Текст книги "Борис Березовский. Человек, проигравший войну"

2. «Мост» из ниоткуда в никуда

Итак, Владимир Гусинский. На девять лет старше Потанина, 1952 года рождения, дед в 1937 году был репрессирован. За что – неизвестно.

Натура, прямо скажем, ищущая. Закончил Институт нефтехимической и газовой промышленности, затем занесло его отчего-то в ГИТИС, на режиссерский факультет. Судя по воспоминаниям актеров, знавших его в то время, режиссер был, что называется, от Бога, хотя и с уклоном в модернизм. Остался бы на этом поприще – глядишь, и получился бы полезный человек.

Увы, в режиссеры Владимир Гусинский не пошел, хотя артистом остался на всю жизнь.

В начале 80-х, отработав по распределению в Тульском областном драмтеатре (по другим сведениям, был кем-то вроде массовика-затейника, организатора мелких комсомольских фестивалей), режиссер Гусинский вернулся в Москву.

При социализме «крутился» по мелочам – подрабатывал частным извозом (и мелкими сделками на черном рынке; надо полагать – валюта, джинсы и тому подобное). Проходил по уголовному делу о мошенничестве – взял у знакомого адвоката 8 тысяч рублей за проданную тому машину (дело было в 86-м), но машину покупателю не отдал. Как-то открутился от суда.

В 1985 году ему впервые свезло: пристроился заведовать художественно-постановочной частью Московского фестиваля молодежи и студентов, затем, в 1986-м, стал главным режиссером культурной программы Игр доброй воли (если кто не помнит, была у нас тогда такая «альтернативная» Олимпиада). Работа неплохая, но главное – связи, связи за границей, за такие связи человек того времени душу в ломбард заложил бы без всякой квитанции. На играх наш герой и познакомился с влиятельными в деловом мире американцами – потом эти связи пригодились, и еще как!

Гусинский был из первых «ласточек» перестройки. Кооператив он организовал еще в 1986 году. Производила оная контора женскую бижутерию и металлические гаражи – сочетание пикантное, но мало ли какие сочетания встречались в те почти былинные времена…

Потом из «производственной» сферы его занесло совсем в другие палесгины. В 1988 году Гусинский открывает еще один кооператив-чик и занимается теперь уже финансовыми и правовыми консультациями и политическим анализом. Клиенты – сплошь иностранцы.

Какую лапшу вешал им на уши наш консультант с режиссерским образованием, история умалчивает. (Впрочем, по другим данным, он не столько консультировал, сколько торговал сигаретами и компьютерами). Но имидж по тем временам был придуман солидный. Уже в 1989 году клюнула рыбка – Гусинский убедил руководство филиала американской юридической фирмы «Арнольд и Портер» создать совместное предприятие под названием «Мост».

Сначала фирма вполне добросовестно и респектабельно консультировала американские компании, работавшие в Советском Союзе, но длилась эта идиллия очень и очень недолго. Почувствовав, что вышел на подходящую орбиту, Гусь отбросил своих американских партнеров, как отработанные ступени ракеты-носителя, и перерегистрировал «Мост» уже в качестве банка и холдинговой компании.

И тут ему свезло еще раз. Как и положено человеку в возрасте (тогда ему уже подкатывало к сорока), Гусинский был женат. И надо же такому случиться, что его жена работала в одной конторе с женой некоего малоизвестного тогда чиновника по фамилии Лужков. Женщины подружились, познакомились и их мужья.

После того как Лужков пошел вверх, «Мост» стал «своим» банком для московского правительства, а Гусинский – своим человеком для московской власти. Без конкурса, за символическую сумму он получил около 100 зданий в столице. Почти двадцать московских учреждений держали свои счета в «Мост-банке», в том числе там был и основной текущий счет городского бюджета. А в 1993 году «Мост» стал уполномоченным банком российского правительства.

Группа «Мост» разбухала, как на дрожжах: информационные компании, страховая, торговая, строительная, охранное агентство, заводы по производству строительных материалов… Впрочем, на ниве строительства наш герой не особенно преуспел, его таланты были направлены в первую очередь на увлекательные финансовые спекуляции. И мог бы легко делать миллиарды… но натура подвела.

Одна из актрис, работавших с Гусинским еще в бытность его режиссером тульского театра, вспоминала: «Как-то Владимир Гусинский подвозил меня из Тулы, где мы ставили спектакль, до Москвы на своей „четверке“. Погода была неважная, темнело. Кроме того, в машине была еще его жена с совсем крошечным ребенком.

„Спорим, – сказал Гусинский, – что я не пропущу вперед себя ни одной машины!“ Так и было: никого не пропустил до самой Москвы. А потом сказал: „Я должен быть первым! Всегда! Во всем!“»

И эта неумеренность в стремлениях, плюс редкая самоуверенность, плюс патологическая склонность к интригам и привели к тому, что наш герой все время зарывался. Его осаживали, иной раз довольно жестко, но ничто не помогало, натура брала свое. Что в конечном итоге и послужило причиной его падения.

…Итак, в то время, когда коллеги Гусинского по приватизации вовсю расхватывали заводы, нашему герою это было скучно. Он обратил взор совсем в иную сферу. Ну подумаешь, банкир! Банкиров этих – как собак… И западные друзья, которые к тому времени немножко разобрались в том, что такое российская экономическая реформа, нос воротят. Надо найти что-то такое, что звучало бы гордо.

Медиамагнат – вот это звучит гордо! И здесь, и там…

В начале 1993 года три банка: «Мост», «Столичный» и «Национальный кредит» – создали компанию НТВ. Вскоре, как и следовало ожидать, Гусинский компаньонов бортанул и остался у руля один.

(Небольшой штришок к портрету: в свое время часть известных российских продюсеров пыталась приостановить исполнение указа Ельцина о создании НТВ – хотя, по своему врожденному цинизму, боюсь, что ими двигали не благородные страсти, а вульгарная неприязнь к закрутившему роман с верховной властью конкуренту. Ирена Лесневская впоследствии вспоминала о примечательном разговоре с Гусинским: «Он запугивал нас, оскорблял, говорил мне: „Что может быть важнее для матери – у вас один сын – чтобы сын был живой и здоровый, а ведь на сто первом километре постоянно что-то случается: случайно может задеть машина, перевернуться, сгореть…“»

Лесневская, откровенно говоря, не напоминает Мать Терезу. В этой истории за ее спиной откровенно маячил сердечный союзник Березовский. Но все равно, поведение Гуся мало напоминает деятельность честного коммерсанта…)

Тогда же он открыл газету «Сегодня». В конце 1993 года наш герой получил контрольный пакет акций радиостанции «Эхо Москвы».

Самая известная из всех этих СМИ – это, конечно, НТВ. Телекомпания, которую иные до сих пор отчего-то именуют «светочем свободы», а другие называют «гнуснопрославленной».

Действительно, НТВ отличалась прямо-таки зоологическим «демократизмом», так что на «светоч свободы», по меркам начала 90-х, вполне тянула. Не менее зоологической была и ее, мягко говоря, нелюбовь к России.

Только один пример. Во время первой чеченской войны 1995–96 гг. компания занимала столь откровенно антироссийскую и про-чеченскую позицию, что ею заинтересовался отдел психологических операций ГРУ Специалисты этого серьезнейшего ведомства скрупулезно подсчитали, что около 80 процентов видеосъемок боевых действий было снято со стороны чеченских боевиков. Остальное время показывали зверства и разрушения российской армии в «маленькой, но гордой Ичкерии». Более того: НТВ добросовестно предоставляло свой эфир для «эксклюзива», которым стали выступления Дудаева, Масхадова и прочих «волков».

Журналистка НТВ Елена Масюк откровенно вела репортажи «с той стороны». (Кстати, что любопытно: как только отпала надобность в «героине чеченского народа», из корреспондентки она тут же превратилась в заложницу. Гусинский выкупил ее тогда за большие деньги. Это к вопросу о благородстве и благодарности «борцов за независимость Чечни».)

Вот интересно, если бы в 1941-м такое… Да что там 1941-й! В наше время в большинстве развитых стран существует прямой законодательный запрет на использование любых материалов, полученных или сделанных на стороне тех, с кем эти государства воюют. Там, что и в Англии, и во Франции, НТВ-шникам мало бы не показалось, равно как и их хозяину.

А у нас все сошло с рук, и зловещая звезда НТВ еще долго светила с телеэкрана.

Тогда-то Гусинский и влез открыто в политику (надеюсь, никто не думает, что подобная пропаганда могла вестись без хозяйского одобрения?). А на самом деле он забрался туда с ногами значительно раньше. Одно слово – артист!

С ближайшим окружением президента Ельцина он ухитрился поссориться еще в 1994 году. Сразу после «черного вторника» (кто не помнит – резкое падение курса рубля осенью 1994 года), в котором обвинили банкиров, в том числе и Гусинского, подконтрольные ему СМИ повели атаку на правительство. Говорят, в запале он даже заявил, что может посадить на пост президента кого угодно.

Проговорился! Выдал заветную мечту, и свою, и других олигархов. Те тоже проговаривались, но все больше намеками. А сей деятель взял и бухнул. В открытую. Не стесняясь.

После этого Гусинскому впервые указали его место. Указали жестко, грубо и, в общем-то, унизительно – для столь чистой и честной личности. В народе операция получила название «Мордой в снег». 2 декабря 1994 года к главному офису «Моста» подлетели крепкие вооруженные ребята в масках и ткнули водителей и охранников кортежа Гусинского физиономиями в декабрьский снежок. Личный шофер босса поначалу закрылся в бронированном «Мерседесе» и объявил свою персону экстерриториальной. Но ему положили на крышу гранату, и бедолага рванул на свежий воздух быстрее лани. Граната, правда, оказалась без запала…

История наделала-таки шуму. А всего-то оказалось, что это была рядовая операция службы безопасности президента. Спустя восемь лет о ней рассказал Виктор Портнов, диверсант-подводник, работавший тогда в Центре специального назначения при службе безопасности:

«Перед нашим подразделением стояла задача спровоцировать Гусинского на активные действия и узнать, чьей поддержкой он заручился во властных структурах, прежде чем делать подобные заявления (о том, кто у нас президентов ставит. – А. Б.).

Работали так. Утром 2 декабря дождались, когда кортеж (бронированный „Мерседес“ и джип охраны), направлявшийся с дачи Гусинского в Москву, выехал на Рублевско-Успенское шоссе. На повороте джип замешкался, и наш „Вольво“ вдвинулся между ними. Машина сзади начала мигать – уступите место! Мы не реагируем… Так, хвост в хвост, на скорости 100–120 км/час и выехали на Кутузовский проспект. Тут сбоку подъезжает банковский „броневик“. Как оказалось, это была машина прикрытия. Открывают окошко и стволом пистолета машут: уходите, мол. Я им в ответ показываю спецназовский автомат. Тогда у них открывается боковая дверь, а там парни тоже с автоматами и в камуфляже. Я достаю гранатомет „Муха“… В общем, они поняли, ушли.

Остановились мы прямо между мэрией и „Белым домом“. Стоим, ждем, что охрана предпримет дальше. А в это время господин Гусинский, как мы потом узнали, позвонил начальнику ФСБ по Москве и Московской области Евгению Севастьянову и начальнику ГУВД Москвы. Первый прислал ребят из департамента по борьбе с терроризмом, второй – Специальный отряд быстрого реагирования (СОБР). Короче, Гусинский свою „крышу“ засветил по полной программе. Собровцы, приехав на место и увидев нас, ввязываться в заваруху не стали. Умные ребята, посмотрели, все поняли и уехали.

Фээсбэшники же пошли на контакт: вылетели и стали по нам стрелять. Весь низ машины прошили. Хорошо, что никто не пострадал…

Теперь представьте картину. Центр Москвы. Час дня. Я в бронежилете с бесшумным автоматом „ВАЛ“ наперевес вылезаю из машины. Вокруг полно зевак, стрелять нельзя. И тут незаметно сзади ко мне подкрался „антитеррорист“ и рукояткой „стечкина“ дал по голове. Отключился. Мало помню, что происходило дальше, но до бойни дело не дошло. Фээсбэшники вовремя поняли, на кого мы работаем, и уехали. Меня же отвезли в больницу.

…Коржаков, узнав, что одного из нашей бригады отправили в больницу, дал приказ работать с ними до конца. Из джипа всех вытащили и мордой в снег…»

В общем, погорячился Гусь. Не стоило ему распускать язык по поводу президента. Мог бы вспомнить, что произошло всего за год до того. Если Борис Николаич с собственным парламентом не церемонился, то неужели же испугается какого-то там банкира? Даже если тот, в придачу, еще и медиамагнат.

Гусинский подал в суд… Воз, кажется, и ныне там.

Инцидент послужил для нашего «генератора президентов» началом крупных неприятностей, но о них несколько позднее. И, кстати, именно после этой операции расстался с должностью глава столичного управления ФСБ Евгений Севастьянов – не профессиональный чекист, а штатский перестройщик. То ли физик, то ли теплотехник по диплому, заброшенный в это кресло очередной волной дурацких реформ всего и вся. Именно его подчиненных Гусинский высвистел себе на помощь, но против коржаковцев у них почему-то не сладилось…

А «Медиа-Мост» между тем работал. И, надо сказать, весьма специфично.

«Я не фанат телевидения, – говорил по этому поводу Гусинский. – Я фанат зарабатывания денег».

У этого человека какая-то патологическая страсть рисовать свою деятельность в благородных, совершенно не соответствующих действительности терминах… Пришло время, и стало известно, что информационная империя «Медиа-Мост» деньги свои «зарабатывала» вовсе не так, как это принято на Западе – например, рекламой. Источники прибыли были несколько иными.

Например, кредиты от западных компаний. И не только от них: совсем уж головокружительные ссуды выплачивал Гусинскому «Г азпром» – и вовсе не торопил с возвратом, когда проходили все сроки. Речь, между прочим, идет о сотнях миллионов долларов. Немалые суммы переводило и «Росвооружение».

А ларчик просто открывался… Тогдашний глава «Г азпрома» Рэм Вяхирев, прижатый к стене журналистами, в конце концов был вынужден признать, что «Газпром» не имел от этакой «благотворительности» никаких прибылей, а давал такую прорву денег исключительно для того, чтобы… «его компанию оставили в покое»!

Во всем цивилизованном мире подобные вещи отчего-то называются шантажом и, с точки зрения суровой Фемиды, незамедлительно подлежат…

Но только не у нас – в те годы.

Даже не зная подробностей, крайне легко реконструировать механизм шантажа. Известно, что Гусинский создал мощнейшую службу безопасности, форменную частную армию. «Ставил» ее бывший зампред КГБ СССР Филипп Бобков. В разное время там работало около 200 бывших гэбистов. И все почему-то из недоброй памяти «пятерки» – «идеологического» управления КГБ, того самого, которое, кстати, боролось с диссидентами… Злые языки говорят, что «пятерка» была Гусинскому еще более родной, чем казалось, потому что одно время он и сам подвизался там – в качестве осведомителя…

Имея такую армию, можно добывать любой компромат. А ведь наверняка у «Газпрома» (как у любой мало-мальски крупной российской фирмы, не говоря уже о мелких) имелось множество «скелетов в шкафу». И то же НТВ, прояви газовики скупость, могло, надо полагать, рассказать о них зрителю немало интересного, подавши это умеючи…

Чем привлекал «Медиа-Мост» подкармливавших его западников, предоставляю читателю подумать самостоятельно…

Какое-то время Гусинский процветал. Скорее всего, он уже просто не мог остановиться. Известны его собственные признания журналистам:

«В России есть бродячий цирк, один из его главных номеров – белка в колесе из металлической решетки. Я как эта белка – бегу без остановки. Она думает, что это она крутит колесо, но все наоборот: колесо крутит белку. Если она попытается остановиться – лапки застрянут меж прутьев и их переломает».

Вообще-то, Гусь и здесь по своей всегдашней привычке наворотил немало ерунды. Что-то я не помню в России цирков, где в качестве «главного номера» зрителей приглашали бы любоваться на белку в колесе. Которое, к тому же, обычно было не металлическим, а деревянным – железное белка, зверек мелкий, просто не сдвинет. Да и остановить это колесо белка при желании может без особых усилий – например, когда захочет поесть или пописать. У меня такая была, насмотрелся и говорю со знанием дела…

Но некая глубинная суть все же обрисована чертовски верно – начиная с определенного момента, субъект вроде Гусинского не может остановиться, вынужден разгонять колесо так, что спицы сливаются в сплошной мерцающий круг. Потому что хочет денег, денег, денег, больше, больше, больше…

А потом полоса прухи закончилась. Начались неприятности.

Первым отвернулся Лужков. То ли уловив недвусмысленное предупреждение, данное 2 декабря, то ли это просто совпадение такое, но в январе 1995 года мэр столицы подписал распоряжение о создании Банка Москвы, куда начал переводить муниципальные счета. А счета департамента финансов мэрии он перевел в Центробанк еще раньше, сразу после операции «Мордой в снег». По какому-то странному совпадению, лишившись возможности крутить муниципальные средства, «Мост» стал хиреть…

А тут еще злопамятная Лесневская открытым текстом обвинила Гусинского в организации убийства популярнейшего телеведущего Влада Листьева. Впрочем, точности ради непременно следует упомянуть, что другие в том же самом обвиняли и главного конкурента Гусинского – г-на Березовского… Трудно здесь выносить какие-то суждения, поскольку точка в деле Листьева до сих пор не поставлена…

Между тем неотвратимо приближались 1996 год и новые президентские выборы. Тут уж были забыты все распри, и, вопреки русской народной мудрости: «Гусь Березе не товарищ», два соперника объединились, во что поначалу трудно было поверить. НТВ наравне с остальными включилось в избирательную кампанию. Трудно работали, сцепив зубы, но работали.

Ельцин, как известно, победил. Гусинский без награды не остался. В октябре он стал членом Совета по банковской деятельности при правительстве РФ. Через год он уходит из «Мост-банка» и становится «чистым» медиамагнатом. Вскоре Ельцин подписывает указ, включивший НТВ в число общероссийских телерадиовещательных организаций.

Казалось, Гусинского выносит на новый взлет. Он уже чувствовал себя наверху. Его, как писали классики, понесло. До такой степени, что он открыто заявил с телеэкрана о себе и ему подобных олигархах следующее: «Мы так же полезны России, как Форд Америке».

Тут уж замутило даже привычных ко всему людей из числа тех, кто разбирался в проблеме…

Как уже говорилось, Форд и его коллеги производили материальные ценности, создавая реальные богатства Америки. И крайне отрицательно относились к финансовым спекулянтам, тамошним предшественникам Гуся. Именно о них Форд писал в одной из своих книг: «Деньги еще не есть дело. Даже и большие деньги не могут создать большие предприятия… Денежные маклеры бывают редко деловыми людьми. Спекулянты не могут создавать ценности».

Еще до Отечественной в СССР вышла книга Ильфа и Петрова «Одноэтажная Америка» – об их путешествии по США. Советским писателям удалось встретиться и с Генри Фордом.

«Он говорил о том, что в будущем видит страну, покрытую маленькими заводами, видит рабочих, освобожденных от ига торговцев и финансистов.

– Фермер, – продолжал Форд, – делает хлеб, мы делаем автомобили, но между нами стоит Уолл-стрит, стоят банки, которые хотят иметь долю в нашей работе, сами ничего не делая.

Тут он быстро замахал руками перед лицом, словно отгонял комара, и произнес:

– Они умеют делать только одно – фокусничать, жонглировать деньгами».

Можно цитировать и дальше, но необходимости нет: взгляды Форда хорошо известны, его книги в России переведены. Нужно разве что добавить немаловажные подробности – о принципах, которыми Форд руководствовался в своей практике.

Он не был, разумеется, ни коммунистом, ни левым, и никогда не собирался отказываться ни от своей собственности, ни от своих миллионов. Однако Форд старательно проводил в жизнь нехитрую идею: со своими рабочими надо делиться со всем максимумом справедливости.

Проще говоря, по Форду, предприниматель должен научиться получать прибыль не от снижения заработков и повышения цен, а от эффективного производства и материального стимулирования своих работников.

В январе 1914 г. в США, без преувеличения, взорвалась бомба. «Форд мотор компани» объявила, что сокращает рабочий день с 9 до 8 часов и вводит минимальную заработную плату в 5 долларов в день.

Этот минимум, 5 долларов в день, превышал максимальные почасовые ставки на заводах любого из конкурентов Форда. Форд тогда же сказал корреспонденту: «Я прочел мало книг. Я не ученый, а просто механик, сделавший деньги. Но я все продумал. Прибыль необходимо делить между владельцем капитала и рабочими, причем рабочим должна доставаться большая ее часть, ибо они делают большую часть работы, которая создает богатство». Это, говорил он, не подарок и не благотворительность, а законная плата за участие в бизнесе.

Конкуренты, разумеется, взвыли. Форд сказал, что они могут платить своим рабочим столько же, если воспользуются его опытом: «Стандартизируйте все, что выпускаете, упрощайте продукт и его производство, и тогда, возможно, вы также удвоите заработную плату. Довольствуйтесь скромными дивидендами, но прибавьте рабочим хотя бы по пяти центов в день, и вскоре вы сможете прибавить еще. Почему? Потому что поднялась их покупательная способность. У нас каждый рабочий – партнер по бизнесу. Неудивительно, что я делаю деньги, имея 20 тысяч партнеров, которые мне помогают, а не 20 тысяч таких работничков, которые к концу дня посматривают на часы… Мы надеемся сделать 20 000 человек зажиточными и довольными, а не вскармливать горстку миллионеров, которые управляют рабами».

Будь Форд утопистом вроде наших доморощенных «реформаторов», он неминуемо разорился бы. Но в том-то и суть, что его социальные программы прекрасно работали много лет, зарплата рабочих росла, а цены на фордовские машины снижались и снижались! Капиталист Генри Форд был умным человеком и прекрасно понимал, что его собственное процветание невозможно без создания должных условий для тех, кто на него работал.

А потому финансовый махинатор Гусинский попросту не имеет права сравнивать себя с Фордом. Чересчур разные методы зарабатывания денег – впрочем, в применении к Гусю слово «зарабатывать» решительно неприемлемо. Не считать же честным заработком шантаж «Газпрома» или прокрутку муниципальных средств?

Но вернемся к нашему герою. Все вроде бы шло хорошо – и тут удача снова его обманула. Вернее, пошли обломы – пока еще небольшие, но довольно чувствительные.

В 1997 году он проиграл битву за «Связьинвест», доставшийся в итоге Потанину. В 1998 году, в результате краха пирамиды ГКО, в числе банкротов оказался и «Мост-банк». А что еще чувствительнее, в результате дефолта резко снизилась прибыль от рекламы. НТВ и без того больше тянуло деньги, чем приносило. «Медиа-Мост» начало трясти.

А там пришли новые времена.

Впрочем, поначалу Гусинский ничего не понял. Он ничему не научился, оставшись самим собой – самоуверенным гонщиком-лихачом, не замечающим, что и машина-то поизносилась, да и трасса уже не та…

Осенью 1999 года снова вспыхнула чеченская война. НТВ поумерило тон, но сменить позиции уже не могло. Разве что работать стало тоньше. Но все равно продолжались «наезды» на политику в Чечне, умелые упоминания о причастности ФСБ к взрывам домов. В предвыборной кампании Гусинский поддерживал старого приятеля Лужкова.

Роковую ошибку он сделал в начале 2000 года. Кажется, после 31 января 1999 года все уже было ясно, не так ли? Все всё поняли правильно, и в приемной Путина выстроились с поклонами самые разные люди. Даже Чубайс себя пересилил. А вот Гусинский вел себя по принципу: «А Баба-Яга против!»

Почему – гадают до сих пор.

По-видимому, не смог наступить на горло собственной песне.

Или еще почему-либо…

Не суть. Важно то, что прежнее НТВ в новой России существовать не могло. И человек, открыто заявляющий, что он сам будет ставить президентов, тоже был не к месту.

Вскоре произошло странное, до сих пор не вполне проясненное событие: во время поездки Путина в Испанию и Германию Гусинский был арестован и три дня провел в Бутырке. Ему было предъявлено обвинение по статье «мошенничество в особо крупных размерах» – речь шла о незаконном и безвозмездном изъятии у государства хозяйственного комплекса Второго канала стоимостью в 10 миллионов долларов.

Путин в интервью западным журналистам назвал это событие «сомнительным подарком». Судя по тому, что арест Гусинского явно мешал его переговорам за рубежом, отвлекая от дел, от крупных контрактов и важных соглашений, нет оснований не верить тем, кто считает, что президент никакого отношения к аресту Гусинского не имел.

Скорее уж правы те, кто полагает, что Гуся «заказал» Береза, и этот арест был всего лишь очередным эпизодом в ожесточенной войне двух медиа-империй… Очень уж лучился самодовольством Борис Абрамович, светясь перед камерами, очень уж многозначительными были комментарии…

Самое интересное, что эти три дня, проведенных Гусинским в Бутырке (в довольно комфортных условиях, с телевизором и холодильником), реально пошли ему только на пользу. Вспыхнула мощная рекламная кампания, представившая Гусинского как «диссидента № 1» и даже «узника совести». Настолько выгодная для «бутырского сидельца», что некоторые всерьез стали подозревать: не сам ли Гусинский, используя связи, организовал себе арест и кратковременные «тюремные мучения»? В конце концов, подобные выходки в истории известны.

И подконтрольные нашему герою средства массовой информации, и независимые «инвалиды перестройки» делали все, чтобы превратить это событие в масштабный политический кризис. Путина обвиняли в стремлении ограничить в России все завоеванные тяжкими усилиями демократические права и свободы, в попытках установить личную диктатуру, вернуть 37-й год. А заодно и в антисемитизме. Читателю на полном серьезе вдалбливали: даже если арестовать Гусинского приказал не лично сам Путин – это все равно, мол, результат «флюидов», исходящих от госбезопасности.

Ну что тут скажешь? Коли уж речь заходит о «флюидах», впору тушить свет и вызывать санитаров… А в общем, со временем эта кампания сошла на нет: ну не было в распоряжении «демократической общественности» ни единого прибора, способного зарегистрировать эти самые «флюиды». Тем более что и Гусинского освободили и вскоре даже отпустили в любезную его сердцу Испанию.

…А НТВ из его рук все же упорхнуло. По самому что ни на есть прозаическому поводу: телекомпанию, вульгарно выражаясь, описали за долги «Газпрому» (те самые сотни миллионов долларов невозвращенных Гусем кредитов).

Гусинский бросился жаловаться на Запад – был в Англии, Израиле, США, засветился даже на ужине у президента Клинтона. Однако это ничему не помешало – и НТВ, и «Медиа-Мост» все же пришлось отдать в счет долга. Подробности неизвестны, но на Западе Гусинскому наверняка объяснили с грехом пополам, что ситуацию, когда кредитор требует вернуть немалые долги, в цивилизованном мире чертовски трудно счесть «антисемитизмом» или «душением свобод». На Западе, знаете ли, действует убеждение, что долги следует возвращать, а при неуплате у должника описывают имущество, как бы он при этом ни вопил…

И приземлился Гусинский в Израиле, потрепанный и чуточку обедневший, но бодрый…

Самое смешное, что история на этом не кончилась. Не зря известная поговорка гласит, что свинья грязи найдет. Гусинский и в Израиле влез в тамошнюю политическую жизнь – действуя апробированными в России методами информационных войн…

Возможно, кто-то этого не знает, но в Израиле с давних пор борются два направления, представителей которых можно условно назвать «западниками» и «почвенниками». «Западники», объясняя чуточку упрощенно, хотят перестроить израильскую жизнь на американский манер, а «почвенники» категорически против этого протестуют, напирая на национальную самобытность, духовность народа и религиозно-культурные традиции (а посему мои симпатии полностью на стороне последних).

Гусинский организовал и в Эрец Исроэл некое подобие «Медиа-Моста», вмешавшись в борьбу как раз на стороне «западников». А поскольку, по долетающей информации, пользовался теми же приемчиками, что и в России, то быстро восстановил против себя «почвенников». Начал вместе с беглым фигурантом по делу «ЮКОСа» Невзлиным создавать новую партию из свежих эмигрантов, начал по старой памяти проталкивать в израильском Кнессете (парламенте) нужные ему законы. И наконец, в Израиле возник скандал вокруг подозрительных финансовых сделок и каких-то неправильных денег, которые прокачивались через тамошний банк «Аполаим».

Вы, конечно, догадались, что говорят по этому поводу циники? Правильно: что и к этому делу каким-то боком причастен Гусинский. Давно и упорно ходят слухи, что им начали интересоваться правоохранительные органы Израиля.

А вот тут уже, господа мои, никак не пустишь в ход тот немудрящий прием, что время от времени срабатывает на российских просторах, заставляя попахивающих нафталином и аминазином ветеранов перестройки поднимать хай вселенский… Можно еще с грехом пополам объявлять Государственную прокуратуру, президента и вообще всех, кто требует возврата долгов, «антисемитами». Мол, Гусинский еврей и даже председатель Российского еврейского конгресса… Но, согласитесь, даже у НТВ не хватило бы наглости вопить об «антисемитских выпадах», если его пригласит на допрос в Тель-Авиве израильский следователь. Несподручно как-то в таких условиях выставлять себя мучеником, страдающим из-за пятого пункта, поскольку означенный пункт наличествует у всех вокруг…

Посмотрим, чем все кончится у нашего махинатора. Очень хочется надеяться, что, как говорится в Библии, каждому воздастся по заслугам его. Запад в целом (и Израиль в частности) в последнее время наконец-то начинает понимать, что гурьбой хлынувшие в тамошние пределы «мученики» и «борцы с режимом» что-то плохо напоминают идейных борцов за демократические свободы. И отдельная тема для разговора – как смотрят израильские бизнесмены, заработавшие деньги в условиях нормальной рыночной экономики, на новоявленных «политэмигрантов», с ворохом сомнительных бабок по всем карманам и шлейфом скандалов за спиной. А уж если гости дорогие начинают себя вести как слон в посудной лавке…

В общем, я уверен, что настоящие проблемы у Гусинского – еще впереди. И хватит о нем. У нас есть еще и другие деятели, ничуть не менее колоритные…