Текст книги "Первое ракетное соединение нашей страны"

Подводя итоги оценки места и роли инженерных бригад РВГК, можно сделать вывод, что они сыграли решающую роль в развитии ракетного оружия в нашей стране, повышении её обороноспособности, явились основной базой создания Ракетных войск стратегического назначения.

Так это начиналось

ДЯДИН Георгий Васильевич, полковник в отставке, один из первых офицеров бригады, участник первого пуска ракеты 18 октября 1947 года

– После окончания Второй мировой войны по решению Советского правительства начали создавать группы для сбора и изучения документации по военной технике, особенно ракетных систем ЫФАУ-1 и ФАУ-2. В феврале 1946 года создаётся институт «Нордхаузен», в состав которого вошли будущие известные генералы ракетчики Тверецкий А. Ф., Гайдуков Л. М., Смирницкий Н. Н., офицеры Меньшиков В. И., Орлов Н. Н., Дядин Г. В., Киселёв П. И. и другие. В мае 1946 года создали институты «Берлин» (Тюлин П. Н., Бармин В. П., Рязанский М. С.), «Клейдодунген» (Воскресенский Л. А., Курило Е. М., Дыба А. Ф.), «Рабе» (Королев СП., Пилюгин Н. А., Мишин В. П., Победоносцев Ю. А.), «Гота»(Смаглий Л. В., Подкидышев Г. Ф., Носов А. И.).

Группа института «Нордхаузен», состоящая из офицеров – участников Великой Отечественной войны, воевавших на реактивных установках БМ-8,БМ-13,БМ-31, сразу же после передачи Тюрингии советским войскам выехала в Нордхаузен, Блейхероде, Зондерхаузен и приступила к изучению документов и техники. Одновременно по мере изучения собиралось оборудование с заводов. Трудности прежде всего состояли в том, что большинство патентов, технической документации и опытных образцов ракетной техники были в результате специально проведённой операции «Пейпер Клипс» переправлены в СЩА. Там же оказались и основные немецкие учёные во главе с Вернером фон Брауном. Тяжело давался и перевод немецкой документации.

Группа института «Нордхаузен» в первой половине 1946 года изучала эксплуатационно-техническую документацию по ракете ФАУ-2 и проводила тренировки по заправке ракеты водой с имитацией пуска. Был разработан «Х-план» по подготовке и пуску ракеты. В мае 1946 года на базе группы «Нордхаузен» в деревне Берка – под городом Зондерхаузен началось формирование первого ракетного соединения – бригады особого назначения РВК. Командиром бригады назначили генерал-майора артиллерии Александра Фёдоровича Тверецкого.

Бригада включала стартовый дивизион, технический дивизион, батальон обслуживания и батальон охраны.

Стартовый дивизион включал отделения: электроогневое, двигательное, подъёмно-транспортное, заправочное, вспомогательное, геодезическое и наведения.

В состав технического дивизиона входили лаборатории: приборов системы управления, агрегатов двигательной установки и ТНА, расчёта траектории полёта и исходных данных, химических анализов компонентов топлива, радиоприборов и системы телеметрии, кинофототеодолитная.

Батальон обслуживания состоял из отделений: хранения и подвоза горючего (спирта), хранения и подвоза окислителя (жидкий кислород), анализа компонентов топлив, хранения и подвоза компонентов парогазовой установки (перекиси водорода и перманганата натрия).

В батальоне охраны были подразделения охраны: территории, колонн техники на марше, стартовой позиции, стенда и технической позиции.

Одновременно с формированием бригады из специалистов промышленности была создана группа, которой руководил Королёв С. П. Кроме того, для оказания помощи в осуществлении пусков ракет ФАУ-2 организовали группу из оставшихся немецких специалистов.

Личный состав сформированной бригады был готов произвести пуск ракеты ФАУ-2 и продемонстрировал правительственной комиссии, возглавляемой В. М. Рябиковым, генеральную подготовку ракеты к пуску с заправкой водой.

Параллельно с созданием бригады на территории ССР в районе села Капустин Яр Астраханской области формировался Государственный центральный полигон, начальником которого назначили генерал-лейтенанта Вознюка В. И.

15 июня 1947 года получили приказ главного маршала артиллерии Неделина М. И. о передислокации бригады особого назначения из г. Зондерсхаузен (Германия) в село Капустин Яр (СССР). Личный состав и техника бригады двумя специальными поездами с соблюдением строгой секретности передислоцировали на станцию Капустин Яр. В труднейших условиях голой заволжской степи бригада приступила к размещению и обустройству. Жилья для личного состава, помещений для штабов практически не было. Начальник полигона и местные власти помогли найти помещения, но их оказалось мало. Тут и пригодились кстати бараки, доставленные из Германии по приказу генерала Тверецкого А. Ф.

Семьи размещались в селе Капустин Яр и окружающих на расстоянии до 60 км деревеньках.

В селе Капустин Яр не было ни одного дома, где бы ни проживали семьи офицеров, даже сараи и летние кухни оборудовались под жильё. Семья начальника полигона генерала Вознюка В. И. и командира бригады генерала Тверецкого А. Ф. также проживали в селе. Офицеров-холостяков размещали прямо в степи в палатках. Вода доставлялась из реки Ахтубы, в 5 км от села и в 20–30 км от строящихся площадок. Продукты доставлялись из Сталинграда за 100 км. Для подвоза воды пригодились баки от ракет ФАУ-2, которые укрепляли в кузовах машин.

Сейчас даже трудно представить, как за такой срок построили первый отечественный ракетный полигон. В течение пяти месяцев соорудили и оснастили уникальным оборудованием стенд, монтажно-испытательный корпус, ангары, стартовую позицию, построили помещения для штабов и вычислительного центра.

Большим подспорьем стал спецпоезд, который состоял из железнодорожного установщика ракеты, ёмкости для горючего и окислителя, вагонов лабораторий системы управления, двигательной установки, зарядки батарей, химической лаборатории. Кроме того, в состав поезда входили жилые вагоны для офицеров стартовой и технических команд и вагон-столовая.

Стартовая команда сформировалась из офицеров и солдат бригады и офицеров полигона. По тому же принципу укомплектовали техническую и стартовую команды.

В стартовую команду вошли Трегуб Я. И., Смирницкий Н. Н., Орлов Н. Н,/ Киселёв П. И., Дядин Г. В., Карельский Н. В., Кузовкин В. А., Болматков В. А., Зимин Е. И., Башмаков А. А., Анисенко Г. Л., Обухов К. А., Яунта П. П., Эккер Г. Г. и другие. В техническую команду вошли Комиссаров Б. Н., Баврин В. А., Боков В. А., Зайцев Н. Г., Иоффе Г. И., Кастальев В. В., Козляновский Д. Ф., Кладницкий И. И., Меньшиков В. И., Нахамчик А. С., Носов А. И., Путов В. Н. Ханин Б. Г., Шубравий И. И., в стендовую – команду – Сиренко В. А., Орлов Г. А., Краснёнок Н. Н. и другие (полные списки всех команд и расчётов с помощью военно-исторической группы РВСН под редакцией полковника, кандидата исторических наук В. И. Ивкина и полковника Долинина А. И. в нескольких номерах газеты «Красная звезда» публиковались в канун 45 – летия РВСН – Ред.).

Под руководством Королёва С. П. создали группу контроля, в которую вошли Воскресенский Л. А., Черток Б. Е., Пилюгин Н. А., Рязанский М. С., Исаев А. М., Мишин В. П., Бармин В. П. и другие (будущие генеральные конструкторы по различным направлениям – Ред.). Им помогала немногочисленная группа немецких специалистов, привезённых из Германии.

Для личного состава бригады и полигона это были первые ответственные испытания ракеты. Рано утром летом 1947 года ракета без хвостового отсека была установлена на стенде. Каждая операция исполнялась номерами расчёта, проверялась офицерами и представителями конструктора. Волновались все участники работ. Генерал Тверецкий А. Ф. и начальник стенда Сиренко В. А. переходили от одного рабочего места к другому, давали советы, подбадривали. Началась заправка ракеты компонентами топлива. При заправке жидким кислородом возникла неисправность: торель клапана примёрзла к седлу, и кислород не поступал в бак ракеты, окутанной белым паром. Заправку прекратили, полость клапана продули сжатым воздухом, заправка продолжалась, кислород стал поступать в бак ракеты. Объявили 10-минутную готовность. Площадку покинули расчёты заправки и многочисленные наблюдатели. Объявлена одноминутная готовность, в бункере остались только оператор и электрики. Королёв С. П. подаёт заключительные команды. Яркий всплеск пламени из сопла камеры сгорания, напоминающий артиллерийскую канонаду. Двигатель набирает тягу, стенд вибрирует, ракета дрожит в кардановом кольце.

Подаётся команда: «Главная»» – оператор нажимает кнопку. Из сопла вырывается столб огня, достигающий дна оврага, грохот усиливается, напоминая мощную артподготовку. Дрожит земля, вибрирует стенд. Закрадывается мысль – выдержит ли? Но всё идёт нормально, только внизу от отражательного зеркала вырываются куски бетона, горят доски, оставшиеся между железобетонными блоками, а также находящиеся вблизи кусты. Проходит ещё некоторое время, и двигатель с небывалой по тому времени тягой почти в 30 тонн по команде Королёва С. П. отключается. Хлопок – и становится так тихо, что слышно даже учащённое дыхание находящихся в бункере людей. Удовлетворённый работой С. П. Королёв говорит, что подобные испытания возможно было провести ещё в Германии. Офицеры генерала Тверецкого А. Ф. были готовы к этому в мае 1946 года, когда проводили показное занятие для правительственной комиссии, возглавляемой В. М. Рябиковым.

Перед бригадой была поставлена новая важная задача – провести лётные испытания ракеты. Все присутствовавшие на стендовых испытаниях верили в успех. На следующий день техническая команда приступила к проверке ракеты ФАУ-2 на технической позиции. Все приборы тщательно проверялись. Ракета прошла полный цикл испытаний. Все работы велись нашими специалистами Бавриным, Иоффе, Меньшиковым, Носовым, Зайцевым. В роли консультантов выступили немецкие специалисты. На испытаниях присутствовала группа офицеров ГАУ под руководством полковника Мрыкина А. Г. (они впоследствии решали вопросы взаимодействия оборонных предприятий ракетного профиля).

Для проведения лётных испытаний была назначена правительственная комиссия в составе: Устинов Д. Ф., Яковлев Н. Д, Королёв С. П., Исаев А. М., Вознюк В. И.

18 октября 1947 года на стартовой позиции разместилась машина подготовки и пуска, бензоагрегат, вспомогательные машины двигателистов и наводчиков, кабельная машина и, наконец, бронемашина управления и пуска. Был установлен пусковой стол, развёрнута и проверена наземная кабельная сеть.

И вот наступает ответственный момент. Приближается к стартовой позиции колонна с ракетой, на такой маленькой скорости, что стартовики во главе с офицерами Анисенко и Тимошенко идут рядом с машиной. Колонну также сопровождают представители ГАУ и немецкие специалисты. Ракета вручную подводится к пусковому столу, подстыковывается. Начинается медленный подъём её в вертикальное положение. Стрела опускается, на ней приводятся в рабочее положение верхний, средний и нижний мостики. Вновь стрела в вертикальном положении. Начинается работа всех отделений стартовой команды. Важно организовать чёткое взаимодействие расчётов. Основа основ – установка и подключение гироприборов, точная юстировка платы, на которую они устанавливаются. Это очень сложная операция, осуществляемая с верхнего мостика на высоте 14 м. Я был один из немногих специалистов, натренированных для осуществления этой операции, а также установки бортовых батарей, каждая из которых весила 16 кг. Однажды эти операции выполнял вместо меня наш бесстрашный капитан Киселёв П. И… Но он сорвался с высоты четырёхэтажного дома и погиб. После этого трагического случая номера расчёта боялись работать на верхнем мостике. Мне пришлось полностью их заменять и одновременно готовить специалистов из числа солдат для выполнения этой опасной работы. Я до сих пор помню их – Горбатенко и Максименко. К смельчакам добавился представитель промышленности Лакузо.

Но вернёмся к подготовке нашей первой ракеты к пуску. После установки гироприборов и бортовых батарей провели автономные проверки приборов и отдельных систем. Они прошли нормально. Приступили к генеральным проверкам, но перед этим пришлось заменить программный токораспределитель. Я вновь работал на верхнем мостике. Генеральные проверки прошли нормально. Перед заправкой собралась государственная комиссия, заслушали доклады Королёва С. П., Вознюка В. И… Все отметили квалифицированную работу специалистов стартовой команды. Члены государственной комиссии на машинах убыли в укрытие, расположенное в километре от стартовой позиции. Объявляется 30-минутная готовность. Начинается заправка, она проходит без замечаний. Наступает время заключительных операций. Проверяется надёжность всех креплений на борту ракеты. С мостиков спускаются номера расчётов. Медленно опускается стрела установщика, приводятся в походное положение все рабочие площадки, поднимаются домкраты установщика, он отстыковывается от пускового стола и отводится с помощью тягача. Наступает момент эвакуации всей техники. На пусковом столе гордо высится ракета, связанная с наземным электропусковым оборудованием только жгутом кабелей. Электрики отводят кабельную мачту на «пуск», прикрепляют кабели к трубопроводам в кабельных каналах. Я совместно с Обуховым устанавливаю и подключаю зажигательное устройство, проверяю наличие бортового питания. Королёв С. П. после доклада председателю государственной комиссии по телефону объявляет 5-минутную готовность, запускаются три красные ракеты и включается сирена. Королёв подходит к бронемашине управления и пуска, заходит в неё и командует оператору Смирницкому Н. Н. (будущему генералу – Ред.) записать исходные положения датчиков системы телеметрии, установленных на борту ракеты. Наступает самый ответственный момент. Включается предварительная ступень, начинается наддув баков, но далее схема не набирается: не сработало зажигательное устройство. Воскресенский, Обухов и я с определённой долей риска в считанные минуты заменяем «пирозажигалку».

Снова сигнальные ракеты, снова включается сирена. Королёв подает команду «предварительная». Проходят секунды. Нервы у всех на пределе. И вот, наконец, из сопла двигателя вырывается столб огня. Ракета на одну треть окутывается дымом и огнём, завеса увеличивается. «Главная!» – командует Королёв, оператор Смирницкий нажимает соответствующую кнопку на пульте пуска. И ракета поднимается из бушующего под ней огня и дыма. Сильный грохот, дрожит земля, и видно, как всё быстрее и быстрее с нарастающей скоростью ракета устремляется ввысь! Из всех укрытий выбегают участники пуска, все сморят вслед уходящей ракете, слышны крики «Ура!» Вот уже и пламени не видно, по инверсионному следу становится ясно, что ракета правильно легла на курс и идёт к цели.

Через некоторое время по телефону сообщили, что запущенная ракета в 9 часов 47 минут 1947 года прибыла в назначенный район. Так открывалась новая ракетно-космическая эра.

Участники пуска и многочисленные наблюдатели, потрясённые необычным зрелищем, ещё долго стояли и смотрели в небо. Стали качать Королёва, Смирницкого! Построили стартовую команду. И Дмитрий Фёдорович Устинов тепло поздравил всех участников пуска.

На месте пуска первой ракеты вблизи второй площадки высится теперь обелиск. На бетонном основании установлена копия той нашей ракеты, на мраморной доске – имена участников исторического пуска. Среди них и офицеры бригады. Я горд тем, что на доске есть и моё имя.

Второй пуск состоялся 20 октября 1947 года. Но он бы неудачный. Всего в 1947 году провели пусков 11, из них половина неудачные, остальные – частично удачные, а один аварийный. Во всех их принимал участие личный состав бригады особого назначения, получивший большой опыт. Порой неудачные пуски дают больше знаний и опыта, чем успешные.

После пусков ракет ФАУ-2 наши конструкторы приступили к созданию отечественной ракеты Р-1, которая мало чем отличалась от немецкой конструкции (по воле И. В. Сталина, но всё же С. П. Королёв уже искал свой почерк – А. Д.).

В 1948–1949 годах проводились лётные испытания и доработки созданной и построенной на наших заводах, из наших материалов ракеты Р-1. Из 9 пусков 7 были успешными, два – аварийными, но без последствий. Пуски потребовали от всего личного состава бригады и полигона напряжения моральных и физических сил. Офицеры месяцами трудились на стартовой и технической позициях. Зато выявили множество недостатков, сделали массу предложений по совершенствованию конструкции ракеты и оборудования. На этом в основном и закончилась насыщенная, славная история участия первой бригады в испытаниях первых ракетных систем. Бригада готовилась к передислокации в село Медведь Новгородской области.

Первая ракета

ИВКИН Владимир Иванович, полковник в отставке

ДОЛИНИН Александр Иванович, полковник в отставке

– В руках документы из особой папки с грифом «Совершенно секретно», взятые в Архиве Президента РФ. Стараниями военных историков РВСН эти страницы, адресованные самому Сталину, стали доступны и нам. Среди них докладные записки, постановления Совета Министров СССР о проведении в 1947 году пусков ракеты А-4 (ФАУ-2), краткий технический отчет о «поведении» ракет дальнего действия…

Десятки лет первой ракете, собранной нашими соотечественниками. Да, они изучали отдельные немецкие узлы и детали, многое взяли за основу. Однако не будем забывать, что сделали все своими руками. Вспомним и том, что Вернер фон Браун и сотни высококлассных специалистов вовсю трудились в это время на американцев.

…Шесть десятков лет пожелтевшим архивным страницам. Тайное, как его ни секретили, и без этих документов давно стало явным. Потому как первые А-4 приземлились не в десятках, не в сотнях метров от места пуска в астраханской степи, а в другой технической эпохе. Слухи и сенсации, сопровождающие эти пуски, порой уводят от истины. Бесстрастные документы и свидетельства очевидцев все-таки точнее и открывают немало неизвестного. Впрочем, судить об этом вам.

До того, как секретные документы попали нам в руки, было несколько встреч с очевидцами исторического события, пионерами-ракетчиками. Многие из них живут в столице, некоторые в подмосковном Одинцове.

Первые свидетельства – от Льва Михайловича Гайдукова, генерал-лейтенанта в отставке, участника войны, бывшего заместителя главкома РВСН по вооружению. Того самого Гайдукова, который в августе 1945 г. постановлением ГКО был назначен председателем Межведомственной комиссии по реактивной технике. Нашим специалистам под его руководством пришлось заниматься поисками разбросанного по Германии, Австрии и Чехословакии имущества, деталей, технической документации и привлечением к работе немецких специалистов, имевших отношение к ракете А-4.

Лев Михайлович даже среди ракетчиков прослыл «великим молчальником» и лишь в узком кругу специалистов управления вооружения согласился выступить по случаю «круглой даты» своего бывшего департамента.

В 1936 году главное командование германских сухопутных войск задалось целью создать баллистическую ракету с расчетной дальностью полета 275 км и боевым зарядом весом в одну тонну. Такая ракета была разработана в 1942 году. Назвали ее ФАУ-2 (техническое наименование А-4). В этом же году в Пенемюнде вошли в строй сборочные цеха серийного выпуска ракет. После бомбардировки англичан немцы вынуждены были перевести производство в Тюрингию, в район города Нордхаузен. Силами пленных гитлеровцы построили возле него мощный, хорошо оборудованный подземный завод «Миттельверк», рассчитанный на сборку и выпуск около 30 ракет в сутки. Свыше шести тысяч ФАУ-2 удалось изготовить, около трех тысяч – использовать в ходе боевых действий.

После отвода американских войск за демаркационную линию в район «Миттельверка» прибыла первая небольшая группа советских инженеров. «Хозяйство» сборочного завода было разорено. Американцы при отходе из Нордхаузена вывезли все ценные архивы, серийные и опытные образцы, приборы, лабораторное оборудование. «Прихватили» с собой свыше 500 ведущих специалистов во главе с профессором фон Брауном. Все, что эвакуировать не смогли, уничтожили или испортили. Фора у американцев в ракетостроении получалась солидная.

В докладной Сталину в марте 1947 года сообщалось: «Американцы и англичане уже полтора года занимаются развитием реактивной техники и можно предполагать, что ее совершенствование у них пошло дальше результатов, достигнутых немцами к 1945 году». Вождю прислали также американские издания – «Пехотный журнал», «Артиллерийский журнал», «Популярную механику» – со статьями об испытаниях немецких ФАУ-2 в Америке. Говоря о «немецком начале» советских ракет, видимо, не следует забывать об этих фактах.

Но хоть и остались нам «рожки да ножки» от незавершенного производства, сохранившегося на заводе «Миттельверк» в одной из штолен подземного завода, с помощью немецких инженеров, техников и мастеров они начали сборку ракет А-4. «Оживили» найденные в лесу под Нордхаузеном поврежденные средства наземного пускового и заправочного оборудования. Полностью восстановили техническую документацию и образцы аппаратуры автономного управления полетом. Заново изготовили 35 комплектов аппаратуры автономного управления, 15 комплектов деталей и узлов для отечественной сборки аппаратуры. Система управления полетом у немцев была наиболее уязвимой и наименее разработанной. Так что наши специалисты проявили во многом известную самостоятельность и новаторство.

В октябре 1946 г. в институте «Нордхаузен» работало уже 700 советских специалистов от 11 министерств. Они стояли у истоков отечественного ракетостроения и новой воинской профессии – ракетчик.

Документы свидетельствуют, что к испытаниям в октябре 1947 года были подготовлены две серии ракет А-4 по десять штук в каждой. Одну, серии «Т», собрали в СССР из деталей, привезенных из Германии, другую – серию «Н», укомплектовали ракетами, собранными там.

По завершению подготовительных работ в период с 15 октября по 13 ноября 1947 г. в районе села Капустин Яр Астраханской области на первом отечественном ракетном полигоне состоялись три огневых испытания и одиннадцать пусков ракет.

С раннего утра проверили крепления ракеты на стенде, трижды прогнали всю аппаратуру, измерительные приборы и пульт пуска. Начальник стенда В. Сиренко заметно при этом волновался, хотя все функционировало нормально. Загвоздка возникла у заправщиков И. Белякова и А. Федорова: насосы работали, а окислитель в бак не поступал. Выручил советом главный конструктор наземного оборудования В. Бармин: создайте гидравлический поднапор. Так и сделали, все получилось наилучшим образом. Запустили двигатель ракеты, что и было главным на огневых испытаниях!

Вырывается мощное пламя огня из сопла, гул превращается в грохот. Выдержит ли стенд? Он сильно вибрирует, но стоит прочно, лишь с отражательного зеркала реактивная струя вырывает куски бетона. Горят доски опалубки, охватило огнем деревья и кусты.

– Сергей Павлович, – робко спрашивает Королёва оператор, – не пора ли выключать двигатель?

– Да, да. Выключить двигатель! – дает команду Королёв. – Задумался я…

Хлопок – и все стихло: услышали писк комаров, налетевших в бункер. Через несколько минут, как бы очнувшись, бросились друг к другу с поздравлениями.

А 18 октября состоялся первый «живой» пуск первой ракеты, хоть и воспроизведенной с немецкой, но из отечественных материалов. Несмотря на постановление Совета Министров – не своевольничать – Королёв изменил в ней программу токораспределителя, упразднил прибор аварийного выключения двигателя, заменил два отрывных штекера одним… Немало другого привнес, что напрочь отвергает домыслы о нетворческом заимствовании научно-технического потенциала Германии при разработке первых советских ракет дальнего действия Р-1. Все пуски увенчались успехом.

Опытные пуски ракет дали много ценной информации по ракете А-4 в целом и отдельным деталям, узлам и агрегатам, а также наземному оборудованию, применяемому для ее заправки, по аппаратуре управления и контроля над полетом ракеты. Особую ценность представляли полученные впервые экспериментальные данные по радиолокационным испытаниям. По заданию Физического института Академии наук СССР были успешно проведены эксперименты по исследованию космических лучей в стратосфере.

Испытание стало проверкой уровня профессиональной подготовки советских специалистов и экзаменом проделанной ими с 1945 г. работы по освоению техники реактивного вооружения. Отечественное ракетостроение уже в то время отвечало всем требованиям передовых технологий. Осваивая немецкий опыт, советские ученые не просто по крупицам восстановили наиболее ценные практические идеи и теоретические наработки германского ракетостроения, но и сделали шаг вперед по целому ряду направлений.

Уже в 1948 году поднялись над астраханской степью первые советские ракеты Р-1 с максимальной дальностью полета 270 км, а через три года Днепропетровский автомобильный завод начал их серийный выпуск.

Свыше 200 страниц содержит «Краткий технический отчет о проведении опытных пусков ракет дальнего действия А-4 (ФАУ-2)». Подписан он С. Королёвым, В. Глушко, М. Рязанским, В. Кузнецовым, В. Барминым, А. Соколовым и утвержден председателем комиссии по опытным пускам маршалом артиллерии Н. Яковлевым. В нем есть все: цели и задачи испытаний, отчет о подготовке к испытаниям материальной части и личного состава, дан календарь испытаний (сам по себе это динамичный, интересный рассказ о напряженной работе). Но нет в нем, естественно, имен людей, которые творили Историю.

Среди участников первого пуска на мемориальной доске значатся фамилии первых ракетчиков – В. Баврина, Я. Березина, В. Бокова, Г. Дядина, Н. Зайцева, Г. Иоффе, А. Кабакова… Десятка три фамилий. Всего же ракету А-4 «обхаживали» свыше 140 офицеров, сержантов и солдат, 70 специалистов промышленности, 13 немецких специалистов… – десятки людей, о многих из которых мы ничего не знали до публикации в «Красной звезде» в своё время.