Текст книги "Полилогия исторического развития общества. Полилектика восхождения социума по сложности"

Из изложенного ясно, что в каждой эндогенной форме, ЧЭФ-слое производственного подпроцесса, правят и задают тон доминирующие отношения и их законы. Однако действительная жизнь не сводится и не есть одна единственная гомогенная форма производства. Поэтому и в силу извечной гетерогенности производства действительной жизни все остальные, то есть не доминирующие производственные отношения, находятся под её «освещением» (Маркс), т.е. метаморфируются, преобразуются и превращаются, доминирующим отношением. Они вынуждено меняются под освещением права доминирующей формы и, можно сказать, руководствуются её законами. Иначе сказать, они всегда есть, но выступают как некоторые материальные деформации, в частности, известные в рыхлой форме инфраструктур и некоторых институтов.

Понятие инфраструктуры в полилогии самом общем и абстрактном виде суть «некоторые более глубокие обеспечивающие предпосылки», исходящие из ряда более высоких структур и процессов достигнутого уровня того же производства и воспроизводства действительной жизни. Так, в образах сложных явлений «жилищных дел», – эти «жилищные дела» есть и были всегда, но, условно, до феодализма они ещё не обрели устойчивых и развёрнутых форм, тогда как при феодализме они уже сопрягаются с самой сутью феодальной системы, а затем, начиная с капитализма, уходят в инфраструктуру общества.

Достаточно общее, но конкретно визуальное представление можно получить из ранее приведённых графиков рисунков 10 и 12 при анализе трансформации отношений собственности в восходящем развитии общества, на которых область инфраструктуры действительной жизни общества выделена светло-серой заливкой и специальной надписью.

Таким образом во всех сложных материальных структурах производства и воспроизводства действительной жизни по отношению к основным, доминирующим ЧЭФ-слоям и их компонентам более глубокие компоненты и ЧЭФ-слои градаций понимаются в полилогии как инфраструктуры. Тогда как собственные и более видимые «организационные» формы понимаются как ультраструктуры и институты, обслуживающие и прикрывающие формы («крыши»), ряда основных структур. Ультраструктуры и институты всегда выступают в паре с «реальным производством», в смысле гетерогенного производства и воспроизводства действительной жизни». Потому в абстрактном понимании «общего равновесия» не следует забывать о явлениях доминирования и деформаций (инфраструктур) в «теле» многослойного и многомерного воспроизводства всей действительной жизни, которые, как правило, находятся вне всякой зависимости от любых институтов и ультраструктур.

Если господствует один тип равновесия и доминирующих отношений, то прочие отношения неким образом искажаются, ибо всем другим типологиям отношений и «производственных игр» приходится считаться с правилами и нормами доминирующих отношений, в чём-то искажая собственные нормы и правила. Эти искажающие воздействия, порождая ответную реакцию, вызывают обратное воздействие, влияя на доминирующие отношения и условия равновесия, так называемой, «основной игры». Так, например, при феодализме экономические (товарно-денежные) отношения были ограничены границами феодов и «зажаты» местными барьерами, то есть – локализованы и искажены. При капитализме эти экономические отношения уже господствуют и теперь уже они деформируют и искажают на «свой лад» всё прочее, неэкономическое в жизни общества. В дальнейшем, уже в условиях «плановой» формы (социализма) они опять оказываются жёстко скованы и зажаты, выступая порою и в особых, ограниченных аномальных формах, то есть как и прежде, но уже иначе, вновь и в целом, – деформированы. Но это уже деформации снятых форм.

Таким образом, аналогично, в градационной композиции ЧЭФ-слоёв все негосподствующие, недоминирующие, базовые производственные отношения оказываются необратимо снятыми, то есть, как говорят философы, «уходят в основания», если они когда-то господствовали в одной из предшествующих эндогенных форм, или – потенциальными. Потенциальные деформации – это деформации ЧЭФ ещё не входящих в основания как снятые формы, но это уже вполне реальные отношения и деформации, но ещё никогда не господствовавшие в восходящей истории общества.

На схеме рисунка 10 зоны «снятых и потенциальных» базовых отношений и их базовых объектов лежат соответственно ниже и выше линии, проходящей через ячейки, содержащие знаки этих доминирующих в данный исторический момент (протяжённость этой ячейки) базовых объектов-предметов (треугольники с серой заливкой) и объектов-процессов (квадраты с серой заливкой).

На той же схеме для градации капитализм (вертикальный столбец) зоны ячеек «снятых и потенциальных» базовых отношений при доминирующих экономических (товарно-денежных) отношениях и их базового объекта «средства производства» отмечены соответствующими геометрическими фигурами, выполненными точечным пунктиром. При этом ниже линии соединяющей обобществлённые базовые объекты, сплошные кружки, расположена область инфраструктуры (светло-серая заливка). Обобществлённые объекты капитализма, кружки, выполненные точечным пунктиром, расположены в зоне инфраструктуры, то есть в зоне снятых базовых отношений.

Потенциальные деформации есть исторически неактуальное, слабо воспринимаемое и неуловимое, в неисчерпаемом содержании отношений развивающейся действительной жизни человека, общества и их воспроизводства. До начала доминирования этих воспроизводственных отношений они скрыты от познания и в адекватных формах объективно выявляются не полностью и с трудом, но при этом вполне реально существуют и проявляют себя. Так, например, изучить адекватно экономические отношения капитализма до его однозначно утвердившегося существования было в принципе невозможно, ибо не только не было осознано и известно о его существовании, но и проявились они объективно в форме «самовыявления» только при капитализме. Именно тогда, в качестве доминирующего, «верхнего слоя», они как-бы обнажили своё собственное развитое содержание, причём в асимметричной господствующей форме. До этого момента реального капитализма они проявлялись лишь как потенциальные деформации и воспринимались в искажённом виде под воздействием тогда доминировавших первобытных, рабовладельческих, феодальных форм производства, с господством в них совсем других базовых отношений.

Из изложенного следует, что для объективного и полного познания любой полилогически конкретной деформации как типа необходимо знание не менее двух «чистых» эндогенных базовых форм. Во-первых, – доминирующей, то есть господствующей и деформирующей все прочие формы и отношения, а во-вторых, – деформируемой, то есть метаморфозирующей под воздействием господствующей формы.

Потому все гетерогенное «тело бытия» градации любой эндогенной формы уясняется в научном общественном познании как композиция доминирующего, господствующего, отношения и всех в данной градационной форме снятых (и потенциальных) деформаций. При этом влияние потенциальных деформаций всегда так же имеет место, но уясняется, главным образом, только исторически апостериорно как исследование прошлого, образно говоря, – только с кризисом и революционной теорией уже этого исторического прошлого.

Таким образом, материальная суть «общего равновесия» реализуется в целом ряде следующих характерных явлений.

Первое.

Происходит упомянутая выше навязываемая эндогенная типизация всех структур и процессов производства под влиянием доминирующих отношений. Это образно проявляется в известном ряде финальных заключений: «при феодализме все так или иначе «феодализируется»; при капитализме – «капитализируется»; и т. д. Социально, массово, это происходит, начиная лишь с некоторой, критической поры и в определённой доминирующей типизации, деформируя и узурпируя все сторон общественной жизни.

Второе.

При доминировании одного отношения (слоя) все другие (снятые и потенциальные) хотя и не определяют саму градационную эндогенную форму, но во всем «слоёном пироге» неизбежно оказывают давление на процесс производства и воспроизводства жизни. Эти, все другие, сохраняя своё базовое содержание, – давят снизу как снятые формы (ЧЭФ), а сверху – как потенциальные. Это, согласно метатеории, – материальная полилогизация производства и воспроизводства действительной жизни.

При этом, например, как бы ни была велика роль доминирующих экономических отношений и закона стоимости, господствующих в эндогенном капитализме, в общем равновесии неотвратимо влияние прочих ЧЭФ, то есть уже снятых семейных, демографических, территориальных, а равно и потенциальных плановых отношений. Поэтому и в итоге закон стоимости прямо не выполняется, а «превращается» в закон цен производства. Все же другие отношения, как бы не были искажены, типизировано деформированы, неизбежно выполняются в рамках их жизненно необходимых физиологических, образовательно-профессиональных, натуральных, даже и отраслевых балансов. Все это, так или иначе, сводится к общему равновесию (в данном примере капитализма – к рыночному), то есть сводится к полилогизации. При этом, однако, и лишь в частности, – и к неизбежному «отклонению» от стоимостного и рыночного равновесия.

Третье.

Следует также упомянуть и связанные с общим равновесием производства так называемые «превращённые формы». Их суть проявляется в том, что скрытые объективные базовые структуры бытия во всегда целостной композиции выступают как внешне понятные, субъективные, а тем самым «обыденные, хозяйственные, юридические, политические, которые маскируют суть самого явления. Иначе говоря, происходит экзотеризация производства, его «упрощение», которое всем понятно, но суть не проясняющее.

Это так же и означает, что все обыденные коллизии в каждой отжившей градационной системе удалены от своей истинной сути. «Потому, напоминает автор полилогии, — самая яростная борьба с явными и видимыми „дворцами“, „богачами“ или „привилегиями“, „бюрократами“ касательство к преодолению основы отжившей системы всегда имеет, мягко говоря, самое малое».

Четвёртое.

В кризисных состояниях имеет место масса явлений, которые можно назвать «эволюционными усложнениями или пересыщением». Суть этого явления состоит в накоплении всякого рода избыточностей, «засорений», запутанностей отношений, паразитарности, форм нетруда и пр., в том числе известной всем «виртуализации», «ценно-бумажных» нагромождений и экономических симулякров. В частности, например, это праздность позднего дворянства, хорошо оплачиваемые, но ненужные или не требующие никакого труда должности, роскошь дворов при феодализме. Другой пример – это избыток рабочей силы, спросоограниченность, явный паразитизм рантье, финансовое, спекулятивное и посредническое «перенаселение» ряда структур при капитализме; или – избыточность работников и фиктивная занятость на предприятии, иждивенчество и покрывательство неэффективных производств в линейной форме социализма.

Итак, постижение всяких потенциальных деформаций, ранее ещё не доминировавших чистых эндогенных форм и их градаций, «всегда остаётся открытым». Иначе говоря, потенциальные деформации есть нечто реальное, но адекватно ещё не постижимое.

В настоящее время в жизни и в ряде научных публикаций современной политической экономии наблюдается не просто глобальная товаризация общественных отношений, а товарная фетишизация в самом теле её теоретического мировоззрения. Объективный анализ подобных явлений возможен лишь в случае использования более общей теории, включающей политическую экономию как составную часть. Такой теорией, как известно, является социологическая метатеория исторически восходящего развития общества А. С. Шушарина «Полилогия современного мира…», в которой одной из составляющих её критических теорий, описывающих экономический процесс воспроизводства действительной жизни, является политическая экономия – «Капитал» К. Маркса.

Одним из последствий указанной товаризации в теории является неправомерность использования понятия «рабочая сила» в форме «товар», что утвердилось в современном дискурсе в устойчивом словосочетании «рабочая сила как товар».

О необходимости анализа современных околоэкономических явлений с позиций «новой теории» более высокого уровня знания настаивает и ряд современных учёных. Так или иначе, но объективно актуально полное и критическое переосмысление в науке и социальной практике не только экономического детерминизма в понимании общественного развития, но и прикладного аппарата экономизма и «экономиксов» в хозяйственной жизни общества. И тогда не придётся всё полилогическое многообразие объектов и процессов действительной жизни рассматривать только лишь как «узел сосредоточения тех или иных экономических отношений между людьми».

В недавно опубликованной монографии «Глобальный капитал…» (А. В. Бузгалин, А. И. Колганов «Глобальный капитал…» в 2-х тт.) значительное внимание уделено гегемонии капитала «по ту сторону материального производства» – в, так называемой, «креатосфере», в сфере где главенствует «творческая деятельность» и «новый тип материальных социальных отношений». И одним из аспектов этой важной проблемы всей глобальной социологии общественного развития является парад ряда несобственных форм социальной реальности в условиях господства капитала, так называемых, – «экономических симулякров».

Это явление, в первую очередь, касается понимания товара – исходной категории системы производственных отношений капитализма. То есть речь идёт об искусственно создаваемой симуляции экономической реальности товарно-денежных отношений в сфере нематериального, не вещного, производства. В терминологии метатеории полилогия речь идёт лишь о базовых полилогических объектах производственных отношений и отношений собственности, в их конкретном представлении, всех чистых эндогенных форм воспроизводственных процессов действительной жизни за исключением ЧЭФ «экономическая, капиталистическая». То есть под «экономическим симулякром» нами понимается не «некоторое видоизменение нормального рынка», как считают отдельные политэкономы, а конкретные объекты иной типологии чем «вещь», но представляемые на (экономическом) рынке как товар (как вещь!).

В полилогии подобное «видоизменение» называется «деформацией», а в данном контексте – «экономической деформацией» неэкономических объектов и явлений воспроизводственных процессов действительной жизни. Для более точного понимания введённого термина «экономический симулякр» представляется полезным кратко прокомментировать несколько конкретных примеров подобной деформации.

Это, например, всем известный «лейбл» – знак, «знак благосостояния», «знак «крутизны». Однако знак – это носитель определённой информации (свойства!). В данном случае это информация «крутизны» и «символического благо, указывающее на то, что его владелец богат и успешен». То есть помимо собственно вещи как товара (ЧЭФ «экономическая (рыночная, капиталистическая)») «покупается и продаётся» на правах товара определённого рода информация и знание о производителе вещи, которые являются базовым полилогическим объектом совершенно иного воспроизводственного процесса действительной жизни, а именно ЧЭФ «информационная» (или ЧЭФ «общественное познание»).

Однако второй процесс (ЧЭФ «информационная») выступает не в собственной форме, а в форме «товара» – «крутости» (вещи). То есть господствующие, доминирующие, производственные отношения капитализма деформируют информационную форму процесса и превращают его в товарную, иначе – не собственную, по природе, форму.

Далее, такие объекты и процессы как человек, его социально-биологическое общение в онтогенезе, общение культурно-духовное, дипломы и умение, трудообмен работников, соседство и натуральный обмен, функции и технологии, соисполнение и статусы, информация и соинформирование, знания и общественное познание – все они по своей природе не являются объектами экономических, вещных и товарно-денежных, отношений (ЧЭФ «экономическая»). Это не индустриальное производство, – это не капитализм, хотя протекают все эти процессы в период современного капитализма.

Наконец, в это подмножество рынка экономических симулякров часто включают феномен «человек-бренд» и «человек-симулякр», создающих субкультуру симулятивно-подражательного поведения, например, – симулякр «Мадонна».

Здесь важно то, что господствующие, доминирующие, производственные отношения капитализма деформируют «самого человека» и превращают его в товарную, иначе – не собственную, по природе, форму. Напомним, что согласно полилогии в градации «Переломная первобытность» на основе ЧЭФ «переломная первобытность» доминирует базовый типологический объект-предмет «человек».

Следующее подмножество симулякров «товаров» – это поток чисто знаковых феноменов, идущих от СМИ как продуктов масс-культуры. Это и обычная реклама, и ролики с «раскруткой» новых медиа-звёзд, и искусственно-надуманные медиа-интернетовские сферы досуга, и т. п.

Основой перечисленного являются продукты масс-культуры, то есть «информация и знания», а существенную часть «сферы досуга» составляет «общение». Согласно полилогии общение как механизм взаимодействия агентов производства свойственен воспроизводственному процессу ЧЭФ «первобытная». Эта ЧЭФ доминирует, главенствует, в градации «Первобытное общество» (первобытность). Однако доминирующий в современном обществе капитализма «товарно-денежные отношения» деформируют «телесно-духовное общение» и его базовый полилогический объект «общая жизнь» в форму товара «сферы досуга» и «услуг».

Последнее – это все то же неисчерпаемое производство и воспроизводство действительной жизни, существующее в самой глубокой базовой логике движения и отношений общения по поводу общей жизни самих людей, можно сказать, что это «органическое производство» и самый глубокий органический слой (срез) производства жизни.

То есть, это совсем не «экономика» производства, а глубинная «органика» того же производства жизни. Будучи в содеятельности в этом «органическом производстве» люди являют не «рабочую силу», а глубинные фундаментальные свойства, а именно человеческое отношение к жизни и миру непосредственно через «зрение, слух, обоняние, вкус, осязание, мышление, созерцание, ощущение, желание, деятельность, любовь».

Стороной же общения является всякое «информационное», разумеется уже осоциаленное и не просто знаковое и сигнальное, известно и в животном мире, а несомненно языковое, как и всякая знаковая (символическая) коммуникация.

Наконец, третье подмножество экономических симулякров – это «виртуальные товары», например – интернет-компьютерные игры как услуги виртуального потребления, так и навязываемые интернет-средой «привычки к бездумному и бессмысленному web-серфингу». Но и это в итоге всё тот же информационный обмен, общественное познание и общение, которые деформируются в современном капитализме доминирующими «товарно-денежными отношениями» до несобственной производственной формы, так называемого, «виртуального товара».

В целом следует согласиться с тем, что «поверхность общественной жизни наполнена превратными феноменами, извращающими подлинное содержание реальных процессов». Однако, с другой стороны, это во многом и проявление самой реальности содержания, в том числе и в «дурных формах», идущих на смену капитализму и социализму в восходящем развитии, а в срезе всякого информационного, – явлений Информационного общества.

Наш же диалог касается «экономических деформаций» всего множества типологий объектов действительной жизни, которые составляют объективную основу «божественного социального», богатство, ценности и «смысл» самой жизни.

Как показывает вышеприведённый анализ на основе полилогии, в образной характеристике «рыночноцентричности», не только и не столько «сам рынок становится… симуляцией товарных отношений», но и все базовые типологические объекты действительной жизни, и сама «действительная жизнь», во всём её логическом объёме, становится симуляцией товарных отношений.

Однако принятие рассмотренных выше отношений и метаморфоз политической экономии социологии как особого вида товарных отношений искажает не только реальную природу производственных отношений действительной жизни и саму жизнь, но и влечёт за собою искажение объективных оснований самих теоретических положений целостного мировоззрения не только на глобальный капитализм, но и на всё исторически восходящее развитие социума homo sapiens.

Таким образом, в реальной практике современности имеет место товарная фетишизация общественных отношений не только в производстве и воспроизводстве действительной жизни, но и самой теории общественных отношений.

В этой связи целесообразно остановиться на известном классическом теоретическом понятии «рабочая сила как товар», аккумулированном в этом устойчивом словосочетании в науке и в публицистике.

«Рабочая сила как товар» в советских учебниках по политической экономии это, как правило, название одного из параграфов раздела о капиталистическом способе производства. К сожалению, эту традицию продолжает и ряд современных исследователей. Например, в «Глобальном капитале…» А. В. Бузгалина и А. И. Колганова читаем [т. 2, стр. 313]: «отделение качества рабочей силы от других свойств работника, превращения этого качества в товар (отчуждаемую вещь), что позволяет затем продать этот товар собственнику капитала». А ранее, в разделе, посвящённом капиталистической эксплуатации, раскрывая всеобщую формулу капитала Д – Т – Д*, авторы монографии пишут: «работник, являющийся собственником товара «рабочая сила», «собственник (3) покупает товар «рабочая сила».

Однако, как и указывают авторы, рабочая сила есть свойство (качество), то есть это не «внешний предмет» и «вещь», а поэтому не может быть товаром по определению.

С другой стороны, рабочая сила человека (работника) как агента воспроизводства этой жизни «производит, воспроизводит» и многое иное, – другой типологии, чем «вещь» и товар. В частности, воспроизводится как сам человек, так и его «рабочая сила». Очевидно, что в социуме, независимо от типа исторической социально-воспроизводственной градации, имеет место, скажем так, межтипологический обмен процессами и продуктами жизнедеятельности. И этот межтипологический обмен не есть рыночно-вещевой обмен товарно-денежных отношений. Однако под давлением и доминированием товарно-денежных отношений в капиталистическом обществе этот межтипологический обмен деформируется и принимает форму купли продажи продуктов жизнедеятельности совсем не вещной (не вещественной) типологии, проявляясь в форме экономических деформаций и «экономических симулякров».

Труд, как и всякая жизнедеятельность пронизывают все типологические процессы ЧЭФ-слоёв действительной жизни.

Возвращаясь в этой связи к классическому марксизму, следует обратить внимание на известную формулу одного цикла кругооборота товарного капитала на основе товарного обращения Т (товар) – Д (деньги) – Т (товар):

Т* – Д* – Т {Рс, Сп} …П… Т**.

Эту формулу, основываясь на ранее изложенном (рабочая сила Рс не является товаром), следовало бы представлять несколько иначе, а именно:

Т* – Д* – Т {Сп} …П {Рс} … Т**.

И это оправданно потому, что по определению рабочая сила есть процесс, который реализуется в ходе производства П (Рс). Напомним: «Под рабочей силой, или способностью к труду, – пишет К. Маркс, – мы понимаем совокупность физических и духовных способностей, которыми располагает организм, живая личность человека, и которые пускаются им в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости».

И здесь дело не только в том, что рабочая сила человека (работника) реализуется только тогда, когда он «производит» потребительные стоимости, а в том, что в действительной жизни общества, помимо «стоимости», рабочими силами человека «производится» и многое иное, другой типологии, чем «вещь» и товар. Сам же труд в его классическом понимании – лишь одна из составных частей многообразной, полилогически гетерогенной деятельности человека и общества.

Таким образом, категория «рабочая сила» не только вполне «самостоятельная», но и всеобъемлющая базовая категория, которая в своей семантике никак не связана с базовыми объектами и подкатегориями воспроизводства действительной жизни общества, а поэтому применение даже самостоятельных словесных конструкций по типу «рабочая сила как товар» и т. п., – ничем не оправдана.

Рис. 18. Экономические деформации неэкономических объектов, отношений и явлений

Возникает закономерно вопрос, – а зачем навязывать их, и ещё многое иное, предмету политэкономии, а не рассматривать их наравне с товаром (вещью), но в рамках их собственной природы отношений и «собственной» теории? Не логичнее ли говорить об экономических деформациях совсем не экономических объектов, процессов и явлений?!

Согласно полилогии все эти проявления «несоответствия природе» и «несобственных форм» вызваны нарастанием кризисного состояния в развитии современного общества глобального капитала и его вторжением, экспансией, во все сферы неэкономического воспроизводственного процесса и последующей их деформацией, по образу и подобию товарно-денежных отношений.

На рисунке 18 образно в табличной форме представлено это эндогенное понимание «экономической деформации» неэкономических объектов и явлений воспроизводственных процессов действительной жизни.