Текст книги "Большая книга триллеров. Жуткие истории на ночь"

19

Хмельницкий зашел в квартиру Макаровых без спроса: не позвонил, не постучал, а просто нажал на ручку и потянул на себя дверь. Ольга сидела за столом на кухне. Заплаканная, осунувшаяся. В раскрытой ладони у неё лежало несколько таблеток. Она словно застыла и смотрела в никуда.

– Это опять я, – обрадовал её Хмельницкий своим появлением.

Ольга бросила на него усталый измученный взгляд.

– Я вижу, – пробормотала она.

– Я хотел бы задать вам ещё пару вопросов.

Ольга положила таблетки в рот и запила водой. Как же достал её этот мерзкий опер. Если б за убийство людей не наказывали, она б его точно убила. Прямо тут – на кухне. Взяла бы острый нож и воткнула его в хриплую глотку.

– Я очень плохо себя чувствую, – вместо этого сквозь зубы сказала она.

Хмельницкий сел напротив неё.

– Ольга, объясните мне, как так получилось, что вы не услышали, как ушёл из дома ваш сын?

– С чего вы взяли, что он ушёл? – вскрикнула мать Вадима. – Может, его похитили?

Хмельницкий неприятно улыбнулся и уставился в её глаза. Она не выдержала и отвела взгляд.

– Чего вы так на меня смотрите? Я вас не понимаю.

– Хорошо, если вам так хочется, я поставлю вопрос по-другому, – повысил голос Хмельницкий. – Объясните, как это так получилось, что вы не услышали, как похищали вашего сына.

– Я спала.

– Вы на ночь пьёте снотворное?

– Нет же!

Хмельницкий встал из-за стола, понимая, что больше ничего интересного для себя не услышит.

– Знаете, мамаша, – произнёс он, – ищите своего сыночка сами. Не хотите мне рассказывать правду – ваши трудности!

– Что вы ко мне прицепились? – взвизгнула Ольга.

– Скажите мне прямо! У вас есть любовник! И вы не ночевали этой ночью дома.

– Да, как вы смеете: подозревать меня в таком?!

– Я не люблю, когда меня водят за нос. Вы утверждали, что уложили сына спать и сами легли. Утром проснулись – сына нет.

– Так оно и было.

Хмельницкий схватил Ольгу за подбородок и приподнял его, чтоб она смотрела прямо ему в глаза.

– Слушай, сучка! У тебя дитё пропало, а ты за свою шкуру волнуешься.

20

Сашка печальными глазами взглянул в сторону кухни. Там играла гармонь, и гремел голос матери. Она, надрываясь изо всех сил, вопила пьяным голосом: «как упоительны в России вечера…».

Сашка плюнул на пол и, опустив голову, поплёлся по коридору. А Ирина Петровна, сидя на обшарпанной табуретке по середине кухни в дырявых трусах и в лифчике, орала всё ту же песню. На неё пялились два полураздетых мужика с наколками на шее, плечах, груди и руках. На столе стояла початая литровая бутылка водки и рядом с ней лежали замусоленные карты. А так же на нём можно было увидеть остатки сала, которое принёс Витька, чтоб бедные Трусовы не голодали. Оно очень хорошо пошло в качестве закуски.

Дворник Лёша от души наяривал на гармони.

– Давай, хозяйка, давай! – подбадривал он.

Один из бывших зеков вставил пальцы в рот и засвистел.

Ирина Петровна под свист стянула с себя лифчик, запрыгнула на табуретку. И закрутила им над головой, хвастаясь своими обвисшими грудями.

Дворник Лёша резко перестал играть.

– Ну, как вам наша примадонна?! – закричал он. – Скоро пятьдесят стукнет, а она ещё та цыпочка.

Два бывших зека, совсем недавно освободившиеся, заржали и стали хлопать в ладоши.

Сашка, тем временем, в своей спальне достал из карманов три кусочка хлеба и три сосиски, и спрятал всё это под подушкой.

21

– Я вам клянусь, – зарыдала Ольга, – я спала!

– Сыну это будешь говорить, – продолжал давить на неё Хмельницкий, – когда через неделю найдёшь его мёртвым.

– Ваше дело – не верьте!

– Ладно! Закрыли тему! Мне надо осмотреть комнату вашего сына.

– Идите, осматривайте, – закричала в истерике Ольга, – кто вам не даёт?! Может, найдёте мои отпечатки пальцев на окровавленном топоре, которым я ему отрубала голову после того, как потрахалась с любовником.

– Очень смешно, – прохрипел Хмельницкий и вышел из кухни.

22

Голова у Витьки распухла от боли. Уже битых три часа он не вылезал из интернета и не давал брату спать. Андрей вздохнул, повернулся с одного бока на другой, затем не выдержал и сел в постели:

– Малой, хватит! Давай, закругляйся!

Витя что-то набрал на клавиатуре, и очень громко нажал клавишу «Ввод».

– Витька, я кому сказал! Мне, между прочим, завтра рано вставать! – повысил голос Андрей.

– Извини, Андрюха.

Витя щёлкнул правой кнопкой несколько раз, и монитор погас.

– Вить, я всё понимаю: у тебя друга убили. Но поверь мне, глупо пытаться самому в этом разбираться. Ведь у тебя же нет никаких зацепок.

Витя встал, подошёл к своей тахте и стал расстилать постель.

– Ты не прав, – грустно улыбнулся он, – У меня уже есть кое-какие зацепки.

– Слушай, а что этот Сашка теперь постоянно будет приходить к нам кушать? – поинтересовался Андрей, – И утром, и днём, и вечером?

Витя весь напрягся, ожидая подвоха со стороны брата. Он лёг на свою тахту и накрылся одеялом.

– А ты что-то против этого имеешь? – выдержав паузу, спросил он.

– Да, нет… Не имею… Меня просто прикалывает байка про брата, который оставил ему много денег. Ничего поумней, ты придумать не мог?

– Отстань, Андрюха, что придумал, то придумал, – стал закипать Витя, – Это мои трудности…

Андрей посмотрел на брата с каким-то высокомерием. И Витя почему-то вдруг почувствовал свою вину в том, что он ещё не зарабатывает денег.

– Ладно, не обижайся, кусок чёрствого хлеба для этого малого у нас всегда найдётся. Пускай приходит, – зевая, произнёс Андрей, – Только ты его приучи за собой тарелку мыть, а то он какой-то не от мира сего. Не приучен ни к чему житейскому.

– Не переживай, – огрызнулся Витя, – Приучу… Хотя он не животное, а человек. И сам догадается, что за собой необходимо убираться.

23

Семён лежал на диване и выпученными глазами смотрел в потолок. Над ним склонился милиционер-фотограф и сделал несколько снимков.

– Жаль мальчишек, недолго они веселились, – сказал он и переместился к Кириллу – тот лежал на полу. По нему было видно, что его перед смертью очень сильно скрючило от боли.

Милиционер-фотограф вздохнул и добавил к сказанному:

– Им, наверное, даже шестнадцати нет.

– Двумя алкашами на земле стало меньше, – прохрипел Хмельницкий, который мечтал побыстрее оказаться дома. Время уже давно перемахнуло за час ночи, а ему приходилось стоять тут у форточки, курить и изображать из себя старшего опергруппы.

– Скажешь тоже, – буркнул эксперт-криминалист Пыжиков, надел на руки перчатки, достал оставленную под столом полулитровую бутылку из-под спирта, махнул рукой над горлышком и принюхался. – Знакомая радость, – сделал вывод он, – Хит сезона: стеклоомыватель «Весёлое солнышко».

– Видно, что умерли в муках, – сказал Хмельницкий. – Минут пять точно корчились от боли, прежде чем ласты склеить.

Фотограф взглянул на Кирилла и сразу же представил своего сына, который запросто мог оказаться в компании этих двух мальчишек.

– И живёт же где-то эта гнида, – пробормотал он и покрутил головой, – которая продаёт глупым подросткам вот такую гадость.

– И знаешь, что самое главное обидно, – заметил Пыжиков, – что эта гнида свободно ходит по земле, здоровается за руки с нормальными людьми и улыбается им, как ни в чём не бывало.

Хмельницкий глубоко затянулся и выпустил струю дыма.

– Нет, обидно другое: то, что многие знают, чем занимается эта гнида, но не сдают его из-за каких-то ложных убеждений или из-за дружеских соседских отношений. А это животное, благодаря вот таким добрым законопослушным гражданам, наслаждается жизнью и творит свой беспредел.

24

Сашка Трусов встал очень рано, покормил хлебом Цезаря и Марсика. И благодарные собаки стали вылизывать ему руки.

Сашка достал из кармана кусочек хлеба и сырую сосиску.

– Так, всё, отстаньте! – прикрикнул он на собак, – Пойду ещё Маринку покормлю. Она тоже есть хочет.

Сашка прошёлся быстрым шагом по коридору с сосиской и кусочком хлеба в руках, открыл двери в спальню к Маринке и увидел, что там её нет. В спальне стояли две кровати, а на них лежали подушки без наволочек и тонкие покрывала.

– Мариночка, ты где? – закричал на всю квартиру Сашка, он знал, что сестра встаёт сама намного позже. От неприятных предчувствий у него защемило сердце.

За спиной Сашки появилась Ирина Петровна.

– Чего орёшь? – спросила со злостью в голосе она.

– Мам, а где Маринка?

– Я не знаю. Она вчера куда-то вечером вышла и домой ночевать не пришла.

На глазах Сашки заблестели слёзы.

– Мама, блин, где Маринка! – завыл он, – Она ж больше чем на пол часа из дома никогда не отлучается. И дальше нашего подъезда никуда не уходит….

Ирина Петровна тяжело вздохнула, вырвала из рук Сашки хлеб с сосиской, откусила сосиску и половину хлеба и всё это быстро прожевала.

– Что ты разорался? За вами разве уследишь! Хоть пару дней в хате одним голодным ртом меньше будет… Никуда не денется твоя Маринка. Рано или поздно дорогу домой найдёт…

Часть вторая. Грань

За этой гранью человек уже не человек…

1

Витька разложил на столе открытки с домашними животными. Мысли о них не давали ему покоя. Он чувствовал, что они помогут узнать того, кто убил Сергея. Ведь не просто так, от «делать нечего», кто-то отправлял их семье Трусовых.

Каждая домашняя зверюшка смотрела с открытки несчастными грустными глазками. Так и хотелось спросить: «Господи, ну что же ты такая невесёлая? Совсем что ли некому тебя пожалеть?»

Двери в спальню тихонечко приоткрылись, и Витя увидел улыбающееся лицо матери.

– О, лапулька, ты уже поднялся, – обрадовалась она. – Сгоняй-ка в магазин, а то твой дружок вчера весь батон утоптал. Чай не с чем попить.

– Хорошо, мамуль, я мигом.

Мама порылась в карманах халата и протянула Вите крупную купюру.

– Витя, только сдачу обязательно верни.

– Обижаешь мамка, – произнёс Витька и стал натягивать на себя шерстяной свитер, – Когда это я тебе сдачу не возвращал?

– Иди уже, возвращатель!

– Понял, товарищ главнокомандующий. А если батона не будет, булочки прокатят?

– Ещё пять минут вопросов и уже ничего не прокатит. Дуй по быстрому.

В приподнятом настроении Витька направился в магазин. Однако его настроение быстро упало. Из-за деревьев, растущих возле дома, который ему пришлось проходить, вышел лысый парень с рыжей щетиной на лице и двинулся вслед за ним. Корпагин сразу почувствовал, что этот товарищ не случайный прохожий и ускорил шаг. Его преследователь сделал то же самое, на ходу он несколько раз посмотрел по сторонам, разочек обернулся и достал из кармана кожаные перчатки.

Витя рванул с места и побежал. Если что, закричу, подумал он. Заору, что есть силы!

На счастье из-за угла дома ему навстречу вышел мужик с фокстерьером. Витька резко обернулся и закричал прямо в лицо преследователю:

– Чего тебе н-надо!!!

Тот, не останавливаясь, правой рукой влупил ему прямо по печени. Корпагин охнул и упал на колени. «Эх! Ах!» – захрипел он, чувствуя, что никак не может из-за сбившегося дыхания втянуть в себя воздух.

А ловкий парень с рыжей щетиной на лице тем временем скрылся с глаз долой. Он исчез, так и не дав понять, что ему было нужно.

Покупая батон, Витя задумался о том, чем бы всё закончилось, если б у его преследователя был бы нож. Вжик им в печень и готово! И никакой бы дядечка с собачкой не успел бы ему помочь. Лежал бы сейчас Витька в луже крови и размышлял о быстротечности жизни.

2

Положив на холодильник батон и сдачу, Витька заглянул в спальню и застал там брата. Андрей сидел за столом и пил мелкими глотками горячий чай из большой кружки. На столе перед ним лежали веером открытки с домашними животными.

– Неужели ты думаешь, что из-за этой ерунды убили твоего друга?

Витя залез с ногами на тахту и прислонился спиной к стенке.

– Это не совсем ерунда. В этих открытках чётко прописаны имена и фамилии всех членов семьи Трусовых. А это значит, что тот, кто отправлял эти открытки, знает

всех членов этой семьи.

– С этим не поспоришь, – сказал Андрей, разглядывая заново несколько открыток.

– И знаешь, какая мысль пришла мне вчера днём? – спросил Витя.

– Какая?

Витя зевнул и протёр руками слипающиеся глаза.

– А, вдруг это дело рук какой-нибудь секты. Руководители секты изучают неблагополучные семьи, приглашают их к себе, дурят им головы и добиваются того, что глупые деградированные личности переписывают на них свои квартиры.

– А из тебя, малой, всё-таки не плохой Шерлок Холмс получится! – сказал Андрей и с грохотом поставил кружку на стол. – Твоя версия стоит моего уважения. Мне даже стало интересно тебя слушать.

– А теперь обрати внимания на то, как хорошо в мою версию вписываются исчезновения неизвестно куда год назад Светланы – сестры Сергея, и несколько дней назад Федора Ивановича – отца Сергея.

– Промежуток между исчезновениями очень большой. Поэтому связывать их между собой, мне кажется, очень глупо. Но, хотя… допустить это, в принципе, можно.

Андрей достал из кармана мобильник, посмотрел на экран и бросил на стол. Время ещё позволяло поговорить.

– Да, желание завладеть чужой квартирой – это неплохой мотив для убийства. И я так понял, что ты вчера ночью в Интернете искал что-нибудь, связанное с сектой «Приют для животных».

– Искал, – сказал Витя и пересел с тахты за стол. – Да что толку, всё равно ничего интересного не нашёл.

Андрей тем временем собрал все открытки в стопку.

– Ну, что ж, зато я могу тебе кое-что подсказать, – произнёс он и протянул стопку брату.

Витя повертел её в руках. Ему вспомнился лысый парень. И этот резкий меткий удар по печени. Витька аж позеленел от одного только воспоминания.

– Ну, и что интересного, ты мне можешь подсказать?

– Пересчитай открытки. По сколько их получается в каждом комплекте?

Витя пересчитал каждый комплект и округлил глаза от удивления. Он понял, что хочет подсказать ему брат.

– Ёлки-палки, по пять открыток! А семья Трусовых состоит из шести человек! – закричал Витька и быстро пересмотрел все открытки. – И в первом, и во втором комплекте нет открытки с приглашением для Светланы Трусовой.

– Вот так-то, брат, – сказал и улыбнулся Андрей. – Одна голова – хорошо, две – лучше!

3

Как только Андрей ушёл на работу, Витя опять сел за компьютер. Он долго и упорно искал всё, что можно связать со словосочетанием «приют для животных», но ничего подходящего никак не мог найти. В спальню зашла мама Вити и Андрея – ещё молодая и красивая женщина. Похоронив пять лет назад мужа, она жила только своими детьми. Благодаря её характеру и специфической жизненной философии, в семье всегда был порядок и хорошее настроение. Она приучила своих детей жить с улыбкой на лице и с радостью в сердце.

– Всё, Витька, я побежала на работу. Малой этот, как доест, пускай тарелку помоет за собой. Ты же знаешь, я не люблю беспорядка в доме.

Витя оторвал взгляд от экрана и взглянул на маму.

– Спасибо, что разрешила ему приходить к нам кушать, – сказал он. – Я тебя обожаю.

– Ты мне кое-что обещал взамен. Про учёбу что-то пищал и про хорошее своё поведение…

Витя поднялся и поцеловал маму в щёчку.

– Ты же знаешь: я свои обещания всегда выполняю.

– Попробовал бы только не выполнять! Я б тебя сразу задушила. Мне нужны только порядочные дети.

– Не переживай. Всех непорядочных ты уже передушила. А мы с Андрюхой никогда тебя не подведём.

4

Витя застал Сашку на кухне за мытьём тарелки. Он был приятно удивлён, что Сашка делал это без каких либо напоминаний. Положив руку на плечо мальчишке, он спросил:

– Как дела, Санёк?

Сашка шмыгнул носом и тут же выпалил:

– Реально плохо! Маринка пропала! Я обошёл все дворы и нигде её не нашёл.

– А что разве Маринка никогда не уходила из дома надолго?

– Ну, куда она, блин, пойдёт? – удивился такой тупости Сашка. – Кому она несчастная, нужна, кроме меня?

– Я думаю, что надо сообщить о её пропаже в милицию, – решил действовать Витя.

Сашка поставил помытую тарелку на стол рядом с умывальником и замотал головой:

– Они её не будут искать. Они Светку не нашли и Маринку не найдут.

– Так нельзя рассуждать, Сашка! – разозлился Корпагин. – В таких случаях необходимо предпринимать всё, что может помочь. Я прямо сейчас позвоню в милицию.

– Звони, блин, Витечка! Звони! – стал умолять Сашка. – Помоги найти Маринку. Мне никто другой не поможет.

5

Хмельницкий ближе к обеду заглянул к Макаровым. Он застал Ольгу в квартире одну. Она пригласила его на кухню и предложила чая, от которого он сразу же отказался.

– Меня вот что ещё интересует, – сказал Хмельницкий и замолчал, видно было, что он задумался о чём-то.

– Не тяните резину! Я вас умоляю! – не выдержала и прикрикнула на него Ольга.

– Скажите, что вы с утра попытались сделать для того, чтоб найти вашего сына?

– Я вас не понимаю.

– Вот ваш муж, я вижу, с ног сбился… ищет… рыщет… копает… А что делаете вы?

– Я сейчас поеду к родителям Антона Долатова по адресу, который вы дали моему мужу.

– Вы хотите наведаться в ту семью, в которой пропал мальчик – ровесник вашего сына?

– Да, я хочу!

Ольга почувствовала, что оперативника не устраивают её ответы. Он ждёт, что она скажет ему что-то ещё. Но что именно он от неё хочет услышать?

– Это, конечно, правильное решение, – растягивая слова, произнёс Хмельницкий. – Но всё-таки, что вы с утра сделали такого, чтоб можно было бы считать, что вы также, как и ваш муж, ищите своего сына?

Ольга закипала: она уже готова была схватить со стола кружку и треснуть ею по противной ментовской башке. Он её конкретно достал, и видно, что этого ему мало.

– Что вы ко мне прицепились?! – заорала Ольга. – Вы делом занимайтесь! А меня не дёргайте!

– Я как раз-то делом и занимаюсь, – спокойно на это отреагировал Хмельницкий. – А вот чем вы занимаетесь, мне не понятно. Вы наконец-то ответите мне на вопрос, где вы находились, когда похищали вашего сына?!

– Дома! – завопила Ольга ещё громче. – Я спала в другой комнате!

– Ольга, я от вас бы отцепился, если б был уверен, что вы мне не врёте. Но я вам не верю, хоть убейте меня.

– Это ваши трудности!

– А пока что у меня складывается впечатление, что вы не ищите своего сына, потому что знаете, где он.

Ольга вскочила из-за стола.

– Да как вы смеете так думать! – зарыдала она и указала рукой на входную дверь. – Уходите отсюда, я вас прошу!

6

С тяжёлым сердцем Сашка вошёл в свой подъезд и стал подниматься на третий этаж. Как он и предполагал, звонок в милицию ничего не дал. Прямо по телефону Вите дежурный надавал много советов, что и как делать. На этом вся помощь милиции и закончилась. Сашка в свои девять лет уже знал, что милиция, которую показывают по телевизору не имеет ничего общего с настоящей.

На лестничной площадке между вторым и третьим этажом его остановил сосед курильщик Валентин Петрович. Он открыл рот и выдохнул густой дым из лёгких, и вновь затянулся от сигареты с фильтром.

– Сашка, что вы там у себя за гадость в квартире варите?

Сашка пожал плечами.

– Я не знаю. Мать сто лет ничего не готовила на плите, кроме чая.

– Ты хоть сам это не жри – вдруг отравишься. Дура твоя мамка, беги ты от неё подальше, пока ещё жив.

Пока Сашка дошёл до кухни, его желудок несколько раз сжался в камень и поднялся к горлу. Вонь в квартире стояла такая, что запахи от его немытой мамаши можно было считать благовонием. К далеко не ароматной смеси запахов, повисшей в воздухе от пота, мочи, дерьма, перегара, грязной псины, добавилось что-то тухлое, гнилое, прелое. Эта жуткая коллекция зловония шибала в нос и отравляла лёгкие. Сашка с ужасом уставился на мать, которая стояла у плиты и что-то помешивала в большой кастрюльке. Она тихонечко напевала под нос себе песню про жёлтые тюльпаны и периодически беспричинно посмеивалась.

– Мамка, что ты такое вонючее варишь?! – не выдержал и закричал Сашка.

Ирина Петровна вздрогнула и повернулась к Сашке, она дунула на деревянную ложку с мутной жидкостью и сообщила:

– Суп варю, сынок.

Помолчав пять секунд, видимо о чём-то думая, она добавила:

– Садись за стол, скоро он уже будет готов.

Сашка брезгливо скривил губы и спросил:

– А из чего суп то?

Ирина Петровна ярко заулыбалась.

– Из мяса, Санька. Из очень вкусного мяса… Теперь у нас, сынок, будет очень много мяса.

Сашка опустился на грязную табуретку.

– Спасибо, мамка, – сказал он. – Что-то я не хочу кушать. Лучше, скажи мне, Маринка пришла?

Услышав неприятный вопрос, Ирина Петровна сразу отвернулась от Сашки и стала помешивать эксклюзивное варево деревянной ложкой в кастрюле.

– Да, достал ты меня со своей Маринкой, – взвизгнула она. – Отстань от меня, пока ложкой не треснула.

Сашка кинулся к матери, схватился за её локоть и повис на нём.

– Мамочка, – заскулил ребёнок так, как только он умел, – тебе не страшно, что мы с тобой остались одни? Мама! Мама!

– Что ты хочешь от меня?! – завопила от такого серьёзного натиска Ирина Петровна.

– Мама, рядом с тобой, кроме меня, никого нет. Мама очнись!

Ирина Петровна вырвала руку из цепкой хватки сына.

– Да как ты смеешь, говнюк! – крикнула она и встретилась со взглядом Сашки, которому было плевать на её вопли, которому ужасно хотелось знать правду.

Ох уж этот взгляд, требующий немедленного ответа. Таким Сашку она не видела никогда.

– Скажи мне, – зарыдал ребёнок, – тебя всё равно куда делась Марина?

– Прекрати так со мной говорить! – завизжала Ирина Петровна. – Ты ещё щенок вонючий и не дорос до того, чтобы меня судить!

– Мамка, умоляю тебя! Реально! – впал в истерику Сашка. – Ты не была такой раньше!

Женское сердце не выдержало и дрогнуло. Ирина Петровна стала отчаянно гладить рукой Сашку.

– Я знаю, сына. Я слабая и ничего не могу изменить.