Текст книги "Жерар Депардье. Чрезмерный человек"

Глава 6
Снова с Бертраном Блие

Все это время Жерар Депардье поддерживает самые дружеские отношения с Бертраном Блие. После скандального провала его картины «Кальмос», картины откровенно женоненавистнической, Бертран Блие принялся за новый сценарий, имея в виду будущее участие в фильме Жерара Депардье, Патрика Девэра и Миу-Миу. Но последняя не смогла освободиться, так как снималась в фильме Джозефа Лоузи «Дороги на Юг», а продюсеры отказывались ждать, так что режиссеру пришлось искать другую актрису. Он давно уже обратил внимание на канадку Кароль Лор, часто снимавшуюся у квебекского постановщика Жиля Карла. Во Франции она только что снялась в фильме Алено Корно «Угроза», и тот всячески нахваливал актрису. Жерар Депардье сначала с некоторой опаской отнесся к этой замене. Но очень быстро оценил профессионализм Кароль Лор, которая легко освоила своеобразный стиль режиссера и нашла общий язык с другими актерами, оказалась «удобной» партнершей, что было для нее не так просто, учитывая, что автор дал ей очень мало текста.

…Действие в фильме «Приготовьте носовые платки» происходит в небольшом провинциальном городке. Хозяин местной автошколы Рауль (Жерар Депардье) был бы вполне доволен своей жизнью, если бы его любимая жена не проявляла полного к нему безразличия, если бы вечно не была всем недовольна. Он готов пойти на все, лишь бы ее лицо снова осветилось улыбкой. «Тебе опротивела моя рожа?» – спрашивает он ее во время обеда в ресторане. Может быть, ей нравится сидящий за соседним столиком молодой бородач в очках? Так он сейчас все устроит. И Рауль с самым достойным видом предлагает незнакомцу свою жену в качестве возлюбленной. Тот в полном замешательстве. Но Рауль настойчив, и новый знакомый, которого зовут Стефан (Патрик Девэр), идет к их столику. Соланж по-прежнему пассивна. Словом, задуманный Раулем эксперимент ничего не дает. Правда, мужчины подружатся и теперь будут совместно развлекать Соланж, которая в жизни увлекается только уборкой квартиры и вязанием на спицах. Стефан работает спортивным тренером в школе и зовет их в летний детский лагерь. Здесь и случится то, о чем они всегда мечтали. Соланж встретит в лагере чудо-ребенка, 13-летнего Кристиана (Ритон). Сей отрок не по возрасту развит и весьма интересуется вопросами пола. Видя, как другие дети третируют мальчика, зная его непротивление злу, Соланж берет его под свою защиту. Но Кристиану нужно другое. Он и сам говорит ей, что ему надоело быть ребенком, он хочет стать мужчиной и Соланж должна ему помочь. Та сначала весьма шокирована. Но аргументы мальчика постепенно убеждают ее, и перед таким напором она сдается. С этой минуты у нее появляется хорошее настроение, с лица не сходит улыбка. Мужчины в восторге. А по приезде в город Соланж поступит горничной в дом отца Кристиана, который теперь получит все возможности проводить ночи в ее постели. Наступит день, когда он сообщит отцу, что Соланж ждет от него ребенка, и встретит полное понимание со стороны папы, который поздравит его со столь ранним отцовством…

«В известной мере, я хотел вернуться к стилистике „Вальсирующих“, – говорил Бертран Блие. – И хотя диалоги, написанные для Жерара Депардье и Патрика Девэра, были такими же „красочными“, эта комедия черпает свои истоки в мелодраме, а сами ситуации менее агрессивны, тогда как комедийная подоплека – более четкая. Отсюда название фильма. Если вам угодно, можете вынимать носовые платки. Наши герои имеют большие головы, но наделены куриными мозгами. Однако это не фильм о семье для троих („menage en trois“), а история двух бедолаг, соединивших свои усилия, чтобы сделать счастливой женщину, которая того совсем не заслуживает».

Б. Блие рассказывал, что когда они с Девэром и Депардье встретились в первый съемочный день этого фильма, им показалось, что они приступили к последнему плану «Вальсирующих». Но те герои были явно асоциальными типами, бросавшими вызов обществу потребления, тогда как тут оба они определились в жизни, только с женщиной им не повезло, и потребовался настоящий форс-мажор, чтобы они обрели свободу. Сам фильм был более четко выстроен, в нем была прогрессия действия и характеров, за судьбой героев можно было следить без всякой скуки. С экрана звучали по-блиевски парадоксальные и остроумные реплики. Например, Жерар Депардье – Рауль говорил отцу Кристиана: «Ваш сын считает вас с женой ублюдками, и у меня нет оснований не доверять ему» или – «Женщины делятся на зануд и чудовищных зануд. Соланж не просто зануда».

В тот период взаимоотношения Жерара Депардье с режиссером достаточно определились. «Он мой любимый актер, – говорил Блие, – с одной стороны потому, что с ним я больше всего хочу работать, а с другой – потому, что в человеческом плане он очень близок мне. Мы испытываем друг к другу взаимное доверие. Он знает, что я открыл в нем комический талант огромной силы, о котором он не догадывался. То, что я пишу для него, его весьма забавляет. Мы очень разные, ведем себя иначе в жизни, у нас разное прошлое, но мы дополняем друг друга. Он осуществляет физически то, что у меня в голове. Я как бы давно готовился к встрече с ним, и как только его увидел, так сразу распознал. С тех пор Депардье все время сидит у меня в голове». Бертран Блие забыл, что, готовясь к съемкам «Вальсирующих», не сразу остановился на Жераре. И тому понадобились усилия, чтобы он изменил к нему свое отношение. Но это не столь уж важно.

Однако их новая картина не пользовалась успехом во Франции, на который рассчитывали прокатчики. После того как «Вальсирующие» сделали такие большие сборы, прокатчики, мыслящие часто штампами, полагали, что и новая картина с участием «тандема» Депардье – Девэр привлечет столько же зрителей. Но они просчитались.

Успех неожиданно пришел из-за океана, где фильм Бертрана Блие ничуть не разочаровал его поклонников, которые уже высоко оценили «Вальсирующих». Более того, в этой стране, где так сильны женские лоббистские организации, явный антифеминизм картины был воспринят, как демонстрация «некоммуникабельности», а не женоненавистничества, и не отразился на ее судьбе, не вызвал воплей о запрете, ограничении в прокате и т. п. В довершение всего, фильм Б. Блие был удостоен премии «Оскар» как лучший иностранный фильм 1978 года. Бертрану Блие ничего не оставалось, как разводить руками и повторять поговорку, что нет пророка в своем отечестве.

Не исключаю, что именно из чувства противоречия Бертран Блие решил следующий фильм «Холодные закуски» сделать совершенно иным, выстроив его в виде абсурдистских, сюрреалистических сцен, призванных вызвать зубовный скрежет у любителей «классицизма». Сценарий был написан и в этот раз на определенных исполнителей, в расчете на их талант и актерские возможности. Априори поначалу для режиссера было ясно, что главного героя Альфонса Трама будет играть Жерар Депардье. По мере того как прорисовывались характеры других персонажей, ему становилось очевидно, что никто кроме его гениального отца Бернара Блие не сыграет роль инспектора полиции Бонвандье, как и то, что не будет лучшего исполнителя роли маленького убийцы одиноких женщин, чем Жан Карме. В фильме собраны и другие любимые Бертраном Блие острохарактерные актеры, как тот же Мишель Серро, блистательный в эпизодической роли бухгалтера «Некто», превосходная актриса Женевьев Паж в роли сексуально озабоченной госпожи Леонар, чей муж нанимает киллеров для того, чтобы они его убили, и другие. Всех их как бы связывает друг с другом Альфонс Трам, который сам не знает, он ли убил встреченного в метро «Некто». Живущему в его доме Бонвандье наплевать на эти сомнения. Он вообще считает, что убийцы менее опасны на свободе, чем в тюрьме. А так как сам замешан в ряде преступлений, то предпочитает помогать другим преступникам. Тому же маленькому убийце, который сам приходит к Траму, чтобы признаться в том, что убил его жену – ну, никак не может он удержаться от этого, когда видит одинокую женщину? Что находит полное понимание у Трама. Совместно совершенные убийства (того же доктора, вызванного к «безутешной вдове» Эжена Леонара) скрепляют дружбу этих трех людей. Вместе они отправляются в горы, чтобы отдохнуть на природе, привести в порядок свои нервы. Здесь и наступит развязка. Присланный убить Трама киллер стреляет по ошибке в маленького убийцу, а Трам убивает веслом в реке не умеющего плавать Бонвандье. Но меч судьбы уже навис над ним. Встреченная им красотка, дочь «Некто», хладнокровно расправится с ним, как бы драматургически закольцевав завязанную в начале интригу.

Сам Бертран Блие считал, что сделал картину о немотивированном насилии, с которым общество сталкивается повседневно, о том, что сегодня можно убить человека без всякого основания, просто так. «Холодные закуски», – говорил он, – это фильм о кошмаре убийства. Сценарий продиктован логикой кошмара: в нем все крепко связано, но опирается на абсолютно ненормальную точку отсчета». И еще подчеркивал: «В „Холодных закусках“ Жерар Депардье настолько заворожен страхом смерти, что ему хочется увидеть, какой эффект она произведет на других. Он не станет сам убивать, за него это будут делать другие».

Жерар Депардье впервые снимался в таком безумном фильме. О нем Б. Блие точно заметил: «Жерар – единственный французский актер, который вызывает страх одним своим видом». Блие подчеркивал: «Персонаж Трама довольно смутный, но это не полный подонок, несмотря на нож с пружиной, который носит с собой». Что же касается самого актера, то он считал своего героя «одиноким романтиком». Не могу сказать, чтобы Трам сильно походил на романтика, но вызывал беспокойство и напряжение зрителей – наверняка. Если психованный инспектор, как и убийца, поневоле могут вызвать веселье в зале, Альфонс Трам не призван веселить зрителя. Актер выступает рупором постановщика, как бы указующего на окружающий нас «безумный, безумный, безумный мир». Автор статьи о творчестве Блие в сборнике «250 современных режиссеров» писал: «Бертран Блие подобен гиперреалистам-художникам. Как и те, он исходит из штампа, чтобы говорить о повседневности грез или кошмара». Образ, созданный Жераром Депардье, полностью сливается с замыслом постановщика. Неприметный на вид, в неизменном пальто, он ничего не декларирует. Он только во всем сомневается. Даже тогда, когда на него направляет пистолет молодая девушка, он кричит, что не виноват в смерти ее отца, что не хочет умирать… Умеющий быть обаятельным и даже красивым, он нарочито стирает эти краски, чтобы предстать воплощением того хаоса, который автор в разной мере, но с завидным постоянством показывает на экране.

Выпущенный в декабре 1979 года на экраны, этот фильм завершает очень важное десятилетие в творчестве актера. Однако было бы несправедливо не обратить внимание еще на две картины, сделанные в перерыве между «Приготовьте носовые платки» и «Холодные закуски».

Глава 7
За «скобками» Б. Блие

Сниматься в «Сахаре» его позвал режиссер Жак Руффио, с которым они встретились на картине «Семь смертей по одному рецепту». Тогда он сыграл жертву, честного человека, загнанного в тупик. Теперь ему предстоит играть противоположную роль – человека, который делает жертвой своих биржевых махинаций безобидного мелкого буржуа. Но если клан Брезе из «Семи убийств» не испытывает никакой жалости к бедному доктору Бергу, то здесь все иначе, Ж. Руффио решил сделать картину со счастливым концом.

Сюжет фильма основан на подлинных событиях. 3 декабря 1974 года на парижской бирже началась паника. Из обихода исчез сахар, акции сахарных компаний стремительно полетели вниз. Их скупали за бесценок опытные спекулянты, знающие, что сахар рано или поздно появится в продаже. Что действительно и происходит. В результате разорились мелкие держатели акций.

Фильм рассказывал историю налогового инспектора Дариена Куртуа (Жан Карме), решившего вложить сбережения жены в сахарные акции. При этом он следует советам молодого биржевого спекулянта Рено д’Омекура де ля Вибрей, которого все на бирже знают под именем Рауль (Жерар Депардье). Аристократическое происхождение этого молодого биржевика внушает доверие Куртуа. И он поплатится за это, не зная, что тот обслуживает интересы сахарного короля Грациелло (Мишель Пикколи) и крупного биржевого воротилы Карбауи (Роже Анен). Когда обезумевший от горя, потеряв все свои деньги, Адриен говорит Раулю, что не переживет разорения, тот проникается к нему состраданием. За небольшой процент он соглашается помочь ему вернуть деньги. Действуя с помощью шантажа и хитрости, Раулю удастся выполнить свое обещание. Выпавшие на их долю испытания сблизят этих разных людей. Полные отвращения к окружающему их миру наживы, они покидают город и обосновываются в деревне – подальше от городских соблазнов и биржи.

Режиссер решал этот достаточно серьезный сюжет в жанре фарса, что существенно снижало его политический запал. Фарсовая же основа фильма предопределила характер игры актеров, которые стремились скорее к тому, чтобы окарикатурить своих персонажей, чем показать их подлинные переживания перед лицом свалившихся на них событий. Пригласив на роль Картуа такого острохарактерного актера, как Жан Карме, режиссер справедливо полагал, что ему должен соответствовать и его главный партнер – Рауль. Жерар Депардье охотно принял предложенные правила игры. По остроумному выражению одного из постоянных сценаристов Ж. Руффио, известного драматурга Жоржа Коншона, – они с Карме играли взаимоотношения героев киплинговской «Книги джунглей»: Карме был Маугли, а Жерар – черной пантерой Багирой. Через их судьбы показаны джунгли большого города со своими животными, тем же медведем Балу или удавом Каа. Шум джунглей воплощался в картине в биржевой суматохе, с такими специфическими выкриками, как «беру!», «продаю!» и т. д. «Сахар» – говорил Коншон, – эта притча о современной жизни. Если бы Мольер написал комедию о бирже, Карме стал бы г-ном Журденом, а Депардье одним из тех негодяев, от которых был без ума автор «Проделок Скапена». Ведь не случайно его лицо фигурировало на прежних банкнотах достоинством в 500 франков».

На этой картине Жерар Депардье подружился с Жаном Карме, годившимся ему в отцы, но с ним было так легко и весело на съемочной площадке. Он называл его коротконожкой. А в своей книжке «Украденные письма» говорил, что истинная природа Жана Карме – природа трагика. «Рядом со скоморохом, с озорным рассказчиком, – написал он, – в тебе дремал нетерпеливый трагик». Жерар Депардье прозорливо увидел это еще тогда, на «Сахаре», ибо его Рауль сталкивался с подлинной драмой маленького человека. Через год они снова будут работать вместе на картине Бертрана Блие «Холодные закуски», а в 1991 году встретятся в последний раз, снимаясь у Франсиса Вебера в фильме «Беглецы».

В своем «письме» Жерар написал, что Карме – из тех редких людей, которые не вызывают у него беспокойства. А над этим жизнелюбивым, незлобивым актером, сумевшим очень достойно прожить жизнь в искусстве, уже нависла тень смерти: 20 апреля 1994 года его не стало… «Я уже потерял отца и мать, – писал Жерар в „Пари-Матче“. – После них это самая большая потеря для меня. Я все время думаю о Жанно. Я терял друзей и раньше, как например Трюффо. Всегда бывает тяжело. Но этот удар попал прямо в сердце. Он был мне братом».

Если с постановщиком «Сахара» Жаком Руффио у него был полный контакт и взаимопонимание еще до начала работы, Ален Жессюа, предложивший ему сюжет «Собак» (в нашем прокате «Собаки в городе»), представлял некоторую загадку. Отношение его к этому фильму прошло как бы две фазы: первоначальная породила любопытство и отрицание, вторая – страх, особенно после того, как незадолго до начала съемок Жерар подвергся нападению собаки и был ею искусан. Но в конце концов он все же дал согласие.

…Небольшой город, из тех, которые выросли вокруг Парижа. Стекло и бетон жилых комплексов, прекрасно отделанные, но пустующие по вечерам рестораны. Люди боятся появляться на улицах с наступлением сумерек. Только проносятся на бешеной скорости молодые мотоциклисты, устроившие на окраине своеобразный мотодром. Бездеятельность полиции порождает преступность – неизвестный маньяк нападает и насилует женщин. Кто-то намеренно распространяет слухи, еще больше нервирующие обывателей, настраивая их против молодых парней, образовавших «Клуб врагов собак», в который принимаются только трижды укушенные псами.(Вы не находите, что этот сюжет весьма напоминает борьбу скинхедов с выходцами из Средней Азии и Кавказа?)

Собак жителям поставляет хозяин псарни Морель (Жерар Депардье), он же их дрессирует. В создавшихся обстоятельствах, когда от нападения собаки погибает мэр, возглавивший борьбу с преступностью, все надежды жители возлагают на Мореля, на его дрессированных собак, так как с ними не опасно ходить по городу вечером и ночью. Его даже прочат в новые мэры, не понимая всю иронию такого выбора: дрессировщик во главе муниципалитета. Никого не смущает тот факт, что он уже затравил насмерть одного чернокожего рабочего-иммигранта из Сенегала. Но негры терпеливо сносят расизм обывателей: они боятся лишиться работы. А молодежь бунтует, она люто ненавидит Мореля. И когда по его вине поплатился жизнью один из их товарищей, они поджигают псарню. В огне от нападения еще не дрессированной собаки погибает и сам Морель.

Ален Жессюа считал, что сделал «картину-притчу о самообороне, которая попирает закон и провоцирует ненависть, подозрительность, нетерпимость». И радовался, что Жерар Депардье после нападения на него собаки, к счастью, не отказался от роли дрессировщика. «Он решил рискнуть, стремясь установить контакт, „общение“ с бельгийской овчаркой, которая должна была напасть на него. И добился полного успеха, ибо после сцены, когда Морель погибает, пес стал его лизать и скулить, словно по покойнику», – рассказывал Ален Жессюа.

А вот что говорил сам актер: «Со мной случилась занятная история. Когда Жессюа предложил мне сняться в „Собаках“, я сначала отказался. Откровенно говоря, я считал роль опасной… А потом случилась эта история в Лионе, когда совершенно незнакомый человек натравил на меня своего волкодава. Тогда я решил изгнать из себя страх и разрешить проблему насилия и контр насилия, жертвой которых стал, согласившись сниматься в „Собаках“. Я работал с дрессировщиком, научившим меня как установить отношения доверия с животным, уважать его поведение. И все прошло отлично… Морель ведь не просто дрессировщик. Это человек, наделенный инстинктом насилия и жаждой власти, позволяющих ему захватить бразды правления в маленьком городе, где царит страх. Можно увидеть в этой истории нечто символичное. Разве не свойственно всем диктаторам использовать страх „других“, чтобы их „дрессировать“ и подчинить своей воле?»

Как мы видим, общественная значимость сюжета не укрылась от прозорливых глаз актера. Любовь Мореля к собакам, стремление помочь в борьбе с бандитизмом есть, по сути дела, лукавая попытка использовать страх в своих честолюбивых целях. Как это ни парадоксально, но гибель Мореля – благоприятный исход для города, весьма ироничный «хеппи-энд». Фильм прозвучал предупреждением: «cave canum», мудро изрекали древние латиняне, то есть «бойся собаки, она кусает». Картина переиначивала эту поговорку: бойся человека, использующего собаку в качестве орудия своего честолюбия, более того – своего безумия. Тогда такой человек становится опасен для общества не меньше, чем бешеная собака. Именно пафосом такого обличения и была полна роль Жерара Депардье.

Вспоминая эти годы в интервью с Лораном Нойманом, Жерар говорил, что многие роли в кино не проходили для него бесследно в эмоциональном плане, приводили к депрессии, заставляли прикладываться к бутылке:

«…Какие-то роли действовали на меня гнетуще. Вжившись в образ типа, убившего жену и троих собственных детей, нелегко возвратиться в действительность, словно ничего и не было. Ты не сможешь избежать душевной травмы после такой ленты, как „Семь мертвецов по одному рецепту“. Целое десятилетие я снимался исключительно в „черных“ картинах, полных насилия и крови. В этих фильмах я занимался членовредительством, без счета убивал других и часто подыхал сам. Несчетное количество раз мне дырявили пузо. В „Барокко“ мне выбили глаз! В „Последней женщине“ я отрезал самому себе половой член. В „Собаках“ Алена Жессюа я сыграл Мореля, дрессировщика собак, чью псарню сожгли парни, и которого разорвала на куски обезумевшая псина… Меня убивали по-всякому: сжигали, решетили пулями и даже гильотинировали… Да-да, в „Дантоне“ Анджея Вайды для достоверности я дважды попадал под нож гильотины: в первый съемочный день и в последний. Надо ли говорить, что это не прибавило мне положительных эмоций. Снимаясь во всех этих фильмах, я не отдавал себе отчета в том, как они влияли на мою психику. Когда съемки заканчивались, я погружался в омут ужасающей депрессии, меланхолии, полного изнемождения, прострации…»

Только алкоголь помогал ему снять стресс.