Текст книги "Пустота"

Вильямсон уселся на место водителя и закрыл дверь. Мы с Дашей устроились в задней части кабины. Сразу же с натугой заработали вентиляторы, прогоняя воздух внутри салона через фильтры. Через пару минут вспыхнули зелёные лампы, извещая нас о том, что атмосфера пригодна для дыхания. Я отщёлкнул фиксаторы и скинул с головы свой шлем, внимательно осмотрел его, так и есть: в правой части визора, чуть пониже центра, зияла дыра диаметром с палец. От неё тонкой паутинкой во все стороны расползались трещины. Фонарь, как и ожидалось, тоже был разбит вдребезги.

Даша тем временем принялась снимать шлем с Андерсона, в этот момент профессор очнулся.

– Что… что происходит? – рассеянно спросил он.

– Вы потеряли сознание, Уилл, – ответила она. – Фёдор притащил вас обратно к вездеходу.

Он удивлённо посмотрел на меня.

– Я помню, там был какой-то… свет, – прошептал он. – Что это было?

– Как вы себя чувствуете, Уилл? – Дарья внимательно глядела на Андерсона. – Тошнота, головокружение, жар?

– Нет… – Он переключил свое внимание на неё. – У меня такое чувство, будто… я не знаю, как описать. Будто меня вывернули наизнанку.

– Судя по показаниям биометрии, вы в порядке, – глядя на компьютер его скафандра, сказала она. – Я просто хочу убедиться, что вам не нужна эвакуация «Дедалом», потому что путь по земле займёт несколько часов.

– Нет, я… я в норме, – пробормотал Андерсон. – Просто я никогда не видел ничего подобного. – Его взгляд рассеянно уставился в пустоту, очевидно, профессор прокручивал сейчас в памяти всё случившееся. – Оно было таким огромным! Совсем рядом, прямо возле меня… сначала всё затряслось, потом этот свет – жёлтый, белый, оранжевый… потом… не знаю, что-то случилось, как будто мне врезали кувалдой под дых, и я потерял сознание.

– Да, нас всех накрыло, – устало проговорила Даша. – Было больно, как будто какая-то сила скрутила в узел все мои кишки. Это продолжалось секунд двадцать, потом всё исчезло и боль, и тот странный свет. Я сразу начала вызывать вас с Фёдором, но вы не отвечали, и я подумала… – В тусклом свете ламп я увидел, что её глаза стали влажными.

– Эй, всё хорошо, Лисёнок, всё хорошо. – Я обнял её. – Мы все живы, и это самое главное!

– Да… да! – беря себя в руки, сказала она.

– «Ровер-1» «Антею»! – раздался в рации голос Жаклин Кусто.

– На связи, – ответил сидевший за управлением, Вильямсон.

– Мы принимаем сигнал от нового ретранслятора, и у нас есть связь с «Озёрной», я так понимаю, вы закончили?

– Да, мы… э-э-э… – Вильямсон замешкался. – Мы закончили установку и движемся назад.

– Принято… У тебя какой-то странный голос, у вас там всё нормально?

– Да, здесь кое-что случилось. Мы столкнулись с… В общем, думаю, будет проще это объяснить, когда мы вернёмся.

– Вам требуется помощь? Может быть, выслать за вами «Дедал»? – в интонациях девушки звучало беспокойство.

– Никак нет, помощь не требуется, – перехватив у Вильямсона рацию, сказала Даша. – Даю краткий доклад: в ходе поисков неисправного ретранслятора мы столкнулись… – её голос взволнованно дрожал, она замялась, подбирая слова. – С физическим явлением неизвестной природы. В результате взаимодействия с ним начальник экспедиции Уильям Андерсон и пилот Фёдор Фролов потеряли сознание. Однако сейчас они оба пришли в себя и их жизням ничего не угрожает. Что касается ретрансляторов, старый выведен из строя, по всей видимости, той же самой штук… тем же самым явлением, с которым мы столкнулись. Мы забрали его для исследований. Новый ретранслятор установлен и должен сейчас работать.

– Принято, каков ваш текущий статус, как Андерсон и Фролов? – поинтересовались на том конце.

– Наш текущий статус… – Дарья устало вздохнула… – испуганный до чёртиков. Состояние всех четверых нормальное, если не считать зашкаливший уровень адреналина. В данный момент мы в вездеходе, движемся назад в сторону «Антея». Думаю, по приезде нам всем необходимо детальное медицинское обследование.

– Принято, хорошо, я сейчас же подниму на ноги Ямагути.

Ровер плавно раскачивался на ухабах, Вильямсон вёл его назад, в направлении тёплых и залитых светом модулей базы. Как и несколько часов до этого, с неба всё так же хлестал мощный, не пробиваемый светом фар ливень. Я задумчиво разглядывал расколоченное стекло своего гермошлема, размышляя, как близко я оказался к тому, чтоб окочуриться здесь, в этой чёртовой ледяной пустыне. Окажись эта злосчастная дырка несколько больше или проваляйся я без сознания чуть подольше, воздух в баллонах за моей спиной закончился бы, и тогда я бы точно наглотался местной атмосферы, щедро приправленной не только метаном, этаном, ацетиленом и прочими сравнительно безвредными углеводородами, но и различными цианидами, которые отправили бы меня на тот свет так быстро, что едва ли кто-то успел бы мне помочь.

Наш обратный путь прошёл в полной тишине. Мейс вёл машину, мы с Дашей молчали, думая каждый о своем. Андерсон сидел, просто уставившись в пустоту перед собой, – похоже, профессор пребывал в глубоком шоке от всего, что случилось.

Мы добрались до «Антея» примерно за два часа. По Гринвичу уже была глубокая ночь, так что нашим товарищам, оставшимся на базе, давно уже надлежало бы спать, однако, встревоженные случившимися событиями, они все были на ногах, встречая нас у внутренней двери шлюза. Лишь убедившись, что мы живы-здоровы, люди начали мало-помалу расходиться по своим крошечным комнаткам. Что касается Трофимова, Розенберг и Ларсен, находившихся сейчас на станции «Озёрная», то они, на их счастье, и вовсе были не в курсе наших злоключений.

* * *

– Ну, долго вы ещё будете нас мучать, док? – Вильямсон бросил недовольный, усталый взгляд на Ямагути.

На часах было уже восемь утра, мы находились в медицинском боксе, измученные бессонной ночью.

– Потерпите, друзья. Ещё немного, и я отпущу вас, – ответил врач.

– Так что там? Есть какие-то идеи насчет того, что могло нас вырубить? – отчаянно зевая, спросил я. – Что вызвало ту вспышку боли?

– Я не нахожу никаких паталогических изменений в ваших организмах, – задумчиво просматривая результаты анализов, сказал Ямагути. – Вас точно не облучило радиацией, все ваши показатели в полном порядке.

– Но от чего-то же мы потеряли сознание, – не успокаивался я. – Значит, было какое-то воздействие!

Взяв со стола фонарь, Юхиро приблизился ко мне, поочередно посветил в глаза, наблюдая за реакцией зрачков.

– Воздействие было, но, похоже, к счастью для вас, оно прошло бесследно.

– Надеюсь на это, – фыркнул Вильямсон.

– Чем бы эта штука ни была, она явно представляет опасность, и если она заявится сюда… нужно принять какие-то защитные меры, – сонно сказала Даша.

– Защитные меры? Ты видела, какого она размера, как можно защититься от такого!? – глядя на командира, воскликнул я.

– Для начала хорошо бы понять, что вообще это было, – заметил Вильямсон. – Может быть, это локальное явление, которое проявляется именно в том месте.

– Оно было живым, – рассеянно проговорил Андерсон.

– Уилл, я не думаю, что здесь, на Титане, может быть какая-то жизнь, – делая какие-то записи у себя в журнале, ответил Ямагути. – Это просто невозможно, здесь… здесь слишком холодно, здесь нет воды жидкой, нет кислорода…

– Оно было живым! – Начальник экспедиции обратил свой взгляд на врача.

Ямагути закрыл свой журнал, подошёл к одному из ящиков и выудил из него упаковку каких-то таблеток. Налил стакан воды и кинул в него парочку.

– Выпейте. – Он протянул стакан.

– Что это? – Андерсон с подозрением уставился на него.

– Успокоительное.

– Ты думаешь, я сошёл с ума, Юхиро?

– Что? – Ямагути отпрянул назад. – Нет, я этого не говорил!

– Но ты подумал! – Профессор продолжал пристально смотреть на врача. – Я видел, как оно двигалось, там, за пеленой дождя, понимаешь? Эта штука была живой! Фёдор, – он бросил взгляд на меня, – ты ведь стоял рядом, ты тоже всё это наблюдал, скажи им!

– Я не знаю, что это было, – прямо ответил я. – Всё, что я видел, – лишь переливающийся свет.

– Уилл, выпейте это. Прошу. – Ямагути вновь протянул ему стакан с успокоительным.

Приняв ёмкость, Андерсон залпом осушил её.

– Я устал от этого всего, – поморщившись от горечи таблеток, произнёс он. – Пойду к себе.

Поднявшись, профессор покинул медицинский кабинет, Ямагути обеспокоенно смотрел ему в спину, пока тот не скрылся из виду. Повернувшись к нам, доктор обвёл нас взглядом, глянул мельком на часы.

– Ладно, идите уже, – сжалившись над нами, произнёс он.

Мы встали и двинулись на выход за Андерсоном.

– Я ещё возьму у вас кое-какие анализы завтра, – провожая нас, сказал доктор. – Да, и ещё – если будете чувствовать себя как-то странно, сообщите об этом мне, окей?

– Разумеется, док, – ответил я, покидая медицинский бокс.

В коридорах базы царил полумрак – освещение было приглушено на ночь. Мы молча двигались в направлении жилого блока. Сил обсуждать загадочное явление, которому мы стали свидетелями, уже не было. Да даже и думать о нём абсолютно не хотелось. Единственное желание, владевшее сейчас моим разумом, было как можно скорее добраться до постели и завалиться спать.

Утро для нас наступило значительно позже обычного, порядком вымотавшись за ночь, мы позволили себе проваляться в кроватях до часу дня. Впрочем, здесь, в этом мире, привычные нам времена суток были лишь формальностью, ибо снаружи, за пределами стен «Антея», по-прежнему царила непроглядная темень.

После нашего пробуждения было собрано совещание. Нужно было понять, с чем мы столкнулись там, в темноте, и что нам всем теперь делать.

Сначала мы во всех подробностях рассказали о том, что с нами произошло. Каждый, разумеется, со своей точки зрения. Затем на большом экране запустили кадры, отснятые встроенными в наши шлемы камерами. События, успевшие уже слегка изгладиться из памяти, вновь разворачивались перед моими глазами во всех красках. Я внимательно следил за происходящим: вот мы с профессором идём прочь от ровера, то и дело останавливаясь в полной темноте, на фоне слышен радиообмен. Вот мы замечаем красный мигающий отсвет впереди, направляемся к нему, вспышки становятся всё ярче. Не дойдя до источника света совсем немного, мы с Андерсоном останавливаемся и идём назад, периодически оглядываясь. Дальше – яркий, бело-жёлто-оранжевый свет, заполняющий собой весь экран, испуганные возгласы товарищей, я сгибаюсь пополам, что-то невнятно кричу, после чего камера устремляется вниз, к земле. Какое-то время она снимает подсвеченные непонятным явлением камни, уткнувшись в них объективом, затем свет пропадает. С минуту экран показывает темноту, наконец я достаю запасной фонарь, кое-как отыскиваю Андерсона, подхватываю его и несу назад, к вездеходу.

– Ну так и что это, чёрт возьми, было? – Спросил Харрис.

Люди, собравшиеся в комнате, молчали, не имея совершенно никаких идей относительно того, что только что наблюдали на экране. Наконец голос подал Ву.

– Вы говорили, что почувствовали толчки под ногами, так? Будто землетрясение.

– Да, – утвердительно кивнул Андерсон.

– Ну, есть у меня одна идиотская гипотеза… – смущённо проговорил геолог.

– Давай, выкладывай, – подбодрил его сидящий в дальнем конце комнаты Барбьери.

– Ну, в общем, это просто гипотеза, пока всё равно ни у кого нет других, более правдоподобных идей … – продолжил тот. – В детстве я с родителями жил в Канаде. Так вот, недалеко от нашего дома было болото… жутковатое место, если честно.

– Ближе к делу, Джейсон, – поторопила его Даша.

– Ну так вот, ночью я пару раз наблюдал над тем болотом странные огни. Они меня здорово пугали, я принимал их за призраков. Потом, впрочем, отец мне объяснил природу этого явления. Это был газ. Дело в том, что в глубинах болота, где отсутствует кислород, происходит разложение остатков растений, и при этом выделяется газ, фосфид водорода. Он пузырями поднимается на поверхность. На воздухе происходит его самовоспламенение, и он горит зелёными огоньками, вспыхивая то здесь, то там. Так вот, что, если это было что-то похожее? Это могло быть извержение каких-нибудь газов, которые впоследствии воспламенились. Это может объяснить толчки и свет, которые вы наблюдали.

– Здесь в атмосфере нет кислорода, умник, – резко возразил Барбьери. – Как без кислорода что-то может загореться?

– Понятия не имею, – покачал головой Ву. – Я не химик, такие вопросы лучше задавать Розенберг.

– Которая сейчас вместе с Трофимовым и Ларсен находится на «Озёрной», – вставил Нортон. – Ты уж извини, брат, но твоя гипотеза и впрямь, как ты сам сказал, идиотская. Да, она объясняет землетрясение и, возможно, свет. Но как объяснить тот внезапный приступ боли, от которого ребята чуть коней не двинули, а? – Он мельком глянул на меня.

– Да, и как объяснить наш ломаный-переломаный ретранслятор? – добавил к сказанному Вильямсон.

– Не знаю, я же и говорю, это всего лишь гипотеза, – поднял руки Ву. – Уж если у вас есть свои догадки, милости прошу, делитесь, я только за.

– Оно было живым, – подал голос Андерсон.

Все с удивлением посмотрели на профессора. Признаться честно, он выглядел плохо, опухшее лицо, красные глаза – всё это указывало на то, что, несмотря на успокоительные таблетки, которые Ямагути заставил его выпить, Уилл так и не сомкнул глаз.

– Оно было живым, – повторил он. – Я не знаю, как это возможно, но я почти уверен, что мы встретились с какой-то местной формой жизни.

– Но, Уилл, ни одна предыдущая миссия не обнаруживала здесь, на Титане, никаких признаков жизни! – возразил ему Эдвард Нортон.

– Какие миссии? – Андерсон бросил нервный взгляд на метеоролога. – «Гюйгенс»? Этот зонд проработал на поверхности чуть больше часа. «Дрэгонфлай»? Он обследовал небольшой участок южного полушария, в тысячах километров отсюда. Что там ещё было… «Деметра» – она вообще разбилась при посадке. – Профессор обвёл нас всех взглядом. – Мы очень мало знаем о том, что происходит здесь, на поверхности этого мира. И ещё меньше о том, что творится в его озерах и морях.

– Я не знаю, с чем мы столкнулись сегодня ночью, – после недолгого молчания, начала Даша. – Но одно я знаю точно: что бы это ни было, оно нас чуть не убило, поэтому я предлагаю отменить все работы вне пределов базы в тёмное время. Кроме того, возможно, стоит подумать о временном сворачивании деятельности на «Озёрной». Сейчас у нас есть пять суток до рассвета, за это время нужно собраться и проанализировать всю имеющуюся у нас на данный момент информацию, а также составить план мероприятий по изучению этого… кхм, явления.

– Да. Надо эвакуировать станцию, – согласился с Дашей Барбьери. – По крайней мере, до тех пор, пока мы не поймём, с чем имеем дело.

– Ну и когда мы этим займёмся? – мрачно спросил Рик Харрис.

Дарья посмотрела на него.

– Сейчас.

* * *

– …В каком это, на хрен, смысле вы нас эвакуируете? – судя по голосу, Трофимов был удивлён и в то же время возмущён до предела.

Я устало потёр глаза и, зажав кнопку передатчика, произнёс:

– В прямом, Егор, в прямом. Сегодня, в девятнадцать часов, я и Харрис вылетаем за вами на «Дедале». К этому времени вы должны подготовить станцию к консервации.

– Да что это за бред?! – бушевал в радиоэфире микробиолог. – У нас здесь куча работы, идут исследования! Мы вчера спустили на воду «Аквариус», у нас есть весьма, весьма интересные данные относительно химсостава жидкости в озере, которые требуют анализа! И ты предлагаешь мне вот так взять и всё бросить?

– Я понимаю твоё возмущение, но это не моя прихоть, – пытаясь урезонить учёного, сказал я. – Ваша эвакуация – приказ начальства. Хотя, принимая во внимание то, что я видел этой ночью, я с ними согласен на все сто процентов.

– Ты можешь уже объяснить наконец, что происходит?

Я вздохнул, проклиная про себя Дашу за то, что она велела именно мне ввести в курс дела наших товарищей на «Озёрной».

– В общем, как тебе сказать, – начал я, – если кратко, то что-то уничтожило наш ретранслятор вчера и едва не прикончило нас самих. Дарья, да и все мы считаем, что вам может грозить опасность.

– Ты что, специально пытаешься нагнать на меня жути сейчас? Федь, это не смешно ни фига, сегодня не первое апреля! – возмущённо воскликнул Трофимов.

– Я совершенно серьёзен. Знаешь, – продолжил я полушепотом, – скажу по секрету, мы здесь и сами, честно говоря, до усёру напуганы, хоть никто, конечно, в этом в жизни не признается.

– Чёрт, похоже, дело и впрямь серьёзно.

– Да, поэтому мы временно приостанавливаем все исследования, пока не узнаем, с чем имеем дело. Это сейчас приоритетная задача. Возможно, когда все прояснится, вы сможете вернуться к своей работе, а сейчас пакуйте чемоданы, мы будем у вас примерно в половину восьмого.

– Чёрт… Ладно, понял тебя, начинаем укладывать вещички прямо сейчас, – раздосадованно вздохнул он.

– Егор! – окликнул я его в эфире. – Вот ещё что: будьте внимательны, если увидите в темноте что-то необычное, свет или типа того, держитесь подальше, ладно?

– Чёрт, ну и умеешь же ты нагнетать страху! Окей, понял тебя, конец связи.

Трофимов отключился, и я остался один в тесной комнате центра управления базой. Бесцельно глядя сквозь монитор, я раз за разом прокручивал в голове события минувшей ночи. В какой-то момент в комнату вошла Даша, закрыв дверь, села рядом со мной.

– Как ты? – спросила она.

Я снял с головы не нужные больше наушники и взглянул на неё. За все минувшее с момента нашего возвращения время у нас с ней так и не было возможности обсудить случившееся друг с другом, наедине.

– Никак не могу отойти, гоняю в памяти по кругу всё, что вчера случилось, – честно признался я.

Она коснулась моего плеча:

– Да, я тоже… то, что произошло ночью, это… теперь… останется с нами на всю жизнь.

Слова вырывались из неё нехотя, словно толчками. Я посмотрел ей в глаза, выражение лица было опустошённым, взгляд словно бы обращен внутрь. Я понял, что, скорее всего, выгляжу сейчас примерно так же.

– Знаешь, – выходя из накатившего вдруг оцепенения, посмотрев на меня, сказала она, – я думаю, надо отрешиться от этого всего, попробовать представить, что это было с кем-то другим.

– Так и с ума сойти недолго, – горько усмехнувшись, тихо проговорил я.

Какое-то время мы сидели молча, думая каждый о своём.

– Думаешь, Андерсон прав? – прерывая тишину, спросил я.

– В том, что мы встретили здесь инопланетян? – Она усмехнулась, затем, вновь посерьёзнев, глядя на меня, сказала: – Я не знаю, Федь. Пока у нас нет никаких данных, одни лишь догадки. Меня беспокоит другое.

Я вопросительно посмотрел на неё.

– Уилл. Как это всё отразится на нём? – Даша задумчиво закусила губу.

– Мне кажется, он после ночных событий, как бы это сказать… немного в шоке, – сказал я.

– Да, и я боюсь, как бы эти переживания не выбили его из колеи окончательно. – По её лицу прокатилась тень беспокойства. – Нам нужно наблюдать за ним.

Мы вновь замолчали.

– Всё это какой-то бред, – прерывая повисшую тишину, выдохнул я.

– Что именно? – Напарница внимательно посмотрела на меня.

– Да всё! – Я развёл руками. – Знаешь, у меня порой возникает чувство, что это какой-то дурной сон. Сначала катастрофа на Земле, теперь эта непонятная чёртовщина здесь… Кажется, стоит мне лишь проснуться, и это всё исчезнет, а я окажусь у себя дома, в теплой, уютной кровати. И не было на самом деле ни Сатурна, ни Титана, ни тех страшных сообщений с Луны и того жуткого света.

Вечером, как и планировалось, мы подготовили к взлёту «Дедал». До «Озёрной» было примерно пятнадцать минут полёта. Погода значительно улучшилась в сравнении с прошлой ночью, и, хотя за бортом по-прежнему царила тьма и адский холод, по крайней мере, больше не было того жуткого ливня, осложнявшего и без того нелёгкую нашу жизнь.

– «Антей», говорит «Дедал», двигатели запущены, все системы работают в нормальном режиме, мы взлетаем, – проинформировал наших товарищей Харрис.

– Принято, «Дедал», удачного полёта, возвращайтесь как можно скорее, – ответила ему рация голосом Барбьери.

– Механизация в положение один, открыть нижние створки, – приказал он мне.

Привычными движениями я передвинул пару рычагов между нашими сидениями в соответствующие позиции, коротко ответил:

– Есть, к взлёту готовы, босс.

Рик сдвинул РУДы вперёд. Турбины заревели, набирая обороты, поток раскалённых газов рванулся из брюха челнока вниз. Плавя под собой поверхность, взметая в воздух камни и ледяную крошку, тяжеленный «Дедал» оторвался от земли. Набрав в вертикальном режиме примерно сто метров высоты, мы перешли в горизонтальный полёт, постепенно увеличивая скорость.

Рик вел космоплан на высоте пяти сотен метров – не слишком высоко, но и в то же время достаточно, чтобы не влететь в какой-нибудь случайный холм.

– «Дедал» вызывает «Озёрную», «Дедал» вызывает «Озёрную», – произнёс я в эфир.

– «Озёрная» на связи, слышим вас громко и четко, «Дедал», – раздался в ответ голос Катрин Розенберг.

– Мы взлетели и движемся в вашем направлении, ожидаемое время прибытия пятнадцать минут, как приняли?

– Принято, «Дедал», мы уже готовы, сидим, что называется, на чемоданах.

Станция «Озёрная» была меньше нашей основной базы, она состояла всего из двух малых модулей и располагалась на берегу метанового озера Тунберг, названного в честь шведского учёного-натуралиста восемнадцатого века. Постоянными её обитателями были трое: микробиолог Трофимов, химик Розенберг и гидролог Ларсен. Близость большого углеводородного озера позволяла им проводить исследования, недоступные в окрестностях «Антея». Впрочем, присутствие на «Озёрной» Егора было продиктовано не только научными соображениями, а и кое-какими другими. Вот уже несколько недель наш русский здоровяк оказывал различные знаки внимания химику экспедиции, скромной и слегка застенчивой немке Катрин. И вот, когда на одном из очередных собраний Розенберг заявила, что намерена работать на «Озёрной», я ни секунды не сомневался, что Трофимов последует за ней. Что же касается Ингрид, чьей стезей была гидрология, наука, изучающая процессы, происходящие с жидкостью, то для неё, разумеется, просто не было иного выбора, кроме как отправиться туда же.

– «Озёрная», это «Дедал», наблюдаем вас визуально, приступаем к снижению, – вышел в эфир Рик.

Я оторвался от приборов и посмотрел вперёд сквозь лобовое стекло. Там, в темноте, ярко-белой россыпью огней светилась станция. Мы выпустили тормозные щитки и, сбрасывая скорость, пролетели в паре сотен метров над ней. Снизившись и заложив крутой вираж над озером, мы развернулись в обратном направлении, целясь в посадочную площадку в сотне метров от куполов. Так как за бортом челнока царила непроглядная тьма, мы с Риком были вынуждены использовать приборы ночного видения. Я глядел на распростёртую под нами углеводородную гладь. В серо-зелёном свете ПНВ я заметил, что с момента нашего прошлого посещения станции береговая линия сильно сместилась. Видимо, из-за интенсивных дождей, ливших на протяжении нескольких суток, уровень метана в озере увеличился, и теперь его «воды» подступали к станции значительно ближе. По моим прикидкам, «Озёрную» от самого озера отделяло не больше ста метров сухой земли.

Медленно приблизившись к посадочной площадке, «Дедал» завис над ней и, убавив обороты, плавно опустился вниз, совершив посадку. Мы заглушили двигатели, не отключая, впрочем, остальных систем. Рик остался в кабине, я же, накинув шлем, направился к заднему шлюзу нашего челнока. Выйдя из него, я оказался в просторном негерметичном грузовом отсеке, в данный момент, разумеется, пустом. Пройдя к его задней части, я остановился у большой погрузочной аппарели. Нажав кнопку на пульте на стене, я привёл её в движение. Медленно, с характерным гидравлическим гулом аппарель опустилась на землю, в лицо мне ударил яркий свет прожекторов. Я сошел вниз и направился в сторону видневшихся неподалёку строений станции. На подходе к ним меня встретила Ларсен, мы коротко поприветствовали друг друга.

– Ну как вы тут? – поинтересовался я.

– Нормально, хотя и напуганы твоим сообщением, – сказала она. – Что там у вас стряслось?

– Долго рассказывать. Лучше обсудим это, когда доберёмся до «Антея». А где Егор и Катя?

– О, они внутри, скоро выйдут.

– Отлично, честно сказать, не хочется здесь задерживаться, – мрачно проговорил я.

– Слушай, Егор сказал, что мы сюда, возможно, не вернёмся, это правда? – Она обеспокоенно посмотрела на меня.

– Не знаю, Ингрид. Я ничего не знаю. Да и остальные пока тоже вряд ли что-то смогут тебе на этот счёт сказать. Здесь, на Титане есть что-то, понимаешь? Что-то, чего не должно быть, по нашим представлениям. И пока мы не поймём, что это, обо всех остальных наших исследованиях придётся забыть.

– Понятно, – кивнула она. – В общем… мы упаковали наши образцы и оборудование на тот случай, если у нас больше не будет возможности вернуться сюда.

– Много?

– Чуть меньше тонны, мы уложили это всё в контейнеры, они сейчас в прицепе вездехода. Там же и наши личные вещи.

– Отлично, тогда гони его сюда, пока ребята там возятся. – Я кивнул в сторону станции.

Ларсен отправилась куда-то в темноту, где, очевидно, был припаркован второй вездеход нашей экспедиции. Я же тем временем пошёл назад, готовить грузовой отсек челнока. Внезапно прожектора, освещавшие окрестности, погасли, станция погрузилась в темноту. Мрак рассеивал разве что дежурный проблесковый маяк на верхушке радиомачты, да ещё фонари нашего «Дедала». Спустя минуту, сияя светодиодными фарами, из-за дальнего от меня модуля станции вырулил вездеход. Ингрид подвела машину к погрузочной аппарели челнока и, ориентируясь по моим указаниям, аккуратно загнала её внутрь. Воспользовавшись подготовленными заранее винтами и растяжками, я надёжно зафиксировал вездеход.

– Здесь Трофимов, мы закончили с консервацией и выходим, – услышал я в наушниках знакомый, чуть хрипловатый голос.

– Принято, Егор, ждём вас, – ответил я.

– Эм-м… Не хочу вас пугать, ребят, но у меня тут что-то странное, – сказал вдруг Харрис.

– Ты уже нас напугал, дружище, колись, что там у тебя? – спросил Егор.

– Там что-то есть, в озере, но мне трудно отсюда разглядеть. Звучит как бред, но похоже на корабль.

– Чёрт! Как далеко? – выбираясь наружу из грузового отсека, выкрикнул я.

– Не знаю, но не близко. Километров пять, может быть.

Услышав это, я облегчённо выдохнул.

– Принято, сообщи на «Антей», – направляясь в сторону носа челнока, чтобы самому взглянуть на загадочное явление, сказал я.

– Уже это делаю, – ответил Рик.

Я встал у носовой стойки шасси, вглядываясь вперёд, в сторону распростёртого передо мной озера. Там, на самом горизонте, я различил светящуюся точку, и впрямь напоминавшую плывущий вдалеке корабль.

– Катрин, Егор, где вы? Нам надо срочно взлетать! – сказал я.

– Уже идём к челноку, – ответила мне Розенберг.

Я обернулся и посмотрел в сторону станции, оттуда в направлении шаттла, забавно подпрыгивая, двигались два фонарика.

– Фёдор, я связался с базой, – послышался в наушниках голос Харриса. – Они приказывают просканировать объект всем, что у нас есть на борту, но ни в коем случае не приближаться к нему, слышишь?

– Слышу, Рик, – всё ещё разглядывая загадочный «корабль», ответил я.

Я направился в сторону кормы челнока, к погрузочной аппарели. Подойдя к ней, встретился с Егором и Катрин.

– Эта штука, она и впрямь опасна? – поднимаясь на борт, спросил у меня Трофимов.

– Хрен его знает. Вчера мы столкнулись с ней в упор и чуть не померли, а сейчас она далеко, на самом горизонте, – ответил я, вдавив кнопку на пульте управления аппарелью, и, уже обращаясь к Рику Харрису, сообщил: – Мы все на борту, можешь запускать двигатели.

– Понял тебя, – ответил тот.

Мы протиснулись мимо закреплённого посреди грузового отсека вездехода и под гул набирающих обороты турбин зашли в шлюз. Дальше наш путь пролегал через пассажирский отсек, Егор и Катрин остались там вместе со взволнованной Ингрид, я же двинулся туда, где мне и положено было находиться, – в кабину. Плюхнувшись в кресло второго пилота, я заметил, что Рик уже поднял челнок в воздух.

– Повторяю, не ближе, чем километр, как поняли меня, «Дедал»? – подключившись к системе связи, услышал я.

– Поняли вас, «Антей», сканируем в радио-, инфракрасном и оптическом диапазонах, с расстояния не менее одного кэмэ, – ответил Харрис.

– Где оно? – нетерпеливо спросил я.

– По курсу прямо, азимут сто шестьдесят пять.

Я защёлкал переключателями, направляя сенсоры челнока в сторону неопознанного объекта.

– Есть оптическая и инфракрасная картинка, сейчас ещё подключу радар, – отчитался я.

– Боже мой, что это? – изумлённо глядя на монитор, спросил Рик. Там, на экране, переливался жёлто-оранжевым светом, длинный веретенообразный объект, примерно наполовину погружённый в «воду».

– Дистанция до объекта, – я сверился с радаром, – пять тысяч семьсот пятьдесят метров. Приблизительная длина надводной части порядка двухсот пятидесяти метров.

Харрис медленно вёл челнок на небольшой высоте в режиме вертикальной тяги, мы намеревались сблизиться со странной плавающей штуковиной до минимально разрешённой дистанции. Вдруг я почувствовал, что позади меня кто-то стоит, обернувшись, увидел застывшего в проходе Трофимова. Он заворожённо глядел вперед сквозь лобовое стекло, за его могучей спиной то и дело мелькали два девичьих лица, принадлежавших Ингрид и Катрин.

– Почему вы не на местах? – строго спросил я.

– Так ведь это… вон это… – показывая куда-то вперёд, рассеянно промямлил учёный.

– А ну, мать вашу, быстро все расселись по креслам и пристегнулись! Не дай бог какой резкий манёвр, потом костей не соберёте! – прикрикнул я на них.

Убедившись, что Егор и девушки вернулись в пассажирский салон, я вновь переключил свое внимание на приборную панель, однако ни на мониторах камер, ни на радаре больше ничего не было.

– Чёрт, где оно? Куда оно подевалось, Рик? – Я удивлённо уставился на товарища слева.

– Не знаю! Я не знаю! Оно просто исчезло, только что! Растворилось секунду назад! – взволнованно протараторил он.

– Может, под воду ушло? – тщетно крутя настройки инфракрасной камеры в попытках увидеть хоть что-нибудь пробормотал я.

– «Дедал» – «Антею», мы потеряли объект, повторяю: мы потеряли объект, предположительно он скрылся под водой, как поняли меня, приём?

– Это «Антей», вас поняли, объект потерян, – послышалось в ответ.

– Это «Дедал», мы можем побарражировать здесь какое-то время, возможно, оно снова появится.

Секунд тридцать в эфире царила тишина, очевидно, там, на базе сейчас вовсю совещались. Наконец наушники вновь заговорили голосом Дарьи.

– Э-э-э… «Антей» «Дедалу», не стоит, приказываем вам немедленно возвращаться, как поняли?