Текст книги "Все реки, набережные и мосты Москвы"

 
И в наши дни, как в прошлом веке,
Текущие издалека
Мелеют фронтовые реки –
И Руза, и Москва-река.
Но стоит только лишь представить:
Когда бы через мглу веков
Они вместили нашу память,
То вышли бы из берегов!
 

Реки нашей памяти, отражающие и светлые зори, и черные тучи, – бездонны.

ОТ ЗВЕНИГОРОДА ДО СТАРОЙ РУЗЫ

В Саввинской слободе, на окраине Звенигорода, начинал свой творческий путь великий художник И. И. Левитан. В Третьяковской галерее среди его замечательных полотен есть картина, на которой великий художник запечатлел деревянный мостик через реку Сторожку возле деревни Дюдьково. Нет уже прежнего моста, но остался левитановский пейзаж. Правда, почти не изменилась с тех далеких времен деревня Дюдьково. Одна улица, утопающая в садах, тянется на полкилометра. Некоторым домам в деревне более века. Они сложены из больших бревен, украшены резными оконными наличниками. В колодцах еще сохранилась чистая ключевая вода. Сюда, под Звенигород, приезжали на лето и писали картины художники А.К.Саврасов, братья С. А. и К. А. Коровины, И. Е. Репин и другие. В Саввино-Сторожевском монастыре работал над картиной «Крестный ход» художник В. И. Суриков. Но грусть и красоту родного пейзажа лучше всего передал, конечно, Исаак Левитан.

История села Гигирево (название происходит то ли от имени Герей, то ли от имени Григорий – по владельцу татарского рода или первопоселенцу) интересна тем, что оно принадлежало с 1908 года Николаю Константиновичу Прохорову – владельцу московской Трехгорной мануфактуры. По рассказам старожилов, он приезжал сюда с красавицей женой, детьми и многочисленными друзьями. Сам из крестьян, Прохоров внимательно относился к нуждам местных жителей. В 1909 году сгорел дом крестьян Чижовых, так Прохоров откликнулся на просьбу, выделил лес и кирпич на строительство. После революции 1917 года Прохоров бросил все нажитое (два здания усадьбы, мастерские, кирпичную конюшню с орловскими рысаками и проч.) на произвол судьбы. Усадьба быстро пришла в упадок, один из ее домов отдали в соседнее Каринское для устройства санатория. Остальное уничтожил пожар – кроме кирпичной конюшни. В ней после создания в 1929 году колхоза «Верный путь» стали изготовлять деревянные пишущие ручки. В 1941 году Гигирево оказалось на линии фронта. Немцы захватили Каринское, Устье и другие селения на левом берегу реки, а Гигирево взять им не удалось, хотя сюда заходили вражеские разведчики. Крестьяне, бросив имущество, бежали в деревню Ястребки, где скитались больше месяца. Из 19 местных жителей, ушедших на фронт, не вернулось 9 человек. Позднее деревня отстроилась и была сравнительно многолюдной.

На правом берегу Москвы-реки лежит деревня Луцино (или, как неверно обозначена на некоторых картах – Лущино). Впервые она упомянута в 1537 году как владение Саввино-Сторожевского монастыря. В советское время неподалеку возник дачный поселок Академии наук. На одной из его дач жил известный историк академик С.Б. Веселовский. В 2 километрах от Луцино находится болото Воронцы – интересный образец заболоченного озера ледникового происхождения с остатками северной флоры. Расположенная здесь биостанция МГУ проводит исследовательскую работу и практику студентов биологического факультета.

Выше, на левом берегу лежит деревня со странным названием Рязань, а на правом берегу расположены Бушарино и Волково. Далее в живописном сосновом бору возле деревни Волково находится восьмиэтажный пансионат «Солнечная поляна» – дорогая и престижная здравница.

Агафоново на правом берегу впервые упоминается в 1624 году. По данным 1852 года деревней Агафоново распоряжалась княгиня Мария Черкасская и в 20 ее дворах проживало 85 мужчин и 80 женщин. В 1926 году показатели были почти те же: 33 хозяйства и 181 житель, а к началу 1990-х в Агафонове было всего 27 хозяйств и 31 постоянный житель. Да и теперь только дачники прибавляются.

Напротив деревни Бережки на левом берегу лежит одно из древнейших сел на Москве-реке – Никифоровское, которое принадлежало с начала XV века звенигородскому князю Юрию Дмитриевичу. Его судьба тесно связано с историей соседнего села Михайловское. Много сменилось владельцев, и в конце XIX века здесь проживало 333 человека, но в XX веке деревня перенесла немало ударов: война, потом объявление ее «неперспективной» (это подмосковная-то деревня в живописнейшем месте!), разорение хозяйства привело к тому, что в 1989 году здесь осталось 11 хозяйств и 15 постоянных жителей.

Михайловское расположено на левом берегу в 18 километрах к юго-западу от Звенигорода. Оно впервые упоминается в духовной грамоте 1433 года князя Юрия Дмитриевича, хотя возникло на берегу реки гораздо раньше. Проведенные в 1978 году археологические исследования показали здесь наличие обширного керамического материала XIV века. Была найдена свинцовая торговая пломба, по определению ученых, западного происхождения. Близ села существовал погост, на территории которого, как показали раскопки, возникло еще домонгольское поселение. По данным 1627 года, здесь было две церкви: Троицкая и архангела Михаила. В 1702 году село было пожаловано Петром I его сподвижнику графу Гавриилу Головкину. В 1709 году, сразу после Полтавской битвы, Петр объявил его государственным канцлером. Хитрый и жадный, он пережил нескольких правителей, завещал село сыну Ивану.

После революции, по данным переписи 1926 года, в селе значилось 94 двора и 478 человек жителей, школа 1-й ступени, кооператив и сельсовет. В дальнейшем село скудело и старилось, население уезжало в города и в 1989 году в когда-то обширном селе значилось всего 32 двора и 45 человек постоянного населения.

На примере этих древних сел понимаешь, как кособоко и неумно строилась политика на селе. Почему пустели издревле обжитые, самые красивые пригородные края? Теперь земли в них скуплены дачниками, но ведь они уже, по существу, были мертвыми – ни производства не осталось, ни здравниц новых не строилось.

На границе Одинцовского и Рузского районов нас встречает на правом берегу поселок санатория имени Герцена. Это часть знаменитого села Васильевского, которое частично принадлежало московскому Новоспасскому Крутицкому монастырю на Москве-реке.

Во времена Екатерины II селом владел канцлер граф Никита Панин, возглавивший впоследствии дворянскую оппозицию и лишившийся всех своих владений. Отечественная война 1812 года затронула эту тихую обитель. В дни, когда край был занят наполеоновской армией, здесь действовали отряды армейских партизан под командованием полковника Чернозубова и майора Пренделя. Через три года после изгнания французов село насчитывало 27 изб и 312 крестьян. Вот как тесно жили! Эпидемия холеры 1832 года оставила в селе всего 157 человек. В это время селом уже владел И. А. Яковлев – отец Александра Герцена. Здесь Александр Иванович провел детские и юношеские годы в старой барской усадьбе на левом берегу Москвы-реки с 1821 по 1828 год.

В последующие годы владельцами поместья были: Голохвастов, Римский-Корсаков, Букс-Гевден, Панина, Щербатовы.

Последний владелец села Васильевского князь Александр Григорьевич Щербатов (1850–1915) был известным государственным и общественным деятелем. Много лет он был президентом Императорского общества сельского хозяйства. Этой теме посвящены его книги и многочисленные статьи. Одним из первых в России князь приступил к устройству сельских кооперативов, ратуя за мелкий крестьянский кредит. В течение пяти лет (1905–1909 гг.) он состоял председателем «Союза русских людей», а в последние годы активно работал в «Российском союзе торговли и промышленности», одним из учредителей которого был. В 1884 году князь построил в псевдоготическом стиле замок («Охотничий домик»), который и поныне является красивейшим сооружением Центра реабилитации, имеющим значительную историческую и архитектурную ценность.

Князья Щербатовы открыли в селе Васильевском школу, устроили больницу, детский клуб. После смерти князя в 1915 г. его супруга на собственные средства начала строительство в усадьбе храма у его могилы (проект академика Покровского). К моменту революции строительство не было завершено, а после 1917 года вообще остановлено. В настоящее время храм восстановлен и действует.

«Для меня деревня была временем воскресения, – писал Герцен о Васильевском, – я страстно любил деревенскую жизнь. Леса, поля и воля вольная – все это мне было так ново, выросшему за каменными стенами, не смея выйти ни под каким предлогом за ворота без спроса и без сопровождения лакея… «Едем мы в Васильевское или нет?» Вопрос сильно занимал меня с весны… Я мало видел мест изящнее Васильевского… На отлогой стороне – село, церковь и старый господский дом. По другую сторону – гора и небольшая деревенька, там построил мой отец новый дом. Вид из него обнимал верст пятнадцать кругом».

Летом 1919 года в бывшем барском имении Московский губисполком организует второй в стране дом отдыха. Работы в особняке еще не были закончены, в помещениях пахло сыростью, не было света и необходимой обстановки, но 27–28 сентября сюда приезжает В.И. Ленин. Он осматривал местный совхоз, скотный двор, интересовался историей усадьбы, знакомился с красивыми окрестностями. По данным переписи 1926 года, в селе числилось 53 хозяйства и 256 жителей. В санатории Герцена значилось 67 человек.

С началом Великой Отечественной войны в санатории организовали госпиталь. Фашистам удалось захватить часть села, расположенную на левом берегу реки. Они уничтожили все дома, взорвали церковную колокольню, обстреляли правый берег, но санаторием, благодаря самоотверженности воинов 50-й стрелковой дивизии и партизан, не овладели. 11 декабря 1941 года ударная группировка Красной армии перешла в контрнаступление. После артподготовки 19-я стрелковая дивизия во взаимодействии с частями 329-й дивизии форсировали по льду Москву-реку и атаковали опорные пункты врага.

После войны, в 1948 году, на базе зданий усадьбы и новых построек открылся санаторий Лечебно-санитарного управления Кремля.

В начале 1950-х годов в санатории был построен корпус, где лечили детей, больных туберкулезом. В 1966–1969 годах в новых зданиях разместились отделения для детей и взрослых. Вокруг санатория стал расти современный поселок. В 1979 году Объединенный санаторий имени Герцена реорганизован в Западное зональное управление санаториями 4-го ГУ МЗ СССР; а в начале 1990 года все лечебные учреждения объединены в Центр реабилитации Медцентра Управления делами Президента РФ. По переписи 1989 года в поселке было 985 хозяйств и 3288 жителей.

Центр реабилитации расположен на правом берегу Москвы-реки в лесопарковой зоне. Он включает ряд оздоровительных учреждений: Загородную больницу, дом отдыха, Детский оздоровительный городок, двухдневный дом отдыха. Загородная больница живописно располагается над излучиной Москва-реки. Медицинская база здесь тоже, конечно, самая современная, но эта благодатная здравница далеко не всем доступна. Да она себя особенно и не рекламирует – состоятельных и высокопоставленных гостей хватает.

В поселке стоит церковь великомученика Пентелеимона. Строительство храма началось в 1915 году в усадьбе князей Щербатовых, которая носила название «Васильевская экономия» (по названию центрального села Васильевского). Автор проекта – академик Владимир Покровский, архитектор Высочайшего двора. Первоначально храм был посвящен святому благоверному великому князю Александру Невскому. Строительство велось с конца весны 1915 по лето 1916 года. После революции храм был закрыт и подвергся сильным разрушениям: была снесена уникальная мозаичная глава, взорван алтарь. Храм был возвращен общине верующих осенью 1991 года и отреставрирован. У него большая и красивая территория.

От железнодорожной станции Тучково можно очень быстро доехать на автобусе до Москвы-реки, до памятного села Картино, где и купил дачу бытописатель столицы и ее окрестностей Гиляровский – «король репортеров». Он назвал ее Гиляевкой. По пути в любимую Малеевку мы всегда проезжали Картино и селение с космическим названием Марс. Там к шоссейной дороге ближе всего подходила Москва-река, стоял пионерский лагерь. С победой перестройки лагерные постройки обветшали, стали исчезать, но зато разрослось и вышло к самой трассе Тучковское кладбище.

Дачу Гиляровский купил здесь в 1923 году и проводил на ней все летние месяцы до 1935 года. Автор книги «Москва и москвичи» признавался:

 
Всего дороже мне одно,
Родное сердцу Картино.
 

Во всех недавних путеводителях так и было сказано: в Картино высятся руины церкви, работает библиотека-музей имени Владимира Гиляровского в доме писателя, а на погосте сохраняется могила лейтенанта А.П. Захарова, погибшего в бою за Картино.

Поехали с другом в погожий день посмотреть, что же там сегодня. Возле автобусной остановки прибиты на могучей ели два указателя: «К храму Успения» и «К библиотеке-музею Гиляровского».

Скоро таких домов в Подмосковье совсем не останется

Прошли по дороге мимо свежих захоронений к новой краснокирпичной церкви. Храм, слава богу, восстановлен, идет служба, совершаются требы. Недалеко от храма паркуются иномарки – все-таки здесь трасса состоятельных приезжих.

Деревянный храм на погосте Картино впервые был упомянут в документе 1593 года. В 1825 году жители подали прошение о строительстве каменного храма. Возведение его по проекту епархиального архитектора Н.Н. Благовещенского велось медленно и долго. Освящение состоялось 17 ноября 1913 года. На средства попечительницы школ уезда Варвары Федоровны Дубровиной здесь содержалась церковно-приходская школа.

В 30-е годы храм был закрыт, убранство расхищено, а во время боев под Москвой он пострадал, казалось бы, невосстановимо. Руины без куполов были возвращены общине в 1990 году, а через десять лет храм засиял крестами, в 2001 году полился церковный звон. Казалось бы, благодать снизошла на Картино, но через пару лет сгорела библиотека-музей Гиляровского. Когда точно, отчего – никто из встреченных в Картине ответить не мог. Некоторые собеседники язвительно ссылались на интересы тех, кто зарится на землю, но участок стоял огороженный ветхим, кое-где упавшим штакетником, а на пепелище лежали груды останков печи и фундамента.

Спускались к Москве-реке мимо крепких, вклинившихся дач, остатков служебных построек, и все время не покидало ощущение неустроенности и уязвимости России, родной Московии: то одно рушим, то другое губим. Зеленела москворецкая пойма, на другом берегу стояли дачи. Под крутым берегом туда-сюда сновала надувная лодка: дачники в открытую браконьерничали сетями…

Что написал бы Гиляровский сегодня о дорогом сердцу Картине? Назвал бы его родным? Бесстрастно журчит вода на мягких перекатах.

Крупное село Нестерово, где находится военный городок, лежит выше Картино и старинного села Поречья с красивой церковью в живописной петле Москвы-реки. В селе есть гостиница, неподалеку освятили целебный источник, а возле центра села обозначен поворот на Красотино – 1 километр до самого красивого места на Москве-реке. Собственно, это и обозначено в названии. Лет двадцать пять назад я пошел оттепельным зимним днем от городища Старой Рузы по прибрежной дороге до окрестностей Красотино. Над перекатом незамерзшей Москвы-реки стоял ровный, журчащий шум, не нарушающий тишины, и под жемчужно-серым небом стояло на другом берегу несколько дремотных, темных домов деревни, затерянной, казалось, среди малообжитых просторов. Меня потрясла эта левитановская картина всего-то в ста километрах от Москвы.

И вот прошли года, возле Красотино нарезали землю дачникам, провели дорогу от Нестерово и прекрасное название зазвучало в другом контексте.

В МЕЖДУРЕЧЬЕ РУЗЫ И МОСКВЫ-РЕКИ

Итак, мы давно уже перебрались по берегам Москвы-реки в Рузский район. Один из самых отдаленных и малонаселенных районов – жемчужина Подмосковья. Начать с того, что на территории, окружающей огромный мегаполис, – он считался самым экологически чистым районом, как и Истринский, граничащий с ним. Доказательством служит хотя бы тот факт, что при социалистическом плановом хозяйстве район и развивался как центр здоровья. На берегах Москвы-реки и Рузы действовали лучшие здравницы профсоюзов, 4-го управления Минздрава и других ведомств, а также три Дома творчества – Союза композиторов и ВТО (СТД) возле знаменитого курорта «Дорохово» и Союза писателей – «Малеевка» чуть в стороне, за оврагом и речкой Вертушинкой.

Здесь ничто не должно было нарушить тишину лесов и полей, прерывать пение птиц, отравлять чистоту атмосферы и водоемов, а потому в Рузском районе не строили никаких крупных предприятий – только здравницы да колхозы-совхозы.

Однако после перестройки к 2001 году из 25 здравниц в районе работало только пять или шесть.

Плачевнее всего обстояло дело с детскими оздоровительными лагерями. Всего их было 57, но действовало только 17. А ведь среди заброшенных сорока не было ни одного обветшалого или деревянного пионерского лагеря. Капитальные каменные корпуса со всем необходимым набором коммуникаций и, что особенно ценно, с магистральным природным газом (это в Рузе-то, где самый низкий по области процент газификации – 16 %) могли бы прослужить бы долго.

Под санатории, базы отдыха, пансионаты отведены лучшие земли района – свыше тысячи га. «Заморожены колоссальные материальные средства, – вздыхали в администрации. – Руза стала заложницей собственной узкой специализации». Сейчас это беднейший район Подмосковья, который держится дотациями из губернии. По телевизору показали репортаж из деревни Глуховка, где дом творчества писателей «Малеевка» построил на зависть и загляденье кирпичные дома для обслуживающего персонала. Ныне уникальную здравницу с прудами, перелесками, постройками 1956 года и более поздними – перепродали в третий раз, здесь отдыхают теперь десятки случайных людей и единицы писателей.

В Рузском районе начинается реализация мегапроекта «Рузская Швейцария». В районе планируется построить семь крупных многофункциональных развлекательных комплексов.

Осенью 2001 года областным правительством был сформирован Комитет по туризму. Задачу новорожденной структуре поставили впечатляющую: превратить индустрию туризма в доходную отрасль экономики области. Для этого была разработана областная целевая программа – третья на моей памяти. По ней стало кое-что делаться. Прежде всего предпринята попытка провести инвентаризацию того, что есть.

В Московской области насчитывалось 998 (!) санаториев, пансионатов, домов отдыха. Для сравнения: в Ставропольском крае, в районе Кавказских Минеральных Вод, санаториев, пансионатов и домов отдыха – около 100 – в десять раз меньше. Тем не менее, когда санатории Кисловодска, Ессентуков попали в полосу кризиса, по телевизору немедленно забили в набат: гибнет всероссийский курорт! Были выделены средства по правительственной программе к 200-летнему юбилею первого всероссийского курорта. Однако и Подмосковье тоже – всероссийский курорт. Пока в нем, по последним сведениям, 278 санаторно-курортных учреждений, 315 пансионатов и баз отдыха, включая 2 турбазы, 99 учреждений гостиничного типа.

Речные блики

В июне 1876 года в селение Старая Руза на Москве-реке приехала семья химика и композитора Александра Бородина, куда их пригласил друг семьи, учитель местной школы. Он устроил их в доме сельского священника. Биограф композитора писал: «Бородины занимали половину дома: их помещение заключало в себе переднюю, залу, гостиную, кабинет и спальню». Вроде, солидно, но что дальше? «Все эти апартаменты отапливались одной голландской печью, находившейся в середине помещения. Спальни и передняя представляли собой темные клетушки. Из мебели имелось три стола, четыре стула и кровать…». Вот как скромно! А посмотреть на сегодняшние виллы попсовых композиторов и «звезд», которые так любят сниматься в телепрограммах в своих апартаментах и бассейнах. Что ж, порадуемся за них. Жаль, что гениальных и патриотичных Бородиных новых не появляется. Александр Порфирьевич полюбил окрестности Старой Рузы, много бродил по берегам Москвы и Рузы, всходил на старое городище, слушал мелодии, которые навевали ветры, исторические просторы, помнящие многие битвы. Здесь он сочинил многие фрагменты оперы «Князь Игорь», начиная с дуэта Ярославны и Игоря, и другую гениальную музыку.

В Рузе еще в 1870-х годах была создана станция спасения на водах. Общество спасения на водах под августейшим покровительством Ее императорского Величества Государыни Императрицы. Рузское общество организовало тогда работу в нескольких уездах Московской губернии. Его штаб располагался в Москве. Например, зафиксировано, что 23 апреля 1881 года матросы Егоров и Абрамов спасли от гибели крестьянку Анисью Новикову, свалившуюся с крутого берега Москвы-реки в воду у села Старая Руза.

ХОЛОДНОЕ СОЛНЦЕ МАЛЕЕВКИ

Отойдем от Старой Рузы на москворецком берегу и проедем по дороге к райцентру до бывшей обители муз – Малеевки на живописной лесной речке Вертушинке. В последний раз я был в Доме творчества имени А. Серафимовича «Малеевка» поздней осенью 1994 года. Потом приезжал сюда в гости, как тележурналист, снимал программу о судьбе разных Домов творчества в Подмосковье (они все печальны, особенно – Дома композиторов «Руза», которому мы, писатели, завидовали), проводил как один из руководителей Московской писательской организации семинар молодых. Но все это было уже не Малеевкой – просто одним из памятных живописных мест Рузского района. Более благоустроенным, чем дом отдыха, например, комбината «Колос», но куда более жалким, чем пансионат «Голубая речка».

Когда я мысленно иду по старой аллее к главному корпусу или спускаюсь к речке Вертушинке по разрушающемуся мостику, я размышляю о судьбе русских культурных гнезд, усадеб и вообще – путях российской интеллигенции. Вот была усадьба издателя Лаврова, к нему приезжали сотрудники, авторы, приходили местные крестьяне. Жизнь текла медленно, патриархально.

Потом затерянная усадьба с брошенными старушками – осколками прежней жизни глянулась советским писателям. И Малеевка не просто обрела вторую жизнь, а стала культурным гнездом другого общества, символом государственной заботы о писателях.

В последний приезд в декабре 2005 года я узнал в соседнем санатории «Подмосковье» от местных жительниц, что новые владельцы закрыли Малеевку на реконструкцию…

Московский сберегательный банк, который в свое время непонятным образом скупил контрольный пакет акций писательской «Малеевки» и во многом сгубил ее, все-таки выпустил (надо отдать ему должное!) уникальную книгу об этом литературном гнезде Московии.

«РУЗСКАЯ ШВЕЙЦАРИЯ»

А дорога ведет дальше на запад, к замечательной реке Рузе и одноименному районному центру. Рузский район – малонаселенный, здесь проживает всего 63, 8 тысячи человек (по последней переписи на 1 января 2003 года), в районном центре живет 13,6 тысячи, а в поселке Тучково – 17 тысяч человек. Сельское население составляет всего 26,1 тысячи радетелей этой древней земли.

Памятка читателю

РУЗА, левый приток Москвы-реки. Длина 141 км. Эта крупная подмосковная река, протекающая в глубокой живописной долине, всегда привлекала байдарочников, особенно после появления в ее верховьях и в среднем течении двух больших и красивых водохранилищ. Однако для пеших туристов берега Рузы, густо усеянные деревнями и дачными поселками, да к тому же почти на всем протяжении «украшенные» асфальтированными дорогами, не представляют интереса. Лишь Верхнерузское и южный берег Рузского водохранилища можно рекомендовать для посещения и отдыха. К первому из них обычно выходят от д. Муриково, связанной автобусным сообщением со ст. Шаховская Рижской ж.д., а к Рузскому водохранилищу удобно выйти по реке Волошне.

Подмосковная Руза, как определяют археологи, возникла в IX – Х веках нашей эры. Изучение «Городка» – древнего городища – показало, что это природный холм, часть огромной гряды, лежащей на известняке. С юга его омывает река Руза – самый большой приток Москвы-реки протяженностью 160 километров. По названию реки и был наречен город-крепость. Эта древняя топонимика указывает на то, что здесь жили балты, населявшие Подмосковье. В дальнейшем они слились со славянами вятичами, но названия напоминают о балтском населении этой местности. К примеру, река Можайдис (топкая) ныне Можайка. На ней расположен город Можайск. Река Пендия (потайная) – Педня – правый приток Рузы. Река Руза – скорее всего Роудза (спокойная, безопасная). Вообще существует четыре населенных пункта с названием Руза – Старая Руза на Москве-реке, деревня Руза в верховьях одноименной реки, сам районный центр, а кроме того, в Прибалтике есть город Рудза – тезка подмосковной Рузы. Сама эта цепочка названий свидетельствует о существовании древнего водного пути, который соединял Балтийское и Каспийское моря. Об этом же говорят и финно-угорские, как считают, некоторые созвучия – Руза, Яуза, Вазуза.

За этот водный путь боролись Великий Новгород, Владимир, Тверь, Рязань, Киев. В результате междоусобных войн этот путь перешел под контроль Владимирского княжества и уже в конце IX – начале Х века здесь встали города-сторожи – Москва, Звенигород, Руза – будущие краеугольные камни в основании Московского княжества.

Впервые город Руза упоминается в «Духовной грамоте» – завещании князя Московского Ивана Калиты под 1328 (1336?) годом: «… Се даю сыну своему Ивану Звенигород, Кремичну, Рузу, Суходол, Великую Слободу, Тростну, Нечугу…».

Перед отъездом в Орду осмотрительный князь решил поделить свои земли на всякий случай между женой и сыновьями. А если бы не поехал – каким годом мы стали бы отмечать дату существования города Рузы? Излишняя добросовестность и научная скрупулезность не позволяет нам определять возраст только по археологическим находкам, как это было сделано с 1500-летием Киева, а потом 1000-летием Казани. Кстати, самая древняя находка – найденный на «городке», боевой сверленый каменный топор, найденный еще до войны, – датируется IV–II тысячелетием до новой эры!

Речные блики

Город Руза – один из древнейших городов Подмосковья. Он возник в XIV веке на большом торговом пути, проходившем из Великого Новгорода через Волок Ламский, речку Волошню, реку Рузу и Москву-реку с выходом в Оку, Волгу – на южные земли, богатые хлебом. Впервые Руза упоминается в грамоте Ивана Калиты в 1328 году, но нынешнее местоположение Руза обрела при Дмитрии Донском, когда после разорения крепости литовцами Ольгерда московский князь в 1370-х годах выбрал могучий выступ над рекой Рузой высотой 40 метров при впадении безымянного притока, который стал зваться Городянкой. Так, в 8 километрах от города на торговом пути выросла западная сторожа Московского государства. Строители Рузского кремля уже учли, что на вооружении европейских армий появилось огнестрельное оружие. А старое место с огромным погостом-городищем стало селом Старая Руза.

На берегу Озернинского водохранилища, в стороне от Москвы-реки, лежит усадьба Волынщина. Здесь, в Полуэктово (Волынщине) жили потомки героя Куликовской битвы Боброка Волынского, который основал вместе с великим князем Дмитрием по обету именной Бобренев монастырь на Москве-реке. Ниже по Москве-реке Рузский район граничит с Одинцовским районом, а ведь название свое райцентр получил по селению Одинцово – владениям другого сподвижника князя Дмитрия Донского – боярина Одинца. А еще ниже по Москве-реке лежит Николо-Угрешский монастырь, основанный на месте первой стоянки войска Дмитрия Донского, в котором был и его любимый боярин Михаил Бренок. В центральной части своего знаменитого триптиха «На поле Куликовом» рано ушедший художник Юрий Ракши запечатлел под стягом князя Дмитрия, а рядом его верного сотоварища – Бренка, которого он писал с Василия Макаровича Шукшина. Через несколько веков, в ноябре 1833 года, настоятелем Николо-Угрешского монастыря назначили молодого игумена Игнатия (Бренчанинова) – потомка боярина Михаила Андреевича Бренка. Сколько воды утекло в Москве-реке, а будущий епископ, автор книги «Аскетические опыты», причисленный позже к лику святых, вернулся для того же высокого служения Отечеству на то место, где было победное знамение его пращуру. Я не случайно подчеркиваю все эти переплетения дат, родов и деяний, чтобы показать преемственность истории Московии, ее предопределенность Господом, ну и для развечания новомодных изысканий и так называемой школы математика Фоменко, которая ставит под сомнение все и вся.

Ну а что касается Волынщины, то в последний недавний приезд с грустью узнал, что она приобретена в частное владение, правда, новые хозяева в храм Трех святителей экскурсии пока пускают, и все отдыхающие в москворецких здравницах по-прежнему могут записаться на экскурсию, приехать в славное село, полюбоваться на предположительное творение Баженова. Кстати, на самой Москве-реке знаменитых усадеб сохранилось не так уж много, в том числе Поречье и Горетово.

На правом берегу Москвы-реки нас встречает село Товарково. Как считал академик С.Б. Веселовский, эта деревня в первой половине XV века принадлежала одному из предков поэта Пушкина – боярину Федору Григорьевичу Пушкину, который также имел имя Товарко (производное от слова товарищ). Рядом с деревней есть источник.

А что еще про село расскажешь? Решил посоветоваться со знающим человеком.

ЗУБР КРАЕВЕДЕНИЯ

Лев Сергеевич Соколов приехал в Рузу в 1959 году, со следующего года начала вести фотокружок в Доме пионеров. Быстро понял, что надо создать фото-краеведческий кружок для постижения родного края, чтобы ребятам было что снимать, искать и находить в процессе съемок. «Они ведь вездесущие поисковики: дом разобрали, ямы для столба выкопали или котлован для фундамента – они быстрее взрослых все исследуют и найдут. Жаль, что краеведческих кружков почти не осталось. Да и краеведы уходят. Кто остался? Гаврилов из Колюбакино, Сивцов из Дорохово, а зубры краеведения ушли».

Так что Лев Сергеевич в краеведении почти полвека. Последняя работа – описание рузского Городка. «Издали с соавтором за свой счет, а покупают плохо, что удивительно – учителя не покупают!»

Стал спрашивать его про селения по Москве-реке: какова их судьба?

– Да все, вроде, на месте – о Шишиморово на границе с Можайским районом до владения Герцена – села Васильевского на границе с Одинцовским районом.

– Ну вот Шишиморово чем, по вашим сведениям, славится? Ушаков из Можайска считает, что там, по границе районов, проходит граница расселения кривичей и вятичей.