилища.

Куда вообще идет сельская Россия, если здесь, в 115 километрах от Москвы, в издревле обжитых краях – дачников и новых землевладельцев несравнимо больше, чем коренных жителей, продавших за бесценок свои колхозные паи, окрестные поля и даже леса? В медпункте фельдшер рассказала, что обслуживает она всего человек 150 в округе Красновидова, а приезжих летом бывает – тысяч пять. Чувствуется, что к ним, к их средствам вся жизнь бывшего славного села и повернута. Единственная новостройка общего пользования в селе – третий магазин с большими окнами. «Универсам будет», – бросил на ходу чернявый хозяин завершающегося объекта бесконечной торговли. А смотрите-ка, все равно выгодно, раз строит. На знакомых станциях и в дачных поселках, где работал прежде один малолюдный магазинчик, теперь – пять, шесть торговых точек с одинаковым набором товара. И тем не менее – прибыль, значит, приносят.

По правому берегу Можайского водохранилища, менее изрезанному, с более ровными прибрежными просторами, проходит трасса с автобусным сообщением вдоль всего моря, лежат небольшие села, теперь сплошь дачные поселки – Бычково, Лубенки, Глазово, которые ничем не примечательны, а вот село Горетово – особая статья.

ПРОДАННЫЙ ХРАМ

Если с просторов Можайского моря вам, читатели, откроется на левом берегу усадебный дом с колоннами и красная церковь, пока еще не с куполом и крестом, а с тонкой телеантенной на барабане, то не торопитесь приставать, предвкушая сокровенную молитву или познавательный обзор, охрана может шугануть прямо от берега, а то и не дать пристать.

Я подходил к усадьбе XVII века со стороны большого поселка Горетово. Дорога от шоссе идет мимо обшарпанных пятиэтажек военного городка, постаревших деревенских домов и растущих, как грибы, богатых дач. Встретил на скользкой дороге явно местную, курносую бабушку, спросил: «Как пройти в усадьбу?». Она ответила с каким-то даже задором: «А вас не пустят – куплена усадьба-то!».

У кладбища дорога сворачивает к водохранилищу, опять сворачивает и упирается в мощный металлический забор. Калитка ворот была не заперта, и я, протискиваясь, спросил у мрачного охранника: что сейчас в бывшей графской усадьбе? «Частная собственность», – заученно буркнул он.

Я шел мимо ветшающих корпусов и когда-то голубой, но вылинявшей «Схемы пионерского лагеря», вдоль бывшей столовой, где еще торчат за стеклом ножки опрокинутых на столы металлических стульев. Потом открылся реставрируемый усадебный дом с белоснежными колоннами и, наконец, дорога привела к кирпичной многоярусной церкви. Возле лестницы стояли две иномарки, а на железной двери входа, еще без надвратной иконы, белело объявление: «Еженедельно в храме во имя Живоначальной Троицы с. Горетова будет проводится молебен с акафистом Иисусу Сладчайшему». Я зашел в тесное помещение с аккуратным иконостасом и шумящим калорифером. Народу было немного: несколько женщин, мужчина в красной куртке, двое подростков. Священник уже произносил проповедь об апостоле Филиппе (это было накануне Рождественского, Филиппова поста). Дослушал до конца, подошел последним под благословение, а потом побеседовал с отцом Дмитрием. Я слышал о нем от библиотекаря санатория Натальи Мурашкиной и, наслушавшись похвал, собирался поехать к нему в село Мышкино, но автобуса подходящего не было, потому и направился посмотреть лишь ближнее Горетово. Так вот Господь сподобил здесь встретиться с о. Дмитрием и поговорить хотя бы накоротке.

Сам отец Дмитрий (Тюрин) закончил Сызранское училище, был боевым офицером, вертолетчиком, командиром летного подразделения. Уволился в запас в звании капитана и через 10 дней (он почему-то особенно подчеркнул: всего десять дней!) был уже семинаристом. К своим 36 годам батюшка успел не только закончить заочно Духовную академию, обзавестись пятью детишками, но и организовать приют для девятнадцати беспризорных ребят. Вы вдумайтесь только: в когда-то многолюдном селе Мышкино на Москве-реке теперь живет около 200 местных жителей, в основном пожилого возраста, а о. Дмитрий воспитывает 24 ребенка, сколько во всем селе теперь не наберется, где в церковь ходит всего человек пять постоянно. «Но с приездом дачников, с Пасхи – храм всегда полон!»

Усадьба Горетово

Вернемся в Горетово, в старинную усадьбу. Село это на Москве-реке – древнее, в 1685 году по именному указу оно вместе с селами Абрамово и Милятино было отдано из дворцовых в поместье окольничему Ивану Алексеевичу Мусину-Пушкину с прямым повелением построить деревянную церковь во имя Живоначальной Троицы. Окольничий был женат на племяннице тогдашнего патриарха Иоакима – Мавре Савеловой, чей отец владел селами Сивково и Бородино. И вот 24 мая 1687 года сам патриарх в своем Можайском походе освятил церковь в Горетове. Сын Мусина-Пушкина – Платон Иванович написал прошение в Синод о строительстве каменной Троицкой церкви с приделами в честь Николая Угодника и святой Ирины, и 27 июля 1737 года возведенный храм был освящен.

В 1749 году все эти села оказались пожалованы графу Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину, непревзойденному дипломату, государственному канцлеру, который в течение 14 лет определял внешнюю политику могущественной империи. При нем усадьба достигла расцвета.

В середине XIX века новые хозяева устроили в селе ткацкую фабрику, а с 1890 года в селе значилась усадьба потомственной почетной гражданки Анфисы Бутиковой, которая усердно попечительствовала над местной школой. В советское время в Горетове был крепкий совхоз, военный городок летного полка, а в бывшей усадьбе располагался профилакторий и пионерлагерь. На вопрос – чей? – теперь уж никто почти не ответит. Заведующая библиотекой Вера Мордвинова вспомнила, что, кажется, Министерства рыбного хозяйства. В наше грабительское время эта уникальная прибрежная территория была продана… в частные руки некоему армянскому предпринимателю Овсету Хукияну. Все-таки потрясает крестный путь России, сама смена владельцев – патриарх славного рода Мусиных-Пушкиных, великий канцлер Бестужев-Рюмин, почетная гражданка Бутикова, когда-то успешное, а потом разогнанное министерство и, наконец – Хукиян! Может, этот разворотливый делец – достойный сын своего народа, вот и отец Дмитрий говорит, что он лояльно настроен, уступил просьбе главы местной Глазовской администрации – Клавдии Степановной Русановой, разрешил по воскресеньям проводить службы. «Но ведь это – храм! – вздыхает батюшка, – правда, он числится по владениям как здание библиотеки…». Теперь Хукиян готов отдать его Церкви… в аренду на 50 лет. Мне кажется, что если и удастся вернуть русскому люду здесь, в Горетове, хоть пядь исторической земли над Можайским морем, то лишь благодаря Церкви и православному приходу, если он стряхнет с себя губительное равнодушие. Пусть на полвека обретут – с арендой у армянина или навсегда – с судами и трудным, законным возвращением владений Православной церкви, которой государство безвозмездно вернуло все здание, но другой надежды на торжество разума, на пробуждение совести – пока не видно, чтобы путешественник свободно, в любое время дня мог осмотреть усадьбу и храм, помолиться в нем.

Далеко видать обезглавленную Троицкую церковь с водных просторов Можайского моря. Она, надеюсь, скоро засияет куполом, начнет еще сильнее притягивать взор, и русский человек получит право с достоинством ступить на землю предков, помолиться или просто полюбоваться, набраться ума-разума – кто уж как решит, но без унизительного принуждения и наглого диктата презренного металла.

Москва-река, подпираемая Можайским водохранилищем, течет за ним полноводной, появляется первый заметный остров в верховье – у Дерново на левом берегу, а за ним лежит старинное село Мышкино. С XVI века село Мышкино принадлежало Можайскому Лужецкому монастырю «по жалованной грамоте великого князя Василия Иоанновича всея Руси 7014 (1506) года марта 2 дня». В селе исстари находилась церковь Успения пресвятой Богородицы, которая была уничтожена в Смутное время. Около 1639 года в селе была построена новая церковь, которая несколько раз перестраивалась, а после революции была закрыта. Возрождение храма началось с регистрации общины в 1998 году. Здесь и служит отец Дмитрий, о котором я уже рассказал.

Выше по левому берегу лежат деревни Грибово и Бурмакино, а по правому – деревня Мотягино.

Теперь время сказать и о притоке Москвы-реки Иночи. Иночь Большая – левый приток Москвы-реки, длина ее – 30 км, площадь водосбора – 282 кв. км. Исток лежит в 1 км от д. Фалилеево Можайского р-на, устье – Большое Грибово. На протяжении первых 10 километров река пересыхает в жаркое время года. По берегам расположены д. Полосухино, с. Ягодино (последнее название – говорит само за себя). Кроме ягод и грибов, эти места еще продолжают дарить и неплохую рыбалку, но река мелеет и засоряется из-за безжалостного сведения лесов и интенсивного дачного строительства. А ведь следует помнить, что леса Порецкого лесничества – комплекс особо ценных естественных и культурных насаждений.

Гидроним Иночь трижды встречается в Верхнем Поднепровье. Исследователи реконструируют исходную балтийскую форму inakis, где akis – «глаз», а также «источник». Это объяснение применимо и для москворецкого гидронима.

Здесь к Москве-реке подходит шоссе, которое ведет на Шаховскую. А дальше по шоссе, в 20 километрах к северу от станции Уваровка, на склоне живописного притока Москвы-реки Иночь, расположена бывшая усадьба графов Уваровых – Поречье с остатками дворца и оранжерей, построенных самим Д.И. Жилярди. Здесь же находился дом-памятник поэту Василию Жуковскому. В конце XIX века тут был создан уникальный археологический музей с большим собранием древних славянских рукописей. Вокруг дворца был заложен огромный парк, свыше 150 гектаров. В то время усадьба принадлежала Л.К. Разумовскому, который в 1804 году начал строить новую каменную церковь Рождества Богородицы вместо обветшавшего храма XVII века времен владельца князя Б.И. Прозоровского. Строительство церкви было закончено на средства Разумовского в 1818 году. В советское время храм был закрыт, а в 1993 году передан верующим, в нем возобновились богослужения и ведутся реставрационные работы.

В настоящее время санаторий «Поречье» перешел в ведение ФСБ, и эта серьезная организация начала реставрацию известной здравницы.

Памятка читателю

В 54 км к северо-западу от Можайска и в 22 км от станции Уваровка на берегу реки Иночь находятся известное с XVI в. село Поречье и бывшая усадьба Поречье, созданная во второй половине XVIII в. при Разумовских. Первым владельцем Поречья с 1742 г. был А.Г. Разумовский, который получил его из дворцовых вотчин, затем оно принадлежало его наследникам. В качестве приданого Е.А. Разумовской (она стала женой графа С.С. Уварова) усадьба в 1824 г. перешла в род графов Уваровых. С.С. Уваров сделал блистательную карьеру, стал министром народного просвещения, президентом Академии наук. Он происходил из старинной и знатной семьи и стал еще богаче, получив огромное приданое за молодой и красивой графиней Разумовской. В роду Уваровых усадьба оставалась до 1917 г. В Поречье С.С. Уваров собрал великолепную коллекцию произведений древнего искусства, но показывал ее только избранной публике, главным образом некоторым профессорам Московского университета и близким к ним лицам. В XIX в. Поречье имело репутацию культурного центра. В 1840-х гг. сюда приезжали выдающиеся представители русской науки и культуры – Т.Н. Грановский, П.А. Плетнев, М.П. Погодин, С.П. Шевырев, поэт В.А. Жуковский и др. Сын вельможи А.С. Уваров значительно пополнил коллекцию. Им был выпущен «Указатель Порецкого музеума для посетителей» – один из самых ранних в России образцов путеводителя по частным музеям и коллекциям.

Далее, ближе к истокам находятся такие села. На крутом правом берегу лежит Новопокров, где возрождается Ново-Покровский монастырь. Здесь сохранилась усадьба с небольшим парком. Новопокровское лесничество входит в состав первого охраняемого заказника на Москве-реке. Вернее, второго. По идее, надо охранять пуще глаза само Старковское болото, где лежит исток. А в Новопокровском лесничестве сохранились участки коренных хвойных лесов в верховьях Москвы-реки с редкими растениями и лежат верховые болота с клюквой. Ближайшая станция Белорусской ж.д. в 22 километрах к юго-востоку.

Недалеко от истоков находится деревня Бобры, название которого, как и бесчисленные названия на других реках и озерах, указывает на большое количество этих водяных животных. Так, река Западная Двина вытекает из озера Охват на Валдае возле села Бобровицы.

Выше Бобров Москва-река примерно в 16 километрах от истока на много километров уходит в редко населенную Смоленскую область, где и дорожная сеть плохо развита. На ее берегах лежат деревни Запрудня, Дубинино, Дурово. После селения с этим обидным названием река возвращается в Московскую область. Вообще, надо заметить, все эти земли были добавлены в состав Московской области в 1929 году, но по говору, этнографии, песенной культуре они долго оставались смоленскими. Например, очень много старинных смоленских песен фольклористы Института имени Гнесиных записали от Аграфены Ивановны Глинкиной (по существу, однофамилицы великого русского композитора) как раз недалеко от станции Дровнино.

Новые Сычики – первый заметный населенный пункт на речке Коноплянке. Недалеко расположено Сычиковское торфяное болото, площадь которого составляет 70 гектаров, а запасы торфа 1,8 млн. тонн. Оно стало разрабатываться с победного 1945 года. Ближайшая станция – Дровнино.

Дровнино – станция на Белорусском направлении в 154 километрах от Москвы. Село Дровнино в начале XVII века было в числе дворцовых сел. В нем исстари находилась церковь во имя святителя Николая Чудотворца, которая была разорена литовцами. В 1662 году на старом месте была построена новая церковь во имя того же святого. В 1718 году по указу великого государя Петра I село Дровнино было отписано во владение Василия Долгорукого. В 1730 году князь начал строить новую деревянную церковь, а к концу 1820-х годов после победы над французами Долгорукие сооружают каменный храм. В советское время храм был закрыт. В 1993 году церковь передали в ведение Русской Православной Церкви, в ней начались богослужения, хотя храму было далеко до великолепия, а на колокольне отсутствовал купол.

Дровнинское песчано-гравийное месторождение находится вблизи станции и представляет собой отдельные холмы, находящиеся в полукилометре один от другого. Полезная толща сложена гравием и песками с линзами суглинков. Мощность пластов доходит до 12 метров. Гравий и булыжник составляет около 50 процентов. В поселке существует до сих пор два дома культуры – сельский и карьероуправления. В настоящее время предпринимаются попытки оживить добычу гравия и вместе с тем жизнь небольшого поселка.

Именно здесь, у Дровнино, речка Коноплянка, вытекая из Михалевского озера, становится Москвою-рекой.

Речные блики

В марте 1995 года был принят федеральный закон «Об особо охраняемых природных территориях». Закон предусматривает введение государственного кадастра, который включает в себя все основные сведения о таких территориях – статус, границы, режим охраны, природопользование, научную и эколого-просветительскую деятельность и т. д.

В Московской области находятся следующие особо охраняемые территории:

Объекты федерального значения:

– Приокско-Террасный государственный заповедник;

– Национальный парк Лосиный остров;

– Госкомплекс Завидово со статусом национального парка.

Объекты областного значения:

– государственные природные заказники – 151;

– Памятники природы в количестве 80 объектов.

До 1951 года на территории области было 5 заповедников, позже остался только один – Приокско-Террасный. Это очень мало для уникальной области с развитой промышленностью. В победном 1945 году были созданы следующие заповедники: Приволжско-Дубненский – недалеко от поселка Вербилки; Верхнеклязминский – недалеко от станции Березки Октябрьской ж.д.; Глубоко-Истринский – в районе озера Глубокое, за станцией Тучково; Верхне-Москворецкий – в верховьях реки Москвы, исток которой лежит у Старковского болота, а рядом верховые и переходные болота – Горелое, Большое, Оленка.

Учитывая огромную нагрузку на природу Подмосковья, экологическая общественность выступает за возрождение этих заповедников, особо необходим заповедник у истоков Москвы-реки.

НА САМЫХ ВЕРХОВЬЯХ

«А Москва-река вытекла из болота по Вяземской дороге, за Можайском, верст тридцати и более» – так написано в «Книге Большому чертежу», вышедшей в свет еще в 1627 году, после Смутного времени, разорившего дотла эти края Московии. Первое географическое описание довольно-таки точно определяет расстояние от славного города, потому что та, давняя верста, была длиннее километра. К этому мы еще вернемся в рассказе о выражении «верста коломенская».

И в те давние года, как и в наше время, Москва-река вытекала из Старьковского болота, окруженного березняками и сосняками и носящего название Москворецкая Лужа. Правда, первые 12 километров главная речка Московии зовется Коноплянкой, и только после того, как она пересечет Михалевское озеро, река Коноплянка получает громкое имя Москвы. Но все равно в этих местах ее можно перепрыгнуть или вброд перейти. Местные жители считают, что Москва-речка как таковая начинается после села Дровнино.

По мнению Ф.А. Брокгауза и И.А. Ефрона, «Москва-река берет свое начало из болота, площадью приблизительно в 157 десятин, в 0,5 верстах к северо-западу от деревни Старьковой, Мокровской волости, в 29 верстах к западу от города Гжатска». Действительно, взглянув на карту, невозможно определить, какой из многочисленных сливающихся ручейков является настоящим началом главной поительницы нашего мегаполиса. До недавнего времени каждый желающий мог выбрать ручеек по своему вкусу и считать его истоком Москвы-реки. Но 24 июня 2004 года был сделан официальный выбор – там, где берет начало Москва-река, была торжественно открыта часовня в честь иконы Богородицы «Живоносный источник». Эту икону написали в память исцеления Девой Марией слепца у источника, расположенного вблизи Константинополя. Впоследствии монахи, освящая источники, находящиеся на территории монастырей или неподалеку от них, посвящали их Богоматери и писали в честь этого иконы. Торжественный молебен освящения часовни совершил архиепископ Можайский Григорий.