Текст книги "Сочинения в трех книгах. Книга вторая. Роман. Повести. Рассказы"

– Вы не правы, Владимир Петрович. Я рваными колготками не торговал. Колготки у меня были хорошие. А вот вы плохо работаете. Без энтузиазма. Если по-честному сказать, ни-ку-дыш-но. Мерзопакостно.

Хозяин осоловел от выпитого и бубнил уже не Вовчику, а так, вообще, ради процесса. Но Вовчик этого не сообразил. В нем копилась обида. Он терпел, терпел, да и сорвался.

Наорал, что зарплата мизерная, что диваны – хуже не бывает, что все материалы наипакостнейшего вида и качества, потому что хозяин жилит на них деньги, а хочет только грести побольше прибыль, что в магазинах уже разговаривать не хотят об их мебели, что самому и грузить и приколачивать то, что отваливается при транспортировке, и бог знает что еще делать приходится, а за это даже спасибо не дождешься. Орал, что деньги за диваны из магазинов приходится возить в сумке, а кто будет платить, если ограбят?

Хозяин сперва не понял, почему на него орут. Потом протрезвел и в ответ начал орать на обнаглевшего подчиненного.

К пяти часам они стали лютыми врагами, и напоследок, когда почти все, кто был в офисе, потихоньку, чтобы не попадаться на глаза хозяину, разошлись, босс заявил, что если Вовчик не продаст до конца месяца сорок диванов, то может искать другую работу.

Это было слишком. Во-первых, до конца месяца оставалось две недели, а во-вторых, сорок диванов продавали обычно за полтора месяца.

– Да кто ты такой? – заорал Вовчик.

На что хозяин вытаращил глаза, переварил то, что услышал, и заорал:

– Сам ты дурак!!!

Вовчик хлопнул железной входной дверью и, матерясь, ушел домой.

Дома он не смог успокоиться и продолжал вести спор с уже невидимым хозяином. Особенно он напирал, что в слове «Лиссабон» два «с» и что оно происходит не от лисицы с бантом.

Напиваться Вовчик не хотел, считал, что выпивать надо только по случаям и праздникам, а так, из-за какой-то сволочи пить – считал для себя унизительным. Он поставил на плиту чайник и продолжал объяснять самому себе, что нельзя так жить и работать на всякого проходимца.

В кульминационный момент одновременно позвонили в дверь и засвистел чайник.

Вовчик понял это как знак своей неудачливости и невезуче-сти, махнул рукой, побежал выключать чайник, а оттуда – к двери. Пришел Николай.

Вовчик сообразил, что не дал ему ключи от входной двери, снял с гвоздя возле вешалки в прихожей дедовы и передал жильцу.

– Вот, Коль, возьми, я в тот раз не сообразил, а то вдруг меня дома не будет. Тогда как войдешь?

– А я точно звонил на удачу. Думал, что ты с Лерой на работе.

Вовчик усмехнулся:

– Скоро не буду на работе. Хозяин выкидывает. Скоро буду дома сидеть, пока новую шарашку не найду. И вообще, все у меня хреново. Все наперекосяк. Понимаешь, подлюка говорит, сорок диванов за три недели не продашь, пиши заявление. А сорок диванов мы за полтора месяца продаем. Это он за отгулы взъелся. А что мне деда было не хоронить? Дед у меня вообще последний родственник тут был. Классный дед. Я его любил.

– А что у тебя за фирма?

– Да так, дурдом. Называется мебельный салон, а на самом деле со старых диванов обивку сдирают и новую приколачивают.

– А ты сам это можешь делать?

– А чего там делать. Могу и лучше, а тебе-то зачем?

– Мне? Есть мысль.

– А все-таки?

– Все-таки? – Помощник помолчал, потом продолжил: – Тут такая история. Гостил я у своего приятеля за городом. Он достраивает мотель. Гостиница на сорок комнат, кафе и автостоянка. Место – обалдеть. Река, лес, рядом озеро. Курорт.

– Ну?

– Короче, предлагал мне командовать этим хозяйством.

– Ну, – повторил Вовчик, – а ты?

– Я не хотел, а теперь раз так, то возьмусь.

– Классное предложение, – одобрил Вовчик. – Правильно сделаешь.

– Я было хотел отказаться, к чему мне эти хлопоты, но раз у тебя проблемы и раз ты настаиваешь, соглашусь, – развеселился Николай.

– Ладно, Коль, мне не до смеха, – обиделся Вовчик.

– Я серьезно. Замом ко мне пойдешь?

– Я? Замом? Зачем я тебе нужен? Я неудачник, я тебе все испорчу, – Вовчик проникся доверием к этому крепышу, который так просто нашел себе работу и предлагал ему. – А что делать и какие условия?

– Условия? Условия простые, – Николай почесал затылок и продолжил: – Вся техническая сторона мотеля на тебе. Электричество, вода, канализация, сигнализация и прочая, и прочая, и прочая. За это две тысячи баксов в месяц, бесплатное питание и комната в мотеле. Все остальные проблемы, какие возникнут, решаю я. Еще у тебя будут два мужика. Ребята толковые. Все делать умеют. Они тоже там жить будут. Согласен? Ты же технарь?

– Технарь. Я политехнический институт окончил. Коль, а как мне тебя называть теперь, как тебя по отчеству? – Вовчик обалдел от такого предложения. В «Лисабоне» хозяин ему платил раз в десять меньше, да и те деньги иногда по жлобству недоплачивал.

– Называть меня так же, как и называл. Я отчеств не люблю. Так ты согласен?

– Конечно, согласен! Я о таком и мечтать не мог.

Николай достал сотовый телефон, нажал кнопку и соединился с приятелем, хозяином мотеля. После короткого разговора они стали сотрудниками сферы услуг.

– Оформление послезавтра, а завтра ты получай расчет и трудовую книжку. Сразу-то отдадут?

– Отдадут, – уверенно ответил Вовчик.

– Ну и хорошо, – сказал новый директор мотеля. – Теперь о диванах. Через месяц мотель будет полностью готов, и надо покупать мебель. Сорок двухместных комнат – это восемьдесят кроватей или диванов. Да еще три в холл. Вообще-то я хотел в каждый номер поставить по дивану и по кровати. Ежели ты умеешь их делать, то зачем покупать, давай делать. Что для этого надо?

Вовчик задумался. Никогда ему не предлагали начать производство чего-то реального. Это было сказано так просто, что казалось сном, шуткой. Внутренне Вовчик был готов. Еще у бывшего тестя в его мастерской по ремонту холодильников, стиральных машин, других бытовых железок ему хотелось многое переделать, но тесть был неповоротлив, не гибок умом, хотя и упорен в делах. Делал тесть только то, что хорошо знал и крепко понимал. С новыми делами до него достучаться не получалось.

В «Лисабоне» Вовчик тоже предлагал хозяину разные усовершенствования, за что из слесарей был повышен.

Сейчас Николай предлагал ему с нуля начать новое дело. Делать так, как он захочет, лишь бы польза была. Мысль у Вовчика работала быстро, опыта кое-какого после института он успел набраться и за полчаса, пока Николай пил чай с бутербродами, набросал на двух листах основное, что было надо для начала деятельности.

На первом листе написал необходимые инструменты с примерными ценами, на втором – материалы. Вовчик старался не написать ничего лишнего, чтобы не отпугнуть затратами. Получалось, что на кроватях с диванами можно было получить очень приличную прибыль. А если делать еще и столы, тумбочки под телевизоры, шифоньеры, табуретки, прочую мебель, то выигрыш по сравнению с покупкой всего этого в магазинах утраивался. На инструмент же надо было потратить совсем немного.

Все выкладки Вовчик показал Николаю. Помощник быстро прочитал и сообразил, что Вовчик именно тот человек, который для этого дела подходит.

– Вот только, Володя, я не понимаю одной штуки, – произнес он, изучив список с инструментами. – Зачем дрели, шуруповерты, фуганок, рубанки и болгарка понятно, но на кой тебе обезьяна? Ты что, планируешь в кафе мужиков ей развлекать, пока официантка будет еду разносить?

Вовчик расплылся в улыбке.

– Коль, не обезьяна, а обезьянка. Это так на жаргоне строители переносную циркулярную пилу с электромотором называют.

Ей удобно стандартные большие листы ДСП пилить на нужные размеры.

Помощник тоже заулыбался.

– Николай, если мы возьмемся делать не только диваны и кровати, а вообще всю мебель, то я смогу так разметить ДСП, что не будет вообще отходов. Вдобавок, если делать не шифоньеры, а встроенные шкафы от стены до стены, то будет экономия на боковинах и все обойдется еще дешевле. А если покупать сразу оптом, то хорошая скидка. То же и про инструмент.

Николай слушал Вовчика с интересом. Ему нравилось, как почти безвольный, тоскливый, полунищий парень из обшарпанной квартиры за один час превращался в деятельного толкового инженера.

– Володя, напиши, сколько необходимо денег на материалы, инструмент, прочее, сколько надо тебе для этого людей, ничего не забудь, чтобы начать послезавтра, – деловито произнес Николай. – Машина будет. Сварщик в мотеле уже есть. Финансовая сторона будет такой. Всю прибыль поделим на три равные части. Тебе, моему приятелю, хозяину мотеля, и мне. Он даст деньги. Я все организую. Организую закупку и доставку всего. Твое дело – техническая сторона. Все производство на тебе. Рабочих я найду. Учти в смете их зарплату. Людей не обижай. Сам знаешь, сам получал копейки. У нас все будет по-честному. Жлобов и крыс мы не терпим. Это я не про тебя, не обижайся.

Вовчик и не думал обижаться. Он уже прикидывал, где выгоднее купить поролон, пенолатекс, ламинированную ДСП, уголок, доски, как лучше заделать обрезанные торцы, какие придумать приспособления, как сделать, чтобы проще и удобнее было изготавливать.

Ночью Вовчик не мог заснуть. В голове рождались новые решения. Он вставал, записывал то, что опасался забыть. Рисовал схемы приспособлений, добавлял в список детали, фурнитуру.

Под утро, когда технология производства была продумана и разработана, а необходимые для покупки материалы записаны, Вовчик вспомнил про золото. Про дедов клад. И с удивлением обнаружил, что мысль эта вызвала у него досаду. Он отбросил ее, как мешавшую интересному делу, и только потом заметил это. Заметил и удивился себе. Даже не столько себе, а тому, что так может быть. И все-таки засыпая, уже в полудреме решил, что пусть себе этот клад лежит. Столько лежал, полежит еще, а там видно будет.

3

Заявление в «Лисабоне» хозяин подписал и трудовую книжку отдал сразу, а денег, всего-то полторы тысячи, не дал. Сказал, что нету, что будут не раньше чем через две недели. Вовчик этого и ожидал, поэтому ухмыльнулся хозяину и ушел, попрощавшись с бывшими сослуживцами.

Ему теперь было некогда тратить время на выпрашивание этих совсем небольших, заработанных им у сквалыги-хозяина денег. Его ждала интересная большая работа и нормальная, хорошая зарплата. Такая, что мысли о том, как бы дотянуть до следующей и не сдохнуть с голоду, и не задолжать квартплату, и не порвать штаны или ботинки, а то не в чем будет ходить на эту самую работу, не возникали. А было в голове только одно: как бы сделать мебель лучше, красивее, практичнее и дешевле.

Вовчик уже мечтал, что предложит Николаю не ограничиваться мебелью для мотеля, а раз есть инструмент, раз люди научатся делать, то надо продолжать выпуск на продажу. Раз будет отлажено, то пусть при мотеле будет цех производства мебели.

Вовчик шел домой и сам с собой говорил об этом. Он шел мимо площади Ленина, мимо сквера, и только повернув к дому, вспомнил про вождя-хранителя, обернулся, подмигнул ему, сказал «привет» и помахал рукой.

Дома Вовчик вытащил из куртки толстый блокнот с телефонами и адресами продавцов мебельных тканей, ДСП, фанеры, металлических профилей и уголков, фурнитуры, инструмента и прочего необходимого для изготовления кроватей, встроенных шкафов и остального.

Блокнот этот он составлял и пополнял адресами постоянно, все время, пока работал в мебельном салоне на хозяина. Теперь начинал работать почти на себя. Теперь мог не бегать к хозяину с вопросами: покупать то или другое или не покупать. Теперь он сам мог решать, оценивать, делать выбор. Вовчик начал звонить, узнавать, что из материалов имеется в продаже, сколько стоит, какая будет скидка, если возьмет большую партию. Володя торговался до самозабвения, убеждал тех, кто продавал, что будет постоянным клиентом и весьма выгодным. Почти везде уверенность и убежденность помогали. Он выбрал из всего списка, составленного за полтора года, три мощные фирмы, с которыми договорился на самых выгодных условиях закупить материалы.

На одной из них, там, где наотрез отказались делать денежную скидку на обивочную ткань, ему удалось выпросить бесплатно десять комплектов скрепок для степлера. Хозяин той фирмы, когда согласился, весело предложил Вовчику переходить работать к нему.

– Мне такие активные работники нужны.

– Спасибо, – так же весело и на равных, чего раньше с ним никогда не случалось, ответил Вовчик, – я работаю почти на себя.

– Желаю успеха, подъезжайте за товаром, буду рад лично познакомиться. Может, что-нибудь совместное обоюдовыгодное придумаем, – ответили в трубку.

К вечеру Владимир сделал чертежи кроватей и шкафов, столов и тумбочек, составил подробные сметы, написал перечень необходимых материалов, их стоимость с учетом скидок и даже нарисовал эскиз для бара в кафе.

Большую часть мебели Вовчик решил делать вандалоустойчивой. Это должно было значительно продлить срок ее эксплуатации.

Он был готов завтра начинать новую работу.

Николай пришел поздно. Было видно, что день дался ему тяжело. Не раздеваясь, он плюхнулся на диван и минут пять молча глядел в потолок.

Вовчик не решался лезть к нему со своими делами. Подумал, пусть отдохнет, придет в себя.

На кухне кукушка прокуковала семь часов. Николай вздохнул и поднялся.

– Володя, все сделано. Наш с тобой шеф, Константин Георгиевич, предложил не останавливаться на мебели для мотеля. Раз будет инструмент, модели люди научатся делать, то надо продолжать. В общем, он предложил при мотеле сделать цех по производству мебели.

– Отлично! Я пришел к тому же, – поддержал Вовчик, – от этого сплошные выгоды.

– Ну вот и ладно. Я тоже так думаю. Но мы-то думаем, а Георгии вдобавок сегодня еще кредит выбил. Я ему помогал и даже часть денег обналичил. На аванс людям, на инструмент, материалы. Чтобы не тянуть еще несколько дней, пока безналом пройдет оплата, а завтра закупить самое необходимое, и вперед. Вон деньги в сумке, сто тысяч.

Вовчик, потрясенный такой оперативностью, присвистнул.

– Володя, не свисти, пусто будет, – возмутился Николай и сплюнул через плечо.

– Больше не буду, – Вовчик сделал то же и вдобавок постучал по столу.

– Значит, так. Возле мотеля, метрах в пятидесяти, или сколько там положено у пожарников, будем строить ангар. Такой полукруглый, ты наверняка видел. Треть ангара будет автомастерской, треть складом и треть мебельным цехом. Строительством буду заниматься я, а ты полностью цехом и производством мебели. Это к тому, что работа в мотеле само собой. За нее будет зарплата, а все в цехе – это, как говорили, от прибыли, каждому по тридцать процентов.

– Была бы машина, завтра с утра можно ехать за инструментом и материалами. Я обзвонил, договорился. Нашел самое дешевое и лучшее на условиях долгосрочных контактов. Вот цены. Дешевле нет нигде, – Вовчик протянул Николаю исписанные листы.

– Машина будет. – На листы Николай не посмотрел, а подошел к телефону, набрал номер, позвонил и договорился. – Завтра в восемь. Грузовая «Газель» будет тут. Кстати, сейчас подойдет Константин Георгиевич. Он хотел познакомиться с тобой, поговорить, понять твой настрой и возможности.

Только сейчас Вовчик заметил, что Николай одет в костюм, даже не в костюм, а в тройку серого цвета, наверное, дорогую, потому что уж очень хорошо она на нем сидела. Вовчик глянул на свой старый спортивный костюм, клетчатую рубашку и побежал переодеваться.

В дверь позвонили. Николай открыл. Вошел строгий мужчина.

Вовчик про себя сообразил: генерал, причем далеко не майор. В левой руке у него была плетеная корзина. Такие в иностранных фильмах для куража иногда достают из багажников автомобилей миллионеры. В корзине, как в таких кино, виноград, апельсины, бутылка коньяка, пакеты и консервы с красивыми этикетками.

– Здравствуйте. Меня зовут Константин Георгиевич. Когда-то мы вместе служили с Николаем, а теперь вместе работаем. А вы, насколько я понимаю, Владимир Петрович? – генерал подал Вовчику руку. На секунду задержал его ладонь в своей, большой, сухой и крепкой.

Вовчик почувствовал, что генерал при пожатии как будто получил от него всю информацию. Как из компьютера. И за секунду понял его и узнал о нем больше, чем из анкет и досье. Если такие, конечно, были бы на Вовчика заведены.

– Можно просто Владимир, – ответил Вовчик. Он из рукопожатия понял одно: к нему относятся всерьез, несмотря на явную разницу в положении, на равных и доверяют.

– Ну и хорошо. Николай мне все рассказал. Будем сотрудничать. Уверен, что получится, – улыбаясь, продолжил генерал. – По технике только один вопрос. Как вы собираетесь заделывать торцы на плитах ДСП?

Вопрос был точным и действительно важным. Из-за этих торцов можно испортить весь вид у мебели. Вовчик это знал и знал, как лучше торцы заделывать.

– Есть четыре основных способа, – как на экзамене начал он, – мы будем заделывать так. На ответственных и видных торцах натуральным деревом, буком или дубом. Сажать буду на шканты и, естественно, на клей. Получится солидно и качественно. В менее ответственных местах, там, где это не испортит внешний вид, ПВХ кромкой. Пока на простеньком, практически ручном станке, а со временем из прибыли купим стационарный.

А в самых неответственных деталях, будем шлифовать торцы и покрывать мастикой в тон шпону или бумаге. Продают еще ленту для торцов, меламиновую, но я ее не люблю, она в конце концов отслаивается или отламывается. А вообще, я могу вам всю технологию показать, я уже вчерне проработал. Даже сметы набросал, – закончил Вовчик.

– Ну и отлично. А сметы показывать не надо. Мы доверяем друг другу, своих не подводим, не бросаем в беде и не обманываем, Николай знает.

Николай кивнул. Пока шел разговор, он открывал консервы, пакеты, мыл фрукты и разливал коньяк по рюмкам.

– Ну, за знакомство и за успех дела, – подытожил генерал. Он встал, остальные тоже поднялись, чокнулись, выпили. Стоя закусили. Константин Георгиевич попрощался, пожал Вовчику и Николаю руку и ушел.

4

Проснулся Вовчик рано. Пошел на кухню ставить чайник, поглядел в окно на небо, на старый, привинченный еще до его рождения градусник. День намечался солнечный и теплый. Ни одной тучки.

Верхушки деревьев не колыхались. Пожелтевшие листья еще прочно держались на ветках и не собирались отрываться, падать на землю и доставлять дворникам хлопоты. Все было ладно и кстати.

Проснулся и Николай. Он вышел из своей комнаты и начал делать дыхательные упражнения на манер восточных.

– Володя, день предстоит напряженный, придется много грузить, таскать, чтобы потом не приходить в себя сутки и не маяться, надо сделать хорошую разминку.

Зарядку Вовчик не делал со времен института, когда в порыве любви к карате, которым занимались тогда все, у кого были руки и ноги, записался в секцию и тренировался года четыре. Тренер хвалил Вовчика, и он, вдохновленный, с утра дома отжимался на кулаках, растягивался в шпагате, а по вечерам три раза в неделю ходил в подвал и там вместе с приятелями разучивал приемы, проводил схватки. Потом секцию разогнали. Вовчик еще с год дома отжимался, растягивался, а потом забросил. Хотя вспоминал про тренировки часто. После каждого боевика или сериала про любимых страной ментов объяснял жене, потом, когда разошелся, деду, а теперь Лерке, какие киношные герои бездари и бараны и неправильно делают. Из-за этой тоски по юности он и сериалы детективные обожал глядеть, доставая этой манией даже в общем-то покладистую Лерку.

У Лерки был свой бзик. Она сходила с ума по любовным сериалам. Когда подходило время смотреть про выкраденную в малолетстве дочку латифундистов, про несчастья ее матери, впавшей от горя в кому лет на двадцать, и разгулы отчима, подстроившего похищение грудной падчерицы, чтобы завладеть наследством, Лерку оттащить от телевизора было невозможно.

Всё у нас в отчизне делается, чтобы развалить всё. Сперва порушили саму страну, а теперь доканывали еще не состоявшийся брак Лерки и Вовчика. Телик у них был один, а сериалов два. Причем в одно время. Победить Лерку Вовчику удавалось редко, и он в то время, когда очередной Хозе совращал очередную Марианну, давясь от злости, демонстрировал самому себе приемы или отжимался.

Теперь, когда начиналась новая жизнь, Вовчик радостно удивился предложению Николая и присоединился к нему. Вовчику хотелось поразить Помощника, и после легкой разминки он аккуратно попробовал сделать шпагат. Сесть не удалось, но Вовчик понял, что за месяц он снова сможет растянуться.

Николай занимался не спеша. Вовчик раньше видел некоторые из его упражнений, скорее всего, это было ушу. Шпагат Николай делал на табуретках, основательно провисая и все больше удивляя Вовчика. Но поразило его не это. Николай пересел на пол, сделал шпагат, из него вышел в стойку на руках, покачался, пробуя равновесие, оторвал от пола одну руку и замер в стойке на другой руке. Потом медленно согнул ее в локте и три раза отжался.

– Ничего себе! – поразился Вовчик.

А Николай повторил то же, поменяв руку, встал, сгруппировался и почти беззвучно, как кошка, сделал сальто назад.

Вовчик онемел.

Потом они позавтракали и оделись.

Ровно в восемь в дверь позвонили. Вовчик открыл, это был водитель, молодой, крепкий парень. Он вошел в коридор, поздоровался и, улыбаясь, сказал:

– Карета, господа, подана.

– Есть будешь? – спросил его Николай.

– Позавтракайте, – присоединился Вовчик.

– Не, я уже поел, – продолжая улыбаться, ответил водитель.

– Тогда поехали, – скомандовал Николай.

Вовчик захватил свой блокнот со списком необходимых закупок, ценами, и трудовой день начался.

Все ладилось. Сначала купили инструменты, причем Николай, быстро вникая в суть, несколько раз настоял, чтобы Вовчик брал более дорогие, но качественные.

– В серьезной работе все должно быть надежно, как в бою. Ничего не должно отказать. Все должно стрелять, вертеться и работать, – приговаривал он.

Вовчик с радостью соглашался.

Потом заполнили машину листами ДСП и ДВП, досками, фанерой, стальными уголками, прямоугольным профилем для ножек, поролоном, мебельной тканью, пакетами с фурнитурой и крепежом. Всё было подобрано в тон, чтобы мотель имел свой благородный, респектабельный вид. После каждой покупки Вовчик вычеркивал строчку из списка, Николай расплачивался, брал чеки. В шесть часов вычеркнуто было все. Машина с прицепом заполнилась доверху, и они поехали в мотель, выгрузив по дороге в Леркиной квартире ткани. Из них она должна была раскроить и сшить чехлы для диванов, накидки на кровати, а затем простыни, наволочки, пододеяльники.

Город с перекрестками, светофорами, автомобильными пробками закончился. Последние панельные хрущевки блеснули грязными окнами, и началась степь.

Степь. Еще не выгоревшая на солнцепеке, зеленая от политой дождями травы. Разноцветная от холмов, оврагов, редких деревьев и неба. Как пишут в газетах, бескрайняя. Но это только так пишут. А на самом деле краев у степи много. И на горизонте, где сходится с небом, и на обочине каждой пыльной проселочной дороги, именуемой грейдером за то, что раз в году по ней проходит эта дорожная машина и здоровенной острой железякой выравнивает, выглаживает, как ездоки надеются, до следующего года, а на самом деле всего-то до следующего дождя.

Степь. О чем только не передумаешь, пока едешь по раскаленной солнцем степи. Какие только мысли не придут в голову.

Глядя на лужицу из горячего воздуха над серой полоской асфальта, вспомнишь про слово «мираж». Про пустыни, оазисы и пальмы из школьного учебника географии. А когда перелетит дорогу горлинка или увидишь сидящего на столбе редкого теперь степного орла или парящего буро-рыжего курганника, помянешь знавшего птиц отца. Или размечтаешься, что «весной брошу все дела, пойду в степь со знакомым знатоком трав и наконец сам узнаю про лечебные, а не только про зверобой, мяту, подорожник да солодку». О чем только не передумаешь…

Николай, убаюканный моторным зудением, задремал, за ним задремал и водитель. Потом оба захрапели, и машина, как лошадь, которая знает дорогу домой, поехала по продавленной колее, без канав за обочинами.

Вовчик сначала хотел их разбудить, потолкал водителя, потряс за рукав Николая, те не просыпались, и он смирился. Понял, что если встречная машина попадется, то объедет, а если кончится бензин, то сами остановятся. Вернее, ничего этого он не понял, а просто зевнул и, понадеявшись на то, о чем собирался подумать, да не успел, задремал.

Ему приснился дед. Снилось, как тот кивал, одобряя его новую деятельность, но, уходя, все-таки прошептал на ухо, чтобы Вовчик не очень-то болтал про площадь Ленина и клад под памятником вождю.

Потом Вовчику снилось, как он собирает встроенный шкаф в гостинице, как прилаживает дверки, те прикручиваются криво, не совпадая по высоте, а сзади стоит, криво ухмыляется и презрительно хмыкает бывшая жена. Наконец Вовчик выравнивает, поворачивается к жене, чтобы доказать свою пригодность к жизни, но дверь шкафа изнутри выбивает ногой Ван-Дам и начинает драться с Чаком Норисом. Маленький двухлетний Вовчик от обиды ревет, сидя на горшке, а мама гладит его по головке и наставляет:

– Не гляди Вовочка сериалы про бандитов, а то рехнешься.

Проснулись одновременно. Ночью. Часов в одиннадцать. Машина уткнулась в канаву и урчала на холостом ходу. Водитель выключил мотор, открыл дверь. Из степи пахнуло холодным сухим воздухом и зазудел комар.

Вышли.

– Это куда же нас занесло? – потягиваясь, спросил Николай.

– Это, должно быть, Ежовка, – ответил водитель.

– Какая Ежовка? Ежовка километрах в сорока за нашим мотелем.

– А может, и не Ежовка, – согласился шофер.

– Мужики, – встрял Вовчик, – как вы тут вообще чего-то увидели?

Шофер и Николай повернули голову в сторону Вовчика, одновременно показали на небо и произнесли:

– По звездам!

Вовчик поднял голову и обомлел. Над ним, над степью, над всем земным шаром были звезды! Великое множество звезд.

Вовчик вспомнил школьные тройки по астрономии, отыскал ковш, долго соображал, через какие две точки надо проводить линию, чтобы добраться до Малой Медведицы, а по ней до Полярной звезды. Не вспомнил. Мужики догадались про его поиски. Водитель показал:

– Вон Полярная.

– Да-а-а-а, – протянул философски Вовчик, одновременно этим звуком утверждая бренность и мгновенность человеческого бытия и бесконечность мысли и Бога.

– Открылась бездна, звезд полна. Звездам числа нет, бездне дна, – поддержал Николай, опять поражая Вовчика познаниями.

Замолчали. Над головами низко-низко пролетела птица. Тень он нее показалась огромной и зловещей. Стало не по себе.

– Ладно. Поехали, – скомандовал Николай.

Шофер завел машину. Фары осветили серую ночную траву, землю, следы от шин, дорогу. Поехали.

– Стойте! Погодите! Подождите! – закричал кто-то. Водитель затормозил. Все дернулись вперед, к стеклу. Матюкнулись.

– Бездна, звезд полна, – Вовчик почесал ушибленный лоб.

К машине прямо на фары бежала женщина. На спине подпрыгивал мешок.

– Возьмите меня. Подвезите, пожалуйста. У меня деньги есть. Я заплачу, – подбежавшая никак не могла отдышаться.

– Залезай! – скомандовал Николай. – А мешок в кузов кидай.

– Девушка, ты откуда свалилась? Так можно и под колеса угодить. – Водитель выскочил из кабины, взял мешок, аккуратно положил в кузов. Он не мог оторвать взгляда от красавицы и говорил, помогал залезть в кабину, закрывал дверь, шел к своей стороне кабины, заводил машину, глядя только на неё.

– Я тут травы собирала, да, наверное, надышалась эфирными маслами и заснула. Проснулась – ночь. Страшно. А тут вы. Спасибо, что взяли.

Водитель рулил. Голова его, как стрелка магнита, смотрела только на травницу. Женщина действительно была красива.

Остальные сообразили, что снотворье это, видимо, тут неспроста. Что надо бы побыстрее от этого места дергать, пока чего гнусного не приключилось.

– Ну, собиратели, – удивился Николай, – откуда это вы про эфирные масла знаете?

– А я, Коля, много чего знаю.

Минут пять Николай и Вовчик молчали, пораженные «Колей».

Водитель крутил руль, но дороги не видел, глядел только на красавицу.

Потом Вовчик сформулировал:

– А про Колю?

– Про Колю? Какого Колю?

– Вот этого, – Вовчик ткнул пальцем Николаю в бок.

– А, про этого. Про этого, Вовчик, у нас все знают.

– Где это у вас?

– У нас – это у нас.

– А, – Вовчик умолк, уже не удивляясь и не спрашивая, откуда она знает про него, что он Вовчик.

– А ты спроси, – прочла мысли красавица.

– А смысл? – обреченно ответил Вовчик фразой из анекдота.

– Да-а-а, – протянули все в кабине. Каждый про свое.

– А место, пожалуй, все же поганое. Надо бы поскорее выбираться отсюда, – подытожил Николай.

– Выбыраца-то нада, да как! – Вместо женщины в кабине сидел длиннобородый басмач в чалме с «Калашниковым» и лыбился, скалясь золотым зубом.

Водитель разочарованно перевел взгляд с дороги на «калаш».

– Ну, это у нас просто! – поддержал разговор Николай.

– Ага! – согласился водитель и резко нажал на тормоз.

Басмач вмазался в стекло. Николай одной рукой прижал его автомат к крыше кабины, а другой торцом ладони, даже не торцом, а средним пальцем, ткнул в шею. Бандит обмяк, но успел нажать на курок. Автомат выстрелил. Все в кабине оглохли от хлопка, пахнуло порохом. Водитель и Николай одновременно распахнули двери кабины, выпрыгнули в темноту и замерли. Вовчик соображал медленнее, но тоже выскочил наружу, упал, больно ударился о камень и проснулся. Проснулся потому, что никакой не басмач, а он ткнулся лбом в стекло. Проснулся даже не от удара, а от удивления, поняв, почему это стекло называется лобовым.

Приехали. Мотель.

Началась разгрузка, перетаскивание инструмента, всего остального. Через полчаса на дне кузова остался один мешок. С травами.

– А это как сюда попало? – спросил Николай.

Водитель пожал плечами.

Вовчик про себя удивился и ответил:

– Это, наверное, лекарственные травы.

– Откуда? Мы же ее не брали.

– Если по правде, то мне про это сон в дороге приснился.

– Про девицу и басмача? – перебил водитель.

– Точно, – краснея, ответил Вовчик.

– И мне! – обрадовался водитель.

Николай открыл мешок и присвистнул.

– Да тут, мужики, конопелька, именуемая в простонародье анашой. Она же марихуана, она же… – Николай резко прервал свой треп. Стремительно оттащил мешок метра на три от машины, облил бензином из канистры и поджег. Мешок полыхнул и, дымя зельем, загорелся.

– Это какая же сволочь нам подбросила по дороге? – размышлял он.

Водитель почесал затылок и согласился:

– Если минут через десять подъедут менты, то значит, кто-то хочет нас отсюда выжить. Значит, кому-то мы сильно мешаем. Значит, будет война.

Он плеснул в костер остатки бензина, сбегал в мотель за лопатой, отрыл рядом с костром яму и, как только наркота догорела, сгреб в нее пепел, засыпал, землю утрамбовал ногами и сверху посыпал сухой пылью. Потом сбегал еще раз, притащил пустой мешок, подмигнул Вовчику, махнул рукой, чтобы тот следовал за ним, побежал к сухому бурьяну возле дороги, начал его рвать и запихивать в мешок. Вовчик понял намерения водителя и присоединился к его спешной деятельности. За несколько минут они наполнили мешок, спрятали его между листами ДСП и стали ждать.