Текст книги "Между Полярной звездой и Полуденным Солнцем: Кафа в мировой торговле XIII–XV вв."

Вопрос о том, чем отличались «кафимские» шелка от итальянских, остается открытым[618]618
  Доде 3. Италия и Северный Кавказ в отражении одной текстильной находки XV в. // Материалы по изучению истории культуры народов Северного Кавказа. – Москва; Ставрополь, 2013. – Вып. 11. – С. 83–108, илл.; Dode Z. On the issue of silk weaving in Genoese Kaffa and textiles from the Belorechenskaia kurgans // The Silk Road journal. – Saratoga, 2013. – N11. – P.l 13-122.


[Закрыть]. В товароведении же того времени они должны были узнаваться, как можно предположить, по характерным товарным знакам Кафы.

Вслед за Кафой на «татарском пути» должны были возникнуть новые шелкоткацкие центры, работавшие на импортном сырье. К XVI в. кружевное плетение «волочейкой», то есть шелковой нитью, обмотанной тончайшей, плющеной проволокой из драгоценных металлов, шитье «канителью» и «мишурой», то есть из медной проволоки с позолотой, стали известны в Московии.

Продолжая характеризовать товарную структуру южного импорта, хотелось бы остановиться на такой статье, как бумага. Вне всякого сомнения, этот новый писчий материал, вытеснивший дорогой и редкий пергамент, распространился в северных областях, благодаря обмену с Югом. Само слово «бумага» в какой-то мере отразило этот путь, поскольку оно производно от названия сирийского города Bambyce, где начала действовать одна из первых бумажных фабрик.

Перенесенное в конце XII в. в Испанию и Италию, бумажное производство произвело подлинный переворот в Европе. Не случайно, тогда сложился нотариат, оформлявший все частные сделки на бумаге. Тогда же возникло коммунальное делопроизводство, не мыслимое без использования бумаги. Одновременно получила развитие светская система образования, стали возникать университеты, где школяры и студенты вели конспектирование лекций и ученых трудов в бумажных тетрадях. Возникла городская книжная культура, вышедшая за пределы монастырских келий.

Начиная с 80-х гг. XIII в. на итальянской бумаге составлялись тысячи нотариальных актов Кафы, велись дела многочисленных муниципальных ведомств, записывались бухгалтерские счета, составлялись коммерческие письма. Итальянской бумагой пользовались в кафских скрипториях и школах. Очевидный значительный спрос на бумагу в Кафе находит далеко не адекватное отражение в источниках. Можно привести лишь сведения Бадоэра 1438–1440 гг. об отправке в Кафу 3 балласов (519 килограммов) бумаги[619]619
  Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertelè. – Roma, 1956. – P.354, 492, 616 (charte; charte tine).


[Закрыть]. Есть еще данные аукционной продажи вещей покойного нотария, среди которых значились 5 стопок писчей бумаги [620]620
  Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Balletto. – Genova; Bordighera, 1976. – P.220 (carta pro scribendo).


[Закрыть].

Из Кафы итальянская бумага распространялась в Крыму, и Кьярини называл ее среди товаров, продававшихся в Солкате[621]621
  El libro di mercatantie et usanze de’ paesi / A cura di F. Borlandi. – Torino: S.Lattes&C°, 1936. – P.60.


[Закрыть]. Оттуда импортная писчебумажная продукция направлялась еще дальше на Север[622]622
  Документы по истории венецианской фактории Тана во второй половине XIV в. / Пуб. и пер. с лат. С. П. Карпова // Причерноморье в Средние века. – М.: МГУ, 1991. – Вып.1. – С. 203–204, 210–211; Pomniki dziejowe Łwówa z archivum miasta / Ed. Czołowski. – Lwów, 1894. – ТЛИ. – P.40, 42, 87, 202,216, 225,270.


[Закрыть]. Благодаря южным торговым путям бумага стала достоянием Московии. Именно поэтому, все средневековые русские документы XIII–XV вв. составлялись на итальянской бумаге, хорошо известной археографам по филиграням, водяным знакам[623]623
  Лихачев Н.П. Бумага и древнейшие бумажные мельницы в Московском государстве // ЗРАО. —М., 1892.—T.V. – С. 237–342.


[Закрыть].

По тем же путям распространялась, по-видимому, и технология бумажного производства. В самой Кафе не было возможности создавать бумажные мельницы из-за отсутствия большого количества проточной воды. Зато в других городах, лежавших по «татарской дороге» на многоводных реках, такие мельницы возникали, и в XVI в. они начали работать в Москве[624]624
  Там же.


[Закрыть].

Иногда в Кафу привозились для продажи книги. По одному из актов 1467 г., магистр Джакомо Траверсаньи продал книг на сумму 1000 аспров[625]625
  Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Ballett o. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 288–289.


[Закрыть], что позволяет говорить о существовании оптовой книготорговли, вызванной расширением круга светского образования и чтения.

Еще в XVI в., в условиях турецкого господства, в Кафу отправлялись латинские буквари и учебники по грамматике, а также разнообразные книги духовного содержания на латинском и итальянском языках для остававшихся там итальянцев и униатов из числа греков и армян[626]626
  Россия и Италия: сборник исторических материалов и исследований. – С.-Пб., 1913. – Т.II. – Вып. П. – С. 278–279, 283.


[Закрыть]. Среди книг упоминались, в частности, труды Иоанна Златоуста и Василия Великого.

С этой же линией обмена следует связывать появление в городах на «татарском пути» итальянского бревиария XIV в., латинских и итальянских трактатов XIV–XV вв. по праву, геральдике, теологии. Определенно, по южным торговым путям поступали в Крым и иудейские книги «Торы», «Талмуда» XIII–XV вв. с пометками первоначальных иерусалимских владельцев[627]627
  Corpus inscriptionum hebraicarum / Ed. D. Chwolson. – St.-Pb., 1882. – N126, 135, 138.


[Закрыть], которые хранились в общинах крымских евреев и караимов.

Среди ремесленной продукции Юга, ввозившейся в Кафу, историки, опирающиеся только на письменные источники[628]628
  Musso G. G. Navigazione e commercio genovese con il Levante nei documenti dell’ Archivio di Genova (sec. XIV–XV). – Roma, 1975; Villain-Gandossi C. La Mediterranée aux XII–XV siècles: relations maritimes, diplomatiques et commerciales. – L.: Variorum, 1983; Airaldi G. Genova e la Liguria nel Medioevo. – Torino, 1986; Balard M. La Mer Noire et la Romanie Génoise. – L.: Variorum, 1989; Pistarino G. Genovesi d’Oriente. – Genova, 1990; Basso E. Genova: un impero sul mare. – Cagliari, 1994.


[Закрыть], всегда забывают о стекле и керамике. В то время как археологам хорошо известна импортная тарная керамика для перевозки масла и вин, имевшая соответствие в латинской терминологии. Достаточно привести наиболее распространенные названия сосудов – «ярра», «бариль», «мецароло», ставших измерительными стандартами для жидкостей. По археологическим раскопкам известны генуэзская майолика и египетская глазурь, византийское сграффито и персидский кобальт. Равно знакомо историкам материальной культуры и стекло итальянских и сирийских центров[629]629
  АИИМК. Ф.1. On.l. – 1894. – Д.№ 157. – Л.11-13об.; Штерн Э.Р. Феодосия и ее керамика. – Одесса, 1906; Айбабин А.И. Работы на территории средневековой Каффы // АО. 1972. – М., 1973. – С.251; Петерс Б.Г., Айбабин А.ИАйбабина Е.А. и др. Феодосийская экспедиция // АО. 1976. – М., 1977.– С. 353–354; Петерс Б.Г., Айбабина Е.А., Катюшин Е.А. Раскопки Феодосийской экспедиции // АО. 1975. – М., 1976. – С. 377–379; Яровая Е. А. Фрагмент стеклянного сосуда 1322 г. с гербом из Херсонеса: к вопросу о геральдике // АДСВ. – Екатеринбург, 2005. – Вып.36. – С. 244–250.


[Закрыть].

Очень немногие из перечисленных вещей находят аналогии в письменных источниках. Так, в актах Кафы 1381–1382 гг. упоминались дамасские пиалы, флаконы для розовой воды, аптечные сосуды, графины и прочая посуда из фаянса и стекла[630]630
  Studi e documenti su Genova е Г Oltremare / A cura di G. Airaldi. – Genova; Bordighera, 1974. – N22 (fiala damaschina; ampoleta damaschina pro aqua rosa).


[Закрыть]. В арабских текстах в качестве дипломатических даров назывались посуда и ламповые плафоны из Сирии и Египта[631]631
  Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из сочинений арабских/ Пер. с араб. В.Г. Тизенгаузена.—М., 1884. – T.I. – С.61.


[Закрыть].

Из Кафы эта продукция подлежала дистрибуции в пределах Крыма и по торговым путям на Север. Не случайно, в тех же самых пунктах, отмеченных находками кафских и крымских монет, в тех же археологических слоях встречаются находки итальянского, египетского и сирийского стекла[632]632
  Якобсон А.Л. Средневековый Херсонес (XII–XIV вв.). – М.: АН СССР, 1950. – С.38; Мерперт Н.Я., Смирнов А.П. Куйбышевская археологическая экспедиция // КСИИМК. – М.; Л., 1956. – Bbin.LXV; Кравченко АЛ. Исследования Белгород-Тирской экспедиции // АО. 1977. – М., 1978. – С. 329–331; Романчук А.И. Очерки истории и археологии византийского Херсона. – Екатеринбург: УрГУ, 2000. – С. 192.


[Закрыть]. Помимо удовлетворения практических и культурно-эстетических запросов, импортные изделия, в особенности, наиболее высоко художественные из них, стали образцами для кафских гончаров и стеклодувов, известных по частно– и публично-правовым актам[633]633
  Genova. Mediterraneo. Mar Nero (sec. XIII–XV) / A cura di L. Ballett o. – Genova; Bordighera, 1976. – P. 275–276; Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1868. – Vol.VI. – N638 (magistri vitrorum).


[Закрыть], повлияв на формирование особой местной ремесленной традиции[634]634
  Залесская В.H., Крамаровский М.Г. Изображение человека в керамике Северного Причерноморья XII–XIV вв. – Л.: ГЭ, 1990; Айбабина Е.А. Кашинная керамика из Каффы // МАИЭТ. – Симферополь, 1991. – Вып.1. – С. 92–96.


[Закрыть].

Пытаясь отыскать соотношение между сырьем и готовой продукцией в общей структуре южного импорта, предпочтение, может быть, придется отдать даже не предметам ремесленного производства, а многочисленным и разнообразным товарам аграрной сферы. Север явно нуждался в южных продуктах, необходимых для восстановления жизненных сил и поддержания здоровья.

Уже торговые книги называли оливковое масло, различные виды орехов, миндаль и шафран, каштаны и фрукты в качестве товаров, особо предпочитаемых в Кафе и других городах Севера[635]635
  Points de vue sur relations économiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen Âge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P. 314–316.


[Закрыть]. Они отличались не только высокими питательными качествами, но и особыми целительными свойствами, известными средневековым культурам как Запада, так и Востока. Миндаль, считалось, избавлял от язвы и закупорок в печени и почках. Шафран, полагали, «придает и отраду, и бодрость; в члены вливает он силу и печень у нас обновляет»[636]636
  Валафрид Страбон. Садик. Одо из Мёна. О свойствах трав. Арнольд из Вилла-новы. Салернский кодекс здоровья / Пер. с лат. – М.: Интербук, 1992. – С. 182.


[Закрыть]. Кроме того, и тот, и другой входили в рецептуры многих лекарств, например, от моровой лихорадки[637]637
  Абу Али ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки. – Ташкент: Фан, 1985. – С. 223–224,591.


[Закрыть].

В XIII–XIV вв. в Кафе был уже известен и сахар, получавшийся из сирийского и кипрского тростника[638]638
  Points de vue sur relations économiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen Âge / Pub. par R.H. Bautier / / Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.315; La pratica della mercatura di Francesco Balducci Pegolotti / Ed. by A. Evans. – Cambridge Mass.: The Medieval Academy of America, 1936. – P.363.


[Закрыть] и познанный европейцами с эпохи крестовых походов. Тогда он не был лакомством, и его не поглощали в чрезмерных количествах, как в более поздние времена. Сахар был фармакологическим средством, назначавшимся расслабленным больным[639]639
  Абу Али ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки. – Ташкент: Фан, 1985.


[Закрыть].

Весьма показательный коммерческий интерес, связанный с прогнозированием прибылей от поставок продукции заморских плантаций, отражает письмо 1433 г. некоего Империале Тонсо своему брату на Кипре, в котором подчеркивается явный недостаток в Кафе масла, резко вздорожавшего, и полное отсутствие сахара как кускового, так и измельченного; цены на него ожидались просто фантастические: 60 кипрских иперпиров за пару кусков[640]640
  Prima serie di documenti riguardanti la colonia di Pera / A cura di L.T. Belgrano // ASLSP. – Genova, 1877–1884. – Vol.XIII. – N99 (sucari cotis et pulveris).


[Закрыть], в то время как за один иперпир можно было купить 8 килограммов осетровой икры.

Кроме того, статуты Кафы называли фрукты, отправлявшиеся итальянцами на базары Солката[641]641
  Imposicio Officii Gazariae / A cura di L. Sauli // HPM. – Torino, 1838. – Т.II. – Col.409.


[Закрыть]. В нотариальных актах фигурировали изюм и сушеные фиги[642]642
  Gênes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N534, 892, 899.


[Закрыть], полезные, по словам Арнольда из Виллановы, для почек и помогающие от кашля[643]643
  Валафрид Страбон. Садик. Одо из Мёна. О свойствах трав. Арнольд из Виллановы. Салернский кодекс здоровья / Пер. с лат. – М.: Интербук, 1992. – С. 176.


[Закрыть].

Масло в бочках, упакованные в керамические сосуды орехи, в частности, грецкие, а также шафран, включая лучший – тосканский, сушеный виноград и сахар отправлялись из Кафы в Орду и Литву, по всем путям «в варяги», вплоть до Москвы[644]644
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г. Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С.12, 24; Украiнскi грамоти XV ст. – Khïb, 1965. – № 55; Akta grodzkie i ziemskie z czasów Rzeczypospolitej Polskiej z Archivum tak zwanego bernardyńskiego w Łwówie / Ed. A. Stadnicki. – Lwów, 1878. – T.IX. – N58; Notai genovesi in Oltremare. Atti rogati a Caffa e a Licostomo (sec. XIV) / A cura di G.P. Balbi e S. Raiteri. – Genova; Bordighera, 1973. – N80; Documentele lui Çtefan cel Mare / Ed. /. Bogdan. – Bucureçti, 1913. – Vol.I. – N128; Notes et extraits pour servir à l’ histoire des croisades au XV siècle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1899. – T.IV. – P.35, 38, 49, 97; Pomniki dziejowe Łwówa z archivum miasta / Ed. Czołowski. – Lwów, 1894. – ТЛИ. – P.60, 161, 253,297, 305,375,416, 432.


[Закрыть].

Концентрированным воплощением всех полезных и омолаживающих свойств южных плодов была, конечно же, винодельческая продукция. Как утверждал «Салернский кодекс здоровья» начала XIV в.: «лучшие вина у нас вызывают и лучшие соки»[645]645
  Валафрид Страбон. Садик. Одо из Мёна. О свойствах трав. Арнольд из Виллановы. Салернский кодекс здоровья / Пер. с лат. – М.: Интербук, 1992. – С.172.


[Закрыть]. И это авторитетное мнение разделялось тогда многими.

Затаренное в двуручные амфоры от 50 до 90 литров, а с XIV в. в бочки, вино, в отличие от прочих вкусопищевых товаров, было наиболее удобным для транспортировки. Вдобавок, от длительности хранения оно не только не утрачивало качеств, но, напротив, становилось лучше и ценнее. Поэтому не удивительны масштабы импорта заморских вин в Кафу, в порту которой, кажется, никогда не убывали суда, доверха загруженные бочками с вином.

Документы Кафы дают широкий ассортимент вин, который составляли лучшие марки винодельческой продукции того времени. Это, в первую очередь, прославленная мальвазия, подобная нектару богов. Затем, это – красное неаполитанское вино, часто метафорически называвшееся «кровь Христа», поскольку оно предназначалось для евхаристии. Ценились греческие вина Крита и Кандии, Трильи и Турпии, Котора и Гаэты [646]646
  Джовио, Паоло. Книга о московитском посольстве / Пер. со староит. А.И. Малеина // Все народы едины суть. – М., 1987. – С.498; Acte şi fragmente eu privire la istoria Romanilor / Ed. N. Jorga. – Bucureçti, 1897. – Vol.III. – P.46; Notes et extraits pour servir à l’ histoire des croisades au XV siècle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1899. – T.IV. – P.39; Dubrovnik (Ragusę) et le Levant au Moyen Âge / Pub. par B. Krekic. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1961. – N357; Points de vue sur relations économiques des occidentaux avec les pays d’Orient au Moyen Âge / Pub. par R.H. Bautier / / Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.315; Les italiens à Byzance: édition et présentation de documents / Pub. par M. Balard,A.E. Laiou et C. Otten-Froux. – P.: Pub. de la Sorbonne, 1987. – P. 188–190.


[Закрыть].

Акты Ламберто ди Самбучето 1289–1290 гг. называли миланское, неаполитанское и греческое вино[647]647
  Gênes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N18,293,299,880,883.


[Закрыть]. Кроме этого, кафиотам были знакомы хмельные напитки из Паролиме (Индирлиман на Босфоре), из Лимний и Керасунта (современный Гиресун в Турции) [648]648
  Ibid. – N1,254, 768.


[Закрыть]. В целом, по данным названного нотария, объем импортных вин составил 1650 гектолитров стоимостью свыше 72000 аспров.

Представление о данной отрасли торговли расширяют некоторые документы Генуи. К примеру, акт 1291 г. фиксировал соглашение о фрахте навы, на которую следовало погрузить 3500 мецаролиев (3300 гектолитров) марсельского вина и доставить в порт Кафы[649]649
  Canale M.G. Della Crimea, del suo commercio e dei suoi dominatori dalle origini fino ai nostri. – Genova, 1855. – Vol.I. – P.317.


[Закрыть]. Другой акт 1293 г. отражал условия коменды, налагавшей обязательства отправить 1000 мецаролиев (950 гектолитров) провансальского вина для торговли в Пере и Кафе[650]650
  Balard M. La Romanie Génoise (XII – début du XV siècle). – Gênes; Rome, 1978. – P.843.


[Закрыть]. Согласно еще одному торговому договору 1304 г., предполагалось отвезти из Неаполя в Перу и Кафу 150 вегет (910 гектолитров) вина; по нотариальной записи 1306 г., по тому же маршруту должны были отправить 200 вегет (1200 гектолитров) неаполитанского вина.

По двум актам 1344 и 1348 гг., в Кафу вывезено 320 вегет (1950 гектолитров) греческого вина из Неаполя[651]651
  Ibid. – Loc.cit.


[Закрыть]. По коммерческой сделке 1379 г., на кокку Энрико Гаттилузи было погружено в порту Неаполя 400 вегет (2400 гектолитров) вина с последующей отправкой в Кафу[652]652
  Ibid.


[Закрыть]. В 1382 г. трюмы рагузанской кокки были заполнены винодельческой продукцией Далмации, Турпии, Котора, предназначенной для реализации в Кафе[653]653
  Dubrovnik (Ragusę) et le Levant au Moyen Âge / Pub. par B. Krekic. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1961. – N357.


[Закрыть].

Последние данные приходятся на период острейшего кризиса, охватившего международную торговлю со второй половины XIV в., когда объемы товарооборота упали в три и более раз[654]654
  Kedar B.Z. Mercanti in crisi a Venezia пеГ 300. – Roma: Juvence, 1981.


[Закрыть], и можно только строить предположения, каким был импорт виноизделий в предшествующий, более благоприятный период.

Из Кафы продукция итальянских и греческих виноделов вывозилась в Тану, Матрегу, Воспоро (ныне Керчь), Чембало (сегодня Балаклава)[655]655
  Еманов А.Г. Система торговых связей Кафы в XIII–XV вв.: дисс….к.и.н. – Л.: ЛГУ, 1986. – С.29, сл.


[Закрыть], где размещались генуэзские гарнизоны, являвшиеся, как думается, основными потребителями импортных вин. Согласно записям массариев Кафы, греческие и итальянские вина везли ко двору крымских и ордынских ханов в качестве почетного приношения, молдавским и валашским господарям, литовским и русским князьям [656]656
  Cinque documenti genovesi-orientali / A cura di L.T. Belgrano // ASLSP. – Genova, 1885. – Vol.XVII. – P.249; Prima serie di documenti riguardanti la colonia di Pera / A cura di L.T. Belgrano // ASLSP. – Genova, 1877–1884. – Vol.XIII. – N33; Nuova serie di documenti sulle relazioni di Genova coli’ Impero Bizantino / A cura di G. Bertolotto // ASLSP. – Genova, 1896. – Vol. XXVIII. – Fasc.I. – P.513; Acte şi fragmente eu privire la istoria Romanilor / Ed. N. Jorga. – Bucureçti, 1897. – Vol.III. – P.46; Notes et extraits pour servir à l’ histoire des croisades au XV siècle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1899. – T.IV. – P. 33–34, 37–39, 43.


[Закрыть]. В 1381 г. красным греческим вином Трильи (ныне город Зейтинбагы в Турции на побережье Мраморного моря) кафские власти угощали русского митрополита и его свиту, когда он отправлялся морем из Кафы в Копу[657]657
  Notes et extraits pour servir à l’ histoire des croisades au XV siècle / Pub. par N. Jorga // ROL. – P., 1896. – T.IV. – P.39 (vinum trillie).


[Закрыть].

Пожалуй, круг потребителей заморских крепких напитков имел тенденцию к расширению за счет горожан крупных и портовых городов, как Кафа.

Если же говорить об отдаленной периферии, то объемы виноторговли были явно недостаточны, чтобы приобщить ее к цивилизации. Красное греческое вино могло использоваться в ограниченных количествах церковью в богослужении, служа мистической «кровью Христа» в таинствах причащения. Прочие вина оставались атрибутом социального дистанцирования высших сословий. По словам Джовио, их употребляли «только при торжественных пиршествах…, или с целью хвастовства особой княжеской роскошью»[658]658
  Джовио, Паоло. Книга о московитском посольстве / Пер. со староит. А.И. Малеина // Все народы едины суть. – М., 1987. – С.498.


[Закрыть]. В остальном, импортные вина предписывались как врачевательный эликсир. С вином, зачастую подогретым, тогда принимались все лекарства. Не случайно, иностранные авторы констатировали, что в Татарии и на Руси вина почти не пьют[659]659
  Галонифонтибус, Иоанн, де. [Сведения о народах Кавказа (1404)]: из сочинения «Книга познания мира» / Пер. с англ. 3.714. Буниятова. – Баку: Элм, 1980. – С. 16; Контарини, Амброджо. Путешествие в Персию // Барбаро и Контарини о России: к истории итало-русских связей в XV в. / Пер. со староит., ввод, статьи, коммент. Е. Ч. Скржинской. – Л.: Наука, 1971. – С.228.


[Закрыть].

Подходя к завершению обзора южных товаров, остается добавить, что в Кафу ввозились морем некоторые редкие виды специй средиземноморской зоны. Таков, к примеру, цератоний[660]660
  Gênes et l’ Outre-Mer. T.I. Les actes de Caffa du notaire Lamberto di Sambuceto 1289–1290 / Ed. par M. Balard. – P.; La Haye: Mouton & C°, 1973. – N399, 403 (carobis).


[Закрыть], происходивший из Африки и Кипра и использовавшийся в приготовлении сладостей. Невозможно не упомянуть ладан[661]661
  Ibid. – N22.


[Закрыть], лучшие сорта которого происходили из Адена и с Кипра; он был необходим в богослужениях, считался спасительным от самых страшных эпидемий и даже от чумы[662]662
  Абу Али ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки. – Ташкент: Фан, 1985. – С.220.


[Закрыть].

Стоит еще назвать амбру, воскообразные выделения из кишечника кашалота; амбра собиралась на побережье Аравии, она служила общеукрепляющим и стимулирующим средством. Именно на ее основе испанцы в конце средневековья создали новую парфюмерию, отличавшуюся особой стойкостью. Эта самая амбра продавалась на кафском рынке, по словам одного из авторов «руководств по коммерции», шлифованной, наподобие четок[663]663
  Points de vue sur relations économiques des occidentaux avec les pays d’ Orient au Moyen Âge / Pub. par R.H. Bautier // Travaux du VI colloque internationale d’histoire maritime. – P.: S.E.V.P., 1970. – P.315 (anbra chonca a modo di paternostri).


[Закрыть].

Ввозились также египетская кассия, полезная при опухолях и ангине; сирийские фисташки, снимающие боли в печени; хиосская мастика, бесценная в тогдашней парфюмерии и ароматических воскурениях. Привозились как шлифованные, так и нешлифованные кораллы[664]664
  Ibid.; о целительных свойствах названных специй, см.: Абу Али ибн Сина (Авиценна). Канон врачебной науки. – Ташкент: Фан, 1985. – С. 154–155, 220.


[Закрыть], которые в те времена пили с водой при опухоли селезенки, кровохаркании и слабеющем зрении.

Наконец, через Кафу импортировалось на Север содовое мыло в брусках, упакованное в ткань и ящики. В итальянских коммерческих письмах называлось кипрское мыло[665]665
  Prima serie di documenti riguardanti la colonia di Pera / A cura di L.T. Belgrano // ASLSP. – Genova, 1877–1884. – Vol.XIII. – N99.


[Закрыть]. По русским источникам конца XV в.[666]666
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) /Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С.12, 26, 29–31.


[Закрыть] известны «грецкое» и «халяпское» мыло. В первом случае речь шла о моющем средстве, происходившем с греческих островов Восточного Средиземноморья; во втором случае дело касалось мыла из Алеппо (современный Халеб в Сирии). Почти каждый из русских купцов вез с собой из Заморья в Московию в среднем 20 брусков мыла. Этот объем способен был разве что удовлетворить запросы элиты, оставив основную массу населения северных стран довольствоваться местным жидким моющим средством на поташной основе.

Оценивая общий характер южного импорта, нельзя не заметить его гораздо большего ассортимента, который только отчасти предопределялся индустриальным ростом Запада с его потребностями в рынках сырья и сбыта. В основном же широта предложенного импорта продолжала оставаться следствием большей благоприятности естественно-географической среды южных стран, более легкой доступности ископаемых недр и богатства агрокультуры Юга.

I. 4. Фигура купца

Кем же были те люди, которые проделывали столь долгий и сложный «путь из варяг в греки» и обратно, доставляя эти многочисленные товары? Какими устремлениями они были движимы? Здесь едва ли возможен какой-то универсальный коллективный портрет купца того времени. Не совсем подходят утвердившиеся представления, скажем, о русском купце как о некоем курьере, почти «челночном», на свой страх и риск отвозившем отечественный товар в Заморье, там его реализовывавшем и закупавшем иностранный товар[667]667
  Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. – М.;Л.: Огиз, 1935; Старокадомская М.К. Русское торговое население генуэзской Каффы // История и археология средневекового Крыма. – М.: Наука, 1958. – С. 147–154; Хачикян Л.С. «Гости-сурожане» в русских летописях и сказании о мамаевом побоище: (к вопросу об их национальной принадлежности) // Русская и армянская средневековые литературы. – Л., 1982. – С. 333–358.


[Закрыть]. Как не очень-то убеждает образ итальянского негоцианта, действовавшего всеми приемами, включая вооруженное насилие, ради достижения высоких прибылей[668]668
  Зевакин Е.С., Пенчко Н.А. Из истории социальных отношениях в генуэзских колониях XV в. // ИЗ. – М., 1940. – T.VII. – С. 3–33; Старокадомская М.К. Очерки истории социально-экономических отношений в итальянских колониях XIII–XV в.: автореф. дисс….к.и.н. – М.: МГПИ им. В.И.Ленина, 1950; Гольдшмидт И.А. Каффа – генуэзская колония в Крыму в конце XIII – первой половине XV вв.: автореф. дисс….к.и.н. – М.: МГУ, 1952; Чиперис А.М. О характере и роли генуэзской феодальной работорговли в Северном Причерноморье в конце XIII – 70-х годах XV вв. // XV науч. конф. Ин-та археологии АН УССР: тез. – Одесса, 1972. – С. 397–400; Кация Р.Н. Экономическая экспансия средневековой Генуи на Западном Кавказе // Изв. Абхазского ин-та яз., лит. и ист. – Тбилиси, 1989. – T.XV. – С. 38–65.


[Закрыть]. Еще одиозней облик татарского торговца, не признававшего никаких правил и условий, всегда склонного к разбою[669]669
  Depping G.В. Histoire du commerce entre le Levant et Г Europe depuis les croisades jusqu à la fondation des colonies d’Amérique. – P., 1830. – T.I–II; Hue M. Le christianisme en Chine, en Tartarie et au Thibet. – P., 1857. – T.I.


[Закрыть].

Этот образ будет слишком отличаться при движении с Севера на Юг. К примеру, едва ли среди возможных типов делового человека, известных исторической антропологии, находилось место уникальной фигуре «северного торговца», с которым вели обмен булгарские купцы, проделывая немыслимый путь из-за Урала, на собачьих упряжках, загружаясь пушниной, заготовленной и обработанной северными охотниками. В Югре, прямо в поле, где совершались «торги», этот «торговец» раскладывал свой товар и уходил, а напротив него покупатель должен был положить свой товар. На следующий день «продавец» приходил и выбирал. Если ему нравился предложенный товар, он его брал, оставляя меха, а если – не нравился, забирал свою пушнину обратно, не тронув чужих вещей[670]670
  Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из сочинений арабских / Пер. с араб. В.Г. Тизенгаузена. – М., 1884. – T. I. – С.297.


[Закрыть]. Так, без денег, без цен, даже без привычных торговых рядов, за которыми бы рядились покупатель и продавец, совершался обмен на Севере в XIV–XV и даже в XVI вв.[671]671
  Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из сочинений арабских / Пер. с араб. В.Г. Тизенгаузена. – М., 1884. – T.I. – С. 298–299 (о «стране мрака»).


[Закрыть] Вероятно, таким же образом вели торг и те русские купцы, которые отваживались на встречные поездки в Сибирь, как например, безымянные устюжане, ездившие в конце XV в. в Тюмень[672]672
  Патриаршая или Никоновская летопись / Отв. ред. М.Н. Тихомиров // ПСРЛ. – М.: Наука, 1965. – Т.12; нов. изд. – М.: Языки русской культуры, 2000.– Т.12. —С.158.


[Закрыть].

Совершенно иной тип предпринимателя представлял собой новгородский ушкуйник[673]673
  Martin J. Les Uskujniki de Novgorod: marchands ou pirates?//CMRS. – P., 1975. – An.XVI. – N1. – P. 6–18.


[Закрыть], потомок варяга по темпераменту и стилю поведения. Соединяя в одном лице функции купца и разбойника, пиратствовавшего на Волге на своих ладьях с устрашающей медвежьей головой на носовой части судна – оскуй или ушкуй, он был стихийным отрицанием нарождавшегося монополизма Москвы.

Не чужд северному предпринимательскому духу был и иной тип купца, ассоциированного в широкие корпорации, обладавшие значительным капиталом и влиянием. Здесь, прежде всего, следует иметь в виду гостей-сурожан. В затянувшемся споре о значении этого слова, производного то ли от средневекового русского определения «сурога», то есть шелк, то ли от русского названия города Сурож, которым, по мнению одних[674]674
  Васильевский В.Г. Житие Стефана Сурожского // Труды. – Пг., 1915. – ТЛИ. – С. 156–207.


[Закрыть], обозначались греки, по заключению других[675]675
  Тихомиров М.Н. Пути из России в Византию в XIV–XV вв. // ВО. – М., 1961. – С. 3–33.


[Закрыть], – русские, по наблюдению третьих[676]676
  Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. – М.;Л.: Огиз, 1935.


[Закрыть], – итальянцы, а четвертых[677]677
  Хачикян Л.С. «Гости-сурожане» в русских летописях и сказании о мамаевом побоище: (к вопросу об их национальной принадлежности) // Русская и армянская средневековые литературы. – Л., 1982. – С. 333–358.


[Закрыть], – армяне, я склонен отказаться от самого способа решения данной проблемы путем этносоциального предпочтения. Термин «сурож», как и производное от него слово «сурожанин», мне представляется отражением славянской картины мира, той ее важнейшей части, которая соотносилась с источником света, тепла и жизни, а именно: с Югом. Эта сторона пространства в генетической памяти славян воспринималась местом обитания Сварога и его сына, Сварожича, или иначе Суорожича, солярных богов славянского пантеона. Поэтому «сурожанами» в русских землях называли купцов, пришедших с Юга вообще: из Кафы и Аккермана, из Азака и Хаджитархана. Как иностранцы, они пользовались в русских княжествах статусом гостя, обнаружив в конце XIV–XV вв. стремление к натурализации.

Впервые упомянутые в «Ипатьевской летописи» под 1288 г. и насчитывавшие сотни имен в документах XV в. сурожане действовали на всех путях «из варяг в греки». Их можно было встретить на торговых площадях Великого Устюга и Новгорода на Севере, на рынках Константинополя и Токата на Юге. Они имели склады и торговые ряды в Москве и Кафе. Располагая, в целом, средними капиталами в 20–30 рублей и изредка имея более 100–200 рублей, они ввозили в Кафу северных товаров в 80-90-е гг. XV в. примерно на 192000 рублей (19000000 аспров), давая доход кафскому пашалыку 160000 алтын (960000 аспров)[678]678
  Расчеты сделаны мною на основании следующего массива документов, см.: Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI.


[Закрыть]. Подобные масштабы торговой активности сурожан, контрастирующие со сниженными оценками ряда ученых[679]679
  Dubiecki М. Kaffa, osada genueńska i ej stosunek do Polski w XV wieku // Przegląd Powszechny. – 1886. – T.XII. – N34. – P. 56–64, 216–227; Kutrzeba S. Handel polski ze wschodem w wiekach średnich // PP. – 1903. – T.XXXVII. – N4. – P. 190–219, 462–496; 1903. – T.XXXVIII. – N1. – P. 512–537; Levicki S. Les marches de Lwow du XIV au XVIII siècles. – Lwow, 1921; Charewiczowa L. Handel średniowieznego Lwowa. – Lwów, 1925; Malowist M. Kaffa – kolonia genueńska na Krymie i problem wschodni w latach 1453–1475. – Warszawa, 1947.


[Закрыть], должны предполагать более высокий уровень их социально-экономической организации, чем это представлялось прежде[680]680
  Сыроечковский B.E. Гости-сурожане. – M.;JL: Огиз, 1935; Семенов Л.С. Путешествие Афанасия Никитина. – М.: Наука, 1980.


[Закрыть]. Пример Степанки Васильева, совершившего в 70-90-е гг. XV в. четыре поездки из Москвы в Константинополь и Заморье[681]681
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.8, 235–236; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 11–12.


[Закрыть], едва ли может претендовать на типологическое обобщение. Сурожанин отнюдь не был предпринимателем, лично исполнявшим все торговые операции: от закупки товара и его транспортировки – до полной реализации. Разнообразные документы, касающиеся исков по завещаниям, востребованию выморочных имуществ, исполнения тех, или иных торговых поручений[682]682
  Там же. – С. 10–33; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.1–3, 10, 13, 19–20, 22, 29, 34–35, 45, 50, 54.


[Закрыть], говорят об известной специализации среди купцов-сурожан.

Одни из них занимались организацией и финансированием торговых предприятий, как например, еврей Кокос, никогда не покидавший Кафы, известный своими поставками драгоценностей Ивану III [683]683
  Там же. – С.40.


[Закрыть], или Агрон Жидовин из Киева, имевший своих представителей в Московии и Крыму[684]684
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 10–11.


[Закрыть].

Другие выступали в роли так называемых «факторов», постоянных торговых агентов, действовавших на местах по письменным поручениям обладателей капитала. Таковы – Перша, до последних своих дней проживший в Кафе, и Иван Страх, владевший там лавкой[685]685
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.206, 235.


[Закрыть].

Третьи были трактаторами, осуществлявшими транспортировку товаров либо морем, либо по сухопутным маршрутам от Кафы до Москвы. Таковы – Андрей, Оган и Мелксиа из России, судя по именам двух последних, армяне, курсировавшие по Черному морю между Кафой и Константинополем[686]686
  Il libro dei conti di Giacomo Badoer / A cura di U. Dorini e T. Bertelè. – Roma, 1956. – P.477, 484, 621.


[Закрыть]. Таков – Хозя Асан, ездивший между Кафой и Москвой по поручениям Кокоса. Отдельные лица могли совмещать передвижения по суше и морю. К примеру, Шан Жидовин, зять Агрона Жидовина, возглавлял караваны из Киева в Кафу, а затем направлялся из кафского порта в Заморье[687]687
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 10–11, 22–25; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.50.


[Закрыть].

Среди этих торговых людей были занимавшиеся перевозкой товаров на гужевом, или санном транспорте[688]688
  Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из сочинений арабских / Пер. с араб. В.Г. Тизенгаузена. – М., 1884. – T.I. – С.63; Сборник материалов, относящихся к истории Золотой Орды: извлечения из персидских сочинений / Пер. с персид. В.Г. Тизенгаузена. – Л.: АН СССР, 1941. – Т.И. – С.ЗОЕ


[Закрыть]. А были и такие, которые предпочитали занятие извозом на речных судах. О последних отыскиваются примечательные сведения в трактате, приписываемом Дж. Бембо: «Московиты, то есть русские, приходят по реке Танаису (Дону – А.Е.) в Тану (Азов – А.Е.) на своих больших ладьях, наподобие бригантин, и привозят [на них] дорогие меха и другие товары для продажи»[689]689
  Periplus des Pontus Euxinus / Herausg. von G. M. Thomas // ABAW. Philosoph.-philologische Klasse. – München, 1866. – Bd.X. – S.223 (zopoli grandi).


[Закрыть].

Некоторым из этих торговых людей удалось добиться немалых успехов. Тот же еврей Кокос из Кафы был доверенным лицом Ивана III в переговорах с крымским ханом Менгли-Гиреем (1468–1476, 1478–1515). Ему поручал Великий князь заключение брачного союза своего сына с дочерью Мангупского князя Исайко[690]690
  Огородников В.И. Иван III и зарубежные евреи // Сборник статей в честь Д.А. Корсакова. – Казань, 1913. – С. 52–75; Эрнст Н.Л. Конфликт Ивана III с генуэзской Каффой // ИТОИАЭ. – Симферополь, 1927. – T.I(LVIII). – С. 167–181.


[Закрыть]. Грек Георгий Перкамота преуспел в качестве посла Московского государя в Милан[691]691
  Гуковский М.А. Сообщение о России московского посла в Милан (1486) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. – М.;Л., 1963. – С. 648–655.


[Закрыть]. Греки Дмитрий и Мануил Рале-вы представляли Россию в переговорах с дожем Венеции, римским папой и миланским герцогом[692]692
  Скржинская Е.Ч. Кто были Ралевы, послы Ивана III в Италии: (к истории итало-русских связей в XV в.) // Проблемы истории международных отношений. – Л., 1972. – С. 267–287.


[Закрыть]. Ту же роль выполняли в 1493 г. Мануил Ангелов и Данила Мамырев[693]693
  Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. – М.;Л.: Огиз, 1935. – С.87.


[Закрыть], и последний закончил свою карьеру дьяком-казначеем, весьма высокой чиновничьей должностью. Купцы Гаврила Петров, Григорий Алексеев, Иван Подушка были вхожи в придворные круги.

Особый колорит торговле с Севером придавала фигура татарского и вообще восточного купца. Мусульмане различной этнической принадлежности были хозяевами магазинов, фондако, включавших и склады, и жилые помещения, и лавки, и порой мечети, как в Кафе[694]694
  Еманов А.Г. Латиняне и нелатиняне в Кафе (XIII–XV вв.) // Из истории Византии и византиноведения. – Л., 1991. – С. 108–110.


[Закрыть], так и в Москве[695]695
  Тихомиров М.Н. Пути из России в Византию в XIV–XV вв. // ВО. – М., 1961. – С. 3–33.


[Закрыть]. Им принадлежали караван-сараи и целые кварталы. Мусульманские купцы располагали широкими связями, осуществляя сообщение Кафы с Москвой и Заморьем, вплоть до земли Шам, или Сирии, Мисюрь, как в средневековых русских документах назывался Египет, и Италии[696]696
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С. 106–107, 112, 124, 174, 220, 243, 409–410, 420; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С.28, 41, 157, 175.


[Закрыть]. Некоторые из них достигали значительного влияния на московских и восточных правителей, как например, Ямгурчей и Абдыл Афыз, ездившие на Север за кречетами и известные своими паломничествами в Мекку[697]697
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. —С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.174, 274.


[Закрыть].

Конечно, торговый обмен между Севером и Югом не представим без итальянского купца, или «фрязина» средневековых русских источников. Владея наиболее совершенной коммерческой техникой, зная различные формы кредитования, вексельный обмен и двойную бухгалтерию, итальянское купечество создало разветвленную сеть торговых поселений с банками, меняльными и нотариальными конторами от Кафы до Сарая по волжскому пути и Львова по «татарскому пути». Итальянцы имели постоянных представителей в отдаленной Москве и даже в Скандинавии.

Итальянцы вели свои дела с особенно широким размахом не только благодаря коммерческой корреспонденции и посредничеству каких-нибудь северных или южных купцов, но и организуя собственные караваны в традиционных направлениях на Львов[698]698
  Nistor J. Handel und Wandel in der Moldau bis zum Ende des XVI Jh. – Tschernowitz, 1912. – S.31,36, 181, 186, 191–192.


[Закрыть], Киев[699]699
  Lituanus, Martinus. De moribus tartarorum. – Basiliae, 1515. – Fol.35.


[Закрыть] и Москву[700]700
  Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna // ASLSP. – Genova, 1879. – Vol. VII. – P.II. – N1102; Ernst N. Beziehungen Moskaus zu den Krim-tataren unter Iwan III. – B., 1911.


[Закрыть]. Наиболее предприимчивые натурализовались в Московском княжестве, достигнув значительного положения. Таков Андрей Фрязин, получивший в качестве пожалования богатую пушниной и соколиными промыслами Печору. После смерти Андрея Фрязина Великий князь, Дмитрий Донской, передал печорскую вотчину его племяннику, Матфею Фрязину[701]701
  Сыроечковский B.E. Гости-сурожане. – М.;Л.: Огиз, 1935. – С.27.


[Закрыть]. Генуэзца Заккария Гизольфи, владевшего замком в Матреге и лишившегося его в результате турецкого завоевания Великий князь приглашал на свою службу в Москву[702]702
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.41, 71–73, 77, 114.


[Закрыть]. Личные поручения Ивана III исполнял Демьян Фрязин, ездивший в 80-е гг. XV в. в Заморье с новгородскими купцами[703]703
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С.23.


[Закрыть]. Антон Фрязин, торговавший между Кафой и Москвой[704]704
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф.Карпов //СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С.47.


[Закрыть], сопровждал русских послов в Италию.

Впрочем, далеко не многим удавалось преуспеть в торговле с Севером. Куда больше купцов, фрязей ли, сурожан ли, или каких иных гостей, остались безвестными. Кто-то лишился и богатства, и самой жизни от нападения лихих людей, каковыми полны были тогдашние дороги[705]705
  Там же. – № 1–2, 13, 35, 50; Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством (1487–1533) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С —.-Пб., 1882. – T.XXXV. – С. 10–33; Codice diplomatico delle colonie Tauro – Liguri durante la signoria dell’ Ufficcio di S. Giorgio / A cura di A. Vigna / / ASLSP. – Genova, 1879. – Vol.VIT – P.II. – N1042,1102.


[Закрыть], а то и просто от болезней. Поэтому, говоря о внутренних императивах, побуждавших итальянцев и греков, отправляться далеко на Север, а новгородцев и московитов – на Юг, в Заморье, едва ли достаточно рациональных объяснений.

Эсхатологические ожидания эпохи, сомнения в качестве духовного наставничества Рима, порой доходившие до отрицания католической церкви, как Вавилонской блудницы, стимулировали устремления на Север, отождествлявшийся в мистическом плане с поиском истинного пути спасения через самое тяжкое испытание хладом северного безмолвия, сравнимого с адовыми муками[706]706
  Еманов A.Г. Авантюрный стиль мышления западноевропейца и «Север» // Этика Севера. – Томск, 1992. – Т.П. – С. 130–142.


[Закрыть].

Здесь особенно примечателен пример Св. Прокопия Устюжского († 1302), происходившего из «западных стран, от латинска языка», купца, не раз приезжавшего в Новгород с торговыми целями, который оставил свою веру, отказался от богатств и стал монахом, снискавшим славу святого подвижника православной веры на севере русских земель, в Устюжанском крае[707]707
  Kologriuov I. Santi russi. – Milano: Casa di Matriona, 1985. – P. 276–279.


[Закрыть].

И надо признать, у Св. Прокопия находились последователи, как некий Джан Баттиста делла Вольпе, знатный сеньор из Виченцы, перешедший в православие и сменивший благоустроенный быт солнечной Италии на суровую жизнь в Московии[708]708
  Гуковский МЛ. Сообщение о России московского посла в Милан (1486) // Вопросы историографии и источниковедения истории СССР. – М.;Л., 1963. – С.650.


[Закрыть].

Духовные искания, а отнюдь не тривиальная алчность, подвигали и северных купцов в самые отдаленные заморские страны. Едва ли случайны совпадения торговых предприятий некоторых гостей из числа, как русских, так и евреев, татар и арабов с путями паломничества в Иерусалим и Мекку. Здесь нельзя не увидеть устремленности к мистической прародине, которая после долгих скитаний обреталась порой на том же Севере.

Небезызвестный Захарий Скарья, преуспевавший купец, по весьма внешним признакам обвинявшийся в ереси жидовствующих и даже считавшийся их главой, обрел истины отнюдь не в «Талмуде», но в языческих древнерусских верованиях. Знавший, что такое достаток, он осудил имущественные притязания церкви, как торгующей именем Дьявола, и признал единственно верным культ Матери Земли [709]709
  Kologrivov I. Santi russi. – Milano: Casa di Matriona, 1985. – P. 185–188.


[Закрыть], с его санкцией только того богатства, которое дает небесный бог в качестве дара за верное служение земле.

Еще драматичней духовный опыт тверского купца Афанасия Никитина. Убедившийся в том, что в полуденных странах нет блаженной земли вечного счастья, что русская земля «самая благословенная», и «на этом свете нет страны, подобной ей», но только «мало в ней справедливости»[710]710
  Никитин, Афанасий. Хожение за три моря / Изд. подгот. Я.С. Лурье и Л.С. Семенов. – Л.: Наука, 1986. – С.53.


[Закрыть], он заканчивает свое «Хожение» полной непостижимостью: мусульманской молитвой на арабском языке, записанной русскими буквами[711]711
  Там же. – С. 17. Успенский Б. А. Дуалистический характер русской средневековой культуры (на материале «Хождения за три моря» Афанасия Никитина) // Избр. труды. T. 1: Семиотика истории. Семиотка культуры. – М.: Гнозис, 1994. – С. 254–297; Кистерев С.Н. Афанасий Никитин и его «Хожение» на Руси // Хожение за три моря Афанасия Никитина. – Тверь, 2003. – С. 9–40.


[Закрыть]. В этом аффективном порыве – сокровенная мольба человека, мучавшегося своей вненаходимостью, остро ощутившего при вступлении на русскую почву свою потерянность для провидения, которое хранит только преданных отчей земле. Впрочем, Афанасию Никитину посчастливилось умереть среди единоверцев, тогда как многим его соотечественникам не довелось вернуться, погибнув от грабителей, а еще чаще, умерев в расцвете лет от эпидемий где-нибудь в Токате, Бурсе, или Крыму[712]712
  Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымскою и Ногайскою ордами и с Турцией (1474–1505) / Изд. подгот. Г.Ф. Карпов // СИРИО. – С.-Пб., 1884. – T.XLI. – С. 235–236; Сыроечковский В.Е. Гости-сурожане. – М.;Л.: Огиз, 1935. – С.46, 69–74.


[Закрыть]. Вот – оборотная сторона надежд на благосклонность судьбы и успех.

Вообще, человеческая незащищенность характерная для той эпохи, должна была усиливать религиозную мотивацию устремленности в иные земли, будь то Север, или Юг, как особого рода подвижничества, сближавшегося с крестной жертвой Христа.

В любом случае, деятельность торговых людей, «из греков», или «из варягов», была служением некоему общему идеалу, содействием процветанию. С ними по тем же самым путям распространялись новые знания, достижения в технике и культуре. «Из греков» в северные страны приезжали художники, искусные мастера, деятели культуры и искусства, как знаменитый Феофан Грек, учитель Андрея Рублева; как литейщик Борис Римлянин, с которого в России началась отливка пушек[713]713
  Там же. С. 23.


[Закрыть]; как монетчик Джакомо, положивший начало чеканке золотой монеты Московии; как Алевиз Новый, Аристотель Фиорованти, Пьетро Антонио Солари, создавшие каменный кремль[714]714
  Barbiéri G. Milano е Mosca nel politica del Rinascimento. – Bari: Adriatica, 1957.


[Закрыть], а до этого работавшие в Крыму[715]715
  Голейзовский H. Дионисий и его современники // Искусство. – М., 1980. – № 6.– С. 57–60.


[Закрыть], и многие другие.

Культурная контаминация, ощущавшаяся гораздо глубже, чем может показаться на первый взгляд, была прямым следствием этого обмена. Ее проявления уловимы в языке и этикете, эмблематике и орнаментации, моде и гастрономии. Уже в позднее средневековье никого не удивляло присутствие виноградной лозы в северной резьбе по дереву и кедрового ореха в южной глиптике, распространение «итальянского» трехстворчатого окна в северных постройках и луковицевидных деталей в южной архитектуре. Никто не поражался тому, что каменные древнерусские крепости воспроизводили образцы итальянской фортификации, а крытые позолотой купола католических храмов подражали восточнославянскому обычаю, что знать северных народов облачалась в шелка и парчу, а аристократия южных стран наряжалась в роскошные меха, что для флорентийских косторезов стало естественным пользоваться моржовой костью Заполярья, а для русских иконописцев – красками итальянских мастеров, что нобилитету южных земель служили усладой приполярные кречеты и соколы, а северному клиру составляло таинство причастия красное вино греков, «кровь Христа»…