Текст книги "Холера в России. Воспоминания очевидца"

Однажды военный врач Тюняев, работавший со мною за одним столом в Окружном Медицинском Управлении, вдруг изменился. Оказалось, что его несколько минут тому назад два раза пронесло. Я тотчас отправил Тюняева на квартиру его брата, местного врача, а сам не более как через полчаса отправился туда же. По пути вижу, что по Преображенской улице, на которую выходила квартира Тюняевых, идут усиленные и глубокие земляные работы, а своего товарища застаю уже на столе с самым легким оттенком цианоза. Все присутствовавшие врачи в быстро наступившей смерти единогласно обвиняли корчевые движения, которые слабо выражались в разгибающих мышцах ног, но сильно в мышцах грудной клетки: умирающий жаловался, что его грудь как будто стягивают клещами. Дыхание прекратилось раньше биения сердца.

Затем, через несколько дней, меня вызвали к двум больным на Канатной улице. Оба они проживали в двух домах, выходивших воротами друг против друга. Между этими домами шли земляные работы. Оба страдали рвотой с корчами в икрах. Один из них, по моему совету, тотчас был удален на хутор и выздоровел, другой не мог этого исполнить, и через несколько часов я застал его уже умершим.

Все эти дни я других больных холерою не имел. При этом нельзя не отметить того факта, что сами землекопы холерою не заболевали и что в других местах города, кроме тех, где шли земляные работы, о холерных случаях не было слышно. При этом необходимо упомянуть, что эти случаи повторялись после дождей, шедших во время земляных работ. Во многих местах вблизи земляных насыпей образовались обширные, грязные и гниющие лужи по той причине, что земляными насыпями во многих местах были засыпаны и преграждены стоки и спуски для грязных вод с дворов и улиц. Невозможно допустить, чтобы при значительной скважистости почвы грязная вода из обширных луж не просачивалась или не попадала в ближайшие колодцы и цистерны, находившиеся во дворах, и не заражала бы их.

Несмотря на то, город до конца работ тупо относился к предостережениям и воплю врачей, обвинявших вскрытие почвы во время засухи, при условиях низкого падения почвенной воды и во время свирепствования сезонных желудочных катаров – как главную и видимую причину холерных заболеваний со смертельным их исходом в местах их возникновения. Мне остается еще упомянуть об одном неожиданном заболевании холерою 14-летней девочки среднего сословия на Херсонской улице, где земляных раскопок не было и холера еще не появлялась. У входа в ее квартиру на дворе стоял громадный чан с водою, составлявшею запас на случай пожара. Но одновременно вода из него употреблялась и для поливки цветов. Нельзя ручаться, что в ней не замывали и детские пеленки. Она была грязно-бурого цвета, и когда я остановился у чана, меня стошнило от пронзительного запаха, разносившегося из него. По моему совету тотчас закрыли все окна и двери, выходившие из квартиры больной, девочку успели перенести в другой дом, где она и поправилась. Загнившая вода была дезинфицирована хлорною известью и затем спущена в сад, а чан выпарен калеными камнями³⁵.

Опий в холерных поносах редко употреблялся одесскими врачами в больших приемах, а еще реже в чистом, в концентрированном состоянии. Большею частью его давали значительно разведенным различными летучими и ароматными каплями, например, в виде капель Иноземцева³⁶, Тильмана и Вундерлиха. Если затем много пользовавшихся от поноса и поноса со рвотой выздоравливало и в последующем тифозном периоде у них редко обнаруживалась непробудная спячка, как это случалось в настоящую эпидемию во Франции и Италии, то это происходило как от более умеренного и осторожного употребления опия русскими врачами, так и от того, что он у нас давался в смесях, содержащих одновременно кучелябу, как в каплях Иноземцева, и мятное масло, либо аммиачный раствор. В уравнительном же периоде школа и последователи профессора Боткина с блестящими результатами употребляли солянокислый хинин, продолжая его приемы до полного выздоровления³⁷. Точно так же в продромальных поносах, как и в детской холере, чистый солянокислый хинин либо с прибавлением дробных количеств опия производил решающее и благотворное действие.

Несмотря на то что в 1865 г. случаи холеры проявлялись в небольшом числе и в разных местах в атипичных формах и, по-видимому, в легких степенях, никому из врачей не приходило в голову выделять эти легкие и с неполною группировкою холерных признаков случаи в особую рубрику сезонной или местной холеры либо называть их спорадическими. Напротив, все считали их продолжением гнездившейся у нас азиатской холеры, а потому и не надеялись, что с наступлением зимы это бедствие совершенно прекратится. Напротив, полагали, что, из-за наступивших рано холодов болезненный зародыш не успел еще достаточно развиться в эпидемии при условиях, представляемых со стороны жизни и местности города, и что немалым тормозом к проявлению обширной эпидемии служила привычка жителей противодействовать вредным влияниям заразы, – тем более что приезжие чаще других заболевали. Поэтому все и ожидали, что затихшая к зиме холера может еще повториться летом. И действительно, на следующий год, с наступлением жары и засухи, она сразу обнаружилась в низменных, приморских и пригаванных улицах и в низком и нечистом предместье – Пересыпи. А затем и в высоко расположенной Молдаванке, по южной окраине которой протекает безымянная, нечистая и почти пересохшая речка (многими называемая Лопатью). Но все-таки и в этот год вообще было так немного больных, что для спорящих о различии между азиатскою и доморощенною холерою открывалось обширное поле. Гораздо сильнее она проявлялась в следующие годы вплоть до 1872 г, и не только в Одессе, но и в окрестных местностях по Днестру и другим водным бассейнам.

Сокрытие холеры властями деревни Маяки. Климатические условия и быт, способствующие холерным эпидемиям. Алгидная холера среди арестантов при строительстве Одесско-Тираспольской железной дороги. Условия проводимых арестантами работ. Санитарное неблагополучие местности. Противохолерные мероприятия среди арестантов. Топография и климат Одесского военного округа. Климатические изменения. Распространение холеры по всему югу России. Заболеваемость холерой среди войск и населения. Противохолерные меры в войсках. Продромы холерных эпидемий. Сопоставление холерных эпидемий 1865 и 1866 гг. Дифтерическая холера.

В начале июля 1866 г. я был послан в деревню Маяки для расследования в ней причин значительной смертности. Оттуда проводили в Одессу водопровод (за 40 верст)³⁸. Рыбная ловля, судоходство, сплав леса и хлеба по Днестру к Одессе давали жителям Маяков главные средства к жизни. Священник и прочие маякские власти отрицали существование холеры. Из записей по книгам, однако ж, и из рассказов вытекало, что в течение последних трех недель умерло не в пример много, именно более 40 человек, преимущественно стариков, детей и женщин. Хотя у всех умерших и бывали расстройства пищеварения, но большая их часть умерла от асфиксии. Но синий цвет кожи, и то в очень слабой степени, замечался только после смерти либо появлялся до нее за короткое время. Падение уровня воды в Днестре было необычайное; в колодцах воды было мало. Что в этом случае ни власти, ни жители не были искренни в своих рассказах. Но что они сами были убеждены в эпидемическом значении всех этих смертных случаев, ясно вытекало из того обстоятельства, что никто из них не мог мне объяснить, почему в этот период времени хоронили умерших раньше положенного законом и обычаями срока? Что же касается до старческого, детского возраста и женщин, якобы исключительно умерших, то это объяснялось отсутствием в деревне мужчин средних возрастов по причине летних заработков, для которых они уходили из своей деревни. Ко дню моего приезда, как объясняли все спрашиваемые мною, новых заболеваний не было. Поэтому я должен был ограничиться одним подозрением, что все они боялись карантинных мер и потому скрывали правду, либо что период эпидемии в деревне действительно закончился к моему приезду, тем более что за два дня выпал крупный дождь, а в день приезда был сильный ветер.

Вскоре за тем (29 июля 1866 г.) я был послан на линию строившейся тогда Одесско-Тираспольской железной дороги, где у немецкой колонии Страсбург, в 64,5 верстах от Одессы, на особой местности, примыкающей к широкой долине грязной речки Кучурган, было расположено несколько групп больших землянок для помещения 2-й железнодорожной бригады (без малого 5 тыс. человек) рабочих, состоявших из проштрафившихся воинов и выпущенных из гражданских тюрем арестантов. Оказалось, что землянки, из которых в каждой помещалось от 30 до 60 человек, были выстроены на черноземной почве, составляющей непосредственное продолжение низменного бассейна реки. Хотя эта местность и составляла косогор, возвышавшийся собственно над болотцами долины футов на 6–10, но над нею еще господствовала другая, соседняя, более ее гористая и не отделенная от первой ни рвом, ни лощиной. Поэтому местность, занятая под землянки, в ненастье и при таянии снегов служила стоком для воды с выше ее лежавшей – и более годилась для рытья на ней колодцев, чем для постройки жилых помещений. Каждая землянка имела на средней своей линии, по длиннику, две большие печки наподобие русских, но без достаточной тяги, и потому они нелегко нагревались сами, а тем менее могли обогревать огромную землянку, особенно стены ее, более удаленные от печек. Хайло каждой печки было гораздо более фута выше пола и потому напольный, почвенный воздух застаивался. Да и топка в них зимою производилась, большею частью скудно и сырым топливом; почему пары нагретого у печек сырого воздуха быстро охлаждались на холодных стенах, делая их непомерно сырыми. Если же к этому прибавить, что два года прежде описываемого времени между жильцами этих землянок свирепствовал сыпной и брюшной тиф и что рассказываемое приходилось к концу лета, когда землянки уже давно не отапливались, то нам станет яснее, что в это время население землянок исключительно подвергалось влиянию сколько сырого, невентилированного и затхлого, столько же и почвенного, миазматического воздуха.

Чтобы дать полное понятие о всех вредных условиях, надо упомянуть, что ретирадники в той бригаде были кое-как и где попало устроены и потому заражали местность, отличавшуюся крайнею рыхлостью и просачиваемостью. Если к этому прибавить, что на арестантов немало мог повлиять резкий переход от заключения и бездеятельности их в тюрьмах к усиленному труду и к двойной порции водки, положенной тогда на земляных работах. Причем вместо свежего мяса они часто получали солонину, а в посты – только несвежую тарань, и что для питья вода получалась из болотистой и местами пересохшей речонки и употреблялась не отстоянною. Либо ее брали из колодцев, вырытых вблизи ретирадников. Нетрудно заметить то, что арестанты были поставлены в условия, располагающие к развитию между ними инфекционных болезней. И действительно, два года тому назад здесь свирепствовал тиф, а теперь во время загнездившейся в Новороссийском крае холеры обнаружилась алгидная ее форма. Надо прибавить, что в это время свирепствовала уже холера и в деревне Слободзее, в 4 верстах к северу от описываемой местности, отделенной от Слободзеи долиною реки, а затем лесными рощами на всхолмленной и песчаной почве. Сколько было случаев заболевания до моего прибытия за четыре предыдущих дня, я теперь в точности сказать не могу, насколько помнится, не менее 50. В арестантском лазарете я застал только четырех холерных, в агонии; и в течение двух следующих часов моего пребывания туда же доставили с работ семь человек уже в алгидном периоде. По словам весьма дельного врача Барановского, я потому так мало застал больных в лазарете, что из заболевших и доставленных туда никто не проживал более восьми часов от начала болезни и более двух по доставлении в лазарет. К тому же если выздоровления и случались, то исключительно только из числа тех, которые заболевали на месте, во время их нахождения в землянках. Заболевшие же на земляных работах все умирали, несмотря на всевозможные старания и самое разнообразное лечение. И действительно, пока я осматривал эту местность, трое из доставленных при мне уже погибли.

Чтобы ознакомиться с условиями и обстановкою, в которой производились работы, я отправился на место вырываемой рабочими выемки, глубиною от 7 до 9, а в некоторых местах доходившей до 15 саженей. Работы состояли в углублении почвы в нагорной местности посредством заступов, в выбивании грунта кирками. И затем в устранении излишнего материала вывозом тачками по косогорам из района прорытой выемки на ту же высоту (7–15 саженей). Вся работа и вывоз земли производились одними арестантами, без помощи конных подвод, так как лошади будто бы с крутых подъемов сваливались. Но не легко же приходилось и арестанту, везшему впереди себя по крутому косогору тачку с землею или с камнем. Если ему случалось поскользнуться или оступиться, тогда он, конечно, падал, а тачка с тяжестью скатывалась на него. Но суть еще не в этом: работы производились в летнюю жару выше 30 °R в тени, в глубокой выемке в это время было и холодно, и сыро. Вывозящий землю из выемки обливался потом, и чем более приближался к поверхности нагорной местности, накаленной солнцем. Сваливши землю и страдая от солнца, он, не утоливши ничем жажды, спешил с пустой тачкой опять на дно выемки, где отдыхал, наслаждаясь прохладою, пока его тачку опять не наполняли землей. В это же время он успевал и утолять жажду заготовленною здесь холодною водою. После этого он опять отправлялся с тачкою наверх. Вот в это время, во время самого приятного охлаждения такого работника на дне выемки и после утоления жажды болотистою водою, он заболевал – и так сильно, что, пока доносили его до лазарета, уже наступал алгидный период. Нет сомнения, что вода, которая для рабочих получалась из ближайшего к работам колодца, лежавшего ниже рабочего района, и имевшая легкий запах сероводорода, играла в заболеваниях первенствующую роль; почему его тотчас закрыли. Из косогоров свежесрезанной земли местами торчали остатки человеческих костей и под ними находили много старых римских монет, из чего видно, что работы шли в местах бывшего и очень обширного римского кладбища. В некоторых местах косогоров просачивалась вода, стекая в выемку как по скатерти; В других же местах на дне выемки готовое глинистое полотно железной дороги было влажно, а местами пробирались по ее уклону крошечные ручейки. Эта картина напоминала мне Мокрую луговину под Севастополем и алгидную форму холеры, с которою я впервые встретился в Новороссийском крае.

Под впечатлением горестного воспоминания и пройденного опыта, уполномоченный делать все, что сочту нужным для прекращения холеры, я просил в тот же час приостановить временно работы по всей линии. Рабочих, находившихся на верху нагорной части, я предложил, не дозволяя им более спускаться в выемку, вывести из района работ на противоположную землянкам сторону, за долину Кучургана. Рабочих же, остававшихся все время на дне выемки, не выводить вдруг на солнце, а вести наверх по полотну железной дороги, имевшей небольшой уклон, и присоединить к первым. Затем, после кратковременного отдыха в полчаса, всю массу рабочих отвести версты на три за Кучурганскую долину, в сторону деревни Слободзеи, и расположить их бивуаком на сухой и возвышенной площади, отделенной от деревни лесками и рощами. Остальную часть дня употребить на устройство временных жилищ из кустарного леса и всякого подручного материала, например, досок, рогож и прочего, доставленных скоро заботами администрации. Не могу при этом не вспомнить признательность о той горячности, с которою содействовали такому быстрому переселению бригады и быстрому устройству импровизированного лагеря офицеры бригады и прочие лица, служившие в администрации дороги, особенно же инженеры Унгерн-Штернберг, Гриппенберг и полковник Сухарев. Заботами последнего готовая пища была доставлена на новые места прежде, чем туда прибыла бригада, и предложена прибывшим уже подогретою. Воду на новых местах брали из безыменного притока реки Кучургана. К ночи того дня на месте прежнего расположения бригады остались только хозяйственные чины, больные в лазарете и больничная прислуга. Лазарет был оставлен на месте, так как находился в лучших условиях, чем прочие землянки. Он получал хорошую воду не из заподозренных колодцев и речки, а из дальних колодцев, у почтовой станции и из колонии Страсбурга, расположенной саженях в 200 и выше землянок и все это время имевшей весьма мало холерных случаев.

К утру следующего дня из переселившейся бригады заболело два человека, на третий тоже два, но все очень легко и выздоровели при употреблении мятных капель и втирания летучей аммиачной мази в икры, живот и спину. Замечательно, что после переселения бригады к стороне Слободзеи и в этой деревне через три дня холера прекратилась совершенно.

Река Кучурган у истоков своих имеет всего возвышения над уровнем моря не более 100 футов, и потому ее течение крайне медленное, местами образует плавни, низменные, топкие и болотистые, а летом кое-где и пересыхает. Она представляет балку лиманного образования, т. е. с возвышенными и весьма значительно раздвинувшимися берегами, между которыми образовалась наносная, луговая низменность шириною от 50 саженей до одной версты, а в нижней части еще шире. В местности же, описываемой нами, ширина этой низменности, или долины, доходит до 2,5 верст. По мере того как долина эта становится шире и правый берег реки более и более возвышается над левым, – она принимает много мелких балок, и в описываемой нами местности их так много, что трудно решить, которая из них составляет главное русло реки. Верно только то, что одна из таких балок, ближе протекающая к землянкам, превращается у деревни Слободзеи в довольно глубокую речку, – иначе невозможно было бы и понять зависимости холерной эпидемии в Слободзее от Кучурганской. После двухдневного отдыха бригада с новых мест ходила на работы своим порядком, но вывоз земли производился конными грабарками, а вода для питья рабочих получалась не из близких к выемке, а из дальних колодцев.

Дней через десять вся бригада перешла на прежние места. К тому времени все старые ретирадники были засыпаны хлорною известью и землею и вместо них выстроены новые, ниже землянок и в стороне от притоков реки. Поземь в землянках и их стены были тонким пластом срезаны и густо вымазаны глиною. Хайло печей везде опущено до позема. Много землянок, лежавших низко и близко к воде, было уничтожено и вместо них вырыты другие на возвышенностях. Постная пища была прекращена, а употребление солонины заменено свежим мясом, и ни холера, ни поносы в этой местности более не обнаруживались.

Чтобы лучше уяснить себе беспрепятственное распространение холеры по всей шири Новороссийского края, надо сказать, что Одесский военный округ состоит из Херсонской, Екатеринославской, Таврической губерний, с Крымом и Бессарабией, занимая 208 815 кв. верст. Все это пространство большею частью представляет плоскую возвышенность, прорезанную балками, в которых часто протекают реки. Только северная часть Бессарабии и южный берег Крыма гористы. Почва большею частью чернозем; только в южной, степной части Бессарабии, вблизи моря, большие пространства земли покрыты песками, и еще песчаная полоса в Днепровском уезде тянется по берегу Днепра до Кинбурна. Остальная же его часть как край Мелитопольского уезда, затем прилегающая к Сивашу, и вся Крымская степь представляют глинисто-солонцеватую почву, покрытую одною травой и почти лишенную воды. Вообще степь Новороссии представляет плодоносную и тучную пажить, перерезанную оврагами и глубокими долинами рек и речек. В этих-то долинах и оврагах сосредоточивается все население и вся древесная растительность края; места же возвышенные заняты полями и пастбищами. При отличном плодородии страны степи ее страдают недостатком в воде, особенно летом, когда в бездождие и жару пересыхают не только ручьи, но и второстепенные речки. Небольшие пространства, покрытые лесом, не изменяют характера местностей, не ставят препятствия ветрам – и потому не умаляют ни суровости зимы, ни палящего зноя лета. Почва везде гигроскопичная, теплопроводимая и богатая органическими веществами, способствует развитию инфекционных, грудных и вообще лихорадочных болезней. Летом чернозем покрывается толстым слоем тончайшей и легкой пыли, которая легко разносится малейшим ветром и раздражает легкие и глаза, а во время дождей та же пыль превращается в вязкую, иловую массу, затрудняющую всякое движение. Болот и плавней много, особенно по низовьям рек. Несмотря на множество рек, воды оказывается мало. В северной части края влажность почвы лучше сохраняется, но в южных речки имеют большое падение, а потому быстро стекают и пересыхают, почему населением делаются запруды, превращающие воду в стоячую, и копаются в 10 саженей и более колодцы, дающие большею частью горько-соленую воду. Одна Бессарабия, имея Прут и Днестр, не терпит от безводия. Такой недостаток в воде, ее нечистота и большое количество в ней солей вредно влияют на кишечник.

Таким образом, Новороссийский край степной, почти не защищенный ни горами, ни лесами и представляет полный разгул ветрам, сильно влияющим на явления его континентального климата. Множество рек и речек, а на южной его границе Черное и Азовское моря не оказывают умеряющего влияния на резкость холода и тепла. Здесь все зависит от силы и направления дующих ветров. Количество выпадающих атмосферных осадков бывает довольно значительно; но почва по всей пересеченной конфигурации часть их скоро теряет в балки, а по своей теплопроводимости другую часть в летнюю жару быстро отдает обратно воздуху. Из двух господствующих ветров, северного и восточного, северный холодный, но влажный, зимою приносит морозы и метель, а весною утренники: восточный же и северо-восточный отличаются сухостью и зимой дают холод, а летом нестерпимый зной. Самые благоприятные для страны, по своему умеряющему действию во всякое время, южный и западный ветры. Погода в крае крайне непостоянна и резко переменчива, почему особенно располагает к ревматизмам, грудным и вообще к лихорадочным болезням.

Судя по наблюдениям погоды за 1866 г. в Одессе, Симферополе, Екатеринославе и Кишиневе – весна была постоянная. К половине марта сырое и холодное время сменилось теплым и сухим, так что фруктовые деревья зацвели, а с половины апреля и до половины мая чаще случалось сырые и холодные дни. Средняя температура весны +8 °R, господствовал ветер с.-в. Лето в июне знойное с частыми дождями и грозою; в июле и августе знойные дни с холодными ночами. Средняя температура лета была +15,6 °R: господствующих ветров не было. Осень сырая и холодная, особенно с 20 сентября, а с конца месяца приморозки. Средняя температура +6 °R; господствующий ветер с.-в. Зима слабая. Средняя температура +1,3 °R, господствующий ветер ю.-з. Следовательно, крайняя изменчивость температуры и погоды в этом году выразилась резко³⁹.

Быстрая смена осенних и пришедших зимних холодов жаркими мартовскими днями, резкая разница в температуре между знойными днями и холодными ночами в июле и августе были поводом частых страданий кишечника, даже и в южной части Таврической губернии, где холеры вовсе не бывало. В одних войсках в этот год простым поносом заболело 1517, а кровавым 288. Из числа первых умерло 32, а последних 241, а всего поносами умерло 273 человека.

Холера, приостановившаяся в этом крае тучных пажитей, сырых балок и плавней с октября прошлого года, с первым падением вод Днепра опять обнаружилась в Екатеринославе, на берегу реки, тремя случаями заболеваний в артели пильщиков, там проживавших; первый из заболевавших умер, а других случаев не было. В апреле стали заболевать холерою жители местечка Липкан (в Бессарабии), откуда был тотчас выведен квартировавший там батальон Модлинского пехотного полка, после чего он не имел заболевших, а в местечке до эпидемии не дошло. Эпидемическое распространение холеры началось на западной и восточной границе округа с начала июня; так, 9 июня в местечке Атаках и 5-го в Екатеринославе; 14-го в Херсоне; 20-го в Елисаветграде; 29-го в Тирасполе. В первых числах июня эпидемия разгорелась в местечке Бричанах и городе Хотине⁴⁰, в местах квартирования остальных батальонов Модлинского пехотного полка; 5 июля в Одессе, 8-го в Бендерах, 20-го в Керчи и Бельцах, наконец, 15 июля на станции и у речки Кучурган, в деревне Слободзее, в Ростове-на-Дону и почти во всех местностях расквартирования войск, исключая Симферополь, Бахчисарай, Севастополь и их окрестности.

От начала эпидемии, т. е. с июня до ее прекращения в конце октября, в одних войсках округа из 67 тыс. заболело 2261, из которых умерло 731, т. е. умер 1 из 3,1 заболевших, а заболело 34 человека из 1000 наличных. В начале эпидемии встречались исключительно острые случаи со смертельным исходом. Этот острый характер холера везде сохраняла с начала июня до половины июля. С тех пор разрушительный ее характер видимо исчезал, так что с половины августа и до ее прекращения в октябре хотя и было много заболеваний, но смертельный исход составлял исключение. Во всех местах свирепствования эпидемии появлению ее в войсках всегда предшествовали случаи заболевания между туземными жителями.

При сравнении заболеваемости среди жителей и среди воинских чинов оказывалось, что из 100 туземцев заболевало 5, а в некоторых местах, например в Харькове, Тирасполе и Бендерах, даже более; тогда как из 100 воинов заболевало только 3. Еще лучшее сравнительное отношение в войсках получалось для цифры умерших, именно из двух заболевших жителей умирал один, тогда как в войсках умирал один из трех заболевших. Более благоприятные для войск, чем для жителей, результаты тогда приписывались строгому применению следующих мер:

1. Своевременное открытие холерных отделений в войсках с достаточным врачебным персоналом, прислугою и запасом целесообразных средств.

2. Постоянные внушения нижним чинам не пренебрегать самым легким расстройством пищеварения. Внушение того убеждения, что в начале болезнь легко излечивается, как равно запущенная не дает ни малейших шансов на излечение. В силу этого в холерное отделение поступали солдаты далеко прежде наступления алгидного периода.

3. Соблюдение чистоты в помещениях и кругом их; дезинфекция ретирадников.

4. В местах обнаружившейся эпидемии пища в войсках была улучшаема до крайних размеров, выдавалась винная порция, избегали употребления некоторых, особенно сырых овощей, незрелых и гнилых плодов; вместо квасу, легко перекисавшего в жару, употреблялась сухарная вода с мятою, и избегали случаев простуды.

5. Выведением войск из пораженных мест и расположением их лагерем часто достигалось не только уменьшение, но и совершенное прекращение новых случаев заболевания⁴¹.

Так, например, 14-й стрелковый батальон, выведенный из Одессы в лагерь до появления в последней холеры, не имел заболевших военнослужащих в течение всей эпидемии. Белостокский пехотный полк, квартировавший тоже в Одессе во время эпидемии, имел очень большое число холерных, пока не выступил в лагерь. Со времени же вступления его в лагерь, заболевали только чины из числа тех его, которые из лагеря ходили в город для несения там караульной службы. Один из батальонов Виленского пехотного полка, квартировавший в низменной части Херсона, имел наравне с жителями той местности большое число холерных; с выведением же его в лагерь холера в них в течение пяти дней прекратилась, тогда как жители прежней его местности поражались холерою еще целых две недели. Такое же благоприятное влияние выведения войск в лагерь оправдалась в Керчи, Бендерах, местечке Бриганах и в других местностях. При этом замечено, что если не все войско, квартировавшее в казармах, по случаю появившейся в нем холеры выводилось в лагерь, а только частью, то в части его, переселившейся в лагерь, холера тотчас прекращалась, а в части, оставшейся в казармах и шире прежнего расположившейся, она видимо ослабевала в силе и распространении. Из таких фактов ясно вытекало, что скучиванье людей в массы и тесное их размещение увеличивают цифру заболевания и обостряют характер болезни.

Большинство военных врачей заявляло, что задолго до появления холеры в какой-либо местности, и особенно с появлением ее, многие болезни изменяли свой характер в адинамический, осложнялись гастрическими и нервными явлениями. Люди совершенно здоровые, ведшие правильную жизнь и не мнительные, получали болезненные ощущения в сфере органов пищеварения: особенное чувство полноты в животе с появлением в нем по временам тупой и неясной боли, отсутствие аппетита, урчание, переливание в животе и по временам отрыжку, по утрам особенную тяжесть и слабость тела, легкую тяжесть головы, а иногда головокружение и подергивание мышц, особенно в нижних конечностях, появление жидких испражнений – и затем, в течение нескольких дней – понос. В этом состоянии всякая малейшая погрешность в диете вызывала серьезное расстройство кишечника⁴².

Резюмируя все вредные влияния, надо сказать, что кроме трудно удалимых в войсках и располагавших их к холере в пораженной местности причин, как то: скопления людей, тесного, нечистого и сырого их помещения в казармах, нечистого содержания ретирадников, плохого водоснабжения и постной непитательной пищи, а затем неосторожного обращения с необезвреженными холерными извержениями и неосторожного сближения с загрязненным больным и его вещами и употребления сырой недоброкачественной воды, при общем расположении к эпидемическим страданиям, причинными моментами к полному развитию холерного приступа служили погрешности в диете, простуда, особенно живота, ног и поясницы. Все, что производило угнетение нервной деятельности, истощение тела и слабость, как то: страх, излишний труд, бессонные ночи, излишнее употребление спиртных напитков, как равно излишний сон при отсутствии движения и всякого труда. Последний производит слабость, способствует замедлению обмена и накоплению воды и жира в теле – и тем, вероятно, располагает к восприятию и быстрому развитию заразы. Фактами установлено, что у людей малоподвижных и тучных приступ появлялся после сна и не предшествуемый замеченными предвестниками.