Текст книги "Вся политика. Хрестоматия"

В. ПАРЕТО. КОМПЕНДИУМ ПО ОБЩЕЙ СОЦИОЛОГИИ[11]11
  Цитаты приводятся по изданию: Парето В. Компендиум по общей социологии// Антология мировой политической мысли: В 5 т. – М., 1997. Т. 2. С. 59—67.


[Закрыть]

Парето Вилъфредо (1848—1923) – итальянский экономист, социолог и политолог, один из основоположников теории элит. Исходный тезис Парето гласит: люди различаются между собой физически, морально и интеллектуально. Совокупность индивидов, добивающихся высоких результатов в любой области, ученый назвал элитой, которую подразделял на правящую и неправящую. К правящей элите относятся, по его мнению, те группы, которые прямо или косвенно принимают участие в управлении. Именно правящая элита осуществляет власть в обществе, захватывая все командные высоты. Неправящая элита – это те, кто по своим способностям мог бы править, но в реальности лишен этой возможности правящей элитой. Вступив в борьбу за власть, неправящая элита превращается в контрэлиту. Если ей удается получить поддержку масс, она может стать правящей. По Парето, существуют два главных типа элит, которые последовательно сменяют друг друга. Первый тип – «львы», характеризуется консерватизмом и силовыми методами правления. Второй тип – «лисы», мастера демагогии, обмана, политических комбинаций. Общество, в котором преобладает элита «львов» застойно. Элита «лис» придает обществу динамизм. Механизм социального равновесия функционирует нормально, когда обеспечен пропорциональный приток в элиту людей первой и второй ориентации. Циркуляция правящей элиты осуществляется путем отторжения из нее членов, утративших способности к управлению, и привлечения в ее состав новых талантливых членов из массовых социальных групп. Прекращение циркуляции приводит к вырождению правящей элиты и открывает возможность ее радикальной смены контрэлитой, однако даже полная замена лиц не приводит к исчезновению самой элиты как социального слоя.

«Нравится это некоторым теоретикам или нет, фактически человеческое общество неоднородно; люди различны физически, морально и интеллектуально. Мы намереваемся исследовать здесь реальные феномены, поэтому должны учитывать данное обстоятельство, а также принимать во внимание и другой фактор, а именно, что социальные классы не отделены друг от друга полностью даже там, где существуют касты, и что в современных цивилизованных нациях между ними происходит интенсивная циркуляция ‹…›.

‹…› Мы пока не касаемся хорошей или плохой, полезной или вредной, похвальной или достойной порицания природы человеческих характеров; обратим внимание лишь на тот уровень, которым они обладают: низкий, посредственный, высокий, или, точнее, на то, какой индекс может быть присвоен каждому человеку в соответствии с вышеобозначенным уровнем его характера.

Итак, предположим, что в каждой сфере человеческой деятельности каждому индивиду присваивается индекс его способностей, подобно экзаменационным оценкам ‹…›. Тому, кто сумел нажить миллионы (неважно, честно или нечестно), – 10, зарабатывающему тысячи лир – 6, тому, кто едва не умирает с голода, – 1, а находящемуся в приюте нищих – 0 ‹…›. Ловкому жулику, обманывающему людей и не попадающему при этом под действие уголовного кодекса, поставим 8,9 и 10, в зависимости от числа простофиль, которых он заманил в свои сети, и количества вытянутых из них денег; нищему воришке, укравшему один столовый прибор у трактирщика и к тому же позволившему карабинерам схватить себя, дадим индекс 1 ‹…›. И так далее, для всех сфер деятельности человека.

Лучший правитель тот, о котором народ знает лишь то, что он существует. Несколько хуже те правители, которых народ любит и возвышает. Еще хуже те правители, которых народ боится, и хуже всех те правители, которых народ презирает.

Лао-цзы

Обратим внимание на то, что речь идет о фактическом, а не о потенциальном состоянии. Если на экзамене по английскому языку кто-нибудь скажет: «Если бы я захотел, я смог бы отлично знать английский; я его не знаю, поскольку не хотел его учить», то экзаменатор ответит: «Мне совершенно не важно, почему вы его не знаете. Вы его не знаете, и я вам ставлю 0». Подобным образом тому, кто сказал бы: «Этот человек не ворует не потому, что он не смог бы, но потому, что он порядочный», мы бы ответили: «Очень хорошо, мы воздаем ему хвалу; но как вору мы ставим ему 0».

Некоторые преклоняются перед Наполеоном I как перед богом, а есть такие, которые ненавидят его как последнего преступника. Кто прав? Мы не хотим отвечать на этот вопрос, связанный с совершенно другой темой. Каким бы, хорошим или плохим, ни был Наполеон I, он, несомненно, обладал исключительными качествами, и этого достаточно, чтобы мы поместили его на высокий уровень ‹…›.

Таким образом, мы составим класс тех, кто имеет наиболее высокие индексы в своей сфере деятельности, который мы назовем избранным классом, элитой; подразумевается, что граница, отделяющая ее от остального населения, не является и не может являться точной, подобно тому, как неточна граница между юностью и зрелым возрастом, что, однако, не означает, что бесполезно рассматривать эти различия.

Для исследования, которым мы занимаемся ‹…› полезно также разделить этот класс на две части; выделим тех, кто прямо или косвенно играет заметную роль в управлении обществом и составляет правящую элиту; остальные образуют неуправляющую элиту.

Итак, мы имеем две страты населения, а именно: 1) низшая страта, не элита, относительно которой мы пока не выясняем, какую роль она может играть в управлении; 2) высшая страта, элита, делящаяся на две части: а) правящая элита; б) неуправляющая элита.

‹…› На практике не существует экзаменов для определения места каждого индивида в этих стратах; их отсутствие восполняется другими средствами, с помощью своего рода этикеток, которые более или менее достигают данной цели ‹…›. Например, этикетка адвоката обозначает человека, который должен знать закон ‹…›. Аналогичным образом в правящую элиту входят люди с этикетками о принадлежности к политической службе достаточно высокого уровня, например, министры, сенаторы, депутаты, начальники отделов министерств, председатели апелляционных судов, генералы, полковники, однако при этом необходимо исключить тех, кому удалось проникнуть в их ряды, не имея соответствующих полученной этикетке качеств.

Таких исключений гораздо больше, чем в случаях с врачами, инженерами или же теми, кто обнаружил свой талант в музыке, литературе и т. п., в частности, потому, что во всех этих сферах человеческой деятельности этикетку получает непосредственно каждый индивид, в то время как у элиты часть этикеток передается по наследству ‹…›.

К массе духовного принадлежит тот, кто в каждом вопросе довольствуется готовой мыслью, уже сидящей в его голове. Наоборот, человек элиты не ценит готовых мнений, взятых без проверки, без труда, он ценит лишь то, что до сих пор было недоступно, что приходится добывать усилием.

X. Ортега-и-Гассет

‹…› Если бы все эти отклонения от основной модели были малозначительными, то ими можно было бы пренебречь, как на практике ими пренебрегают в тех случаях, когда для отправления определенной службы требуется диплом. Известно, что некоторые люди имеют дипломы незаслуженно; но в конце концов опыт показывает, что в общем это обстоятельство можно не учитывать ‹…›. Однако ‹…› отклонений не настолько мало, чтобы ими можно было пренебречь; их число меняется, и отсюда проистекают очень важные для поддержания социального равновесия проблемы; поэтому следует изучать их специально. Кроме того, необходимо понять, каким образом смешиваются различные группы населения. Тот, кто из одной группы переходит в другую, приносит с собой, как правило, определенные склонности, чувства, предрасположенности, приобретенные в той группе, из которой он происходит; и с этим обстоятельством следует считаться. Подобный феномен в том случае, когда рассматриваются только две группы – элита и не элита, называется «циркуляция элит» ‹…›.

‹…› факты циркуляции индивидов между этими двумя стратами настолько очевидны, что во все времена они доступны даже малоопытному наблюдателю. Начиная с Платона, почувствовавшего эту проблему ‹…› многие рассуждали о «новых людях», «парвеню», и существует огромное количество посвященных им литературных произведений.

‹…› В высшей страте общества, элите, номинально присутствуют некие группы людей, порой не вполне определенные, называющие себя аристократиями ‹…›. Аристократии не вечны. Каковы бы ни были причины, неоспоримо то, что через какое-то время они исчезают. История – это кладбище аристократий ‹…›.

‹…› Правящий класс восстанавливается не только численно, но, что более важно, и качественно: благодаря семьям из низших классов, приносящим энергию и пропорции остатков, необходимые для удержания власти. Он восстанавливается также и благодаря тому, что теряет своих наиболее деградировавших членов. Если один из этих процессов прекратится или, что еще хуже, прекратятся оба, правящий класс придет к упадку, часто влекущему за собой упадок всей нации ‹…›.

В результате циркуляции элит правящая элита находится в состоянии постоянной и медленной трансформации, движется подобно реке; сегодня она уже не та, что была вчера. Время от времени происходят неожиданности и жестокие потрясения, подобные наводнениям; затем новая правящая элита вновь начинает постепенно меняться: река, вошедшая в свое русло, возобновляет обычный путь.

‹…› Революции происходят, поскольку с замедлением циркуляции элиты или по какой-либо другой причине в высших стратах общества накапливаются деградировавшие элементы ‹…› в то время как в низших стратах возрастает число элементов высшего качества ‹…›.

Насильственные изменения происходят внезапно, и, следовательно, результат не следует немедленно за причиной. В том случае, если правящий класс или нация в течение длительного времени удерживали власть силой и разбогатели, они могут еще некоторое время просуществовать без помощи силы, купив мир у противников и оплатив его золотом или же принеся в жертву завоеванные до того честь и уважение, что, впрочем, также составляет определенный капитал. На первых порах власть удерживается с помощью уступок, и возникает ложное представление, что это может продолжаться бесконечно».

СОВРЕМЕННАЯ ДИСКУССИЯ
Л. МЕДВЕДЕВ. СОХРАНИТЬ ЭФФЕКТИВНОЕ ГОСУДАРСТВО В СУЩЕСТВУЮЩИХ ГРАНИЦАХ

С руководителем администрации президента России Дмитрием Медведевым беседует главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев[12]12
  «Эксперт», 4 апреля 2005 г.


[Закрыть]

– Дмитрий Анатольевич, в прошлом году президент России объявил о целом ряде серьезных преобразований в политическом устройстве страны. Наибольшие споры вызвала новая система избрания руководителей регионов. Сегодня эта новая технология уже действует. Каковы принципы подбора кандидатов на губернаторские посты? Отдается ли предпочтение чиновникам или людям из других областей деятельности? Какой корпус губернаторов мы увидим через несколько лет?

В иерархии каждый служащий стремится достичь своего уровня некомпетентности.

Принцип Питера

– Новый способ избрания главы региона появился вовсе не для того, чтобы перетряхнуть наш губернаторский корпус. Этот корпус, на мой взгляд, в целом вполне квалифицирован и работоспособен. Вопрос был в единстве исполнительной власти в масштабе России. И, как следствие, в ее эффективности. Новая система избрания губернаторов, направленная на укрепление единства власти, должна консолидировать региональные элиты, создать условия для большей эффективности в исполнении принятых решений.

Основной принцип подбора кандидата на должность губернатора очевиден – это профессиональная способность исполнять обязанности. Все остальное – образование, собственная команда и даже опыт – очень важно, но вторично. Знаете, в прежние годы был так называемый кадровый резерв. Его отсутствие ощущается сегодня чрезвычайно сильно. Этот резерв мог бы охватывать все должности, в том числе и губернаторов, и сельских старост, и министров. Хотелось бы и притока «свежей крови». Считаю ситуацию, когда губернатором может стать и карьерный чиновник, и менеджер из бизнеса, и политик федерального уровня, абсолютно нормальной. Лишь бы он был готов к эффективной работе, к нормальным коммуникациям с региональными элитами и центральной властью. Линия общественного развития непрерывна. И я надеюсь, что через несколько лет мы увидим синтез опыта, накопленного действующими сегодня губернаторами, и современных подходов, привнесенных новыми людьми. ‹…›

– Президент Путин, отвечая на нападки западной общественности, часто говорит о том, что народ России сам выбрал для себя свободу, и никто не собирается от этого выбора отступать. Между тем, если посмотреть программы политических партий, можно увидеть, что партий, активно защищающих свободу, частную жизнь и неразрывно связанные с ними права собственности, в стране фактически нет. Администрация президента известна своим активным участием в конструировании политической среды России. Будет ли она предпринимать усилия по формированию в стране настоящей правой партии?

– Знаете, может быть, одна из исторических бед России состоит в пренебрежении ценностями частной жизни и частной собственности. Подсознательный коллективизм российских людей использовали самые разные силы – от монархистов до большевиков. Последствия этого видны до сих пор. Многие партии просто опасаются говорить о защите частной собственности, симметричной защите государственной.

Общая тенденция такова, что со временем каждая должность будет замешена работником, недостаточно компетентным для выполнения своих обязанностей. Всю работу выполняют те служащие, которые еще не достигли своего уровня некомпетентности.

Следствия Принципа Питера

Кроме того, программные цели значительной части политических сил невнятны, их идеология смазана, у них нет собственного лица. Политическая элита у нас не структурирована. Недостаток нормальной правой идеологии плодит суррогаты и предрассудки. Подчас политик из правого лагеря может сказать (а то и сделать) такое, что не снилось радикальному левому. Посмотрите, как повели себя многие из тех, кто относит себя к правому спектру, в ходе так называемой монетизации льгот. Никто из них ясно не сказал, что замена льгот деньгами – одно из самых примитивных условий первоначального развития рынка.

Наличие нормальной правой партии – системообразующая вещь. Нет вразумительных правых – нет ни центра, ни левых. Но появится такая партия только при наличии людей, объединенных истинно правыми ценностями, а не желанием пролезть в Думу. Не исключаю, что одним из плацдармов для развития правой идеологии могла бы стать и соответствующая фракция в «Единой России».

– СМИ любят муссировать тему борьбы разных элитных группировок, в том числе в администрации президента. Между тем представляется, что страна сегодня недостаточно сильна, чтобы позволить себе борьбу внутри элиты. Возможна ли в ближайшие годы консолидация российской элиты и если да, то на какой платформе?

– Если мы не сумеем консолидировать элиты, Россия может исчезнуть как единое государство. С географических карт были смыты целые империи, когда их элиты лишились объединяющей идеи и вступили в смертельную схватку. Консолидация российской элиты возможна только на одной платформе – для сохранения эффективной государственности в пределах существующих границ. Все остальные идеологемы вторичны. За последние годы удалось укрепить единство государства, обеспечить должную стабильность для экономического роста. Но если расслабиться и отдаться на волю волн, последствия будут чудовищными. Распад Союза может показаться утренником в детском саду по сравнению с государственным коллапсом в современной России. И тогда уж плохо будет всем, в том числе нашим ближним и дальним соседям.

В современном российском обществе – компрадорские элиты. Они представляют крупный частный сектор, олигархов и связанную с ним политическую верхушку. А все остальное – персонал, обслуживающий интересы экономических элит. Людей, которых волнует судьба России, много. А вот элита если и разделилась, то на тех, кто готов присягнуть возможному кандидату, предложенному Вашингтоном, и тех, кто это сделает при определенных обстоятельствах. С идеологической точки зрения между ними нет противоречий, но интересы, естественно, сталкиваются. И не будет между ними никакого примирения даже перед лицом угрозы распада России («Труд», 23.04.2005).

Александр Дугин, политолог

Что касается борьбы группировок в администрации, то это один из расхожих политологических штампов. Последние пять лет в аппарате президента существует лишь одна группа. Это команда тех, кто помогает президенту исполнять его конституционные полномочия. Конечно, у нас работают люди, прошедшие разный жизненный путь, имеющие разные корни и круг общения. Взгляды людей по отдельным вопросам также могут различаться. Это хорошо. Мы не ЦК КПСС и не пропагандируем единомыслия. Главное – не утратить критичность по отношению к себе, не опуститься до примитивных управленческих схем, забыв об истинных целях государственной деятельности. ‹…›

– Накануне президентских выборов 2000 года аналитики писали, что в России каждые выборы связаны с риском пересмотра самих основ общественно-политического устройства страны. Сохранится ли этот риск к 2008 году? Какие другие серьезные политические риски 2008 года вы видите?

– Несмотря на стабильное развитие нашего государства в последнее пятилетие, риск резкого изменения вектора развития страны сохраняется (при том что серьезной угрозы основам политического устройства страны, на мой взгляд, не существует). Он, конечно, значительно меньше, чем в 1996 году. Но и сегодня остаются серьезные проблемы, способные раскачать общество и привести к серии общественных катаклизмов. Это терроризм, бедность, преступность.

Кроме того, история России показывает, что сам по себе легальный переход власти у нас почти всегда был непростым. ‹…› Поэтому основной риск – дестабилизация общественной жизни, возникшая вследствие актов террора и грубых экономических ошибок и проходящая на основе масштабной драки элит. Она ведет к переделу собственности, возникновению региональных барьеров, сепаратизации общественной и хозяйственной сфер. ‹…›

– «Дело ЮКОСа» подняло волну разговоров, с одной стороны, о нелегитимности крупной промышленной собственности, приватизированной в девяностые годы, а с другой – о слабой защищенности прав собственности в России вообще. На ваш взгляд, существует ли проблема легитимности собственности, надо ли прилагать особые политические усилия для ее решения? И как решать безусловно существующую проблему слабости прав собственности?

– Не понимаю, что означает «легитимность собственности». Такого понятия в праве нет. Более того, вопреки распространенному мнению неправильно, на мой взгляд, говорить и о слабой защищенности права собственности по нашему законодательству. Гражданский кодекс и другие законы в сфере гражданского права сегодня у нас одни из самых современных в мире. Проблема, очевидно, в другом. Во-первых, нашим отношениям собственности не хватает стабильности. Норма права есть, а спокойствия нет. Вот корень всех опасений. Справедливости ради еще раз напомню, что проблема неуважения к собственности – одна из исторических российских проблем. Приватизация девяностых годов была революционна, проходила быстро, правила менялись и были не всегда продуманны. Отсюда обеспокоенность: придут и отнимут под надуманным предлогом. Надо закрыть эти опасения юридически корректным способом.

Когда о монархе говорят, что он добр, значит, он ни к черту не годится.

Наполеон I

Во-вторых, существует явная неудовлетворенность деятельностью судебной системы. Советская система защиты права собственности в суде была однобока и недоразвита, российская только становится на ноги. Вредную роль в ее развитии сыграли и отдельные коммерческие споры, когда на защиту интересов враждующих бизнес-групп бросались все возможные ресурсы, начиная от властных и заканчивая, что греха таить, денежными. С этим необходимо кончать. «Рынок правосудия» должен быть полностью свернут. Сегодня это понимают все, кто участвовал в его формировании. Возник общественный консенсус в отношении ценности суда для всех. Теперь главное – соблюдать правила приличия, не пытаться влиять на ход принятия решения. Независимая судебная система нужна всем – и власти, и бизнесу, и отдельному гражданину.

– Позвольте затронуть региональный аспект. Ни для кого не секрет, что местные руководители зачастую весьма серьезно используют административный ресурс для вмешательства в дела бизнеса. Бюрократы, чиновники часто прикрываются государством, а на самом деле выступают как частные игроки в экономическом пространстве. Как разделить власть бюрократии на местах и бизнес?

– Это очень серьезная проблема, когда бюрократ выступает, как вы сказали, как частный игрок. Естественно, что, когда чиновников много, эта проблема умножается на десять, на сто, на тысячу и в конечном счете может привести к образованию общественного тренда. Куда идет государство – по пути развития эффективного рынка или же оно превращается в плохо управляемую коррумпированную страну с административным капитализмом. Это проблема и общественного выбора, и эффективности государства. Кстати сказать, это и вопрос отношения бизнеса к своим обязанностям. Здесь ответственность взаимна. Хотелось бы надеяться, что в ближайшем будущем векторы понимания общественной пользы бизнеса и государства полностью совпадут и дадут сильный эффект.

– То есть когда элиты наконец договорятся на какой-то ясной основе. А основа, как вы сказали, – сохранить страну.

– Конечно. Ничего другого объединяющего в ближайшей исторической перспективе для России не предполагается. Нам действительно нужно сохранить большое доставшееся нам в наследство государство – государство с множеством проблем, но в то же время с огромным количеством возможностей. ‹…›

– В прошлом году власть очень активно говорила о необходимости усиления социальной роли и ответственности бизнеса. Предполагается, что это быстрее избавит Россию от бедности. Но ведь, оказывая любое давление на бизнес, власть ограничивает его естественное развитие, его творчество. Как писал Фернан Броделъ, «капитализм для своего развития требует некоторого попустительства со стороны государства». Не было бы более эффективным для нашего общества, если бы частный бизнес занимался развитием частных рынков, а непосредственной борьбой с бедностью занималось само государство?

– Можно сказать и иначе: «Капитализм – это то, чем занимаются люди, если их оставить в покое» (Кеннет Мигоут). Но приведенное вами разделение обязанностей – упрощение. Корешки – развитие частных рынков – частному бизнесу, а вершки – борьба с бедностью – государству. Во-первых, частные рынки должны формироваться и в результате деятельности госсектора. В противном случае нам грозит возврат в двухсекторную экономику. Во-вторых, надо честно признать: государству в одиночку не справиться с бедностью. Кроме того, это закрепляет вредные патерналистские подходы в головах у людей. Я бедный, сирый, пусть государство мне поможет. Бизнес не для меня, а для кровососов-предпринимателей. С подобной психологией мы будем бороться. Взаимная ответственность государства и бизнеса за дела в стране – именно то, что нам нужно.