Текст книги "Этюд в российских тонах"

Повесть

Часть 1

Из воспоминаний военного врача Демида У. Гущина,

отставного офицера военно-медицинской службы.

Глава 1. Побег

Родительницу мою звали Люси. Родители Люси, мои дед с бабкой в 1940 году работали в колхозе. Мать рассказывала, как они втроём из Воронежской области, на телеге, бежали в город Владивосток. Паспорта колхозникам не выдавали. Это было советское колхозное, крепостное право. Но горцы, земляки Сталина, перемещались по стране свободно.

Приезжие горцы в нашем колхозе строили здание правления. Воронежские мужики сами бы построили правление, но подряд на строительство председатель исполкома отдавал приезжим горцам. Горцы подписывали договор-подряд, делились деньгами и с председателем исполкома и с их заместителями. Потом горцы уезжали. И всё оставалось шито-крыто. Деньги честно делились.

Дурак-воронежский мужик тоже честен, но не до такой степени. Дурак делиться бы не стал. Мужик о воровстве заявил бы в милицию. Поэтому в СССР в советских колхозах – правления, конюшни, коровники и свинарники строили селянам не свои, а приезжие – горцы.

Моих тридцатитрёхлетних деда с бабкой председатель колхоза за пределы района не выпускал. Тюрьма!

Тюрьма колхозная не вечна! Исхлопотав справки для торговли редиской в городе, и бабка и дед, и шестилетняя мама уехали, бросив дом на произвол судьбы. По деревне родители матери ехали на лошади, запряжённой в телегу. Ехали мимо строящегося здания правления. Миновали с замиранием сердца. Мама моя была ребёнком, страх ей был неведом. Горцы – строители переговаривались на лесах. Один из них, крикнул: девять к шести!

– Шесть к трём! – крикнула моя мама.

– Поезжайте к аллаху, сказал голос сверху.

За деревней дорога стала шире, лошадь перешла на рысь. Впереди их ждала свобода! Телегой и поездом воронежские эмигранты добирались до Владивостока три месяца.

Владивосток город хороший, потому что здесь есть чему выучиться.

Мама моя воспитывалась и училась во Владивостоке. В городе Владивостоке мама получила паспорт и поступила в институт иностранных языков. От матери я научился говорить на английском, японском и пушту. Мать работала переводчицей в японском консульстве. Старший брат и сёстры поступили в высшие учебные заведения. Я поступил в военное училище. В 2000 году я окончил факультет руководящего состава Военно-медицинской академии имени Кирова. До 2017 года я служил офицером Российской армии. И бросала меня судьба от Амура через Витебск, до Туркестана.

Глава 2. Агентство Шерлок Холмс

Плохо в Витебске, в Орше горше, а в Минске всё по-свински. Семнадцатого августа 2017 года в возрасте 49 лет я, генералом армии Збрулартаевым, моим начальником, был отправлен в отставку, о чём особенно не сожалел. За свой талант и способности в сорок лет я стал генералом. Организация, в которой я работал, от руководящего состава требовала не только умных кандидатских диссертаций, но и острых успехов в рукопашном бою. Мой талант бойца позволял наносить удар «хвостом дракона» несколько быстрее, чем наносил его сам Брюс Ли! Я научился трём-четырём приёмам борьбы карате, удары были стремительнее, чем у других. Мне прочили карьеру бойца. Талант! Но я предпочитал гуманитарные науки.

Многим людям талант и способности приносят богатство и славу. Мне же мои способности принесли несчастье и неудачу. После отставки меня лишили звания "генерал майор".

Я оказался не у дел. Впал в депрессию. Я такой неудачник – если куплю кладбище – люди перестанут умирать! Старость – кладбище надежд. Но я ещё не стар. Или уже старик? Жена моя погибла, родители умерли. Иногда я думал о самоубийстве. Но я такой невезучий, что и это, наверно, было бы только временное решение. Умереть каждый может. Надо было найти мужество жить.

Немного оклемавшись, из Владивостока я третьего сентября переехал в Ленинград, в этот огромный мусорный мешок, куда неизбежно попадают все недалёкие северные бездельники. Хитрые лентяи уезжают в Крым. Но я подозревал, что в Крыму в 2018 году будет сильное, а в 2024 году катастрофическое землетрясения, поэтому приехал в Петербург, в бывший город Ленина. В 2013 году, как военный учёный психофизик, я приезжал в Петербург. Военные учёные жили на улице Боровой, у Борового моста. Проводили психофизические учения. Посредством нейрокодирования, проще говоря, с помощью психофизичекого излучения заставляли прохожих прыгать под Боровой мост. Вода Обводного канала отрезвляла "самоубийц", "самоубийцы" бестолково выползали на берег. Правительственный чиновник Гефельштейн, который оценял мощь российской военной психофизики, был очень доволен.

Петербург мне понравился, поэтому я вернулся в город на Неве. У меня не было близких друзей, и я был свободен. Как свободен?

В России не скажут "свободен, как ветер", жизнь российская заставляет говорить грубо: "свободен, как сопля в полёте". Некоторое время я свободствовал в гостинице на Рихарда Зорге, тратя деньги более привольно, чем следовало. Вскоре моё финансовое положение стало настолько угрожающим, что я понял: необходимо либо бежать из Северной столицы и прозябать где-нибудь в деревне, либо решительно изменить образ жизни. Для начала решил найти менее дорогостоящее жильё. Идя по Ленинскому проспекту в сторону залива, я рассматривал бумажные объявления, ища предложения о сдаче комнат. Недалеко от высотных домов, близ Петергофского шоссе находилось озерцо метров тридцать на шестьдесят, берега озера обросли вязами. Остановившись у дерева, наблюдал за гражданскими лицами, за водолазом, которые цепляли тросом утопленный в озере лимузин. Из обрывков разговора понял, что полицейские и детектив частного агентства "Шерлок Холмс" расследуют преступление. Сыщики не понимали, как автомобиль оказался глубоко на середине озера. Я объяснил им, показав на дереве надпись кровью "Rache" и след пропила.

– Три дня назад бандиты ночью затащили автомобиль в озеро тросом, используя ствол дерева, как юферс, расположенный на противоположной стороне озера, – подсказал я сыщикам.

Слова "rache", "юферс" заинтересовали полицейских и детектива. Вылезший водолаз, услыша мудрёные речи, глядя на меня произнёс,

– Юф чего?

Как бы то ни было, мне разрешили присутствовать рядом с полицейскими, так как я подсказал, где в воде искать номер автомобиля и отдал, найденные мною, обручальное кольцо, белый листок бумаги и женский бумажник с карточками. Полицейский кольцо и бумажник взял, а листок бумаги бросил на землю, указывая на множество бумажных листочков, разбросанных вокруг.

Примечательный бумажный листок я подобрал и сунул себе в карман. Лимузин вытащили, внутри находился труп девицы. Труп расположили на брезенте. Пока ждали экспертов, я сообщил детективу агентства, что покойница ранее жила в Афганистане.

– Как вы узнали? – недоверчиво поинтересовался Анатолий Грегсов, один из полицейских.

– Ну, это пустяки, – ответил я, – вот то, что зовут её Рэчел, что она была три дня назад отравлена, это задачка посложнее.

Прибывшие эксперты отправили труп Рэчел и образцы крови в лабораторию. На меня поглядывали всё более подозрительно. Я тихонько ретировался с места преступления. Но меня догнали и задержали. Обвинили в убийстве. В отделении допрашивали, трясли, допытываясь, откуда я узнал имя женского трупа. Подтвердилось, что труп афганский, и что девица три дня назад отравлена. Зная, что объяснения только усугубят моё положение, я отвечал, что угадал случайно. Высокое полицейское начальство заставило меня сесть в кресло детектора лжи.

– Говорите только "да" или "нет". Для сравнения, где правда, где – ложь, я задам вопросы, типа "Вы опускались на глубину двенадцать километров?" или "Вы объединили фундаментальные взаимодействия?", на которые вы ответите "нет", ибо максимальная океанская глубина одиннадцать километров, а фундаментальные взаимодействия, как говорят учёные физики, будут объединены только в двадцать втором веке. "Да" вы ответите на вопрос, "отдыхали ли вы в профсоюзном доме отдыха?" ибо любой человек вашего возраста когда-нибудь на курорте отдыхал.

Оператор, полицейский детектив по фамилии Листрейдов, именем Семён, настраивал детектор лжи и задал мне эти вопросы, на которые я ответил наоборот. Ибо я, как врач экспедиции на глубоководном секретном аппарате "Гигантский кальмар" министерства обороны опускался в Марианскую впадину на глубину более тринадцати километров. Фундаментальные взаимодействия я объединил с помощью простейшей формулы объёма шара, только научные журналы этот факт не признавали. На курортах я никогда не отдыхал, поэтому ответил "нет".

На вопрос,

– Вы убили Рэчел?

– я отвечал "нет". Сердитый оператор детектора лжи мне не верил. Листрейдов задавал очередные вопросы:

"– Поднимался ли я на Эверест, на Эльбрус, на Джомолунгму?", – на что я ответил, – "Да".

На вопрос: "поднимался ли я в космос?" я тоже ответил "да". Злой оператор в Интернете нашёл список космонавтов и не нашёл моей фамилии. Меня обозвали шарлатаном и на трое суток, вместе с тринадцатью арестованными заперли в тюремную камеру.

Тюрьма ещё никого не исправляла! Камера тюрьмы "Кресты" площадью была двадцать квадратных метров. И в тюрьме не все воры! В камере я подсказал арестованному олигарху, строителю тюрьмы "Кресты-2", как оправдаться перед судом. Почему я радостно и уважительно общался с ворами и уголовниками? Если во все колодцы плевать, откуда воду пить?

Спустя трое рабочих суток, сиречь через пять дней меня выпустили, ибо в моём досье было написано, что я с генералом Лисовым на парашютах опускались и на Эверест, и на Эльбрус. Восемь минут пребывания в космосе на секретном воздухоплавательном аппарате "Воздухомерка" министерства обороны доказали, что я не лгун. К тому же выяснилось, что на момент убийства очаровательной афганки и преступного утопления роскошного автомобиля "Лимузин", у меня было алиби.

Впрочем, высокопоставленный полицейский полковник сообщил мне, что за меня поручилось знаменитое агентство "Шерлок Холмс". Иначе бы меня, разжалованного генерала медицинской службы, освободили на месяц позже. Если бы освободили.

Глава 3. Искусство делать выводы.

Тринадцатого сентября, в среду, часу в четвёртом дня, на выходе из тюрьмы «Кресты» меня ожидали. Частные детективы и «детект девицы». «Детективицы» и детективы представились. Начальник детективного агентства Хома Шероков со своими агентами и с очаровательными сотрудницами агентства «Шерлок Холмс» удивлённо меня разглядывали. Хома без обиняков предложил работать в его агентстве. Я согласился на испытательный срок, после которого, если мне не понравится работа, я мог бы считать себя свободным от всяких обязательств.

Шероков предложил неплохой, больше генеральского, заработок. Когда я сказал ему, что он служил армейскую службу лейтенантом в гвардейских воздушно десантных войсках, Хома заявил, что у меня способности Шерлока Холмса.

– В Англии способности Холмса приносили Шерлоку хлеб с маслом. В России мои способности приносят огорчения, сидения в тюрьмах, в кандалах и в камерах. Мне едва на хлеб хватает, о масле не мечтаю, – отвечал я Шерокову, зная, что сведущий человек в России не процветает.

– За твёрдые знания мы неплохо платим,

– заявила длинноногая татарка, сыщица Лидия Верезбаева, ослепительно красивая сотрудница агентства "Шерлок Холмс". Я сначала подумал что это черноногая чувашка в чёрных онучах. Детективица в чёрном одеянии снисходительно поглядывала на меня исподлобья.

– Я знаю, что вы сегодня ночью занимались сексом с чёрным негром, с африканцем из экваториальной Африки. Как вы заплатите мне за эти знания? – отвечал я Лидии снимая чёрный, паховый, кучерявый волос, прилепившийся к её чёрному пальто.

Татарка Лидия была ослепительно красивой из-за своих предков. Её лицо не было уродливо плоским, как у чистокровных татар одиннадцатого века. Нет проку в старых татарских очах! Красоту Лидии лепили славянские, скорее всего польские гены. Я разгадывал очередную загадку: кто кого сношал? Сношал ли воинствующий пра-пра-прадед татарин пра-пра-пра-бабушку Лидии – полячку, или скандальный, удалой пра-пра-пра-поляк в тринадцатом веке сношал некрасивую пра-пра-пра-татарочку? Я забыл, что где татарка – там опасно. Пока я разгадывал эту генетическую загадку, Лидия влепила мне пощёчину.

А что, добрый человек, не видал ли ты злую татарку? Начальник агенства Шероков отвёл Лидию в сторону и бездоказательно отругал Верезбаеву за чёрный секс сотрудницы с богатым клиентом. Стремительный секс с богатым американским негром Лидия не отрицала.

– Вы нарушаете правила агентства "Шерлок Холмс",

– заявил Хома Лиде, восторженно глядя в мою сторону.

– А что я нарушил? Мадам Лидия, за что такая реакция? – говорил я, держась за щеку.

– Бестактный, безбашенный, бывший генерал, – шипела Верезбаева.

– В России за знания не платят, сажают в тюремную камеру, хлещут по лицу, – доказывал я российскую аксиому Шерокову.

Сотрудник Александр Сашин, огромный мощный детина, сорока восьми лет, как я понял, был быковат, туповат и имел успех у женщин. Он подошёл ко мне вплотную, с любопытством, обошёл вокруг меня, разглядывая, в основном, мои ботинки. Александр сделал вид, что выдернул из своей лысой головы волос, подал его мне,

– Скажи, космонавт разжалованный, с кем я вчера сексуально общался, и почему я не служил в Советской армии?

– насмешливо пророкотал Сашин.

– Утверждение неверное. Последнюю неделю вы без секса. В Советскую Армию призывались. Служили сержантом советской морской пехоты, сэр,

– серьёзно отвечал я, не принимая виртуального волоса, замечая реакцию присутствующих. Все восторженно загудели. Послышались зловредные женские возгласы,

– На пешего морского нашёлся космический!

К Сашину подошла детективица Ирэн Мандова и произнесла, -

– Значить с ней вчера у тебя ничего не было? А я думала…

Сашина, Ирэн оттёрли в сторону. Со словами,

– Пеший конному не товарищ, – мне предложили сесть в автомобиль.

– Вопроса, как я угадал, – не ждать?

– спрашивал я, разглядывая женщин. У женщин ум не в головах, а в глазах. Наглые девы-сыщицы взгляды в сторону не отводили.

Я прищёлкнул каблуками, отдал левой рукой честь и сел в указанный автомобиль.

Разместившись в трёх автомобилях, мы поехали к четырёхэтажному дому с квадратной аркой, к дому номер 112-а, на Невский проспект.

Агентство "Шерлок Холмс" обслуживало богатый контингент жителей Петербурга. Крупные доходы позволили поместить агентство в центре Санкт-Петербурга, на третьем и четвёртом этажах, в достойном здании на Невском проспекте. Парадный подъезд, большие светлые окна. На стекле одного из окон, я заметил нарисованных фломастером смешных пляшущих человечков. Огромные двери пропускали посетителей в холл, в котором был даже камин!

Я рассматривал кабинеты сотрудников, заглядывал в комнаты сотрудниц. В кабинетах и в комнатах пылали камины! Три спальни кичились роскошью. Кухня, две душевые, одна ванна, четыре туалета в кабинетах, плюс два в концах коридоров, гостиная и холл с каминами удивляли простором. Удобные кожаные кресла, обои "под эрмитаж", хрустальные люстры, дорогие картины доказывали, что общество с ограниченной ответственностью не бедствует.

В агентстве постоянно работало три детект девицы и четверо детективов. Плюс семь человек обслуживающего персонала. Всего постоянных детективов и непостоянных детект девиц оказалось семь человек. Я оказался восьмым.

Глава 4. Тайна Гарднес-Лористон

– Как вы догадались, что я служил в морской пехоте?

– спрашивал меня "бык" Александр Сашин, показывая помещения агентства. Сашин исполнял обязанности начальника службы безопасности.

– Разведчика око видит далеко, ум – ещё дальше. Некогда болтать о пустяках. Трудно доказать, что дважды два – четыре. Доказывать очевидное трудновато, хотя вы в этом твёрдо уверены.

– Вам некогда? Ты чем-то занят?

– Да.

– Чем?

– Думаю. Готовы слушать трёхчасовую лекцию?

– отвечал я морскому пехотинцу, разглядывая помещения агентства.

– Предпочитаю слушать лекции в ресторане, за рюмкой чая, – отвечал Сашин.

Подведя меня к кабинету начальника агентства, он спросил,

– Вы любите выпить?

– Нет.

– Почему?

– Когда напьюсь, начинаю жаловаться, как меня, такого справедливого, несправедливо выгнали из армии.

– Вы не похожи на человека, которого несправедливо обидели.

– Ещё бы! – отвечал я.

Сашин хотел ещё что-то спросить,

– Рэчел, как ты узнал, что именно Рэчел…,

спрашивал Сашин, но тут подошёл Шероков и пригласил меня в кабинет.

Хома объяснил мои обязанности, показал несколько дел, которые вёло агентство. Главные дела агентства – поиски похищенных бриллиантов. Смешно, но нужно было найти алмаз "Великий Могол", похищенный в Индии в 1747 году. Также найти бриллиант, алмаз "Глаз Будды" весом в тысячу семьдесят два карата и бриллиант " Око Востока" весом в пятьсот тридцать шесть карат. Караты "Великого Могола" я не упоминаю, его вес знают все. Эти три алмаза надо было найти, во что бы то ни стало. Финансовое положение богатого на вид детективного агентства, как сообщил мне директор агентства, было катастрофическим.

"Око Востока", страховой стоимостью в сто тридцать восемь миллионов долларов, носила на чалме, гостившая в 2016 году в Петербурге, принцесса Аравии Хатун. "Глаз Будды" страховщики оценивали в двести один миллион долларов США. Уже год поиски велись безрезультатно. Награда за возвращение бесценного бриллианта "Око Востока" – десять миллионов долларов.

Бриллиант "Око Востока", как и алмаз "Глаз Будды" из апартаментов Гранд Отеля Европа у принцессы Хатун что приехала из Саудовской Аравии, похитили петербургские цыгане. След алмазов вёл в Стрельну. Кто похитил алмаз "Великий Могол" установить не удалось. Награда за возвращение алмаза "Глаз Будды" – тринадцать миллионов долларов. В Индии поиском алмаза "Великий Могол" занималась сыщица Сибикина. Другие дела, такие как гибель Рэчел, утопление лимузина, расследование кражи шести бюстов Будды, застрахованных на два миллиона тугриков, поиск белой крысы, застрахованной на миллион рублей, директора агентства Шерокова интересовали меньше, чем похищенные бриллианты. Из города Пушкина звонила жена петербургского олигарха, миссис Окшот, требуя разыскать белого, городского гуся с чёрной полосой на хвосте. Но Окшот забыла внести предоплату, поэтому гусь был пока не нужен.

– Вы подумайте обо всём этом, детектив Гущин. Агентству срочно нужны деньги. Утром о делах обстоятельно вас допрошу, – произнёс директор.

Хома отвёл меня в мой кабинет и удалился. До завтра велел отдыхать.

В кабинете был белый диван, на котором можно было спать. Позвонив в гостиницу, я информировал администрацию, что съезжаю. Посыльный гостиницы доставил мою сумку на Невский 112-а, получил от меня деньги за проживание, чаевые за доставку сумки. Кроме сумки, других вещей у меня не было. Прежде всего я обнаружил и обезвредил в кабинете шесть видеокамер. Мини объективы я залепил пластилином. Свои следили за своими. Обычная практика сыщиков двадцать первого века!

Ополоснувшись в душе горячей водой я прилёг на диван. Двери кабинета были двойные. Царила тишина. Разговоров в коридоре, за стенками не было слышно. Разглядывая белый листок бумаги, который выбросил полицейский, я увидел тонко нацарапанные маникюрными ножницами запятые. И точки. Тёмный зубной порошок, которым я пользовался, помог прочесть написанное. Послание было на двух афганских языках, на пушту и дари. Работая переводчиком в госпитале Афганистана я освоил несколько восточных языков. Пушту и дари были мне знакомы.

Алфавит пушту можно изобразить с помощью точек, с помощью перевёрнутых запятых. Алфавит дари, это запятые горизонтальные, запятые зеркально отражённые. Написанное справа налево с помощью точек и запятых посланье стало бесценным.

Читали ли вы исповедь Рэчел? Женщина именем Рэчел фамилией Гарднес-Лористон, описывала предысторию её убийства. Она – первая наследница огромного состояния отца. Рэчел появилась в Англии внезапно. Ненужным появлением весьма озадачила английских родственников. Рэчел убили по указанию её троюродной сестры – Джин Рэнс. Рэнс получала наследство только в случае смерти Рэчел. В послании была фамилия убийцы, не Джин Рэнс!, и координаты какого-то тайника в городе Санкт-Петербурге.

Убийцей был какой-то Артур Хачик. Он спрятал тайник? В послании об этом точно не указывалось.

Не коренные петербуржцы Санкт-Петербург называют Питером. В Питере, на Староженском кладбище кто-то устроил тайник. Кто-то что-то спрятал. Рэчел упомянула несколько фамилий коррумпированных российских чиновников, мелькнула фамилия преступного швейцарского кантонального чиновника. Довольный, что дело раскрыто, я убрал листок, закрыл жалюзи, выключил свет. Сделалось темно.

Стоило мне закрыть глаза, как я видел перед собой мраморную Рэчел, Рэчел Гарднес-Лористон. Не искажённое муками, святое и тихое выражение её лица запало мне в душу. Святость жертвы и даже не святость, не может оправдать убийцу в глазах закона. Судя по предсмертной записке, Рэчел действительно не обладала пороками, которыми обладало всё человечество. Лёжа без сна, размышляя о трагической смерти Рэчел, я внезапно услышал в тишине тихий свист. Я вскочил, зажёг лампу, но в кабинете никого не было. Меня удивило малое, под потолком, отверстие вентиляции. От отверстия шёл шнур от звонка. Я подёргал шнур, шнур ни куда не звонил. Заметив, что шнур над диваном, а ножки дивана прикручены к полу, я вздрогнул. Никогда не забуду запах маленьких сигар, сигарилл! Дымок от маленьких сигар исходил из отверстия вентиляции! Такие сигариллы курил известный мне, недружественный генерал ФСБ! В эту ночь я не спал, вглядываясь в круглое отверстие в стене.

Глава 5. Что рассказала Джин Рэнс

Утром меня пригласил Шероков обсудить дело об утоплении лимузина.

– Слово "rache" по-немецки -"месть", заявил начальник детективного агентства.

Я не согласился, указал, что Рэчел женское имя. В это время послышался мелодичный звон колоколов. Дежурная детект девица Ирэн Мандова пригласила в кабинет Хомы посетителя, загорелого, красивого молодого человека лет тридцати пяти, с рыжими усами, по имени Иван Сергеев. Иван три дня назад просил Шерокова отыскать щенка-бульдога, сбежавшего из петербургской гостиницы "Остория" на Стрэнде и разыскать пропавшую сотрудницу консульства Англии.

Петербургский Стрэнд это не центральная улица, а Боровая улица, переходящая от бестолковой Киевской улицы в Боровую и в коварный Боровой мост. От страшного Борового моста улица тянется до улицы Марата, показывая криминальный, скучный вид Петербурга. Близ смертельного Борового моста расположена гостиница "Остория" из которой убегают щенки-бульдоги.

Знаменитая петербургская гостиница "Астория" расположена в центре города. "Остория", с искривлённой буквой в названии – на отшибе. Провинция искажает названия и всегда стремится догнать центр.

Пропавшую в Петербурге сотрудницу консульства Великобритании Джин Рэнс, англичанку искали все. Англия, сиречь Великобритания, правительству России заявило протест в связи с пропажей работницы консульства. Тереза Муй, Премьер Великобритании, действующий премьер министр Соединённого королевства обвиняла российского Президента Мутина в киднеппинге. Пропавшая Джин Рэнс обладала богатством и связями. Богатая Рэнс – наследница ещё более богатого состояния недавно умершего англо-афганского бизнесмена, предки которого с 1880 года развивали бизнес на афганских лазуритовых месторождениях, на добыче оникса, рубинов, турмалина, афганских изумрудов. Пропажа Джин обеспокоила многих именитых бизнесменов как в Англии, так и в России. Российская полиция сбилась с ног в поисках Джин. Шесть полицейских, разыскивая пропавшую великобританицу обнаружили в Петербурге двенадцать публичных домов. Следов Рэнс не обнаружили. Семнадцать частных детективов из Англии приехали в Россию, для поисков землячки.

Богатый российский бизнесмен Сергеев принёс сто тысяч евро и подписывал договор о поисках застрахованного на миллион фунтов стерлингов щенка-бульдога с ошейником, заодно и несчастной англичанки.

Услышав имя "Джин Рэнс", я насторожился. Уж не та ли это заказчица убийства, троюродная сестра, кузина, о которой упоминала покойная Рэчел?

Шероков удивился, когда я начал задавать вопросы по поводу причины исчезновения английской подданной. Меня смутил запах женских, дорогих именно английских духов, духов Roja Dove, исходящий от Ивана Сергеева. Отвечая на мои вопросы, Сергеев занервничал. Хома насторожился. Наблюдая, что богатый Иван ощущает дискомфорт, Шероков меня остановил. Опасаясь потерять состоятельного клиента, Шероков приказал мне замолчать. Я молча взял губку с крышки аквариума. Она оказалась сухой. Вытащив влажную губку из хьюмидора, я сорвал с Ивана фальшивые усы и провёл мокрой губкой по его лицу. Гигрометр хьюмидора покатился под стол. Директор детективного агентства Шероков никогда не видел ничего подобного. Лицо сползло с визитёра, как кожа змеи. Исчез тёмный загар. Рыжие прилизанные волосы исчезли от моего взмаха руки. Мы увидели бледную возмущённую женщину с хищным оскалом, блондинку со шрамом на верхней губе.

– Боже, – закричал Шероков, – да ведь это и есть пропавшая! Англичанка! Мисс Джин Рэнс! Я видел её фотографию!

Блондинка бросилась вон из кабинета. Следом помчался директор агентства "Шерлок Холмс" Хома Шероков. В агентстве был объявлен план "Перехват". Дежурная детект девица Ирэн Мандова нажала тревожную кнопку, и все выходные двери чёрного выхода и входные двери парадного входа заблокировались. Англичанка оказалась в западне. Её скрутили, привели в кабинет начальника агентства. Я доложил Шерокову, что подписанный договор, деньги, тысячи евро, принесённые англичанкой – в нашем сейфе.

Джин Рэнс рассказала, призналась, что это она бросила своего мужа и отравила Рэчел Гарднес-Лористон. Якобы Рэчел коварно увела любовника у Джин. Отравив соперницу, Рэнс наняла бандитов, которые избили её мужа, спрятали труп Рэчел в озере. Бандиты начали шантажировать Рэнс, требуя прибавки за утопленный лимузин. Джин Рэнс скрылась, чтобы с помощью агентства "Шерлок Холмс" наказать бандитов. Как только разыщут щенка-бульдога с ошейником, намеревалась миллиардерша уехать в Макао, где на площади Сенаду у неё была фешенебельная квартира.

– Что за бульдог? – спросил я Рэнс.

– Любимый пёсик моих бедных знакомых, – ответствовала англичанка.

– Я его застраховала на миллион фунтов.

Странные привязанности у женщин! Бульдогов любят больше, чем мужей! День прошёл в допросах Рэнс, в оформлении передачи её в руки полиции. Я выяснял, почему Джин брала вину отравления кузины на себя. Оказалось, что она знала, что у неё бесспорное алиби. Рэнс стремилась запутать следствие. Как только найдут её любимого щенка-бульдога, она уедет в Макао. Исповедь покойной Рэчел вынудила Рэнс признаться в заказе убийства. Джин заявила, что за миллион фунтов стерлингов наёмный убийца, спортсмен по имени Артур Хачик отравил Рэчел.

Шероков, обнаружив пропавшую англичанку, торжествовал. Хома прямо указал Рэнс: документы на передачу российским властям иностранной подданной, оформлены. Шероков спрашивал Рэнс,

– Или передать Вас не в полицию, а в ФСБ? Вероятно Вы шпионка, если переодеваетесь, как анти трасвестит!

Англичанке Хома предъявил ультиматум: или он передаёт Джин в полицию, или послушает, что ему скажет богатая великобританица.

Хитрая Рэнс предложила три миллиона фунтов-стерлингов, плюс те сто тысяч евро, что лежат у нас в сейфе, чтобы в обличье Ивана Сергеева уехать из России. Если принесут щенка-бульдога, с ошейником, она прибавит ещё десять миллионов фунтов.

Заманчиво найти бульдога! Но невозможно. Хома обнаружил труп утопленного щенка в Обводном канале. Без ошейника. О несчастии с бульдогом его хозяйке Хома не сообщал. Директор агентства со скрипом согласился на три миллиона фунтов. Сто тысяч Хома отдавать тоже не собирался. Джин позвонила по телефону. Спустя четыре часа принесли наличные миллионы. Всё это время Рэнс гриммировалась под Сергеева.

Я сказал Шерокову, что мы совершим преступление, если отпустим Джин Рэнс. Директор приказал мне молчать. Хома Шероков лично проводил Джин в аэропорт. Проводил до трапа самолёта. Хома был очень весел. Финансовые вопросы агентства решены!

Наступил вечер. Мне разрешили жить в агентстве, пока не куплю квартиру. Я очень устал, но и эту ночь я не спал. Мой кабинет соседствовал с кабинетом огненно-рыжей красавицы, сыщицы Сибикиной. Другая стена моего кабинета была глухой. Вечером Сибикина курила тонкие сигариллы, днём напрашивалась со мной в ресторан. Я колебался. По моим наблюдениям Раиса Сибикина была тайной, секретной сотрудницей российских спецслужб.

Заведующим петербургской конторой ФСБ был генерал лейтенант Константин Абортников. Сотрудницы ФСБ и сотрудники любили и уважали храброго генерала. По роду своей службы я знал, что Абортников курил сигариллы. Запах сигарилл шёл из отверстия в стене под потолком. Отверстие вело в кабинет Сибикиной.

Информации для размышления у меня было предостаточно. Свист, ФСБ и Абортников. Сибикина. Неужели Абортников хочет меня устранить? За что? Ему мало моего увольнения?

ФСБешники, Абортников лихо уничтожали террористов. Но я-то не террорист! Вечер я провёл в размышлениях.

Петербуржцы ФСБешников звали "абортниками". Абортнице, огненно-рыжей Раисе Сибикиной было лет тридцать, тридцать пять. Как утверждали её подруги, она любила отдыхать в Индии. Женщина увлекалась экзотическими животными. Хамельонами. Змеями.

Змеи? Таинственный свист раздавался со стороны кабинета Раисы.

Забуду ли я вторую бессонную ночь? Я не спал, просматривая картотеки преступников. Мошенники, воры, убийцы! Петербург был наводнён фармазонщиками. Хулиганами. Наглые бойцы-спортсмены – как правило люди, завербованные спецслужбами, устраивали драки на улицах. Просматривая сводки, я прочёл, что сегодня в государстве Сомали в ресторане произошёл теракт, пострадали шесть человек. И сегодня в нашем, в петербургском ресторане "Сомали" произошла драка. Пострадали шестьдесят человек. Таким было тихим в Сомали время, и лихим в России, когда я устроился на работу в петербургское частное детективное агентство.

Часа в четыре утра, со стороны кабинета Сибикиной раздался металлический лязг, запахло сигариллами. Прошелестел свист, затем раздались тихие удары: тук, тук, тук. Я заподозрил, что меня, бывшего генерала ГРУ желает устранить сотрудница ФСБ, ужалив змеёй. В России кто много знает, быстро умирают! Я зажёг потайной фонарь, осмотрел шнур, стены, потолок, отверстие в стене, но ничего не заметил. Часу в шестом сон меня сморил. Я уснул в стороне от дивана, на полу, окружив себя верёвкой из конского волоса. Змея избегает контакта с конским волосом!