Текст книги "Осколок Эруада. Легенды Эруада. Книга вторая"

Осколок Эруада
Легенды Эруада. Книга вторая
Александр Дендиберя

«Добру и злу дано всегда сражаться.

И в вечной битве зло сильнее тем,

Что средства для добра

Не все годятся,

Меж тем, как зло не брезгует ничем».

Мирза Шафи Вазех

Дизайнер обложки Екатерина Ерохина

Редактор Антон Швецов

© Александр Дендиберя, 2023

© Екатерина Ерохина, дизайн обложки, 2023

ISBN 978-5-0056-4184-7 (т. 2)

ISBN 978-5-0055-6978-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Добро и Зло… В этих понятиях сокрыт неоднозначный смысл. Две сущности, две противоположности борются друг с другом, сдерживают. Чувствительные весы качаются то в одну, то в другую сторону. Гнев и уныние, чревоугодие и ложь, алчность и гордыня, зависть и корысть, разрушение и смерть, месть и ненависть, блуд и похоть всегда найдут отражение в спокойствии и умеренности, правде и великодушии, смирении и честности, созидании и жизни, истине, прощении и любви. Малейшая капля или песчинка, упавшая на ту или иную чашу, может существенно нарушить баланс. Несмотря на великие усилия, что предпринимает каждая сторона в извечной борьбе, среди сторонников Добра и Света всё же находятся те, кто неосознанно наклоняет чашу Зла. Но хуже всего, когда подобное творится под личиной добродетели.

Часть 1. Смерти вопреки

Глава 1

– Я знаю Скрижали Отца лучше тебя! Не нужно рассказывать мне об устройстве миров!

– Я лишь пытаюсь оградить тебя от необдуманных поступков…

– Огради меня от своего недоверия, Валмалинор! Они предали нас, они должны страдать!

– Если ты вмешаешься в мирскую жизнь, Эруад может не выдержать. А поскольку Осколок ещё там, то гибель мира породит чудовищный взрыв и хаос в Глубинах Сущего. Другие миры тоже окажутся под угрозой.

– Зато они раз и навсегда прочувствуют цену предательства, когда на протяжении тысячелетий их души будут терзать демоны Глубин.

– Моя обязанность – не допустить этого.

– Viverna, treih vaard Eruad dharh!

Гарадская зима. Вечное белое безмолвие. Здесь царит безжизненная пустошь. Шквальный ветер, закручивающий причудливые танцы со снежным покрывалом, временами нарушает мрачную идиллию. Да раз в год Чудо-Вулкан разрывает в клочья ночную тьму и безмятежную тишину, растапливая ледники вокруг.

Около полутора тысяч лет назад эти земли процветали не хуже нынешних королевств, но вьорнам суждено было ответить за предательство. Драгоценный и прочный крианит теперь грудится повсюду, не нужный никому; даже той ужасной твари, что обитает здесь со времён падения Тирга. Ей не страшен лютый гарадский мороз, вмиг сжигающий лёгкие и продирающий до костей даже сквозь самые тёплые шкуры.

Оставляя за собой лазурную дымку, она медленно парит над землёй, словно ищет что-то, прислушивается. Правда, Вулкан обходит за версту. Боится. И её опасения оправданы – Дракон Фар-Фалиена не дремлет. Впереди сентябрь, Месяц Первозданного Золота, когда Зверь кружит рядом, охраняя Чудо от посягательств. Долгое время он не видывал претендентов на силу Эрве. Но Зверь ежечасно следит за Гарадом, где неведомая тварь устроила себе логово. Кажется, Дракон знает, зачем она здесь, зачем рыщет близ его обиталища. Ему не составит труда разорвать её в клочья, подойди она ближе к Вулкану.

Но тварь осторожна. Она выжидает… Она искала слишком долго, чтобы ошибиться. Ей нужен подходящий момент. На пути лишь Зверь.

* * *

– Мы оставили его в Храме, – опустошённо произнесла Милана и указала наверх, прекрасно понимая, что эльфы обо всём знают. Лоэнор прикрыл глаза и слегка кивнул. На его округлом лице дёрнулся лишь уголок рта.

Девушка не обратила внимания на детали, а вот Эвандер изучил Эрве с головы до ног. Длинные серебристые волосы были аккуратно зацеплены драгоценной заколкой, а голову венчала золотая диадема с тремя крупными сапфирами. Узкие дугообразные брови в цвет волос придавали изумрудным глазам особую выразительность. Тонковатые чётко очерченные губы отлично выделялись на светлокожем лице. Под богато вышитым голубоватым плащом, скреплённым на груди позолоченной фибулой в форме головы василиска, виднелись малахитовые доспехи, словно сотканные из мельчайших отполированных чешуек. По тому же принципу, видимо, были выкованы и сапоги с наручами, что переливались в ярком лунном свете призрачным блеском.

Двое других эльфов, что были на полголовы ниже, отличались лишь размерами диадем и инкрустированных камней, а также оливковым окрасом плащей. Цвет глаз и волос поражал своим сходством, словно Эрве эльфов сопровождали два его отражения.

Не говоря ни слова, Лоэнор отступил и повернулся к друзьям боком. Мир в глазах Миланы утратил краски и звуки. Природа больше не воодушевляла пением птиц и шелестом ветра в высоких кронах, безмолвием рассветов и бурным водоворотом рек. Даже многотысячное войско эльфов и грозный клинок за спиной не могли вселить в неё надежду. Полуэльфийка потеряла её в лице Флаури, с горечью в сердце осознавая, что виной тому оказалась именно она – приведшая в лапы кровожадного хищника. Милана ошиблась. Доверилась самому настоящему чудовищу. Будь он хоть трижды Эрве, она должна была почувствовать неладное. Девушка винила только себя.

Посреди ночного хадалмарского великолепия раздался грохот, заставивший растерянную девушку встрепенуться от мрачных мыслей, что кружили в её голове.

Эльфы, все как один, выхватили изогнутые сабли и приложили сжимавшие рукоять кулаки к груди. И вновь Хадалмар содрогнулся. Тысячи и тысячи восторженным кличем приветствовали новое возрождение.

Милана подняла голову. Её милое личико обвеяло лёгким ветерком, что нежно обнял, окружил, заставив на миг прикрыть веки. Словно отбросив серую маску отрешённости, оживала чудесная природа эльфийских земель. Даже сквозь ночную мглу друзья наблюдали наполнявшиеся новой жизнью причудливые сады, где вовсю зацветали яркими красками невиданные растения. Их бутоны и стебли сияли в темноте многоцветием, превратив храмовую площадь Селервилля в одно из прекраснейших мест Эруада, коего не видел никто даже в самых чудесных снах.

Наверху, возле входа в Храм, появились сотни фигур. Милана не сразу поняла, кто же там стоит; глаза предательски улавливали лишь очертания. Ей хотелось протереть их, словно от попавшей воды, что размыла чёткие линии. Все усилия оказались тщетны. Зоркость девушки на этот раз подвела.

Когда фигуры двинулись с места и начали спускаться по бесчисленным белоснежным ступеням, её захватили поистине непередаваемые чувства. Эльфийские женщины в прекрасных ярких одеяниях, что сверкали даже в хадалмарской ночи, держа детей за руки, смотрели на происходящее и, казалось, не могли в него поверить. Спустя десятилетия они вновь обрели родной дом. Теперь оправившиеся ото сна земли вновь наполнит детский смех, шёпот ветра и листвы, громкие разговоры и переливистые трели птиц.

Сквозь медленно движущуюся толпу протискивалась ещё одна фигура. Она словно опаздывала, торопилась, аккуратно обходя обомлевших эльфийских детишек. Девушка пристально вгляделась, потом сильно зажмурилась, будто бы пытаясь понять – показалось ей или нет. Раскрыв глаза, она ощутила, как стоящий рядом Эвандер больно схватил её за плечо и стал судорожно дёргать. Ему точно не показалось. Но если полуэльф от увиденного лишился дара речи, то Милана не смогла сдержать эмоций.

– Флаури! – восторженно крикнула она и закрыла лицо ладонями. – Как вы?.. – вопросительно воззрилась на эльфов Милана, пытаясь понять, что же сотворили с ним в Храме Селервилля. Лоэнор лишь склонил голову в ответ, одарив нежной улыбкой.

Юноша спешно спускался, бесконечно извиняясь перед прекрасными дамами за бесцеремонность. Пробежав между идеально ровными рядами воинов Хадалмара, Флаури остановился в шаге от Миланы и протянул девушке её тёмно-серый плащ. Эвандер растянул рот в широкой улыбке. Как вернули к жизни Флаури, его в данный момент волновало меньше всего. В следующий же миг трое бросились в крепкие объятия друг друга. Волны необычайных обжигающих приятным теплом эмоций неудержимыми лавинами захлестнули друзей.

Свершилось невероятное чудо. Милана не верила в происходящее. Она так прижала к себе Флаури, словно сомневалась, что он настоящий. Казалось, всё это сон, который в любой миг может закончиться, растворившись в ночи, Флаури растает в воздухе, а несчастная девушка упадёт на площадь, не удержавшись на ногах.

– Я так рад, что вы живы! Я уже не знал, что и думать, после произошедшего в империи! Представляете, мне показалось, что я спалил всех в том лесу! Проклял за это всё на свете и себя в том числе! Как же прекрасно, что вы здесь! – взахлёб тараторил Флаури, не находя места своим чувствам.

С Эвандером его, конечно, не объединяли месяцы странствий по северному Эруаду, но свою долю объятий полуэльф всё же получил. А вот Милану юноша отпускать отказывался, крепко прижимая к себе. Впервые за долгое время он почувствовал тепло её тела, окунулся в едва различимый фиалковый аромат золотистых волос, что смешался с пылью дорог и кровью сражений. Но сейчас Флаури ощущал только её запах, такой родной и притягательный.

– Мы были в плену… – Милана не закончила фразу, вспомнив об одной очень важной детали, что не терпит в сей момент отлагательств.

Обтерев хлынувшие из глаз слёзы радости, девушка повернулась к Высшим эльфам.

– Флаури, познакомься! Посланник Анориса – Лоэнор! И Высшие эльфы Хадалмара – Валориен и Эрмениал! – торжественно произнесла она, взяв юношу за руку.

Флаури никогда бы не подумал, что в его жизни настанет момент, когда он окажется лицом к лицу с Эрве. Для него существовали лишь сказки и легенды про сильнейших мира сего. Он как-то неохотно верил во все волшебные перипетии Эруада.

Юноша коротко поклонился. На лице застыло недоумение. Оказаться рядом с Посланником было, конечно, удивительно. Но следующая фраза повергла друзей в безумие:

– Приветствуем тебя, Посланник Валмалинора! – словно заранее подготовившись, звонким хором выговорили эльфы.

Флаури после секундной паузы отмахнулся.

– Да бросьте. Какой из меня Посланник? Я – сын фермеров…

– Ты – Эрве людей и Посланник Валмалинора, Флаури! Ты – наследник Мау’Кина! И поэтому в тебе течёт его сила, которую ты приобрёл после его смерти, – убрав руки за спину, произнёс Лоэнор.

– Ещё больший бред, который я слышал! – смешком отозвался Флаури. – У меня есть родители. Мать и отец… был. Брат есть. И вы хотите сказать, что они мне не родные? – он недоверчиво воззрился на эльфа.

– По крови – нет… – начал было Лоэнор, но Флаури его громко перебил:

– Да вы что?! Тоже тут все умом тронулись?! – ткнул пальцем в сторону Высших юноша.

– Флаури, успокойся, – прошептала Милана, взяв его за плечи и пытаясь отвлечь от невероятной новости, в которую ей самой верилось с трудом.

– Ты слышишь, что он несёт?! Ты веришь в это?! – продолжал отмахиваться, словно от назойливой мухи, юноша, не спуская глаз с Эрве эльфов.

– Давай выслушаем его, – процедила девушка, одёргивая друга.

Флаури лишь сурово вцепился взглядом в Лоэнора. Всё его существо противилось столь чужеродным мыслям. Но он решился, неуверенным жестом предлагая Посланнику Анориса поведать тайны прошлого.

– Гляди, – Лоэнор рукой описал перед собой полукруг.

Земля под ногами вдруг задрожала. Воздух наполнился сероватой дымкой. Флаури отпрянул назад. Спустя мгновения возникли расплывчатые силуэты людей. Затем картинка стала чётче, а спустя ещё полминуты на ней заиграли краски. И тут юноша оцепенел. Он увидел очертания знакомой деревни, своего дома и фигуру женщины. На ней было грязное, местами разорванное платье. Босые ноги, разбитые в кровь, медленно шаркали по песчаной тропе. Она несла корзину, согнувшись, словно под тяжестью взваленного на спину мешка с зерном. Подойдя к жилищу Флаури, она поставила её на крыльцо, постучала и спешным шагом удалилась. Дверь открыл… Варнор. Он поднял корзину и заглянул внутрь. Его глаза тут же приняли форму картофелин. Он что-то крикнул, и спустя секунды выбежала Эмилия.

Флаури завороженно смотрел, вглядываясь в лицо отца, словно пытаясь запомнить каждую деталь, каждую морщинку. Велико было желание прикоснуться, обнять и не отпускать. Он протянул руку к образу отца, надеясь ощутить гладко выбритую огрубелую кожу, но картинка вдруг безжалостно размылась, растворив краски и очертания.

Юноша прекрасно понимал, что в той корзине лежит именно он. Но верить в это ему никак не хотелось. Был ли смысл Лоэнору обманывать Флаури?

Милана и Эвандер застыли, будто статуи. Флаури тоже не мог произнести ни слова.

– Последнее доказательство моих слов… – Лоэнор протянул Милане руку и жестом указал передать ему свёрток белоснежной ткани. Девушка осторожно сняла со спины оружие и отдала в распоряжение эльфу.

– Возьми его, – держа перед юношей оружие, мягко проговорил Лоэнор.

Флаури, скорчив гримасу недоверия, развернул шёлковую накидку. По рунам пробежала искорка, словно меч оживал, словно внутри него забилось сердце, гонящее по металлическим артериям смертоносную энергию. Юноша застыл в изумлении.

«Вот он! Легендарный эльфийский меч!» – Флаури поднял глаза на Лоэнора, и тот лишь кивнул.

Ладонь коснулась резной рукояти, лезвие отозвалось голубоватым свечением и приятным гулом, драгоценный камень в центре гарды слегка засиял. И только Флаури схватился за эфес, как меч охватил огонь.

Он ожил!

Он вернулся!

Он вновь готов вкусить кровь врагов!

Юноша отбросил разбушевавшееся оружие, словно синее пламя обожгло ему руку. Но он всего лишь испугался. Клинок со звоном на треть вонзился в каменную плиту и, слегка покачиваясь, продолжил издавать тот самый приятный гул.

Лоэнор без труда вытащил оружие и сказал:

– Это – Клинок Анориса, Чешуйчатый Змей. Только боги или их Посланники способны владеть подобным оружием. Другие могут умереть, лишь прикоснувшись к нему.

Друзья замерли. Легенды о волшебных мечах только что оказались развеяны по ветру. Во всех летописях и учебниках они упоминались как зачарованные эльфийские клинки, что были созданы для борьбы с разъярёнными орками ШруанУра. Но в своё время даже эльфы не могли взять в толк историю происхождения оружия. И лишь когда пара несчастных, попытавшихся овладеть ими, пали ужасной смертью, Эрве осознал их истинную природу.

– Он не врёт, Флаури, – вставил вдруг Эвандер. – Я прочувствовал это на себе.

Юноша искоса посмотрел на него.

– Милана, ну хоть ты скажи, что это всё шутка! – почти взмолился он, понимая, что для юмора время совершенно не подходящее.

Девушка слегка развела руками и покачала головой. Ни слова Эрве, ни Чешуйчатый Змей, ни утверждения Эвандера не пробудили во Флаури сомнений в том, что он – сын своих родителей. И лишь безмолвная реакция Миланы оказалась для него единственным доказательством правоты Высшего эльфа. Он верил ей беспрекословно. Она была для него единственным мудрецом, незаменимым учителем и лучшим во всем мире другом, что не посмеет лгать в лицо, особенно – в вопросах семьи.

Флаури опустил взгляд. Пустота овладела его разумом, вмиг разбросав в стороны вереницу мыслей.

– Это что же получается… – он обхватил голову руками и нервно забродил кругами, – я – сын Мау’Кина, правителя Тираубена и короля Къёрденфелла, брошенный собственными родителями в ничем не примечательной деревушке. Они просто оставили меня…

– Они хотели тебя спасти, Флаури, – положил руку ему на плечо Лоэнор, пытаясь успокоить и поддержать. – Тебе по праву наследования перешла Великая Сила, Бессмертие, Дар Богов. Ты – Посланник Валмалинора. Ты – лидер своей расы. И лишь вражеский клинок может прервать твою долгую жизнь.

– Мне это совсем не нужно, – покачал головой Флаури.

– Таковы основы мира, юноша. Шесть богов… Шесть рас… Шесть Чудес… Шесть Посланников.

– Я знаю это. Но вы не понимаете. Для меня важнее всего моя семья! Пусть то, что вы говорите – правда, но эта война не моя. Раз уж боги её затеяли, не им ли разгребать всё это?

– Ты прав и не прав одновременно, – спокойно произнёс невозмутимый эльф. – Боги действительно затеяли эту войну, но они не в силах остановить грядущее. Восстановить порядок вещей способны лишь мы – Эрве.

Флаури пребывал в смятении. Его родные места наверняка охватил ужас. Его семья, скорее всего, в опасности. То, что утверждают эльфы Хадалмара, не укладывается в голове. Вернее, юноша даже не воспринимал эту новость всерьёз. Ему хотелось лишь поскорее прийти на помощь королевству Алакорн.

– Пусть так, – попытался разложить он по полочкам навалившийся беспорядок. – Даже если я – Эрве, могу я спокойно вернуться к той семье, которую считаю действительно своей? Мне не нужны больше сражения за спасение мира. Я хочу быть с родными! Я надеялся освободить вас, а потом вернуться. Эльфы свободны. Этого должно быть достаточно, чтобы противостоять угрозе. Отправьте меня домой!

– Мы не вправе держать тебя, Флаури. Ты можешь вернуться к родным. Но знай – рано или поздно тебе придётся столкнуться с последствиями кровожадных замыслов Зарбасунира.

– Зарбасунира? – напрягся вдруг Флаури. Таких легенд о нём он не слышал.

– Он лихо дурил нам мозги под видом старика Рандамира, – вступила в разговор Милана. – Мы и знать не знали, что он – гном… и Посланник самого Тирга.

– Что?! – воскликнул юноша. Милана лишь развела руками.

– Значит, это он вас сюда прислал, – заключил Лоэнор.

– Вы даже не представляете, как он всё продумал. До каких мелочей…

С десяток минут Милана рассказывала подробности зловещего плана Зарбасунира и поведала обо всех событиях.

– Как удалось гному принять облик человека? – возмутился Флаури. – Разве Эрве подобное под силу?

– До сих пор ни одному Посланнику не удавалось познать тайны перевоплощений, – покачал головой Лоэнор. – И мне приходит на ум лишь одна мысль – не помог ли ему Тирг обрести запретные знания, что ревностно хранят боги и не рискуют ведать другим Эрве?

– Один меч похищен, – с досадой заключила девушка.

– Меч Ярха, – кивнул Лоэнор. – Благодаря вам оружие Анориса в надёжных руках. И у нас есть шанс в предстоящей битве, – успокоил он друзей. – Нам неведом истинный путь врага, но мы знаем его цель. Ведь такие Мечи так просто не крадут.

– Как оказались в Эруаде Мечи самих богов? – еле слышно произнесла Милана.

– Анорис и Ярх утратили их во времена восстания Тирга. Пожертвовав собой, они заключили старшего брата нерушимыми оковами и сами оказались заперты в мрачных глубинах внутри нашего мира. Потеряв связь со своей обителью, боги не смогли удержать Мечи, и те низринулись с небес в Эруад, оказавшись в Хадалмаре.

– Получается, Анорис и Ярх не были заодно с Тиргом? – взволнованно поинтересовалась девушка.

– Такие слухи блуждали по Большой Земле одно время…

– И, кажется, мне известно, кто их первоисточник, – сверкнула глазами полуэльфийка. Друзья всё больше удивлялись тому, как ловко гном обставил ложными легендами предательство Тирга, как грамотно он рассчитал все ходы. Вот только на последней стадии его безупречного плана возникли трудности, перечеркнувшие весь многовековой труд. Насколько надо быть уверенным в успехе, чтобы вот так просто потерять один из артефактов буквально на пустом месте? Или, впав в эйфорию от свершившегося, он лишился всякой бдительности и решил, что уже никто не сможет вмешаться и забрать Клинки, коим нет равных на просторах Эруада?

– Лоэнор, ты сказал, что знаешь его цель. Неужто Зарбасунир планирует каким-то образом освободить Тирга из заточения? – отбросив нахлынувшие мысли, спросил Флаури.

– Ты всё верно понимаешь.

– Что же это значит? – непонимающим взглядом уставился на эльфа юноша.

– Тирга сдерживают две сущности. Чтобы попытаться освободить его, Зарбасуниру необходимо знать место, где пространство между мирами имеет брешь. Во времена противостояния богов такой разлом существовал в недрах современного Тираубена. Крепость тогда построили как раз на месте, откуда в Эруад прорывались безумные твари Глубин Сущего. Это было сделано для того, чтобы денно и нощно следить за недрами. А сам портал был запечатан Эрве. Есть вероятность, что Тирг заточён именно там. Зарбасунир об этом прекрасно осведомлён. Однако нет гарантии, что подобное предположение правдиво. Он, несомненно, не рискнёт нападать на Тираубен, заведомо досконально всё не разузнав. Но что-то мне подсказывает о существовании магической связи истинного Обладателя и его Клинка. Ведь как бы далеко ни находился Ярх, его Меч будет тянуться к нему всеми силами. Как бы Зарбасунир не нашел эту ниточку.

– Если гном обнаружит связь, мы можем не успеть остановить его. Особенно, если окажемся в другой части Эруада, – заключил Флаури.

– Как только Коготь Опустошения – он же Меч Ярха – отыщет путь к своему Обладателю, Чешуйчатый Змей не останется в неведении. На данный момент они едины, – сложил руки на груди эльф.

– А у Тирга был свой Меч? – поинтересовался юноша.

– Несомненно. Но о его местонахождении никому не было известно. По крайней мере, до сих пор, – неопределённо ответствовал Высший. – Хочется верить, что о нём не ведает наш враг. Иначе он обретёт невиданное могущество.

Милана вдруг закопошилась в небольшой кожаной сумке, что подобрала на месте падения Флаури. Достав знакомую юноше книгу, она с надеждой спросила:

– Может, содержащиеся здесь записи нам помогут?

Лоэнор взял труд великого Кгауни и несказанно удивился.

– Как вам удалось отыскать её? – переворачивая страницу за страницей, произнёс эльф.

– Зарбасунир… – сурово ответил Флаури.

Посланник Анориса слышал разные истории о временах, когда Кгауни создал сие творение. Одни твердили, что Эрве сошёл с ума и стал придумывать разные небылицы, другие считали его истинным Посланником, которому явился сам Валмалинор, поведав о тревожном будущем. В любом случае его утверждения не нашли поддержки среди Круга Эрве, породив, ко всему прочему, корыстные побуждения завладеть таинственными знаками богов.

Лоэнор смог объяснить друзьям значение того заклинания, что Милана произнесла у Чуда Къёрденфелла. Оказалось, что девушка тогда была права. При помощи древних рун ей удалось воззвать к покоящимся душам Эрве людей, которые смогли вернуть к жизни умирающего Флаури. Он нарочно не стал заострять внимание на настоящем отце юноши, осторожно ограждая от лишних упоминаний. Пока к нему не придёт полное осознание его происхождения, не стоит играть с чувствами, которые и так слишком обострены.

Всё, что было запечатлено на страницах – Храм Селервилля, лица Эрве, рунные символы и клинки – для несведущего человека ли, эльфа ли, либо какого другого представителя рас Эруада оказалось бы безумной мешаниной из разных произведений. И только Эрве мог познать тайны, хранящиеся на пожелтевшем пергаменте.

Высший эльф был поистине поражён сходством в мельчайших деталях изображённых Мечей и их оригиналов.

– А вот и Меч Тирга, – проводя изящными пальцами по рисунку, тревожно произнёс Лоэнор.

Друзья вытянули шеи, пытаясь разглядеть оружие.

– Там что-нибудь написано о месте его падения? – не сводя глаз с идеально прорисованного божественного Клинка, спросила Милана.

– К сожалению, нет, – покачал головой эльф. – Ни о падении, ни о заключении Тирга ничего не сказано.

– Как же Валмалинор мог знать о том, что эльфов настигнет эта беда? – нахмурился вдруг Флаури.

– Я могу лишь предположить, что Валмалинор догадывался о тайных планах Тирга и его Посланника и поведал Кгауни некие запретные знания в ответ на действия брата. А Эрве людей не следовало делиться ими с остальными. Тогда-то у Зарбасунира и появился шанс… А сам Валмалинор вряд ли мог догадываться о проклятии Эдиана.

– Но гном читал нам про то, что Кгауни предсказал исчезновение эльфов… – начала Милана, но, заметив на лице Лоэнора саркастическое выражение, осеклась и поняла, что Зарба отлично сыграл тогда роль наставника, навешав им лапши.

Эльф закрыл книгу и передал её девушке. Наступило неловкое молчание.

И вдруг Флаури заговорил:

– Лоэнор, – спокойно произнёс он, – ты – великий и мудрый правитель. Ты хочешь предложить мне бросить мою семью на растерзание приспешникам проклятого гнома? Неужели ваше могучее воинство во главе с Эрве, у которого в руках Меч Анориса, не сможет противостоять Зарбасуниру? Для чего нужен я, обычный парень из деревни Веорна, которому не под силу одолеть даже хулиганов-сверстников?

– Эруад, Флаури, – не что иное, как часть единого могущественного организма. Среди тысяч таких же миров ранее он служил Величайшему Отцу всех богов, – в том числе и тех, кто властвует над ним сейчас. На бескрайних просторах Глубин Сущего Он со своими сыновьями сражается с бесчисленными ордами демонов и тварей, что населяют те места. И каждый созданный богами мир в освобождённом от чудовищ пространстве был призван тем или иным образом возвращать Высшим Силам часть накопленной энергии для продолжения борьбы. В Эруаде такой энергией являлся Осколок Мира, что ежегодно создавали Эрве из даров Чудес. Но для того, чтобы возродить Осколок, нужны были все шесть Эрве и все шесть даров Чудес Эруада. А теперь – главное… Четыреста пятидесятый год от Первого Восхода. Пятое число июня. Величественный праздник Сарветанг, что проходил в Срединных землях ежегодно. Подходила к концу двадцатиоднодневная молитва шести Эрве. Осколок Эруада уже сформировался, и боги вот-вот должны были завладеть им. Но случилась страшная беда, последствия которой сотрясают мир по сей день. Доселе мирные вьорны, нарушив неписаные законы Эруада, сумели выкрасть Осколок из Цитадели Мира, пока Эрве находились в медитации. Что именно толкнуло их на предательство, остаётся загадкой. Но в тот роковой день боги не смогли прийти к единому мнению. Тирг разгневался и стал требовать от братьев жестокого наказания преступивших законы. Его не поддержали. После долгих споров старший бог принял решение самостоятельно. Он оказался непреклонен и выпустил на свободу Зверя Хагерита – Виверну Заснеженного Пика, – чтобы уничтожить Эруад. Однако другие боги воспротивились. Они хотели дать этому миру шанс. Во время величайшей магической битвы, что происходила в Глубинах Сущего, в Эруад открылся тот самый путь. Монстры Глубин прорвались через ослабленную защиту, уничтожая всё живое, не имея ни жалости, ни сострадания. Ими двигали лишь гнев и ненависть. День сменялся ночью несколько раз в сутки, реки потекли вспять, моря затопили часть суши, солнце вставало на западе, а садилось, где ему вздумается. Катаклизмы терзали обитателей Эруада три дня. И лишь победа богов над Тиргом вернула спокойствие в израненный мир.

Эруад давно не приносит Осколков. Хоть он и стал бесполезен для Величайшего Отца, боги по сей день не решаются его уничтожить, ведь в недрах Эруада всё ещё заточены их братья.

– Получается, что они и освободить их не могут, поскольку те сдерживают Тирга, и уничтожить всех нас, ведь это убьёт Троицу, – заключила Милана.

– Всё верно, – кивнул Лоэнор. – И кто знает, что случится, если Тирг вырвется на свободу. Ведь тогда Анорис и Ярх не задержатся в его тюрьме. Что станет с Эруадом – неизвестно. Нам неведомо, что сотворят Высшие Силы. Мир может вернуть свою значимость лишь при единстве шести Эрве, которого, к сожалению, пока не достичь. Зарбасунир подчинил себе гномов, выгнал с родных земель орков, не позволяя им приблизиться к Чуду ШруанУра – теперь там властвует империя. Вьорны вообще одичали и рыщут сейчас в Срединных землях, нападая на любого, кто рискнёт сунуться в болотистую местность.

– Чтобы вернуть надежду в Эруад, необходимо избавиться от Зарбасунира и дать гномам обрести нового Эрве, – продолжала умозаключения девушка. – Затем вернуть оркам их земли с тем же условием и собрать через год новый Сарветанг.

– Не получится. Чудеса заточённой Троицы спят беспробудным сном почти полторы тысячи лет. К тому же вьорнам, даже если бы им очень хотелось, не подобраться к Вулкану. Их земли прокляты.

– Какой у нас выход? – испуганно посмотрела на эльфа Милана.

– Найти утерянный в древности Осколок и завершить ритуал, – предложил Лоэнор. – Но о его местонахождении вряд ли может знать кто-то, кроме вьорнов.

– От меня-то какая польза? – непонимающе уставился на эльфа Флаури.

– Эрве, мой друг, сильны в единстве. Так наставляли боги ещё до того, как кто-либо смог завоевать этот титул. Они в тот момент не предполагали, что однажды Эрве будут воевать между собой, но раз уж так случилось, то в единстве с тобой мы сумеем остановить врага.

Эльф замолчал, сложив руки за спиной. Он больше ничего не мог поведать друзьям, чтобы окончательно убедить в правоте собственных суждений и в наличии невероятной угрозы, нависшей над миром.

Флаури, всё это время внимательно слушавший историю Эрве эльфов, пребывал в недоумении. Казалось, он может вернуться домой к семье и жить дальше, но страшная правда мироздания говорит лишь о том, что парень является неотъемлемой частью того самого шанса на спасение. Перед его глазами вспыхнули видения разразившихся кровопролитных сражений в родных местах, трагедии королевств, городов и отдельных подданных – всё, что может случиться, если Лоэнор действительно знает, о чём говорит.

Однажды Эрве уже использовал его – наивного деревенского мальчишку – в своих коварных планах. Сейчас же Флаури почти поверил во многие, казавшиеся порой сказочными, вымышленными, события, случившиеся тысячу с лишним лет назад. И стоит ли игнорировать опасения Эрве эльфов и надеяться на благоприятный исход? Если, и правда, Эруад существует лишь для поддержки какого-то там Величайшего Отца, кем бы он ни был, то юноша просто обязан предпринять все усилия для объединения Посланников. Иначе столь дорогого ему мира и живущих в нём может попросту не стать.

Боги же не всегда могут быть снисходительны. В один день им станет наплевать на пустой бесполезный мирок, что болтается среди тысяч других, но приносящих требуемые плоды.

Флаури молча протянул руку Лоэнору. Эльф прекрасно понял намерения юноши и передал ему зачарованный Клинок. Чешуйчатый Змей, оказавшись во владении Эрве, вновь вспыхнул неудержимым пламенем. По телу Флаури прокатилась волна неиссякаемой энергии. Он чувствовал, что способен сразить любых демонов с этим оружием, и даже Зарбасунир – не преграда его нынешним целям.

– Усмири свои чувства, и Меч последует за тобой! Направь свой гнев против врагов, и он низринет на них божественную силу! – воскликнул Лоэнор.

Флаури смотрел на полыхающее лезвие, представив образ заклятого врага. Оружие отозвалось без промедления, охватив храмовую площадь ослепительно-голубоватым сиянием. Юноша прикрыл глаза и выбросил из головы отвратительное лицо негодяя. Змей последовал за своим Обладателем и мирно уснул. Пламя исчезло, а сияние растворилось во мраке хадалмарской ночи.