Текст книги "Юридическая ответственность и безответственность – стороны правовой культуры и антикультуры субъектов права"

2.3. Содержание общей части (стороны) правовой культуры субъектов права

Правовая культура субъектов права, как сказано выше, имеет двустороннюю структуру. Она определяется двусторонностью действующего права – права объективного и права субъективного. И без знания объективного права, без понимания его природы и необходимости, без признания его огромной ценности для общественной жизни субъекта права, без умения им пользоваться субъект не сможет познать истинную природу и ценность своих субъективных прав, определить их меру, способы защиты и т. д. Тем более, не сможет он полностью понять и осознать ценность своих субъективных обязанностей. Понять, что они ценны не только для других, для общества в целом, но и в не меньшей степени для него самого. Кстати сказать, юридическая ответственность субъекта права может быть сформирована именно на основании его глубокого понимания и убеждения в равноценности для него его субъективных прав и обязанностей.

Общая часть правовой культуры субъектов права представляет собой единство (сплав) знаний объективного права, позитивной правовой убежденности в нем и в социально-правовой активности в использовании его для достижения своих правомерных целей. Рассмотрим эти ее элементы подробно.

а) Знание объективного права — первый элемент общеправовой части правовой культуры субъектов права. Он кладет начало, по сути, всей их правовой культуре. В науке термин «знание права» имеет несколько значений. В ряде случаев этим термином именуют два тесно взаимосвязанных, но все же относительно самостоятельных правовых явления: процесс познания права и результат этого познания. Думается все же, что процесс познания права находится за пределами знания права. Знания права, родившись в процессе познания личностью, обществом права, приобретают относительную обособленность, самостоятельность. Они накапливаются в сознании субъекта права в виде правовых взглядов, представлений, суждений, идей, понятий, теорий и т. п.

Знание права иногда отождествляют с правосознанием либо его ядром. Так, в книге «Личность и уважение к закону» мы читаем: «…правовые же знания составляют ядро правосознания»[77]77
  Личность и уважение к закону. Социологический аспект. М., 1979. С. 94.


[Закрыть]. Представляется, что соотношение знания права и правосознания намного сложнее и эти понятия не тождественны. Во-первых, правосознание существует в форме не только правовых знаний, но и правовых эмоций, правовых чувств и т. д. Во-вторых, не все правовые знания личности постоянно включены в ее правосознание. Если правовые знания человека – это вся совокупность его сведений о праве, то его правосознание составляют лишь те правовые сведения, которые органически вплетены в данный конкретный мыслительный процесс и на которых строится его понимание окружающей правовой действительности.

Человек в своей жизни, в процессе практической деятельности постоянно переходит от осознания одних сторон и связей правовой действительности к осознанию других, в связи с чем содержание его правосознания постоянно меняется. Соответственно, постоянно меняется и круг его правовых знаний, входящих в сферу правосознания. Одни из них оживляются и тем самым включаются в сферу правосознания, а другие, выполнив свою роль, выпадают из сферы правосознания и переходят в область бессознательного.

Знание права порой сводят к знанию конкретных правовых норм. «Знание права, – пишут, к примеру, А. И. Долгова и Г. И. Миньковский, – означает не что иное, как знание правовых норм»[78]78
  Правовая культура и вопросы правового воспитания. М., 1974. С. 69.


[Закрыть]. «Знание права, т. е. знание правовых норм, формируется либо в результате непосредственного изучения соответствующих правовых положений, либо в результате опосредованного знакомства с ними», – утверждает 3. Н. Каландарашвили[79]79
  Каландарашвили 3. Н. Деформация правового сознания молодежи и юридические способы ее преодоления: Автореф. дис…. канд. юрид. наук. СПб., 2004. С. 11.


[Закрыть]. Такой подход весьма ограничивает, на наш взгляд, содержание рассматриваемого понятия. Хорошо известно, что право не сумма правовых норм, а система. Истинное, глубокое знание права невозможно без понимания его природы, сущности, основных принципов, исторического назначения и роли в жизни человека и общества. Знание права к тому же – знание не только содержания правовых норм, но и способов их реализации и защиты.

Правовые знания субъекта как элемент его правовой культуры не равнозначны его осознанию права в целом. В правовую культуру субъекта входит только та часть его правовых знаний, которая стала его правовыми убеждениями и вызывает всегда правомерные действия. Таким образом, следует различать понятия «правовые знания субъекта права» и «правовые знания как элемент правовой культуры субъекта права».

Правовые знания субъекта права не являются однородными, поскольку от общества он получает их двумя путями. Чаще всего – через практическую деятельность, вступая ради своих интересов с другими членами общества во взаимосвязи, которые урегулированы правовыми нормами. Действуя сам в сфере права, наблюдая правовые действия окружающих, человек усваивает и перерабатывает правовую информацию в совокупность правовых знаний и правовых установок. Это так называемое знание жизни права в науке принято называть обыденным либо практическим уровнем правовых знаний. Объем и качество таких правовых знаний субъекта будут зависеть во многом от общественной активности, наблюдательности, восприимчивости к своему и чужому правовому опыту и других качеств самого субъекта, а также правовых качеств системы данного общества. Такие правовые знания субъекта часто носят довольно ограниченный, хаотичный характер. Подобным путем формируются не только верные, но и ошибочные взгляды на право и представления о нем.

Другой путь формирования правовых знаний субъекта – через общественные системы правового образования и воспитания, через средства общественной информации. В наше время – через прессу, радио, телевидение, кино, художественную литературу и т. д.

Вследствие существования двух источников правовых знаний личности их структура представляет собой двухуровневую систему взаимодействующих практических (обыденных) и научных правовых знаний. Чем более цивилизованным становится человеческое общество, тем большее значение в правовом сознании его членов приобретают научные правовые знания, которые в определенной мере сужают объем обыденного правосознания, функционировавшего в прежнем обществе, и придают существующему обыденному правосознанию более глубокий характер, как бы «онаучивая» его. Обыденное правосознание, однако, по своей природе всегда присутствует в любом человеческом обществе, регулируемом правом, и призвано играть большую роль в его жизни.

В структуре знания права можно вычленить части и по глубине усвоения этих знаний. Для определения глубины знаний наукой предложена, на наш взгляд, довольно наглядная шкала. Согласно ей знания субъекта (в том числе и правовые) подразделяются на шесть уровней: нулевой уровень (полное отсутствие знания – ответ не получен или получен неверный); знание-узнавание (из нескольких предложенных ответов на поставленный вопрос правильный узнается); знание-воспроизведение (правильный ответ заучивается и механически воспроизводится); знание-понимание (знание вполне осмысленно, но самостоятельно применить его на практике человек не может); знание-умение (отвечающий и понимает усвоенный материал, и способен по его образцу оценивать похожую жизненную ситуацию); знание-убеждение (знание прочно усвоено, отвечает научным требованиям, стало руководством к действию, превратилось в осознанную привычку, безошибочно применяется на практике)[80]80
  Поздняков И П., Копьев Н. Я., Яковлев А. И. Эффективность идейно-воспитательной работы. М., 1975. С. 107.


[Закрыть].

В правовом знании конкретного субъекта права различные по глубине правовые знания не просто соседствуют друг с другом и являются раз и навсегда застывшими структурными образованиями. Напротив, они в каждый данный момент взаимосвязаны и взаимодействуют. В процессе правовой жизни субъекта идет процесс изменения, чаще углубления правовых знаний, передвижения их на более высокую ступень.

Нам представляется, что эту шкалу определения уровня знания права с успехом можно использовать для зондирования как правовой культуры, так и правовой антикультуры субъектов права в целом, ибо на каждом уровне их правовых знаний закономерно будут формироваться и различные по своему уровню все другие основные элементы их правовой культуры и антикультуры. Конкретные социологические исследования весьма убедительно, на наш взгляд, свидетельствуют об этом. Так, согласно полученным данным, 40,1 % российских граждан совершили правонарушения из-за незнания законов[81]81
  Доклад Государственного комитета РФ по делам молодежи. М., 1999. С. 3.


[Закрыть]. На основе выявленных уровней правовых знаний довольно уверенно можно определить три уровня правовой культуры и антикультуры субъектов права: низкий, средний, высокий, а также установить грань их правового бескультурья.

Предлагается следующая определительная таблица уровня правовой культуры и правовой антикультуры субъектов права по выявленному уровню их правовых знаний.

В общей части правовой культуры субъектов права речь должна идти об общем знании ими объективного права. Это не значит, что субъекты права должны знать все нормы объективного права. Это никому не под силу, во-первых, а во-вторых, это не нужно даже юристам-профессионалам. Речь идет, прежде всего, о глубоком знании и осознании субъектами права социальной природы, исторической необходимости и большой социальной ценности объективного права не только для общества, в котором они живут, но и для личной цивилизованной жизни каждого из них. Высокая правовая культура субъекта права включает в себя знание общеправовых и наиболее важных отраслевых принципов права, а также умение с их помощью хорошо ориентироваться в правовом пространстве правоорганизованного общества. Важной частью общих правовых знаний человека в современном российском праве должно стать его знание своих основных конституционных прав и обязанностей. Они составляют основу правового статуса личности. Права граждан России, согласно Конституции РФ, «неотчуждаемы и принадлежат каждому от рождения» (ст. 17). Они являются непосредственно действующими. Права и свободы человека и гражданина России «определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием» (ст. 18). «В РФ не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина» (ст. 55). То место, которое, согласно Конституции РФ, занимают права и свободы человека и гражданина в российской правовой системе, позволяют каждому россиянину, познав их глубоко и в полном объеме, не только самому свободно ориентироваться в правовой сфере общества, но и следить за правомерностью действий властей: и законодательной, и исполнительной, и местной, а также воздействовать на их неправомерные решения через судебные органы.

В практической части общих правовых знаний субъектов права важны знания и осознание ими системности объективного права, развитость навыков использования этого важного его свойства. Правовая система должна стать для высокоправокультурного субъекта права своего рода «правовой (юридической) картой», через отрасли, подотрасли и правовые институты которой он мог бы быстро находить те конкретные управомочивающие, обязывающие и запрещающие нормы права, которыми законодатель нормировал тот социальный статус, роль в котором он занял или намерен занять. К примеру, субъект права решил жениться и таким образом занять роль в социальном статусе «муж». Где ему следует искать исходную информацию о своих юридических статусно-ролевых правах и обязанностях? Разумеется, в отрасли семейного права, ее правовом институте.

Нам представляется уместным в правовой науке использовать понятие «правовая (или, может быть, “юридическая”) карта общества». Ведь существуют же понятия: в географической науке – географическая карта страны; в политической науке – политическая карта страны; в экономической науке – экономическая карта страны; и т. д. Системность объективного права подобно географической карте является инструментом определения местоположения субъекта. Географическая карта субъекту, умеющему ее читать, позволяет определиться с местоположением его на местности, а «юридическая карта» субъекту права, умеющему ее читать, т. е. хорошо ориентироваться в отраслевой и институционной структуре объективного права, – быстро находить необходимые нормы права, определившие юридические права и обязанности в социальном статусе, роль в котором он занял либо собирается занять.

Исходя из сказанного, стоит иметь в виду, что культурным в полной мере не может быть признан субъект права, который помнит наизусть содержание даже и большого количества норм права, но не умеет читать и эффективно использовать «юридическую карту» общества, в котором он живет.

Юридическая практика показывает, что даже хорошее знание субъектом норм права еще не гарантирует его правомерного поведения. Необходима правовая убежденность в ценности данного объективного права.

б) Позитивная правовая убежденность субъектов права – второй необходимый структурный элемент общей части их правовой культуры. Правомерное поведение вызывают только правовые знания, пропущенные через правовые эмоции и чувства субъектов права и сформировавшие у них правовые положительные убеждения, правовые установки (ПУ). По глубокой мысли К. Маркса, идеи, которые «овладевают нашей мыслью, подчиняют себе наши убеждения и к которым разум приковывает нашу совесть, – это узы, из которых нельзя вырваться, не разорвав своего сердца, это демоны, которых человек может победить, лишь подчинившись им»[82]82
  Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 1. С. 118.


[Закрыть].

Таким образом, чтобы преодолеть правовую антикультуру субъектов права, недостаточно вооружить их высоким уровнем знания права, нужно – что, возможно, представляет еще более трудную задачу – подкрепить эти правовые знания положительным правовым убеждением данных субъектов.

В современной науке термин «убеждение» используется главным образом в двух значениях: как компонент структуры сознания, именуемый часто «убежденность», и как способ воздействия на сознание людей, формирования убежденности. Правовое убеждение как разновидность убеждений субъектов права нами будет рассматриваться в своем первом значении – как правовая убежденность субъекта. Правовое убеждение (убежденность) субъекта имеет довольно сложное содержание, включающее в себя рациональный, эмоциональный и волевой компоненты. Рациональный – это осознанное правовое знание или результат осознания определенной правовой идеи (идей). Эмоциональный компонент составляют правовые чувства, эмоции и другие социально-психологические образования субъекта, закрепляющие осознанную правовую идею (идеи) и вместе с тем закрепляемые ею. Волевой компонент представляет собой волю, направленность субъекта к действию, заданную данной правовой идеей, правовыми предписаниями, закрепленными положительными правовыми убеждениями.

Каждый из названных компонентов занимает особое место в структуре правового убеждения субъекта, внося необходимый вклад в целостность данного элемента и всей его правовой культуры. Правовое убеждение субъекта права не будет образовано при дефекте хотя бы одного из его компонентов.

Правовые убеждения отличаются от простого знания права и тем, что они всегда носят личный характер. Глубоко прав Д. И. Писарев, утверждавший, что «готовых убеждений нельзя ни выпросить у добрых знакомых, ни купить в книжной лавке. Их надо выработать процессом собственного мышления, которое непременно должно совершаться самостоятельно в вашей собственной голове…»[83]83
  Писарев Д. И. Соч. Т. 4. М., 1956. С. 197.


[Закрыть]. Следовательно, нельзя силой превратить правовые идеи в правовые убеждения. Они должны быть выстраданы самим человеком. Осознать правовые знания – значит усвоить их смысл, содержание и значение права не только для общества, но и для себя, ибо глубина восприятия правового знания зависит от личной заинтересованности в нем, а она определяется личным интересом человека, который, в свою очередь, определяется личной потребностью.

Правовое убеждение субъекта права не есть просто усвоенное и осознанное знание права. Это знание еще должно приобрести соответствующую эмоциональную окраску, получить закрепление в чувственной сфере. «Особо важное значение эмоций и чувств для всей психической деятельности определяется тем, что они находятся как бы между познавательной и волевой деятельностью и, связывая их, имеют самое непосредственное отношение к тому, что называется активностью человеческого сознания»[84]84
  Шингарев Г. X Эмоции и чувства как форма отражения действительности. М., 1971. С. 186.


[Закрыть]. Следовательно, какова будет чувственно-эмоциональная «реакция человека на одно или другое явление внешней среды, каков будет его поступок при определенной ситуации, в большей степени зависит от эмоциональной реакции личности на это явление, на эту ситуацию»[85]85
  Там же.


[Закрыть].

«Эмоция – это нечто, что переживается как чувство (feeling), которое мотивирует, организует и направляет восприятие, мышление и действия человека», – так определяет это весьма сложное явление один из создателей теории дифференциальных эмоций К. Э. Изард в своем капитальном труде «Психология эмоций»[86]86
  Изард К. Э. Психология эмоций. М., 2003. С. 27.


[Закрыть]. Мотивируя, эмоция мобилизует энергию, и эта энергия ощущается субъектом как тенденция к совершению действия. Эмоция руководит мыслительной и физической активностью индивида, направляет ее в определенное русло. Эмоции фильтруют наши восприятия, они «предполагают сотрудничество психического и телесного, задействующее все уровни личности»[87]87
  Там же.


[Закрыть].

Большинство ученых делят эмоции на позитивные (положительные) и негативные (отрицательные) в зависимости от степени желательности или нежелательности вызываемых ими социальных последствий.

Эмоция возникает как результат нейрофизиологических процессов, которые в свою очередь могут быть вызваны как внутренними, так и внешними факторами. Когда эмоция возникает в ответ на мысленный образ, символ, представление, то можно говорить о сформированной связи между мыслью и чувством. «Человеческое поведение зиждется на эмоциях, они активизируют и организуют восприятие, мышление и устремления человека. Эмоции оказывают непосредственное влияние на перцептивные процессы, фильтруют информацию, которую человек получает при помощи органов чувств, активно вмешиваются в процесс ее последующей обработки»[88]88
  Там же. С. 40.


[Закрыть]. «Переживание эмоции по определению не может быть бессознательным, это всегда в большей или меньшей степени осознаваемый опыт»[89]89
  Там же. С. 71.


[Закрыть].

К. Э. Изард относится к разряду тех ученых, которые считают, что не каждый человек «конструирует» эмоции в зависимости от нужд ситуации и собственных способностей, а существуют базовые эмоции, которые «возникли в результате эволюционно-биологических процессов». К таким базовым эмоциям человека он относит эмоции интереса, радости, удивления, печали, гнева, отвращения, презрения, страха, стыда, вины, смущения. Они являются базовыми, так как в большинстве случаев имеют: а) отчетливые и специфические нервные субстраты; б) проявляют себя при помощи выразительной и специфической конфигурации мышечных движений человеческого лица (мимики); в) влекут за собой отчетливое и специфическое переживание, которое осознается человеком; г) оказывают организующее и мотивирующее влияние на человека, служат его адаптации[90]90
  Там же. С. 63–64.


[Закрыть]. В своей монографии ученый подробнейшим образом анализирует каждую из вышеназванных базовых человеческих эмоций, их эволюционное развитие, биологические и психологические основы, функции и роль в социализации человека. Но при этом К. Э. Изард среди всех человеческих эмоций особо выделяет эмоцию интереса. «Эмоция интереса, – пишет он, – рассматривается нами как доминирующее мотивационное состояние в повседневной деятельности полноценного, здорового человека. Мы считаем, что в обычном состоянии сознания человек постоянно переживает какую-либо эмоцию и что чаще всего его перцептивно-когнитивная деятельность и поведение направляются эмоцией интереса»[91]91
  Там же. С. 122.


[Закрыть]. И далее: «Невозможно переоценить то значение, какое имеет эмоция интереса – возбуждения для индивидуального развития, становления личности и социализации человека…»[92]92
  Там же. С. 124.


[Закрыть] Исходя из вышесказанного о роли эмоций в жизни людей, видимо, правомерно считать, что эмоция интереса к праву среди всех эмоций субъекта права также занимает доминирующее мотивационное положение в повседневной правовой деятельности «полноценного здорового человека», постоянно живущего и действующего в правовой социальной среде. Эмоция интереса к праву, будучи необходимой базовой частью правового убеждения субъекта права, обладающего высокой правовой культурой, постоянно направляет его действия на углубление существующих и приобретение необходимых новых правовых знаний, правовых умений и правовых навыков. Кроме того, она способствует совершению правомерных эффективных действий, соответствующих многообразию его социальных ролей.

Эмоциональный компонент правовой убежденности в структуре правовой культуры субъекта права, как сказано выше, включает в себя не только правовые эмоции, но и правовые чувства. В психологической науке в определенном смысле их иногда отождествляют. Так, например, М. В. Гамезо и И. А. Домашенко пишут: «Говоря о переживаниях человека, употребляют два термина – “чувство” и “эмоции”. В широком смысле слова – это синонимы». В узком же смысле слова «чувства возникают как обобщение многих эмоций, направленных на определенный объект. Чувства влияют в свою очередь на эмоции. Чувства и эмоции играют чрезвычайно важную роль в деятельности и во всем поведении человека»[93]93
  Гамезо М. В. Домащенко И. А. Атлас по психологии. М., 2001. С. 192.


[Закрыть].

Чувства (в том числе и правовые) по психологической природе – это устойчивые условно-рефлекторные образования в сознании человека, составляющие основу его эффективно-волевых реакций в различных ситуациях. По социальному содержанию правовые чувства представляют собой субъективные отношения человека к различным сторонам правовой жизни общества – праву в целом, его отраслям, институтам, отдельным нормам, субъективным правам и обязанностям (своим и других людей) и т. д. В отличие от ситуативных правовых эмоций, вызванных субъективным значением правовых явлений в конкретных условиях (например, восторг от реализации своего права на какие-либо блага – жилище, хорошую заработную плату и т. п.), правовые чувства отражают правовые явления, имеющие стабильную мотивационную значимость (необходимость данного права, его справедливость или несправедливость, законность и т. п.).

Правовые эмоции и чувства, различаясь между собой, в то же время находятся в тесной генетической и функциональной взаимосвязи. Так, правовые чувства есть не что иное, как результат обобщения правового эмоционального опыта субъекта; сформировавшись, они становятся ведущими во всей его правовой чувственно-эмоциональной сфере и в свою очередь начинают определять содержание и динамику ситуативных правовых эмоций. Например, сформировавшееся у личности чувство законности будет вызывать у нее удовольствие и радость, если принцип законности будет соблюдаться всеми, и, наоборот, – беспокойство, огорчение и даже гнев, если он будет кем-то попираться.

В процессе формирования правовых убеждений субъекта права правовые чувства выстраиваются в сложную иерархическую систему. Одни занимают ведущее положение, другие же конкретизируют их содержание. Ведущие правовые чувства можно назвать всеобщими, так как они выражают отношение субъекта к праву в целом, к примеру, чувство необходимости права, его справедливости, законности и т. и. В то же время у субъекта существуют и конкретные чувственные оценки тех или иных институтов и норм права. Они могут как усиливать его всеобщие правовые чувства, совпадая с ними, так и ослаблять их, не совпадая. К примеру, значительное накопление отрицательных конкретных правовых чувств может привести к переоценке всеобщих правовых чувств личности, положительные будут заменены отрицательными.

В процессе эмоционально-чувственного переживания, вызванного правовыми явлениями, происходит как бы синтез осознанного знания права (рациональный элемент ПУ) и правовых эмоций и чувств (эмоциональный элемент ПУ) субъекта. Их сплав (синтез) есть непременная предпосылка формирования соответствующего третьего (волевого) элемента содержания правовой убежденности субъекта права. Волевой элемент придает завершенность, целостность правовому убеждению субъекта права, так как воля (от лат. voluntas) есть способность субъекта права к выбору цели правомерной деятельности и внутренним усилиям, необходимым для ее осуществления. Воля не сводится только к сознанию или только к деятельности субъекта как таковым. По своей структуре она распадается на два элемента: а) принятие решения, б) его реализация[94]94
  Там же. С. 97.


[Закрыть]. Принятие субъектом права достаточно мотивированного волевого решения, соответствующего представленным ему правовым возможностям и требованиям, венчает собой формирование второго элемента его правовой культуры – правовой убежденности, что открывает путь к его социально-правовой активности – третьему (завершающему) элементу правовой культуры, также нуждающемуся в волевом сопровождении.

Принятие волевого правомерного решения, венчающего формирование правовой убежденности, – второго элемента правовой культуры субъекта права – не всегда проходит спокойно, как бы автоматически. Нередко принятие правомерного решения сопровождается борьбой мотивов. Особенно сложно принять правомерное решение при несовпадении цели правомерного волевого действия и актуальных потребностей субъекта права. В таких случаях только субъект, обладающий глубокими правовыми знаниями, подкрепленными позитивными эмоционально-чувственными правовыми установками, способен принимать правомерные решения и направлять свои волевые усилия на их реализацию. Справедливо сказано И. М. Сеченовым о воле вообще: «Воля… это деятельная сторона разума и морального чувства, управляющая движением…»[95]95
  Сеченов И. М. Избранные произведения. М., 1952. Т. 1. С. 255.


[Закрыть] О роли воли как элемента правовой убежденности в структуре правовой культуры субъекта, видимо, можно сказать, что она есть деятельная сторона его правового разума и позитивных правовых чувств, управляющая его правомерным поведением.

Субъекты права с высокоразвитой правовой культурой, как правило, не способны посредством неправомерных действий бороться с теми или иными недостатками в существующем правовом регулировании, например, нарушать правовые нормы, по тем или иным причинам не соответствующие потребностям современной жизни и даже их собственным интересам. Они непременно активизируют все правомерные возможности воздействия на компетентного творца таких правовых норм, побуждая его, к примеру, к отмене устаревших или опередивших свое время. Иное происходит с волей субъектов права с низким уровнем правовой культуры и высоким уровнем правовой антикультуры. Их низкий уровень познания и осознания права, а также несформированность их эмоционально-чувственной установки на правомерность поведения в борьбе мотивов часто нацеливают их волю на противоправные решения и действия. Таким образом, вместо правовой убежденности у них формируется правовая предубежденность как второй элемент правовой антикультуры субъектов права. У носителей правовой антикультуры вообще может быть не сформирован правовой волевой компонент, и тогда свои правовые действия они совершают импульсивно, либо у них может оказаться не сформированным лишь второй компонент воли, отвечающий за внутренние усилия по реализации принятого правомерного поведения. Слабоволие не позволяет им настойчиво преодолевать часто возникающие препятствия на пути к достижению правомерной цели. У субъекта правовой антикультуры нередко под воздействием страха перед юридическим наказанием, предусмотренным правовой нормой, может формироваться и правомерная решающая воля.

На основании вышеизложенного мы можем сделать вывод о том, что только те правовые убеждения субъектов права обладают высоким уровнем правомерной устойчивости, в которых все три их компонента (рациональный, эмоциональный, волевой) в полной мере развиты, устойчивы, а также постоянно находятся в тесном взаимосогласованном единстве, слитности. И только благодаря таким осознанным правовым убеждениям формируется качественная социально-правовая активность субъектов – третий завершающий элемент общей части высокой правовой культуры.

в) Социально-правовая активность — завершающий элемент общей части правовой культуры субъектов права. Качественные знания объективного права субъекта и сформированная позитивная убежденность в них – необходимое основание его социально-правовой активности.

Социально-правовая активность – это завершающий элемент в структуре общей высокой правовой культуры субъектов права. Она, с одной стороны, как бы результирующий компонент правовой культуры, приводящий в действие прочие ее элементы, а с другой стороны, только социально-правовая активность субъекта требует от него и позволяет ему постоянно расширять, углублять, совершенствовать свои правовые знания, убеждаться в истинности, справедливости, гуманности (либо наоборот) правовых идей, принципов, институтов и норм действующего объективного права, приобретать навыки и умения эффективно пользоваться всеми законными правовыми средствами для обеспечения своих интересов и потребностей, не нарушая интересов других людей и общества в целом.

Однако следует заметить, что в нашей юридической науке содержание социально-правовой активности понимается неоднозначно. Само это понятие появилось сравнительно недавно: в 60-е гг. прошлого века. Считается, что его стали выделять в особую разновидность социальной активности после разоблачения культа личности и восстановления в стране законности, укрепления правовой основы общества и государства. С этой целью обновлению подверглось все законодательство. Достаточно, к примеру, вспомнить, что в декабре 1958 г. были приняты новые Основы уголовного законодательства и Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик, в декабре 1961 г. – Основы гражданского законодательства, а вскоре – Основы всех других отраслей права СССР и союзных республик. Новое законодательство послужило правовой основой для определенной демократизации тоталитарного режима в стране, произошел подъем социальной (в том числе и правовой) активности советских людей, их коллективов и организаций. Появилась потребность научно осмыслить эти правовые процессы. Вскоре социально-правовая активность личности стала объектом анализа авторов многих научных статей[96]96
  Покровский И. Ф. О правовой активности личности и формировании ее правосознания // Вестник МГУ. 1971. Вып. 3. № 17; Сабикенов С. Н. О правовой активности личности при социализме // Актуальные проблемы теории социалистического государства и права. М., 1974; Кожевников С. Н. Социально-правовая активность: содержание и объекты // Правоведение. 1981. № 3; и др.


[Закрыть]. Затем по данной теме стали защищаться диссертации (одна из ранних: Обозотов Ю. Н. Основные вопросы теории правовой активности личности в социалистическом обществе. Киев, 1979), появились монографии.

Многими исследователями (видимо, даже большинством) правовая активность понимается лишь в позитивном плане: как систематическая, правомерная, общественно полезная и одобряемая государством и обществом деятельность субъекта в правовой сфере. Они категорически возражают против того, что правовая активность может быть и отрицательной, противоправной[97]97
  Матузов Н. И. Правовая система и личность. Саратов, 1987. С. 239.


[Закрыть].