Текст книги "Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие"

1.7. Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646–1716). Границы вербального познания. Язык как средство формирования и передачи мыслей и как инструмент обучения идеям

Готфрид Вильгельм Лейбниц – автор «теории монад», в соответствии с которой мир, постигаемый с помощью чувств и ума, состоит из гармонично взаимосвязанных первоэлементов. Монады неделимы, их отношения предустановлены Богом. Придавал большое значение не абсолютному, а вероятностному знанию. Уделял в этой связи много внимания искусству комбинаторики и теории игр. Комбинирование монад, как необходимых для мышления основополагающих понятий, позволило бы, по мнению Г. В. Лейбница, построить систему универсальных знаний. В поисках алгоритма универсальной науки разработал множество проектов энциклопедических словарей, в которых дал или наметил классификацию определений понятий из различных отраслей жизнедеятельности человека. Истины разделял на истины разума и истины факта. С первыми связывал свойство необходимости, со вторыми – свойство случайности. Углубил учение об анализе и синтезе. Анализ для Г. В. Лейбница – это «искусство находить промежуточные идеи» между естественной проницательностью и проницательностью, приобретенной путем упражнения. В конечном итоге – это поиск монад. Синтез – это путь от простого к сложному, который приводит к открытию истины благодаря комбинации идей. Г. В. Лейбниц сформулировал интересные идеи о представительной и объясняющей силе языка; о «глухих мыслях» («о внутренней речи»); о несовершенстве естественного языка и границах вербального познания; об этимологии слов и множественности определений; о конвенциональности отношения между словом и понятием; о стереотипах в языке и речи, в сознании и мышлении. Г. В. Лейбниц углубил идеи об универсальном философском языке (языке мысли); о тождестве вещи самой себе и др.

Основные труды и источники:

• Сочинения: В 4 т. Т. 2. М., 1983. – 686 с.

Основные лингвофилософские идеи:

1. Слова языка обозначают и объясняют идеи. «Глухие мысли» (мысли про себя) или внутренние мысли осознаются человеком также благодаря звукам языка. Анализ языка поможет понять, как действует разум.

Г. В. Лейбниц исходит из положения о том, что слова служат для представления, а также и для объяснения идей. Под влиянием трудов Т. Гоббса он утверждает, что человек пользуется звуками «как знаками внутренних мыслей, чтобы таким образом они могли делаться известными другим людям», что «язык служит человеку также для того, чтобы рассуждать наедине с самим собой… слова помогают ему вспомнить абстрактные мысли». К помощи языковых знаков человек прибегает также, когда он мыслит про себя, извлекая «глухие мысли». «Языки – это поистине лучшее зеркало человеческого духа и что путем тщательного анализа значения слов мы лучше всего могли бы понять деятельность разума».

2. Злоупотребление словами – это использование слов без знания их значений. Познание предмета осуществляется посредством языка и обусловлено языком. «Люди относят свои мысли больше к словам, чем к вещам».

Рассуждая о значении слов и о проблеме «злоупотребления словами», он неоднократно указывает, что многие люди используют слова, не зная их значения, уподобляясь слепому, рассказывающему о красоте цветов. В отличие от Платона, допускающего возможность познания предмета объективной действительности напрямую, минуя наименование, Г. В. Лейбниц утверждает, что познание предмета ограничено словами языка, так как человек знакомится сначала со словами и только посредством их узнает о предметах, ср.: «Люди относят свои мысли больше к словам, чем к вещам, а так как большинству этих слов мы научились до того, как узнали обозначаемые ими идеи, то не только дети, но и взрослые часто говорят как попугаи». Такого рода говорение не предполагает глубокого понимания и тем более познания предмета.

3. Объектом обозначения и познания с помощью языка являются наши идеи и мысли, а не объекты действительности. Общие и универсальные понятия непринадлежат действительности, они созданы нашим разумом, но являются объективными.

В познавательном процессе объектом познания через язык, с помощью языка, согласно Г. В. Лейбницу, являются понятия: «Именно наши идеи и мысли являются предметом наших речей». Г. В. Лейбниц прямо заявляет, что некоторые абстрактные понятия не имеют соответствия в реальной действительности, и являются продуктом нашего сознания, ср.: «То, что называют общим и универсальным, вовсе не принадлежит действительному существованию вещей, а создано разумом». Г. В. Лейбниц указывает на то, что все созданное нашим разумом является объективным независимо от того, соответствует ли данному мыслительному образу что-то в объективной действительности, иначе говоря, является ли он реально обусловленным или представляет собой чистую возможность, то есть существует в потенции. Ср.: «Общность состоит в сходстве единичных вещей между собой, а сходство это есть реальность…». «Соединяют ли люди те или иные идеи или нет и даже соединяет ли их в действительности природа или нет, это не имеет никакого значения для сущностей, родов и видов, так как дело идет в таком случае о возможностях, независимых от нашей мысли».

4. Познание – синтез идей по принципу их соответствия методом исключения. Познание ограничивается только идеями и не распространяется на действительность. Познание – это сопоставление идей.

Познание определяется Г. В. Лейбницем как «восприятие связи и соответствия или противоречия и несоответствия между двумя нашими идеями». При этом соотносимые идеи могут быть нашим воображением, догадкой или верой. Соответствие и несоответствие этих идей сводится к четырем видам: (1) к тождеству или различию; (2) отношению (сравнению или связи); (3) сосуществованию или необходимой связи (связи этого предмета с «Я»); (4) реальному существованию.

Само познание осуществляется путем синтеза идей, «методом исключений», с помощью которого устраняются «бесполезные комбинации» этих идей. Как вытекает из рассуждений автора, познание ограничивается только идеями (= их соответствием или несоответствием друг другу). Оно не простирается далее этих идей, то есть не распространяется на реальный объект.

Познание, согласно Г. В. Лейбницу, это сравнение идей. Язык в таком случае выполняет роль посредника между сопоставляемыми в акте познания идеями. И действительно, для того чтобы понять обозначенную мысль, необходимо соотнести ее со своим аналогом или с другой мыслью. Поскольку мысли уже имеют имена, то сначала следует соотнести эти имена. Соотношение имен – это и есть соотношение понятий.

5. Одному и тому же понятию о предмете можно дать несколько определений.

Г. В. Лейбниц допускает многообразие в определении одной и той же сущности предмета. Иначе говоря, с помощью языка мы можем дать несколько определений одной и той же сущности, ср.: «золото» – «самое тяжелое», «самое ковкое», «плавкое тело». Сама «сущность познается либо по внутренней структуре, либо по внешним признакам».

Говоря о том, что сущность познается «либо по внутренней структуре, либо по внешним признакам», Г. В. Лейбниц пишет, что определения, которые даются внешнему виду тела, являются несовершенными и предварительными.

6. Простые (первичные) идеи не произвольны, так как заимствованы у бытия вещей. Произвольны смешанные (комплексные) идеи благодаря их именам. Следует различать положительные и отрицательные идеи.

Согласно Г. В. Лейбницу, «простые» или первичные идеи «заимствованы от бытия вещей», то есть не являются произвольными. Только «смешанные», комплексные идеи могут восприниматься как произвольные и то благодаря языку, ср.: «произвольное содержится только в словах». Для философа идеи вообще первичны, изначальны, они существуют в Боге и человеке, или как реальные, или как потенциальные.

Решая проблему происхождения терминов, Г. В. Лейбниц высказывает устами Филарета в диалоге с Теофилом мнение о том, что есть термины, которые используются для обозначения идей, понятий различной степени абстрактности. Но есть и слова, которые употребляются людьми «для обозначения недостатка или отсутствия известной идеи», ср. «ничто», «невежество», «бесплодие». Они обозначают «отрицательные идеи».

7. Несовершенство языка, проявляющееся в процессе познания, следует искать в неточности и в общности значений слов.

«Слова так часто становятся между нашим разумом и истиной вещей, что их можно сравнить со средой, через которую проходят лучи видимых предметов и которая нередко окутывает туманом наши глаза». Таким образом, причиной непонимания истины объявляется несовершенство слов, а не факт некачественного соотношения слов с обозначаемыми идеями.

Несовершенство языка Г. В. Лейбниц усматривает в том, что слова, призванные обозначать вещь, не имеют точности в своем значении. Например, слово слава. «Такие слова не более как простые звуки в устах большинства людей, или во всяком случае значения их остаются очень неопределенными». Вероятно, это свидетельствует скорее не «о несовершенстве слов», а о несовершенстве ума людей и их языкового сознания. Можно сказать, что понятия у таких людей усвоены на уровне наименования, точнее – звуковой оболочки, привязанной к расплывчатому значению.

Неправильное использование слов для обозначения сущностей вещей Г. В. Лейбниц связывает с таким свойством языка, как общность языковых значений. Он утверждает, что слова с исходным значением используются небрежно, «неустойчиво», то есть приблизительно, что приводит в процессе общения к необоснованному присвоению словам «необычных значений». Это еще один фактор, отрицательно влияющий на познание вещи с помощью языка. Тем не менее, Г. В. Лейбниц не отвергает таких важных служебных функций слова, как сообщение другим наших мыслей, краткое выражение этих мыслей, введение «нас в познание вещей»).

8. Слово было произвольно выбрано знаком какой-то идеи.

Вопрос о произвольности (конвенциональности) языковых знаков объясняется автором следующим образом: «Слова употребляются людьми в качестве знаков их идей… это произошло не благодаря какой-нибудь естественной связи между некоторыми членораздельными звуками и некоторыми идеями…, но по произвольному установлению, в силу которого такое-то слово было сознательно выбрано знаком такой-то идеи».

9. Для изучения этимологии слов следует проводить сопоставительный анализ различных языков.

Г. В. Лейбниц считает, что изучение этимологии слов следует проводить в сопоставительном аспекте, сравнивая языки народов, проживающих недалеко (рядом) друг от друга. Полезно изучать при этом язык пограничных районов у «промежуточных народов». Данное пожелание было реализовано, как известно, в ареальной лингвистике XX века.

10. Пользуясь словами, мы воспроизводим чужие, уже известные идеи. Мы – переводчики чужих мыслей и передатчики чужих слов.

По мнению Г. В. Лейбница, с помощью слов человек обозначает не собственные, а чужие идеи, известные ему от других людей. Ср.: «Мы являемся иногда лишь переводчиками мыслей или передатчиками слов другого» [56, 287]. Уточняя таким образом идею Т. Гоббса о предназначении имен выступать в качестве наименований других имен, Г. В. Лейбниц уподобляет говорение не простой передаче чужих слов, а прежде всего передаче чужих мыслей. Активность говорящего сводится тем самым лишь к припоминанию не своих идей и к языковому оформлению этих идей.

11. Для познания идей необходимо создать универсальный философский (искусственный) язык или язык анализа.

Другая проблема, занимающая Г. В. Лейбница, – это язык анализа. Каким должен быть такой язык? – Естественным и/или терминологическим? Поскольку естественный язык годится лишь для оформления чужих мыслей, да и к тому же он несовершенен в плане своих значений, то языком анализа следовало бы, конечно же, сделать какой-то искусственный язык, наподобие языка математики.

Г. В. Лейбниц определяет пути создания универсального философского языка, с помощью которого можно было бы осуществлять научное познание. Высказав мысль о создании искусственного языка (Как известно, ранее Декарт предлагал создать "философский язык"), Г. В. Лейбниц заявил, что последний должен формироваться на базе логикофилософских и математических понятий. Благодаря такому искусственному языку достигается наглядность, достоверность, точность при толковании тех или иных идей. При этом автор замечает, что логика языка отличается от логики мышления: «Языки не всегда образовывались в согласии с правилами логики».

12. Синтез – это путь от простого к сложному. Анализ – это средство каталогизации простых мыслительных понятий.

Г. В. Лейбниц считает анализ особым искусством, с помощью которого можно найти «промежуточные идеи (medium)». Автор считает простым то, что должно синтезироваться в сложное, ср.: «Часто приходят к прекрасным истинам путем синтеза, идя от простого к сложному». Г. В. Лейбниц видел в анализе средство каталогизации простых мыслительных понятий, ср.: «Результатом нескольких анализов различных отдельных предметов будет каталог простых или близких к простым мыслей». «Располагая таким каталогом простых мыслей, можно снова проделать все a priori и объяснить происхождение вещей, беря за основу некий совершенный порядок и некую связь или абсолютно законченный синтез». Отсюда, проблема комбинаторики, с помощью которой можно совершенствовать процесс познания мира.

13. Язык следует рассматривать как средство формирования и передачи мыслей, как инструмент обучения идеям.

Из коммуникативной функции языка выводится функция языка как средства познания, где язык выступает в роли инструмента формирования и передачи мыслей. Эти идеи нашли свое выражение в современной философии и лингвистике, где язык определяется как форма выражения и существования мыслей.

Говоря о передаче мыслей, Г. В. Лейбниц вносит существенное уточнение, о котором уже говорилось выше, ср.: «Главная цель языка заключается в том, чтобы возбудить в душе того, кто меня слушает, идею, сходную с моей».

Согласно Г. В. Лейбницу, идеи трудно усваиваются в следующих случаях: 1) когда они очень сложны; 2) когда их нельзя проверить и исправить по какому-либо образцу; 3) «когда значение слова и реальная сущность вещи не вполне тождественны».

Обучая идеям с помощью языка, мы должны тщательно подбирать слова. Из-за того, что некоторые слова имеют сходные значения (= имеют «нечто общее между собой»), ими пользуются небрежно, «неустойчиво», т. е. приблизительно, присваивая словам «необычные значения» (= нарушают норму и узус). Так можно с помощью слов ввести рассудок в заблуждение.

14. Целое и его части тождественны, несмотря на то что части целого изменяются во времени.

Г. В. Лейбниц определяет отношение целого и его частей как отношение тождества, при этом целое сохраняет свою суть при изменении своих частей, ср.: «Единство (тождество) одного и того же растения составляет такая организация частей в одном теле, которая участвует в общей жизни. Это длится в течение всего времени существования растения, хотя части его изменяются».

Философ переносит понятие тождества на субъект и его самоосознание, ср.: «Слово личность означает мыслящее и понимающее, обладающее разумом и рефлексией существо, которое может рассматривать себя как того же самого, как ту же самую вещь, мыслящую в различное время и в различных местах. Сознание или самосознание доказывает моральное или личное тождество».

Полиграмма обсуждаемых проблем (по Г. В. Лейбницу)

1.8. Этьен Бонно де Кондильяк (1714–1780). Классификация предметов действительности по аналогии и способу их вербального выражения

Этьен Бонно де Кондильяк – французский философ-просветитель. Развивая теорию познания, исходил из того, что все знания и способности человека выводятся из ощущений. Считается, что Э. Б. де Кондильяк является одним из основоположников ассоциативной психологии. Слава пришла к Э. Б. де Кондильяку рано. Благополучно превратившись из никому неизвестного аббата в известного философа, впоследствии он всегда пользовался благосклонностью властей, в то время как многие его современники-просветители жили под угрозой ареста и тюремного заключения, а их произведения публично сжигались. Ему доверили обучение и воспитание принца Пармского (внука Людовика XV (1758–1767)). Он был избран во Французскую Академию (1767). Однако при жизни и после оппоненты обвиняли философа в сенсуализме, аморализме, атеизме; в том, что он объявил разум способностью человека, что он оспаривал врожденность идей, что подлинная наука была для него ничем иным, как языком, что он не верил ни в справедливость, ни в бога; что его философия разрушает человеческое достоинство. Последние годы жизни Э. Б. де Кондильяк уединился в замке и готовил к изданию свои труды. Он не являлся на заседания Академии, не появлялся в салонах. По словам Ж. Ж. Руссо, братья и сестры называли этого выдающегося мыслителя «семейным идиотом». Ср. также: «Я знаю, как один человек пожилых уже лет (имеется в виду Кондильяк), удостоивший меня своей дружбы, слыл в кругу семьи и друзей весьма ограниченным: этот превосходный ум зрел в тишине. Вдруг он выказал себя философом, и я не сомневаюсь, что потомство даст ему почетное и выдающееся место между лучшими мыслителями и наиболее глубокими метафизиками его века» (Ж.-Ж. Руссо).

В своих трудах философ утверждает, что знание о действительности люди устанавливают по способу ее познания. Язык определяется как связующее звено между идеей и действительностью. Институционные знаки, к которым он относит единицы языка, выполняют, по его мнению, идейнопобудительную функцию. Философ отождествляет анализ и синтез; считает при этом, что познание вещи осуществляется через анализ, а не с помощью дефиниций. Э. Б. де Кондильяк определяет понимание как осознание отношений между идеями; подчеркивает общественный характер языка.

Основные труды и источники:

• Сочинения: В 2 т. Т.1 / Пер с фр.; Общ. ред. и примеч. В. М. Богусловского. М., 1980. – 334 с.

• Сочинения: В 3 т. Т.2 / Пер с фр.; Общ. ред. и примеч. В. М. Богусловского. М., 1982. – 541 с.

• Сочинения: В 3 т. Т.3 / Пер с фр.; Общ. ред. и примеч. В. М. Богусловского. М., 1983. – 388 с.

Основные лингвофилософские взгляды:

1. Единицы языка – это знаки идей.

Идея познается посредством языка, она формируется (классифицируется и оформляется) с его помощью. Сам процесс мышления как связь идей (понятий) между собой также невозможен без языка, ср.: «Идеи связываются со знаками, и … только благодаря этому они связываются между собой». Согласно Э. Б. де Кондильяку, идеи или мысли человека обязаны своему существованию их связи со знаками. Соотношение идей также обусловлено их знаковостью. Знаки – это название общих и абстрактных идей.

2. Язык классифицирует идеи (вещи) на роды и виды.

Родо-видовая классификация строится «не столько в зависимости от природы вещей, сколько от способа, каким мы их познаем». Данный способ познания не в последнюю очередь зависит от языка, хотя ведущую роль при этом играет способность сознания, ума к абстрактному видению вещей и методу обобщения, то есть зависит от уровня развития абстрактного мышления. Человек склонен, основываясь на своих ощущениях, приписывать вещам качества и свойства, которыми они сами по себе не обладают, например, цвета и запахи не находятся в предметах, а являются результатом наших ощущений. Ограниченность ума или неспособность к размышлению заключается в том, что некоторое множество идей ошибочно относят к одному и тому же классу. Иначе говоря, некоторые предметы воспринимаются как различные объекты только благодаря несовершенству способа, с помощью которого они постигаются.

3. Язык выполняет роль связующего звена между идеей и действительностью.

Критикуя философов за то, что они признают существование неясных и смутных идей, Э. Б. де Кондильяк говорит, что они не умеют придать точность своим выражениям. Все зависит от того, как удачно строится суждение или оформляются идеи с помощью языка. Осознание отражаемой действительности или познание как формирование идей осуществляется посредством языковых знаков – букв, слов. Сначала осознается языковой знак (буква, слово), затем идея.

4. Знаки бывают случайными, естественными и институционными.

Знаки – это название общих и абстрактных идей. Три вида знаков: случайные; естественные; институционные.

Под случайными знаками философ понимает предметы, которые пробуждают у человека идеи благодаря каким-то особым обстоятельствам. Это могут быть субъективные ассоциации.

К естественным знакам он относит возгласы, связанные с выражением чувств радости, страха и боли.

Институционные знаки характеризуются произвольной связью с репрезентируемыми идеями. К институционным знакам относятся языковые знаки.

5. Знаки пробуждают идею.

Используя одни и те же языковые знаки, разные люди достигают различных эффектов. Это зависит от «искусства употребления знаков». Одна из функций языковых знаков – пробуждать идеи в голове слушающих.

6. Анализ – способ приобретения знаний. Познание вещи осуществляется путем анализа, а не с помощью дефиниций (определений, суждений).

Анализ – единственный способ приобретения знаний. Анализ – это поиск, образование и сравнение идей. Результатом анализа являются знания. Знание облекается в формы языка. Язык – средство, метод анализа. Однако с помощью языка создаются не только наши знания и мнения, но и образуются предрассудки. Таким способом язык влияет на наше сознание.

Путь познания вещи – анализ вещи, а не ее дефиниции. Дефиниции для Э. Б. де Кондильяка – это всего лишь показ вещи, но не ее научное освещение. Одну и ту же идею можно определить по-разному. В этом и заключается, согласно автору, бесполезность дефиниций. Философ предлагает «заменять дефиниции анализом».

7. Синтез и анализ – одно и то же.

Предпочитая анализ, Э. Б. де Кондильяк объявляет синтез ненадежным, неясным методом. В конце концов он отождествляет анализ и синтез: «Цель синтеза – как расчленение, так и соединение, а цель анализа – как соединение, так и расчленение». Итак, синтез – это и есть анализ.

8. Слово делает вещь реальной (= превращает вещь в объект мышления), но не разъясняет ее природу.

С помощью слов мы не только делаем реальные вещи объектами мышления, но и приписываем реальность нашим абстракциям. Слово закрепляется за предметом действительности в акте наименования, благодаря чему оно воспринимается как «реальность вещи». Однако назвать предмет, или определить его с помощью слова, то есть дать дефиницию, вовсе не означает познать этот предмет, разъяснить его сущность.

9. Понимание достигается благодаря осознанию отношений между идеями.

Понимание достигается опять-таки с помощью анализа идей, который невозможен без осуществления следующих действий – сосредоточение внимания на вещи, узнавание, воображение, воспоминание, размышление, различение, абстрагирование, сравнение, сочетание, расчленение, утверждение, отрицание, рассуждение. Институционные связи идей воплощены в языке или выражаются с его помощью. Прочность институционных связей идей, создающаяся благодаря языковому оформлению, препятствует познавательной деятельности человека, хотя способствует быстрому пониманию. Можно сказать, что понимание – это анализ идей с помощью языка.

10. В акте говорения значение слова задействуется частично, потому что мы соединяем слово с различным сочетанием идей.

Смысл закрепляется за словом, благодаря использованию этого слова в речи. В речи, смысл слова расширяется или сужается: «Среди названий есть много таких, в которых мы улавливаем не все значение, мы извлекаем его часть за частью и что-то присовокупляем ему или что-то отнимаем от него. Отсюда, получаются различные сочетания идей, выражаемые одним и тем же знаком, из-за чего случается, что одни и те же слова в одних и тех же устах имеют совершенно различное значение». При использовании слова в речи, смысл его расширяется или сужается.

11. Говорение есть реализация потребности мыслить.

Прочность связи между наименованием и идеей, а также между отдельными наименованиями играет важную роль в деятельности человека, в частности, в говорении и размышлении. Потребность мыслить порождает потребность говорить. Ребенок «составляет себе суждения прежде, чем начинает говорить». Говорение, согласно Э. Б. де Кондильяку, – это не что иное, как анализ мысли при помощи слов. Таким образом, мысль рассматривается как нечто готовое и предшествующее языку.

12. Язык функционирует как средство общения благодаря общему фонду идей.

Делиться мыслями с помощью языка мы можем только в обществе. В этом и проявляется общественный характер языка. «Язык способствует успехам человеческого духа. Язык управляет обществом». Люди общаются благодаря наличию у них общих идей. «Люди в этом случае могут сообщать друг другу свои мысли лишь при помощи общих им всем идей». Непонимание имеет место, когда отсутствует общая мыслительная база.

13. Разговорному языку предшествовал язык действий (телодвижений).

Человек владеет не только языком членораздельных звуков. Человека можно понять, наблюдая за языком его действий. Под «языком действий» Кондильяк понимает телодвижения (напр., «исчисление при помощи пальцев»), поступки, привычки человека. Некоторые действия человек осуществляет машинально, не осознавая. К осознанным действиям относятся такие, причиной которых является любознательность, размышление. Соответственно, все речевые действия являются сознательными. При этом «язык действия служит подготовкой к языку членораздельных звуков». Сначала идея проявляется в языке действия, затем закрепляется за словом как языковым знаком.

14. Аналогия – это метод познания, способ выражения новых (неизвестных) идей, языком природы.

«По существу аналогия есть отношение подобия; стало быть, одна вещь может быть выражена многими способами, ибо нет такой вещи, которая не была бы похожа на множество других». Выбор слова в процессе говорения также подчиняется закону аналогии.

Однако аналогия в языке является слабой, расплывчатой и несвязной. Всему виной – смешение языков. Чтобы говорить правильно и точно, нужно придерживаться «наибольшей аналогии». Вся система обучения построена на аналогии. Процесс познания с помощью аналогии – это движение от известного к неизвестному. Аналогия – это «язык, которому всех нас обучает природа, но которому мы не учимся или учимся плохо».

Прошло почти сто лет, прежде чем идея аналогии была принята на вооружение в лингвистике. Впервые «лингвистическая» аналогия была обоснована представителем младограмматического направления в языкознании Германом Паулем в его «Принципах истории языка» (1886).

Полиграмма обсуждаемых проблем (по Э. Б. де Кондильяку)