Текст книги "Неукротимая любовь"

Максим Малявин

Покуда смерть не разлучит…

О чем могут беседовать между собою женщины, собравшись в теплой и гендерно однородной компании? О, круг интересов и зона поражения могут быть очень обширными. От управления отдельно взявшимся государством (как и положено порядочной кухарке) до уточнения видовой принадлежности отсутствующих в компании мужиков, со складыванием в разные кучки тщательно перемытых скелетиков: тут зайчики, там котики, а в этой, самой большой, – козлы.

В одной из таких компаний Оксане довелось однажды побывать. И ощутить жирный минус своей профессии, поскольку одна из знакомых тут же попросила консультации. Мужа, знаете ли, ревность заела. И ладно бы по делу – было бы не так обидно. А вот чтобы так, на ровном месте, – в общем, сплошное огорчение, на грани непреодолимого желания срочно стать вдовой.

Супруг ее, как выяснилось, мужчина очень южный. Нет, не пингвин и не австралийский абориген – всего лишь, как он клялся мамой, потомок одного из фараонов, а также обладатель генетически заложенного навыка строительства – пирамиды и комплекс Абу Симбел, – они, говорил он, оставляют оттиск в генотипе, что бы там ни шептали про инопланетян и расу атлантов. Правда, в свадебном комплекте существенным довеском к родословной, набору фараонско-зодческих генов и многочисленной родне прикладывался очень южный темперамент. Просто порох, а не мужчина. А учитывая, что и самой мадам, чтобы завестись, кривой стартер был не нужен, искрило и детонировало у них в семье довольно регулярно, от чего от покупки сервиза из английского костяного фарфора они в свое время благоразумно отказались и теперь меняют третий – из условно не бьющегося стекла.

И все бы оно ничего, если бы не его ревность. Она и раньше нет-нет да прорывалась, а не так давно угораздило мужика угодить в больницу с язвой желудка. И супруга, соответственно, осталась без присмотра. Нет, она приходила каждый день и даже оставалась подолгу, но ведь не круглосуточно! А кто ее разберет, чем она там занимается в свободное от мужа время! Это же элементарно, Ватсон: мужу сказала, что пошла на работу, на работе сказала, что пошла в больницу к мужу, а сама… да, учиться, учиться и учиться. Хорошо, что на работе есть телефон, и через сотрудников можно что-то разузнать. Хотя и они, заразы, могут оказаться в преступном любовном сговоре. А тут еще вечеринка, которую устроили офисные дамы. Сугубо безобидная, с блинами и самоваром…

Сложно сказать, на чем именно споткнулась мужская логика, но именно упоминание самовара прорвало эту Асуанскую плотину. То ли кто из соседей по палате оказался военным и припомнил, что самоварами между офицерской братии принято величать любовниц, то ли ассоциативный ряд «самовар – скатерть-самобранка – кошелек-самотряс – копье-самотык» пошел много дальше, – но муж схватился за телефон. И озвучил свою версию сценария вечеринки.

В этой версии присутствовали шест, стриптиз, компания мужиков из все того же офиса, много водки, и… в общем, к финалу гневного монолога у нее сложилось ощущение, что «Камасутру» она в свое время читала очень невнимательно и в ее познаниях имеются существенные пробелы. Ребенка, который присутствовал на вечеринке, супруг в качестве алиби рассматривать отказался наотрез. Ну мало ли что дите могло там делать, пока взрослые грешили, – может, ходило и лифчики с трусиками подбирало, в стопку аккуратно складывало. В общем, супруге было велено готовиться к смерти. Не иначе как через причинение колотых ран иными и неуточненными костями черепа, или как там еще в МКБ-10 принято называть рога.

Поискав и не обнаружив у себя ни суицидальных, ни мазохистских наклонностей, супруга решила, что в посещении больницы надо сделать перерыв. Мол, если кто-то предпочитает домашней еде больничный очень диетический хрен без соли – кто же ему против! На следующий день муж позвонил и обрадовал: смертную казнь через забодание он готов заменить обычным разводом и отъемом ключей от квартиры, если она признается, с кем это у нее приключилась грешная любовь с первого раза. И чем это, кстати, таким важным она сейчас занята, что не может прийти. Статью пишет? А, тогда все понятно. Она променяла супружескую верность на порочную связь с главредом и ноутбуком. Следовательно, их тоже ожидает… да что ты привязалась к этим иным и неуточненным костям черепа!

Ответная речь формулировалась долго и мучительно. Первый вариант, будучи по причине врожденной интеллигентности отредактирован и лишен обсценных выражений, рвущихся из глубины души, оставил лишь запятые и три восклицательных знака. Пока редактировался второй вариант, в котором предполагалось отметить, что главред – внезапно – женского пола, а технофилия в отношении ноутбука требует некоторых уточнений (через USB или все-таки Wi-Fi?), супруг позвонил еще раз и затребовал, чтобы жена немедленно появилась в скайпе. Пришлось переместиться из офиса в кафе и вступить с ним в видеосвязь.

Просканировав явленный лик, он резюмировал, что теперь сомнений не имеет: по блядинке в глазах видно, что и вечеринка удалась, и главред с ноутбуком свое добавили. И пусть больше ему не звонит – он будет страдать молча, наедине со своей наверняка смертельной язвой.

Минут через десять в окрестностях кафе был обнаружен спутник-шпион из соседнего офиса, запущенный на уличную орбиту явно с подачи мужа. Шпион выглядел почти классически: газета, темные очки. Для комплекта немного не хватало плаща, шляпы и парашютных строп за спиной, но зачем придираться к мелочам?

Через полчаса муж позвонил снова и сказал, что, так и быть, готов принять ее обратно. Второй женой в гареме, поскольку почетное звание первой и единственной она позорно про… в общем, профукала. Тяжело вздохнув, супруга пообещала, что, так и быть, готова на развод, оплату лечения язвы и на пышные похороны.

Вечером он позвонил снова. Видимо, больничный диетический хрен без соли оказался суров, поскольку было обещано, что все грехи ей простят. Если завтра она привезет пиццу.

На вопрос, чем бы таким полечить супруга, Оксана пожала плечами: дескать, без его согласия все равно нельзя, аква тофана в аптеках нынче даже по рецепту не продается, а пересадка головы может обойтись в кругленькую сумму. Так что дешевле будет самой попить чего-нибудь успокоительного. А в больницу с собою прихватить каталог гробов и прейскурант ритуальных услуг. И, пообещав быть рядом, пока смерть не разлучит, задумчиво листать, слушая очередной монолог мужа…

Опять бельчатина…

Туфельку где-то пролюбила.

Бухаю с крысами в тыкве.

Твоя Золушка.

© Эсэмэска крестной фее

Закончились новогодние выходные, городской ландшафт украсили первые партии вынесенных из квартир елок, и у спецбригады наступили дни рыжего геральдического зверька с пышным хвостом. Сказывается массовая ситуационно обусловленная завязка: организм, истерзанный этанолом, от такого безобразия идет вразнос, от чего процент мистических и фольклорных персонажей на душу населения в среднем по городу резко возрастает.

На днях спецбригаду вызвали в пять утра. Не поверите зачем. Сначала вызов приняла линия, но когда они услышали, чего от них хотят, то дружно заржали и сказали, что сейчас приедут специалисты как раз по этому профилю.

Звонивший умолял срочно прибыть и идентифицировать пол своей подруги. И если можно – провести экстренную операцию, чтобы вернуть все как было. Да по фигу, что у вас с собой нет наркозного аппарата: она надежно зафиксирована и не нуждается ни в предварительных ласках, ни в анестезии!

Дело было так. Парень решил достойно провести последний выходной. А поскольку ни женой, ни тещей его анамнез отягощен не был, он экстренно познакомился в ночном клубе с симпатичной девчонкой и пригласил ее к себе домой на бутылочку шампанского и на прочее то-се.

Запал на прочее то-се был исчерпан часам к трем ночи, девушка уснула, и тут произошло ужасное. Рядом с кроватью открылся портал, и из него вышли четверо инопланетян. Да-да, такие классические зеленые человечки с большой головой и огромными глазами. Пришельцы заявили, что сейчас состоится рекламная операция по смене пола. Если, мол, понравится – обращайтесь. Студентам, инвалидам и пенсионерам скидки.

Парень было заартачился, но его быстренько ширнули чем-то парализующим и в два счета пришили его подруге… ну вы понимаете. А она даже не проснулась – настолько виртуозно сработали эти бродячие мастера скальпеля и зажима. Парень запаниковал: ведь, когда поутру она обнаружит у себя лишние анатомические подробности, единственным подозреваемым окажется он. И поди кому докажи, что у тебя за плечами всего-то девять классов и производственный лицей и что слесарь механосборочных работ четвертого разряда на такое вмешательство просто не способен.

Решение пришло быстро: медики! Они смогут вернуть все как было! Главное, чтобы клиент не сбег. Применив все имеющиеся навыки такелажных работ, парень прикрутил подругу к кровати и вызвал скорую.

Прибывшие на место гвардейцы заявили, что пришитого хозяйства в упор не видят. Видимо, к утру куда-то рассосалось. Зато проявили пристальный интерес к парню, обозвали его делирионавтом и предложили прокатиться с ними в одно интересное место. Зачем? Да так, кое-что лишнее ампутировать. Парень побледнел и начал было сползать по стене, но его успокоили: мол, хозяйство не тронут. Ампутируют только белочку. Пять-шесть дней – и будет как новенький.

Парень оценил ширину плеч и доброту лиц прибывших, потом глянул на свежеотвязанную от кровати подругу – и вдруг понял, что надо срочно соглашаться. В стационаре – оно по-любому будет безопаснее.

Лена

Даже самый милый и кроткий человек, будучи в психозе, становится сущим наказанием для не успевших увернуться. А если к тому же еще и характер не ахти – возможны санитарные потери среди мирного населения. А теперь представьте, что яркое и мощное обострение дала дама, чей характер и в лучшие времена похож на бродячего противотанкового ежа-шатуна с патологическим таксисом к шоссе в час пик. И помножьте все на хронический недостаток экзогенного тестостерона. Готово? Знакомьтесь – это Лена (хотя имя, конечно, изменено).

Когда Дениса Анатольевича пригласили в ресторан и сказали, что там его ждет дама, он почему-то поскучнел и выдал малый врачебный загиб. Нет, он не против ресторанов как таковых. И никогда не был женоненавистником. Просто приглашение в спецбригаду передал диспетчер. И уточнил, за кем придется ехать: персонал ресторана уже познакомился с Леной. А Денис Анатольевич ее знал уже очень давно. И помнил, с какими боями проходили все предыдущие госпитализации.

Когда барбухайка притормозила около парадного входа и бригада вошла в непривычно пустой для вечернего времени зал, навстречу уже спешили работники ресторана с такими счастливыми лицами, какие обычно держат в запасе для случайно забредшего губернатора области.

– Ой, мы вас уже заждались! – сказал сияющий администратор.

– А где клиент? – спросил Денис Анатольевич.

– С полицией общается, – ответил охранник. – Она до нас уже побывала в трех ресторанах, там перекусила и смылась, не заплатив.

– А у вас охрана оказалась на высоте… – резюмировал Денис Анатольевич.

Охранник гордо выпятил грудь:

– Да, мы ее поймали почти в дверях!

– А она что? – спросил доктор.

Персонал наперебой бросился рассказывать. Денис Анатольевич сильно подозревал, что между «а она» и последней точкой в рассказе даже паузы и знаки препинания предполагались обсценные, но персонал изо всех сил держал себя в руках. Наверное, оттого получилось довольно кратко.

Лена пришла. Лена сделала заказ. Лена поела. Лена навострила лыжи. Лену поймали. Попросили расплатиться.

– И тут она достала розовую справку инвалида!!! – хором выпалил персонал ресторана.

– Достала, она у меня всегда при себе! – донеслось от соседнего столика, где Лена общалась с полицейскими. – У меня полный соцпакет, ультра все включено!

– Никогда бы не подумал, что и рестораны – тоже, – промолвил Денис Анатольевич.

– А как же, доктор! – воскликнула Лена. – Лекарства, проезд, питание, сауна, мужики!

– Чтоб я так жила… – покачала головой официантка.

– Учись устраиваться в жизни, девочка! – Лена окинула ту снисходительным взглядом. – И кстати: где они, мужики? Почему не обеспечили? Я напишу жалобу в Роспотребнадзор!

– Я глубоко женатый человек! – быстро поднял ладони администратор, стоило Лене на него посмотреть.

– А я еще глубже! – эхом откликнулся полицейский.

– Лена, опять чудишь? – устало спросил Денис Анатольевич. – Учти, дело снова пахнет госпитализацией.

– А я не поеду! – отрезала та.

– Значит, будем биться, – сказал санитар, засучивая рукава.

– Погоди, Кинг-Конг, – остановил его доктор. – Мало она тебя в прошлый раз тампонами обстреляла? Давай решим дело миром.

Доктор повернулся к Лене:

– Послушай. Ты уже и наелась, и наобщалась. Зачем все обострять? Все равно же угоспитализируем. Кормят там тоже неплохо: без изысков, но сытно. Подруги твои, опять же, все на своих местах, по палатам.

– А мужики? – Лена капризно прищурилась.

– Мужики, говоришь? А! – Денис Анатольевич хлопнул себя по лбу: – Сегодня же Анатолий Николаевич по стационару дежурит! Он мужик разведенный, видный. Подойдет?

– Анатолий Николаевич? – Лена наморщила лоб, припоминая: – Это который такой весь крепкий, шустрый и в очках? А поехали!

Она помахала всем ручкой, послала администратору воздушный поцелуй (тот чуть не запнулся о стул, уворачиваясь) и впереди санитара зашагала к машине.

– А ты говоришь – биться! – сказал санитару Денис Анатольевич. – Язык, Сережа, дан человеку не только для предварительных ласк!

Евгений Чеширко

День рождения

Девушка присела на барный стул перед стойкой и обхватила двумя ладонями бокал с прохладным коктейлем. Не успев даже попробовать его на вкус, она вздохнула и недовольно покачала головой, заметив приближающегося к ней ухажера. Он внимательно посмотрел на нее и облокотился на стойку, как будто чего-то ожидая.

– Если вас интересует, почему я здесь одна, то я отмечаю свой десятитысячный день рождения, – строго произнесла она, чтобы отвязаться от очередного «мастера знакомств» и избежать обычных вопросов типа: «А почему такая красивая девушка здесь одна?»

– Серьезно? – нахмурился парень. – Что значит – десятитысячный? Это как?

– Это долго объяснять, и я уверена, что вы вряд ли меня поймете, поэтому давайте вы не будете тратить время на меня, а я на вас, хорошо? – раздраженно бросила она, не поворачивая головы.

– Странно. Даже если вы говорите правду и у вас сегодня действительно день рождения, то ваше настроение совсем не соответствует такому празднику.

– Вас это абсолютно не должно касаться. Я же не делаю вам замечания по поводу вашего настроения.

– Да пожалуйста, – хмыкнул парень, – отмечайте как хотите.

– Вот и отлично.

– До свидания, веселого вам праздника, – бросил ей парень и отошел от стойки.

Девушка облегченно вздохнула и снова погрузилась в воспоминания. Яркие краски того лета опять замелькали перед ее глазами…

– А сколько тебе лет? – Мальчик оперся спиной о ствол яблони и посмотрел на свою новую знакомую.

Девочка каждое лето приезжала к своей бабушке в деревню, но только в этом году решила познакомиться с местными жителями. Эти деревенские мальчишки всегда казались ей слишком невоспитанными. Они громко разговаривали и смеялись, вечно ели незрелые и немытые фрукты и мыли руки в лучшем случае два раза в день – утром и вечером. Дружить же с девочками она и вовсе не хотела – они ей совсем не нравились. Впрочем, они ей отвечали тем же.

– Мне уже восемь, – ответила она и слегка смутилась. Дело в том, что она где-то слышала, что девочкам отвечать на такой вопрос нельзя. Почему – она не знала, но этот факт крепко засел в ее памяти.

– Малявка, – махнул рукой мальчик, – вот мне уже целых десять. А когда тебе будет десять, то мне… – Он замолчал и зашевелил пальцами, загибая их один за другим, и что-то зашептал себе под нос: – Мне тогда уже будет двенадцать.

– Ну и что? – хмыкнула девочка.

– Ничего, – пожал плечами он и, сорвав травинку, тут же сунул ее себе между зубов. – А ты знаешь, почему день рождения всего один раз в году?

Девочка хотела что-то ответить, так как еще она где-то слышала, что говорить «не знаю» тоже нельзя, особенно когда разговариваешь с мальчишками, но в голове вертелась только строчка из песни крокодила Гены. Поэтому она просто мотнула головой.

– День рождения один раз в году придумали взрослые, – заговорщицки произнес мальчик, – они так специально сделали, чтобы не тратиться на подарки. А на самом деле день рождения – каждый день.

– А вот и неправда, – покачала девочка головой. – Вот мой день рождения в мае, а сейчас уже июль. Если бы день рождения был каждый день, то всегда был бы май.

– Это взрослые так говорят, – снисходительно посмотрел на нее мальчик, – а на самом деле у тебя даже сегодня день рождения.

– Почему?

– Смотри. – Он поднял с земли небольшую палочку и принялся крутить ее в руках: – Вот ты родилась когда-то. Это был твой первый день рождения. Взрослые говорят, что следующий наступит только тогда, когда пройдет год. Но это неправда. Через год наступает не день рождения, а год рождения. Понимаешь? А день рождения наступает уже на следующий день. А еще через день – третий день рождения. И так далее. Хочешь, я посчитаю, какой у тебя сегодня день рождения?

– Ага, – кивнула девочка, хоть и не совсем поняла, о чем сейчас ей втолковывал этот парень. Но ей почему-то нравилось все это. Ведь узнать о том, что сегодня у тебя день рождения, – это приятно.

Мальчик тем временем расчистил от листьев небольшую площадку и, усевшись на землю, принялся рисовать на ней какие-то цифры:

– Так… У тебя какого числа день рождения?

Девочка ответила.

– Ага, а сегодня девятнадцатое… Это получается… Триста шестьдесят пять плюс еще триста шестьдесят пять… Это когда будет семь, а потом нужно отнять…

Поверхность земли покрывалась узором из цифр, знаков сложения и вычитания. Девочка завороженно смотрела на это, не особо понимая, как именно происходит расчет.

– Ого! Вот это да! – Мальчик поднял голову и удивленно посмотрел на нее.

– Что? – Девочка снова смутилась и поправила шляпку на голове.

– У тебя же сегодня большой праздник, а мы его чуть не профукали! Тебе сегодня исполняется ровно три тысячи дней!

– Правда? – улыбнулась девочка и захлопала в ладоши: – Ничего себе! Я сейчас!

Мальчик вскочил на ноги и, подпрыгнув, уцепился за ветку яблони:

– Ты куда?

Но он уже ее не слышал. Карабкаясь по стволу, он рвал яблоки и распихивал их по карманам немытыми руками.

Трехтысячный день рождения они отмечали до самого вечера с большим размахом. Ели яблоки, ходили на речку, где мальчик умудрился голыми руками поймать черепаху. Потом они ее, конечно же, отпустили обратно. Затем они прыгали со свежескошенного стога сена, а когда начало темнеть, сидели у костра и ждали первую звезду, чтобы загадать желание. А в конце они поссорились, потому что никак не могли выяснить, какая звезда появилась раньше, – вон та маленькая над тополем или вон та, которая побольше, над мельницей. Обидевшись друг на друга, они разошлись по домам. На следующий день девочка уехала обратно в город. А осенью ее бабушка продала дом и перебралась поближе к своим детям…

– Раз уж у вас сегодня день рождения, то я все же решил вас поздравить, несмотря на вашу неприветливость и плохое настроение. – Голос надоедливого парня заставил девушку вздрогнуть и вынырнуть из теплых и солнечных воспоминаний.

– Вы можете от меня отстать? – не на шутку рассердившись и еле сдерживая себя, произнесла девушка по слогам.

Парень протягивал ей небольшую коробку:

– Это вам. С днем рождения!

– Спасибо, до свидания. – Девушка взяла коробку и положила ее на стойку.

Парень немного помолчал и уже собрался было уходить, но вдруг, как будто что-то вспомнив, снова повернулся к ней:

– Да, еще я хотел сказать, что все же над мельницей.

– Что?

– Над мельницей.

Девушка на секунду замерла, потом улыбнулась и, поправив прическу, посмотрела на парня.

– Над тополем, – шепнула она и запустила руку в коробку. Она знала, что там лежит.

Однажды

Вы замечали, что все самое интересное в нашей жизни происходит однажды? Не в том смысле, что все хорошие события случаются лишь один раз. Нет. Просто все самые интересные истории начинаются с этого слова. Вот сидит компания за столом, все смеются, улыбаются, а кто-то вдруг произносит: «Однажды был у меня случай…» И все сразу замолкают и поворачиваются в его сторону. Все знают, что история будет занимательной. Или, к примеру, говорит человек: «Однажды я влюбился». И все понимают, что это была не какая-то мимолетная симпатия, а самая настоящая любовь. Или скажет кто-нибудь: «Однажды я встретил одного человека…» И все сразу понимают, что человек этот был каким-то необычным, неординарным. Значит, было что-то в этом человеке такое, что заслуживает внимания и слова «однажды». В общем, есть у этого слова какая-то магия. А магия, как известно, для того и придумана древними волшебниками, чтобы ею пользовались. Поэтому…

Однажды в деревне появился очень странный человек. Темное небо только начинало светлеть, поэтому на улицах было немноголюдно. Человек остановился у крайних домов, немного постоял и смелой походкой направился к центру деревни. Редкие прохожие, заметив его, инстинктивно переходили на другую сторону улицы и жались к заборам, провожая незнакомца долгими взглядами в спину. Как будто что-то очень горячее касалось их сердец, отчего хотелось побыстрее убраться прочь и никогда больше не видеть этого человека. Ведь все, что непонятно людям, во все времена их очень пугало.

Тем временем гость деревни целенаправленно шагал куда-то по булыжникам мостовой, не обращая внимания на шарахающихся людей. Но его взгляд то и дело метался от одного прохожего к другому, цепляясь за каждого невидимыми крючьями, а затем отпуская. Он искал. Завернув в узкий проулок, человек остановился и прищурился. Не заметив ничего подозрительного, он запрокинул голову и втянул ноздрями воздух. Ироничная улыбка медленно озарила его лицо. Негромко хмыкнув, он зашагал по переулку. Не успел он сделать и десятка шагов, как сзади послышался какой-то шелестящий звук, а через секунду к его горлу прикоснулось что-то холодное и острое.

– Кошелек или жизнь, мистер, – издевательски вежливо сказали за спиной, а нож еще сильнее прижался к горлу.

– Э-э, что? – еле сдерживая улыбку, произнес человек.

– Кошелек, глубокоуважаемый, обычный кошелек, набитый звенящими монетками. Ну, или жизнь.

– А, это игра такая? Ну что ж… Я выбираю кошелек с монетами. Ваша жизнь мне ни к чему.

Грабитель слегка растерялся от такого поворота, но тут же собрался, и в его голос вернулась вежливая ирония:

– Да, вы правы. Это игра. Но играем мы на ваши вещи. По правилам игры вы отдаете мне или свой кошелек, или вашу жизнь.

– И что вы будете с ней делать?

– С кем?

– Не с кем, а с чем. С моей жизнью, – ответил мужчина, – на что вы собираетесь ее потратить?

– Ну… Я просто отберу ее у вас, и все.

– Вы не продумали правила игры, – усмехнулся человек. – Посудите сами. Вы предлагаете отдать одну из двух вещей на выбор, но совершенно не знаете, как можно воспользоваться одним из вариантов. Я бы еще понял, если бы вы предложили что-нибудь типа: «Кошелек или конь» или «Кошелек или пять мешков пшеницы». А ваше предложение изначально нерационально.

Нож, прислоненный к горлу, на секунду отстранился, но тут же снова прижался к коже.

– На что вы потратите мою жизнь, мистер? – продолжила свой монолог жертва ограбления. – Вы не сможете распорядиться ею так, чтобы это принесло вам хоть каплю выгоды.

– Возможно, что вы и правы. Но ведь вы ее лишитесь, а разве это не самое дорогое, что у вас есть? Разве вы не любите жизнь?

Человек рассмеялся так, что нож чуть не пустил кровь из его горла.

– Поверьте, – отдышавшись, произнес он, – никто в этом мире не любит жизнь так, как люблю ее я. Но я хотя бы знаю, как ею распоряжаться. Да и вообще, на каком основании я должен вам что-то давать?

– Дело в том, мистер, что вы не поздоровались со мной, когда проходили мимо. В нашей деревне, да и во всем цивилизованном мире принято здороваться. Вы же почему-то пренебрегли этим правилом хорошего тона.

– А вы уверены, что хотите, чтобы я поздоровался с вами?

– Конечно. Это же всегда так радует. – Грабитель переложил нож из одной ладони в другую и снова прижал его к горлу жертвы.

– В таком случае, с вашего позволения, я повернусь. Мне совершенно не видно вашего лица.

– Нет уж, увольте. Я не настолько придирчив, чтобы выражать недовольство тем, что вы не поздоровались со мной глядя мне в глаза. К тому же вы можете пораниться о мой нож.

– О, не беспокойтесь, я сделаю это аккуратно.

И в этот момент произошло кое-что не совсем обычное. Голова незнакомца стала медленно поворачиваться назад. Через пару секунд она развернулась на сто восемьдесят градусов, и мужчина доброжелательно посмотрел прямо в глаза своего грабителя. От такого фокуса тот поменялся в лице и, бросив нож, уже собрался было бежать, но мужчина выкинул руки назад и крепко схватил его за длинный темный плащ.

– Вы все еще хотите, чтобы я с вами поздоровался? – улыбнулся он.

– Н-н-нет…

– Это правильное решение, мистер грабитель. Ведь я здороваюсь всего один раз и никогда не прощаюсь. Я с удовольствием разошелся бы с вами разными дорогами, но наша игра, в которую вы предложили мне сыграть, не доиграна. Вы хотите ее продолжить?

– Нет, пожалуйста…

– Очень жаль. В таком случае теперь моя очередь ставить вас перед выбором.

Мужчина на секунду задумался:

– Что ж, я думаю, такое условие вам понравится. Кошелек или… Или, к примеру, жизнь Энн Хейли.

Грабитель наморщил лоб, перебирая в памяти знакомые имена.

– Подождите… Энн Хейли? Дочь трактирщика Джона Хейли?

– Она самая, – кивнул мужчина.

– Та самая Энн Хейли с мерзопакостным характером, из-за которого она не может найти себе мужа уже сорок четыре года? Энн Хейли, которая в прошлом году убила сковородой лошадь? Вы говорите про ту Энн Хейли, которую не пускают в церковь, потому что на нее упало распятие?

– Да, именно о ней и идет речь, – кивнул мужчина.

– Конечно же я выбираю ее жизнь, – рассмеялся грабитель, – здесь и думать нечего. Даже ее отец, старина Джон, боится ее, как дьявола.

– Ну что ж. Я уважаю ваш выбор, – улыбнулся мужчина, – жизнь Энн Хейли теперь принадлежит…

Незнакомец отпустил полы плаща грабителя и сложил ладони вместе. Между ними что-то заискрилось, и темный переулок на мгновение озарило синеватое пламя.

– Жизнь Энн Хейли теперь принадлежит вам, Джек Рид.

– Как это? – опешил грабитель, совершенно не обратив внимания на то, что незнакомец знает его имя. – Что значит – мне?

– Я вам сразу сказал, что правила вашей игры мне не понравились. Поэтому я слегка их изменил. Вы должны были выбрать не из того, что вы мне отдадите, а из того, что я вам подарю. Вы выбрали жизнь Энн Хейли. Теперь она принадлежит вам.

– То есть я должен ее убить?

– Зачем? – поморщился мужчина.

– А вы сами не можете с этим справиться?

– С чем?

– Ну… С ее жизнью. Вы же… Я же правильно понял? Вы – Смерть?

– Почему вы так решили? – усмехнулся незнакомец.

– Просто ваша голова крутится во все стороны, как ветряная мельница, у вас нет зрачков, вы искрите своими ладонями, совершенно не боитесь ножа, а самое главное – вы говорите, что здороваетесь только один раз. Кто вы, как не Смерть?

Незнакомец расплылся в широкой улыбке и посмотрел на Джека:

– Нет, я не Смерть. Вы ошиблись.

– А кто же вы тогда?

– Я – Мистер Любовь. И я тоже здороваюсь только лишь однажды… Послушайте, а ведь вы могли бы выбрать кошелек.

Все кусочки этой загадки наконец сложились в голове Джека. Глаза грабителя округлились, он сделал шаг вперед и молитвенно сложил ладони:

– Нет, только не это! Я вас прошу! Не надо! Я отдам вам все свои деньги!

– Мне они не нужны.

– Заберите лучше мою жизнь!

– Не переживайте, однажды моя подруга Мисс Смерть обязательно скажет вам: «Здравствуйте», а пока что я говорю вам…

– Нет!!! – Грабитель упал на колени и протянул руки к незнакомцу.

– …здравствуйте, Джек Рид.

Мужчина снова улыбнулся и медленно зашагал по переулку, оставив обезумевшего грабителя в одиночестве.

Вся деревня и близлежащие поселения еще долго судачили об этой свадьбе. Еще бы, самый отъявленный и неуловимый грабитель всего западного побережья – Джек Рид по прозвищу Полголовы неожиданно сделал предложение дочери трактирщика – Энн Хейли, которую из-за ее несносного характера и совсем непривлекательной внешности боялись даже черти. Говорят, что пара выглядела счастливой. Особенно Джек. Ведь это была настоящая любовь, которая случается лишь однажды.