Текст книги "Неукротимая любовь"

Раз в три месяца

– Извини, братиш, но ты дебил!

– Знаю, но она такая классная! Я, когда ее первый раз увидел, клянусь, язык к нёбу прилип! Сказать ничего не могу, мычу. Она улыбается, а я еще больше цепенею.

– Ты мычишь потому, что ты – баран! Надо же, она тебе такое условие поставила!

– Слушай, ну мы же с ней в онлайне общаемся так-то.

– Я вообще думал вначале, что это мужик-извращенец с тобой переписывается. Потом ты фотки показал… Реальная. Чем-то на Билли Илиш похожа. Но, блин, ее условие… И главное, ты согласился… Дебил!

– Это мой выбор. Пошли в универ, а то пару пропустим.

Два молодых человека закинули за плечи рюкзаки, вышли из общаги и двинули в сторону университета. Они были счастливы. Каждый про себя думал о будущем. У каждого оно было свое и безумно счастливое.

Несколько месяцев назад Макс случайно познакомился в сети с девочкой, которая очень смешно комментировала инстаграмы знаменитостей. Понятно, что звезды никогда не следят за комментами поклонников, но эти стоили того, чтобы быть прочитанными.

Когда Леди Гага приглашала на голливудский концерт «своих людей», девочка с ником @Irina57 написала: «Боюсь, Гага, я не смогу. Начинайте без меня. Куперу приветик!»

Макс продолжал следить за ней. Комменты были нестандартными. Когда Шакира выложила свой обед из морепродуктов, Ира написала комментарий: «У меня кефир и глазированный сырок. Но ты не расстраивайся. Энигму послушай, расслабляет». Когда стареющий Энрико Эглесиас рекламировал презервативы, ее ответ был таким: «Спасибо! Передам своей непутевой дочери. Маша, 14 лет».

Макс буквально влюбился в ее неординарное мышление. Через пару недель он ей написал. Она сразу ответила и попросила прислать фотку. Он отправил фотку Энрико Эглесиаса. Она ответила, что «свои люди, че?». Потом они долго переписывались, и еще через месяц Макс отважился пригласить ее в бар. И она согласилась!

Ирина выглядела просто и очень органично. Была в смешном худи с ушками панды на капюшоне, надписью «God, save the Panda!» и с красными волосами. Они долго разговаривали, в основном ржали. И в конце вечера Макс сказал, что хочет попробовать быть вместе, если он ей норм. Ира улыбнулась и сообщила, что она не против, правда, есть одно условие: «Мы будем общаться, но видеться офлайн – раз в три месяца». Макс задумался и через восемь секунд ответил да.

@Irina57 действительно звали Ириной. Она училась на третьем курсе экономфака. Еще чуть-чуть – и красный диплом ее. Она жила с младшей сестрой. Полгода назад она стала главной в их маленькой семье. Мама ушла, когда ей было девять. А папа… а папа – полгода назад. О своем диагнозе отец двух девочек знал уже давно. И постоянно настраивал старшую:

– Ира, не надо трагедии! Если ты не хочешь меня расстроить, то ты должна мне кое-что пообещать. Когда я встречусь с мамой, я должен быть уверен, что вы с Викой не бомжуете! Ну вот ты улыбаешься. Ты обязана закончить универ и устроиться на лучшую из работ!

– А вдруг я встречу богатого принца?

– Зная твой характер, максимум, кого ты можешь встретить, – это наркомана какого-нибудь. Будете вместе ширяться в подъезде. Конечно же, на пятом месяце беременности.

– Пааап, не смеши меня так!

Они шли по парку и пытались обсуждать то, что пугало обоих. Поэтому они много смеялись, пытаясь вытеснить неизбежное.

– Ирочка, пойми, ты должна вкладываться в себя, в свое образование. Понимаю, что давлю на тебя, но ты отвечаешь еще за Вику.

– Иными словами – мальчики долой! Феминизм – мое все?

– Ира, пока не встанешь на ноги! Пообещай!

– Что мне остается – тут при смерти человек канючит.

– Еще пообещай мне больше налысо не бриться и сестру не брить, когда она спит!

– Папуля, ты берега не попутал? Один вечер – одно обещание! И к тому же это был протест в поддержку панд.

– Но сестра не поддерживала панд!

– Поздно! Когда проснулась, оказалось, что поддержала.

– Ира, Ира, ну в кого ты такая… На первое время вам должно хватить денег от сдачи бабушкиной квартиры.

– Пап, не переживай. Все путем будет. Ты, главное… того…

– Не плачь!

– Это дождь!

В парке ярко светило солнце, на небе – ни облачка. Этот диалог Ира часто потом вспоминала. Она понимала, что она – главная и нужно учиться. Но, блин, столько классных ребят. Когда папа ушел, она всем ухажерам стала говорить одно и то же: «Я готова быть твоей девушкой, но будем видеться раз в три месяца». Как правило, все сливались, считая ее с приветом. Но появился Макс.

С ним было легко. В онлайне он постоянно ее смешил. Их отношения, если это так можно было назвать, длились уже полтора года. Виделись целых девять раз. Как и договаривались. Но Иру тянуло к нему! Она проверяла каждую минуту месенджер в поисках сообщения от него. Увидев смайлик, она брала учебники и зубрила, зубрила. Приговаривая: «Папа, ну ты капец… а-а-а…»

(Чатик)

– Спишь?

– Нет, Максимка, тебя жду! Че?

– Мы сегодня с Антохой ТикТок пилили. Подходили к людям с хот-догом, типа микрофон, спрашивали про политическую обстановку в России, и, когда люди отвечали, мы им тыкали в лицо хот-догом.

– Вы с Антохой конченые!

– Знаю! Скучаю…

– Есть хочу…

– Так поешь!

– Не на что. Мы с сестрой бичуем третий день.

– ?

– Арендатор не платит за квартиру. Прочухал, что я не собственник еще, и не платит.

– Адрес дай!

– Зачем?

– Дай!

– Зорге, 5-67.

– Вопрос решен! Завтра заплатит!

– Да ладно! Ты поговорил с ним по-мужски?

– Не я – Антоха. Мы ща в травме. Он нам двоим дюлей навешал. Сука, сильный.

– ???

– Да живы все. Все гуд.

– А почему заплатит?

– Ну, Антоха ему пообещал, что если не заплатит, то мы побои снимем и заявление на него в ментовку накатаем. Согласился как миленький!

– Дебилы… и герои. Спасибо!

– Когда я тебя увижу?

– Мне пора спать. Мррр…

– Макс, все, ты запарил. Любая девушка после того, что мы с тобой сделали, сразу дала бы. А эта даже на свидание не соглашается.

– Тош, она не любая. Мне хватает с ней общения онлайн.

– Блин, я тебя вообще не понимаю. Вы оба ку-ку. Почему раз в три месяца?

– Она кому-то пообещала.

– Парню своему, который в армии? Или жадному папику, который деньги на содержание жабит?

– Тоха, ща нос сломаю!

– Не-не-не, мне ее арендатора хватило.

Раздался телефонный звонок.

– Привет, Ир! Что-о-о?! Да ладно! Буду через 15. Нет, через 10 минут.

На кладбище было тихо. На одной из могил, придавленное дешевой пластиковой вазой с цветами, лежало письмо. Оно подергивалось на ветру. На памятнике с фотографии смотрели добрые глаза мужчины. В письме было написано:

«Привет, пап! Как там? Кормят хорошо? В Фифу дают играть? У нас все хорошо!

Тут такое дело… Есть один, вроде не наркоман. Можно обещание поменять? Я не буду больше налысо бриться, а с ним буду встречаться.

Пап, правда. Мне тебя не хватает. Иногда очень трудно. Но я сильная, как ты говорил. Я справлюсь. А Макс хороший! Я в него, по ходу, того!

Па-а-а-ап, ну можно???»

Ветер перестал колебать письмо. Глаза на памятнике улыбнулись и одобрительно посмотрели вдаль.

Инструктор

– Горнолыжный курорт – само словосочетание режет слух. Завтра будет минус тридцать и слово «курорт» звучит как жестокая насмешка. Ну и на фига я с вами поехала, – жаловалась Татьяна своим коллегам по работе, едущим в Геш.

– Хватит ныть, Татьяна Ивановна! Ты сама сказала, что надоела рутина. Что хочешь жить, любить, прыгать с парашютом…

– Я это говорила на корпоративе после второй бутылки «Пино гриджио».

– Татьяна, мы люди исполнительные, перед парашютом покатайтесь на горных лыжах. Может, передумаете из вертолета прыгать, – примирительно вещал коллега помоложе, тот, что был за рулем.

– Люда, да я на лыжах со школы не стояла.

– Не переживайте, наймете себе инструктора. Он научит – что да как.

– Интересно, а есть инструктор для жизни?..

– Лыжи подошли. Татьяна Ивановна, давайте паспорт. И да, женщине еще бы инструктора. – Люда, не женщине, а молодой симпатичной горнолыжнице!

– Ой, простите, простите. Глинтвейн меня туманит.

В прокате горнолыжного снаряжения, перед горой, было самое оживленное место. Горячее был только бар «Grelka», но по другой причине. Паренек с отверткой и паспортом крикнул куда-то в глубь зала:

– Михаил, тут к тебе!

Прошла пара минут, никто не появился. Паренек раздраженно пошел внутрь.

– Михалыч, ты зае… хорош бухать. Иди, там клиент.

Паренек вышел с мужчиной в спортивном комбинезоне «Atomic» ярко-салатового цвета. Проблема была в том, что внешность у мужчины была далеко не спортивная.

– Михаил, мастер спорта по горнолыжному спорту, ваш инструктор!

– Татьяна, мастер спорта по бухгалтерскому учету, ваша ученица.

В зале все улыбнулись, кроме Михаила. От него несло всем чем угодно, но только не спортом.

– Смешно. Пойдемте на гору.

– Слушаюсь. Люблю людей в форме.

Странная пара с лыжами вышла из помещения проката. Провожающие глаза с сочувствием смотрели на временный союз.

– Татьяна, прошел всего час, а вы уже ездите плугом. Вы молодец, схватываете на лету.

– Спасибо, Михаил. Вы, я тоже смотрю, на свежем воздухе протрезвели и из мастера спорта по классическому литроболу превратились в достойного мужчину.

– Поехали на подъемнике на гору. Думаю, вы готовы.

– Как скажете, мастер.

Они ехали одни на подъемнике. Холодало, и Татьяна легонько прижалась к Михаилу:

– Боже, как красиво вокруг! Какие ели – монолиты под белоснежными одеялами. Я вам завидую, Михаил. Вы живете в нетронутой сказке.

– Когда видишь это каждый день – не замечаешь. Вот вы сейчас сказали, посмотрел, ведь действительно – красиво! А у вас не красиво?

– Ох, я живу в мире цифр. Он тоже прекрасен. Когда сводишь годовой баланс, и он сходится копейка в копейку. Это тоже очень красиво, но это другая красота! Можно личный вопрос?

– Конечно, – ответил Михаил и пододвинулся ближе.

– Зачем вы гробите себя? У вас четкий ум, живая речь, обаяние… Вы живете в одном из самых прекрасных мест на Земле и… пьете, пьете…

– Татьяна, все просто. Двадцать пять лет назад здесь был один подъемник – моего отца. Со всей страны приезжали люди. Толпы были в километр. Тогда ма́стера как раз получил. Начал инструктором подрабатывать. Ко мне за полгода записывались. Я был звездой. Уважаемым человеком. Нас на всю гору было три инструктора. А сейчас… понастроили подъемников, прокатов, гостиниц. Одних инструкторов человек триста… Учат подростки. Ну и как-то…

– Вы вроде взрослый мужчина, Михаил. Это же базовый закон экономики – конкуренция способствует развитию. Вам надо было вовремя найти голубой океан. Слышали о таком?

– Конечно.

– Свою нишу… Вы спортсмен и знаете, как устроено человеческое тело, как оно реагирует на травмы, как восстанавливается… Вы бы могли, например, работать с теми, кто боится горы после переломов. Или быть инструктором по реабилитации. Или пойти отучиться на остеопата или мануального терапевта, мало ли у кого что защемит после спусков… Или для детей что-нибудь придумать, пока их родители катаются.

– Таня, а где вы, такая умная, были десять лет назад?

– Счастливо замужем.

– А сейчас?

– А сейчас нет.

– Да поздно уже, мне под полтос, семьи нет, детей тоже, пора о Боге задумываться…

– Вы мне зубы не заговаривайте, не мешайте женщине вас спасать. Или вот еще – вы могли бы быть гидом летом, показывать тайгу, какие-нибудь курсы по выживанию придумать. Это сейчас модно.

Если бы их кто-то увидел, то со стороны показалось бы, что инструктором была женщина…

Через полгода они поженились. Михаил бросил пить, а Татьяна бросила свою работу и переехала к нему. Вести бухгалтерию его новых бизнесов. Думала, что наконец-то нашла время и место в новом сезоне накататься с горы вдоволь. Правда, как оказалось, на ближайшие девять месяцев она занята новыми хлопотами. Но, тсс, это я вам по секрету рассказал – счастье любит тишину.

Кухня

Закончился еще один день без него. Это было не хорошо и не плохо – просто факт. Все шло своим чередом: в зале тихо играл джаз, на кухне варилась солянка, источая соблазнительный запах, официантки порхали между столиков, улыбаясь посетителям. Маше тоже полагалось улыбаться, но сегодня не получалось. Вроде бы обычная ссора, но любимый уже неделю пропускал свои смены.

Их роман закрутился неожиданно. Маша не обращала внимания на паренька, работающего с холодными закусками, пока он сам не подошел познакомиться. С тех пор, заходя на кухню за порцией салата, она получала порцию шуток.

– Салат «Цезарь» на пятый стол готов?

– Тут такое дело… Цезарь мертв.

– Опять листья не завезли?

– Хуже. Юлия Цезаря коварно убили еще до нашей эры.

– Руководство в курсе?

– Нет. Только ты и читатели Википедии.

На самом интересном месте в беседу обычно вмешивался шеф-повар, командующий: «Голубки, за работу».

Ноги сами несли ее на кухню. Иногда шутки были нелепыми, но разве это важно?

– «Греческий» на восьмой, пожалуйста!

– Пароль?

– Птицы в гнезде!

– Пароль неверный.

– Молоко перепелки выпили перепелята!

– Пароль неверный.

– Сейчас оба на харчо отправитесь! – кричал шеф-повар.

– Вы вошли в систему. Вот «Греческий».

Потом он проводил ее домой после смены.

– Маша, я личного водителя отпустил пораньше. Он тоже человек, пусть отдохнет. Прогуляемся пешком?

– Ты самый благородный повар холодных закусок на свете. А какой у личного водителя транспорт – велосипед?

– Угадала. Люблю с шиком прокатиться на багажнике по вечернему городу.

– Хорошо, что не на раме. Все-таки велосипед престижный, марки «Урал».

– Заметь: без пробега по Японии.

Кажется, они несли полный бред, но было так весело и легко, что перехватывало дыхание. Когда подошли к дому, он спросил с притворной застенчивостью:

– Зайти не хочешь?

– Это моя реплика! – запротестовала Маша. – Конечно, я хочу зайти к себе домой.

– Не боишься лифтера-маньяка?

– Очень боюсь, а кто это?

– О, это страшный человек. Он останавливает лифт с красивой девушкой внутри и спускается к ней в кабину сверху, через плафон.

– И что делает потом?

– Чинит лифт!

Они смеялись в голос, и ночь смеялась вместе с ними. А потом он ее поцеловал.

– Ладно, я пойду, – сказал он шепотом.

– Ладно, ты иди, – ответила она. – И спасибо.

– За что?

– Мне давно не было так весело без всякой причины.

Они встречались раз в неделю, чтобы выпить кофе и поболтать, совсем как в сериалах. Три лучшие подруги, вместе со школы.

– И вдруг он меня пригласил в хороший ресторан! Я уже и ждать устала. Договорились, что встретимся у входа. Пришла красивая, в новых туфлях, смотрю – подкатывает холеный такой мэн на машине с водителем.

– А что за машина? – спросила Оля.

– Ты же в курсе – я в них плохо разбираюсь. «Лексус 570» 2018 года, японская сборка.

– Какая ты, Дашка, счастливая!

– Погоди с выводами. Он из машины вылез, несет мне цветы. Здравствуйте, очень приятно, погода хорошая, идемте за столик, можно я водителя с машиной отпущу, а то вы ослепительно красивы, а на вино в этом ресторане не скупятся. Я от такого напора растерялась. Да, говорю, конечно.

– А сам-то он как, симпатичный? – спросила Маша.

– Разве это важно? Не помню. Мужчина как мужчина. Поужинали, выпили. После десерта он вдруг засуетился. Все карманы обшарил, забормотал, что кошелек остался в офисе. Там и кредитки, и ключи от пентхауса. Быстро выдвинул альтернативное предложение: за ужин плачу я и едем тоже ко мне. А завтра типа он деньги вернет и еще чем-нибудь хорошим компенсирует хлопоты. Например, колечком. Или сережками. Я сказала, что в дамскую комнату на минутку, а сама бочком-бочком – и на всех парах из ресторана. Ноги стерла, пока бежала, туфли-то новые, чтоб их.

– Машина у него хорошая. Может, правда кошелек потерял?

– Я навела справки у троих таксистов из «Убера». Короче, в последнее время модно стало заказывать шикарные машины с водителем. Причем клиенты – мужчины, и едут они от метро до ресторана. Соображаете? Самое смешное, что водителей эти дятлы просят задержаться на минутку, чтобы барышня как следует все рассмотрела.

– Вот козлы!

– А вдруг он был хорошим человеком? – внезапно сказала Маша.

– Ну началось, у тебя вечно все хорошие. Что это слово вообще означает?

– Что тебе с человеком хорошо.

– Ага, особенно если он резчик салатов. Машуля, ты самая красивая девочка в нашей компании, а встречаешься с нищебродом.

– Неправда, он нормально зарабатывает.

– Какая у него машина?

– Нет машины. Только велосипед складной.

Маше почему-то стало стыдно и за него, и за велосипед «Урал».

– Какая у него цель, чего хочет добиться в жизни? – не унимались подруги.

– Он считает, что человеку лучше развиваться по горизонтали, а не по вертикали.

– Это как?

– Пробовать много разного. Ну вот он подрабатывает репетитором по математике, тренером по скалолазанию, поет в хоре, у нас поваром, раньше был прорабом. Не хочет строить карьеру в одном месте.

Даша покачала головой:

– Таких в народе называют просто: сказочный…

– Хватит, – резко сказала Маша. – Ты мыслишь шаблонами.

– Как он семью будет содержать, ты подумала? На отпуск салатами заработает? А детей в школу повезет на велосипеде, да?

Маша попросила счет и ушла.

Главный вывод, который Маша сделала после встречи с подругами, – надо зарабатывать больше. Она принялась напропалую кокетничать с посетителями ресторана, и щедрые чаевые полились рекой. Нашлись и постоянные клиенты, которые приходили теперь не просто поесть, а пообщаться с красивой официанткой, оставить среди купюр бумажку с номером телефона.

Он оказался свидетелем очередных переговоров.

– Маша, что это было? Ты едва не целовалась с каким-то зализанным ушлепком.

– В нашей паре хотя бы один должен нормально зарабатывать, – попробовала съязвить она.

– Шутишь?

– Нисколько. Слушай, я вчера поговорила с отцом. Он готов взять тебя в офис. Карьерный рост…

– Погоди. Ты говорила, отец давным-давно бросил тебя и маму. Вы не общались.

– Заобщались. Случайно на улице встретила. Давай не будем упускать этот шанс, а? Начнешь зарабатывать нормально плюс мои чаевые – и на майских поедем в Прагу. Несколько дней поживем как люди.

Он сжал кулаки:

– А сейчас мы живем как кто?

– Как очень бедные студенты. Ты снимаешь комнату и говоришь, что твой дом – это место, где есть зарядка для телефона и книжная полка.

– Ясно, пластмассовый мир победил. Надо «плазму» пошире, машину покруче, квартиру побольше. Я думал, нам просто хорошо вместе.

Он снял фартук и вышел на улицу. Маша пожала плечами, подождала немного и вернулась в зал. Клиенты ждут.

Прошла неделя, от него не было ни слуху ни духу. Машу качало от злого веселья (ушел – ну и пожалуйста) к отчаянию и обратно. Она успела обругать себя, подруг, пластмассовый мир. С ним было хорошо, что может быть важнее? В конце концов сама заработает все деньги на свете, лишь бы смеяться вместе, субботним утром есть в постели конфеты и смотреть документальное кино о размножении носорогов. Но он пропал, и телефон отвечал унылыми длинными гудками.

Выходя утром из подъезда, она заметила краем глаза большую машину. Не успела обойти, как задняя дверь открылась, и родной голос сказал:

– Залезай, чешка, доедем до твоей Праги.

От неожиданности она выпалила:

– Я к незнакомым мужчинам в машину не сажусь.

– А я знакомый, и даже не самый бедный. Не хочешь в Прагу – ладно, довезу хотя бы до работы. Это ресторан моих родителей. Точнее, сеть ресторанов.

– Не сяду! И парня своего позову.

Он присвистнул:

– Ух ты, целого парня!

– Он у меня репетитор, скалолаз и резчик салатов. Покромсает кого хочешь в два счета.

– Странный какой.

– Самый лучший, – Маша помолчала. – Прости меня, пожалуйста.

Фотограф

Момент, с которого женщина перестает вести счет годам по веснам и начинает вести его по зимам, действует на нее раздражающим образом.

В. Гюго

В маленьком уютном дворике шла оживленная работа. Второй час двое мужчин, с фотоаппаратами наперевес, устраивали кукольное представление с парой молодоженов. Один из этой парочки был, видимо, главным и постоянно раздавал команды. Второй напоминал тюленя и спокойно подавал сменные объективы. Работа кипела, фотограф постоянно говорил:

– Так, теперь встаньте на круговой лестнице, жених чуть выше, а невеста ниже и ладошку вверх, как будто его держите.

– Я его и так могу спокойно поднять. Скажи же, Серега? – заржала тучная невеста.

Замученный фотосъемкой жених кивнул. По выражению его лица читалось, что ему уже пофиг на высокое искусство фотографии, давайте быстрее в ЗАГС ведите, и пусть уже это все закончится.

– Так, Рита, у тебя сейчас счастливое фото в прыжке. Владимир, дайте мне портретный объектив, – фотограф посмотрел на напарника-тюленя. Тюлень не понимал.

– Ну, фиолетовый! – Тюлень озадачился на секунду, подал и посмотрел такими глазами на фотографа-босса, что стало понятно, что тюлень заслужил сахарок.

Прыгать у молодоженов не особо получалось. Невеста после десятого кадра явно подустала и проговорила с отдышкой:

– Все, товарищ фотограф, я больше не могу. Один фиг, я толстая и в кадр не влажу.

Фотограф остановил съемку, внимательно посмотрел на невесту и уверенно сказал:

– Не говорите глупости, вы корпулентная и никакая не толстая!

– Сергей, дай фотографу пять тысяч! Ну что стоишь как зомби?! Прыгай давай.

Пара продолжила серию прыжков для самых красивых фотографий в их жизни.

Волков был свадебным фотографом от Бога. У него было развито чувство прекрасного. Его фотографии молодоженов нравились абсолютно всем. Он всегда находил в паре что-то необычное, свойственное только именно этим двоим. Казалось, что он снимает штампы типа «солнышко на ладони», но нет. Через такие штампы он заставлял пару расслабиться и быть собой. Как правило, из фотосессии в два часа было два-три кадра, которые можно было отправлять на чемпионат мира по фотографии. И лишь одна нравилась Волкову.

Сам Волков был в разводе четвертый раз. Поначалу все было прекрасно: он видел супругу в белоснежном свадебном платье, как на том самом одном фото. Ну чисто ангел. Потом они начинали жить вместе и он обнаруживал на платье пятна, у ангела отваливались крылья. Он уходил в себя… Ну и развод, собственно, фото рвалось…

У него был друг по прозвищу Тюлень. Он помогал ему по работе и постоянно пил пиво. Волков сразу представил, что тюлень – это сплошное темное пятно, и не раздражался на своего верного Санчо Пансу.

Маргарита Васильевна была женщиной строгих правил. Ну и просто строгой женщиной, хотя работала государственным регистратором в районом ЗАГСе. У нее был дар – с точностью до месяца могла предсказать, когда «счастливая пара», которую только что расписала, придет с заявлением на развод. Нет, конечно, были и такие пары, которые не приходили. Но почему-то Маргарите Васильевне на них не везло.

– Здрасте, мы хотим расписаться!

– Я тоже! – отвечала Маргарита Васильевна. – И?

– Ну, распишите нас?! – просила пара.

– Хорошо – вы расписаны! Желаю вам мира и хорошего кухонного комбайна «Bosch»!

– Нет, по-настоящему!

– Дети, сколько вам лет?

– Мне – 17, ей – 17 с половиной. Мы на первом курсе мехмата! Вчера на дискотеке поняли, что созданы друг для друга. На всю жизнь!

– Как мило?! Можешь еще раз сказать, я видос для ТикТока запишу?

– Мы серьезно!

– Милые мои первокурсники, хотите скажу, что будет к третьему курсу?

– Дети и любовь?

– Ты будешь глубоко беременной, бросишь институт, пойдешь работать. Вас обоих попрут из общаги. Вы переедете к твоим или его родителям. С каждым часом вместе вы будете ненавидеть друг друга все больше и больше, потому что ваши сверстники будут веселиться, жить на полную… А ты, зайка, будешь слушать тещу, которая будет постоянно твердить тебе, что ты – конченый неудачник. Из-за тебя ее дочь вынуждена страдать и сидеть дома. А она, между прочим, победитель районной олимпиады по географии! Или по истории, не помню, надо грамоту свою достать. И потом вы опять придёте ко мне, догадываетесь зачем?

Как правило, после этого монолога пара молодых людей молча уходила из ЗАГСа.

Маргарита Васильевна была небольшим совладельцем маленького бизнеса:

– Вот есть прекрасная дата – на 07 июля на 11.30? Подтверждаете? – уточняла Маргарита Васильевна приятным голосом.

– Конечно же!

– И вот визиточка, я настоятельно рекомендую самого лучшего фотографа в городе. Лауреат премии «Абаканский объектив». Маэстро Волков.

– Ой, а вы знаете, у нас свой фотограф, – напористо продолжала невеста.

– Ой, а вы знаете, 07 июля занято. 12 декабря только свободная дата осталась.

– Хорошо, давайте вашего Волкова! – отвечал мудрый жених.

– Ну вот и славненько, 07 июля пишу ручкой! Карандашик стираю.

Партнеры по бизнесу – это больше, чем муж и жена. Это единый организм. Отношения между Волковым и Маргаритой Васильевной были сложными, но они доверяли и уважали друг друга. Марго, так называл ее Волков, знала про него все. Более того, она регистрировала все его четыре брака и постоянно говорила, что это на время и несерьезно. На очередном заседании совета директоров, состоящем из двух человек, она сказала:

– Волков, вот за что тебя люблю – ну прям ни одной рекламации по твоей работе!

– Так доверяются профессионалам!

– Я прям заволновалась, когда полная невеста прокуратурой грозилась за то, что тебя пропихивала… А сегодня на регистрации так благодарила за тебя и просила твой сотовый для фотоконсультаций.

– И что, дала?

– Ты фотограф, а не проститутка!

– Да ладно, ревнуешь поди…

– У тебя четыре развода!

– Нет. Четыре красивые истории любви!

– «Тупая, злая, уродина и еще раз тупая!» – вот реальные названия твоих историй.

– Понимаю, злишься, нет места в моей лодочке для красавицы Марго!

– Пошел ты, Волков. Завтра в 10.00 в старом центре. Не проспи!

Когда Волков вышел за дверь, Маргарита Васильевна вдохнула запах «Диор Фаренгейт». Это был его запах. Запах лаванды, сандала и пачули. Она невольно заулыбалась.

На следующее утро Маргарите Васильевне позвонили и наехали, что Волков сорвал съемку, а телефон отключен. Это было на него не похоже. Она тут же набрала Тюленя:

– Вы где?

– В шестой градской, в приемном покое!

– Поняла! Выезжаю!

Она переживала, а услужливый мозг накручивал черт-те что. Автомобильная авария, пожар в доме, спасение утопающих ценой собственной жизни – вот далеко не полный список за двадцать минут. Пару раз проехала на красный, чуть не задавила какого-то бородатого хипстера на самокате. Влетев в приемный покой, она увидела Волкова, который лежал на кушетке. Лицо его скривилось от боли и было белее белоснежных платьев невест, которых он так любил снимать. Тюлень был невозмутим и, как всегда, пил пиво. Она закричала:

– Что случилось?

– Камни в почках вроде…

– Почему он лежит в коридоре?

– Все врачи заняты, мы тут с четырех утра ждем…

Маргарита Васильевна сделала глубокий вдох, досчитала до десяти… А потом небеса упали на землю и случился апокалипсис. Она орала, визжала, кому-то звонила. Через десять минут по лестнице вниз, позабыв о лифте, скатился сам главный врач. Еще через тридцать минут приехал министр здравоохранения области и сам лично порывался проводить осмотр. Остановило только то, что по диплому он числился гинекологом. Но ор стоял еще до конца дня. Пару раз вызывали охрану, чтобы сдерживать мегатонный напор Маргариты Васильевны.

На следующее утро Волков проснулся в отдельной палате. Боль ушла. Камень ночью вышел. Рядом с ним в кресле свернулась клубком Маргарита Васильевна. Она спала. Он нащупал телефон и сделал фотографию Марго. Потом открыл ее и стал смотреть. Это была та самая фотография. Безусловно пятна были, но они были привычные и родные. Потом она открыла глаза и спросила:

– Живой?

– Не дождешься!

– Я тут подумала… Нашим клиентам нужна скидка. А как ее сделать?

– Как?

– Нужно сокращать затраты! Переезжай ко мне!

– Точно! Будем экономить на свете! И на чайных пакетиках.

– Я серьезно, вчера очень за тебя волновалась.

– Слушай, у меня четыре развода за спиной! Не боишься?

– Больше не будет…

– Почему?

– Я же работник ЗАГСа!