Текст книги "Осколок Эруада. Легенды Эруада. Книга вторая"

Глава 4

Как ни пытались защитники крепости, никто не смог остановить захватчика. Рискнувшие встать на его пути бессмысленно погибали от божественного Клинка. Его жертвы то падали ничком, покрываясь страшными язвами, то вмиг иссыхали, поражённые Когтем. Участь их была незавидна. Это оружие стало сейчас не благословенным даром богов, сдерживавшим где-то в глубинах мира рвущееся с исполинских цепей Зло, а клыками смерти, что вот-вот вопьются в защитные барьеры и разобьют их, выпустив на свободу проклятое божество.

Зарбасунир медленно поднимался по змеевидной лестнице к воротам, что вели в основную часть города. От доспехов не переставали отскакивать стрелы и арбалетные болты, пускаемые уже с внутренней стены.

Ворота были наглухо заперты. Но сомневаться в том, что Зарбасунир сможет прорваться, не приходилось. Эрве двигался так, будто бы и не было перед ним ни единой преграды. Так всё и оказалось. Он просто вонзил Коготь в створку ворот. В следующий миг дерево зашипело, забурлило, опадая зеленоватым пеплом. Дорога к тюрьме Тирга была открыта, осталось только сделать то, зачем он сюда пришёл. А он, несомненно, знает, каким путём надо пройти, чтобы добиться желаемой цели. Была ещё надежда на зачарованную каменную дверь, что скрывала за собой Сферу Заточения. Но и тут у Зарбасунира имелось решение.

Флаури сидел в кровавом месиве из останков человеческих и звериных тел, причём сам обильно истекал кровью. Он чувствовал, как постепенно начинает неметь всё тело, которым овладел яд Когтя Опустошения. Увидев раненого юношу, Милана подскочила к нему, словно молния, и тут же выхватила из-за его пояса небольшую бутылочку с розоватым зельем. Она знала, что надо делать.

– Флаури! Ты слышишь меня?! – кричала она сквозь наворачивающиеся на глаза слёзы. – Выпей это! Выпей!

В голове Эрве слова девушки отдались еле слышным шёпотом, словно ветер в густой траве широкого поля. Он поднял на неё невидящие глаза, но не смог даже пошевелить губами.

Милана насильно влила ему в горло эльфийское зелье, запрокинув голову назад. Флаури потратил последние силы на то, чтобы сделать глоток. Жар вдруг пронзил всё тело, и юноша не удержался от неистового крика. Рана зашипела, вспенилась и стала быстро затягиваться, не оставив после себя ни единого рубца. Но Флаури по-прежнему был очень слаб.

– Ты как? – схватила его за плечи девушка, не давая упасть.

– Неважно… – еле выдавил из себя юноша. – Не могу даже пальцем пошевелить.

– Он забрал Меч! Всё пропало! Прости, я не смогла ничем помочь! – отчаянно качала головой девушка.

– Е… ещё… н-ничего не п-пропало! – вдруг застучал зубами он. – Ему нуж-жен был достойн-ный п-противник. Он его п-получит.

Корчась от боли, Флаури поднялся с колен. Перед глазами всё поплыло, голова закружилась, словно он хлебнул добрую кружку эля. Не обращая внимания на уговоры Миланы, юноша заплетающейся походкой направился к лестнице.

Раненый, безоружный, полный ненависти и мести, он пробирался к воротам, словно сквозь густой кисель. Силы покидали его, но сейчас Флаури не имел права сдаться. Слишком большой путь он проделал, чтобы без чувств рухнуть посреди обречённого мира, так и не попытавшись его спасти. Эликсир остановил парализующее действие яда и притупил боль. Юноша не знал, сколько у него осталось времени на то, чтобы настичь Зарбасунира. Рано или поздно его может покинуть последняя капля жизни, если эссенция Чистой Воды не справится. Но пока этот момент не наступил, у него ещё есть шанс.

Парень не знал, что будет делать там, в подземельях, где-то глубоко под городом. Но он должен там быть.

Флаури шёл мимо сражавшихся людей, эльфов и дриад. Подоспевшие эльфийские отряды отбросили монстров. Он падал и вновь поднимался, не обращая внимания на кровавую бойню. В лицо летели брызги крови, предательски застилая глаза. Каждый шаг, каждое движение давались с превеликим трудом. На него словно взвалили непосильную ношу, которую он должен был во что бы то ни стало донести. Всё расплывалось, даже звуки битвы затихли.

Милана отчаянно сражалась с нападавшими на неё врагами. Многие замертво падали, разрубленные надвое, другие с дикими воплями бросались прочь, брызгая во все стороны кровью. Конечности и головы взлетали в воздух и падали на землю, исчезая в глубине кошмарного океана, что наводнил площадь города паладинов. Ноги по колено перепачкались багровой мерзостью, противно шамкающей под сапогами.

Девушка прикрывала спину Флаури до тех пор, пока он не остановился перед воротами во внутреннюю часть города.

– Не х-ходи с-со мной, М-милана! – произнёс парень странным голосом.

– Я не брошу тебя в таком состоянии! – огрызнулась она, наблюдая, как внизу идёт ожесточённое сражение.

– Ты долж-жна ос-статься. Там н-не выжить, – Флаури подтолкнул Милану в сторону людей Горда и направился дальше.

Полуэльфийка пыталась окликнуть его, что-то возразить, но, заметив, как через строй защитников прорвались несколько тварей, осталась нести смерть всё новым и новым противникам. Девушка даже не успела обдумать ситуацию. С одной стороны, Флаури ранен, и ему требуется помощь, а с другой – Милана вряд ли сможет предпринять что-то действенное. В лучшем случае Зарбасунир её ранит, и это окажется фатальным для Флаури. Именно так случилось на площади.

Она приняла бой здесь – перед воротами – ловкими и быстрыми взмахами клинков уничтожая рвущихся за своим хозяином чудовищ. Милана стала последним оплотом обороны, не позволяя ни одной твари проникнуть в подземелья Тираубена и унести жизни мирных жителей или помешать Флаури остановить мерзавца гнома.

Флаури обнаружил, что следы Зарбасунира, коими были разрушение и смерть, ведут в монастырь Ордена. Он вошёл в знакомый зал, оставляя на гладких плитах кровавые полосы. В противоположной стене зиял широкий проход. Рядом лежали два мёртвых монаха. Флаури двигался по широкому и длинному коридору. Кое-где ещё горели факелы, но большинство уже потухло. Впереди должны быть молельные залы, но там и вовсе не было ни капельки света. Юноша шёл практически на ощупь, пока не упёрся в стену. Здесь он сориентировался на звук гудящего ветра, что рвался наружу будто бы из самих Глубин, и нащупал пробитый, скорее всего, Клинком проход.

Вниз по тёмному коридору пролегала крутая лестница. Где-то впереди раздавались еле слышные шаги. Эрве стал спускаться, иногда на миг теряя сознание и опускаясь на ступени. Даже в такие моменты он не оставался на месте, всячески пытаясь ползти дальше. И когда разум вновь брал на себя контроль над его действиями, парень поднимался и шёл. Ноги заплетались друг за друга, тело раскачивалось из стороны в сторону, юноша несколько раз даже падал, будучи не в силах совладать с собой. Он катился по каменным ступеням, и лишь вспышки острой боли не позволяли ему сдаться.

Через десяток с лишним минут непрерывного спуска Флаури, измотанный и еле стоящий на ногах, услышал звон стали. Кто-то впереди преградил Зарбасуниру путь. Флаури понимал, что у противника гнома нет никаких шансов, если, конечно, это не сами боги.

В конце длинного, но очень узкого тёмного коридора маячил призрачный свет. Осталось пройти совсем немного, но ноги вдруг отказались ступать по каменной лестнице, предательски слабея. Юноша опустился на колени и сжал кулаки, почувствовав, что и руки охватывает паралич. По лицу покатилась слеза. Он не успел… Не смог добраться до злодея, что вот-вот разрушит преграды богов… Надежда умирала. Мир обречён.

* * *

Довольно просторная пещера с куполообразными сводами была наполнена призрачным светом. В центре покоилась прозрачная полусфера, вторая половина которой, возможно, скрывалась под каменным полом. Если глянуть на неё сверху, то можно было увидеть узкую чёрную полоску, словно кошачий зрачок на зеленовато-голубой радужке. Блики полусферы играли на скальной поверхности несметным множеством волшебных волн.

На каменном полу лежали несколько монахов, что дерзнули перейти магу дорогу. Насколько самоотверженным надо быть, чтобы не жалея жизни встать на защиту мира от врага, который в десятки раз сильнее? Ответ на этот вопрос останется загадкой навек.

Справа от входа к стенам пещеры были прислонены недвижимые фигуры архиепископов. Видимо, им всё же удалось подстеречь гнома в монастыре и узнать расположение таинственного места. Вопреки законам Эруада, вопреки всем запретам и самой смерти осуществлялись отчаянные попытки преградить путь Эрве. Но сил одолеть Посланника Тирга не нашлось даже у пятерых служителей Валмалинора, именуемых Пронакором.

Зарба медленно подошёл к Сфере Заточения Тирга и ласково провёл по ней рукой. Она отозвалась радужным сиянием. Момент, которого он жаждал все эти годы, наконец настал. Гному уже никто не сможет помешать претворить в жизнь зловещую задумку его повелителя, который, несомненно, приложил немало усилий для собственного освобождения. «Каким образом? – спросят многие. – Как, находясь в заточении, можно повлиять на события в мире?» Видимо, связь Эрве с богом сильна настолько, что никакие преграды не способны её разорвать. Зарбасуниру, конечно, был известен ответ.

– Теперь вы сможете воочию увидеть, как мой повелитель поднимется из глубин, – обратился Зарбасунир к Пронакору, вонзая Чешуйчатый Змей в Сферу. Пещеру вмиг озарила ослепительная вспышка, а затем первый слой защиты вдруг рассыпался бесконечным множеством стеклянных осколков, что звонко покатились по каменному полу. – И обрушит свой яростный гнев на этот мир, что растворится в собственных кровавых кошмарах! Не буду лишать вас возможности почувствовать это! – продолжал гном, вынимая из ножен Коготь Опустошения.

– Зарбасунир! – раздался вдруг странный голос за его спиной. – Я думаю, визит твоего бога мы отложим!

Зарба повернулся. С лица слетела зловещая ухмылка, сменившись гримасой недоумения. В проходе стоял Лоэнор. В руках эльфа пылал ярко-сиреневый шар. Он стоял, чуть согнувшись, словно держал увесистый валун.

– Я думаю, ты встретишься со своим богом прямо сейчас, и состоится столь грандиозная встреча отнюдь не здесь! – С этими словами Высший метнул сгусток магической энергии в Зарбасунира. У того не было никаких шансов увернуться. Скорость, с которой сфера преодолела разделявшее противников расстояние, оказалась немыслимой. И сам Зарба, Великий Чародей, Эрве гномов, не успел что-либо предпринять.

Ослепительная вспышка вновь озарила своды пещеры, когда сфера эльфа столкнулась с магическим щитом Зарбасунира. Защита Посланника была пробита, и шар, выплеснувший большую часть своей энергии при разрушении барьера, врезался в гнома.

Лоэнор вложил всю имеющуюся у него магическую мощь Эрве в один решающий удар. Ему было известно о запретах богов на использование магии против обитателей Эруада, но в данный момент его волновала прежде всего судьба мира, а не его собственная. Эльф был готов пожертвовать собой ради ещё одного шанса.

Зарбасунира отбросило в Сферу Заточения, а затем он упал на пол. Рука не удержала Коготь. Клинок взметнулся вверх и, переворачиваясь в воздухе, полетел в сторону скорчившегося от боли Лоэнора. Обхватив голову руками, он сидел на одном колене возле выхода из пещеры. Сила, которую эльф вложил в заклятье, должна была вернуться к нему смертельными иглами, что впиваются в сознание и высасывают жизнь до последней капли, а тело заставляют замертво рухнуть на пыльный каменный пол.

Лоэнор ощутил лишь сильное давление в висках, словно череп сжали с двух сторон безжалостные тиски. Открыв глаза, он осознал, что ещё жив и может бороться с гномом. Одним прыжком мужчина достиг места, где лежал Коготь.

Зарба зарычал. Злоба, казалось, вот-вот разорвёт его изнутри. Он ничуть не удивился произошедшему с Лоэнором, словно знал, что эльф не погибнет. Враг резко вскочил, выставив перед собой поднятый Меч.

Пара секунд тишины, и…

…битва за Эруад началась!

* * *

Чувствовалось волнение Зарбасунира, когда тот отражал быстрые и тяжёлые удары. К тому же гном не очень-то приветствовал превосходство противника. Но он не выглядел слишком растерянным. Молниеносные выпады эльф парировал лишь в последний момент, когда, казалось, гибель вот-вот настигнет его, и он вспыхнет негасимым пламенем.

Оба противника держались довольно крепко, словно сами боги поддерживали в них силы, ожидая, когда кто-нибудь из них превзойдёт другого в мастерстве.

Своды уже сыпались от мощи сталкивающихся магических Клинков. Казалось, ещё миг, и сражающихся завалит здесь навеки. Пригвоздённые к стене архиепископы с ужасом наблюдали за величайшей в их истории битвой двух Эрве.

Бой постепенно перешёл ближе к выходу. Лоэнор очень постарался, чтобы оттеснить противника. В один момент эльф был близок к победе, когда, отведя в сторону Клинок Посланника Тирга, локтем ударил Зарбасунира в нос и направил Коготь снизу-вверх резким движением. И одним лишь богам известно, как гном исхитрился, повернувшись вокруг себя, и молниеносно нанёс ответный удар, которым рассёк Лоэнору грудь. Вспыхнул голубоватый плащ, малахитовые доспехи, осыпаясь, злобно зашипели. Эльф рухнул на колени, опёршись на воткнутый в каменный пол Меч.

Зарбасунир ликовал. Рот растянулся в зловещей усмешке. Высший эльф поднял на него зелёные глаза. Суровый взгляд уловил еле заметное движение. По лицу скользнула улыбка, и в следующий миг рука метнула Коготь Опустошения вверх, чуть левее от Зарбы. Гном повернулся, и всё, что он смог увидеть, это приземляющееся на него изумрудно-пламенное лезвие.

Посланник Тирга едва успел выставить перед собой Меч для блокировки удара, но получить ногой в грудь от подоспевшего Флаури ему всё же пришлось. Зарбасунир попятился назад, споткнулся о почти уже лежащего Лоэнора и кубарем покатился по полу. Вскочив на ноги, гном зашипел:

– А-а-а, ты ещё жив, червь?! Я надеюсь, ты здесь ненадолго!

– До тех пор, пока не вышибу из тебя всю скверну, – хрипло ответил Флаури и опустился над раненым Лоэнором. Тот дал юноше знак не останавливаться, и Эрве направился к своему заклятому врагу.

Больше не было времени выяснять отношения. Флаури приготовил Меч для атаки. Вновь своды пещеры содрогнулись от магии сталкивающихся Клинков. Чешуйчатый Змей, отдав почти всю энергию на уничтожение Сферы, всё же не уступал в могуществе своему сородичу. Они сражались неистово, как бьются боги на бескрайних просторах Глубин Сущего. Зарбасуниру нужно было лишь забрать у Флаури Меч и разбить им последнюю преграду на пути Тирга, а что случится потом, уже неважно. Его повелитель вырвется из заточения, и настанет Фаалтард – последний миг для Эруада, когда разверзнутся земля и небеса, когда разгневаются стихии, что вторгнутся в мирную жизнь, разрывая физические и духовные пласты Основ мироздания. А после новый мир получит жизнь и шанс проявить себя в бесконечном множестве других. И одним из тех, кто войдёт в него, станет Зарбасунир. Так говорил властвующий над ним бог. Гному оставалось только завершить возложенную на него миссию.

Флаури преднамеренно позволил сопернику сделать выпад, внезапно открывшись для удара. Зарба не упустил такой возможности, и его Клинок, описав короткую дугу, устремился пронзить доспех и впиться в плоть своего недавнего Обладателя. Юноша молниеносным движением повернул своё тело и, удерживая равновесие, ударил наотмашь. Зарбасунир не успел поднять оружие для защиты, и в следующий миг крианитовый доспех на его груди искорёжился, обагрённый кровью.

Гном отпрянул назад, ноги отказались ему повиноваться, и он рухнул на колени. Меч тотчас выпал из его руки, и Флаури, держась за ноющее плечо, подошёл к поверженному врагу.

– Ответь мне на один вопрос! Зачем ты убил моего отца?! – он схватил его за шею и стал яростно её сдавливать.

Зарбасунир задыхался, кряхтел и корчился. Флаури задал этот вопрос не из любопытства, но ответа получать не хотел. Все было предельно ясно. Юноша вдруг ослабил хватку, хоть и всем сердцем желал выдавить из Посланника Тирга последнюю каплю жизни.

– Не погнавшись за убийцами, ты вряд ли поверил бы в бред эльфийской полукровки. Хотя… В любом случае… его… его смерть… была столь же… бессмысленной, как… как и твоя… жизнь! Акхр… – кровь струёй хлынула изо рта гнома.

– Тварь! – взорвался Флаури, чувствуя, как тратит последние силы. – Отправляйся к своему богу сейчас же и порадуй – его ждёт не очень душевный приём! – выкрикивая эти слова, Эрве людей занёс Коготь Опустошения над головой и опустил на разразившегося демоническим хохотом Зарбасунира. Алая кровь брызнула во все стороны, обагрив лицо Флаури. Две половины тела Посланника Тирга, охваченные ядовитым шипением, рухнули на окровавленный пол.

После этого всё затихло. Стало даже как-то странно тихо, словно ещё миг, и пещера разразится ужасным землетрясением, Сфера Заточения разлетится на мельчайшие осколки, а Флаури увидит поднимающегося из огненных подземелий Тирга.

Юноша закрыл глаза, чтобы смахнуть попавшую в них кровь. Он почувствовал, как остатки сил покидают его, будто бы высасываемые неведомым обитателем Глубин Сущего. Его разум медленно застилала сероватая пелена, растворяя в своих объятиях. Ноги подкосились, и Флаури повалился на пол.

Лоэнор всё это время лежал недвижимым. Ядовитые чары Змея медленно одолевали его изнутри. Освободившиеся от магического плена Зарбасунира архиепископы бросились на помощь эльфу, колдуя над рваной раной.

В пещеру ворвалась Милана, с ног до головы покрытая вражеской кровью. Служители Валмалинора, заметив её, оцепенели от ужаса. Образ девушки отражал истинную картину продолжающейся в Тираубене битвы. И её исход был неясен.

Флаури сжал резную рукоять Меча Ярха и закрыл глаза. Казалось, из его памяти вылетели последние мгновения боя с Зарбасуниром, но, почувствовав в руке оружие, он успокоился.

Битва с предателем завершена. Юноша победил Эрве, победил легенду, разбил в прах его планы, оставив Тирга неистовствовать в собственной тюрьме.

За смерть его отца ответил тот, по приказу которого действовали безжалостные убийцы. На душе у юноши вдруг стало легче. Возможно, где-то там, на небесах, стало легче и его отцу, который, несомненно, был бы сейчас несказанно горд за своего сына. Однако он не может поблагодарить Флаури, обнять и похлопать по плечу. Но юноша знал, что когда-нибудь они встретятся вновь, и тогда уже никто их не разлучит.

Лоэнора под руки доставили к выходу. Все усилия пятерых архиепископов оказались напрасны. Почти бессознательный Флаури не мог даже шевельнуть пальцем, не то, что произнести заклинание. Его тоже подхватили и поволокли в лазарет. Юноша по пути чуть пришёл в себя и потребовал сопроводить его до площади.

Проследовав через весь город, они остановились в воротах внутренней стены. Вид бранного поля до глубины души поразил всех до единого. Казалось, в них сейчас трепетала каждая клеточка тела, оплакивая погибших в бою. По усеянной трупами площади небольшими группами устало бродили защитники крепости. Враг был окончательно разбит. Оставшиеся твари, люди и другие расы бежали на восток к ущелью, затаптывая друг друга в невообразимой панике. Но никто не спешил радоваться. Эта победа досталась им слишком дорогой ценой. Практически весь Эруад стоял на коленях, измождённый, израненный, но не поражённый, не сдавшийся. Пока теплилась и жила надежда, мир был готов противостоять любому врагу, был готов объединиться для защиты, чтобы доказать всем и самому себе, что смерть можно победить, как бы страшно она ни выглядела, какие бы личины ни принимала, ей можно и нужно противостоять всеми доступными способами.

В подсознание лезли леденящие душу мысли. Сказанное Зарбасуниром означало только одно:

Война не закончена. Страшная рана, нанесённая Эруаду – лишь лёгкий укол Клинка Тьмы, который вскоре вновь нанесёт сокрушительный удар!

Часть 2. Ортахорн

Глава 5

Когда над миром стих последний крик, и звон стали более не слышался в ночи, прозвучал печальный рог – смиренная песнь, плачь по усопшим. В тот момент не существовало иных звуков – ни шороха травы и листьев, ни сопения ветра меж деревьев, ни переливчатого пения птиц, ни шёпота рек и безмолвия озёр. Эруад скорбел по своим героям: тем, кто, не жалея жизни, бросался в бой… в свой последний бой.

Великолепный Тираубен – город Паладинов – впервые за свою историю подвергся испытанию мечом и магией. Он был сломлен, но не повержен. Город выстоял благодаря стремлению к миру, благодаря неутолимой жажде жизни. Однако была уплачена непомерно высокая цена – погибли тысячи храбрейших воинов, что избрали путь служения одной лишь цели – оградить Эруад от разрушения и войн.

Не осталось ничего, кроме веры. Вера – та составляющая духовного мира, что может умереть лишь в сердцах слабых. О них нет смысла упоминать – только бумагу пачкать.

Поговорим лучше о тех, чьи подвиги будут помнить многие поколения, чьи деяния спасли целый мир от зловещих когтей смерти.

* * *

– Пришли вести из соседних королевств, мой лорд! – слезая с коня на площади замка паладинов, доложил молодой служитель Валмалинора, проделавший неблизкий путь в составе разведывательного отряда.

– Чем обрадуешь? – вцепился взглядом в бойца лорд Демелет, отрываясь от пожелтевшей карты Эруада, которую он держал в руках.

– В Алакорне выстоял лишь Даллор-Кур. Сейчас там восстанавливают повреждённые стены. Сирфендан, Хлаубен и Ингилиат захвачены имперцами. Там, говорят, правят некие бароны. Между городами выстроены войска. Кажется, Алакорн полностью во власти врага, – докладывал паладин. – Эйрдалл почти весь погиб. Похоже, им досталось больше всего, – воин отчаянно покачал головой. Может, у него там остались близкие ему люди, за которых он очень сильно переживал.

– Что докладывают с Волчьей Горы и Акрана? – не замечая терзаний солдата, продолжал допрос лорд.

– В Волчьей Горе восстанавливают разрушенную стену. В Акране говорят, что ночью слышат какие-то странные звуки, но объяснить, откуда они доносятся, не могут. И ещё… Видели гномов. Они бежали вглубь ущелья, но через границу Акрана не проходили. Может, вылезли из подземелий, – паладин слегка пожал плечами.

– Откуда именно? – поинтересовался лорд Демелет.

– Где-то между заставами. Там считают, что они как-то связаны с происходящим в ущелье, – воин, закончив доклад, подтянулся и стал ждать дальнейших указаний.

Пограничные заставы Къёрденфелла близ ущелья Карро уже были однажды уничтожены, когда орочьи вылазки только начинались. Да и во время наступления Зарбасунира Волчью Гору пришлось оставить. Всё своё войско гном вывел из подземелий аккурат между заставами. Сейчас там денно и нощно дежурили по четыре сотни солдат, неустанно следящих за передвижениями по границе. Внезапные волнения привели в повышенную боевую готовность обе заставы, и в Тираубен сразу же направили гонцов с тревожными вестями, дабы предупредить правителей о возможной опасности. В эти времена любое сомнительное происшествие должно стать известно правителям как можно быстрее. Только они, приближённые Валмалинора, знают, что нужно предпринять. Но всё ограничивалось одними лишь звуками и внезапным появлением подгорных жителей. Хорошо это или плохо, пока неведомо.

И хоть бы один орк за всё это время… Словно Зарбасунир увёл в Тираубен всех, кого только смог себе подчинить. От многотысячного войска не осталось и следа. Возможно, в планах Эрве было отрезать Тираубен от всех остальных государств, дабы пресечь всякие попытки помочь городу паладинов. Но даже пусти он в ход все имеющиеся у него силы, вряд ли ему суждено было победить в той схватке. Ведь решилось всё отнюдь не количеством воинов.

– Как только будет что-нибудь известно, сразу сообщать мне! – приказал лорд Демелет.

– Непременно, мой лорд, – кивнул паладин.

– Идите, – сказал правитель и вновь уставился на старинную карту, поражаясь, как ужасно изменился этот мир благодаря деяниям одержимого Эрве.

Начало осени выдалось весьма тёплым. Солнце будто бы ласкало Эруад, излечивая его от нанесённых ран. Лорд Демелет поднял голову к небу, наслаждаясь последними согревающими лучами. Снова осень, и снова холода…

Говорят, после того, как Флаури отправил ненавистного мага гореть в огне Глубин, оставшиеся группы вражеского войска ринулись прочь из города, в мгновение растеряв всю свою ярость. Словно в момент рухнули чары, что заставляли их сражаться несмотря ни на что, опрометью бросаясь в одиночку на тысячное войско. Даже нечисть не решилась продолжить схватку и разбежалась по округе.

Тяжело раненый юноша две недели провалялся в лазарете, где над ним колдовали лучшие лекари города. Внесли свою лепту и эльфы с дриадами, помогая людям приготовлением напитков из редких трав, что были не по уму последним. Хоть рана юноши и затянулась в мгновение прямо на поле боя, внутри всё горело неистовым пламенем. Его бросало в жар, а спустя час одолевал дикий озноб. Никто не мог понять, какими снадобьями исцелить Посланника Валмалинора.

В какой-то момент Флаури совсем отчаялся, чувствуя, как жизнь оставляет его покалеченное тело. Милана в эти минуты не отходила от его кровати ни на миг, разговаривала с ним, всячески пытаясь облегчить страдания. Лишь на одиннадцатый день он словно освободился от одолевшей тело и дух скверны, быстро пойдя на поправку.

А вот Лоэнору пришлось крайне тяжко. Даже Лиане, Эрве дриад, не удавалось помочь сбить лихорадку. Неглубокая рана, нанесённая Когтем, кровоточила и загнивала, не желая затягиваться. Высший эльф хрипло дышал, судороги разбивали его тело всё чаще. Кожа со временем приобрела бледно-зеленоватый оттенок. Будь на его месте простой смертный, такая рана стала бы для него убийственной в первые же секунды. Эрве держался, как только мог. Он почти не говорил. Большую часть времени спал. Даже питаться нормально не мог, поскольку силы почти покинули его.

Сыновья были рядом, оказывая любую необходимую помощь. Сейчас эльфа спасла бы эссенция Чистой Воды, но, к великому сожалению, последний дар Чуда Хадалмара был исчерпан. Возможно, Посланник Анориса понимал, что ждёт совсем ещё юного Флаури в битве с Зарбасуниром, и оградил его от всех возможных бед, пожертвовав тем самым собственной жизнью.

Надежда ещё теплилась в сердцах тех, кто неустанно боролся в эти дни за здоровье великого эльфа, правда, лекарства от ужасной болезни найти никто не мог. Даже эйрские травы оказались бессильны, лишь ненадолго снимая боль.

Полным ходом шла работа по восстановлению крепостной стены и монастыря. Работали все, кому это было под силу. В первую очередь потребовалось расчистить площадь от кровавого месива, что осталось после беспощадной бойни. Многим с трудом давались минуты, проведённые за столь отвратительной работой. Людей тошнило прямо на разодранные трупы своих товарищей и тварей Глубин Сущего. Вонь поднялась такая, что не помогали никакие повязки, смоченные в разнообразных растворах. Лужи крови и останки тел вскоре могли стать пиршеством самых разных насекомых и паразитов, что непременно навлекли бы на город проклятую чуму.

Справились, конечно, не быстро, но общими усилиями людей, дриад и эльфов работа кипела. Спустя несколько дней площадь если не сверкала, то, по крайней мере, была расчищена. Кровь впиталась в сухую землю, но вскоре должна была исчезнуть совсем.

Дриад осталось не более четверти. Вместе с эльфами они приняли на себя самый могучий и тяжёлый удар после того, как враг прорвался за городскую стену. А всего защитники Тираубена потеряли почти половину бойцов.

Флаури вспоминал разговор при первой встрече с Лианой, когда она рассказала ему об ужасной Эпической войне, что затронула и волшебные леса нимф. Тогда выжили единицы и не дали погибнуть всей расе благодаря магии лесов Эйрдалла. Спустя некоторое время девушки в лиственных одеждах покинули родные места, поселившись в не менее волшебных лесах Хадалмара. Сейчас их ждёт ставший родным изумрудный исполин, который подарит новые силы.

Все те, кто стоял на защите Тираубена, вскоре собрались в главном зале замка паладинов, чтобы обсудить некоторые волнующие вопросы. Правда, Лоэнора с ними не было. Он всё ещё находился в лазарете. Его место занял старший из сыновей – Эрмениал.

– Сфера Заточения сильно повреждена. И одному только Валмалинору известно, сколько ещё она выстоит под напором злости Тирга! – недоумевал Пронакор.

– Тогда город может быть в опасности. Если Тирг вырвется, то никто не выживет, – предположил лорд Демелет.

– Тирг не явится сюда сам, – покачал головой Флаури, переведя взгляд на Пронакора. – Он либо снова выпустит Виверну Заснеженного Пика, либо…

– Вы что, хотите, чтобы жители города начали собирать вещи и в панике бежать? – бестактно перебил своего Эрве недовольный священник. – Боги дадут нам знак.

– Хочется на это надеяться! – грозно покосился на Пронакора Флаури, давая понять, что его всё-таки стоит выслушивать до конца. Пять архиепископов виновато опустили головы.

– Нам нужно восстановить Сарветанг, – начал Эрмениал, – а для этого не хватает трёх Посланников. Орков неизвестно, где искать. Гномы заперлись в Хагерите. Вьорны осели в болотах, одичали и озлобились. Дриадам тоже нужно вернуться в собственные земли, чтобы возродить традиции. Друзья мои, у нас очень серьёзные проблемы.

Пронакор задумался, а лорд Демелет произнёс:

– С чего же нам начать?

– В первую очередь нужно понять, что именно привлекло имперцев в Алакорне. Неспроста они захватили крупнейшие города: Сирфендан, Хлаубен и Ингилиат. Если взглянуть на карту, то видно, что Даллор-Кур теперь отрезан от остального мира. Помощи ему ждать не приходится. А если учесть, что Вторая столица Алакорна находится близ границы с Гарадом, то у меня есть некоторые мысли по поводу дальнейших планов врага, – поведал свои переживания Эрмениал.

– Мы вас слушаем, – подперев кулаками подбородок, произнёс лорд Демелет.

– Все вы прекрасно знаете трагическую историю изгнания вьорнов с земель Гарада. Осколок Эруада, что они пытались доставить к Чудесному Вулкану, мог тогда затеряться в землях, покрывшихся льдом. И если сейчас последователям Зарбасунира удастся отыскать его, то у них будет прекрасная возможность довести начатое до конца. Попав в жерло Вулкана, Осколок разрушит одну из Основ мира, что приведёт к его неизбежной гибели. Смогут ли тогда выбраться из Глубин Тирг, Анорис и Ярх, неведомо никому. Но мне кажется, что атакой Тираубена Зарбасунир отвлёк нас от главной цели – Осколка мира. Вероятно, он уже занимался поисками артефакта и мог даже преуспеть в этом деле.

– То-то он не скрывал своих планов! – так ударил по столу ладонью Флаури, что Пронакор и лорды слегка вздрогнули.