Текст книги "В сетях времени"

– Шипите-шипите, гады-каннибалы! А мы – уже «в домике», – хохоча, проговорила в их сторону Даша и показала им фигу.

Глава седьмая

Находка

Когда подростки поднимались по лестнице башни, Рома сказал:

– Предлагаю довести до конца ревизию морозильного склада, чтоб, как говорится, покончить с этим грязным делом. Да и мяса наберём. Потом я провожу тебя до душа, а сам займусь ужином.

– Не возражаю, – ответила сестра. – Но сперва нам надо зайти в столовую.

В столовой ребята переложили из сумки фрукты в холодильник, где стояло их ведро с ягодой, хлебнули холодного чаю, оставшегося с завтрака, а после направились к вешалке с тёплыми вещами.

Они надели поверх своей верхней одежды бушлаты и шапки; не снимая своих сапог, обулись в угги и взяли подходящие по размеру рукавицы.

Прежде, чем войти в морозильный склад, Рома решил убедиться в исправности дверной защёлки. Каково же было его удивление, когда он увидел, что внутренняя рукоятка зашплинтована неправильно: шплинт был вставлен снизу-вверх, и его ножки не были разведены в стороны.

– Очень странно, – пробормотал он. – Ещё утром, когда я заходил за куском мяса, всё было в полном порядке, – и вдруг он воскликнул: – Стоп! Мы ведь после этого переместились в другое время! А эту операцию по установке рукоятки мы-то вчера выполнили, но не сохранили её в настройках их компьютера, потому что я не знаю, где находится этот блок настроек.

Рома перевернул шплинт и развёл его ножки. Для полной гарантии он оставил дверь открытой, подперев её тележкой, стоявшей поблизости.

Подростки приступили к осмотру шкафов. Разглядывая мясные полуфабрикаты, Рома – для более рационального использования времени – решил потолковать с сестрой.

– Дашуля, есть очень серьёзный разговор, – начал он. – Я обязан – без утайки и преукрасок – поведать тебе, теперь уже ставшей разумной и эрудированной, об истинном положении дел. Даша, мы с тобой в западне. Мы – узники времени! Мы попались в его сети! И угодили мы в эти сети – случайно – в момент нашего первого скачка во времени. Дальше – хуже. Пытаясь выпутаться из них, мы – уже обдуманно – совершили второе перемещение, но допустили какую-то ошибку – уверен, что по незнанию здешнего языка – и запутались окончательно в сетях времени, обмотавших нас, образно выражаясь, с головы до ног.

– Почему ты говоришь «случайно»? – возразила Даша. – Давай будем называть вещи своими именами. Не «случайно», а «по глупости». Да-да, по глупости! Я же помню, что я вытворяла: тыкала пальцами куда ни попадя, крутила штурвал времени налево и направо, как идиотка безмозглая, совершенно не думая о последствиях.

– Зачем ты так себя распекаешь? – встрял Рома в рассуждения сестры. – Тебе легко судить, с теперешней высоты твоего разума, ту вчерашнюю Дашу Булавину, которая много лет страдала от тяжкого недуга головного мозга, а родители все эти годы собирали для неё деньги по крупицам на заграничную хирургическую операцию.

– А инстинкт самосохранения? Ведь он-то должен был остаться! – не унималась Дарья. – Ну хотя бы в рудиментарной фазе эмбриона. Даже у грудных лялечек присутствует инстинкт самосохранения. Ромушка! Да я злюсь сама на себя, потому что это из-за меня мы намертво запутались в этих сетях времени. Это моя вина!

Рома посмотрел в её глаза – её ресницы были покрыты инеем – и спокойным ласковым голосом проговорил:

– Дарьюшка, да угомонись ты. Я не для того затеял этот разговор, чтобы искать виновных, а для того, чтобы найти выход из создавшейся ситуации. Вот над чем нам сейчас надо думать! И моя первая мысль, касательно нашего реального спасения, такова: мы не должны действовать вслепую; метод проб и ошибок может для нас обернуться летальным исходом. Из этого следует вторая мысль: нам необходимо найти инструкцию по эксплуатации башни и…

– И «иероглифо-русский словарь», – перебила сестрица Рому, закончив его фразу.

– Умница! – обрадовался он. – Наконец-то ты направила свой интеллект в нужное русло. Так держать, сестрёнка!

– И когда мы приступим к поискам инструкции и словаря? – поинтересовалась Даша.

– Предлагаю этим заняться с завтрашнего утра, сразу после завтрака, – произнёс братец и добавил: – Если, конечно, не случится какое-либо сверх ординарное событие, способное радикально изменить наш план.

– И то верно: утро вечера мудренее, – изрекла сестра.

Продвигаясь от шкафа к шкафу, ребята дошли до конца ряда. Как оказалось, между последним шкафом и торцевой стеной имелся проход, за которым они увидели такие же морозильные шкафы, установленные вторым рядом – позади первого.

– Ну вот, а в прошлый раз я до них не добрался. Да я только сейчас узнал о наличии прохода, – проговорил паренёк.

– Значит, не зря пришли, – сказала Даша.

В шкафах хранились упакованные в прозрачную плёнку тушки каких-то разделанных животных. Приглянувшиеся упаковки дети складывали в сумку.

– Странные, однако, существа здесь собраны. Я таких прежде не видывал, – задумчиво говорил Рома, фотографируя этикетки. – Такое ощущение, что природа скомпоновала их в разных сочетаниях из фрагментов различных видов, отдалённо напоминающих – осьминогов, лобстеров, кальмаров, нерп, игуан, кроликов, индюков, крабов, улиток, налимов, утконосов, крокодилов, скорпионов. А к некоторым фрагментам их животных я даже не могу подобрать для сравнения наш земной аналог.

– В этот список я включила бы чужих из одноимённого кинофильма, – подсказала сестра.

– Верно, Дарьюшка. И вот у этого зверя как раз есть признаки – от чужого, от скорпиона и от краба, – держа в руках упаковку, произнёс брат и спросил: – Сколько там шкафов осталось?

– Нам осталось проверить – один, два, три, четыре – четыре шкафа, – бойко ответила Даша и вдруг вскрикнула: – Ой, Рома! Там что-то лежит на полу в конце коридора.

Ребята медленно подошли к возвышению на полу: у их ног лежал какой-то предмет, завёрнутый в бушлат; и этот предмет не подавал никаких признаков жизни.

– Я думаю, что кто-то, кто был в башне до нас, выбрал для выноса тушу типа поросёнка, и даже тележку подкатил к складу, но потом передумал и взял что-то другое, – предположила Даша.

– Версия неплохая. Но тогда зачем он завернул тушу в бушлат? Бушлат не вяжется, – усомнился брат.

– А он накрыл им тушу, чтоб та не запылилась, – попыталась сестра отстоять свою версию.

– Мы здесь находимся уже больше суток, и я нигде не видел ни одной пылинки, – произнёс Рома и распахнул бушлат на туше.

Дети непроизвольно отшатнулись назад. Перед ними на полу лежало метрового роста существо серого цвета, в клетчатых шортах. У него были тонкие длинные конечности, очень щуплое туловище и несоразмерно большая голова, с приплюснутым носом и маленьким ртом. На его руках имелось всего по три пальца, а ступни смахивали на оленьи копыта. Его большие глаза были закрыты, и от этого создавалось впечатление, что особь спит.

– Это же инопланетянин! Гуманоид! – воскликнул парень. – Я никогда в них не верил; думал, что это фантастика. А тут, смотри-ка, настоящий пришелец!

Даша склонилась над гуманоидом и, сняв рукавицу, потрогала его голову; но сразу же отдёрнула руку.

– Да он холодный, как лёд! Он здесь просто тупо замёрз! – прокричала она.

Рома хлопнул себя по войлочной шапке и радостно произнёс:

– Теперь мне всё стало ясно. В прошлый раз я сделал неверное предположение: я сказал, что кто-то захлопнул дверь и ушёл. А на самом деле он захлопнул её, находясь внутри склада; потом он не смог выйти наружу и – замёрз. Вот именно этот гуманоид и есть тот, кто не заметил отсутствия рукоятки запорного механизма двери. Потому и помер.

– А что нам теперь с ним делать? – спросила Даша. – Его же надо как-то хоронить?

– Есть три варианта, – начал отвечать ей Рома. – Первый. Оставить его здесь, где он пролежал неизвестно сколько дней или лет; тут он не пропадёт. Второй вариант. Похоронить по-людски: вывезти пришельца за пределы горы, выкопать яму, опустить его в неё и закопать. Правда, это самый трудоёмкий и самый опасный для нашей жизни вариант: в процессе захоронения нас могут сожрать динозавры. И вариант третий. Мы вчера на этом же ярусе видели странную капсулу в виде лонжерона и всё думали-гадали – что это: кабинка солярия, барокамера или гроб. Пускай это будет гроб. Вот в него-то гуманоида и положим. Там нет ни пульта, ни панели управления, значит, капсула работает в автоматическом режиме. Вот пусть система сама и решает. И как ей нравится, так пусть и поступает с трупом: хоть бальзамирует, хоть причёсывает, да хоть и аннигилирует, как это делает ведро с педалькой.

– Выбираем третий вариант! – объявила Даша и проворчала: – Не хватало ещё яму копать – за пределами горы, где кишмя кишат динозавры.

Рома сходил за тележкой. Он подкатил её прямо к мертвецу и сказал:

– Тело застывшее, оно хрупкое, как стекло. Грузить и транспортировать надо аккуратно, чтоб от него ничего не откололось: какой-никакой, а что-то человечье в нём есть. Даша, берись за ноги, а я – за плечи. Хорошо, что мы в рукавицах, а то руки об него обморозили бы.

Ребята погрузили инопланетянина на тележку – тот оказался намного легче, чем ими ожидалось. Они довезли его до места и также осторожно выгрузили – в капсулу. Сказав короткую прощальную речь: «Спи спокойно, дорогой товарищ; твоя далёкая Родина тебя не забудет», – Рома закрыл прозрачную крышку. Внутри постамента что-то загудело, а под крышкой тускло замерцала фиолетовая подсветка.

– Ну вот и всё. Гроб принял его. Царствие ему небесное, – печально промолвила Даша.

Подростки проследовали в спальню. Они скинули верхнюю одежду на «диванчик». Даша взяла из шкафчика два больших полотенца и достала из кармана своей куртки трусы.

– Ты шла по ягоды и взяла с собой запасные трусы? – удивлённо спросил брат.

– Это мама их положила – на всякий случай. Вот они и понадобились, – смеясь, ответила сестра.

Дети зашли в душевую. Паренёк осмотрел все кабинки, потом проговорил:

– Всё, можешь мыться. В кабинках никого нет. Только будь осторожна: не поскользнись и не ошпарься, воду из-под душа не пей и под душем не открывай глаза.

– Спасибо за инструктаж. Учту все твои наставления, – сказала сестрица. – Я буду – во второй: в ней я уже отрегулировала колонку душа под свой рост.

Войдя в кабинку, она закрылась на засов, а брат направился в пищеблок.

В столовой Рома переложил мясные упаковки из сумки в морозильник, а уже проверенные – на себе – мясные полуфабрикаты и «оладьи» занёс на кухню. Он помыл руки и, вытирая их, увидел на примыкающей переборке, недалеко от раковины, столешницу, в вертикальном положении пристёгнутую к стене. «Вот теперь дополнительный стол нам пригодится, – подумал паренёк, – мясных продуктов-то у нас прибавилось».

Он повернул застёжки – плита плавно откинулась и зафиксировалась в горизонтальном положении. Рома опёрся на неё всем своим весом: крепёж был надёжен. В центре столешницы был изображён большой круг, а на её переднем торце имелась полоска – с бегунком. Парнишка сдвинул его вправо – в тот же миг круг начал нагреваться и через пару секунд стал красным от нагрева. «Да это же электроплита, а не стол! – мысленно обрадовался он. – Ну, коли так, то уже можно смастерить и дистиллятор. А комплектующее части для него мне уже попадались на глаза, вчера, при осмотре башни». Он двинул бегунок влево – и плита моментально остыла.

Рома пробежался по башне и вскоре вернулся, держа в руках – бухту шланга, конусообразную чашу, две железяки, моток бечёвки и струбцину. Он всё сложил на свободный стол и принялся из подручных средств собирать дистиллятор, чертёж которого он когда-то видел в Интернете. Большой бак, трёхлитровый тазик и подставку для него он нашёл на полках кухни.

Через пять минут аппарат был готов. Рома залил воду в бак, включил плиту на максимум и отрегулировал подачу и сброс воды охлаждающего контура. Вода в баке закипела очень быстро – внутри него раздался звук капели. «Отменно! Процесс конденсации пошёл!» – на радостях озвучил паренёк свою мысль вслух.

Хлопнула входная дверь, и на кухню вошла Даша с мокрыми трусами в руке. Она допила оставшийся с завтрака чай и воскликнула:

– Ух, какой ты агрегат соорудил! И электроплитку нашёл! Я-то думала, что это откидной стол. О, шланги подключил. Струбцинку приспособил. А в баке что-то капает. Никак конденсатно-опреснительную установку собрал?

– Да, – с улыбкой ответил Рома. – Теперь будем пить чай – несолёный.

Он отрезал кусок бечёвки и привязал её к двум стойкам противоположных кухонных полок; потом взял у Даши трусы, хорошенько выжал их над раковиной и повесил на бечёвку.

– Спасибо, Рома! Как я счастлива, что мне достался такой заботливый и находчивый брат! – восторженно проговорила она, театрально заламывая руки.

– Всегда рад помочь обожаемой сестрёнке! – с почтительным поклоном вымолвил братец; они любили иногда, дурачась, перекинуться парочкой театрально-пафосных фраз, хотя смысл этих реплик был всегда правдивым.

Сестра сбегала в столовый зал к морозилкам и вернулась с упаковкой.

– Ромчик, а давай приготовим блюдо из этого забавного существа, – предложила она. – Это что-то среднее между кроликом и каракатицей. Назовём его кара-кроль и запечём целиком. Эх, жаль, что у нас соли нет!

– Я не против кара-кроля, – сказал брат. – Но спешить не надо. Сперва проведём проверку пламенем.

Он снял с настенного крючка пинцет, отщипнул им от тушки маленький кусочек мяса, затем зажёг спичку и в её пламени стал поджаривать это мяско, одновременно нюхая восходящий дымок. Даша тоже подключилась к обонятельной дегустации.

– Пахнет вкусно: курицей с крабами, – констатировала она.

– Курицей и крабами – да. И ещё чем-то. Точно! Присутствует аромат жареного каштана, – добавил брат.

Даша рассмеялась:

– Спорить не стану: никогда не нюхала жареный каштан.

– А в целом, пахнет аппетитно, нет никакого постороннего запаха – типа дуста. Только перед жаркой удалим щупальца: уж больно они стрёмные. А соль скоро у нас появится, – проговорил брат.

В этот момент внутри бака на плите послышалось потрескивание, но, немного погодя, в баке всё стихло: и треск, и капель. Рома выключил плиту, перекрыл кран, отчерпал ковшом воду из конусной чаши и переставил её на соседний стол; затем вынул из бака тазик, перелил из него дистиллят в заранее подготовленную чистую кастрюлю, а соль, осевшую тонким твёрдым слоем на дно бака, отковырял лопаткой и ссыпал в миску.

– С трёх литров солёной воды мы за один цикл получили столовую ложку соли и почти три литра дистиллята, то есть, дистиллированной воды, – подытожил он и добавил: – Человеку рекомендуется выпивать в сутки три литра жидкости, а нас двое; значит, сейчас прогоним ещё один цикл. Пока будем ужинать, он и завершится.

У Ромы ушла всего одна минута на запуск аппарата под второй цикл.

Даша взяла из миски маленькую белую пластинку соли, лизнула её и сказала:

– Обычная поваренная соль; только она очень твёрдая. Её надо бы перемолоть. Сейчас поищу что-нибудь похожее на ступку.

Рома остановил её:

– Не суетись, красавица: у меня есть кое-что в загашнике. Не думал, что оно нам сгодится.

Он ещё утром заприметил небольшое устройство, оснащённое прозрачным бункером и трубкой, отходящей сбоку с наклоном. «Похоже на кофемолку, – в тот момент подумалось ему. – Только эта мини-мельница нам без надобности: у нас нет ни кофе, ни зерна».

Парнишка снял с полки этот агрегат, поставил его на стол и нажал на нём клавишу. Агрегат зажужжал, но из трубки ничего не посыпалось.

– Так и должно быть, – заверил Рома. – А если бы там с прошлого помола осталось что-нибудь вроде ячменя или овса, то мы запороли бы целый цикл соли.

Он подставил под трубку плошку и всыпал в бункер соль из миски. И в плошку высыпалась соль мелкого помола – ровно одна столовая ложка.

Даша выключила кофемолку и грустно произнесла:

– Папу вспомнила. Помню, как он говорил, что дистиллированную воду помногу пить нельзя, что она вымывает из организма полезные соли и минералы.

– Да, это абсолютно верно, – подтвердил Рома. – Дашуля, кинь щепотку соли в кастрюлю с дистиллятом и размешай лопаткой.

Сестра, как брат сказал, подсолила воду и, зачерпнув пиалой, отхлебнула.

– Настоящая, обычная вода, – промолвила она и передала брату пиалу.

Он осушил её до дна и воскликнул:

– Ах, какая вкусная вода у нас получилась!

Ребята запекли до румяной корочки «кара-кроля», «настряпали» «оладушек», разогрели «шашлычный» паштет, заварили чай на вкусной воде и сели ужинать. Паштетом они намазывали «оладьи» – вместо масла; на десерт были поставлены финики и бананы, а уж «кара-кроль с каштанами», тот был просто великолепен.

Дети уже заканчивали уборку, когда в баке затрещала соль, сигнализируя о завершении второго цикла водоперегонки. Рома по накатанной программе отключил плиту и перекрыл воду, перелил и подсолил дистиллят, собрал и помолол соль.

– Можно считать, что день прошёл благополучно: из пяти реально смертельных ситуаций мы вышли живыми, – проговорил он. – Пойдём-ка, сестрица, готовиться ко сну; нам ещё предстоит заново собирать кровать и кресло.

Ребятки в спальню пришли с графином.

– Ромчик, смотри! – радостно воскликнула Даша. – А кровать-то и диванчик система не разобрала. Значит, для системы перемещение матрасов и покрывал не является принципиальным, в отличие от шплинта на морозильнике.

– Ты прям-таки читаешь мои мысли, – сказал Рома. – Кстати, мне сейчас в голову пришла полезная мысль. Пока мы будем заниматься поисками инструкции и словаря, нам ракетница не понадобится. Зачем таскать лишний вес? Положу-ка я её пока на место.

Он сходил в склад технических средств и выложил из сумки ракетницу с обоймами в сундучок. Вернувшись, брат добавил к сказанному:

– Я вот ещё о чём подумал. Могут внезапно хозяева нагрянуть – за своим покойником. Найдут свои вещи в нашей сумке и обвинят нас в воровстве. А вдруг по их канонам за воровство полагается смертная казнь? – Он заглянул в последний шкафчик. – А где кубик Рубика?

Даша состроила виноватую гримаску на лице.

– Я вчера положила его в твою сумку. Думала, что на досуге научишь его собирать. Но как-то случай не представился, – промолвила она и достала кубик из сумки. – Ромочка, я с тобой – касательно смертной казни – полностью согласна и обещаю больше ничего из их инвентаря к нам в сумку не класть. Я до́ смерти боюсь быть казнённой. Но сейчас, пока есть время, научи меня, пожалуйста, сборке хотя бы одной грани.

– Ох и хитрая же ты, лисичка-сестричка, – с улыбкой проворчал брат и стал запутывать кубик Рубика. – Всё, он запутан. Смотри, сначала надо собрать…

– Погоди-ка – перебила его сестра.

Она забрала основательно запутанный кубик, внимательно осмотрела все грани и вдруг

начала его собирать. Через пять секунд кубик был собран целиком.

– Как ты это сделала? – изумлённо спросил брат.

– Легко, – ответила она. – Ты сборку кубика разбиваешь на множество последовательных этапов, и для этого тебе требуется много времени. А я просто вижу какие грани и куда надо крутить, чтобы все элементы расставить на свои места за один этап. Сам посмотри.

Она запутала кубик и вручила брату. Он осмотрел его и внезапно воскликнул:

– Да, вижу одноходовку! – Он ещё подзапутал кубик. – И теперь вижу!

– Возможно, ты её раньше просто не замечал, так как всецело полагался на многоэтапный алгоритм сборки кубика Рубика, – высказала своё предположение Даша.

Рома, замотав головой, возразил:

– Нет, Дашуля, это я сейчас начал видеть одноходовку, вчера-то – не видел.

Он за четыре секунды собрал кубик и отдал его сестре.

– Я же говорила, что ты тоже стал умнеть, – сказала она.

– Да с чего бы это ради? – недоумевал братец.

– Это тайна, покрытая мраком, – притворно-страшным голосом проговорила Даша и, рассмеявшись, положила кубик Рубика на полочку пустого шкафчика. – Теперь нас точно не расстреляют!

Все приготовления ко сну ребятишки выполнили по вчерашнему сценарию, с одной лишь разницей: сегодня в их графине вода была пресная.

После тяжёлого дня, полного приключений «на грани смерти», они моментально уснули на импровизированной «кровати» из четырёх стянутых лентой матрасов.

Им снились родители и дом родной.

Глава восьмая

Беседа с гуманоидом

Утром из телефона заиграла мелодия «Маленький человек», ещё весной установленная Ромой на будильник вместо звонка. Зевая и потягиваясь, дети неохотно поднялись и направились к душевым кабинкам.

За завтраком они, наперебой рассказывая свои ночные сны, кушали подогретого «кара-кроля», половинка которого осталась от ужина, и пили свежезаваренный чай с «оладушками». В довершение Даша отломила каждому – по банану.

Жуя банан, она спросила:

– Ну что, братан? После трапезы, как планировали, займёмся ревизией? Помещения – с третьего по пятый этажи – мы уже осмотрели. Начнём – с шестого?

– Да, сестрица, с шестого и начнём, – ответил брат. – Верхняя одежда пусть лежит в спальне, а сумку возьмём с собой. Мало ли?

Дети дружно взялись за уборку.

Вытирая стол, сестра проговорила:

– Ромчик, мне или слышится, или у меня уже галлюцинации начались. Такое ощущение, что по коридорам башни бродят кошка с собакой; одна мяучит, а другая подвывает.

Брат поставил поднос с посудой в моечную машину и сказал:

– Я эти завывания уже давно слышу. Вероятно, в долине поднялся ветер; вот и разгулялись сквозняки по пустотам горных недр. Меня это даже немного радует: значит, кроме проёма, есть и другие выходы из горы. Для сквозняка должно быть минимум два отверстия, а нам достаточно – и одного.

Вой стал нарастать: источник звука приближался.

Дверь вдруг отворилась, и в столовую вошло щуплое завывающее существо, серого цвета, метрового роста, с большой головой и в синих шортах. У него были большие чёрные глаза и белые острые зубы.

– Ура-а-а! – на пару закричали ребята.

– Наш гуманоид ожил! – продолжал кричать Рома.

– Гроб его оживил! – радостно вопила Даша.

Гуманоид что-то ещё пробулькал, процокал, промяукал и дальше продолжил изъясняться уже человеческим голосом. Он говорил на чисто-русском языке, но со звуковым фоновым сопровождением: жужжанием шмеля.

– Не удивляйтесь, я знаю русский язык; он есть в моём арсенале языков, – начал он вещать с прижужжанием. – Я попал в переделку и вот совсем недавно очнулся в реанимационной камере. Стал ходить по коридорам и звать своих товарищей – членов экспедиции, но никого не обнаружил. А вы их видели?

Рома ответил ему, радушно улыбаясь:

– Мы тут, в башне, уже третий день и твоих товарищей не встречали, а нашли только тебя – в морозильном складе, между рядами шкафов. Это мы положили тебя в эту камеру со стеклянной крышкой.

Гуманоид, приложив руку к грудной клетке, склонился в почтительном поклоне.

– О! Безгранично вам благодарен за моё воскрешение! Я ваш должник! – восторженно произнёс он, но через миг его лик исказила гримаса печали. – А вот мои друзья, наверняка, погибли в той Южной шахте, куда они отправились на сбор проб.

– Может быть, они не нашли тебя и улетели домой? – предположила Даша.

– Нет, я эту версию проверил: наш межгалактический летательный аппарат так и стоит в швартовном цилиндре на пятом ярусе, – ответил он.

– В швартовном? – с удивлением переспросила она. – А мы-то с Ромой думали, что это топливные цистерны. Кстати, познакомься, это Рома, мой старший брат. А я Даша, его сестра. Мы пока ещё дети.

– Очень приятно! Очень! – говорил гуманоид, нежно пожимая сухими тощими руками детские ладошки. – А меня зовут.., – он назвал своё имя, как оно звучит на их языке.

– Извини, уважаемый, но Ваш язык непонятен для наших ушей и непостижим для нашего речевого аппарата. Я отчётливо разобрал только три звука – «Фэл», – произнес Рома.

– Да-да, и для меня тоже чётко прозвучало только «Фэл», – поддакнула сестрица.

– Вот и прекрасно! – воскликнул гуманоид. – Фэл так Фэл. Так меня и зовите. И тогда уж – по аналогии – назову остальных участников нашей экспедиции. Урс – начальник экспедиции, но мы его называем, и капитаном, и командиром; Ниф – связист-программист, Ошт – электромеханик, а я – медик-повар. Нас четверо в отряде.

– А что это мы всё стоим? – спохватился Рома. – Давайте присядем; в ногах правды нет.

Они сели к столу на маленькие пуфики. Лишь для Фэла пуфик был в самый раз. Даша поставила на стол пиалу и вазу с финиками. Она закинула финик в рот и жестом пригласила Фэла присоединиться. Его не пришлось уговаривать: он с жадностью набросился на финики, как будто лет шесть ничего не ел.

– Фэл, ты когда-нибудь раньше пробовал эти фрукты? – с изумлением поглядывая на него, поинтересовалась Даша.

– Нет, не приходилось, – ответил тот, громко хрустя косточкой во рту.

– Тогда имей в виду, что внутри каждого плода находится косточка; её есть не надо, – предупредила она, немного с запозданием. – Для косточек я-то и поставила пиалу.

– О! А без косточек они ещё вкуснее, – проговорил Фэл, – Спасибо, Дарья, что подсказала.

Рома за компанию съел два финика и спросил у Фэла:

– А почему ты думаешь, что Урс, Ниф и Ошт погибли?

– Если бы хоть кто-нибудь из них выбрался из шахты, то он непременно пришёл бы на помощь. Я ведь успел сообщить им по громкоговорящей связи, что я захлопнулся в морозильнике и не могу выйти, а они ответили, что их обвалом отрезало от тоннеля. И тут связь пропала. Я до последнего надеялся, что они выберутся, вернутся и откроют меня. Потом я начал замерзать, меня стало клонить ко сну, и всё померкло.

– Эх, Фэл-Фэл. Как же ты не заметил, что выпала рукоятка дверной защёлки? – с сочувствующей ноткой в голосе спросил Рома.

– Ну, так уж вышло. Мне надо было доставить на камбуз тушку репадола. Для этого я решил задействовать тележку, стоявшую у входа. Когда открывал дверь, она ударилась об тележку, и что-то брякнуло по полу. Мне же показалось, что это подскочила тележка. Я зашёл в морозильник и, чтобы не выпускать холод, захлопнул дверь. И только тогда увидел, что рукоятки нет.

– Кстати, ручку я позавчера поставил на место и зашплинтовал – как положено, – сообщил паренёк, – а вчера…

Фэл перебил его, сказав:

– Рома, все эти переделки будут действовать до первого скачка во времени. Но в момент перехода в другое время все существенные изменения будут аннулированы системой Квантового контроля коррекций, сокращённо – Ква-ко-кор.

– Всё понятно, Фэл. И всё сходится с твоими словами! – приподнято проговорил Рома. – Все эти меры направлены на то, чтобы изменения, проделанные в прошлом, не повлияли на будущее.

– Именно так, – подтвердил гуманоид.

Он что-то пробулькал на своём языке, и над столом появился экран.

Фэл ткнул в него пальцем и по-человечьи произнёс:

– На контроллере агрегата управления временем – вы называете его башней – сейчас горит красный индикатор: это идёт перезагрузка. Поэтому пока нельзя войти – ни в блок операций и свойств, ни в отдел персональных карт.

– О, братец! – воскликнула Даша. – А ведь ты почти угадал, что это у них проводятся регламентные работы. – Она перевела взгляд с экрана на гуманоида. – Фэл, меня просто распирает от любопытства. Расскажи, пожалуйста, пока перезагружается штурвал времени, о твоём отряде. Откуда вы к нам прилетели? С какой миссией? Это очень интересно!

Фэл отодвинул от себя вазу с финиками и начал свой рассказ:

– Мы прилетели с планеты Мурлян – так её название прозвучит на вашем языке. Мурлян – это восьмая планета звездной системы Крогу, входящей в состав галактики «Туманность Андромеды» – так вы её сами величаете. Мы геологи. Летаем по разным планетам Вселенной и собираем пробы различных минералов, грунтов, камней, которых у нас нет. В дальнейшем мы воссоздаём эти вещества на нашей планете. У нас на Мурляне гравитация в два раза больше вашей; поэтому мы очень стройные, а кости у нас прочные, но лёгкие: они губчатые. Мы умные, но неуклюжие. Средняя продолжительность жизни мурлян – в пересчёте на ваше время – триста лет. Мне сейчас сто «ваших» лет. Наша молекула ДНК на 80% состоит из ДНК человека и на 20% – из, типа ваших, ящерицы и лягушки. Это отразилось и на хромосомах. У нас не 46 хромосом, как у вас, а – 38, как у ящерицы. Благодаря живущей во мне «лягушке», при замерзании мои железы стали вырабатывать глицерин и вводить его в клетки организма, и это, предотвратив расширение клеток, спасло их от разрывов мембран. А вам, ребята, ещё раз огромное спасибо, что догадались поместить меня в камеру-реаниматор. Если бы вы просто вынесли моё замороженное тело в тепло, то через некоторое время клетки снаружи и мозг уже оттаяли бы, а сердце и лёгкие ещё оставались бы замёрзшими. Мозг без подачи кислорода погиб бы, ну и я – вместе с ним. Реаниматор же производит разморозку сразу по всему объёму – равномерно и достаточно быстро.

Даша сияющими от радости глазами смотрела на гуманоида, а Рома, дослушав его повествование, произнёс:

– Фэл, ты даже не представляешь, как мы рады, что догадались положить тебя в эту камеру и что ты ожил! Сама судьба свела нас с тобой. Думаю, только ты сможешь нам помочь в нашей беде.

– А что за беда такая с вами стряслась? – встревожась, спросил Фэл.

И ребята поведали ему о своих похождениях, во всех подробностях: как, гонимые обвалами, оказались в светящемся тоннеле и обнаружили башню, как неумелым обращением Даши со штурвалом времени они переместились в далёкое смертельно-опасное прошлое и потом, пытаясь вернуться назад, перенеслись ещё дальше – аж в эру кровожадных динозавров; как они искали воду и еду, как за один день Даша, непонятно как, полностью исцелилась от многолетнего недуга.

– Исцеление – это, конечно, прекрасно, – сказала Даша, завершая эпопею об их приключениях. – Но, как говорил Рома, «мы намертво запутались в сетях времени» и теперь никак не можем возвратиться в «своё», в настоящее время. Спрашивается, на кой чёрт мне это исцеление? Дурочкой было бы не так страшно умирать.

– Не спеши умирать! – оптимистично возгласил Фэл. – Перезагрузка закончится, просмотрим отчёты, вот тогда и станет понятен ход наших дальнейших действий. Я обязательно – даже рискуя своей жизнью – верну вас на склон горы в ваше родное время в тот самый момент, когда вы нашли пещеру. Клянусь!

– О Фэл! Твои слова прозвучали очень обнадёживающе! – бодро промолвила Даша. – Когда есть надежда – сто́ит бороться!

Фэл покачал пальцем из стороны в сторону и проговорил:

– Бороться надо даже тогда, когда умерла последняя надежда. Потому что в самой безнадёжной ситуации может явиться чудо. Таким чудом для меня – стали вы!

– Прости, Фэл, что перебиваю, – вклинился Рома, – но у меня в голове не стыкуются некоторые странности. Разумеется, я уже давно догадался, что все потребители получают электроэнергию от башни – посредством как муренового покрытия, так и синего, дорожного. Однако я нигде не видел в башне никаких дизель-генераторов и даже их шума не слышу. А те цилиндры, которые мы с сестрой приняли за топливные цистерны, оказались швартовными шлюзами. Теперь о способе перемещения транспортных средств – мобилей. Мысль о воздушной подушке я сразу же отбросил, потому что у них нет – ни резиновой юбки, ни воздушных нагнетателей, ни пропеллеров хода; правда, и электромагнитная подушка вызывала сомнение: я в мобиле нигде не приметил ничего похожего на трансформаторы и на магнитные катушки. Фэл, твой рассказ о вашей планете Мурлян потряс меня до глубины души. Но у меня возник вопрос. Расстояние от «Туманности Андромеды» до нашей галактики «Млечный путь» – два с половиной миллиона световых лет. Тебе, Фэл, сто лет. Чтобы преодолеть это расстояние, двигаясь даже со скоростью света, потребуется двадцать пять тысяч твоих жизней. Но ведь ты-то прожил всего один век – а уже здесь. Как же ты умудрился?!