Текст книги "Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие"

Все неправильные, абсурдные умозаключения имеют, согласно Т. Гоббсу, семь причин:

(1) Отсутствие предваряющих анализ дефиниций, что приводит к двусмысленности.

(2) «Имена тел даются их свойствам или имена свойств даются телам», ср. вера влита (хотя влито может быть только тело), или протяжение есть тело, привидения суть духи.

(3) Имена свойств внешних по отношению к нам тел даются свойствам наших собственных тел, ср. цвет находится в теле, звук находится в воздухе.

(4) Имена тел даются именам или речам, ср. универсальная вещь.

(5) Имена свойств даются именам или речам, ср. природа вещи есть ее дефиниция.

(6) Использование метафор вместо точных слов, ср. дорога ведет туда.

(7) Использование «схоластических» слов, ничего не означающих, ср. гипостатический, пресуществление.

11. Рассуждение аналогично действиям сложения и вычитания.

Заслуживает внимания толкование Т. Гоббсом понятия «рассуждение». По аналогии с вычитанием и сложением, с одной стороны, и с делением и умножением, с другой, под рассуждением он понимает не что иное, как подсчитывание (т. е. складывание и вычитание) связей используемых всеми общих имен «с целью отметить (для себя) и обозначить (для других) наши мысли»

Полиграмма обсуждаемых проблем (по Т. Гоббсу)

1.6. Джон Локк (1632–1704). Реальная и номинальная сущность субстанции. Роль языка в формировании простых и сложных идей

Джон Локк – английский философ-просветитель. Разработал теорию эмпирического познания, в соответствии с которой знание выводится из опыта с помощью ощущений и рефлексии (ср.: «На опыте основывается все наше знание, от него оно в конце концов происходит». Уделял большое внимание анализу и систематизации познавательных способностей человека. Осознавая пределы эмпирического познания, признавал, тем не менее, что «ограниченное познание – это все-таки познание, а не скептицизм».

Для Д. Локка схоластическая, догматическая философия отжила свой век. В отличие от предшественников он видит сущность вещи не в самой вещи и не в представлении вещи, а в посредническом звене – в «качестве взаимодействия». Вкус мёда не в меде и не в человеке. Вкус мёда следует искать в отношении человека к мёду. Интересны мысли Д. Локка о познании самого разума способом отстранения его от самого себя и превращения в предмет анализа, ср.: «Разум, подобно глазу, доставляя нам возможность видеть и воспринимать все остальные вещи, не дает никаких знаний о себе самом: необходимо искусство и труд, чтобы поставить его на некотором расстоянии и сделать своим собственным объектом».

Д. Локк развивал идеи эмпирического познания; анализировал имена и определения простых и сложных идей; указал на причины злоупотребления языком, кроющиеся в несовершенстве языковых знаков и расплывчатости знаковых значений; показал субстантные и модусные сходства и различия языков; рассматривал язык как посредническое звено между разумом и сознанием; постулировал невозможность истинного познания через номинальную сущность.

Основные труды и источники:

• Избранные философские произведения: В 2 т. Т. 1. М., 1960. – 734 с.

Основные лингвофилософские идеи:

1. Слова – знаки внутренних представлений и идей. Слова необходимы для выражения и сообщения мыслей и для общения.

«Слова являются непосредственно знаками человеческих идей и, таким образом, орудиями, с помощью которых люди сообщают друг другу свои понятия и выражают свои мысли и представления, имеющиеся в их душе». «Слова – чувственные знаки, необходимые для общения». Философ намечает, таким образом, две функции слов, которые впоследствии получили терминологическое наименование как знаковая (репрезентативная) функция и коммуникативная функция.

Слова языка становятся «общими знаками» в том смысле, что они называют не только отдельные предметы, но и «множество отдельных предметов». «Слова в большинстве своем носят общий характер».

Первоначально слова обозначали чувства, т. е. имели «неясные значения», потом стали обозначать абстрактные идеи, ср. воображать, понимать, отвращение, тревога, спокойствие.

2. Значение слова зависит от использования слова в качестве знака для обозначения идеи (или идей) об одной вещи или различных вещах.

Слова используются для обозначения одинаковых или разных идей. «Каждая отдельная вещь не может иметь свое название». Говорящий субъект вынужден обозначать новые вещи старыми словами. «Значение и употребление слов зависит от создаваемой умом связи между идеями и звуками, употребляемыми в качестве знаков». Идеи как совокупные образы вещей и их отношений закреплены за членораздельными звуками языка.

3. Слова употребляются в общем значении для обозначения вещей и их признаков.

К словам, имеющим общее значение относятся родовые и видовые имена типа человек, мужчина, женщина. Их объединяет значение предметности. Слово с общим значением обозначает и тем самым объединяет под своей крышей предметы, которые не обязательно полностью похожи или совпадают по всем своим характерным признакам. Это может быть слово, обозначающее какой-то признак, характеризующий иную идею, ср. «зеленый» – зеленая листва, зеленая трава, зеленые глаза.

Следует заметить в этой связи, что в языке имеется множество различных (не общих) наименований разных предметов. Причем эти предметы соотносятся с единым понятием (одной и той же идеей), т. е. могут мыслиться по принадлежности к какой-то единой категории, хотя и не принадлежат к единому роду или виду, ср. «хитрость» – лиса, хитрец, план; «мягкость» – одежда, волосы, кресло, голос; «сладкий» – сахар, фрукт, запах.

4. Связь слова с обозначаемой идеей произвольна (конвенциональна, не установлена раз и навсегда).

Слова выступают знаками каких-то идей «не по какой-нибудь естественной связи, имеющейся между отдельными членораздельными звуками и определенными идеями (ибо тогда у всех людей был бы только один язык), а по произвольному соединению, в силу которого такое-то слово произвольно было сделано знаком такой-то идеи». «Значение слов совершенно произвольно».

Обозначаемые словами идеи «представляют собой их настоящее и непосредственное значение». Таким образом, Д. Локк предстает здесь как сторонник конвенциональной концепции языковых знаков. Кроме того, он не дифференцирует значение и мыслительное понятие.

5. Идеи ассоциируются в сознании человека благодаря устойчивой связи с членораздельным звуком.

Чтобы закрепить мысль за словом и, наоборот, слово за мыслью, необходимо постоянно «один и тот же знак (употреблять) для одной и той же идеи». «Слова от частого употребления легко вызывают идеи». «От постоянного употребления между определенными звуками и идеями, которые ими обозначаются, образуется столь тесная связь, что названия, когда их слышат, почти так же легко вызывают определенные идеи, как если бы сами предметы, способные вызывать эти идеи, на самом деле воздействовали на чувства». Звук, становясь знаком идеи, указывает также на предмет, с которым данная идея соотносится.

6. Иногда объектом мышления становится слово, а не идея и вещь.

«Слова часто употребляются без значения». «Часто случается, что люди направляют свои мысли больше на слова, чем на вещи, даже когда они предаются сосредоточенному размышлению». Это происходит потому, что слова как знаки замещают идеи и вещи. Если связь между словом и обозначаемой идеей и вещью становится слабой в силу незнания идеи и неизвестности самой вещи, единственным объектом внимания становится пустое слово, не соотнесенное с содержанием.

«Более того, так как многим словам научаются раньше, чем становятся известны обозначаемые ими идеи, некоторые, не только дети, но и взрослые, говорят различные слова совершенно как попугаи, только потому, что выучили эти звуки и привыкли к ним». И действительно, маленькие дети и учащиеся обычно сначала сталкиваются с названиями, а их правильные значения усваивают со временем. В процессе учения в начале всегда бывает слово. Это слово предстает первое время как пустой звук, незнакомый термин. Такое слово нуждается в определении, толковании и объяснении.

7. Об одной и той же вещи люди образуют множество различных идей, но обозначают их одним и тем же словом, что приводит к непониманию.

Это случай противоположный предыдущему. Здесь присутствует связь слова с объектом. При чем этот объект состоит не из одной, а из совокупности разных идей. «Несмотря на свое намерение рассматривать один и тот же предмет, люди составляют самые различные идеи его, отчего название, употребляемое ими для него, неизбежно получает у разных людей самые различные значения».

Причиной порождения множества значений слова является, таким образом, то, что с именуемым предметом говорящий связывает большое количество простых идей, например, со словом «золото» он ассоциирует не только желтый цвет и вес, но и растворимость в царской водке, плавкость, ковкость, огнеупорность и др.

Такого рода многозначность языкового знака неизбежно влечет за собой неопределенность значения в целом. Совершенно справедливо звучит в этой связи следующее замечание Д. Локка: «Большая часть (научных, философских) споров касается значения слов (терминов) более, нежели действительной разницы в понятиях о вещах».

8. Следует различать реальные и номинальные сущности вещей.

О реальной сущности вещей мы говорим, «не давая им никакого названия». Это вещь, еще не обработанная сознанием.

«Отвлеченная идея» о вещи, заклассифицированная в род или вид, а также, получившая какое-то наименование, является номинальной сущностью.

Реальная сущность вещи – это качества и свойства вещи, которые проявляются согласно ее природе. «Все естественные вещи имеют реальное, но неизвестное нам строение своих незаметных частей".

Номинальная сущность – это наши представления, знания о вещи, сформированные с помощью чувств. «Чувственные качества» вещей – это еще не сущности самих вещей («реальные сущности»). Обе сущности могут иметь сходство, но не совпадают полностью. Идея «вкуса плода» и «вкус плода» на самом деле – это не одно и то же. [Позднее философы стали говорить о «вещи в себе» и о «вещи для нас»].

9. Название и определение можно дать лишь сложной идее.

Согласно Д. Локку, названия простых идей не поддаются определению. (Простая идея – это мельчайшая смысловая единица). Это происходит потому, что простые («несоставные») идеи соотносятся с реальными сущностями, которые в свою очередь нельзя объяснить.

Любое определение предполагает разбиение идеи на составные части. Определить можно лишь сложные, комплексные идеи. При этом в определении не должны присутствовать синонимические термины, обозначающие «одно и то же». Можно сказать, что определению подлежит сложная идея, или значение слова. На самом же деле толкуется слово (его значение) посредством других слов.

10. Процесс сведения множества отобранных простых идей в одну составную идею завершается наименованием – сложной идее дается единое наименование.

Образование сложных идей, согласно Д. Локку, это не образование новых идей, а соединение уже имеющихся идей. Такое соединение осуществляет человеческий ум – он определяет количественный состав идей; связывает (сводит) идеи в одну идею; дает им единое название.

Таким образом, объединение различных идей в одну идею осуществляется способом селекции (отбора), синтеза (соединения) и наименования (обозначения посредством языкового знака).

У разных народов имеются различные сложные идеи. Об этом можно судить по различиям наименований сложных идей. Во-первых, количество таких разноязычных имен не совпадает. Во-вторых, у разных народов именуются различные (по качеству и составу) сложные идеи. «Доказательством этого являются непереводимые слова различных языков».

Однако в разных языках имеются специальные наименования общих идей, например, меры времени, протяжения и веса. Но разноязычные слова, обозначающие данные понятия, ср. лат. hora, pes, libra и час, фут, фунт, имеют различающиеся значения, ср.: «Совершенно очевидно, что идеи, которые связывал с теми латинскими словами римлянин, весьма отличались от идей, которые выражает этими словами англичанин».

11. Языки обнаруживают сходства и различия в плане обозначения межпредметных отношений (организации субстанций) и в способах представления этих отношений (модусных характеристиках).

Субстанциальный план составляют предметы (вещи) и их отношения. Модусы отражают признаки или характер отношений между субстанциями. Как известно, предметы обозначаются в разных языках именами существительными, качественные признаки обозначаются в большинстве случаев с помощью прилагательных и наречий, а межпредметные отношения – с помощью глаголов. В этих частеречных единицах языка как раз и зафиксировано больше всего разнообразия и различий.

Очевидно, в разных языках больше всего «модусных», чем «субстантных» различий. Наименования «телесных субстанций», хотя ум также образует их «номинальную сущность», не являются в разных языках существенно разнотипными.

Модусы более разнообразны, так как отражают "продукты ума", ибо дают субъективную характеристику межпредметному отношению. Так, Д. Локк отмечает, что у многих народов «убийство шпагой и убийство топором не рассматриваются как разные виды действия». Поэтому они не дифференцируются и в языковом плане. В других языках эти действия (акциональные отношения) получают автономные наименования, ср. рус. зарубить («убить топором»), заколоть («убить шпагой или кинжалом»), англ. kill with a axe и stab.

12. Познать вещь через её номинальную сущность (через слово и закрепленное за ним представление) невозможно.

«Наше разделение субстанций на виды по названиям основано вовсе не на их реальной сущности». Это означает, что познать вещь с помощью номинальных сущностей (имен с их значениями) вряд ли возможно.

Кроме того, слова, усвоенные без отношения к идее, «являются величайшей помехой для истинного познания».

Поскольку автором номинальных сущностей является наш ум, и он же подбирает наименования для наших идей, мы пытаемся приписывать эти идеи реальным вещам, включая их в те или иные виды и роды. Последние ограничены скудостью нашего ума, который формируется благодаря известным каналам восприятия – зрения, слуха, обоняния и осязания. Познающий субъект часто уподобляется слепому, который распределяет вещи на разряды по цвету; глухому, который рассуждает о качестве звуков; а утративший обоняние «отличает розу от лилии по их запаху».

Указывая на то, что номинальные сущности субстанций и модусов несовершенны, так как они являются продуктом ума, Д. Локк подчеркивает, что, несмотря на это, «они служат общению людей». В общении люди «довольствуются немногими очевидными и внешними проявлениями вещей, чтобы по ним легко различать и разделять вещи и виды для обычных жизненных потребностей».

13. Мы рассуждаем о словах (а не об идеях и вещах!) с помощью слов.

Другая важная проблема, к которой обращается Д. Локк, – это «трудность рассуждения о словах с помощью слов».

Трудность эта заключается в толковании вещей, которые еще не получили своего наименования. Мы не знаем ничего о вещи, если у нее нет имени. Когда же мы пытаемся объяснить эту вещь с помощью известных слов, мы невольно включаем ее в тот или иной разряд, т. е. приписываем ей какую-то номинальную сущность, которая ассоциируется с этим наименованием.

Если у вещи уже есть имя, и мы пытаемся ее объяснить, мы даем определение имени вещи, а не ей самой.

14. Имеется два вида употребления слов – гражданское и философское.

Функция сообщения, или информативная (в широком смысле – коммуникативная) функция словесных знаков находится в зависимости от «сомнительности их значений» и от сложности обозначаемых идей. Здесь выделяются два вида употребления слов – гражданское и философское.

Для гражданского общения можно использовать слова, не обладающие большой точностью, в отличие от философского общения.

15. Причины несовершенства языковых знаков кроются в расплывчатости, размытости их значений.

Сомнительность и неопределенность слов находится в прямой зависимости от сложности идей, закрепленных за этими словами.

К причинам несовершенства языковых знаков, на которые следует обратить внимание, Д. Локк относит:

(а) неспособность выучить и сохранить в памяти обозначаемую идею в силу ее составности, характера соединения совокупных простых идей;

(б) отсутствие у идеи прообраза в реальной действительности, а значит и отсутствие возможности сопоставления;

(в) прообраз обозначаемой идеи не поддается познанию;

(г) значение слова и реальная сущность «не вполне тождественны».

«Чтобы сделать слова пригодными для цели сообщения, необходимо, чтобы они возбуждали в слушателе точно такую же идею, какую они обозначают в уме говорящего».

16. Язык – посредник между разумом и сознанием. Слово как знак лишь намекает на вещь.

«Слова так часто являются посредником между нашим разумом и истиной, которую разум должен рассмотреть и постичь, что, подобно среде, через которую зрим видимые предметы, они своей неясностью и беспорядком нередко пускают нам пыль в глаза и обманывают наш разум».

Посредническая инструментальная функция языка состоит в том, чтобы налаживать отношения между продуктами сознания – понятиями, или идеями, а именно правильно именовать и объяснять их.

17. Связь слова с множеством идей, сформированных в различные исторические эпохи, вредит пониманию и толкованию текстов древних авторов.

Используя одинаковые слова одного и того же языка, говорящие связывают эти слова с различными идеями. Это вредит пониманию. Особенно пагубна в этом плане интерпретация исторических текстов.

Не следует, однако, забывать, что интерпретация на практике редко ограничивается лишь воссозданием, реконструкцией первоначального понятийного образа. Всякая интерпретация имеет своим неизбежным продолжением экстраполяцию мотивированных идей прошлого на современное миропонимание, или наоборот.

Интерпретация – не пересказ содержания исторического текста словами интерпретируемого автора. Интерпретация – скорее перевод исторического текста на язык современности. В интерпретации прошлое соизмеряется с настоящим.

И все это происходит благодаря языку-объекту (в широком понимании – историческому тексту) и языку-инструменту (языку современности, используемому в качестве средства толкования).

18. Причинами злоупотребления языком являются: 1) произвол(ьность) или небрежность соотношения имени с идеей; 2) заучивание слов безотносительно к идее; 3) использование правильных слов в речи без понимания их значения; 4) в силу «ученого невежества»; 5) когда слова принимаются за вещи; 6) когда слова принимаются на веру.

Злоупотреблять словами при наименовании и определении понятий можно по-разному.

С одной стороны, слова можно использовать по небрежности «неясно и спутанно», если соотносить их с понятиями очень произвольно.

С другой стороны, говорящий может сознательно подбирать для объяснения такие слова, которые уводят слушателя от истинного положения дел. Причиной поверхностного употребления слов является то, что слова заучивались человеком безотносительно к сложному многообразию связанных с ними идей. Здесь также играет негативную роль «неустойчивое употребление слов», «непоследовательность в пользовании ими».

Полное злоупотребление языком – использовать в речи правильные слова и предложения, не понимая, что они обозначают. Причиной намеренно неправильного, умышленно неясного использования слов в речи (ср. «ученое невежество») следует считать желание включить в значение слова признак нового понятия, не определив и не оговорив это предварительно.

Известные признаки значения слова при этом затемняются и порождают сомнения и споры. Часто введение в речь переосмысленных таким образом слов объясняется носителями языка «утонченностью» или «ученостью».

Еще более важной причиной злоупотребления слов Д. Локк считает ситуацию, когда «слова принимаются за вещи».

Человек делит предметы действительности по устоявшимся разрядам и применяет по отношению к ним старые наименования, принимая слова на веру. Заблуждение проявляется в сфере идей и усиливается на языковом уровне.

19. Язык может препятствовать пониманию идей и передаче мыслей.

Определяя главные цели языка как передачу мыслей, легкость и быстроту изложения, передачу знаний, Д. Локк задается вопросом, «почему слова у людей не достигают всех этих целей?».

Ответ на этот вопрос вытекает из следующих аналогий.

Во-первых, человек, использующий в общении одни наименования идей, уподобляется учителю, который объясняет содержание книг с помощью одних заглавий.

Во-вторых, человек, использующий для представления своей новой идеи не единые, а разрозненные названия, уподобляется книготорговцу, который продает книги без названий и пытается объяснить их суть путем перечисления простых идей, составляющих содержание этих книг. Без совокупного названия (заглавия книг) полезность этого мероприятия представляется сомнительной. «У кого есть сложные идеи, но нет названий для них, тому не хватает свободы и быстроты в его выражениях, тот вынужден прибегать к перифразам».

В-третьих, человек, использующий одно и то же наименование для представления разных идей, рискует оказаться в положении торговца, который «под одним и тем же названием продает разные вещи».

Препятствием для понимания идей, согласно Д. Локку, является язык, ср.: «И так как я употребляю слова не в том смысле, как другие, меня не понимают и считают, что у меня неверные идеи о вещах, между тем как я даю им неверные названия».

Несмотря на номинальные издержки языка, Д. Локк все же отводит ему ведущую роль в чувственном познании, ср. «Истина реальна лишь постольку, поскольку обозначаемые таким образом в звуках идеи соответствуют своим прообразам. Познание этой истины состоит в познании того, каким идеям соответствуют слова, и в восприятии соответствия или несоответствия данных идей, что указано данными словами».

Полиграмма обсуждаемых проблем (по Д. Локку)