Текст книги "Моя мечта – Марс. Избранное"

– Стоп! – сказал я громко, и вода перестала течь. «Здорово! – подумал я. – Как это там Емеля печкой-то управлял?»

Теперь предстояло затащить вверх люк. Сбросить вниз его труда не составило, а вот… И здесь у меня, видно, поехала голова, потому что люк самостоятельно взмыл в воздух и опустился на котел, мне осталось только поправить прокладку и затянуть болты очень древним ключом. Потом я разжег под котлом огонь и, по мере разгорания дров, набросал их туда более чем достаточно. Притомился я, конечно, прилично и пошел отдыхать, оставив одну дежурную свечу. Попавшее по дороге на верх приевшееся мне привидение я послал изящными матерными словами в далекие края, а сам пришел в столовую, стряхнув заранее в коридоре пыль, помыл руки, поел приготовленный, но уже порядком остывший обед – времени было уже пять часов дня! – и направился в свою спальню. К сожалению, она вновь исчезла! Это было какое-то наваждение: моя спальня то появлялась, то неожиданно исчезала, причем без предупреждения. Я прилично разозлился и, догнав недалеко упорхнувшее привидение накинулся на него с кулаками. Следует сразу сказать, что эта летающая гадина оказалась довольно твердой в ближнем бою и очень подвижной. Короче, она легко увернулась от меня после первого же прикосновения и испуганно завопила:

– Что вам нужно? Зачем все с кулаками решать? Хозяева выполняют соглашение и вы тоже должны. Что за проблемы возникли?

– Возникли вот! – стал я остывать. Действительно, что я на этого тряпичного идиота набросился? Ему, наверное, несколько сотен лет стукнуло, и натренированные кулаки мои могли в клочья его разнести. – Проблема, граф, в том, что ты лично, или кто-то другой воруют мою спальню время от времени, а я в ней отдыхать привык!

– Извините, приятель! Больше этого не повторится, это мой брат постарался, выпендривается на старости лет. В январе ему четыреста лет минуло, но как был дураком, так и остался! Можете занять свою спальню, больше она от вас никуда не денется. Кстати, большое спасибо наша хозяйка за помощь с отоплением вам передала, а то мы здесь все уже несколько недель стынем.

– Это какая хозяйка? Линусик? – сразу навострил я уши. Как-то это имя меня напрягало…

Но привидение не захотело со мной на эту тему распространяться и внезапно исчезло. Я зашел в спальню, разделся и улегся спать, так как делать сегодня было больше нечего. Неожиданно в дверь постучали. Я встал, приоткрыл замок и выглянул в темный коридор. Никого не было. Только я двинулся к кровати, как где-то в глубине замка затарахтели какие-то звуки, больше напоминающие барабанные палочки. Ну, точно барабашка объявился, а мне так спать хотелось! Пришлось вновь одеться и выйти поискать проказника. Уже в коридоре я услышал противные негромкие скрипы починенного мною рояля. Я был доволен, что успел с ним хорошо поработать, вот теперь хозяйское отродье поймет, что не на того напали!

Поднявшись на третий этаж с одной свечей, я побродил по комнатам, но никого не увидел, даже рояля, наверное, его сволокли в другое место. Здесь все меняют местами, если хотят сами запутаться. Ну и пусть, я им еще устрою праздник! Но здесь внезапно попытались мне устроить мочилово! Откуда-то сверху рухнули разрушенные остатки рояля, видимо, им не понравилось его сегодняшнее звучание. Я стоял, весь осыпанный разноцветными клавишами и тонкими струнами. Слава богу, что крупные осколки инструмента пришлись не на меня, а на кого-то более слабого, так как совсем рядом в темноте раздался женский стон и при свете свечи я разглядел целую гору деревянных осколков. Живых существ, правда, в их середине я не обнаружил и пошел на свой этаж готовиться ко сну.

В половине первого я проснулся от какого-то странного ощущения, причем совершенно неожиданного: мне показалось, что должен был рядом лежать очень близкий мне человек, но соседнее место оказалось холодным. Сразу вспомнил, где нахожусь и почему такое ощущение не могло быть верным. С Люсей Дружининой мы просто переписывались эсемесками, а видел я ее очень редко – только на совещаниях у шефа, и хотя наша переписка потихоньку начинала наливаться интимными красками, представить с собою в кровати Люсю я пока просто не мог. «Эх, мать моя женщина! – подумал я сгоряча. – Не послушался я тебя, когда уговаривала жениться на молоденькой соседке Маше Голубевой – сразу после службы в армии. Как Машка под личную гитару блатные песни собственного сочинения пела! И ведь без единого похабного слова сочиняла, то такие были грустные, то развеселые. И втюрилась, главное, в меня по уши, все отдаться норовила, когда моя старушка в церковь на службу ходила. Но я на нее не повелся, отшил как-то раз прямо при покойнице Варваре Ивановне:

– Шла бы ты, – прямо заявил я, – на улицу ребят завлекать, или в метро. Может, кого и словишь там на свои прибаутки! – а для расстроенной матери добавил: – Не мой идеал, мать, я же ей еще в пятом классе по русскому языку помогал, когда к армии готовился и в школу автомобилистов ходил! Соплюшка она для меня еще… Сердце не лежит!

На следующий день Голубева уехала в бывший Ленинград, ее приняли в какую-то музыкальную группу и следы затерялись во времени. Мать я похоронил через полгода и весь ушел в работу, да в спорт.

И здесь мне – посередине ночи – совершенно случайно втемяшилась в голову глупая мысль, что ночью меня посещала хозяйка данного притона некая телефонная девушка с приятным голосом и со странным именем Линусик. Я даже для начала пожевал в темноте это имя: Линусик – Лина, значит? А может, не Линусик, а Ленусик? Но тогда получается просто Лена… «Стоп! – резко окоротил я сам себя. – Мышление мое пошло на уровне моей несостоявшейся жены Машки Голубевой!» И я приказал себе заснуть! Приказать-то приказал, но выполнить свое приказание не смог. Хотя даже сосчитал до 1089. Сон не шел, а после указанной цифры он уже и не мог прийти ко мне, потому что пришел кто-то другой и тихо постучался в дверь. Я потихоньку встал, подобрался к выходу и гаркнул на всю мощь:

– Кого нелегкая несет?

За дверью кто-то ойкнул и больше не стучал. Мне даже показалось, что приоткрылась соседняя по коридору дверь, а там находилась средневековая туалетная комната. Кого же я так здорово напугал? Оделся, взял покрупнее свечку и вышел проверить. Конечно, в соседней комнате никого не оказалось. Но поскольку не спалось, решил я побродить по замку, поискать, так сказать, приключений на свою голову. А в голове-то как раз Линусик застряла и мог проход по коридорам замка поставить мои мозги на свое место. Сами посудите, человек ни разу не видел другого человека, а почти постоянно думает о нем! Глупости какие-то. Я вытащил мобильник и проверил связь в ночное время, она, к сожалению, не появилась, а то бы я осмелился бы позвонить и по телефону, указанному в объявлении, и Люсе Дружининой. Не знаю, кому в этот момент мне больше хотелось позвонить, но то, что я на обоих бы здорово наорал – это точно! Нервы были на взводе! Еще бы – все-таки два часа ночи, а у меня совершенно пропал сон. Я что, бессонницей теперь буду страдать после этого дома отдыха? Да я им здесь все разнесу! Так думал я уже на третьем этаже, однако через секунду почувствовал себя в своей кровати в спальной комнате, и, потрогав соседнее место, я ощутил его явно теплым. Как будто его кто-то недавно согревал. Здесь, наконец, сон меня сморил, и я заснул, даже не проверив заперта дверь или нет.

Наутро в семь часов я вскочил очень бодрым и решил, что проживание в замке стало бессмысленным: неуклюжее привидение старого графа, неудачные звуковые галлюцинации мнимого барабашки, дохлая птица за окном, постоянно гаснущие свечи, да еще совсем не к месту сны про неизвестную девушку… Такой слабый набор впечатлений был не для моей широкой натуры и я решил выйти из игры раньше условленного времени. Вот только, как это сделать, я не знал. Меня фактически заточили в какой-то трехэтажный дом, определенно внушив, что это средневековый замок, и теперь будут пытаться продержать меня здесь не менее месяца, как условились. Необходимо было найти способ избавиться от нашей с Линусиком договоренности, чтобы у меня появилась еще какая-то альтернативная возможность где-нибудь отдохнуть, пока не кончились отпускные дни. Если бы шеф не осерчал за ту дурацкую шутку на банкете в ноябрьские праздники, то отпуск у меня был бы как у всех белых людей летом и не попался бы я на этот глупый крючок, перелистывая страницы объявлений в Интернете.

Я прошел в столовую и почему-то совсем не удивился, как мимо меня на подносе медленно пролетел мой завтрак. Да! Ведь я не дождался гонга… Я без удовольствия пожевал и пошел в кабинет. Как только я опустился в большое черное кресло, как ожил мой телефон, пришло сообщение от Люси: «Николай Филиппович! Куда ты подевался? Отзовись хотя бы раз! Как проходит отпуск? И где ты его проводишь? Даже от меня скрываешь… Неужели нашел себе подружку?» Я в сердцах отбросил телефон через весь кабинет к угловой лесенке, ведущей к секретному запору. Даже для меня это был неожиданный шаг. Однако, через минуту мобильник подал уже полный голос: значит, Люся разобралась в ситуации и решилась на разговор вместо сообщения. Я прошел к лежащему на полу мобильнику и услышал снизу совсем другой голос. Первый раз этот мобильный телефон заговорил без моего вмешательства – ведь я даже не ответил на вызов! Он у меня что – с автоответчиком? Но это был тот голос, которым я грезил последние три дня. Поэтому я резво поднял телефон с пола и повторно услышал музыкальный голос телефонной девушки:

– Можно было и побыстрее ответить, тебе так не кажется, Коленька?

– Простите меня, я в некотором замешательстве… – неуверенно проговорил я.

– Обращайся ко мне просто Лина, другое имя забудь!

– Какое другое? – уточнил я.

– Линусик, Лена, Люся, Маша… Можешь забыть все женские имена, кроме моего! Ты это сможешь?

Я задохнулся, потом слегка прокашлялся и заявил:

– Да, я это в силах сделать! Учитывая, где я нахожусь, могу даже сказать, что сочту за честь! Но…

– Что так нерешительно? Что смущает нашего матроса? – промурлыкал голос.

– А как же Одуванчик?

– Его не было, забудь! – сладко произнесла Лина и я сразу забыл про то, о чем спросил. – В этот бизнес я попала совершенно случайно – из-за своих способностей. И теперь это – в прошлом… Я знаю, что еще один вопрос тебя смущает, – продолжила телефонная девушка, – получится ли нормальная жизнь у обычного парня с экстрасенсом? Ну что же, поживем – увидим! Главное, что ты вернулся, как и обещал! И я рада, что ко мне! Спускайся к выходу, я буду ждать тебя за воротами.

И я оделся, спустился к выходу, прошел титановую дверь и, никого больше не встретив, по снежной дорожке, оглядываясь на замок, который днем вообще-то на замок походил мало, прошел к большим воротам, открыл небольшую дверь и увидел рядом…

Здесь я остановлюсь и не стану подробно рассказывать, кого я увидел. Все равно никто не поверит, что за красавица мне досталась в жизни. К тому же я боюсь, что кто-нибудь сглазит мое счастье и я так до конца и не пойму, а нормально ли всю жизнь прожить с экстрасенсом… Одно скажу точно: пока я счастлив!

Соул вдали от Земли

Роберт Мур быстро шёл в сторону всё усиливавшегося звука, раздававшегося со стороны находящейся прямо по курсу впадины. Местность была настолько привлекательной, что даже сравнивать эти разноцветные луга с растущими на поверхности Земли было невозможно: разнотравье пылало в лучах заходящего здешнего зеленоватого Солнца всеми цветами радуги. Открытый люк космической шлюпки позади Роберта указывал, насколько прибывший землянин доверял этой планете, благоухающей разнообразными запахами, напоминающими далеко оставленные ароматы лучших парфюмерных магазинов родной планеты. Здесь дышалось очень легко и свободно, можно было перемещаться без средств защиты органов дыхания. И разведчик с Земли почти сразу, услышав необыкновенные звуки чужого языка, на котором исполнялась нежнейшая песня, пошёл на этот звук, позабыв всё на свете. Ему представлялось прекрасное женское существо, представитель высокоразвитой цивилизации, достигшей высших ступеней развития. Только подобные существа могли исполнять такие замечательные песни.

Мур предчувствовал, что селение населяющих планету существ находилось как раз в расположенной впереди впадине. Видимо, там был какой-то музыкальный городок с поющими феями, по сравнению с которыми земные женщины ничего не стоили. Роберт считал, что ему сильно повезло с экспедицией к Альфе Альдебарана. Он привезёт отсюда себе необыкновенную жену с ангельским голосом. И она будет до конца его дней ублажать ему слух. Бросим к чертовой матери эти космические полёты, осядем в своём ранчо в Алабаме, выгоним обоих жён, которых он приютил до настоящего момента и от которых закон не разрешал избавляться по крайней мере до совершения им какого-нибудь выдающегося подвига во имя страны и всей планеты! Роберт считал, что нынешний удачный полёт как раз можно назвать таким подвигом. Ведь он нашёл новую цивилизацию, совместно – земляне и альдебаранцы – пойдут ещё дальше в своём развитии и в освоении Вселенной. Человечество поставит несколько памятников ему – Роберту Муру – на родине, а также в столицах крупнейших стран на Земле, и, может быть, на Альфе Альдебарана.

Думая так о своём будущем триумфе, Мур стремился на звавший его изумительного тембра голос и представлял свою третью будущую жену находящейся где-то впереди в доме с распахнутыми широкими окнами, прильнувшую к невиданному музыкальному инструменту, издающему прекрасные звуки, не похожие ни на один из звуков, которые он слышал доселе в своей жизни. Женщина, которая играет на этом инструменте и так дивно поёт, не может не быть прекрасной, словно небесный ангел.

Впадина всё приближалась, Мур оглянулся назад и увидел, как далеко он уже отошёл от своей шлюпки. Ничего, он уже близок к идеалу своей жизни, он возьмёт её за руку и они вместе вернутся в старый мир Земли, где все люди будут ему молча завидовать: его дивному подвигу и прекрасной сопровождающей его женщине. Роберт подошёл наконец к месту, откуда начинался пологий спуск вниз, но ни города, ни селения он не увидел. На ровном, пустом от разноцветной травы кусочке почвы находилось действительно невиданное никогда ранее Муром существо, больше похожее на небольшую дикую зверушку, росточком с земного дикого зайчонка. Зверушка медленно перемещалась по свободной площадке, открывала большое отверстие, расположенное в том месте, где у земных животных располагается голова, и издавала те чарующие звуки, на которые примчался Роберт Мур. Больше ничего вокруг нового астронавт не увидел. Поражённый он стоял и слушал мелодию и дивный голос и все его мечты постепенно превращались в прах.

Не видимая отсюда Робертом космическая шлюпка на глазах покрывалась язвами коррозии и становилась похожей на разрушенную временем статую, на которой, естественно, никуда уже никто полететь никогда не сможет…

Шелукан

Выползая из норки к солнечному свету, Шелукан чуть не зацепился лапой за проросший этой ночью корень какого-то сорняка. Шелукан выругался вполголоса и просунул голову в отверстие. Солнечные лучи освещали пригорок, а вдали сверкала шумная река следующей страны. Сегодня брыз с утра прочитал несколько книг, а потом отправился гулять в одиночку, обоих жен он оставил в своей уютной пещерке глубоко под землей, пусть присмотрят за детьми, а их у Шелукана наплодилось уже с полсотни. Семья считалась многочисленной и имела некоторые дополнительные привилегия при распределении плодородных площадей.

Брыз пробежался по едва заметной натоптанной им же тропинке и вырвался из травы на просторный участок безтравья. Последние годы земля стала менее урожайной, а кое-где появились проплешины с оскудевшей растительностью. Если забраться повыше на холм, то будут сильно заметны эти проплешины, образующие пятна на зелени полноценной травы. Шелукан иногда водил сюда жен и старших детей, рассказывая про старые времена, когда вся поверхность земли была покрыта зеленым ковром питательной растительной массы. Гибель посевов началась после войнушек, затеянных людьми по прихоти своих лидеров. Они использовали для нападения друг на друга специальные отравляющие и радиоактивные вещества, приведшие к большим бедствиям среди населения, причем не только человеческого, но и населения брызов. Люди не смогли уцелеть и погибли, а от собратьев Шелукана осталась не более трети и почти все они занимали пространства в бывших тропической и субтропической зонах обоих полушарий Земли. После конфликта среди людей и полного их исчезновения климат на планете резко изменился в сторону похолодания, хотя в местах обитания брызов трава еще росла, но только в летние месяцы. Когда заканчивался теплый сезон, брызы использовали часть запасов в пищу, затем впадали в спячку до следующего теплого сезона, а, проснувшись, доедали остатки, одновременно занимаясь возделыванием участков и выращиванием нового урожая.

Центральное правительство Земли располагалось в самой теплой точке планеты – на северной оконечности Африканского континента и занималось в основном правовым регулированием расселения семейных кланов, изменениями границ между странами, в которых проживали миллионы семей брызов. Все технические сооружения людей, здания, сооружения, железные дороги давно превратились в разрушенные временем памятники древности, отдающие радиацией. Брызы оказались единственной популяцией земных млекопитающихся, которые смогли выжить при столь высоком радиоактивном фоне. Шелукан жалел, что не застал в живых кого-нибудь из людей, он считал себя способным к возможному контакту с человечеством и к принятию мер, которые могли спасти от гибели хотя бы малую часть человеческого населения – например, в глубине планеты. Потом – после снижения радиации – можно было возродить человеческую цивилизацию и попробовать совместно с ней осваивать земные и космические богатства в пределах Солнечной системы. Без людей Шелукан не видел возможности использовать оставшуюся технику, хотя и сознавал, что вряд ли высокомерным и не глядящим под ноги людям удалось бы осознать разумность каких-то брызов, причем в такой высокой степени, при которой можно было бы вместе с ними работать в космосе.

Шелукан помнил рассказы старых брызов о давних временах, когда они дошли до следующей ступени эволюции и пытались найти контакт с человеческой расой, чтобы получить возможность спокойного совместного проживания на Земле. Однако, этих попыток люди не замечали, или не захотели заметить, хотя брызы легко овладели всеми основными языками, строили несложные механизмы для того, чтобы кто-то обратил внимание на них и заинтересовался теми, кто хотел вступить в контакт. Тогда ничего не вышло, а затем уже было поздно.

Шелукан сидел на кочке, оттопырив хвост, и смотрел на остывающее солнце. Микроскопические частички почвы, поднятые в атмосферу при бомбежках во время Третьей мировой войны, так и не смогли осесть на поверхность планеты и снизили яркость лучей Солнца и их теплоту. Брыз понимал, что никакой рождаемостью теперь не спасти от вымирания свой народ, которому осталось жить на родной планете не более двухсот-трехсот лет. Совсем недавно, правда, у него появилась определенная надежда на спасение. В соседней стране, что находится за шумной речкой, прошел слух, что на внешней границе осуществил мягкую посадку неопознанный летающий объект. Скоро будет месяц, как это произошло, но пока обитатели объекта не показываются. Шелукан и другие старейшины, используя свою несложную технику, добирались до места приземления и осматривали пришельца. На вид он представляет собой светлый сигарообразный цилиндр, расположившийся в долине горизонтально на четырех опорах, иллюминаторов, как у человеческих космических кораблей, не имеет. Поскольку при приближении брызов внутри аппарата послышались стуки, было принято решение освободить окрестности долины и ждать, когда кто-то появится из большого герметично задраенного люка, расположенного снизу цилиндра. Вблизи НЛО оставили наблюдателей из числа самых смышленых молодых брызов, остальные разъехались по своим жилищам. И каждый день Шелукан слушал новости по репродуктору, рассчитывая на скорейшее появление инопланетян. Он надеялся, что они окажутся дружелюбными, способными на контакт существами, с которыми брызы смогут совместно существовать и со временем возродить свою популяцию. А может быть, и создать совместную цивилизацию на основе равноправия, используя старейшие принципы ООН, о которых написано в книгах, найденных в руинах разрушенных человеческих городов.

Погревшись на Солнце, Шелукан произнес, глядя в небо, обычную в таких случаях молитву на смешанном англорусскокитайском языке, заканчивающуюся словами:

– О, Создатель! Не оставь Землю сиротой! Будь к нам милостлив и помоги! – затем он медленно побрел к своей семье…